Гнев Везувия

Глава 1

Я, Сара о'Коннор, археолог. Мне 25 лет, родом я из Лондона, великолепного, величественного и дождливого города. Совсем недавно мне пришло приглашение от моего коллеги-ученого, Кайна Кортеса, доктора исторических наук, приглашение на раскопки Помпеи в рамках проекта "The British School at Rome. Pompeii Project". Три главных компонента этого проекта — архивные материалы, анализ сохранившихся руин и находок и раскопки ниже уровня продуктов извержения 79 г. н.э. на примере одной инсулы.

Работы в музеях сейчас мало, поэтому от такого заманчивого предложения я не смогла отказаться, сразу же отправившись в путь. И вот прямо сейчас я смотрю на величественный Везувий, в один момент уничтоживший своим гневом целый город... В ту страшную, бесконечную ночь многие люди успели сбежать и спасти свои жизни... Но те, кто остался в городе, уснули навечно.

Казалось, та ночь не закончится никогда... Везувий извергал огонь и пепел, столпы расплавленной горной породы выстреливали вверх на скорости, превышающей скорость света, и осыпались на землю едким туманом. Люди, оставшиеся в городе, задыхались и погибали в собственных домах. А ведь когда-то это был цветущий город со своими заботами... Никогда не знаешь, как все обернется. Ни-ког-да... Я откинула полог своей палатки и зашла внутрь. Алекс, мой напарник (по словам Кайна), историк из России, должен был принести документы и записи о раскопках, которые уже проведены или проводятся на данный момент. Но на рабочем столе не было даже намека на какие-то документы. На редкость неисполнительный помощник мне попался... Я села на стул, подперла голову рукой и стала барабанить пальцами по столешнице. Интересно, доведется ли мне его увидеть именно сегодня и желательно с журналами в руках?

Только я успела так подумать, как в палатку зашел человек. Это был парень, моих лет, высокий, среднего телосложения. Черты его лица на первый взгляд могли показаться резкими, но не угловатыми. Овал лица красиво обрамляли черные, как вороново крыло, волосы. Темные глаза были чуть прищурены, а на губах играла полуулыбка. На парне были надеты рубашка песочного цвета, черные, местами потертые джинсы, удобные туфли в тон. На поясном ремне висело несколько перочинных ножичков и барсетка. Несколько странный набор для археолога. В руках он нес огромные кипы документов, перетянутых бумажным канатиком. Такое количество информации я буду изучать до конца своей жизни и даже до раскопок не доберусь! Похоже, судить об исполнительности этого человека я все-таки поторопилась. Парень, заметив мой недоуменный взгляд, с самой милой улыбкой уронил бумаги на стол. Несчастный стол прогнулся под их тяжестью. Мои мысли метались в панике, я подсчитывала, сколько времени я убью на прочтение этих записей. Но, в конце концов, я сама на это подписалась. Пока я застывшим взглядом смотрела на документы, парень в свою очередь заинтересованно рассматривал меня. Я, не выдержав такого бескультурья, в свою очередь уставилась на него. После нескольких минут игры в "гляделки", мой напарник улыбнулся и протянул мне руку для приветствия.

— Александр Архов, — его голос был мягким и немного не соответствовал внешности, — можно просто Алекс. Кайн Вам должен был сообщить о моем приезде.

— Да, Кайн мне все рассказал, — я пожала руку напарника, — также, он рассказал, что за работа нам предстоит. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

— Аналогично, — отозвался Алекс, отпуская мою руку, — а сейчас, прошу, мисс, мы идем оценивать фронт работ.

Я посмотрела на его руку, указывающую на выход из палатки, потом на документы, которые он же только что и принес, и утвердительно кивнула, направившись к выходу. Парень коротко хмыкнул, обогнал меня и галантно откинул полог палатки, пропуская даму вперед. Я благодарно кивнула и шагнула на солнце.

