Стрела времени

Быть человеком

Я — человек! Я человек! Я — человекчеловекчеловек...

Глаза Тойво Глумова, изо всех сил гонящего от себя мысль о том, что он, он сам является люденом, одним из тех чужаков, которых он выслеживал, плавно закрылись, как будто его веки потащила вниз непреодолимая сила.

— Вселенная нестабильна.

Голос в тёмной пустоте под веками поражал глубиной. Тон, звучание, вложенные чувства — все это было слишком глубоким, чтобы быть человеческим.

— Вселенная нестабильна, Тойво.

Прогрессор и комконовец недобро прищурился.

— Ты — люден. Ты — предатель человечества. Выродок.

Темнота молчала.

— Что мне твои слова? — ощущая свою правоту, победно закончил Тойво Глумов и попытался открыть глаза, отдавая себе приказ проснуться.

Темнота осталась на месте.

— Ну, что ещё? — недовольно произнёс герой. — Нам не о чем разговаривать.

Неизвестный же спросил:

— Скажи мне, Тойво, а тебя не удивляет, что мы все же стали люденами? Оставляли своих любимых, детей, друзей, любимые занятия, и уходили?

Тойво смешался на секунду — об этом он просто не думал — но с ответом не задержался:

— Потому что вы нелюди. С негуманоидной логикой. А теперь отстань от меня.

— Если ты так относишься к нелюдям — то, может, захочешь понять людей? — задумчиво ответил голос.

И темнота раскрылась зрелищем.

Этот пейзаж мог принадлежать Земле или одной из многих планет Внеземелья, где жили, по-настоящему жили люди. Как и живущие здесь.

Покрытые зеленью невысокие холмы, аккуратные разноцветные домики, гладкие дорожки, плещущееся в стороне море...

Впрочем, меткий взгляд Тойво заметил отличия в облике тех людей, кого он видел, от привычных ему. Но мало ли каковы извивы моды и местного климата. Ничего необычного.

А по сравнению с тем, что произошло, это не имело никакого значения.

То, что происходило на его глазах, больше всего напоминало инцидент в Малой Пеше — так, как пересказ трагедии театралом отличается от трагедии, происходящей на твоих глазах.

Огромные склизкие туши текли по холмам и долинам, неожиданно шустро растекаясь во все стороны.

И как эмбриофоры люденов в Малой Пеше, они тянулись к людям.

Вот только рассыпаться от контакта с биополем они не собирались, совсем наоборот. И поэтому ужас, исходящий от них, казался более обоснованным.

Ужас.

Бойссся...

Тойво закрыл глаза и отвернулся. Стало полегче.

— Вы делали то же самое! Зачем?!

Темнота ответила обеспокоенным голосом Аси:

— Дорогой?

Комконовец вскинулся на кровати.

— Что...

— Я пришла, а ты спишь одетый. Раздела тебя...

— Все хорошо, любимая. Я с тобой. — выдохнул он и нежно её обнял. — Завтра вместе отправимся на Пандору. Покажешь мне эти поля Пашковского. Я договорился.

— Ой как здорово!..

Несколько минут спустя он успокоился и попытался снова уснуть.

— Так ты хочешь знать, зачем мы тебе это показываем? — снова прорезался в темноте голос. — Чтобы это не повторилось.

— Теперь оно и не повторится, — мстительно произнёс землянин. — Вам никто не даст так играть с землянами.

— Я не говорю про тест в том посёлке, — чуть удивленно ответил голос. — Я говорю про то, что ты видел.

Один снимок, короткая вспышка вернувшегося ужаса.

— Это было на самом деле? Вторжение? На Землю? — Тойво почувствовал, как его ужас понемногу проходит.

— Да.

— И что? — уже совсем расслабленно поинтересовался он. — Один удар из ПМП любого "Призрака" — и проблема решена.

— Если бы все было так просто... — голос затих вдали.

— Эй. Ээй! — Тойво почувствовал себя неуютно, одиноким в пустоте и темноте.

Никого.

