Доброе, светлое

Кой — Доброе, светлое

Оценка: 9.53*9 Ваша оценка:

* Аннотация:

Как-то поднадоело, что Гарри вечно серьзный, что Дамблдор вечно злой, что Снейп — или папа, или никто, или союзник, или умер в итоге... В общем, для легкого досуга легкий же стеб. Вот.

Глава 1

Пролог

Гарри Поттер радостно шел по школе. Встречные студенты дружелюбно с ним здоровались и убирали сумки в сторону, противоположную Поттеру. Движение в коридоре разделилось на три части — справа студенты, слева студенты, по центру — Поттер.

Мимо гордо прошла, опасливо при этом оглядываясь на Гарри, Рита Скиттер. Едва не задев Поттера, мимо промчался Снейп — очевидно, журнал сдавать. Гарри хотел было поприветствовать профессора, но тот, очевидно, самым дорогим местом почуяв намерения Гарри, не оборачиваясь, показал ему кулак.

Вот и он, главный холл школы, где рядом с кодексом Хогвартса висит примечательная табличка "Правила поведения при общении с Гарри Поттером". Мельком на нее взглянув, Гарри ухватил взглядом "правило семнадцать: лучше не присматриваться, во что одет Поттер". Недовольно покачав головой, Гарри любовно поправил воротничок школьной рубашки зеленого цвета. Гермиона почему-то называла ее "очередной вещью класса "вырви глаз"", Гарри просто — "моей кислотной радостью". Эта рубашка действительно была для Поттера самой любимой.

Гарри дошел до библиотеки, привычно поздоровался с мадам Пинс, получил очередной взгляд, который говорил, что Поттеры — кровные и классовые враги Пинсов, и, ничуть при этом ни смутившись, прошел к одному из столов. Этот стол был ярко-ярко голубого цвета и являлся прочно забитым за Поттером на все семь лет его обучения.

За столом уже сидели Малфой и оба младших Уизли.

Гарри с гордостью смотрел на Драко.

Для Поттера Малфой был не просто другом, нет, — Драко был единственным и неповторимым достижением Поттера в области детской психологии. Экспериментальным методом (драками, подначками, насмешками и душеспасительными занудными лекциями во время общих отработок) Гарри добился того, что изнеженный аристократ, латентно страдающий от дефицита внимания со стороны родителей и двинутый на магическом нацизме по отношению ко всем другим расам превратился во вполне обычного подростка. В конце третьего курса мальчики пожали руку и тайком от всех на заброшенной и старой Западной Башне выкурили косяк, на тот момент выполнявший роль трубки мира.

Этот своеобразный экскурс в маггловскую историю Америки был безжалостно сорван Снейпом. Грозный декан всея Слизерина, доблестно не обращая внимания на хихиканье и порывы назвать себя папочкой со стороны пойманных с марихуаной студентов, отконвоировал обоих под праведные очи Дамблдора, где отнял у Поттера свой любимый галстук и с огромным наслаждением и чувством выполненного долга, указывая на Поттера горящими жаждой справедливости глазами, в сто четырнадцатый раз сказал сакраментальную фразу "А я вам говорил".

Каждый раз приводя в кабинет директора Поттера Снейп говорил эту фразу.

Все началось давным-давно, еще когда Дамблдор со слезами на глазах читал завещание Лили и Джеймса Поттеров, а после — поверил МакГонагалл.

Дамблдор тогда в срочном порядке устроил побег безвинно осужденному Сириусу Блэку и отправил того в Варшаву. Чтобы Блэку не было скучно, отправил туда же Ремуса Люпина. Довольный своим решением, Дамблдор отправился в свой кабинет, распить бутылочку шотландского виски на пару с МакГонагалл в честь отличного решения, а обнаружил там как всегда мрачного Снейпа, презрительным взглядом сверлящего маленького пацана со шкодливыми зелеными глазами и очень сосредоточенной мордочкой. Как раз в момент, когда зашел директор, Гарри целеустремленно карабкался по штанине Снейпа вверх. Итогом расспросов Дамблдора стала гениальная фраза: "Стыашненький дядя хаосый". Снейпа перекосило. Короче, это была любовь с первого взгляда.

А пока Дамблдор пытался решить, кому ж сбагрить неожиданно свалившегося на него малыша, прошло пять лет, и как-то незаметно и тихо половину территории рабочего стола директора и деканов Гриффиндора и Слизерина заняли фотографии — с радостным Гарри в гриффиндорском шарфе на руках у счастливой МакГонагалл; радостный Гарри, старательно пытающийся разбить Омут Памяти на глазах у изумленного Дамблдора, входящего в свой кабинет; радостный Гарри, с любопытством рассматривающий седьмую слева баночку с заспиртованной тварью в Снейповской лаборатории и затем ее разбивающий (рядом валяются осколки предыдущих шести а сзади с непередаваемым лицом за всем этим наблюдает только что вернувшийся Снейп) и тому подобное.

