Раздувая угольки веры

Сумрак просторного помещения наполняла негромкая музыка, льющаяся из сложной бронзовой конструкции в центре комнаты. Вокруг неё стояли полукругом небольшие столики с мягкими диванами, между которых сновали девушки в фривольных нарядах. Сидящие за столами переговаривались, хохотали, наслаждаясь изысканными закусками, легкими наркотиками и вайлийскими винами. Благовонный дым от множества трубок поднимался к потолку и клубился там, еще больше рассеивая тусклый свет волшебных огней в ажурных люстрах.

Время от времени посетители то парами, то целыми группами, покидали общий зал, чтобы уединиться в комнатах второго этажа. Некоторые не успевали дойти до заветных покоев, в нетерпении останавливаясь в укромных углах, и начинали предаваться плотским утехам прямо там, под символической защитой густых теней, добавляя к общей атмосфере заведения звуки соитий и запахи любовных соков.

Такое поведение здесь никого не удивляло, ведь это место и существовало именно для того, чтобы удовлетворять подобные желания своих клиентов — это был бордель, в котором дозволялось всё. Ну, или почти всё, ведь Туманная Жемчужина — именно так называлось заведение — обслуживала не просто состоятельных клиентов, занимающих высокое положение в обществе, но и придерживающихся определенных неписаных правил. Эта обитель порока ревниво оберегала свою репутацию!

Возможность посещать Жемчужину само по себе было знаком статуса, поэтому тем, кто не соответствовал критериям или требовал излишней экзотики, приходилось довольствоваться портовым борделем или совсем уж злачными местами.

Впрочем, даже значительно сократив круг клиентов, Жемчужина не страдала от недостатка жаждущих попасть в её роскошные покои, ведь во всей стране только здешние куртизанки владели совершенно особыми методами доставлять удовольствие клиентам. Ради того, чтобы познать чудеса местных искусниц, сюда приходили самые почтенные и респектабельные горожане обоих полов со всего Дирвуда, а иногда визитами не брезговали и семейные пары.

Выход из главного зала в виде широкой галереи был драпирован тяжёлыми плотными шторами, далее находилась богатая прихожая, в которой дежурили вооруженные охранники. Там же приветствовала клиентов хозяйка заведения, мадам Селия — с обольстительными формами дама в черно-красном кружевном платье с глубоким декольте. Ей едва ли можно было дать больше тридцати лет, хотя в действительности она давно разменяла седьмой десяток. Искусство тантрического секса, которому Селию в молодости научил странствующий монах из какой-то иксамитланской секты, и секретами которого сейчас она сама щедро делилась со своими девочками, творило настоящие чудеса. Она сидела за небольшим столиком, неспешно потягивая ароматный дым из изящной резной трубки с длинным мундштуком.

Сегодняшний вечер ничем не отличался от всех прочих: уважаемые, богатые, а порой и знаменитые жители столицы и сопредельных территорий слетались в Жемчужину, словно пчёлы на цветочное поле, чтобы удовлетворить свою похоть, воплотить в жизнь самые безумные фантазии, потешить самолюбие, для чего не жалели золота, оставляя баснословно неприличные чаевые работникам радушного борделя. Все шло как обычно — никаких неожиданностей, никаких дебоширов, никаких проблем — ровно до того момента, как на пороге вновь открывшейся двери не показался уродливый оборванец с кривой палкой в руках.

Бросив на необычного посетителя удивленный взгляд, мадам Селия презрительно сморщила хорошенький носик.

— Это еще что такое? Кто тебя вообще пустил в этот район, бродяга? — с отвращением спросила она. — Морис, немедленно выброси это за дверь и позови стражу! — приказала Селия одному из охранников. — Не хватало еще, чтобы его вонь испортила настроение нашим клиентам.

