Глава 35. Утро, которое вечера мудренее

Глава 35. Утро, которое вечера мудренее

МОНБАЗОР

Проснулся я с гудящей головой и тяжелыми мыслями. Да еще и мерзкий привкус во рту! Фу! Кажется, вчера я немного переел. Или перепил. Или и то, и другое, и сверху еще — переговорил. К счастью, здесь запрещены энергетики, а то, боюсь, токсикоз был бы намного сильнее. Хотя... погодите-погодите... И почему в моей голове настырно вертится фраза "кофе с коньяком"? Интересно, кофеварка хоть приблизительно знает о правильных пропорциях для этого напитка? По-моему, Менузея ее на этот счет не консультировала... У-у-у...

После такого богатого событиями дня, завершившегося не менее фееричным вечером, я мог позволить себе пуститься во все тяжкие. Но предпочел остаться в кругу семьи. На кухне в компании Такса, а также Менузеи и кофеварки мне было намного уютнее. Окружающие всеми возможными способами пытались поднять мне настроение, подсовывая самые вкусные кусочки и балуя любимыми напитками в неограниченном количестве. Кофеварка вчера была в ударе — даже мокко соорудила. И почему-то постоянно упоминала фондю. Было похоже, что она не совсем понимает, о чем говорит, но новое слово ей очень нравится. Интересно, откуда она все время добывает новые названия? Вместе с новыми платочками из пространственных карманов таскает?

Но постарались они все на славу! Во всяком случае, когда маман отправилась провожать гостя, а я прокрался через опустевшую столовую к себе в спальню, выяснилось, что лежать я могу только на спине. Признаться, не самая привычная для меня поза, да... Впрочем, я уже был в настолько расслабленном состоянии, что решил, что так даже интереснее.

Накладывать на себя усыпляющее заклинание в таком состоянии я просто побоялся, так что сон мой был тяжелым и беспокойным. Время от времени я просыпался, развеивал материализовавшиеся вокруг моей постели кошмары и проваливался в очередной сон.

Боюсь, Такс снова будет недоволен. Для него эта ночка тоже выдалась беспокойной. Не знаю, привиделось мне это или нет, но мне показалось, что в какой-то момент он даже отправился в сад, чтобы срочно прикопать там что-то. Помнится, я открыл ему дверь черного хода, а потом считал до ста семидесяти шести и обратно, ожидая, когда он вернется.

Ох, и придет же порой в голову та-а-акая муть! С осторожностью я открыл глаза. Мой сонный взгляд тут же зацепился за посторонний предмет, стоящий на полу прямо напротив изголовья кровати.

И что же я материализовал на этот раз?! Чертыхнувшись, я пригляделся и облегченно вздохнул. Передо мною стоял, кажется, самый безобидный из моих ночных кошмаров. Шестиугольная и шестиногая табуретка со странно изогнутыми конечностями, из-за чего казалось, что она стоит, заложив ноги за ноги, причем, все. Я сразу же отметил ее необычный цвет: бордово-фиолетовый с красивым абстрактным рисунком из светлых волокон. И сразу же вспомнился сон, в котором она фигурировала. По-моему, она доказывала мне, что я не смогу изготовить ее на своем токарном станке. И, кстати, была права.

Ладно, пожалуй, не стоит разводить в доме лишнюю мебель. Тем более, что табуреток у меня и так явный перебор. Привстав, я щелкнул пальцами. Но шестиногое чудо не пожелало исчезнуть, лишь на несколько мгновений окрасилось в интенсивный фиолетовый цвет в мелкую крапинку. Смешно перебирая ножками, табуретка отскочила за прикроватный столик.

Вот уж не было печали! Попрошу Такса, пусть утилизирует... Моя рука зашарила по столику, где ночью я, кажется, оставил наполовину полный наколдованный стакан с водой. Но, наткнувшись на нечто гладкое и холодное, я вздрогнул от неожиданности.

Взглянул на находку — и все остальные мысли со свистом покинули мою голову. На столике лежал отлично знакомый мне нож, да еще и будто бы подмигивал мне блеском клинка. Мое настроение снова стало портиться.