За эти пять лет многое изменилось для них всех. В частности, каждый ), который мог?из воспитателей молился на "маггловский зомбоящик" ((с) — Снейп удержать неугомонного Поттера на месте целых семь часов. Раньше было всего два часа, но потом уставшие от Гарри маги скинулись и арендовали канал с круглосуточным показом мультиков для малыша, хоть он и не высиживал столько времени в спокойном состоянии.

У каждого складывались свои отношения с Гарри. Так "бабушка МакГонагалл" со временем превратилась в "ба МакГи", а еще позже, уже для всей школы — в "профессора МакГи". С приходом Гарри это обращение вписалось в обиход каждого студента и профессора быстро и органично, и самое удивительное — МакГонагалл смиренно терпела сие обращение. Для Гарри она превратилась в добрую и любящую бабушку.

Дамблдор всего через два дня после личного знакомства с "ребенком пророчества" с удивлением обнаружил, что уже откликается на "дедамба", что не упускал возможности напомнить на каждом совещании и обязательно с "радостным пришипанием" ((с) — Гарри Поттер) Снейп. Когда однажды в ответ на подколки директор попытался произнести кощунственное "дядя Снепа", взгляд зельевара вдруг приобрел небывалой значимости — в нем отражалось семь казней египетских, применяемых к Дамблдору. Директор подавился собственными словами.

Сам же "дядя Снепа" стал для Гарри своеобразным старшим братом — таким, которого не любишь и ругаешь за колючесть, но если задуматься, то он вроде и каким-то макаром о тебе заботится...

Впрочем, классическая колючесть и забота были только со стороны Снейпа. Гарри же зельевара очень любил.

Вот так и росли. Гарри не был проблемным ребенком, скорее, необычным.

Самым любимым занятием Гарри было сделать какую-нибудь милую пакость, а после прийти и с гордостью заявить — "Это сделал Я", потом оттарабанить свое наказание и снова пакость.

В Хогвартсе после появления Гарри выработалась новая практика: если в течении двух часов после ЧП не появился с повинной Поттер, значит, это сделал не он.

Вот так и жили.

Гарри сел на стул и принялся вспоминать детство. Ну так. От нечего делать.

Глава 2

Одним из самых ярких воспоминаний детства был МакГонагалл-касстл в Шотландии. Прекрасный лес, где он часто гулял с домовиком Керри, озеро, в котором он научился плавать, заповедник поблизости, где он впервые увидел дракона, единорога...

А потом ему подарили его первую волшебную палочку — тис и чешуя русалки — с которой он окунулся в мир магии. Но у Гарри была небольшая проблема — мальчик слегка картавил. Именно поэтому после не совсем правильно произнесенного "Редукто!" МакГонагалл-касстл поставили на долгосрочный ремонт, а сам Гарри вместе с Керри отправились в Хогвартс, где — вот незадача! — учились студенты. В конце-концов, ноябрь-месяц на дворе был.

Студенты всех курсов имели удовольствие наблюдать, как раз за разом мелкий картавый зеленоглазый мальчуган выводит из себя легендарную летучую мышь Хогвартса, сиречь Северуса Снейпа. Шкодливое явление целыми днями заседало в кабинете зельеварения, выходя только на завтрак, обед и ужин — посидеть на коленях у бабушки МакГи и подергать за бороду Дедамба. В остальном мальчик прочно угнездился в покоях зельевара, покидая их только на время уроков и приема пищи. Снова и снова студенты с каменными лицами выслушивали "Дядь Снепа, а что в этой колбе? *Звон стекла* Было?.." и наблюдали, как мальчуган сначала что-то малюет на последней парте в маленькой книжечке, после вырывает листик и со словами "Смотри, дядя Снепа, я нарисовал мозгошмыга!" несет это профессору. А Снейп в это время тоскливо думал о том, что не надо было связываться с Эванс, ибо он знал — от рыжих хорошего не жди, не надо было связываться с гоп-компанией из директора, замдиректора и Мальчика-Который-Выжил, и, наконец, не надо было отдавать на пару часов (пока он варит костерост для медпункта) Гарри Ксено Лавгуду (старый должок, блин... вот уж отдал!...).

Тетрадку, в которой Гарри рисовал, ему подарила Минерва. Такие тетрадки всему ее курсу подарили на сдачу СОВ.

Наконец, зельевар, над которым уже хихикала все школа, включая по уши довольных директора и замдиректора, пригрозил Гарри дальнейшим совместным проживанием в Паучьем Тупике. Наглядно показав что такое Паучий Тупик и где и в каком состоянии располагается фамильный дом Снейпов, суровый /челябинец/ мужчина получил в ответ "Ваааау, класс!!!". Таким образом, жилищная проблема была решена.

