Доброе, светлое

Кой — Доброе, светлое

Оценка: 9.53*9 Ваша оценка:

* Аннотация:

Как-то поднадоело, что Гарри вечно серьзный, что Дамблдор вечно злой, что Снейп — или папа, или никто, или союзник, или умер в итоге... В общем, для легкого досуга легкий же стеб. Вот.

Глава 1

Пролог

Гарри Поттер радостно шел по школе. Встречные студенты дружелюбно с ним здоровались и убирали сумки в сторону, противоположную Поттеру. Движение в коридоре разделилось на три части — справа студенты, слева студенты, по центру — Поттер.

Мимо гордо прошла, опасливо при этом оглядываясь на Гарри, Рита Скиттер. Едва не задев Поттера, мимо промчался Снейп — очевидно, журнал сдавать. Гарри хотел было поприветствовать профессора, но тот, очевидно, самым дорогим местом почуяв намерения Гарри, не оборачиваясь, показал ему кулак.

Вот и он, главный холл школы, где рядом с кодексом Хогвартса висит примечательная табличка "Правила поведения при общении с Гарри Поттером". Мельком на нее взглянув, Гарри ухватил взглядом "правило семнадцать: лучше не присматриваться, во что одет Поттер". Недовольно покачав головой, Гарри любовно поправил воротничок школьной рубашки зеленого цвета. Гермиона почему-то называла ее "очередной вещью класса "вырви глаз"", Гарри просто — "моей кислотной радостью". Эта рубашка действительно была для Поттера самой любимой.

Гарри дошел до библиотеки, привычно поздоровался с мадам Пинс, получил очередной взгляд, который говорил, что Поттеры — кровные и классовые враги Пинсов, и, ничуть при этом ни смутившись, прошел к одному из столов. Этот стол был ярко-ярко голубого цвета и являлся прочно забитым за Поттером на все семь лет его обучения.

За столом уже сидели Малфой и оба младших Уизли.

Гарри с гордостью смотрел на Драко.

Для Поттера Малфой был не просто другом, нет, — Драко был единственным и неповторимым достижением Поттера в области детской психологии. Экспериментальным методом (драками, подначками, насмешками и душеспасительными занудными лекциями во время общих отработок) Гарри добился того, что изнеженный аристократ, латентно страдающий от дефицита внимания со стороны родителей и двинутый на магическом нацизме по отношению ко всем другим расам превратился во вполне обычного подростка. В конце третьего курса мальчики пожали руку и тайком от всех на заброшенной и старой Западной Башне выкурили косяк, на тот момент выполнявший роль трубки мира.

Этот своеобразный экскурс в маггловскую историю Америки был безжалостно сорван Снейпом. Грозный декан всея Слизерина, доблестно не обращая внимания на хихиканье и порывы назвать себя папочкой со стороны пойманных с марихуаной студентов, отконвоировал обоих под праведные очи Дамблдора, где отнял у Поттера свой любимый галстук и с огромным наслаждением и чувством выполненного долга, указывая на Поттера горящими жаждой справедливости глазами, в сто четырнадцатый раз сказал сакраментальную фразу "А я вам говорил".

Каждый раз приводя в кабинет директора Поттера Снейп говорил эту фразу.

Все началось давным-давно, еще когда Дамблдор со слезами на глазах читал завещание Лили и Джеймса Поттеров, а после — поверил МакГонагалл.

Дамблдор тогда в срочном порядке устроил побег безвинно осужденному Сириусу Блэку и отправил того в Варшаву. Чтобы Блэку не было скучно, отправил туда же Ремуса Люпина. Довольный своим решением, Дамблдор отправился в свой кабинет, распить бутылочку шотландского виски на пару с МакГонагалл в честь отличного решения, а обнаружил там как всегда мрачного Снейпа, презрительным взглядом сверлящего маленького пацана со шкодливыми зелеными глазами и очень сосредоточенной мордочкой. Как раз в момент, когда зашел директор, Гарри целеустремленно карабкался по штанине Снейпа вверх. Итогом расспросов Дамблдора стала гениальная фраза: "Стыашненький дядя хаосый". Снейпа перекосило. Короче, это была любовь с первого взгляда.

