На то они и люди

На то они и люди.

*Часть первая. Лягушата.

Пиноккио оказался конченым поленом,

когда пожелал стать настоящим мальчиком.

С деревянной башкой ему жилось бы куда проще.

Орсон Скотт Кард.

Пролог 1.

Совет Шестнадцати Громов собрался в полном составе. Было бы крайне удивительно и необычно, случись иначе. Громы — пунктуальные и ответственные. Это их основные характеристики.

На повестке дня назревающий конфликт между объединенными силами Черепов, Мух и Мифов с одной стороны и китайской диаспоры с другой. Необходимо срочно принять меры. И, чтобы не допустить междоусобной гражданской войны, Громам придется использовать все свое влияние.

Но сейчас это казалось невозможным. Сам Совет вот уже третью неделю не мог решить ни одного вопроса. Шестнадцать Громов разделились на две фракции по восемь человек. И теперь любая попытка проголосовать ни к чему не приводила, а время поджимало. Нужно срочно что-то предпринимать для выхода из сложившегося цейтнота.

— Придется взять в Совет на время кого-то другого,— сказал Второй. Лидер Левых уже предлагал такой выход в прошлый раз, когда в Совете сложилась схожая ситуация около года назад. Тогда было противостояние семь на семь.

— Чушь! — закричал Седьмой, он же правая рука лидера Правых (прошу прощения за невольную тавтологию). — Тем самым мы покажем собственную предрасположенность к одному из видов. Другие решат, что мы к ним менее лояльны, а это недопустимо!

— А если пригласить в Совет одну из Маш, в качестве секретаря с правом голоса при спорных ситуациях?— спросил Тринадцатый.

— Ни в коем случае,— отозвался Первый, который до сих пор не мог окончательно определиться с которой из двух своих Маш ему комфортнее. И Маша-8 и Маша-13 любили его без оглядки и абсолютно устраивали как в постели, так и вне ее.

— А почему бы и нет?— включился в спор Одиннадцатый. Еще неделю назад Гром-11, наконец-то порвал отношения с надоевшей Машей-38, из-за ревности последней к Татарочке-117. А было-то — всего ничего. Лишь легкий флирт, да и только.

Спор продолжался долго, до самого вечера по субъективному времени Накопителя. Несколько раз пытались голосовать. Но всегда мнения разделялись пополам. К концу рабочего дня так и пришлось разойтись ни с чем.

Первый шел домой по извилистым коридорам Накопителя и размышлял о несовершенстве их политической системы.

"Разделиться на три фракции? Чревато тем, что две другие смогут объединиться и диктовать условия третьей. Совсем уничтожить многопартийность? Создать одну, которая устроит всех? Научиться идти на компромиссы? Сложно и нет уверенности, что все получится. Рушить уже привычное всем, устоявшееся старое, чтобы построить новую модель, без гарантии работоспособности — глупо и безответственно.

Остается только одно — ждать Семнадцатого. С его приходом решаться многие накопившиеся проблемы. Но когда он придет? Да и придет ли? Очень редки Громы, не доживают. Других доводят, дотаскивают, а сами мрут, как мухи"

Где-то на просторах реальности два брата начали новую игру. Возможно у них родится Семнадцатый? Сейчас он еще только грудной ребенок.

Первый прошел еще один коридор.

Гром-17 уже в детском саду.

Первый открыл дверь своих апартаментов.

К этому время потенциальный Семнадцатый уже учится в первом классе.

Из кухни потянул приятный запах. Маша-8 хорошо готовит. А Маша-13 еще на работе.

Первый включил экран обозрения. Гром-17 как раз выгнал Аврору. "Зря" — подумал Первый, ловя за тонкую талию Машу-8 и выключая экран.

Они успеют до возвращения Маши-13. Время сугубо субъективная величина.

Пролог 2.

Первый инкубатор-лоно уже почти приспособился пережить потоп. Курше в глубокой задумчивости проводил рядом с округлым прозрачным строением много, очень много времени. Он обменивался мыслями и опытом с потомками, которым было суждено появиться на свет, лишь когда мир снова оживет.

Чужаки с каждым разом подходили все ближе. Держаться становилось труднее. Второй инкубатор был спрятан даже от глаз остальных аучен в Пещере на восьмом уровне. Семя второго Курше посадил сам, втайне от всех, на одну Ночь Встреч позже первого. Второе лоно всегда являлось для его народа чем-то вроде табу. Так было из поколения в поколение. Но вождь пошел против обычаев и на это у него имелись веские причины.

Еще в детстве, когда старый вождь только смог осмыслить первую мысль, нашествие чужаков казалось легендой, старой сказкой, передающейся из мудрой тишины в молодую. Но сейчас жестокие и беспощадные чужаки были уже близко. Курше иногда даже понимал их полную ненависти и злобы тишину. Однажды он смог незаметно войти в тишину одного из чужаков и начал учиться. Он познавал их сущность и теперь был готов. Необходимо во что бы то ни стало задержать Убийцу до полной зрелости и второго Инкубатора. Но для этого потребуются все силы и придется рассказать Совету Аучанов о своем поступке, о нарушении "табу одного инкубатора".