— Да, сеньора, — пробасил широкоплечий темнокожий вайлиец, стоящий подле неё, после чего направился к вошедшему. — А, ну-ка, на выход, грязное отребье! — рыкнул он, протягивая руку, чтобы заломить неугодного гостя, но застыл на месте, так и не сумев осуществить задуманное.

Селия уже отвернулась от них, чтобы продолжить раскуривание трубки, но наступившая тишина заставила ее резко обернуться и впиться в оборванца настороженным взглядом.

Несмотря на то, что её искусство зиждется на плотских удовольствиях и достижении соприкосновения душ через соитие, но даже такое узкое направление развития собственной сущности открывает целый комплекс смежных умений. Так что когда рядом творят мощное заклинание, ощутить дуновение чужой силы Селия вполне могла, пусть и не понимая конкретики. Этот незваный гость не так прост, каким казался на первый взгляд.

— Похоже, то, что рассказывают об этом заведении, наглая ложь, — язвительно сказал он, скривив губы в усмешке, проходя мимо неподвижного охранника. — Где же здешние расторопные безотказные девчонки, о которых судачит вся округа?

Селия изучающе рассматривала обор... нет, слово "оборванец" более не казалось ей подходящим для человека перед ней. Конечно, он уродлив и покрыт пылью. Его черные волосы и всклокоченная борода свалялись от грязи, крупный нос покрыт пятнами копоти, а на скулах виднелись следы от оспы, но в тоже время четкие, уверенные движения и крепкое телосложение говорили о хорошем питании и боевом опыте, а тяжелый, цепкий взгляд полубезумных глаз из-под темных густых бровей не мог принадлежать обычному бедняку.

К тому же, если приглядеться к лохмотьям повнимательней, на них среди прорех и грязи можно разглядеть символы жречества Магран. Никакой голодранец, даже если он где-то по счастливой случайности раздобыл волшебный предмет, и, вместо того, чтобы продать его, решил устроить глупое представление в лучшем борделе города, не посмел бы так нагло порочить знаки богини войны. А уж сильный, завораживающий голос незнакомца вообще не оставил у нее никаких сомнений в том, что перед ней настоящий проповедник, знающий толк в пламенных речах.

Она не раз и не два встречалась с подобными ему, в том числе и в своей кровати — о, пламя страсти магранитов сложно забыть! — хотя обычно те, кто умеет такговорить, выглядят гораздо презентабельней. Однако, даже несмотря на популярность его религии в этой стране, присутствие потрепанного жреца в её элитном заведении несколько... нежелательно. Тем не менее, и спускать по лестнице его никак нельзя, хотя бы потому, что тот, кто без единого звука и жеста способен обездвижить воителя вроде Мориса, наверняка владеет и чем-то более разрушительным. Особенно если это магранит.

— А вы уверены, что всё же не ошиблись районом, почтенный? — спросила Селия, легким взмахом руки дав отбой остальным охранникам. — Расторопные девочки работают за звонкую монету, а не святое слово. Если не готовы платить, то лучше идите в порт и попытайте счастья в подворотнях около Соленой мечты. Тамошние девицы будут рады и благословению богини, — насмешливо предложила она, в слабой надежде всё же выпроводить его.

— О, я бы с удовольствием поискал приют для моего второго посоха в более приличном месте, — сказал упрямый гость, приблизившись к её столику. — Мне претит находиться в обществе зажравшихся ничтожеств, которыми полнится Жемчужина. На всех этих высокопоставленных снобов и некоторых из моих братьев по вере, забывших, как следует служить нашей богине, зазорно тратить даже блевотину.

— В таком случае, чем мы обязаны визиту такого... необычного клиента? — поинтересовалась она, вопросительно подняв тонкие брови.

— Дороге, вестимо. И конечно, слухам, — хмыкнул жрец. — Ноги сами несли меня сюда, в эту обитель порочной праздности, и раз я здесь, то обязан преодолеть своё отвращение, как и положено служителю Магран. Что же до денег... — он извлек из-за пазухи небольшой, но увесистый кошель, и небрежным движением бросил его на стол. — Деньги — тлен.