Землянин, человек и сотрудник одной из земных спецслужб потратил довольно много времени, чтобы убедиться — его на самом деле оставили одного.

Когда он убедился, то облегчённо выдохнул, завис в этой чёрной пустоте и стал ждать утра.

* * *

На Пандоре, куда Тойво прибыл с Асей, ему в общем понравилось все — даже огромные плантации Пашковского. Правда, прогрессор самокритично признал, что разбирается он в этой бурлящей жизнью биофабрике чуть меньше, чем никак.

И все вроде бы было хорошо — он отъелся, загорел, поохотился на тахоргов... Но в какой-то момент он мельком подумал, что скучает по своей работе, по КОМКОНу и по охоте за Странниками.

Позыв позвонить патрону удалось подавить, но его, видимо, заметили Те.

— Такое времяпрепровождение непривычно для тебя, Тойво. — голос во сне был новым, незнакомым и казался голосом пожилого, уставшего, снисходительно взиравшего Учителя. — Тебе мучительно делать ничего, как сказали бы древние мудрецы — ты горишь желанием делать, и не просто что-то делать, а делать важное, значимое...

"Мы с вами на ты не переходили!", хотел было резко ответить прогрессор, но вместо этого он, помедлив, ответил:

— Вы хорошо разбираетесь в людях.

— Да, пожалуй, — голос примолк и задумчиво ответил. — Это знание людей какое-то время было единственным, что у нас оставалось. Так что неудивительно...

Землянин, фигурально выражаясь, сделал стойку. Работа в КОМКОНе охотником за тайнами, собственная идефикс на Странниках, просьба патрона " побыть шпионом людей среди люденов", плюс желание делать хоть что-то, сложились вместе и образовали Желание.

— Да? — подчёркнуто безразлично произнёс Тойво. — Надо же. Никогда бы не подумал. А когда, кстати, это было?

Голос помолчал и улыбнулся.

— Если ты хочешь узнать только это — я конечно же отвечу. Но мне кажется отчего-то, ты хочешь знать о нас все. И нам на самом деле незачем скрывать это от тебя. Спрашивай.

Прогрессор подумал секунду и нашёл один вопрос — довольно важный и относительно невинный.

— Линия Горбовского-Бадера. Что это?

— Линия, — невидимый учитель улыбнулся снова. — Просто линия в космосе. А вот миры на ней... Ну же. Вы и сами почти догадались. Наши лучшие дети. Наш лучший результат.

— Дети?..

— Не совсем, но очень, очень близко.

Тойво задумался на несколько секунд. “Дети”, “результат”... Вспомнилась биоферма.

Урожай.

— Вы... Вы посеяли человечества всех этих миров. Ради... Ради чего? Ради эксперимента? Но над чем вы могли экспериментировать?!

— Да, ты прав. Посеяли. Но не дальше. Ответ на вопрос “зачем” тебе уже дали. Вспомни...

Тойво на секунду ощутил ужас и тут же вспомнил.

— Это была угроза? Но... Я не понимаю. Это же всего лишь животные.

— Если бы, Тойво. — голос учителя был теперь грустен. — Это было куда более страшным, чем любые животные.

Перед взглядом прогрессора развернулась очередная картина.

Космос. Звёзды. Какая-то звезда недалеко — местное солнце, правда, белое.

Конструкция, напоминающая кабину нуль-т — только огромную, в несколько километров, и без стенок.

И в центре этой кабины возникает пустота. Тёмное пятно. Похожее на чёрную дыру... Воронку в тьму.

Но это совсем, неизмеримо другое. Не природное явление, опасное, если слишком увлекаться, но и только — живой и жадный до света, до жизни, до всего вокруг Мрак.

К нему, тем не менее, бесстрашно приблизился корабль, готовясь нырнуть в эту тьму.

Вот нос привычно-вытянутого тела корабля коснулся пятна Мрака... И Мрак хлынул наружу.

Его не сдержали ни прозрачные стены меж рёбрами портала, ни свет вспыхнувших щитов, ни то, что любое тело, расширяясь, вынуждено размазывать себя по бОльшему объёму... Ему было всё равно. Он поглощал. И очередное его щупальце протянулось прямо к Тойво...