Все это время Гарри так же вел активную переслышку и переглядку через сквозное зеркало со своим крестным и Ремусом. Кстати о них: на требование Англии выдать Сириуса Блэка, опаснейшего преступника, Польша послала бриттов в Советский Союз.

Но, неведомо какими путями прознав о новом месте проживания Поттера, активизировались Малфои, к тому времени реабилитировавшиеся и набравшие силу. Мотивировав свой иск не очень хорошими условиями проживания национального героя и нарушением воли Лили Поттер, изложенной в завещании, где черным по белому — "Гарри отдать Блэку", Малфои взяли над Поттером временное опекунство, так как приходятся родичами временно недееспособному в связи с арестом Блэку.

Итак, следующей страничкой в биографии Гарри Поттера стал Малфой-мэнор.

Мальчику не очень понравился излишне роскошный особняк, заносчивый Драко, изворотливый и несколько фальшивый Люциус и бледная Нарцисса, молчаливо шествующая по дому, аки призрак оперы или вампир.

Прежде всего для мальчика провели экскурсию — по оранжерее, по библиотеке, по бальному залу и так далее. Известили, что через пару дней за мальчика примутся учителя, которые "смогут сделать из тебя настоящего аристократа, такого, как Драко". Привыкший к свободе (которую очень искусно сделали три самых крутых человека Хогвартса — Гарри обучался, сам того не замечая), румяный, хорошо развитый для своих лет Поттер посмотрел на бледного, худющего и писклявого (ну да, в детстве у Драко был высокий голос) Малфоя-младшего и впечатлился.

А в министерстве в это время Фадж буквально прятался под столом в отделе Магического Спорта — Малфой сказал дать ему хотя бы пять дней, а Дамблдор уже в первый разгромил главный лифт, из-за МакГонагалл в его кабинете теперь очень агрессивно ведет себя все, что поддается трансфигурации, а совы практически каждые пятнадцать минут приносят ему бутылочки с самой разнообразной жидкостью и едой и наилучшими пожеланиями, причем амулет, определяющий яды, свихнулся уже на четырнадцатой сове. Внимание, вопрос — что делать?..

Гарри тем временем решил провести время с пользой. Посмотрев на подаренный ему чемодан и объем своих вещей, он увидел, что места вполне достаточно.

...Долго еще после краткого визита Гарри в Малфой-мэнор Люциус с тревогой думал, куда делись артефакты из трех тайников и шестнадцать редчайших томов о темной магии из библиотеки...

А Гарри что? А Гарри ничего. А Гарри просто тяжело было тащить шестнадцать томов в свою комнату, вот он и обопрется то на стену, то на комод, заденет локтем где камень, где финтифлюшку сбоку... в общем, домой Гарри уезжал не с пустыми руками, но об этом знал только он. А если бы тот же Дамблдор узнал о том, какие вещи хранятся у его внучка...

Вот так прошел первый день Гарри у временных опекунов.

На следующий день Малфоя-старшего вызвали в министерство на срочное разбирательство, Драко отправился зубрить грамматику, Нарцисса была неизвестно где, а Гарри улизнул от некоего Добби, которого к нему приставили (Керри подучил мальчика, как можно скрыться от домовика с одним условием: Гарри с Керри так делать не будет), и отправился гулять по особняку. Мальчик набрел на странную комнату, где на маленьком низеньком столике под стеклом лежала тетрадка, точно такая же, как и та, которую Гарри подарила бабушка. Не сомневаясь ни секунды, мальчик бестрепетно снял стекло и начал сравнивать тетрадки. Вдруг послышался шум, Гарри положил одну тетрадку обратно на столик и накрыл стеклом, вторую — обратно себе в карман и пошел на шум.

И да! Чтобы не мучить читателя, сразу говорю — да! Да, Гарри перепутал тетрадки.

Тем же вечером Гарри вернули в Паучий Тупик.

Люциусу, откровенно говоря, на Дамблдора и МакГонагалл было плевать. Смог переубедить его только Северус, очень навязчиво предлагающий "выпить, что хочешь, у меня все есть!" и аккуратно заталкивающий обратно в карман отчетливо выпирающую колбочку с жидкостью ядовито-голубого цвета.

В общем, в Паучьем Тупике Гарри и жил летом. Вместе Северусом, дедушкой и бабушкой дом в рекордные сроки был приведен в божеский вид.

А теперь чуть-чуть отступим от Гарри.

Крестраж Тома Риддла в предвкушении ожидал первой строчки какой-то наивной девчонки, которая, конечно же, напишет что-то в роде "Здравствуй, дорогой дневник!". Согласно плану, Люциус должен передать дневник какой-нибудь дуре, чтобы Том смог высосать из несчастной жизнь. Но только в случае его, Тома, смерти. Значит, он умер? А, неважно. Все равно он возродится! Жаль, неизвестно, сколько времени прошло, — в этом подпространстве, где хранится его душа, нет счета и временных единиц. Только Вечность...

