|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 13
— Вот и мое скромное обиталище, — Лорган спешился первым, перебросил поводья подбежавшему слуге. Арон последовал его примеру, с интересом оглядываясь. Просторный двор, каменный особняк в три этажа с ровными, тщательно отшлифованными стенами, без новомодных завитушек. Благородная простота. Впрочем, скромным его назвать можно было только по сравнению с замком Тонгила.
Арон немного сомневался в разумности своего согласия приехать сюда. То, что в этом мире они являлись союзниками, не отменяло необходимости соблюдать осторожность. Отчего-то ведь прежний Тонгил тянул с визитом, хотя, по словам Мэа-таэля, Лоргану доверял. Впрочем, желание увидеть прежнего врага в его родной среде, посмотреть, каков он на самом деле, перевесило. Высокомерный ублюдок с лицом и именем Лоргана ар-Сира, которого Арон убил в прежнем мире, вспоминался все реже, но...
На крыльцо вышла чернокосая красавица с характерным для кочевников разрезом глаз, но более мягкими чертами лица. Поклонилась и хозяину дома, и гостям, улыбнулась, на щеках появились очаровательные ямочки:
— Добро пожаловать домой, мой господин, — несколько мгновений для нее существовал только Лорган, в глазах сияло доброе лукавство и нежность. Потом девушка посмотрела на остальных. — Я распоряжусь о ваших покоях. Прошу, проходите.
Арон проводил ее взглядом, чувствуя, как болезненно кольнуло в груди. В прошлом мире так, как эта молодая женщина на Лоргана, на него смотрела Тери. В этом — никто.
Дом был стар, это чувствовалось. Ухожен и внутри, и снаружи, насколько позволяли средства Лоргана, но стар. Они прошли в обеденный зал, где слуги уже расставляли принесенные яства. Стол оказался невелик, не из тех, где усаживают сотню гостей и еще остается место. Размеры позволяли говорить, глядя в глаза собеседнику. А собеседником Лорган оказался приятным, и очень скоро Арон с удивлением осознал, что на жизнь они во многом смотрели похоже.
Трапеза еще продолжалась, когда в обеденную залу вошел один из стражников Лоргана и, наклонившись к уху господина, зашептал. Брови Темного удивленно поднялись:
— У нас гости.
— У тебя, ты хотел сказать? — уточнил Тонгил.
— Вовсе нет — у тебя, — усмехнулся Лорган. — Догадайся, кому ты понадобился?
— Кому? — повторил Арон, не настроенный играть в загадки.
— Нашей дорогой Эвите. Желаешь с ней переговорить?
Арон заколебался. С одной стороны, рыжая некромантка не вызывала у него положительных эмоций, с другой — могло случиться что-то важное, что он не имел права пропустить.
— Если не создам неудобств, — сказал, принимая решение. — То да.
Войдя в комнату, куда препроводили незваную гостью, Тонгил первым делом заметил запах. Приятный, необычный аромат, пробуждающий воображение и будоражащий желание. Самое обычное мужское желание обладать прелестной женщиной. Из чего вытекало сразу несколько проблем: во-первых, единственной представительницей женского пола поблизости являлась Эвита, во-вторых, Арону она нисколько не нравилась, в-третьих, рыжая красотка была некроманткой, а это сводило все возможные фантазии Тонгила к одной — воткнуть кол из селина ей в сердце.
— Глупо, — прокомментировал северянин, остановившись у дверей и не торопясь здороваться с Темной.
— Арон, дорогой, — Эвита, успевшая сменить и наряд, и прическу, устремилась к нему. Длинное, до пола, черное платье скрывало ноги, оставляя ощущение, будто девушка скользит над полом, роскошные волосы струились по обнаженным плечами, низкое декольте мало оставляло воображению. — Ты все еще сердишься на меня, милый? Я ведь пришла извиниться.
— Неужели? — Тонгил провел рукой, создавая воздушный щит, и с облегчением понял, что волнующий запах пропал. Внешность красотки от этого не изменилось, но держать желания в узде стало легче.
