Академия магических близнецов 3. Пять камней силы

ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ

Академия магических близнецов — 3. Пять камней силы

Розалинда Шторм

АННОТАЦИЯ: Давняя мечта сбывается — Агриппина попадает на Землю. Вот только сердце у нее обливается кровью, ведь на Торгоне остается тот, без кого жизнь не мила. Альдамир в опасности, и только она сумеет помочь ему. Кроме того, коварные малумы вновь готовят атаку и жаждут одного: завоевать ее новый дом.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Настенные часы, купленные сразу после новоселья, отчитывали время моего пребывания на Земле. Скажи мне полгода назад, что я вернусь, прыгала бы от счастья, сейчас ощущала себя самым несчастным существом во всех мирах.

Торгон. Как много смысла в этом слове. Академия близнецов, куда меня призвали в ходе ритуала. Магия — когда, казалось, в прошлой жизни, наполнявшая тело теплом и желанием жить. Друзья, опекавшие с самого начала и не бросившие в беде. Приключения и опасности, которые лишь сблизили всех нас. Солнышко — родная моя зубастая частичка, чье незримое присутствие вселяло уверенность. Шторм и Альдамир, два любимых существа, от которых я сейчас так далеко.

День давно прошел, уступив темноте, а я так и сидела на полу, прижавшись спиной к стене, и глядела в одну точку. Не видя, не понимая.

Мысли кончились. Сознанием овладела апатия. Нежелание шевелиться, даже просто сменить позу преобладало над остальными. Голод притупился, жажды я не ощущала, спать не хотела. По правде говоря, я хотела только одного. Неосуществимого. Вернуться обратно на Торгон.

— Жить я, — раздалось вдруг в голове.

Тихо, едва слышно, что я вначале подумала — показалось.

Встрепенувшись, превратилась в слух.

— ... жить, — еще тише. Будто далекое эхо.

Если бы не прислушивалась, не услышала точно.

— Солнце?! — заорала во все горло, боясь поверить услышанному. — Солнце!!! Ты?!

Тишина.

Боги, неужели я просто сбрендила? Неужели принимаю желаемое за действительное? Неужели рычание виверны мне лишь показалось?!

— Солнышко, родная, — заскулила в темноту. — Если ты слышишь, дай знать. Прошу ответь... Подай знак!

Зубастая частичка не отвечала, вгоняя меня в отчаяние.

— Солнце!

Глаза защипало, грудь стало раздирать от невыносимой боли, я всхлипнула и разревелась.

— Родная, ну же, отзовись! — стонала, размазывая слезы по щекам. — Я не вынесу одиночества!!! Я умру тут одна!

Молчание в ответ.

— Одна... ты неизвестно где..., друзья на Торгоне..., он... муж, Шторм ранены... Что там с ними?

Невнятное бормотание становилось все тише, произошедшее утром и слезы слишком вымотали меня, чтобы можно было сопротивляться. Завалившись на бок, я обняла колени руками, закрыла воспаленные глаза и провалилась в темноту. Но и в царстве сновидений не нашла покоя. Торжествующая улыбка Филиппа, стража, с занесенными надо мной смертельными заклинаниями, удивленные друзья.

— Груша... Груша... я жить... Солнце жить..., — это только выверт сознания, ее нет.

И снова видения. Ужас в глазах гостей, а потом и выкрикнутое слово "малум". Бледная до синевы Катарина. Альфред, пытавшийся защитить мачеху. А потом срывавшийся голос Шторма, и его ужасные раны на спине. Эти картины преследовали и не отпускали. Но больше всего мучили глаза Альдамира... мужа. Он с невероятной нежностью смотрел на меня и улыбался.

— Прости... прости, — шептали мои губы сами собой. — Я так скучаю...

Но вдруг образ близнеца стал таять. На его месте появилась зубастая морда, которая вдруг злобно оскалилась и зарычала.

— Глухая тетерь! — в голосе виверны звучало раздражение. — Я звать-звать, а она реветь! И не слышать! Ууу!!! Ууу!!! Будто только из яйцо вылупиться.

И эта чешуйчатая, зеленая вредная и самая любимая крылатая ящерица принялась меня изображать.