Конечно, обвинения с меня вроде бы сняты, и никто не связывает со мной пропавшее орудие преступления. Но перемещение ножа из кухни, где он, казалось, твердо прописался, в спальню мне активно не понравилось. Я внимательно вгляделся. Да, похоже, я каким-то образом умудрился привязать его к себе, вот он и таскается за мной как... гм... привязанный. Пожалуй, все-таки стоит отнести его завтра на полигон и там забыть.

При воспоминании о полигоне мои мысли внезапно приняли новый оборот. Ох, я ведь должен сегодня в десять прибыть во дворец! А до этого неплохо бы забежать в орден Бездонной Чаши к Селии, чтобы узнать ее планы на сегодня! Нет, я еще не опаздываю, но собираться надо в темпе!

По пути на кухню мне показалось, что я слышу за спиной чьи-то осторожные мелкие шажки. Не выдержав, обернулся. Так и есть! За мной кралась шестиногая табуретка! Застигнутая посреди коридора, она отскочила к стене и попыталась притвориться обычной мебелью. Однако ее выдавала одна из ножек, что-то ковырявшая в полу. Я махнул на нее рукой. Там, на кухне, Такс, а он знает, как обращаться с подобными бродячими предметами.

На кухню я вошел в несколько вздрюченном состоянии. Наверное, вид у меня был еще тот, потому что Менузея, завидев меня, испуганно отпрянула, а кофеварка попыталась укрыться за собственным шнуром и соскочить со стола. Такс остановил ее коротким взрыком.

Ой, кажется, я совсем забыл, что у меня в руке нож, который так удобно улегся мне в ладонь обратным хватом. Я небрежно опустил его в мойку и попытался принюхаться к витавшим здесь кухонным ароматам. И тут мой взгляд упал на развернутый на столе свежий номер "Вольтанутенского Вестника"...

ТАКС

ТАКС всегда тонко чувствует эмоции хозяина, но без предварительной настройки его реакция на них может показаться непредсказуемой.

Из Инструкции, основного документа ТАКС

Хозяин так и прикипел взглядом к газете, а я уже знал, что он там увидел. Сегодняшний номер был раза в полтора толще обычного, а вся его первая полоса пестрела огромными броскими заголовками.

"Великий магистр Квантофельбаум: Я устал, я ухожу!". И тут же интервью с новым исполняющим обязанности главы ордена — Борталонием! "Я постараюсь сохранить все лучшие традиции Алмазных Врат!". О да, этот сохранит! Теперь нам точно придется обходить это место десятой дорогой!

Однако нас с хозяином, очевидно, больше интересовала другая топовая новость, которой тоже нашлось место на первой полосе. "Не злите Пампук! Погром в ордене Железного Зуба! Великий магистр Банабаки временно покинул нас!".

По мере того как Монбазор углублялся в чтение, я видел, как все больше вытягивается его лицо, а также ощущал растущее смятение в его эмоциях. Хотя, на мой взгляд, дела обстояли не так уж плохо. Неизвестный мне автор не стал компенсировать недостаточную осведомленность бурной фантазией. Он лишь осторожно предположил, что одной из причин конфликта, по-видимому, мог оказаться домашний любимец семьи Пампук — уникальная собака редкой масти.

Кажется, здесь я впервые полностью оценил мудрость Учителя Мерлина и осознал, почему он придал мне такой бросающийся в глаза вид. Все обращают внимание на цвет шерсти и не замечают мои прочие выдающиеся особенности.

Тем не менее, хозяин находился в прострации, и я понимал его чувства. Когда-то меня немного раздражало наше затворничество, но не думаю, что мы с ним могли бы мечтать о такой известности.

Пришлось привстать на задние лапы и положить голову ему на колени. Монбазор машинально потрепал меня по холке.

"Не грусти, прорвемся, — просигнализировал я ему. — Могло быть и хуже. А так про нас ничего лишнего не придумали, описали вполне уважительно. Помнишь, мы вчера говорили о репутации? Теперь нас точно бояться будут!"