В это время года небесное светило жарило нещадно. Мы сразу же направились в сторону раскопок. Над руинами работали несколько групп ученых из разных стран и значительная часть города, погребенного под землей, была уже раскопана. Мы с Алексом вышли на Виа Стабиана. Эта улица по прямой вела прямо к Везувийским воротам. В город мы зашли через Стабийские ворота, и ближе всего к нам был Малый и Большой театры. Рядом с ними находились гладиаторские казармы. Помпеи в большинстве своем унаследовали культуру римлян. И гладиаторские бои были довольно таки популярны среди граждан. Многие гладиаторы пользовались большим успехом, в том числе и у женщин. Часто на стенах казарм можно было увидеть послания от гладиаторов к девушкам и обратно...

Мои размышления прервал голос Алекса.

— Я думаю, Вы предварительно изучали историю раскопок Помпей, к тому же Кайн отправил Вам некоторые документы, но я все же осмелюсь поведать Вам некоторые факты из истории изучения Помпей, которые могут быть Вам неизвестны, — Алекс заложил руки за спину.

— Что ж, очень интересно послушать Вашу версию. Возможно, почерпну новую для себя информацию, — я, улыбнувшись, посмотрела на Алекса.

— Итак, начнем, — парень кашлянул в кулак и продолжил менторским тоном, медленно шагая по улице, — первые раскопки были проведены в 1748-1760 Р Дж. Алькубьерре. Он возглавлял раскопки в Геркулануме, а приступив к работе в 1748 году в Помпеях, был уверен, что найденный город — Стабии. Раскопки начались в районе пересечения виа ди Нола и виа Стабиана, как раз по этой улице мы с Вами и идем. Но, к сожалению, никакой систематизации раскрытых участков и находок не велось. Да и раскапывались Помпеи вовсе не для того, чтобы открыть миру древний город, а лишь для увеличения личного художественного собрания неаполитанского короля. Технология ведения раскопок ужаснула бы современного археолога, то есть нас с вами. Сначала в лаве пробивали тоннели, и лишь интересные находки стимулировали процесс раскопок, если таковых не случалось, место работ переносили. Здания освобождали от грунта, не особо следя за сохранностью элементов архитектуры. Настенные росписи и напольные мозаики по специальной технологии снимали с перегородок и полов и отправляли в Неаполь, где их вставляли в рамы, как холсты. После такого "изучения" участок вновь засыпали землей. Подобная практика археологических изысканий была прекращена королем Карлом III лишь после протестов со стороны видных европейских ученых.

— Оно и правильно... Я на их месте тоже стала бы возмущаться... Столько работы и стараний канули в Лету, — покачала головой я.

— Позвольте, я продолжу, — недовольно покосился на меня напарник, — 1760-1804. Управляющий раскопками Ф. ле Вега, один из помощников Алькубьерре. При ла Веге изучению были подвергнуты, главным образом, два района — Театральный и виа де ла Томбе. Подробнее мы исследуем эти районы при следующей нашей прогулке. В этот период в процесс раскопок было введено множество новшеств. Во-первых, ла Вега распорядился вывозить вынутый грунт за территорию Помпей. Во-вторых, все, что не стало добычей королевских музейщиков, теперь оставалось на своих местах, и было выставлено на всеобщее обозрение. Третье, не менее важное, чем сами раскопки, нововведение ла Веги заключалось в реставрации уже открытых памятников.

В конце периода работы ла Веги на посту управляющего раскопками был разработан план создания на открытых участках экскурсионных маршрутов.

— А экскурсии в Помпеи пользуются большим спросом. Многим интересно посмотреть на сгинувший город, — я заложила руки за голову.

— 1804-1806 года, — невозмутимо продолжил Алекс. — за эту пару лет были проведены раскопки вдоль городской стены для определения ворот и расположения улиц. 1807-1838. В этот период все части города уже очищены от вулканических обломков, но работы ведутся гораздо медленнее, чем прежде. К 1815 году раскрыты здания, прилегающие справа к Гражданскому форуму, часть Виа де ла Томбе, базилика, храм Аполлона. Эти достопримечательности Вам придется подробно изучить, впрочем, как и историю, для того, чтобы узнать о последнем дне Помпей.