А пока Дамблдор пытался решить, кому ж сбагрить неожиданно свалившегося на него малыша, прошло пять лет, и как-то незаметно и тихо половину территории рабочего стола директора и деканов Гриффиндора и Слизерина заняли фотографии — с радостным Гарри в гриффиндорском шарфе на руках у счастливой МакГонагалл; радостный Гарри, старательно пытающийся разбить Омут Памяти на глазах у изумленного Дамблдора, входящего в свой кабинет; радостный Гарри, с любопытством рассматривающий седьмую слева баночку с заспиртованной тварью в Снейповской лаборатории и затем ее разбивающий (рядом валяются осколки предыдущих шести а сзади с непередаваемым лицом за всем этим наблюдает только что вернувшийся Снейп) и тому подобное.

За эти пять лет многое изменилось для них всех. В частности, каждый ), который мог?из воспитателей молился на "маггловский зомбоящик" ((с) — Снейп удержать неугомонного Поттера на месте целых семь часов. Раньше было всего два часа, но потом уставшие от Гарри маги скинулись и арендовали канал с круглосуточным показом мультиков для малыша, хоть он и не высиживал столько времени в спокойном состоянии.

У каждого складывались свои отношения с Гарри. Так "бабушка МакГонагалл" со временем превратилась в "ба МакГи", а еще позже, уже для всей школы — в "профессора МакГи". С приходом Гарри это обращение вписалось в обиход каждого студента и профессора быстро и органично, и самое удивительное — МакГонагалл смиренно терпела сие обращение. Для Гарри она превратилась в добрую и любящую бабушку.

Дамблдор всего через два дня после личного знакомства с "ребенком пророчества" с удивлением обнаружил, что уже откликается на "дедамба", что не упускал возможности напомнить на каждом совещании и обязательно с "радостным пришипанием" ((с) — Гарри Поттер) Снейп. Когда однажды в ответ на подколки директор попытался произнести кощунственное "дядя Снепа", взгляд зельевара вдруг приобрел небывалой значимости — в нем отражалось семь казней египетских, применяемых к Дамблдору. Директор подавился собственными словами.

Сам же "дядя Снепа" стал для Гарри своеобразным старшим братом — таким, которого не любишь и ругаешь за колючесть, но если задуматься, то он вроде и каким-то макаром о тебе заботится...

Впрочем, классическая колючесть и забота были только со стороны Снейпа. Гарри же зельевара очень любил.

Вот так и росли. Гарри не был проблемным ребенком, скорее, необычным.

Самым любимым занятием Гарри было сделать какую-нибудь милую пакость, а после прийти и с гордостью заявить — "Это сделал Я", потом оттарабанить свое наказание и снова пакость.

В Хогвартсе после появления Гарри выработалась новая практика: если в течении двух часов после ЧП не появился с повинной Поттер, значит, это сделал не он.

Вот так и жили.

Гарри сел на стул и принялся вспоминать детство. Ну так. От нечего делать.

Глава 2

Одним из самых ярких воспоминаний детства был МакГонагалл-касстл в Шотландии. Прекрасный лес, где он часто гулял с домовиком Керри, озеро, в котором он научился плавать, заповедник поблизости, где он впервые увидел дракона, единорога...

А потом ему подарили его первую волшебную палочку — тис и чешуя русалки — с которой он окунулся в мир магии. Но у Гарри была небольшая проблема — мальчик слегка картавил. Именно поэтому после не совсем правильно произнесенного "Редукто!" МакГонагалл-касстл поставили на долгосрочный ремонт, а сам Гарри вместе с Керри отправились в Хогвартс, где — вот незадача! — учились студенты. В конце-концов, ноябрь-месяц на дворе был.