Молодняк резвился на склоне потухшего вулкана. Пока еще было тяжело понять, кто из них станет родителем, кто носителем, а кто хранителем. В таком раннем возрасте различить это было тяжело даже такому старому и опытному аучану.

Курше вошел в тишину молодняка. Игры еще неопределенных всегда были привлекательны ему. Сейчас же самый быстрый и умелый изображал из себя вождя. А остальные — его совет. Совет аучанов. Тех, кто растит, воспитывает и учит зессов.

"Чужаки приближаются. Черный Гром — Сама Смерть ведет к нам убийц" — боль от мысли аученка, взявшего на себя роль вождя пронзила душу Курше. Аученка звали Кытык.

"Мы готовы отразить нападение. Зессы-летуны уже грызут собственные крылья и рвутся в бой." — нарушила тишину Кульке. Она развивалась быстрее других из своего поколения. Верхние клыки уже поблескивали, отражая свет всех трех лун. Не было сомнений, что она стала бы носителем, если бы не надвигающаяся угроза чужаков. Сейчас она играла роль аучана летунов.

"Зессы-червоеды всегда поддержат зессов-летунов, мы позаботились об этом" — разорвал тишину Керпе. Самый слабый и малоподвижный из резвящегося молодняка. Старый Курше сохранил жизнь этому аученку только потому, что знал — скоро потоп, а запасов еды до потопа хватит на всех, даже на таких откровенно слабых. Жизнь ценна, даже столь недолгая, если она не мешает другим жизням.

Игра продолжалась. Каждый аученок исполнял отведенную ему роль. Все они были главными аучанами того или иного рода зессов. В эту игру играли все аученки и даже сам мудрый Курше очень любил ее в том возрасте, когда все они были равны.

Незаметно быстро потемнело.

Ночь под ярким светом всех трех спутников — зрелище умопомрачительное.

Старший Хранитель Кабир-Мусаид говорит, что самый большой из них, в течение всей ночи медленно плывущий по усыпанному звездами небу — старый слепой вождь — Камран. Его юная жена, маленькая вертихвостка, три раза за ночь обегающая небо — Кшелка. Она красива и хитра, кокетливо позволяет на мгновение поймать себя мужу, но затем ловко, играючи, убегает из его сильных объятий. А третий — влюбленный в жену отца аучан Кумар. Он редкий гость, но настойчивый. Увидев Кшелку, устремляется в погоню, гремя доспехами. Но шаг его тяжел и догнать быстроногую Кшелку он не в состоянии.

Бывают ночи, когда Кшелка сама, наигравшись в недоступность, медленно приближается к ничего неподозревающему и грустному Кумару и медленно погружается в его объятия. Но тут же убегает прочь, растравив душу и сердце молодого аучана.

Камран, медлительный и глупый муж, встречается с Кумаром часто. Но молодой аучан обманывает старого отца и, сославшись на неотложные дела, быстро уходит.

Но бывают ночи, когда неосмотрительная Кшелка догоняет Кумара в тот момент, когда муж и любовник заняты беседой. Эти ночи и называются — Ночами Встреч. В такие ночи случаются чудеса. Таких ночей ждут и боятся.

Сегодня была именно такая ночь. Сегодня должен прийти Черный Гром, Сама Смерть и Ужас. Сегодня Курше собирает Большой Совет Аучанов и только их общая тишина может дать шанс всему виду. Шанс протянуть еще немного.

1.

В Российской Империи, как ни странно, был самый большой конкурс. Даже, несмотря на то, что абсолютно здоровых жителей в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти в стране, занимающей одну шестую суши, было в несколько раз меньше чем в той же Англии или Франции. Три тысячи человек на одно место в Ковчеге — тут даже китайцы могут позавидовать. Впрочем, завидовать особо нечему. Скорее наоборот.

Оставалось чуть меньше года до взлета первого в истории человечества космического города. Я как раз родился, когда начали строить Ковчег и ежедневно из окна мог наблюдать как десятки тысяч рабочих и сотни разнообразных машин трудились на стройплощадке, размером в несколько десятков футбольных полей. Шаг за шагом они возводили это чудо всего лишь в нескольких минутах ходьбы от нашей квартиры, где я и жил с родителями.

Мой отец — Виктор Иванович Громов, инженер-технолог. Он работал на главной стройке человечества с самого начала. А через год и мама, закончив биофак МГУ, присоединилась к нему. Родители получали неплохо и мы жили довольно прилично. В холодильном шкафу всегда было чем набить брюхо, а мой настольный компьютер пусть и не был прототипом, но практически все развлекательные новинки запускались без особых проблем.

Вот и сейчас я развалился в старом мамином кресле, в виртуальном шлеме, высокочувствительных геймерских перчатках и злостно "кемперил" на третьем этаже с "калашом" в руках. "Кемперить" (от английского camp — лагерь, значит сидеть в засаде) некрасиво, но, как сказал давным-давно один умный дядя: "На войне — как на войне".