— Ууу! Ууу! Ууу!!!

— Солнышко, — пролепетала, все еще не веря, что видела ее. — Это и правда, ты? Не глюк? Не кошмарный сон?

Виверна перестала кривляться. Сделала шаг вперед и обняла крыльями мое мысленно "я".

— Груша, — нежно курлыкала она. — Груша... моя часть.

А потом на меня вдруг закапала вода. Я невольно высвободилась из объятий и подняла голову. И едва не заплакала снова — по морде Солнышко бежали слезы.

— Родная! — всплеснула я руками. — Не плачь, девочка. Ну, же, все страшное позади. Мы вместе и что-нибудь обязательно придумаем!

Не выдержав, прижалась к ее горячему телу.

— Все будет хорошо. Все будет хорошо! Мы справимся!

— Любить тебя, — курлыкнула виверна. — И знать, как вернуться.

— Что?! — застыла я. — Ты знаешь, как вернуться?!

А потом отступила и опять подняла голову, находя взглядом ее глаза.

— Знать! — во всю пасть улыбнулась Солнышко. — Помнить!

Знает! Помнит!!!

Слава всем богам!!!

Я рухнула на колени и все-таки разрыдалась, но на этот раз от радости.

Не одна!!! И скоро вернусь... домой. Да, домой! За столь короткое время, приютивший меня мир стал родным. Здесь же, в месте рождения я не чувствовала себя комфортно. Будто бы Земля, обидевшись на предательство, сама выталкивала прочь.

Утерев слезы, требовательно посмотрела на виверну, которая искоса "из-под бровей" тоже глядела на меня. Устав наклонять голову, она по-кошачьи подвернула лапы и улеглась, а затем, и вовсе, положила тяжеленный подбородок мне на колени. Вот интересность, вроде бы мы беседовали, так сказать, в виртуальном мире, а чувства и ощущения, словно в реальном.

— Ну, же, милая, рассказывай!

— А, может, еще гостить? — хитро поинтересовалась эта интриганка. — Гулять на родина.

Чуть не треснула безобразницу по лбу, вовремя остановилась. Она-то и не заметила бы, а я руку расшибла.

— Шутить! — поняв красочную пантомиму, Солнышко потерлась мордой о мой живот. — Солнце хорошая.

— Хорошая-хорошая, — опустила-таки ладонь на лоб, чтобы погладить. — Но хитрая и вредная. За это и люблю.

Нежное рычание в ответ заставило улыбнуться.

— Говори, родная, не тяни. Я очень сильно переживаю за них, — попросила вполголоса. — И за Шторма, и за Альдамира. Как они там?

Виверна совсем по человечески вздохнула, выпустив из носа облачко пара.

— Обитель древних. Стражи. Ключ.

Меня будто током ударило.

Точно!

Обитель древних! Хранилище порталов и мы с близнецом, как новые стражи, могли переместиться туда, когда заблагорассудится. А оттуда — куда угодно!

Как же я могла об этом забыть?!

Но... у меня лишь часть ключа, хватит ли ободка, чтобы вернуться или нет?

В волнении прикусила губу и убрала руки от греха подальше за спину. Пальцы так и норовили сжать со всей силы роговые пластины на шее виверны.

— А если..., — начала, было.

— Пробовать, — категорично заявила Солнышко, перебив. — Прямо сейчас.

— Не знаю как!!! — взревела я, будто раненная буйволица. — Прошлые стражи не сказали!

Виверна закатила глаза и даже морду крылом прикрыла, показывая свое отношение к пустоголовой мне.

— Представить, подумать, захотеть, — донеслось из-под кожаной простыни. — И все.

Неужели так просто?!

Я тут же зажмурилась, выискивая в памяти очертания обители: сводчатый потолок с изображенной на нем батальной сценой, узорные окна, арки-переходы, стеллажи, лестницы и миллиарды порталов. Нужная картинка вырисовалась моментально. Невольно протянув руку, сделала мысленный шаг по направлению к главному залу, потом еще один. Осмелев, понеслась сломя голову и тут же была наказана на самонадеянность. Неведомая сила отбросила назад.