Студенты всех курсов имели удовольствие наблюдать, как раз за разом мелкий картавый зеленоглазый мальчуган выводит из себя легендарную летучую мышь Хогвартса, сиречь Северуса Снейпа. Шкодливое явление целыми днями заседало в кабинете зельеварения, выходя только на завтрак, обед и ужин — посидеть на коленях у бабушки МакГи и подергать за бороду Дедамба. В остальном мальчик прочно угнездился в покоях зельевара, покидая их только на время уроков и приема пищи. Снова и снова студенты с каменными лицами выслушивали "Дядь Снепа, а что в этой колбе? *Звон стекла* Было?.." и наблюдали, как мальчуган сначала что-то малюет на последней парте в маленькой книжечке, после вырывает листик и со словами "Смотри, дядя Снепа, я нарисовал мозгошмыга!" несет это профессору. А Снейп в это время тоскливо думал о том, что не надо было связываться с Эванс, ибо он знал — от рыжих хорошего не жди, не надо было связываться с гоп-компанией из директора, замдиректора и Мальчика-Который-Выжил, и, наконец, не надо было отдавать на пару часов (пока он варит костерост для медпункта) Гарри Ксено Лавгуду (старый должок, блин... вот уж отдал!...).

Тетрадку, в которой Гарри рисовал, ему подарила Минерва. Такие тетрадки всему ее курсу подарили на сдачу СОВ.

Наконец, зельевар, над которым уже хихикала все школа, включая по уши довольных директора и замдиректора, пригрозил Гарри дальнейшим совместным проживанием в Паучьем Тупике. Наглядно показав что такое Паучий Тупик и где и в каком состоянии располагается фамильный дом Снейпов, суровый /челябинец/ мужчина получил в ответ "Ваааау, класс!!!". Таким образом, жилищная проблема была решена.

Все это время Гарри так же вел активную переслышку и переглядку через сквозное зеркало со своим крестным и Ремусом. Кстати о них: на требование Англии выдать Сириуса Блэка, опаснейшего преступника, Польша послала бриттов в Советский Союз.

Но, неведомо какими путями прознав о новом месте проживания Поттера, активизировались Малфои, к тому времени реабилитировавшиеся и набравшие силу. Мотивировав свой иск не очень хорошими условиями проживания национального героя и нарушением воли Лили Поттер, изложенной в завещании, где черным по белому — "Гарри отдать Блэку", Малфои взяли над Поттером временное опекунство, так как приходятся родичами временно недееспособному в связи с арестом Блэку.

Итак, следующей страничкой в биографии Гарри Поттера стал Малфой-мэнор.

Мальчику не очень понравился излишне роскошный особняк, заносчивый Драко, изворотливый и несколько фальшивый Люциус и бледная Нарцисса, молчаливо шествующая по дому, аки призрак оперы или вампир.

Прежде всего для мальчика провели экскурсию — по оранжерее, по библиотеке, по бальному залу и так далее. Известили, что через пару дней за мальчика примутся учителя, которые "смогут сделать из тебя настоящего аристократа, такого, как Драко". Привыкший к свободе (которую очень искусно сделали три самых крутых человека Хогвартса — Гарри обучался, сам того не замечая), румяный, хорошо развитый для своих лет Поттер посмотрел на бледного, худющего и писклявого (ну да, в детстве у Драко был высокий голос) Малфоя-младшего и впечатлился.

А в министерстве в это время Фадж буквально прятался под столом в отделе Магического Спорта — Малфой сказал дать ему хотя бы пять дней, а Дамблдор уже в первый разгромил главный лифт, из-за МакГонагалл в его кабинете теперь очень агрессивно ведет себя все, что поддается трансфигурации, а совы практически каждые пятнадцать минут приносят ему бутылочки с самой разнообразной жидкостью и едой и наилучшими пожеланиями, причем амулет, определяющий яды, свихнулся уже на четырнадцатой сове. Внимание, вопрос — что делать?..

Гарри тем временем решил провести время с пользой. Посмотрев на подаренный ему чемодан и объем своих вещей, он увидел, что места вполне достаточно.