— Тогда извинись и исчезни.
Эвита словно бы не услышала его грубости. Грустно улыбнулась, подошла еще ближе, протянула к нему руку — но лишь скользнула пальцами по щиту. Вот это ей уже не понравилось, во взгляде мелькнул гнев, но тут же исчез, будто бы привиделся.
— Мое извинение тебя заинтересует, Тонгил, — голос уже не перекатывался грудным тембром, который приберегают для альковных игр, звучал по-деловому сухо. — Я нашла средство от твоего проклятия.
Вот так-так... Арон молчал, выбитый из колеи. Идя сюда, он перебирал в уме все возможные причины визита некромантки, думая о том, что она может предложить ему и что потребовать. Но средство от проклятия? Он, оказывается, проклят, но даже не подозревает об этом. И Мэа-таэль не знает, и в дневнике прежний Тонгил ничего подобного не упоминал. А вот рыжая магичка не только знает, но и нашла, чем от этого то ли существующего, то ли нет проклятия можно избавиться. Как... мило.
Эвита устала ждать его реакции:
— Так как, дорогой? Или тебе не интересно?
— Почему же, я весь внимание, — Арон расположился в одном из кресел и жестом предложил Эвите последовать своему примеру.
— Итак?
Магичка аккуратно села, расправила на платье складки:
— Все дело в смерти. В твоей смерти.
— То есть? — Арон приподнял брови.
— Проклиная тебя, та ведьма сказал: "И быть тому, пока не подохнешь". Верно?
Северянин издал неопределенный звук, который при желании можно было принять за согласие.
— Я знаю, что ты долго искал способ обойти его, но не нашел. Не мог найти, поскольку способа не существует! Ведьма закляла тебя собственной кровью, землей и водой, а ее смерть закрепила проклятие не хуже божественных печатей. Поэтому, пока ты жив, его снять невозможно. Значит, есть только один способ: ты должен умереть!
Тонгил, не выдержав абсурда предложения, тихо рассмеялся, но Эвита не улыбнулась.
— Умереть и воскреснуть, Арон, только и всего! Ты знаешь, это возможно. Даже нескольких минут в посмертии хватит, чтобы снять проклятие. — Она наклонилась вперед, заглядывая ему в глаза. — Моей силы достаточно, я верну твое тело и дух невредимыми из-за Грани. Доверься мне!
— В чем твоя выгода? — уточнил Арон.
Эвита на мгновение опустила взгляд, потом вновь посмотрела на него, грустно улыбаясь:
— Темные маги не умеют любить, особенно друг друга. А ведь мы казались такой хорошей парой... — она встряхнула головой. — Я хочу править, Арон, править живыми людьми, а не скучными мертвецами! Я хочу сесть на нефритовый трон империи Таррун по левую руку от тебя. Я хочу стать императрицей, когда ты станешь императором.
— Звучит, как план государственного переворота, — заметил Тонгил.
— О да, — магичка тихо засмеялась. — Я танцевала от радости, когда узнала, что ты уничтожил сихха. Одна, в пустом подземелье, я танцевала и пела осанну Серой Госпоже. Она больше не будет помогать семье императора, Арон. Я спросила у Грисса, и он подтвердил: Матушка сердита на императора, она лишила его своей опеки. Ты ведь понимаешь значение этого? У нас развязаны руки. У нас, наконец-то, развязаны руки!
— Удивлен, что ты решила рассказать о случившемся Ковену, — Тонгил скрестил пальцы, бросил быстрый взгляд на невидимый след от кольца Тери. Само кольцо он надеть не решился, и теперь время от времени всплывала тревога за сына: все ли с ним в порядке? Пока камень цел — жив, пока не потемнел — здоров, но отсюда не увидишь...
Хотя не время думать сейчас об этом, не время.
— Светлые уже знают, значит, должны и наши, — Эвита покачала головой. — Или ты не следишь за происходящим во дворце? Напрасно. Император официально испросил у Светлых защиты в обмен на новые привилегия. В ущерб нам, конечно же. Если это не объявление войны, то я ничего не понимаю в жизни.
