Загадки Туманной Реки
Книга 1. Зов Тайрьяры.
Глава 1. Жизнь в долг
Все мы живем в долг...
Наверное, я свято в это верю. По правде говоря, это — одна из немногих непреложных истин, в которые я верю. Все остальное я мог бы поставить под сомнение, ну, или почти все.
Все мы живем в долг...
Да, я верю в это, сколько себя помню. Наверное, поэтому и не боюсь смерти. Даже сейчас, когда два, по общественному мнению, лучших головореза лорда Тюрена хотят покончить со мной, считая это честным поединком.
Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? — они правы, это честный бой: два отточенных чегресских клинка моих благородных соперников против проверенного в боях эстока, который я привык держать в руках последние пятнадцать лет.
Лязг!
Звон металла о металл отдался в ушах, вызвав невольную улыбку на моем лице. Я полностью доверился отточенным рефлексам, передвигая правую руку, сжимавшую эсток, легко и играючи, отражая удар за ударом. Кисть благодаря тренировкам могла выдержать достаточно длительный бой. А этот не продлится дольше полутора минут. В лучшем случае, двух, противников ведь двое.... Так что невесть откуда собравшейся вокруг группе зевак, скорее всего, недолго придется тешить себя подобным зрелищем.
Новая серия атакующих ударов.
Слева, справа, сверху, снова сверху, попытка укола в ногу, вновь удар слева... пришлось попотеть и отступить на несколько выверенных шагов, чтобы отразить каждую атаку противников. Моей ошибкой было не выхватить сразу кинжал, который я обычно использую вместо щита. Теперь я был вынужден работать только эстоком, и успевал лишь парировать частые удары, пока не нанося ответных.
Казалось бы, сердце должно стучать быстро, пускаться вскачь, сбивая дыхание, но мое билось ровно. Должен признаться, я встречал и более серьезных противников, чем эти двое. Уже через полминуты активного боя у благородных господ на службе славного лорда Тюрена явно устали руки. Настал черед мне атаковать.
Я молниеносно сорвался с места, на котором стоял секунду назад и сделал резкий выпад в сторону господина Корвина Бонса, сбив его клинок. Подшагнул, левой рукой выхватив, наконец, кинжал и блокировав удар Вольфа Нисса. Времени оставалось мало до следующей атаки. Эсток, твердо удерживаемый правой рукой, опустился чуть ниже, надрезав запястье Бонса.
Недооценивать своих противников, конечно, опасно, но, видит Бог, я ни за что не поверю, что хоть один из этих двоих владеет левой рукой наравне с правой.
Как я и ожидал, первый противник выронил клинок, придерживая раненое запястье. Кровь брызнула на брусчатку Рыночной Площади. Какая-то дама, взвизгнув, отскочила в сторону как раз в тот момент, когда господин Нисс оказался рядом, занося руку для удара.
Слишком топорный замах, на мой вкус. С такой техникой этому грузному господину лучше бы рубить деревья: они хотя бы не двигаются.
Я не стал утруждать себя парированием удара, а просто достаточно быстро отошел в сторону. Затем снова и снова. Похоже, этот благородный человек уверен, что я устану уходить от его атак быстрее, чем он устанет их производить. Интересная теория, но, боюсь, неверная. Моя физическая подготовка явно пророчит мне хороший исход этой маленькой схватки.
А вот разбушевавшийся и почти уже неуправляемый клинок в руках господина Нисса скоро потеряет цель: начнет рубить без разбора и может ненароком попасть по нашим зрителям, что трудно будет назвать хорошим исходом...
Я уже начал переживать за зевак, образовавших большой круг, но тут же понял, что это лишнее. Люди, собравшиеся посмотреть на то, во что вылился небольшой трактирный спор, быстро сообразили, что, чтобы не получить случайных травм, желательно освободить господам фехтовальщикам больше места.
Вот и прекрасно. Честное слово, удружили.
