Растроение личности. Начало

Мужики — козлы, бабы — дуры, а счастье в труде.

Пословица

О чем мечтают девушки? Нет, правда, вот представьте себе: вам 18 лет и вы мечтаете... О любви? О счастье? Учебе, здоровье, будущем, мировом господстве? (Гхм, ну, последнее можно пока вычеркнуть). Задумались? Не знаете, что ответить? А я скажу. Девушка в 18 лет мечтает только об одном — здоровом, крепком и продолжительном сне. Да-да, так и есть. Ну, сами посудите: Любовь (именно с большой буквы) есть, была или "точно-точно будет", как говаривала одна моя знакомая блондинка. Счастье в труде, как гласит пословица, учеба достала до чертиков, здоровье и так никакое. О будущем лучше не думать, даже если оно светлое, непременно какая-нибудь гадость да вылезет... Ну, а не к слову упомянутое мировое господство — это уж точно реальность. Правда, не этого дня, и даже не этого года, но что не запрещено, то разрешено. Кажется, я немного отклонилась от темы.

Глава 0.

Несколько лет до описываемых событий.

Когда бесчисленных просторов подернется былинкой тьма,

Когда луч света выглянет из тени, и испарятся в дождь все облака,

Когда сотрутся грани меж народов и порастет быльем судьба,

Когда подует встречный ветер в спину, и из-под ног уйдет земля...

Тогда мечтаний диких и прекрасных будет время,

Тогда сойдутся в битве все добро и зло,

Тогда вскипят все реки и вскричат молитвы

Тогда навечно в холод все уйдет тепло.

То будет время горя и страданий,

Любви и боли, солнца без луны.

То будет время вечных дней скитаний

Во имя долга, чести и войны.

Но помни, отрок, ведь ничто не вечно

Пройдет и это, время все сотрет

Останутся легенды, мифы, речи

И в нескольких сердцах навечно лед.

Метания, надежды, чаяния, желания —

Найдут в пучине моря свой конец

И лишь сухие оправдания

Придут на твою долю, мой юнец.

Ты не грусти о прошлом, не сочувствуй.

Они свой путь тогда избрали сами.

Мешать движенью может лишь идущий,

Меняя путь заветными словами.

Слова те знают мудрецы немногие

Все те же, что историю хранят.

"Не любит, верит, ждет, солжет, забудет"

Заменят поворотный твой обряд.

Я много говорю, да уж, сказал немало.

И смысла много нет в речах моих.

Ты лишь пойми, порой и малыми шагами,

Самой судьбе ход можно преградить.

— Вот что мне сегодня поведал наш уважаемый прорицатель Лориндар, — прохрипел осипшим после долгого чтения голосом Верховный маг Аквира, открывая ежегодное собрание самых могущественных магов Каррийской империи. За окном медленно опускался за горизонт солнечный красный диск, раскрашивая во все оттенки пурпура и оранжевого облака в светлом небе. Вдалеке виднелись зеленые холмы Кармины, с легкой порослью вереска и кустами шиповника. Узкой лентой вилась уходящая на юг дорога, краем своим касаясь отвесного склона на севере. Полукруглая аудитория в университете Магии была заполнена едва на десятую часть, горели лишь светильники возле сидящих, хотя в тот душный вечер было еще достаточно светло. Большая часть зала была погружена в сумерки, тени от магических светильников неровными рядами стелились по потолку и стенам. Закутанные в мантии фигуры молча внимали, изредка вздрагивая небольшого сквозняка, гуляющего по помещению. Голос мага гулко раздавался в аудитории, добавляя торжественности и мрачности и так не радостному моменту. Ведь все знают: прорицатели редко предсказывают что-нибудь хорошее.

Сразу после того, как Верховный маг замолчал, в зале поднялся дикий гвалт. Маги вслух высказывали свое мнение по поводу пророчества, не замечая доводов оппонентов. Каждый стремился выразить свое мнение, перекричав соседа:

— Это значит, скоро будет война?

— Что за бред несет этот ваш прорицатель, он же простой человек!

— Как можно верить старику, который живет на границе с Озренгом! Может быть он наполовину орк, и помогает этим тварям!

— Нас что, ждет конец света?

— Кому он вообще читал это пророчество, где этот человек?

— Где есть реки, которые могут вскипеть, Вы, случайно, не знаете?

— А сколько лет прорицателю?

