Растроение личности. Начало

Мужики — козлы, бабы — дуры, а счастье в труде.

Пословица

О чем мечтают девушки? Нет, правда, вот представьте себе: вам 18 лет и вы мечтаете... О любви? О счастье? Учебе, здоровье, будущем, мировом господстве? (Гхм, ну, последнее можно пока вычеркнуть). Задумались? Не знаете, что ответить? А я скажу. Девушка в 18 лет мечтает только об одном — здоровом, крепком и продолжительном сне. Да-да, так и есть. Ну, сами посудите: Любовь (именно с большой буквы) есть, была или "точно-точно будет", как говаривала одна моя знакомая блондинка. Счастье в труде, как гласит пословица, учеба достала до чертиков, здоровье и так никакое. О будущем лучше не думать, даже если оно светлое, непременно какая-нибудь гадость да вылезет... Ну, а не к слову упомянутое мировое господство — это уж точно реальность. Правда, не этого дня, и даже не этого года, но что не запрещено, то разрешено. Кажется, я немного отклонилась от темы.

Глава 0.

Несколько лет до описываемых событий.

Когда бесчисленных просторов подернется былинкой тьма,

Когда луч света выглянет из тени, и испарятся в дождь все облака,

Когда сотрутся грани меж народов и порастет быльем судьба,

Когда подует встречный ветер в спину, и из-под ног уйдет земля...

Тогда мечтаний диких и прекрасных будет время,

Тогда сойдутся в битве все добро и зло,

Тогда вскипят все реки и вскричат молитвы

Тогда навечно в холод все уйдет тепло.

То будет время горя и страданий,

Любви и боли, солнца без луны.

То будет время вечных дней скитаний

Во имя долга, чести и войны.

Но помни, отрок, ведь ничто не вечно

Пройдет и это, время все сотрет

Останутся легенды, мифы, речи

И в нескольких сердцах навечно лед.

Метания, надежды, чаяния, желания —

Найдут в пучине моря свой конец

И лишь сухие оправдания

Придут на твою долю, мой юнец.

Ты не грусти о прошлом, не сочувствуй.

Они свой путь тогда избрали сами.

Мешать движенью может лишь идущий,

Меняя путь заветными словами.

Слова те знают мудрецы немногие

Все те же, что историю хранят.

"Не любит, верит, ждет, солжет, забудет"

Заменят поворотный твой обряд.

Я много говорю, да уж, сказал немало.

И смысла много нет в речах моих.

Ты лишь пойми, порой и малыми шагами,

Самой судьбе ход можно преградить.

— Вот что мне сегодня поведал наш уважаемый прорицатель Лориндар, — прохрипел осипшим после долгого чтения голосом Верховный маг Аквира, открывая ежегодное собрание самых могущественных магов Каррийской империи. За окном медленно опускался за горизонт солнечный красный диск, раскрашивая во все оттенки пурпура и оранжевого облака в светлом небе. Вдалеке виднелись зеленые холмы Кармины, с легкой порослью вереска и кустами шиповника. Узкой лентой вилась уходящая на юг дорога, краем своим касаясь отвесного склона на севере. Полукруглая аудитория в университете Магии была заполнена едва на десятую часть, горели лишь светильники возле сидящих, хотя в тот душный вечер было еще достаточно светло. Большая часть зала была погружена в сумерки, тени от магических светильников неровными рядами стелились по потолку и стенам. Закутанные в мантии фигуры молча внимали, изредка вздрагивая небольшого сквозняка, гуляющего по помещению. Голос мага гулко раздавался в аудитории, добавляя торжественности и мрачности и так не радостному моменту. Ведь все знают: прорицатели редко предсказывают что-нибудь хорошее.

Сразу после того, как Верховный маг замолчал, в зале поднялся дикий гвалт. Маги вслух высказывали свое мнение по поводу пророчества, не замечая доводов оппонентов. Каждый стремился выразить свое мнение, перекричав соседа:

— Это значит, скоро будет война?

