Поколения (Часть 1.Глава 8)

Глава 8.

Охота сегодня удалась. Гронгув лежал на небольшой покрытой короткой травой возвышенности, наблюдая за тем, как его самки доедают остатки туши каргаба и, лениво зевая, щурил глаза под яркими лучами Небесного Огня. В принципе можно было бы и подремать, но стоило опустить голову на лапы, как самки опять устроили возню, пытаясь урвать лучший кусок, и пришлось грозно рыкнуть, заставив тех, недовольно ворча, разойтись в разные стороны. На некоторое время все успокоилось, но Гронгув понимал, что это ненадолго. Юная Карсак входила в пору деторождения, и он все чаще поглядывал в ее сторону, любуясь ледяным блеском ее игл, а это не нравилось Эгране, которая видела в молодой ранчице угрозу своем положению. Столкновения становились все чаще, но он особо не вмешивался, зная, что те сами разберутся в своей иерархии. В конце концов, все они его самки и каждой он уделит толику своего внимания, кому-то большую, кому-то меньшую. Но все же Карсак была хороша: лоснящаяся белоснежная шерсть, тонкие шестигранники спинных игл, так призывно блестевшие в лучах Небесного Огня, грациозная шея. Зверь, вздохнул и все же пристроил голову на лапы, но глаза закрывать не стал, продолжая внимательно следить за своими самками. Постепенно звери насыщались, и их грызня переросла в игривые переталкивания, что порой сопровождались прыжками и легкими покусываниями. Эграна еще некоторое время не отходила от туши, хотя Гронгув давно заметил, что она ест больше из принципа, постоянно отбирая самые сочные куски у остальных ранчиц, дабы показать свое главенство, однако вскоре ей это надоело. Она последний раз для проформы рыкнула на упорно разгрызающую бедренную кость Карсак и неторопливо направилась в его сторону, но неожиданно замерла, обеспокоенно уставившись куда-то вверх. Гронгув наклонил голову, непонимающе смотря на ранчицу, а его большие треугольные уши встали торчком, прислушиваясь к окружающим звукам. Какой-то странный звук, то ли шорох, то ли шипение, идущее откуда-то сверху, заставили его вскочить на ноги. В этот момент в вышине что-то грохнуло, а небо прочертило несколько огненных шаров, заставивших самок протяжно заскулить и вжаться в землю. Огонь — это было плохо, огонь — жег, калечил, убивал, а летящий по небу огонь вселял настоящий ужас, и Гронгуву стоило больших усилий не последовать примеру ранчиц. Он наоборот выпрямился, встопорщил иглы и, развернувшись навстречу опасности угрожающе зарычал. Однако небесный огонь не напал, а с гулом промчавшись над головой, исчез где-то за дальней горой. Гронгув нервно облизнулся и, презрительно рыкнув на продолжавших вжиматься в землю самок, трусцой направился к лесу под надежную защиту его огромных деревьев.

Защитная пена крошилась под пальцами, отламывалась кусками, которые падали на запекшуюся грязь и наконец, под нажимом, огромный ее кусок с хрустом рухнул вниз, заставив находившегося внутри капсулы человека по инерции податься вперед и упасть на колени. Судорожно шаря рукой по горловине шлема он, наконец, отыскал блокирующую защелку и, стянув тот с головы, откинул в сторону, в тот же момент выплеснув на землю содержимое своего желудка. Сплюнув несколько раз горькую тягучую слюну, Максим попытался оглядеться, но новый рвотный позыв заставил его вновь согнуться. Это продолжалось несколько бесконечно долгих минут, пока желудок окончательно не опустел и лишь неприятно подёргивался внутри, пытаясь вытолкнуть из себя несуществующую больше пищу. Отползя на четвереньках в сторону от противно пахнущей лужи, он обессиленно рухнул на бруствер из земли образовавшийся из-за падения его капсулы. Судя по всему в последнее мгновение тормозные двигатели все же сработали, но не смогли до конца погасить скорость, и капсула пропахала по земле, вырыв в ней приличную траншею.

