Краткое содержание: Что, если бы не было никакого Мальчика-Который-Выжил? Что, если бы на исходе войны волшебников маленький Гарри погиб вместе с родителями, не пережив взрыва, разрушившего их дом в Годриковой Лощине? Что, если бы у жителей Волшебной Британии не было живого символа надежды, а только память о том, что победа досталась дорогой ценой? И как быть Мато Синдзи, только что прибывшему в Хогвартс, без очевидного пути к славе... или бесчестью?

Оглавление:

Пролог

1. Распределяя роли

2. О зельях и книгах

ПРОЛОГ

[К оглавлению]

— ...они все мертвы, Хагрид, — сказал он бесцветным голосом, тяжело привалившись к стене, сгорбившись в уцелевшем дверном проеме. — Лили. Джеймс. Даже маленький Гарри. Они все мертвы.

— Мертвы...? — пораженно переспросил полувеликан. Дамблдор прислал его сюда в поисках признаков жизни, хоть чего-нибудь, что опровергло бы слова Сириуса Блэка. Увы, мертвую тишину руин нарушал лишь рокот мотора летучего мотоцикла. — Все?

Но как такое может быть?

Ведь дом был скрыт Фиделиусом, сильнейшей защитой, известной волшебникам. Одним из древнейших и самых сложных заклятий, вырывающим знание прочь из мира и скрывающим его в душе избранного Хранителя Тайны, чтобы никто не мог без его помощи отыскать спрятанное.

Сейчас уже не узнать, кто и зачем придумал древнее заклятье. Иные считают, что когда-то с его помощью волшебники укрывались от опасностей неспокойного мира, у других эта мысль вызывает усмешку — кого бояться волшебнику, кроме себе подобных?

Конечно, заклятье использовали на домах, не на людях — вычеркнуть себя из мира врагу не пожелаешь. Заклятый может запросто лишиться рассудка от одиночества, он станет невидим и неосязаем, существуя лишь для Хранителя и тех немногих, кого посвятили в тайну. Если же Хранитель Тайны умрет, не посвятив никого, Тайна перейдет на самого заклятого — не способного сообщить о себе кому-либо еще. Он останется в одиночестве до самого конца, став меньше, чем тень, чем призрак, навсегда запертый собственным заклинанием.

Защита Фиделиуса абсолютна.

Даже отчисленный из Хогвартса Хагрид, так и не получивший полного образования, знал об этом — и потому его так поразил вид разрушенного дома Поттеров.

Защита абсолютна — если не предаст Хранитель Тайны.

Стоящий перед ним, сотрясающийся от рыданий... или...

— Ха. Хаха. Хахахахаха...

...от смеха?

Безумный, истерический смех, смех горя и ужаса, внушающий безотчетный страх. Даже Рубеус Хагрид, привыкший иметь дело с существами самого жуткого вида, невольно отшагнул назад, потянувшись к спрятанному под плащом арбалету — вдруг Блэку что-то взбредет в голову?

И больше не шелохнулся, помня, что не стоит пугать загнанного зверя резкими движениями — он может принять тебя за угрозу.

И, ну... Раз Блэк не пытается напасть, наверное, надо его хотя бы выслушать. Наверняка Дамблдор на его месте так бы и поступил.

Смех все продолжался, Блэка все сильнее трясло — пока он не рухнул, как марионетка с обрезанными нитями. Смех перешел в стон, стон — в тишину.

— Блэк, — пророкотал в жуткой тишине Хагрид. — Что произошло?

Поведение волшебника нервировало — он был совершенно не похож на привычного Сириуса Блэка. Ни следа насмешливой уверенности. Самозванец, принявший его облик?

— Питер, — тихо выплюнул волшебник исполненным горечью голосом. — Он был Хранителем Тайны.

— Чё сказал?

Весь Орден знал, что Хранитель Тайны — именно Блэк.

— Ты слышал меня, Хагрид. Он был Хранителем Тайны, — повторил Блэк, поднимая глаза на полувеликана. — Он продал их. Он их продал...