Через несколько ударов мне изрядно наскучило уходить от чегресского клинка. Я в очередной раз пригнулся, успев бросить взгляд на господина Бонса и подумать, что перестарался: кровь из раненой руки вытекала бурными потоками, и платок, который послужил быстрой повязкой, мгновенно пропитался ею. Смуглое, изъеденное оспинами лицо Корвина Бонса побледнело, он болезненно морщился и кусал губы, понимая, что ранение действительно серьезное.
— Господин Бонс! — успел окликнуть я, поднырнув под миновавший меня клинок и уйдя от удара. Следующим движением я перенес вес на правую ногу и полоснул по ноге действующего противника, — вы бы к лекарю обратились, иначе можете потерять руку!
Одновременно послышался болезненный стон господина Нисса. Эсток с четырехгранным лезвием в два с половиной пальца шириной при хорошем ударе способен протыкать рыцарские латы. Кожаный сапог моего противника в данном случае даже не был похож на помеху.
Я пнул Вольфа Нисса ногой в живот, решив потешить толпу эффектным окончанием схватки с двумя противниками, если этот цирк, конечно, вообще можно было так назвать.
Толпа, тем не менее, взорвалась свистом, улюлюканьем и довольными выкриками в мой адрес. Несколько секунд я стоял, взглядом изучая побежденных противников и не зная, что делать теперь. Зеваки образовали достаточно прочный круг, из которого вряд ли позволят мне уйти так просто.
— Не стойте столбами, позовите лекаря! — как можно строже крикнул я. Выкрики толпы чуть смолкли. Кажется, кто-то действительно отправился за помощью. Я облегченно вздохнул, но облегчение мое было недолгим.
— Лигг! — послышалось из-за круга зрителей раньше, чем я в общем гомоне обратил внимание на топот копыт.
Я не мог не узнать раскатистый голос, окликнувший меня на всю Рыночную Площадь столицы. Должен отметить, он прекрасно подходил своему обладателю, одним своим видом рассекшему образованный зрителями круг и подъехавшему ко мне на своем вороном жеребце в сопровождении дюжины гвардейцев короля.
Хм, то есть, я своей маленькой выходной привлек внимание даже не простой стражи, а королевской гвардии. Будет, чем хвалиться перед внуками, если я, конечно, такими темпами доживу хотя бы до собственной женитьбы...
Толпа резко поредела и начала понемногу таять. Волшебное свойство подобных сборищ, надо признать.... Видимо, слушать, как меня отчитывает капитан королевской гвардии лорд Массен Гариенн, ни у кого желания не было.
Кто-то из уходящих людей успел повторить единственное слово, которое обронил этот благородный человек, и, к несчастью, это слово было моей фамилией. Я недовольно нахмурился: если так пойдет и дальше, я стану слишком знаменитым для своей работы. Что это за наемник, имя и лицо которого известно всей Дираде?
— Милорд, — тактично опустив голову перед капитаном королевской гвардии, проговорил я самым елейным из возможных своих тонов. Оружие быстро скользнуло обратно в металлическое кольцо, закрепленное на поясе. Кинжал я временно повесил на ремне.
— Кажется, в нашу прошлую встречу ты уже получал предупреждение, наемник, — холодно отозвался рыцарь, не удосужившись спешиться. Однако лишний раз напомнить всем присутствующим, кто я и чем занимаюсь, он не поленился, — тебе известен указ его величества Иреса Десятого о запрете дуэлей на улицах Эллы.
Судя по всему, это был не вопрос...
Я всеми силами сдерживал ухмылку, просящуюся на лицо. К счастью мне это удалось. Чуть склонив голову и отбросив непослушную прядь волос с лица, я поспешил поправить капитана королевской гвардии:
— Прошу меня простить, милорд, но разве нападение двух человек на одного средь бела дня можно считать дуэлью? Я был вынужден защищаться от людей лорда Тюрена, обнаживших клинки первыми.