Прогрессор вскинулся на кровати. Рука бессознательно искала скорчер — и не находила. А перед лихорадочно ищущим противника взглядом не было ни капли тьмы — Ася, разбуженная рывком мужа, включила свет.

— Что случилось, дорогой?

— Сон... — выдохнул прогрессор, начиная входить в успокоительный транс. — Всего лишь плохой сон. Чертова работа... Извини.

* * *

— Прекращайте меня пугать, — сумрачно пояснил Тойво, снова обнаружив себя в темноте рядом с “голосом”. — Этим вы ничего не добьётесь. Вы сказали, что ответите — но ответов я так и не услышал.

— Но ты получил ответы. — произнёс голос. — Или ты хотел услышать наши слова — слова, которые ты сможешь понять только будучи нами? Заметь — не став одним из нас, а побывав всеми нами.

Тойво помолчал и сказал уже спокойнее:

— Я ничего не понял из тех картин, что мне показали. Какие-то существа, похожие на взбесившиеся эмбриофоры... Боевые эмбриофоры? И этот... Мрак. Даже больше. Пустота, поглощение, враждебность...

— Тамас, — эхом прозвучал ответ. — Древние, что построили Путь для Мрака, называли его Тамас.

— Древние?

— Те, кто жил за тысячи лет до того, как наши народы стали Странниками. Тойво, — задумчиво произнёс голос. — Ты не задумывался, почему с самого начала нас сразу стали называть так? Не чужаки, не пришельцы, не Старшие...

— Тут не о чем уже думать, — бросил Тойво. — Вы точно так же выходили на них и разговаривали.

— Да, верно. А ты не задумывался, почему цивилизации, так же нежно любящие свою планету, как ваша, могут стать Странниками, не привязанными ни к одной планете?

— Мрак?

— Именно.

— Но почему? Какая-то космическая аномалия, пусть даже и порождающая похожие на эмбриофоры — или животных Леониды — боевые машины — разве это преграда даже для Земли.

— Мрак... Это было страшнее, чем ты думаешь. И опаснее. Он опасен даже для вас, а вы достигли уровня Древних.

— То есть, — комконовец едва не расхохотался. — Земля сейчас сильнее Странников?!

— Земля сейчас сильнее, чем мы тогда, — согласился голос. — А какое-то время и от той нашей силы оставалось только понимание людей. Мы не смогли ничего противопоставить Мраку. И вы не сможете.

От уверенности этих слов, от безысходности, заключенной в них, прогрессор похолодел.

— Но... Разве это возможно? Разве нет ничего, что может окоротить Мрак? Это всего лишь космическая аномалия, да боевые машины. Ведь мы преодолели чёрные дыры и справлялись с машинами Странников!.. Ой.

— Да-да, вы смогли найти наш боевой спутник, и ваши корабли действительно ныряли в чёрные дыры. Но это все далеко не то, Тойво.

Землянин почувствовал, как голос удаляется, и крикнул в пустоту:

— Как тебя зовут?

Голос, немного помолчав, ответил:

— Моё имя Мрэкр.

После чего странный разговор перешёл в обычный, смутный, но довольно приятный сон, который Тойво, как ни старался, так и не смог утром вспомнить. Только двоились воспоминания — то сладкий болотный корень, то яркое солнце и чьи-то длинные, пушистые ресницы.

* * *

С момента прибытия на Пандору прошёл месяц. Странники не выходили на связь, начальство — тоже, Ася пропадала на плантациях, заняться было откровенно нечем и Тойво либо отправлялся бродить по саванне, либо сидел в БВИ и пытался найти что-нибудь про Мрак.

Что его удивило, "Тамас" на одном из древних земных языков означало тёмную сторону бытия. Загадка. С чего бы каким-то далеким Древним говорить на санскрите?

Когда его посредине прогулки по залежам БВИ внезапно сморил сон, он даже обрадовался.