— Что за бред несет этот ваш прорицатель, он же простой человек!

— Как можно верить старику, который живет на границе с Озренгом! Может быть он наполовину орк, и помогает этим тварям!

— Нас что, ждет конец света?

— Кому он вообще читал это пророчество, где этот человек?

— Где есть реки, которые могут вскипеть, Вы, случайно, не знаете?

— А сколько лет прорицателю?

Верховный маг дал высказаться всем недовольным, затем скатал в трубку свиток, который держал в руках и запустил в воздух небольшой фейерверк сверкающих искр. От высокого старика в длинной темно-синей мантии с широкими рукавами и смешном колпаке, в туфлях с загнутыми носами и парой амулетов на груди повеяло мощью и гневом. Густая его борода встопорщилась, будто тоже выражая свое недовольство поведением окружающих. Все присутствующие послушно умолкли. Авторитет Верховного мага все же непререкаем. Несколько увлекшихся архимагов поспешно усаживались на места, с которых успели вскочить в пылу спора. Верховный обвел взглядом аудиторию, состоящую из двадцати пяти магов высшей категории, всех призваний и рас, мужчин и нескольких женщин и задумчиво заметил:

— Это пророчество сегодня пришло к нам из посольства дриад в Аквире, за подписями глав шести государств и дриад с друидами. Вы понимаете важность события? Оно затронет не только империю, но весь мир, в котором мы живем. Природные катаклизмы ничто по сравнению с обещанием войны, причем долговременной. Я сегодня же отдам этот документ на расшифровку в соответствующий отдел министерства магии, но не думаю, что его удастся понять даже спустя десять лет. Впрочем, пока прогнозы делать рано. Управлять магией мы пока только учимся, многочисленные академии и Университет все еще развиваются, все больше рождается детей с особенным даром. Мы сотрудничаем со всеми представителями магических конфессий и всегда рады новому. Но это не значит, что предположение о всестороннем развитии абсолютно верно или неверно. Уж мы-то знаем, наша любимая магия непредсказуема и всегда готовит парочку сюрпризов для всех нас. Наш пресветлый государь-император еще молод, ему сложно справится с огромной империей, и мы все призваны ему помочь. Что касается прорицателя Лориндара, то он в своем уме и в здравой памяти, вашими молитвами, господа негодующие. И, да, нас ждет конец света, магистр Суррвинариэль из дома Осины, если мы ничего не предпримем, — по мере повествования, Верховный маг раздраженно мерил шагами пространство перед сидящими на ученических местах магов. Некоторые и впрямь были его учениками. Пару раз, раздраженно прокашлявшись, он, неожиданно, резко развернулся:

— Что Вы хотите сказать, милое создание? — обратился Верховный к самому молодому члену совета. "Милое создание" — девушка лет двадцати пяти — двадцати восьми, встало со своего места, поморщилось, но уверенно, хорошо поставленным голосом заявило:

— Наши испытатели буквально вчера закончили исследовать новый вид передвижения, изобретенный год назад, так называемые "скоростные порталы", которые будут переносить людей из одной точки пространства в другую без потери существенного количества времени.

— При чем тут эти хмыри со своими экспериментами? — перебил девушку человеческий маг, высокомерно улыбаясь, надеясь смутить столь независимую и гордую магичку. Она же ответила ему ледяным взглядом и ядовито заметила, даже не развернувшись в его сторону:

— Вы, господин Тернан, может быть, и не видите связи в виду ограниченности Ваших ресурсов информации, а я приняла участие в одном эксперименте "хмырей" и хочу сказать, что при переходе через портал мага окружает тьма, в которой едва заметным пятнышком светится точка назначения. Конечно, сам переход — дело лишь нескольких секунд, если он не на очень далекое расстояние, но ощущение пространства, или "просторов" иначе говоря, вокруг себя вполне реально.