Откуда-то сверху посыпались куски земли, а затем до ушей Крамова долетел хриплый голос Малышева.

— Максим, ты живой, или как?

— Больше "или как", — сипло выдавил из себя Макс. — А ты?

— Серединка на половинку, — над вершиной бруствера появилась всклокоченная Сашкина шевелюра. — Вылезать будешь или еще на небо полюбуешься?

Максим осторожно приподнял голову и, убедившись, что рвотные позывы отсутствуют — сел. Медленно поднявшись на ноги, он подобрал шлем и, ухватившись за протянутую Сашкой руку, буквально взлетел наверх, едва не грохнувшись вместе с ним.

— Черт, — сконфуженно буркнул Малышев. — Совсем забыл, что тут гравитация меньше.

— Ненамного, — сказал Максим, опираясь руками о колени и тяжело дыша, так как от резкого рывка желудок вновь взбунтовался. — Скорее дело в активированном экзоскелете. Отключи.

Он постучал себя указательным пальцем по правой стороне груди, где располагалась сигнальная планка, и где у Малышева рядом с синей полоской жизнеобеспечения горел зеленый треугольник.

— Точно, — Александр виновато улыбнулся, а треугольник тут же погас.

— Ну и где мы?

Крамов огляделся. Каменистая равнина, покрытая редким кустарником больше похожим на торчащие промеж камней пучки оранжевых кольев, воткнутые туда неведомым шутником. Чуть дальше местность начинала повышаться, неспешно переходя в предгорье и упираясь в почти отвесные скалы, уносящиеся ввысь на такую высоту, что их вершины терялись где-то в туманной дымке. Макс обернулся и его взгляд уперся в темно-фиолетовую стену леса, которая изгибаясь широкой дугой, убегала вдаль в обе стороны, одним своим концом почти на грани видимости встречаясь с поблескивающим зеркалом озера, другим упираясь в скальный массив. Неподалеку метров в трехстах от их нынешнего местоположения Макс увидел еще одну полосу перепаханной земли, в конце которой виднелся белоснежный горб кэски1.

— Я думал, эти капсулы надежны, — сказал он, выпрямляясь.

— Вполне, просто думаю, наши кураторы решили сразу нам показать почем фунт лиха, — ответил Малышев и, посмотрев на бледное лицо друга, участливо поинтересовался: — Сильно болтало?

— Не то слово. Все внутренности вывернуло. Как вошли в атмосферу, вырубилась вся обзорная автоматика, а потом начались кульбиты. Ты-то смотрю бодрячком.

— Я более привычен, все же на пилота учусь, — пояснил Сашка, тактично отворачиваясь, так как Максим вновь согнулся в очередном приступе рвоты. — Покрутись часок в глайдере с полностью отключенным компенсатором и гравитоном, там не только вывернет, но и в лепешку расплющит. Кстати, а что ты мучаешься-то, "мамочку" включи.

Крамов мысленно чертыхнулся и принялся возиться с закрепленном на рук браслетом "запястника", который заменял им на время теста отключенные сипсы, эмсоры, персаны и тому подобную симбиотическую технику, зачастую вживленную в их тела еще при рождении. Оставалось лишь удивляться, как землянам это удавалось сделать без каких-либо последствий для ее носителей, ибо единственным неприятным чувством, что ощущал Макс при каждом отключении — было чувство некой пустоты в голове. Сначала это было дико непривычно, так как он привык к невидимому подсказчику, переводчику и защитнику, коим являлся симбиот, но со временем это ему даже начало нравиться. Ты начинал мыслить самостоятельно, надеяться только на себя, свои силы, свой ум, свои знания и когда ментальный голосок вновь поселялся в голове, это порой начинало раздражать. Постоянно казалось, что тебя кто-то контролирует, ведет, указывает и Макс уже не раз залезал в настройки СИПСа, выкручивая некоторые его функции на минимум. И все же порой без симбиота, заранее предугадывающего все желания хозяина еще до их четкой формулировки, было неудобно, "запястник" конечно имел функцию приема мыслекоманд, но в основном все управление осуществлялось через всплывающие плазмоэкраны, что иногда дико бесило. Вот и сейчас, чтобы активировать "мамочку2" ему пришлось вызвать меню и уже мысленно выбрать нужную иконку. В груди сразу же похолодело, спазмы стихли, голова резко прояснилась, а всю вялость словно ветром сдуло. Максим несколько мгновений прислушивался к ощущениям, затем озадаченно хмыкнул и повернулся к Сашке, который надев шлем, активировал встроенный в его лицевую пластину бинокль и что-то высматривал среди деревьев.