Арон согласно кивнул. И в прежней его жизни, и в этой, в отношении магов власть придерживалась одной и той же политики: держала нейтралитет. Если же случались перекосы, неважно, в какую сторону, то империю начинало ощутимо потряхивать.
В прошлом между магами несколько раз доходило до открытого противостояния, но разум брал верх: никому не хотелось настоящей войны. Светлые заявляли о приверженности принципам милосердия, Темные же считали свою жизнь слишком ценной, чтобы обменять ее на смерти даже нескольких Светлых, поэтому после громких деклараций все становилось как прежде. Мелкие столкновения бывали всегда, так же как дуэли, личные вендетты, но общего спокойствия это не нарушало.
— Война разрушит империю, — сказал Арон мрачно. — Какой смысл жить среди руин?
— Очевидно, наш монарх оценил свою жизнь выше мира в стране, — Эвита изящно пожала плечами. — Я слышала, он постоянно слал к тебе гонцов...
— Больше не будет, — Арон выпрямился в кресле, готовясь встать. — Ты все мне сказала?
Магичка тихо вздохнула:
— Нет, но перенесем это на время, когда ты будешь расположен к разговору. Не забудь: я единственный некромант, кому ты можешь довериться. Только мне ты нужен живым и свободным от проклятия.
Когда Арон вернулся в обеденную залу, там обнаружился Мэа-таэль с незнакомым северянину человеком, который о чем-то торопливо рассказывал. Лорган сидел рядом, упершись подбородком в скрещенные ладони, и внимательно слушал.
— Эвита ушла? — спросил он, заметив Тонгила.
— Да.
— Хорошо. У нас тут новости.
— Еще какие! — Мэа-таэль повернулся к незнакомцу. — Тебе придется повторить для господина.
Тот посмотрел на Тонгила, сделал легкое движение головой, долженствующее обозначать поклон, Арон кивнул в ответ. Не требовалось спрашивать, кто этот незнакомец: только у Серых Братьев вспыхивали вот так, без источника света, желтые огоньки в глазах, только они умудрялись сочетать действительно верную службу с полным отсутствием низкопоклонства. Они признали его главным, дали клятву и были уверены — этого достаточно.
— Император исчез, весь двор в панике, — оборотень позволил себе усмехнуться. — Но нам удалось узнать, куда он открыл Врата. Это Радога, господин.
— Император попросил защиты у Светлых, но те, подумав, отказались! — вмешался Мэа-таэль, бросил извиняющийся взгляд на оборотня. — Прости, Ирвин, что перебиваю.
— Светлым не нужна война, — сказал Арон, подумав, как разочаруется Эвита. Сам он почувствовал облегчение.
— Именно. Императору пришлось искать других желающих, и рыцари Гиты любезно согласились предоставить свой главный форпост для его беглого величества.
— Ему действительно угрожали во дворце? — заинтересовался Лорган.
— Пять покушений только за последнюю неделю, — полуэльф ухмыльнулся. — Причем в последних двух случаях участвовала его личная охрана. Не знаю даже, каким чудом бедняга остался жив.
— Кто заказчик?
— О, это самое забавное. Желающих занять трон несколько, и между собой они пока не договорились.
— Мне интересно, что император пообещал рыцарям Гиты, — задумчиво проговорил Арон. Помимо князя эльфов, с младшим сыном которого он-прежний поступил не очень хорошо, рыцари Гиты являлись главной колючкой в боку Темного мага. Получив императора, они сумеют досадить Тонгилу сильнее, чем прежде. Например, по их наущению император запросто лишит его титула Наместника Севера. О последствиях можно только гадать, но прежнее положение придется в любом случае восстанавливать магией и кровью. Магией — своей, кровью — чужой. И вариантов для Арона других нет: здесь, в этом мире, он навсегда останется Темным магом, для большинства — заклятым врагом, для немногих — опасным союзником. Да и не хотелось ему, если честно, отказываться ни от замка Тонгила, ни от владений его, ни от магии...