В двух шагах от меня связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту лежала девочка-заложник. Конечно же не настоящая, а бот. Но и с ней пришлось повозиться изрядно. Настоящая девчонка разревелась бы или в обморок свалилась, а эта мерзавка умудрилась укусить меня за ногу, пришлось даже огреть ее тихонько прикладом. Можно было и не мучаться, сразу пристрелить, но она, я надеялся, ещё пригодится.

Во-первых, если "контры" узнают, что она со мной, не станут забрасывать комнату гранатами, в худшем случае "дымовухой". А если не узнают, то хоть прикроюсь девчонкой.

А если честно, не люблю быть "террором". Приходиться вести себя как последнему скоту. Но если никто не будет время от времени играть роль плохих парней, тогда будет скучно. Одно дело против ботов воевать, и совсем другое с настоящим живым противником сразиться. А игру эту, в якобы цивилизованных странах, вообще запретили, а наши моралисты и сами, небось, по сетке любят погонять.

Солнце стояло удачно и не отражалось от кусочка зеркала, который я нацепил на арматурину и вытянул из окна для наблюдения за одним из основных подходов к моему убежищу. Были ещё пути, но в самых неожиданных местах я поставил ловушки — противопехотные мины, пока пробирался с заложницей .

"Контры" обычно действуют по одной схеме. Отправляют самого неопытного на разведку, предварительно навешав ему лапши о гражданском долге перед родиной, а сами сидят где-нибудь со сканером, попивают чаек и следят за монитором. Когда зеленая, быстро передвигающаяся точка вдруг гаснет, самый опытный собирает вокруг себя команду и все вместе начинают соображать: отправить ещё одного смертника или начинать непосредственную охоту за "террором". Лучше первое, так больше шансов заранее узнать, где мог затаиться враг, хотя бы приблизительно. Но если состав группы слишком маленький или же состоит из "крутых профи", которые с закрытыми глазами в прыжке попадают точно в лоб, тогда можно рискнуть и устроить зачистку.

Ребята, которые сейчас играли роль хороших парней, все были крутыми. Следовало ждать подвоха. Но и я был "не первый день женат на винтовке".

Когда из-за угла показалась сгорбленная фигурка бойца, я даже не дрогнул. Между ним и моим убежищем было расстояние в шестьдесят шагов. Любое движение сразу могло выдать меня и поэтому я, как ни в чем не бывало, продолжал наблюдать. Боец, а это был Валера-Миф, высунул из-за угла ствол с оптикой и внимательно изучал окна. Это заняло у него не больше полуминуты. Вроде бы ничего не заметил и, быстро-быстро перебегая от одного металлического ящика к другому, он начал двигаться вдоль здания. Я мог его застрелить в любую секунду, но благоразумнее было этого не делать. Тогда остальные сразу догадались бы, где я залег, и разделаться со мной стало бы лишь вопросом времени.

Есть один парень, очень крутой. Так он армейским ножом может вырезать весь отряд "контров". Очень ловкий. Но в последнее время его уже не видно в сети. Одни говорят, что он готовится к конкурсу для Ковчега, а другие, что ему просто надоело играть. Не могу точно сказать, где он и что с ним. Ник у него смешной — Старая Кляча. Его все так и зовут Клячей. А он даже не обижается. Хороший парень. Только вот играл всегда за террориста. Но тут уж иначе и не могло быть. Слишком крутой. У "контров" шансов победить намного больше. У них и экипировка лучше и играть за них приятнее. "Геймеры" народ веселый, любят пошутить, побалагурить в компании. А террористу остается сидеть, уткнувшись в мушку глазами и выжидать. Никакой романтики. Да и практически всегда убивают. Пусть даже поначалу умудришься зацепить двоих-троих "зайцев", но остальные добьют наверняка.

С Ковчегом вообще слишком много непоняток. Не придумали еще таких двигателей, чтобы совершать дальние перелеты за короткий промежуток времени. В Солнечной системе нет ни одной планеты пригодной для жизни человеческого существа. А что там дальше? Никто не знает наверняка. А лететь долго. Сотни лет. Возможно тысячи.

Ходят слухи о параллельных мирах, о путешествиях во времени, даже о недавно раскрытых секретах сверхцивилизации. О том, что Ковчег предназначен совсем не для путешествия через звезды, а для каких-то других целей. Старые игроки, из тех, что еще в Интернете начинали боевую карьеру, поговаривают, что как только начали строить Ковчег, участились исчезновения людей. Не просто людей, а именно игроков, целые команды перестали появляться на игровых серверах, исчезли они и из реальности. Родственники молчат, власти закрывают глаза.

Валера, коротко стриженый паренек с винтовкой в руке, уже почти дошел до угла здания. Чтобы не смущать себя тем, что не прикончил этого контртеррориста, когда была возможность, я оставил "калаш" у окна и подошел к заложнице, проверить веревки. Бот смотрел на меня с такой ненавистью, что мне стало как-то не по себе.

Примерно через минуту, "заяц" уже должен был дойти до первой ловушки. Будет большой "Бум" и тело отважного Валерки Мифа, рискнувшего сунуться первым, разнесет на несколько частей. Остальные наверняка догадаются, что я в здании и в конце концов вычислят и тогда...