Но неожиданно для Тома вместо красивого почерка девчонки, вместо чернил, переносимых на пергамент пером, на страницу опустился маггловский фломастер. Риддл с изумлением чувствовал, как на одной из страниц его сакрального творения детские ручонки малюют... монстра! Существо в конечном итоге имело форму неопределенного вида, было больше похожим на пятно ядовито-зеленого цвета, которому пририсовали рот (двузубый; по зубу на челюстях) и глаза. Если посмотреть на получившееся, выйдет нечто, страдающее хроническим косоглазием в особо острой форме (если не учитывать в... ну ладно, глазах полное отсутствие радужки фиолетовый белок; рот был вообще синим с красными зубами).

Кроме всего, внизу угловатыми детскими буковками творение подписали: "Бубака", а после... вырвали страницу!!!

Душа Тома Риддла была в глубоком обмороке...

Зато дом Северуса теперь был повсюду украшен диковинными рисунками на страницах с частичкой души Темного Лорда. Правда, об этом никто не знал...

...А Гарри так и не понимал, отчего мигает красным полупрозрачный коготь неизвестного животного, сворованный у Малфоев, если поднести его к, например, тому же листку с Бубакой...

Глава 3

— Поттер, к директору!! — проорал какой-то ровенкловец прямо над ухом замечтавшегося Гарри.

Юный маг прислушался к своей интуиции и известил ровенкловца, что тот нашел его через пятнадцать минут, после чего галопом помчался в свою спальню.

Там он торопливо переоделся в белую рубашку и черные брюки, погладил Фигзнаетчто и поплелся к деду.

Фигзнаетчто был или было любимым питомцем Гарри.

На самом первом курсе, на самом первом уроке травологии, которая, к слову, шла сразу после зельеварения, Гарри, вместо того, чтобы наблюдать за непонятно чем с хвостиком в горшке перед ним и слушать объяснения профессора Спраут, обратил свое внимание на немного другое непонятно что на учительском столе.

Заинтересовавшее Гарри растение имело вид кактусообразных лиан длиной в тридцать сантиметров гламурного розового цвета. Лианы росли от одного корня, чуть подрагивали и пытались расползтись по вышеупомянутому столу.

Гарри почему-то вспомнил кактус, подаренный ему снейпом на шестилетие. Подарок завял на второй день. Гарри до сих пор недоумевал — почему? Он всего-то полил растение напитком Живой смерти, добросовестно перед этим свистнутым у Снейпа...

Как бы то ни было, Гарри считал, что поливать растения водой — тривиально и неинтересно.

Поттер с сомнением покосился на пузырек с матово-черной жидкостью, опрометчиво оставленный Снейпом на столе в конце урока.

На столе в потайной комнатке за классом. Ха, кажется, Снейп считает, что Гарри неизвестно о ней?

Растение на учительском столе выглядело вяло — ему явно чего-то не хватало.

Улучив момент, когда профессор вновь отвернулась, Гарри тихо и незаметно прокрался к учительскому столу и полил несчастное растение.

Прокравшись назад, Гарри попытался сосредоточиться на уроке. Но ему помешал громкий испуганный вопль "ААААААААуой.." Невилла Лонгботтома, закончившийся обмороком.

Обернувшись, юный маг смог увидеть, как вялое тридцатисантиметровое доселе растение за несколько секунд отрастило себе четырехметровые лианы с колючками и поменяло цвет на оранжевый. Кроме всего, горшок, в котором растение находилось, треснул, и теперь растение неуверенно шагало маленькими тонкими корешками по направлению к ученикам.

Наверно, той скорости, с которой из теплицы буквально вылетели почти все, не было зафиксировано ни до ни после этого случая ни в одном протоколе. Через минуту истерично захлопнутая профессором дверь со зловещим скрипом открылась и из теплицы легкой неспешной походкой вышел Гарри Поттер, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Пока срочно вызванный Снейп решительно входил в теплицу и через пару секунд оказывался обратно на дворе, заботливо транспортируемый лианой растения за ногу (и так каждые пятнадцать секунд), ибо заклинания растение не брали, пока Дамблдор на пару с МакГонагалл успокаивали учеников ( — Все в порядке, дети... — ААА,

* * *

!!! — Снейп! — Я больше не буду... — Так вот, все в... — АААА,

* * *

и

* * *

** через

* * *

!!! — Снейп!!! — Я больше не буду... — Так вот...), пока ученики пополняли свой словарный запас в графе "а-это-какой-язык" за счет Снейпа, пока Квиррел подбадривал всех (— Т-т-так э-э-эт-т... ЛИАНА, АААА!!!! Эээ. З-з-знач-ч-чит... АААА, ЛИАНА!..), пока профессор Спраут бессмысленным взглядом смотрела на теплицу и что-то бормотала себе под нос ( — Драцена ползучая аравийскопустынная, уникальное растение, единственный в мире экзэмпляр... Драцена ползучая...)... Так вот, в это время Гарри гостил у Хагрида и делился впечатлениями от первого школьного дня.