Звонкий голос молодой магички затих, а на лицах членов совета проступило понимание сказанного. На лбу магистра Тернана выступило несколько капель пота. Он откашлялся и спросил слабым голосом:

— То есть, Вы хотите сказать...

— Именно, первая строка пророчества уже сбылась, вчера: "Когда бесчисленных просторов подернется былинкой тьма", — это портал с обозначенными координатами. Я закончила.

Молодая женщина села на свое место и уставилась в пол, уже не слушая новую волну криков и возгласов. Ее изящная фигура с идеальной осанкой чуть сгорбилась, будто под тяжестью странного пророчества. Каштановая прядь выбилась из идеально уложенных в сложную прическу волос, но она не заметила. Со щек сошел легкий румянец, алые губы чуть скривились, а руки инстинктивно сжались. Перед ее глазами стоял черный проход в портал, и легкая снежинка слабо мерцала где-то впереди, маня за собой. В какой-то момент воспоминания ее зрачки вытянулись, став почти вертикальными, но тут же вернулись в нормальное состояние. Пророчество испугало ее. Она недавно вышла замуж, у нее были маленькие дети и любящий муж. И очень не хотелось, чтобы все страдания и невзгоды, перенесенные ради этого хрупкого счастья, оказались напрасными перед лицом жестокой реальности. Она поежилась. Старший ребенок не перенял ее проклятье и пошел полностью в отца. Они немало сделали для такого исхода событий. Хотя уже сейчас в глазах маленького человека была видна сила характера и нестандартной личности. Успешно левитировать пеленки, которыми его накрывали, маленький начал уже в два месяца назад. А младший старался ни в чем не отставать от старшего, иной раз заставляя удивляться и прожженных магов своими неосознанными фокусами. Вот, к примеру, вчера, они вполне успешно зажгли все свечи в доме, заставив пламя взвиться чуть ли не до потолка, но тут же его потушили, заметив родителей и сделав невинные лица. Магичка улыбнулась. Скоро она вернется домой и сделает все, чтобы ее семья была полностью защищена на случай любого развития событий. Женщина еще раз прокрутила в голове текст пророчества.

— Может быть, все не так уж и плохо закончится, — еле слышно произнесла она.

* * *

Где-то на окраинах Каррийской империи, в черном-черном высоком замке, в черной-черной комнате собрались черные-черные колдуны. Ладно, ладно. Не совсем был тот замок черный, просто ночью темно. А стены замка будто поглощали любой свет. И комната была не черная, а красная, и с камином. А вот колдуны в самом деле были черные. Не цветом кожи, но цветом души. Некроманты, стихийники, практики, подавшиеся на темную сторону... И обсуждали колдуны весьма интересные вопросы, точнее, даже не вопросы, а, скорее, страшные планы. Короче говоря, засевшему на ветке под окном лазутчику было плохо слышно, плохо видно, да и просто, плохо. Он сидел на тонком сучке вот уже пятый час, а колдуны, будто издеваясь над беднягой, ели и пили, обсуждая дело государственной важности — судьбу империи людей. Некромантов было больше, чем стихийников и практиков, поэтому подготовка армии лежала на их плечах. Это все, что удалось понять на тот момент лазутчику. Он ругнулся и поправил капюшон, соскользнувший с острого уха. Покрепче уцепившись за ветку, эльф прислонился к стволу дерева и прикрыл глаза. Основные вопросы "честное" собрание обсудило уже часа два назад, а теперь общалось на тему какого-то непонятного предсказания и бурно реагировало на каждую строчку из принесенного письма. Лазутчику были слышны лишь взрывы хохота и неприличные комментарии, от которых он попеременно то краснел, то бледнел. А собрание и не думало закрываться.