— Да, именно за этим я и приехала сюда, — отозвалась я.

— Подробности последующих лет раскопок я опущу, стоит только упомянуть, что во время раскопок 1863-1875 годов под руководством Джузеппе Фиорелли было сделано несколько очень важных открытий. Джузеппе Фиорелли разработал систему нумерации помпейских зданий, применяемую и по сей день. Он разделил город на 9 районов и пронумеровал их против часовой стрелки. В "правление" Фиорелли выбор домов для раскопок стал систематизирован, постройки очищались от грунта сверху вниз, что способствовало сохранению архитектурных элементов. При реставрации живопись, мозаики и прочие украшения интерьера оставались на своих местах, а материалы для кровли выбирались, исходя из их оригинальных характеристик. Тела погибших, корни деревьев и другие органические останки истлели в вулканическом грунте и оставили после себя пустоты. В 1870 г. Джузеппе Фиорелли пришла в голову идея заливать эти пустоты до их разрушения гипсом, что позволило получить множество интересных экспонатов.

— Да, нововведение Фиорелли, несомненно, открыло перед нами новые дороги к изучению Помпеи... Но...

— Но тела людей, навсегда застывшие в горной породе, представляют собой ужасающее зрелище, — продолжил за меня парень.

— Да... Именно это я и хотела сказать... — медленно произнесла я.

— Но не смогли.

— Да.

Несколько минут мы шли молча, не проронив ни слова.

— Вы так много знаете об истории раскопок...что даже удивительно... — задумчиво протянула я. Необходимо было продолжить разговор, ибо молчание угнетало.

— Нет, не удивительно, — довольно улыбнулся Алекс, — над этим работал в течение нескольких лет и писал на эту тему диплом.

Я ухмыльнулась. А умный мне напарник попался, хотя и нерасторопный.

— Уже год как раскопками занимается Пьетро Джованни Гуццо. Хочется надеяться, что целостная картина истории Помпей будет создана. И это дело — дело будущих научных исследователей, то есть наше с Вами.

— Да, работа предстоит немаленькая... — задумчиво произнесла я.

— Предлагаю вернуться обратно в палатку, — Алекс обернулся ко мне.

— Да, на сегодня, пожалуй, хватит, — я посмотрела на небо, — солнце скоро садится. Сегодня стоит выспаться. День нам предстоит нелегкий.

Алекс круто развернулся на пятках и зашагал в обратном направлении. А мы довольно далеко успели зайти, переговариваясь и просто рассматривая достопримечательности. Я еле за ним поспевала — на каждый его шаг приходилось два моих. Он шел довольно быстро и на мои оклики никак не реагировал, чтобы успеть за ним мне приходилось почти бежать. Когда мы вернулись к палатке, я была никакая — невыносимо хотелось пить и спать. Ни до каких документов я сегодня так и не доберусь, да и читать под светом керосиновой лампы (пока не протянули электричество) не очень-то и хотелось. Я, тяжело дыша, откинула полог своей палатки и ввалилась внутрь. Следом за мной, как ни в чем не бывало, зашел русский. Держа такой быстрый темп, он даже дыхание не сбил. Как, скажите мне на милость? Я покосилась на улыбающегося парня, с трудом переводя дыхание.

— Мисс, вот мы и в палатках. Мое скромное жилище находится неподалеку отсюда — прямо и налево. А сейчас, спешу откланяться. Спокойных сновидений, мисс, — парень картинно поклонился и почти бесшумно выскользнул из палатки. Его ехидный тон меня добивал. Я с трудом добралась до гамака, рухнула на него без сил и сразу же уснула.