Наконец, Поттер увидел, который час и отправился обратно в замок. Путь его лежал через теплицы.

О, толпа, собравшаяся там, была безмерно удивлена, когда, пронаблюдав очередное триумфальное падение Снейпа с высоты полутора метров (со счета все давно сбились), услышала детский невинный голосок:

— Ой, а чего это вы тут делаете? — удивленно вопрошал Гарри.

В ходе расспросов выяснилаь, что мальчик из благородных побуждений полил растение тем, что было ( — Южноамереканский хрестопадий, сложнейший рецепт, четыре года варки и два года настойки!!!!! — взвыл Снейп, услышав о цвете и увидев пузырек).

Оказалось, мальчик и растение поладили. Решили отдать растение Гарри.

На вопрос Поттера "Дядь Снепа, а как его назвать?" мрачный зельевар схватился за голову и сказал "Ургмх* знает что!". На уточнение раздраженно сказал "ФИГ!!! Я сказал — фиг!".

Фигзнаетчто оказался дружелюбным растением. Оттранспортированный в комнату Гарри и его однокурсников, он в первую же ночь попытался со всеми подружиться.

На следующее же утро четырех истерящих первокурсников переселили в другую спальню.

К сожалению, понять Фигзнаетчто и подружиться с ним смог только Гарри.

Гарри тряхнул головой, возвращаясь к реальности, и увидел перед собой горгулью, охраняющую кабинет директора. Поттер назвал пароль, поднялся по лестнице и открыл дверь...

*слово невнятно произнесено.

Глава 4

Гарри зашел в кабинет Дамблдора и поздоровался:

— Добрый день, профессор, — а про себя порадовался, что оделся нормально и своей интуиции — в креслах сидели незнакомый ему мужчина и Фадж.

Директор приветственно кивнул внуку и кивком предложил ему сесть. Гари не отказался.

— Нам стало известно, — начал мужчина, — что Волдеморт снова хочет возродиться...

Слово "снова" отнесло Гарри к воспоминаниям за первый курс.

Еще в поезде Гарри, следующий традициям, нашел себе пару интересных собеседников — Гермиону и Невилла. Девочку поначалу заносило, Лонгботтом стеснялся, но Гарри быстро расшевелил обоих. В ходе разговора Поттер без малейших угрызений совести разболтал все, что знал о распределении ( — Де-ед, а что там будет? — Гарри, если я расскажу все, тебе будет неинтересно... — Ну дед... — (...) — Хорошо, слушай...).

Зашел Малфой, на словах прошелся по Грейнджер и Лонгботтому. Гари спокойно сказал:

— Вы на него не обижайтесь, он такой злой, потому что он немочь бледная...

Малфой изобразил рыбу на берегу и ушел.

Ребята распределились. В гостиной Гарри подружился еще и с Роном Уизли.

Когда на Хэллоуин Квиррел выпустил тролля, никого не обижали и в туалете никто не плакал. Просто Гарри с чистыми-чистыми глазками предложил друзьям посмотреть на "взаправдашнего тролля".

Компанией из четырех человек ребята пошли искать тролля. Тролль зашел в туалет — дети за ним. Когда тролль повернулся обратно, ребята поняли — будет бой. С помощью мощнейших заклинаний ("Мама!", "А-а-а!!!", "Ой!" и вовремя вспомненной Гермионой Левиосы) тролль был побежден.

Интуиция подсказала Гарри, что сейчас кто-то придет. Он сообщил товарищам:

— Шухер, все в гостиную! — и сказал, мило улыбаясь, подошедшим через пару минут учителям: — А я упал вот... — е неловко взмахнул рукой.

Весь ряд раковин, державшийся до этого на честном слове, разом рухнул. На фоне раздолбанного в прах туалета, лежащего без сознания тролля и мило улыбающегося одиннадцатилетнего мальчика, перемазанного в пыли, падение раковин произвело просто невероятный эффект.

Почему Гарри не ушел со всеми? А ему интересней остаться и признаваться было...

И, стоит заметить, выражения лиц МакГонагалл, Снейпа, Квиррела и Дамблдора были Поттеру высшей наградой.

Пока шли разбирательства, Гарри по тихой спионерил у Снейпа какую-то кислоту, коей перед сном полил Фигзнаетчто.

Растение, к слову, оказалось неубиваемым и хавало все.

До Рождества Гарри, не утерпев, сунулся в запретный коридор на третьем этаже. Узрев Пушка, Гарри восторженно провозгласил: "Ой, собачка!". Удивительным образом Гарри подружился с Пушком и после не раз приходил к нему играть.

И вот однажды, в конце года, он зашел к Пушку и увидел, что пес спит, а на полу — открытый люк. Конечно же, Гарри поступил, как примерный внук.