...Долго еще после краткого визита Гарри в Малфой-мэнор Люциус с тревогой думал, куда делись артефакты из трех тайников и шестнадцать редчайших томов о темной магии из библиотеки...

А Гарри что? А Гарри ничего. А Гарри просто тяжело было тащить шестнадцать томов в свою комнату, вот он и обопрется то на стену, то на комод, заденет локтем где камень, где финтифлюшку сбоку... в общем, домой Гарри уезжал не с пустыми руками, но об этом знал только он. А если бы тот же Дамблдор узнал о том, какие вещи хранятся у его внучка...

Вот так прошел первый день Гарри у временных опекунов.

На следующий день Малфоя-старшего вызвали в министерство на срочное разбирательство, Драко отправился зубрить грамматику, Нарцисса была неизвестно где, а Гарри улизнул от некоего Добби, которого к нему приставили (Керри подучил мальчика, как можно скрыться от домовика с одним условием: Гарри с Керри так делать не будет), и отправился гулять по особняку. Мальчик набрел на странную комнату, где на маленьком низеньком столике под стеклом лежала тетрадка, точно такая же, как и та, которую Гарри подарила бабушка. Не сомневаясь ни секунды, мальчик бестрепетно снял стекло и начал сравнивать тетрадки. Вдруг послышался шум, Гарри положил одну тетрадку обратно на столик и накрыл стеклом, вторую — обратно себе в карман и пошел на шум.

И да! Чтобы не мучить читателя, сразу говорю — да! Да, Гарри перепутал тетрадки.

Тем же вечером Гарри вернули в Паучий Тупик.

Люциусу, откровенно говоря, на Дамблдора и МакГонагалл было плевать. Смог переубедить его только Северус, очень навязчиво предлагающий "выпить, что хочешь, у меня все есть!" и аккуратно заталкивающий обратно в карман отчетливо выпирающую колбочку с жидкостью ядовито-голубого цвета.

В общем, в Паучьем Тупике Гарри и жил летом. Вместе Северусом, дедушкой и бабушкой дом в рекордные сроки был приведен в божеский вид.

А теперь чуть-чуть отступим от Гарри.

Крестраж Тома Риддла в предвкушении ожидал первой строчки какой-то наивной девчонки, которая, конечно же, напишет что-то в роде "Здравствуй, дорогой дневник!". Согласно плану, Люциус должен передать дневник какой-нибудь дуре, чтобы Том смог высосать из несчастной жизнь. Но только в случае его, Тома, смерти. Значит, он умер? А, неважно. Все равно он возродится! Жаль, неизвестно, сколько времени прошло, — в этом подпространстве, где хранится его душа, нет счета и временных единиц. Только Вечность...

Но неожиданно для Тома вместо красивого почерка девчонки, вместо чернил, переносимых на пергамент пером, на страницу опустился маггловский фломастер. Риддл с изумлением чувствовал, как на одной из страниц его сакрального творения детские ручонки малюют... монстра! Существо в конечном итоге имело форму неопределенного вида, было больше похожим на пятно ядовито-зеленого цвета, которому пририсовали рот (двузубый; по зубу на челюстях) и глаза. Если посмотреть на получившееся, выйдет нечто, страдающее хроническим косоглазием в особо острой форме (если не учитывать в... ну ладно, глазах полное отсутствие радужки фиолетовый белок; рот был вообще синим с красными зубами).

Кроме всего, внизу угловатыми детскими буковками творение подписали: "Бубака", а после... вырвали страницу!!!

Душа Тома Риддла была в глубоком обмороке...

Зато дом Северуса теперь был повсюду украшен диковинными рисунками на страницах с частичкой души Темного Лорда. Правда, об этом никто не знал...

...А Гарри так и не понимал, отчего мигает красным полупрозрачный коготь неизвестного животного, сворованный у Малфоев, если поднести его к, например, тому же листку с Бубакой...

Глава 3

— Поттер, к директору!! — проорал какой-то ровенкловец прямо над ухом замечтавшегося Гарри.