— Что-то интересное нашел?

Александр отрицательно покачал головой, а затем спросил:

— Как думаешь, до леса далеко?

— Ну, — Максим мысленно прикинул расстояние. — С километр где-то я думаю, может полтора.

— Ответ не верен, — щиток шлема вдвинулся в его верхнюю часть. — Почти десять.

— Ого, — Макс удивленно присвистнул. — Это какая же высота у этих деревьев?

— Если верить цифрам, некоторые экземпляры выше двух сотен.

— Внушает. Однако меня сейчас больше беспокоит, где остальные.

— Уже давно пытаюсь связаться, пока тщетно. Сплошные помехи в эфире. Погоди немного, есть идея.

Малышев бегом направился к своей капсуле, вернувшись через несколько минут с выданным им на базе экстренным ранцем и небольшим синим чемоданчиком. Опустившись на одно колено, он открыл клапан ранца и, пошарив внутри, вытащил пару серебристых цилиндров сантиметров двадцать длиной, продемонстрировав их Крамову.

— Сигнальные ракеты, — догадался тот.

— Угу. Не думаю, что нас сильно раскидало, должны увидеть. Смотри справа, я слева.

Он воздел руку вверх с зажатым в ней цилиндром и нажал на кнопку. Едва слышно хлопнуло, и ввысь унесся зеленый огонек, чтобы через мгновение расцвести над головой ярким шаром который завис на месте, превратившись почти на минуту в небольшое солнышко, а потом принялся, медленно угасая, падать вниз.

Ребята принялись во все глаза всматриваться в разные стороны — тщетно. Спустя несколько бесконечно долгих минут, Максим уже хотел было сказать, что все бесполезно как в стороне озера вспыхнуло "зеленое солнце".

— Саня, там! — крикнул он, показывая рукой на опускающуюся ракету и быстро надевая на голову шлем. — Примерно в восьми километрах на...юго-восток.

— Вижу дружище, — ответил Малышев, хлопнув его по плечу. — Что ж, бери свой рюкзак, и потопали.

— Может тут подождем, — с сомнением сказал Максим, — а то разминемся еще.

— Ага, а если они так же подумают, — хмыкнул Сашка. — И будем сидеть тут до потери пульса. Пошли давай. К тому же точка нашего подбора как раз примерно в том же направлении.

Макс понимающе кивнул и, спустившись к капсуле, забрался внутрь, по пути обламывая куски защитной пены, что при посадке заковала его с ног до головы, смягчив падение, а теперь затрудняя доступ к багажному отделению капсулы. Провозившись внутри минут десять и, покрывшись белым налетом с ног до головы, он, наконец-то добрался до ранца.

Вынув его, он выбрался наружу, обнаружив Малышева сидящим на корточках перед синим чемоданчиком, который теперь был раскрыт на две половинки, показывая всем свои состоящие из шестигранных ячеек внутренности, в которых покоились золотистые додекаэдры наблюдательных зондов.

— Ты что решил сеть запустить? — поинтересовался Максим, отряхивая комбинезон от остатков пены и закидывая ранец за спину.

— Нет,— ответил Малышев, доставая один из зондов, проводя пальцем по нескольким его граням и подкидывая в воздух, — долго возиться с настройкой. Просто хочу подстраховаться, вдруг ребята решат нам навстречу пойти, хоть увидим и не разминёмся. Да и вообще: "предупрежден, значит, вооружен" так, кажется, говорили наши предки.