Оказавшись в дьявольских силках, Гарри сразу понял, что к чему, и расслабился — что-что, а Травологию после случая с Фигзнаетчто Гарри учил исправно.

Потом мальчик зашел в комнату с ключами, неприязненно покосился на метлу, пожал плечами и пошел обратно. Должен же был коридор куда-то вести?

После Гарри пошел к Снейпу и сообщил о случившемся.

Общими усилиями Снейпа, МакГонагалл, Флитвика (Спраут не пошла) и Гарри с Фигзнаетчто, уже уверенно держащимся на корешках, Квиррел был нейтрализован, красиво перевязан, обвит ленточкой и торжественно приподнесен в подарок вернувшемуся из Министерства Дамблдору. После — посажен в Азкабан.

Волдеморт улетел, но, подобно Карлсону и Терминатору, обещал вернуться.

— Так вы согласны? — спросил мужчина.

— А?.. Простите, я прослушал. Вы не могли бы повторить?

Гари взглянул на деда: тот нахмурился и кивнул.

— Что?! Тем временем вскричал Фадж.

— Я пошутил, — обезоруживающе улыбнулся и похлопал глазами Поттер. — Но в следующий раз, я, конечно же, скажу: "Внимание, мистер Фадж, сейчас я пошучу!...". Вы довольны? И да, я согласен.

Дамблдор покачал головой. Он очень любил Гарри, но иногда мальчик серьезно удивлял директора своими поступками.

Например, на втором курсе, когда сказал, что нашел змейку в замке и попросил ее оставить. Любящего директора, который, конечно же разрешил внуку оставить питомца, чуть удар не хватил при виде "змейки"-василиска...

Глава 5

Дамблдор

Тем временем Министр продолжал:

— И, таким образом, в связи со сложной...

Гарри Поттер

Тем временем Министр продолжал:

— Бла, бла-бла-бла-бла-бла...

И вновь мальчик унесся в воспоминания.

За неделю до начала второго учебного года Гарри вновь посетил приснопамятный Добби. Домовик полюбовался на сонную мордаху Поттера, скорбно прищурился и заявил:

— Если с вами случатся темные силы, то так им надо! — и был таков. Гарри решил засчитать это как комплимент.

На вокзале Кингс-Кросс Гарри узрел фордик Уизли. И дернул же черт Рона сказать:

— Он еще и летает!

Заметив знакомый огонек в глазах друга, Рон и Гермиона дружно вздохнули.

В общем, угоняли они фордик втроем.

Было весело — Гари вел машину, Рон пространно рассуждал о ТТХ машины, в которой они летят, а Гермиона зачитывала особенно понравившиеся ей эпизоды сразу из двух книг: "Правила дорожного движения" и "Руководство для начинающего водителя". Происхождение данных книг и в особенности их появление у Гермионы — тайна почище всяких там законов природы.

На школьном дворе за пятнадцать метров до Гремучей ивы фордик заботливо поймало в свои лианы всеми забытое и потому несколько обиженное Фигзнаетчто.

Там же, на школьном подворье, всех четверых благополучно замел Снейп и препроводил в подземелья. Там на фоне повесивших нос (ребята) и колючки (Фигзнаетчто) и под тихие виноватые вздохи (ребята) и шелест лиан (Фигзнаетчто) Северус с чувством, расстановкой, трагическим надрывом и напряженными МХАТовскими паузами толкнул долгую поучительную речь. В конце ему даже поаплодировали, правда, декана Слизерина это не обрадовало.

Снейп был спасен Домблдором и МакГонагалл, которые благополучно проводили детишек в родные пенаты, а растение — в любимый горшок. Гарри полил Фигзнаетчто очередным реактивом, благополучно умыкнутым из Снейповской лаборатории, и заснул.

Наверно, этот год прошел бы спокойно, ибо дневник Риддла благополучно почивал на стенах дома в Паучьем Тупике, но... хрупкое равновесие разрушило наказание, назначенное Поттеру.

Не на шутку переволновавшиеся опекуны Героя решили действительно наказать Гарри. Отработку с Филчем — нельзя, то дело привычное, в Запретный лес отправить нельзя — там, видите ли, интересно, к учителям нельзя, они Гарри жалеют, к Локхарту нельзя, — ну они ж не звери...

Решили назначить в меру скучную отработку, на которой просто невозможно влипнуть в историю — разборку газетных подшивок под руководством мадам Пинс.

Как это ни прискорбно, но библиотекарша решила разобрать с Поттером газеты пятидесятилетней давности.

Ну, в общем, вы поняли, к чему это привело...

Итак, Гарри вернулся в гостиную и поведал друзьям о Тайной комнате. Хотя поиски застопорились практически сразу.

Праздновать в Хэллоуин День Смерти ребят уговорил Гарри. На этом же приснопамятном празднике они нашли новую зацепку — Плаксу Миртл.