Массен Гариенн скептически приподнял кустистую черную бровь и недоверчиво уставился на моих поверженных противников. Пожалуй, он посчитал мою реплику чистой воды паясничеством: два опытных фехтовальщика серьезно ранены, и лишь я твердо стою на ногах, не получив ни царапины. Для лорда Гариенна я полностью оправдал свою репутацию.
В нашу милую беседу решил вмешаться Корвин Бонс, который стоял на ногах довольно шатко из-за обильной кровопотери.
— Он защищал предателя, милорд! — с жаром выкрикнул раненый, вновь болезненно закусив губу.
И вот мы снова к этому вернулись. А ведь, казалось, проигрыш в схватке должен был заставить этих тугодумов хотя бы прислушаться к моим словам.
— Его Величество не объявлял барона Экгарда предателем, — возразил я, тяжело вздохнув, точно пытался втолковать что-то безграмотному крестьянину, — он лишил его прежнего титула, не более того. Руан Экгард не был казнен, как его отец, он присягнул на верность Его Величеству и уже много лет исправно демонстрирует свою преданность. Поправьте меня, если я неправ, милорд, но обвинять барона Руана Экгарда решительно не в чем. Если только в том, что в его жилах течет кровь его отца. Разрешите наш спор? Или одного клинка против двух было достаточно?
Последние слова я адресовал Массену Гариенну, уверенно взглянув ему в глаза. Капитан королевской гвардии недовольно нахмурился. Ему хватало других забот, кроме как слушать про старый политический скандал, спровоцировавший сегодняшнюю трактирную драку.
Я смотрел ему в глаза, понимая, что рыцарь, носящий на своем белом плаще вышитый герб королевской семьи — геральдического ястреба, сжимающего когтистыми лапами два скрещенных меча, — не может возразить мне.
Взгляд Корвина Бонса сверкал яростью, а глаза Массена Гариенна не отрывались от вытатуированного на тыльной стороне моей правой ладони вытянутого черного креста. Защитные перчатки, сделанные на заказ, специально, чтобы было видно метку Святой Церкви, в этом месте были прошиты редким плотным прозрачным материалом, получившим название "паутина".
Я невольно опустил взгляд на правую руку, испачканную кровью Корвина Бонса, и поспешил убрать ее за спину, мысленно возблагодарив своего покровителя. Хотел я того, или нет, но эта метка не раз спасала мне жизнь и помогала избегать крупных неприятностей. Наверное, если бы не рисунок, я бы уже гнил в городской темнице Эллы.
— Довольно, — покачал головой Массен Гариенн в ответ на мои слова о главном изгое высшего общества Дирады, а особенно ее столицы, — лейтенант Найтинн, проследите, чтобы раненые были срочно доставлены к лекарю.
Я услышал облегченные вздохи своих бывших противников. Гвардейцы спешились, двое из них помогли Вольфу Ниссу подняться. Бонсу помощь не требовалась, хотя шел он неуверенно и мог вот-вот потерять сознание.
Я поднял голову на лорда Гариенна, размышляя, что грузный бородач уготовил для меня. Серые глаза рыцаря холодно блестели, скользя по спрятанной за спину руке, на которой была татуировка. Как ни странно, он избегал прямого зрительного контакта со мной. Похоже, от моего лица у милорда уже появилась оскомина... а я ведь только вернулся в Эллу. Какая жалость!
— Райдер Лигг, — произнес он, и я поморщился от звонкой гордыни, зазвеневшей в голосе капитана гвардейцев, — ты арестован.
Спешились еще трое стражников. Двое из них завели мне руки за спины, третий изъял оружие, мрачно следя за каждым моим движением. Всерьез думает, что я буду сопротивляться? В таком случае, я быстро составлю компанию казненному отцу барона Экгарда.
Бегло обыскав меня и убедившись, что больше я оружие нигде не прячу, стражники повели меня прочь с Рыночной Площади на допрос. Правда, в моем случае это можно, скорее, назвать, воспитательной беседой.