— Вот брон! — потирая ушибленный зад, поднялась с вымышленного пола. — Не получается.

— Эх! — протянула виверна. — Дела делать, потом прыгать.

— Какие дела? — не поняла я.

— Те, который тянуть и держать на Земля. Недоделанный дела.

Вот слезы Непроизносимой, что еще за дела недоделанные?!

Видимо, вопрос крупным планом вырисовался у меня на лице, потому как виверна многозначительно покачала головой, а затем вновь поднялась на ноги.

— Кушать красный ягод, дышать воздух земной, смотреть облака, звонить дядька Федор. Вспомнить?

Я судорожно закивала, поняв, что имела ввиду Солнышко.

— Понять, тогда идти делать, — подытожила виверна и бесцеремонно выпихнула обратно в мир.

Проморгавшись, заметалась по комнате, не в силах выбрать первое дело. С трудом остановившись, заставила себя глубоко вздохнуть, медленно выдохнуть, некоторое время постоять без движения, а потом начала все по порядку.

Перво-наперво включила телевизор, нашла новости и узнала, в какой день меня перенесло. Ведь неизвестно, одинаково ли шло время в разных мирах. Получив ответ, зависла и надолго. Путем скрупулезных вычислений, пришла к вводу, что время на Земле "отставало" примерно в три раза. То есть на Торгоне прошло больше полугода, здесь же около двух месяцев. С одной стороны — хорошо. С другой просто ужасно. Ведь те часы, которые я провела в ничегонеделании, там обернулись днями.

Надо торопиться!

Так, о чем там я мечтала в хранилище порталов, стоя возле картины?

Вдохнуть грудью родной воздух. Как была в измененном свадебном наряде, рванула на улицу. Выбежала во двор, задрала голову, одновременно вдыхая и смотря на небо. Мельком отметила — сегодня и вправду нет облаков. Земное солнышко решило поулыбаться мне на прощание. Вернула улыбку и понеслась выполнять следующий пункт плана.

Съесть малину. Слава Предопределению, за то время, пока я отсутствовала, малина родила ягоды. Пусть и зеленые, невкусные, но они были, а то пришлось бы ждать сезона непонятно сколько времени.

Так, следующий! Позвонить дядьке Федору. Метнулась обратно в дом. Некоторое время потратила на то, чтобы вспомнить, куда дела телефон. Вспомнила. Аппарат обнаружился в тумбе, там же нашлась зарядка, очень кстати, надо сказать. Дождавшись, когда батарея заполниться хоть на десять процентов, набрала нужный номер. Трубку подняли буквально сразу же, не дав мне издергаться от ожидания.

— Груша!!! — закричали голосом дедова приятеля. — Идрить твою ж...

Дальше я слушала нескончаемую ругань, в которой упоминались мой почивший дед, мои умственные способности, полиция и скорая, а также морги и всяческие животные странных наклонностей. Пока, наконец, дядька Федор не поинтересовался уже нормальным тоном:

— Ты где пропадала егоза?

— Некогда пока рассказывать, дядь, — ответила я. — Просто знай, у меня все в порядке. Переехала... за границу. Учусь, в академии, друзей завела, замуж вышла. Сообщить сразу не могла, не спрашивай почему. Вот.

— Быстра, — после долгого молчания, протянул он. — Лезть в душу не буду. Раз говоришь все хорошо, поверю на слово. Но помни, если понадобится, мы тебе поможем. За домом твоим присмотрим до твоего возвращения.

— Хорошо, дядь, — смахнула я слезы. — Если случится свидеться, свидимся. Я все тебе расскажу. Обещаю.

— Как скажешь, Агриппина, — вздохнул дядька. — Как скажешь...

— Спасибо, миленький, — едва сдерживая рыдания, прошептала в трубку. — Прощ... до свидания.

А потом быстро нажала сброс, чтобы старинный дедов приятель не дай Предопределение, не услышал всхлипывания.

Что ж, дела выполнила. Можно попробовать переместиться снова. Надеюсь, на этот раз у меня все получится.