Голос, который встретил его в этот раз, тоже был радостен и весел:

— Тойво, привет. Ответы на свои вопросы ты получил, а если подзабыл, то кратко — Странники заселяли миры по линии Горбовского-Бадера, и воспитывали три аборигенных цивилизации, одна из них это Земля, чтобы получить средства против Мрака, ну или средство его понять. У них получилось, они создали нас, люденов. А теперь превращайся быстрее и пошли!

— Стой, стой! — Тойво немного опешил. — Куда превращаться? Куда пошли?!

— Как куда? У нас столько дел! А ты все ещё не раскрылся! Не стал люденом!

— Эй, стоп-стоп! Я не собираюсь становиться люденом, я человек!

— Ну и кто тебе мешает им оставаться? Логовенко и не прекращал им быть!

Тойво собрался с мыслями и сам перешёл в наступление:

— Я не собираюсь становиться нелюдью! И это во-первых. А во-вторых, что ты там сказал про аборигенные цивилизации?

Голос разочарованно раздулся в этой темноте и сдулся обратно:

— Ну, играй пока в эту игру, если хочешь. Аборигенные — это значит, что Странники заселяли людьми планеты по вектору, но заселяли их людьми с Земли. А на Земле, Тагоре и Леониде к их приходу уже зародились местные цивилизации, и в их рождении Странники не замешаны. И хорошо. Из заселенных планет по вектору ничего полезного не вышло, а вот наша планета...

— Она уже не твоя.

— Нет уж. Наша планета и Тагора с Леонидой — жемчужины Галактики. Даже по меркам Галактики до Мрака.

— И что в них такого замечательного? — скептически хмыкнул Тойво.

— Много чем. На Земле появились мы, и этого вполне достаточно — а у Тагоры с Леонидой тоже хватает успехов, о которых они не распространяются. Так ты наигрался? Нас всего четыре сотни, а дел на много тысяч, и предсказать приход Мрака мы пока не можем, так что приходится рассчитывать на любой момент.

— Приход Мрака?

— Ну да. Они его не прогоняли, он сам исчез в какой-то момент. Так он и вернуться же может. Нам нужна твоя помощь, Тойво!

* * *

Прогрессор думал. Крепко думал. А чтобы не беспокоить Асю — думал он на очередной прогулке.

И алапайчику понятно, что он им нужен. Нужен как люден — пока что потенциальный, но люден.

И естественно же, что они будут подбирать те аргументы, что возьмут за душу именно его...

Но что если они говорят правду? Пусть не всю, да и говорят не очень ясно.

Тойво скривился. Ну не аналитик он! Прогрессор, следователь, причём второй из него получился гораздо лучше, но не аналитик. Его область заканчивалась на сборе информации.

И с информацией было тяжко. Принципиально непроверямая информация от них.

Но если допустить, что хотя бы в главном они не соврали — о Мраке...

Имеет ли он право оставаться человеком, если это поставит под угрозу всё, что ему дорого? Может ли он предать собственные идеалы ради их спасения?

Тяжелый сон навалился на плечи. Но это ощущение он уже знал.

— Мрэкр.

— Да, это я, — не удивился Странник. — Тебе нужна помощь?

— Да, — произнёс Тойво и удивился. С другой стороны, они же и источник этой проблемы, так что... Он сбивчиво попытался рассказать о своих метаниях.

Мрэкр ответил:

— Вот как... Мне знакомо твоё чувство. И не только мне. Именно поэтому я не смогу помочь тебе с выбором. Это зависит только от тебя.

— Как я могу делать ТАКОЙ выбор, если я даже не понимаю, правду ли мне показывают, — ядовито ответил прогрессор.

— Именно у тебя способ проверить информацию есть. КРИ, коллектор рассеянной информации. Волшебная штука.

— У меня нет к нему доступа. Я ушёл из КОМКОНа.

— Свяжись с Логовенко. У него есть. Ищите по слову “Дэ-Хэттэ”.

* * *

Звонок не занял много времени. Тем более, что и сам Логовенко проявил живой интерес к таким поискам. Правда, наотрез отказался искать информацию о Мрэкре.