Селия хмыкнула, подхватив кошель, взвесила его на руке, потом развязала тесёмку и высыпала себе в ладонь несколько монет.

— Эгвитанские, — задумчиво протянула она.

Рассматривая круглые серебристые пластинки со сложным узором и зеленой каймой из кристаллов адры, женщина понимала, что держит в руках валюту прошлой цивилизации, которую не используют уже несколько тысячелетий. Сейчас уже никому невдомёк, как древним удавалось соединять металл с адрой, да еще и не позволять мелким кусочкам кристалла быстро крошиться. Этим монетам место, скорее, в руках коллекционеров, а не в кошельках. Впрочем, это только повышало их ценность.

Кроме того, удивительные монеты многое говорили о её новом клиенте. Раздобыть такие деньги можно, только посетив руины. А забраться в развалины и выжить непросто было и в лучшие времена, а ведь сейчас снаружи их обычно охраняют отряды гланфатанских дикарей, которые готовы выпотрошить каждого, кто покусится на эти их священные камни.

— Итак, почтенный господин, чего же вы желаете? — промурлыкала Селия, плавным движением спрятав кошель в складках своего платья. Всё прежнее недовольство гостем как будто было забыто. Если уж нельзя его спровадить, то следует как можно быстрее дать ему то, что он хочет, и покончить с этим. — Уверена, мы сможем удовлетворить любой ваш каприз, — она призывно повела плечами, заставляя слегка качнуться свой объёмный бюст. — Если на то будет ваша воля, я и сама готова... вернуться к работе.

Жрец растянул губы в кривой ухмылке, окинув её оценивающим взглядом.

— Оставим это на другой раз, — произнес он. — Как бы мне ни хотелось узнать, насколько сладка та, о чьих талантах уже не первый год поют на каждом углу, но сегодня меня интересует нечто строго определенное, — магранит склонил голову и посмотрел Селии в глаза. На миг в глубине его зрачков сверкнули алые искры. — Есть ли в этом заведении дева, отмеченная пламенем?

Мадам Селия откинулась на спинку своего стула, по-новому взглянув на гостя.

— Не ожидала от жреца богини войны такого способа почитать свою владычицу, — наконец произнесла она, глядя на мужчину с долей восхищения и опаски. — Мне почему-то казалось, что только необразованные моряки пытаются задобрить Ондру, сношая перед отплытием каждую лунную богоподобную девку, до какой могут добраться. В культе Магран появились новые веяния? — с любопытством спросила она.

Если это не просто блажь одинокого безумца, то в будущем такие перемены могут стать источником больших возможностей. Может быть, ей стоит подыскать еще нескольких огнеоких девочек? Жаль, они весьма редки, и здесь, в столице, она точно не найдет никого подходящего. Впрочем, всегда можно обратиться к вайлийским работорговцам. Пусть эти псы и жадны до золота, но дело своё знают, а дирвудские любители острых ощущений, в любом случае помогут окупить эти вложения, главное, чтобы не заходило дальше легких ожогов, но это уже дело техники. Плюс, можно будет сэкономить на зельях, предотвращающих беременность, ведь все богоподобные бесплодны.

В ответ на её слова мужчина зашелся гулким смехом.

— Хах, шлюха есть шлюха, а уж Соленая она, Пернатая или Огненная, не так уж важно, — наконец произнес он, отсмеявшись. — Для них нашу веру можно сдобрить любовной страстью и семенем, от того они только дольше её будут смаковать. В конце концов, из богинь подобным заведениям не покровительствует только паленая старуха, — добавил жрец, оскалив желтые зубы. — Но не время для теологических диспутов. Если на то будет твое желание, я готов позже уделить тебе время, сейчас же я хочу услышать ответ на свой вопрос.