По пути обратно в гостиную, Поттер, кстати, шкодливо улыбался. На следующий день прямо на трансфигурацию примчались призраки из клуба безголовых и предельно вежливо просили вернуть им игровой инвентарь — читай, головы. Все условия Поттера были были приняты беспрекословно — отныне Почти Безголовый Ник являлся бессменным и почитаемым главой вышеозначенного клуба.

Что-что, а друзей своих Поттеры в обиду не дают.

А уж невинная, светлая улыбка Гарри на корню режет любые попытки злится на него. В общем, МакГонагалл долго не возмущалась.

А потом была обработка Плаксы Миртл.

Нет, наивное привидение сначала, конечно же, обрадовалось такому вниманию и новым парам ушей, по которым можно ездить. Но непробиваемо вежливый и любознательный Поттер благополучно лишил наивное привидение всяких иллюзий уже на второй день. На третий Миртл пряталась от Золотой Троицы, едва их завидев. На четвертый она пряталась уже от всех людей, потому что у Снейпа оказались неожиданно легконаходимые запасы оборотного зелья.

Ну а на пятый плакса Миртл сдалась.

Как достойный воспитанник Дамблдора и МакГонагалл со Снейпом, Поттер не полез сразу же сломя голову в Тайную комнату.

Он полез туда сломя голову по весне, когда все страсти успокоились и преподавательский состав искренне считал, что блажь юного Гарри с Тайной комнатой изжила себя.

Нет, Снейп, конечно, в такое счастье не верил, но все его доводы разбивались об умиленное "Мальчик повзрослел" Дедамба и МакГи.

А поскольку Гарри рос талантливым, харизматичным мальчиком, то уже на следующий день просил у Дедамба за "милую, добрую, симпатичную, умную и вежливую змейку".

Глава 6

Лето после второго курса ознаменовалось большим походом по магазинам. Свой гардероб обновила профессор МакГонагалл, вместе с ней увязался Гарри.

Утвердительно кивнув на просьбу купить ему пару рубашек, Минерва умилилась суровой строгости этих самых рубашек. По дороге домой она удивлялась неожиданно большой стоимости покупок.

А уж как удивился Северус Снейп, придя вечером в дом Паучьем тупике, когда в центре гостиной обнаружилась огромная куча одежды самых вырвиглазных расцветок. Мило улыбающийся Гарри сообщил, что "добрые тети-консультанты" любезно все уменьшили, облегчили и запаковали, но срок чар вышел.

Но, наверное, прежде всего нужно упомянуть о главном событии лета: из Азкабана сумела сбежать — о ужас, кошмар, невероятно, как такое могло случиться?!! Эпик фейл для министерства, одним словом — Беллатриса Лестранж.

Провести профилактическую беседу с Поттером конгломерат его воспитателей обязал Снейпа. Но тот, только увидев с нетерпением подпрыгивающего Гарри, сразу понял, что слова "Гарри, ради твоей безопасности..." не возымеют нужного эффекта. И с помощью своей неповторимой интуиции Северус нашел единственно необходимые слова в этом случае:

— Нет, Гарри, мы не разрешаем ловить тебе Лестранж на каникулах.

— А...

— А во время учебного процесса — тем более.

— Но...

— И не смей даже предлагать это делать своим друзьям.

— Да...

— Головой я мог об этом подумать. Гарри, поверь мне, ловля Пожирателей Смерти — это самое скучное занятие на свете.

— И...

— И даже не пытайся стащить у меня то оранжевое зелье из лаборатории. Да-да, то самое, очень опасное, которое стоит в третьем слева шкафчике от двери. Пятая полка, — Поттера как ветром сдуло. "Что ж, — подумал Снейп. — Из всего нужно уметь извлекать пользу". Его диссертация "Изучение мутации в растении вследствие его взаимодействия с разными зельями" уже была почти дописана.

Еще одним, не менее важным событием того лета, было пребывание Лестранж в Малфой-меноре. Драко гостил у Забини, а Белла тем временем пыталась придумать, как воскресить Лорда и тиранила домовиков. Больше всех доставалось Добби, приставленному к гостье. Несчастный домовик решил отомстить, и в его голове почти мгновенно созрел адский план.

— Ведь известно же, что нет зла в мире большего, чем Поттер... — прошептал Добби. Всего одной заметке о Мальчике-Который-Выжил, подкинутой Белле, хватило.

Год прошел весело. Прежде всего, прибывшие в Хогвартс в целях охраны дементоры не осознали сразу всей глубины той... ситуации, в которой оказались. Ведь Поттер от своих воспитателей научился главному — умению извлекать пользу из любого положения вещей. Живя в окружении именитых ученых, отличников образования, учителей-методистов, почетных членов Магической Академии Наук Великобритании, Гарри уяснил — чем раньше появится задел, тем лучше. Короче, в комнате Поттера появился еще один пылесборник, накрытый красивым титульным листом с надписью "Изучение реакций и мутаций дементоров вследствие их взаимодействия с разными типами и видами зелий".