— Лорган, могу я попросить тебя об услуге? — Арон повернулся к Темному. — Открой для нас Врата в Радогу.
Тот потер переносицу:
— Тебе это действительно нужно?
— Да. И я бы предпочел, чтобы ты отправился с нами.
Темный хмыкнул:
— Не доверяешь, что открою путь куда нужно?
— Ты же меня знаешь, — согласился Арон, подумав: Лорган и в самом деле знал Тонгила-Темного лучше, чем сам Арон.
Лорган покачал головой, но обиженным не выглядел, скорее задумчивым:
— А взамен?
— Что ты хочешь? — северянину и впрямь было интересно услышать требование его, по утверждению Мэа-таэля, "друга".
— Пожалуй, — проговорил Лорган медленно. — Пожалуй, я бы хотел в обмен жизнь человека.
— А точнее?
— А точнее так: по моей просьбе ты помилуешь и освободишь любого человека, неважно, обычный то смертный, маг или оборотень, неважно, виновен он во вменяемом преступлении или нет.
— Одного человека?
— Да.
— Ты имеешь в виду кого-то конкретного? Того, кто сейчас у меня в замке?
Лорган покачал головой:
— Нет. Просто задел на будущее. Возможно, никогда не потребуется.
— Не лучше ли просить то, что точно пригодится? — с любопытством спросил Мэа-таэль.
Лорган слегка приподнял брови, но ничего не сказал.
— Хорошо, — Арон кивнул. — Я согласен.
— Твое слово?
— Мое слово. Нужна формальная клятва?
Лорган покачал головой.
— Слова достаточно.
Глава 14.
Дорога затягивает быстро, очень скоро начинает казаться, будто и не было никакой другой жизни — только ранний, почти на самой заре, подъем, быстрый завтрак остатками вчерашней дичи — и вновь по коням, в путь.
Они ехали уже шестой день, дремучий лес сменился рощицами на пригорках, где деревья сиротливо жались друг к другу, стараясь захватить побольше плодородной почвы для корней и не оказаться в воде. А вода бликами солнца отражалась повсюду: в крупных озерах и покрытых тиной болотцах, мелких ручьях и речушках. И на этой самой воде вольготно расположились тучи птичьих стай; так много, что казалось — просто брось камень, и обязательно зацепишь пару птиц. Добыча из них получалась неказистая и костлявая — то ли дело осенью — но мясо есть мясо. В седельных же сумках Венда из съестного обнаружились только лепешки тумасс — вещь замечательная и действию времени почти неподверженная, но быстро, к сожалению, надоевшая и самому ар-Сину, и Ресану.
Под действием амулета личины Росана даже мысленно воспринимала себя как парня, поэтому и имя Ресан, и внешность черноволосого паренька с каждым днем казались все естественнее и роднее. Дед-шаман предупреждал: чем дольше она будет носить амулет, тем глубже искусственная личность проникнет в ее собственную. И чем дольше продлится маскарад, тем сложнее и болезненнее окажется возвращение в себя.
— Ресан! — юноша обернулся на голос и сквозь редкие ветки увидел фигуру Венда, отошедшего к ближайшему роднику набрать во фляги воды и теперь что-то внимательно рассматривающего в траве. — Подойди сюда!
Сперва Ресану показалось, будто воин нашел отпечаток босой человеческой ноги: вот на сырой земле отчетливо пропечатался внешний край стопы, а вот... Или нет?
— Видел когда-нибудь подобное? — поинтересовался Венд.
— Нет, — пробормотал юноша, не отрывая взгляда от следов слишком широко расставленных пальцев, и от тонких полосок между ними. — Это ведь следы перепонок? Как у жаб?
— Похоже на то. — Венд наполнил фляги и выпрямился, — Туши костер и поехали. Позавтракаем в седле.
— Эти следы...
— Не здесь, — перебил его воин. — Не сейчас. Чем раньше отсюда уберемся, тем лучше.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