Он почесал в затылке, затем достал еще один.

— Наверное, лучше парочку.

Зонды сделали круг над их головами и умчались ввысь, а чуть сбоку от Сашкиного лица вспыхнул небольшой экранчик демонстрирующий местность с высоты птичьего полета, на которой разноцветными маркерами высвечивались различные объекты, которые ИИ зонда посчитал достойными внимания оператора. Глядя на него Максим сперва вывел себе такой же, но затем отключил, так как тот закрывал часть обзора, задав "запястнику" включать экран только в случае обнаружения чего-нибудь интересного.

Шли в основном молча, лишь изредка перебрасываясь малозначительными фразами, но в основном внимательно наблюдая за окружающей местностью. Раскладку по планете практически не дали, сообщив лишь, что воздух пригоден для дыхания, гравитация о.8 от земной и подтверждено наличие ограничено-враждебной биосферы. Последнее вообще могло означать что угодно, например наличие грызунов, которые могли тяпнуть тебя за палец, при условии, что ты сунешь руку им в норку. Однако, учитывая здешний лес, грызуны тут могли быть большие.... очень большие. Максим непроизвольно покосился в сторону полос деревьев, одновременно нащупав рукоять закрепленного на бедре импульсника. Нет, он был уверен, что их навряд ли забросили на планету, где были звери представляющие смертельную опасность для человека, но все же наличие оружия несколько успокаивало. К тому же даже на спокойной и мирной Земле до сих пор можно было нос к носу столкнуться с опасным хищником.

— Лес нервирует? — неожиданно спросил Малышев, видимо заметив его постоянные оглядки.

— Есть немного, — признался Максим. — Кто знает, что за существа там обитают.

— Согласен, — Сашка немного сбавил шаг, чтобы идти рядом. — Думаю, соваться в него стоит только в крайнем случае. Хотя сейчас меня больше беспокоит предстоящая ночёвка.

— Ночевка? — Крамов посмотрел на местное светило стоящее в зените и бодро льющее свои бледно-оранжевые лучи сквозь легкую дымку облаков. — Похоже до ночи еще далеко. Интересно сколько тут длится день?

Он перевел взгляд на экран "запястника", где, повинуясь его мыслеприказу, высветилась информация о планете, в который раз поражаясь ее скудности. Похоже, устроители теста хотели максимально усложнить задачу и сделать так, чтобы студенты самостоятельно открывали для себя этот новый мир, познавая на своих шкурах все его прелести.

— Если верить тому, что написано, то в сутках тут почти шестьдесят часов, причем день длиннее и длиться тридцать семь часов сорок три минут земного времени. Еще бы знать, сколько его прошло.

— Предположим что половина, — сказал Малышев, тоже что-то читая на экране своего "запястника". — И все же предлагаю поторопиться. Мы своим приземлением всю живность тут, конечно, распугали не на один десяток километров, но к ночи лучше нам быть всем вместе. Согласен?

— Естественно, — пожал плечами Максим. — Вместе всегда лучше, да и за девчонок будет спокойнее.

— Тоже причина, — хохотнул Александр, и дружески хлопнув Крамова по плечу, ускорил шаг.

— Сань, погоди.

Малышев обернулся и вопросительно посмотрел на товарища.

— Слушь, а почему мы идем? У нас же есть антигравы.

— И что? — не понял тот. — Они же не для полета. Это скорее парашют. Если навернешься со скалы или дерева, то хоть в лепешку не разобьешься.

— Я знаю. Но подумай, антиграв плюс экзоскелет. Можем скакать как кузнечики.

— Хм, — Сашка на некоторое время задумался, затем отрицательно мотнул головой. — Это же не скафы, а ЛСК, аккумы выжрем за полчаса. Вакуум-резонаторные генераторы в них, конечно, есть, но слабые, пока зарядят, часов десять уйдет, и все это время мы будем без защиты. Не хочу рисковать. Давай лучше по старинке — ножками.