"Бояться — это плохо, — в мысленной речи Пампуки-младшего улавливалось горестное подвывание, словно он сам стал немного псом. — Люди обычно не любят тех, кто их пугает. А кто-то, может, наоборот, захочет полюбопытствовать. Или проверить, действительно ли мы такие страшные".

На это мне нечего было возразить. Все-таки я не знаю людей так хорошо как хозяин. Хотя, как по мне, пусть только попробуют проверить!

Но его надо было прежде всего успокоить.

"А может, на нас просто не обратят большого внимания? Вчера же вон сколько всего произошло!"

Весь газетный номер и в самом деле был усыпан броскими заголовками на любой вкус. "Пустой дом за каналом внезапно стал ледяным. Кто этот отморозок?!", — гласил один. "Глава городского магпорядка снят с должности!", — вторил ему другой. "Адский огонь в мирном предместье: есть жертвы и разрушения!", — сигнализировал раздел происшествий. А рядом: "Найдены пропавшие реликвии" и даже: "Курятник унесен магическим ураганом".

Однако для Монбазора это, по-видимому, было слабым утешением. Низко наклонившись, он стукнулся лбом о столешницу. Один раз, второй... Только тогда до женской части аудитории дошло, что с их работодателем что-то не так.

— Охти, охти! — всполошилась кофеварка. — Сейчас, сейчас сделаю! Успокоительный травяной сбор...

— Отставить сбор! Нашла, что предложить с похмелья! — властно скомандовала ей Менузея. — Кофе вари, да повкуснее и покрепче!

И сама подскочила к хозяину со свежими ароматными булочками с яблочной начинкой.

Поднявшаяся суматоха немного отвлекла меня, и я не сразу уловил движение в дверях. Но когда обернулся... На кухню несмело заглядывала, переминаясь с ноги на ногу, странная табуретка. Не наша, красного дерева — такой изысканной мебели у нас не водилось.

"Ночью случайно создалась, — пояснил мне Монбазор. Получив кофе и выпечку, он заметно успокоился. — Можешь ее развеять?"

Я внимательно оглядел незваную гостью.

"Не получится, — коротко сообщил я. — Она уже крепко к нашему миру привязалась".

Возможно, я слегка покривил душой, но табуретка мне понравилась. Чувствовалось в ней что-то родственное, собачье. Сейчас, продвинувшись немного вперед, в кухню, она даже, казалось, виляла несуществующим хвостиком.

— Ну точно песик, — хмыкнул Монбазор, уловив мои мысли. — Как там тебя, Тузик?

— Да какой это Тузик?! — вдруг возмутилась Менузея. — Это же не табурет, а та-бу-реточка!

И верно, пожалуй. Невысокая — всего по колено Монбазору, табуретка выглядела стройной и изящной, с тонкими гибкими ножками.

— Хорошо, пусть будет Тузькой, — вынес вердикт хозяин. — Тузька, дай лапу!

Посветлев на глазах, табуретка подскочила к столу и действительно протянула ему одну из своих ножек. Монбазор наклонился и торжественно пожал ее. Контакт бы установлен.

"Да-а-а... Эта приблуда только появилась — и уже у нее персональное имя! — зазвучало у нас в головах. — А я уже сколько времени вас кофе пою — ни имени, ни фамилии, ни даже отчества... И-и-и..."

— Успокойся, моя милая. И тебе придумаем, — через порог переступила госпожа Пампука. Она еще не успела надеть очередное "официальное лицо", лишь небрежно закрутила и заколола на затылке свои роскошные рыжие кудри. Думаю, сегодня она вполне сможет обойтись и без дежурной личины. Ее зеленые глаза подозрительно блестели, губы еле сдерживались, чтобы не растянуться в улыбке. Казалось, даже лицо посвежело и... гм?... маман умудрилась слегка похудеть? Всего за одну ночь?! Впрочем, после вчерашнего выброса энергии это неудивительно.

"Зна-а-аю я вас! — кофеварка и не думала успокаиваться, — Если до сих пор не назвали, я представляю, что эти удумают!" — шнур метнулся в нашу с хозяином сторону.