Десять лет спустя Альбус Дамблдор сидел за учительским столом Хогвартса, глядя на входящих первогодок, невольно завидуя их ярким глазам и невинным лицам, еще не тронутым жестоким миром. За свои без малого сто десять лет он увидел немало горя и зла, совершенного во имя Общего Блага, осознал, как безнадежна борьба с царящей в обществе жестокостью, не раз смотрел, как продуманные до мелочей планы рушились по воле случая — и помнил горький вкус победы.

Он где-то читал интересное выражение — что-то вроде "Печальнее выигранного сражения может быть лишь сражение проигранное". Человек, руководивший борьбой против Волдеморта в Войну Волшебников, полностью разделял слова знаменитого маггловского полководца.

Да, их сторона одержала победу — темный лорд и сам не пережил ночи, когда погибли Поттеры, но цена победы была неоправданно, невозможно велика. Тем более, что Альбус знал — это лишь временная передышка. Тень темного лорда все еще оставалась в этом мире.

Рано или поздно он вернется — с кем я буду встречать его?

Никто в Волшебной Британии не верил — не хотел верить — что темный волшебник, внушавший стране ужас почти десять лет, чье имя все еще боялись произносить от мала до велика, на самом деле не мертв.

Мог бы пригодиться Северус, но двойной агент наложил на себя руки вскоре после смерти Лили, утратив всякую волю к жизни. Сириус Блэк уехал в Америку, отгородившись от своего прошлого океаном. Даже Ремус Люпин скрылся из волшебного мира, и Дамблдор не представлял, куда — оборотень ничего не сказал о своих планах.

Возможно, Аластор... Но, как ни горько признавать, аврор старел, и Альбус видел, насколько соратник устал, как гнетут его старые раны.

Что до старших преподавателей... Ну, Минерва, вероятно, поддержит его, если возвращение Волдеморта будет доказано, как, наверное, и Флитвик, но вот Гораций вряд ли согласится запятнать руки: сражаться — не в его характере.

Интересно, как бы все сложилось, если бы сын Лили остался жив...

Слишком много "если бы".

Что, если бы Поттеры не сменили Хранителя Тайны? Что, если бы Орден лучше приглядывал за своими? Что, если бы — ну, это уже чистая фантазия — сын Лили пережил ту роковую ночь и стал бы опорой, символом надежды и возрождения — и собрал вокруг себя верных товарищей?

Нет. Лучше не думать о несбывшемся — так можно сойти с ума.

За свои сто десять лет он слишком хорошо выучил этот урок — и все же не мог не думать, что было бы, выбери он тогда другой путь. Если бы Ариана осталась жива, а он не рассорился с братом. Если бы Геллерт...

Нет. Нельзя жить прошлым, его уже не изменить.

Ему придется принять, что собственные амбиции и ошибки сокрушили его надежды и мечты, как тяжелые обломки, раздавившие маленького Гарри.

Меня не назовешь хорошим человеком, — покачал он головой, глядя на тех, у кого вся жизнь и все решения еще впереди. — Возможно, я никогда им и не был. Даже сейчас власть искушала, пусть он и старался держать себя в руках. Я могу лишь постараться защитить доверенных мне детей. Убедиться, что у них будет будущее.

И потому так тяжело чувство вины — ведь в этом году он устраивает в Хогвартсе западню, подвергая учеников опасности. Наверняка найдутся те, кто не послушает предостережений и войдут в коридор на третьем этаже. И все же — это необходимое зло, ведь оно позволит доказать, что Волдеморт уцелел — а то и закончить новую войну до ее начала.

С Британии довольно мертвых героев, довольно боли и жертв. Это меньшее, что он может сделать, чтобы защитить следующее поколение — ведь вина за то, что не понял, во что превращается Том, лежит именно на его плечах.

1. РАСПРЕДЕЛЯЯ РОЛИ

[К оглавлению]

Мато Синдзи с тревогой смотрел, как ученики один за другим выходят к табурету, надевают потертую, истрепанную ведьмину шляпу, и через некоторе время раздается "ХАФФЛПАФ!"