И дементоры выли от отчаяния, но терпели. Ибо при любой попытке воздействия на мальчишку их ждал не самый опасный зельевар современности, не разозленная женщина-кошка и даже не мрачный директор Хогвартса в окружении милых железных доспехов — их ожидало дружелюбно поигрывавшее лианами с ну-нифига-себе-какими колючками на них Фигзнаетчто, невозмутимо наблюдавшее за опытами своего друга.

Хогвартс знатно повеселился в то время. По крайней мере, многие уяснили для себя, что фразеологизм "наклюкаться до розовых дементоров" — это не просто фигура речи. А уж попытки самоубиться в исполнении этого самого розового дементора лишили Хогвартса сна на всю ночь и сорвали уроки на следующий день, ибо оторвать голову от подушки не смогли даже самые матерые учителя. А те, кто смогли, ползли в Больничное крыло в целях лечения боли живота. Легче всего пришлось Снейпу, МакГонагалл и Дамблдору — несмотря на невыгодное расположение из спален относительно Больничного крыла, они были заботливо оттранспортированы туда Фигзнаетчем, ради такого случая даже убравшим с лиан колючки. Временно.

На фоне вышеуказанных событий даже уроки ЗОТИ, проводимые приехавшим Люпином, потерялись в буднях.

Был еще один момент года — явление Поттера народу. Началось все однажды вечером. Тема разговора неожиданно зашла на "У кого какие носки". Разнообразие было невероятным — черные и белые.

— Что-то мне аж неловко сидеть в такой компании, — признался Поттер.

— У тебя неожиданно розовые носки? — со смешком спросил кто-то.

— Почти угадал.

— Цветные и полосатые?

— Э-э... фифти-фифти — ребята не поняли, как это. Пришлось наглядно демонстрировать. Вся гостиная Гриффиндора с удивлением наблюдала ярко-розовый носок на одной ноге Поттера и зеленый в цветную полосочку — на другой.

"И это мне еще не разрешили одевать рубашки и брюки, которые мне купили в Косом," — подумал Гарри.

Тем временем Белла на протяжении учебного года вынашивала свой коварный план. И вот, в апреле настал ее звездный час. Пробравшись сквозь хитросплетение защит Хогвартса, она пошла по коридору. И каким же было ее удивление, когда первыми встречными оказались... Поттер и компания. Компания — это Уизли, Грейнджер, Лонгботтом и Малфой, с которым все уже помирились.

Но с самого начала все пошло не так, как планировалось:

— Ути-пути, а кто тут у нас?

— Ой! — воскликнул Поттер. — Вы — Беллатриса Лестранж?

— Народ знает своих героев, — ухмыльнулась в предвкушении Лестранж. Эти дети ее почему-то не боялись... пока.

— А ведь мы вас не ловили... — задумчиво сказал Гарри. С надеждой посмотрел на Пожирательницу: — Правда?

— Конечно, маленький, — рассмеялась Белла. — Вас словила я, — и полной неожиданностью для нее был восторг, отразившийся на лице Поттера. Раздавшийся же следом безумный вопль "Ату ее!" совершенно ошарашил, сбил с толку и... заставил убегать.

Пробежав коридоров пять под счастливое улюлюканье детворы, она все же вспомнила, кто здесь страшный и опасный Пожиратель Смерти и решительно развернулась. Первым, как и полагалось, за ней бежал Поттер. Наткнувший на ее взгляд, мальчик резко остановился. В него врезались и остальные.

— Ой-ой, — подвел итог второй беседе Поттер, резко развернулся и ка-а-ак драпанул! Естественно, остальные, включая Беллу, от него не отставали.

Лестранж отстраненно подумала, что более абсурдную ситуацию представить невозможно.

Они бежали, бежали, бежали, как вдруг... все закончилось. Детвора забежала в... женский туалет? Белла зашла следом.

— Ой-ой, — сказала уже Белла. Потому что пять детей, восседающих на голове сонного королевского василиска и явно враждебно настроенных, кого угодно заставят сказать "Ой-ой".

— Что здесь происходит?! — раздался от двери голос Северуса, прибежавшего на крики. Он один из всех обитателей замка все еще обращал на них внимание — другие уже знали, что "это Поттер так развлекается".

— Ой-ой, — раздалось с василиска. — Сев, она сама появилась!..

Разборки прошли мимо Лестранж. Она наблюдала за фиг знает чем, отдаленно похожим на растение. Корешки, лианы, совершенно сумасшедшая расцветка... "Я сошла с ума," — поняла Пожирательница.

Розовый дементор со скорбным выражение капюшона, сопровождавший Лестранж обратно в Азкабан, только утвердил Беллу в ее мнении. Короче, год закончился весело.