Однако многие простые люди искренне считают, что на любом допросе применяют жестокие пытки. Готов поклясться, что кто-то из моих бывших зрителей, услышав слово "арестован", начал читать по мне заупокойную...
* * *
Решетка окна моей камеры оставляла на пятне дневного света, проникающего с улицы, неуклюжую грубую полосатую тень. Не знаю, сколько времени я созерцал это бесполезное зрелище, но вскоре мне начало казаться, что темные полоски двигаются на солнечном пятне, и от этого голова начала чуть ныть. Я поспешил закрыть глаза, молясь, чтобы эта легкая головная боль не переросла в мучительную мигрень. Глаза оказались слишком сухими и отозвались неприятным жжением, стоило сомкнуть веки.
Я, вздохнув, присел на пол и усмехнулся: Массен Гариенн позаботился о моем "комфорте" и поместил меня в одну из камер, лишенных, наверное, всего, кроме стен, с самыми толстыми решетками на единственном окне. Кровать, тахта или хотя бы стог прогнившего сена, чтобы прилечь, здесь отсутствовали. Это была комната, где держали особенно опасных узников. Любое их действие, будь то выбитый камень из стены, спрятанный нож или пилка, способная совладать с прутьями решетки, было бы сразу замечено. Чтобы спать, таким узникам приходилось лежать на холодных камнях. Мало, чье здоровье выдерживало это долго, особенно зимой. В Дираде зима, конечно, не отличалась лютыми морозами, но заключенным все же приходилось крайне тяжело. Чаще всего они умирали от лихорадки, несмотря на услуги лекарей, которые им полагались. Те, кто попадали сюда, могли не рассчитывать, что их переведут в другую камеру, если только их выживание не имело определенную важность для короля, а такое бывало крайне редко.
Для полной надежности заключенных сковывали по рукам и ногам кандалами на тяжелых цепях. Массен Гариенн отдал приказ, чтобы мне заковали только ноги. Руки решили оставить свободными. Неслыханная щедрость...
За массивной деревянной дверью послышались тяжелые шаги, однако я не спешил подниматься. Согнув и чуть подтянув к себе ноги, я положил руки на колени и стал ждать, пока щелкнет замок, после чего лорд Гариенн собственной персоной покажется в моей темнице.
Он вошел, со скрипом отворив дверь, и окинул меня тяжелым усталым взглядом. Увидев это, я едва сдержал ухмылку: еще неизвестно, у кого из нас голова болит сильнее...
— Милорд, — кивнул я, делая вид, что снимаю невидимую шляпу. Гариенн прищурился, внимательно изучая метку Святой Церкви на моей правой руке.
— Лекарь сказал, что господа Корвин Бонс и Вольф Нисс быстро пойдут на поправку. Если тебя это, конечно, интересует, — отдавая должное моему небрежному тону, бросил он. Должен признать, это возымело свой эффект. Я вздохнул.
— Благодарю. Рад, что с этими господами все будет хорошо.
На этот раз я говорил искренне.
Глубокая морщина, бороздой проходящая между кустистых бровей лорда Гариенна, чуть разгладилась, его заросшее лицо даже показалось моложе. Бросив настороженный взгляд на чугунные кандалы, обвитые вокруг моих кожаных сапог, капитан королевской гвардии сделал ко мне несколько неспешных шагов.
— У тебя потрясающий талант создавать людям проблемы, Лигг, — небрежно пробасил он, — неужто ты не мог не влезать в спор, касающийся одного из самых громких политических скандалов за последние десять лет?
Я хмыкнул и не удержался от едкого замечания.
— Похоже, Дираде катастрофически не хватает политических скандалов. Вы не думаете?
— Наглец! — злобно выкрикнул Гариенн, нависнув надо мной угрожающей тенью, — ты понимаешь, что за подобные слова я не должен даже выпускать тебя из этой камеры хотя бы сутки? Рано или поздно ты найдешь себе такие неприятности, Лигг, что тебя не спасет ни эта метка, ни сам твой покровитель.