— Вот, видишь, ты сама понимаешь, что хорошее имя не так просто придумать. Нужно вдохновение. А пока наберись терпения и, пожалуйста, сделай мне кофе.

Сегодня госпожа Пампука буквально излучала терпимость и доброту. После столь... э-э-э... бурного эмоционального всплеска это неудивительно, но мне совсем не нравилось, что она старалась не смотреть в сторону Монбазора. Интересно, как далеко успели зайти их отношения с этим пронырой — лже-архимагом? Да, у них был всего один вечер, но ведь и дама была в очень раздрызганных чувствах. Нет-нет, я, конечно же, желаю личного счастья своим хозяевам. Но со Швендзибеком?!

Будто услышав мои мысли, маман все-таки решилась взглянуть в глаза своему сыну.

— Базенька, ты так рано встал!... — на ее лице, сменяя друг друга, проскользнуло несколько вариантов приветственной улыбки.

Но тут взгляд ведьмы зацепился за все еще разложенный на столе газетный лист. Зацепился... и прикипел.

"А вот сейчас, — мысленно сообщил я присутствующим, — пожалуй, совсем не помешал бы успокаивающий сбор"...

* * *

— Учитель, можно к вам? — нерешительно поскребся в дверь Лабутински. — Простите, что я так рано, но ночью мне в голову пришла одна версия, и я с тех пор не могу успокоиться.

Стэнниоль встал, убедился, что в коридоре стоит действительно его помощник, что он один и не имеет при себе никаких посторонних вещей, и только после этого открыл дверь, пропуская молодого мага в свою комнату.

— Излагайте, — спокойно сказал Стэнниоль, присаживаясь в кресло. — Ночь — неверное время, но порой она приносит неожиданные озарения.

— Спасибо, — Лабутински присел на краешек другого кресла. — Мне вот какая пришла идея. Все наши версии исходят из того, что во дворец проник кто-то извне. Либо это был Гоберман, который тайно вернулся в город и скрывается ото всех. Либо императора убил Гаудинер, которому понадобился сообщник, чтобы провести обезмагичивание.

— Верно, — немного подумав, кивнул Стэнниоль.

— Но если защиту на боковом входе взломали, причем это сделал не Понт, мы не можем ограничиваться только этими двумя версиями! Что, если нашего вчерашнего гостя действительно подставили, но не Дурбанкул, а кто-то другой?! Например, горгомельцы. Для них Понт — не свой, а простой наемник, которого не жалко. Они проникли во дворец, где у них возможно и в самом деле была назначена встреча с императором. Может быть, то самое нашествие Банабак... или Банабаков... — это их рук дело?! Они убили не ожидавшего такой подлости императора и замели за собой следы. А ответить за все должен был Понт — не известно по какой причине совершивший ужасное злодейство мертвый Понт! Что вы думаете о такой версии?!

Архимаг плотнее закутался в халат, словно нахохлился.

— Что-то в ней есть, — наконец глухо сказал он после длительной паузы. — Но не в нашем случае. Я пока не знаю, кто именно убил императора, но догадываюсь, почему. Надзор вчера прислал сообщение не только советнику Гельминтаю. В этом городе объявился Господин Вещей...

— Именно поэтому вы подозреваете Гобермана? — заключил Лабутински.

— Да. Может, и не он совершил убийство, но он первым перешел грань... Как легко решать проблемы с помощью волшебных вещей! Особенно, если в нашем распоряжении есть не только простые примитивные вещи нашего мира, но и высокотехнологичные творения иных миров, каждое из которых само по себе представляет собой настоящее чудо! Вот так сначала появляются вещи-помощники. Потом кто-то начинает думать о волшебных вещах с заранее заданными свойствами. Дальше появляются вещи-шпионы и вещи-убийцы... Каким будет следующий шаг?! Хищные вещи?!

— Вы имеете в виду столик? — вспомнил Лабутински. — Интересно, добровольно ли он отправился на ту самоубийственную миссию?