Ну, или Слизерин, Рэйвенкло или Гриффиндор — но он уже знал, куда хочет распределиться.

Эта штука увидит все, что у меня в голове, так? — задумался он, будучи отнюдь не в восторге, что предстоит надеть на голову столь очевидно магический предмет. На взгляд потомственного мага — Очень Плохая Идея, но если они проделывают это с каждым учеником, наверное, ничего страшного?

Если только она, например, не перепишет мою личность.

Нет... Не может быть.

По крайней мере, он на это надеялся. Никаких точных сведений не было, а после того, что он читал о проклятьях и магии разума... Словом, бдительности много не бывает.

Наверное, здесь используется легилименция...

А значит, теоретически, недавно разученные упражнения на очистку сознания могут помочь. Теоретически. На практике же его разум всегда был... в движении. Полон идей, полон вопросов, а с недавних пор — и восторженного изумления от раскрывшегося перед ним нового мира.

— ГРИФФИНДОР!

И даже то, что Тосака была... в своем репертуаре и высмеяла его, когда он пришел прощаться, уже почти не задевало.

Почти.

Правда.

И что, что он всегда ей восхищался. Что считал ее идеалом. Что она воплощала все его желания.

Не важно.

Не важно, ведь она осталась в Японии, а он здесь. В Британии.

Чтобы начать с чистого листа.

— РЭЙВЕНКЛО!

Хех, почти пять минут. Дольше, чем все остальные.

Он посмотрел, кто там задерживает очередь — это оказалась лохматая брюнетка, на вид — ничего особенного. Не то, чтобы он хорошо разбирался во внешности европейцев...

Впереди было еще много людей — десятка два, а то и больше, но, как воспитанный молодой японец, он умел ждать своей очереди.

еще немного... Потом еще...

Вздох.

Может, достаточно просто мысленно кричать, куда хочу попасть?

Еще несколько имен, несколько выкриков шляпы — и нескладные юнцы под вежливые аплодисменты разошлись к красному, зеленому и синему столу.

МакДугал — Гриффиндор.

Малфой — Слизерин.

Мэлоун — Рэйвенкло.

И вот наконец его очередь, и стоит шляпе коснуться его головы — она тут же выкрикивает:

— ХАФФЛПАФ!

Улыбаясь, Синдзи направился к черно-золотому столу, где второкурсница заранее заняла для него место.

— Благодарю, Тсуджи-химе, — сказал он по-японски, поклонившись по всем правилам.

Тсуджи Миюки лишь подняла бровь1.

— Я определенно говорила тебе, что достаточно просто -сан, — иронично заметила она. — И садись уже, пока на нас не стали оглядываться.

Не переча красавице, Синдзи сел и огляделся, запоминая людей, с которыми проведет следующие семь лет.

— Наверное, могло быть и хуже? — заключил он, вызвав смущенные смешки.

— ...полагаю, теперь мы знаем, на ком староста покажет действие охранных чар, — заметила девушка, пряча улыбку в кружке. — Я слышала, они довольно... неприятны.

— Хех, очень смешно, семпай.

— Я не шутила.

— ...ох.

Узнав, что в Британию он отправится магическим способом, Синдзи мысленно готовился к худшему, но портключ превзошел все его ожидания. Словно его зацепили крюком за позвоночник и протащили сквозь время и пространство, роняя внутренности.

(Но это, разумеется, только казалось).

Оказавшись на месте, он еле удержался на ногах, борясь с головокружением и тошнотой — чему ничуть не способствовал внезапный гул английской речи со всех сторон.

Как же... громко...

На самом деле, шум вокзала был не настолько громким — но в его состоянии, чем-то напоминающего похмелье, восприятие сильно менялось. Тем более, что говорили много, на малознакомом языке, сливавшемся для его еще не оправившегося мозга в раздражающую бессмыслицу.