Я вновь зажмурилась и представила перед внутренним взором библиотеку порталов. Для этого потребовалось еще меньше усилий, чем в прошлый. Ровные ряды стеллажей с картинами манили подойти, прикоснуться к каждой и выбрать ту, которая мне нужна. Больше не сдерживаясь, шагнула вперед, влекомая странными, но приятными чувствами. Вот только опять была вынуждена вернуться в обычный мир — преграда никуда не делась.

Да что же это такое?!

Я беспомощно рухнула на кровать и попыталась собрать мысли в кучу. Получалось не очень. В списке желаемых дел все пункты были выполнены. Почему же тогда меня не пускает?

— Солнце, как ты думаешь? — протянула неуверенно. — Неужели я что-то забыла?

Виверна некоторое время не отвечала, видимо, тоже размышляла. Наконец, выдала неуверенное:

— Надо вспоминание. Надо думание. Надо немного время.

Время. Его-то как раз у нас совсем мало. Вот брон!

— Я попала на Землю, — стала размышлять вслух. — Что хотела, сделала: дядьку предупредила, насладилась земными радостями. Или не хватило? Не прочувствовала, так сказать, всю прелесть? Может, повторить?

Солнышко "пожала плечами".

— Пробовать.

— Ладно, попытаюсь снова.

Но прежде чем проверять догадку, первым делом стянула с себя платье. Красивое, не спорю, но уж больно не удобное, да и грязное порядком. В шкафу нашлись любимые джинсы, майка и толстовка, которые я тут же с удовольствием натянула. Не забыла также о белье, носках и кедах. Последним обрадовалась, как родным. Затем повторила манипуляции, которые проделала совсем недавно, но уже с толком и расстановкой, стараясь наслаждаться процессом. Повторила попытку вернуться на Торгон и чуть не взвыла от разочарования — не получилось.

— Да что ж это такое! — паниковала я, наматывая круги по спальне. — Неужели мы никогда не выберемся?!

— Мог кто-то тебя ждать? — задала вопрос виверна. — Печалиться?

— Меня мог ждать только дядька Федор, да Мурз, кот мой. Больше и некому, если честно. Но первого предупредили, второй, скорей всего, и забыл давно, обласканный вниманием невестки дядьки. Да и вряд ли его ожидание могло меня удержать.

— Тогда ты жаждать видеть кого-то.

— Я? — удивленно подняла бровь. — Ты знаешь, кого я жажду увидеть. Но эти существа находятся на Торгоне, не здесь.

— Вспоминать, размышлять, — делая вид, что не замечала моей нервозности, повторила Солнышко. — Нет паника.

Кивнула, но вместо того, чтобы успокоиться, еще больше занервничала. Каждая минута, проведенная на Земле, там, на Торгоне равнялась трем. А значит, в три раза меньше возможности успеть спасти их.

— Так, когда покинула деревню, — зачастила я. — Со всеми попрощалась, никого обиженного не оставила. Ехала в город на автобусе, ни с кем особо не разговаривала. По приезду сразу же отправилась в агентство недвижимости, повстречала там Злату Сергеевну, которая...

Так и не сумев закончить предложение, я замолчала. Одна мыслишка отчетливо забилась в мозгу, ей подпевали и здравый смысл вместе с интуицией. Ухватив мыслю за хвост, так и сяк ее повертела и была вынуждена признать: возможно, так оно и было.

Солнышко, тем временем, заинтересованно взглянула на меня, ожидая продолжения фразы. Не став ее мучить неведением, я договорила предложение:

— Которая обманом продала мне старый дом, на чердаке которого и была обнаружена картина-портал на Торгон. Вот.

Виверна присвистнула, задумалась на некоторое время, а потом растянула пасть в подобие улыбки.

— Да! Обида держать тебя на Земля. Нужно убрать обида, тогда перемещение на Торгон.

— Легко сказать, убрать, — проворчала я. — А как это сделать?

Прислушавшись к себе, и вправду, ощутила злость. Уязвленное самолюбие требовало если не наказать обманщицу, то хотя бы сделать так, чтобы справедливость восторжествовала. И пусть благодаря ее махинациям я попала в другой мир, влюбилась и вышла замуж, ведь другая деревенская дуреха могла отделаться совсем по-другому.