В теплой, натопленной комнате, промозглым вечером, было особенно хорошо заседать. Большое количество мягкой мебели и огромное количество горячительных напитков делало свое дело. И посему, расходиться никто не собирался. Некроманты и стихийники теперь бурно праздновали рождение дочери у одного из лидеров сего тайного сообщества — принца дроу — Владенарилена из дома Темного Дракона.

— Владенар, — усмехаясь, по слогам произнес уже нетвердо стоящий на ногах некромант Доварион, — ты прямо несчастливый какой-то, одни девки у тебя! — пьяно расхохотавшись, Доварион выплеснул несколько капель вина на ковер и на мантии рядом стоящих, но никто ничего не сказал, так как некромант славился способностью поднимать что угодно в любом состоянии.

— Ты говори, Доварион, да не заговаривайся, — спокойно произнес дроу, но от его чистого и глубокого голоса все невольно поежились и приготовились к драке. Принц любил удивлять публику вокруг себя. Впрочем, Владенарилен все равно не собирался продолжать свою реплику, задумчиво уставившись в опустевший бокал. Расторопный слуга вовремя заметил упущение и поспешил налить колдуну вина. Слугу, простого крестьянина из соседней деревни, пугал этот мужчина. Он выделялся среди уже нетрезвой компании своей холодностью и безразличностью. Несмотря на вино, поглощаемое им в огромных количествах, он казался абсолютно трезвым. Невысокого роста, изящного телосложения, дроу внушал человеку безотчетный ужас. Он выглядел как молодой человек, тонкие, аристократичные черты бледного лица придавали его облику некую нежность, но из его темных глаз в светлый мир выглядывала бездна ужаса. Про таких говорили: "Продал душу демонам". Слуга поежился, отходя от мага, повинуясь легкому движению руки. Дроу взъерошил свои короткие черные волосы, в которых явственно проступали белые пряди. Слуга помнил, что дроу не седеют, они рождаются с темными или белыми волосами, смотря к какому клану принадлежат. И даже этот факт дико его пугал, ведь он не знал, через что должен был пройти закаленный в боях и ритуалах дроу, чтобы поседеть.

Владенарилен чувствовал на себе взгляд сжавшегося в углу человека, но делал вид, что ничего не замечает. Зачем пугать беднягу еще больше? Он глядел в огонь и думал о том, что ждет его детей в будущем. Дроу был неслабым предсказателем и умел видеть будущее, правда, лишь с помощью ритуалов, но ему хватало и этого. И предсказание прорицатель Лориндар давал именно ему, во время одного из уроков. Будущее ему совершенно не нравилось. В нем были страдания, боль и войны. Нет, он вовсе не был против всего этого, Владенарилену нравились и боль, и войны, но не тогда, когда они касались его детей. Черные брови сошлись на переносице, а в глазах вспыхнул темный свет. Он понял, какое ему нужно принять решение, и теперь лишь прорабатывал детали хитроумного плана. Для его осуществления ему придется пожертвовать самым дорогим на свете — его семьей. Но он готов это сделать, ради них самих. Дроу прикрыл глаза, вспоминая образы жены и детей, которые больно резанули по сердцу. Его отлучат от престола, оторвут от семьи, но его детей должны будут принять как наследников трона. У них просто не будет иного выхода. Кривая усмешка исказила губы принца. Он все же досадит старшему брату, пусть и не напрямую. А семья... Сердце кольнуло тупой болью. Он должен сейчас же с ними увидеться.

Он уже видел своих детей, еще совсем маленьких, чтобы понимать, что происходит вокруг, но уже достаточно находчивых, чтобы развлекать родителей своими выходками. Они всегда так ждали его, так радовались его приходу, что ему порой хотелось выйти и еще раз войти, только чтобы пережить дважды, трижды это великолепное ощущение детской безграничной любви и восторга. Так хотелось не уходить из дома, где от тебя не бегут в ужасе, не кричат вслед проклятия и не ненавидят за навязанное призвание.