Глава 2

Я резко села, открыв глаза. Что за странное ощущение меня только что преследовало и заставило проснуться? Надо вспомнить сон... Вспомнить... Вспомнить... Я помню только, как маленькая девочка, лет семи, перемазанная сажей, с растрепанными черными волосами, в рваном платьице, плача звала меня куда-то, дергая за край подола платья. При этом говорила она не на английском, но я ее прекрасно понимала. И все... Больше ничего вспомнить не удается... Странный сон... Но, раздумья о нем можно оставить на вечер или в крайнем случае поделиться ими с Алексом. А сейчас встаем и начинаем новый день!

Я бодро свалилась с гамака и поползла к стулу. Через какие-то полчаса я уже ходила по палатке бодрая, активная и готовая к новым свершениям! Но, когда я смерила кучу бумаг, энтузиазм куда-то мгновенно улетучился. Ну, раз я на это подписалась, то надо исследовать документацию. Почему-то у большинства людей сложилось такое мнение, что работы в Помпеях прекратились, но это не так. Археологи и сейчас умудряются находить что-то новое. Вместе с нами работают геологи и вулканологи, химики, физики, архитекторы, инженеры. Мы все равно докопаемся до истины и узнаем, что же произошло в той катастрофе.

Я села на стул и раскрыла первую папку. Это были "Письма" Плиния Младшего, который описывает извержение вулкана. В то врем, когда Везувий начал выбрасывать пемзу и пепел, его дядя, Плиний Старший, подходил на кораблях к Стабии. Так... Книга VI, письмо 16... "Ты просишь описать тебе гибель моего дяди; хочешь точнее передать о нем будущим поколениям. Благодарю; я знаю, что смерть его будет навеки прославлена, если ты расскажешь о ней людям. Он, правда, умер во время катастрофы, уничтожившей прекрасный край с городами и населением их, и это памятное событие сохранит навсегда и его имя; он сам создал много трудов, но твои бессмертные произведения очень продлят память о нем. Я считаю счастливыми людей, которым боги дали или свершить подвиги, достойные записи, или написать книги, достойные чтения; к самым же счастливым тех, кому даровано и то и другое. В числе их будет и мой дядя — благодаря своим книгам и твоим. Тем охотнее берусь я за твое поручение и даже прошу дать его мне". Строчки поплыли перед глазами. Я моргнула несколько раз, но сфокусировать взгляд не смогла. Руки и ноги онемели, я стала заваливаться набок. Сознание отключилось еще до того, как я упала на пол.

Я открыла глаза. Окружающая меня действительность как-то резко изменилась. Я оказалась в римском доме навскидку 62 года н.э. Скорее всего это была инсула, а не домус, хотя на первый взгляд определить сложно, нужно выйти. Главное отличие инсулы от домуса — это разница в количестве проживающих семей. Если инсула — это многоквартирное здание, в котором проживало несколько несвязанных между собой родов, то домус — это поместье одной семьи. Скорее всего, я была в инсуле, судя по убранству помещения. За окном шумели повозки, цокали копыта лошадей, громко разговаривали люди. Я встала с кровати и выглянула из комнатки. На улице шумели люди. Недалеко от меня разговаривали, изредка посмеиваясь, двое мужчин с бородами и в тогах. По дороге цокала копытами лошадь, таща за собой повозку и поднимая тучи пыли. Рядом со стенами, на краю дороги, сидели нищие в оборванных одеяниях и просили подаяния у случайных прохожих. По улице шли мужчины, женщины, бегали дети — жизнь бурлила вовсю.

Я медленно сползла по стеночке на пол. Куда я попала? Это напоминает Помпеи до извержения вулкана. Но как? Надеюсь, это просто сон.. Яркий, красочный, натуральный сон. Подул легкий ветерок, и с улицы потянуло запахами оливкового и лавандового масла, свежих фруктов и не очень приятный запах лошадей. Да какой это сон, я даже запахи чувствую?! Я ущипнула себя за руку, но картинка перед глазами не сменилась. Надо успокоиться и понять, куда я попала. Если моя теория верна, то...