— Что ж, справедливо, — кивнула ему Селия, обольстительно улыбнувшись. Явный безумец, но боги ему благоволят. Об этом говорит хотя бы то, что он до сих пор жив. — Плата взята, а желание озвучено, время перейти к исполнению. Огненная дева у нас найдется, — сообщила она, после чего щелкнула пальцами, подзывая лакея. — Вас проводят в покои, подходящие для столь деликатного... свидания.

Жрец молча склонил голову и, более ничего не говоря, последовал за провожатым.

— Ах, и вот еще что, святейший, — окликнула его Селия, когда тот оказался у лестницы. Мужчина оглянулся и вопросительно приподнял кустистую бровь, от чего его левый глаз, и без того странно выпуклый, еще более выпучился. — Соблаговолите помыться, прежде чем приступить к самому важному, иначе, боюсь, нежный цветок моего сада просто не доживет до конца действа. Уверена, она вам в этом с удовольствием поможет, — пояснила Селия с нежной улыбкой на губах.

* * *

Осмотрев предоставленные ему покои, Стоик презрительно фыркнул. Как он и ожидал, комнаты буквально ломились от вычурного хлама — большая золоченая люстра с зачарованными ароматическими свечами, огромная кровать с балдахином из воздушного шелка, элегантная резная мебель, пушистые ковры и прочее в том же духе. Все ради того, чтобы разожравшиеся ублюдки могли трахать шлюх, наслаждаясь видами бессмысленной роскоши. Да половину денег в этом треклятом борделе отдают не за баб, а за аренду комнат! С каждым годом становится всё яснее, что война унесла слишком много достойных людей, оставив на поверхности по большей части только бесполезную погань и то, что он видит вокруг, только один из множества знаков этого.

Стоик раздраженно сплюнул на дорогой иксамитланский ковер.

Неважно. Для его целей подойдет и это, до тошноты аэдирское заведение, тем более что зачарование на сопротивление огню в этих покоях на высоте. Немудрено, ведь если здесь должна работать огненная богоподобная, то шанс того, что начнется пожар, становится практически свершившимся фактом. Такие создания всегда легко подчиняются страстям, а на пике эмоций и чувств живое пламя всегда поддается своей природе.

Стоик стянул стоптанные сапоги и, слегка прихрамывая, прошел вглубь покоев. Рваный плащ полетел на ближайший стул с мягкой обивкой, далее последовал пояс с пустыми ножнами от кинжала, штаны и жутко изношенная мантия, которую он использовал, наверное, уже лет двадцать. Одним богам ведомо, каким образом она столько продержалась, даже несмотря на силу, пропитавшую ткань, но зачарованная мантия старшего жреца, да верный посох, были единственными вещами, что прошли с ним весь путь со времен Войны Святого и до сего дня.

Разоблачившись, служитель Магран повторно осмотрелся вокруг. Его взгляд задержался на ванной, видневшейся в дверном проёме, но он снова недовольно поморщился и раздраженно тряхнул головой. Последний раз он "мылся" недели три назад, когда попал под ливень, с тех пор его тело и одежда только собирали грязь с пылью. Смыть с себя всё это было бы невероятно приятно, тем более при помощи умелых женских рук, но сейчас он не мог себе позволить тратить время на игры и негу. С омовением придется повременить до более позднего времени. Если, конечно, он переживет эту ночь.

В бордель его привела не похоть, но нужда. Будь иначе, Стоик ни за что не променял уют Соленой мечты на это бездушное вычурное непотребство. К сожалению, в порту точно не нашлось бы того, что ему необходимо, а времени на поиски у него не осталось.

Спуск к городу древних Свет-в-Тени стал для Стоика чудовищным откровением. Слова древней еретички и вещественные свидетельства ударили по целостности его мира, нещадно круша всё, что он считал незыблемым. Боги не настоящие?.. Как смешно. Стоило бы выкинуть из головы слова безумного призрака, забыть, вычеркнуть из памяти и продолжить жить, как будто ничего этого не было.