Пусть он и научился более или менее понимать английский, когда учился за границей во время четвертой войны, несколько лет без практики не прошли даром — мозг переводил услышанное с изрядной задержкой.

И все же он разобрал кое-какие реплики — некоторые из них даже касались его, ведь нечасто в Кингс-Кросс прибывают порталом; другие разглядывали экзотическую загорелую иностранку с фиолетовыми волосами — некоторые считали, что она метаморф, что бы это ни значило — и юного принца Драко с отливающим золотом волосами и...

...серьезно? Я знаю, что отправляюсь в волшебную школу, но блин, этот парень выглядит, словно прямиком из лайт-новеллы, — Синдзи, не удержавшись, хихикнул. — Хотя, если мы в лайт-новелле — то главгерой, скорее всего я, как самый странный. Или я, или та иностранка.

Говорят, смех продлевает жизнь — во всяком случае, живот наконец отпустило.

— Привет, — негромко раздалось сзади на несколько формальном японском; обернувшись, Синдзи увидел двух девочек примерно своего возраста. — Ты ученик из Японии, так?

Одна — изысканная красавица в темно-синем, с роскошными черными волосами до пояса и глазами цвета янтаря, вторая — жизнерадостная и подвижная, с собранными в два хвоста волосами цвета каштана и темными, почти черными глазами, в простой белой блузке и юбке.

— Добрый день, — он слегка поклонился, благодаря за возможность говорить на родном языке. — Я — Мато Синдзи, из Фуюки.

— Судзуки... Нацуми, — смущенно улыбнулась та, что посветлее. — Мато — пишется как "среди павловнии"? А Синдзи — "верный второй сын" 2?

Синдзи чуть напрягся — даже его имя намекало, что ему не быть наследником. Хотя...

Да... Имя это и означает.

— Все верно, — ответил он, разглядывая собеседницу. И, подпустив в голос смешинок, уточнил. — Я знаю, что Судзуки это "дерево и колокол", но как пишется Нацуми, как "брать овощи"?

— Н-нет! Как "красивое лето"! — выпалила Нацуми, скрестив руки на груди, порозовев и отвернувшись, чем довольно мило напомнила Тосаку.

— Я — Тсуджи Миюки, пишется как "перекрестки" и "красивый снег", — мелодичным голосом вмешалась вторая, не сводя с него взгляда. — Приятно познакомиться, Мато-кун.

— Взаимно, Тсуджи-какка3, — с глубоким поклоном ответил Синдзи, намеренно выбрав крайне официальное обращение.

— Достаточно просто -сан, — заметила Миюки. — Хотя, если не возражаешь, лучше перейти на английский — Нацуми нужна практика.

— ...Можно и по-английски, — согласился Мальчик-с-Востока, хоть слова чужого языка давались труднее. — Я отвык от него, но практика не помешает.

— Мм.

— Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — он поклонился обеим.

— Н-не хочешь сесть с нами в одно купе? — смущенно предложила младшая девочка, избегая его взгляда и нервно перебирая пальцы. — Мы бы рассказали тебе о Хогвартсе и Британии, а ты — как там в Японии, — она помолчала и добавила. — Н-но только если хочешь. Если предпочитаешь ехать с кем-то другим — н-ничего страшного.

— Какой дурак отвергнет приглашение двух прекрасных девушек? — тепло улыбнувшись, ответил Синдзи, вогнав Нацуми в краску.

— Пусть тебя не смущает поведение Нацуми, — довольно прохладно сказала Миюки. — Она училась в школе для девочек и отвыкла от мужского общества.

— ...простите.

Пусть общество и было выше всяких похвал, о самом Хогвартс-экспресс этого не скажешь. Синдзи уже ездил по железной дороге и привык к стремительным, современным поездам-пулям.

Синкансэн наверняка идет куда быстрее...

— Чего не пойму — зачем нужен поезд, — заметил он, когда они устроились в купе, и экспресс тронулся. — И зачем мне на нем ехать. Портключ выдернул меня аж из Японии — с тем же успехом мог доставить прямо в Хогвартс.

123

↓ Содержание ↓