Верховный маг дал высказаться всем недовольным, затем скатал в трубку свиток, который держал в руках и запустил в воздух небольшой фейерверк сверкающих искр. От высокого старика в длинной темно-синей мантии с широкими рукавами и смешном колпаке, в туфлях с загнутыми носами и парой амулетов на груди повеяло мощью и гневом. Густая его борода встопорщилась, будто тоже выражая свое недовольство поведением окружающих. Все присутствующие послушно умолкли. Авторитет Верховного мага все же непререкаем. Несколько увлекшихся архимагов поспешно усаживались на места, с которых успели вскочить в пылу спора. Верховный обвел взглядом аудиторию, состоящую из двадцати пяти магов высшей категории, всех призваний и рас, мужчин и нескольких женщин и задумчиво заметил:

— Это пророчество сегодня пришло к нам из посольства дриад в Аквире, за подписями глав шести государств и дриад с друидами. Вы понимаете важность события? Оно затронет не только империю, но весь мир, в котором мы живем. Природные катаклизмы ничто по сравнению с обещанием войны, причем долговременной. Я сегодня же отдам этот документ на расшифровку в соответствующий отдел министерства магии, но не думаю, что его удастся понять даже спустя десять лет. Впрочем, пока прогнозы делать рано. Управлять магией мы пока только учимся, многочисленные академии и Университет все еще развиваются, все больше рождается детей с особенным даром. Мы сотрудничаем со всеми представителями магических конфессий и всегда рады новому. Но это не значит, что предположение о всестороннем развитии абсолютно верно или неверно. Уж мы-то знаем, наша любимая магия непредсказуема и всегда готовит парочку сюрпризов для всех нас. Наш пресветлый государь-император еще молод, ему сложно справится с огромной империей, и мы все призваны ему помочь. Что касается прорицателя Лориндара, то он в своем уме и в здравой памяти, вашими молитвами, господа негодующие. И, да, нас ждет конец света, магистр Суррвинариэль из дома Осины, если мы ничего не предпримем, — по мере повествования, Верховный маг раздраженно мерил шагами пространство перед сидящими на ученических местах магов. Некоторые и впрямь были его учениками. Пару раз, раздраженно прокашлявшись, он, неожиданно, резко развернулся:

— Что Вы хотите сказать, милое создание? — обратился Верховный к самому молодому члену совета. "Милое создание" — девушка лет двадцати пяти — двадцати восьми, встало со своего места, поморщилось, но уверенно, хорошо поставленным голосом заявило:

— Наши испытатели буквально вчера закончили исследовать новый вид передвижения, изобретенный год назад, так называемые "скоростные порталы", которые будут переносить людей из одной точки пространства в другую без потери существенного количества времени.

— При чем тут эти хмыри со своими экспериментами? — перебил девушку человеческий маг, высокомерно улыбаясь, надеясь смутить столь независимую и гордую магичку. Она же ответила ему ледяным взглядом и ядовито заметила, даже не развернувшись в его сторону:

— Вы, господин Тернан, может быть, и не видите связи в виду ограниченности Ваших ресурсов информации, а я приняла участие в одном эксперименте "хмырей" и хочу сказать, что при переходе через портал мага окружает тьма, в которой едва заметным пятнышком светится точка назначения. Конечно, сам переход — дело лишь нескольких секунд, если он не на очень далекое расстояние, но ощущение пространства, или "просторов" иначе говоря, вокруг себя вполне реально.

Звонкий голос молодой магички затих, а на лицах членов совета проступило понимание сказанного. На лбу магистра Тернана выступило несколько капель пота. Он откашлялся и спросил слабым голосом:

— То есть, Вы хотите сказать...

— Именно, первая строка пророчества уже сбылась, вчера: "Когда бесчисленных просторов подернется былинкой тьма", — это портал с обозначенными координатами. Я закончила.

Молодая женщина села на свое место и уставилась в пол, уже не слушая новую волну криков и возгласов. Ее изящная фигура с идеальной осанкой чуть сгорбилась, будто под тяжестью странного пророчества. Каштановая прядь выбилась из идеально уложенных в сложную прическу волос, но она не заметила. Со щек сошел легкий румянец, алые губы чуть скривились, а руки инстинктивно сжались. Перед ее глазами стоял черный проход в портал, и легкая снежинка слабо мерцала где-то впереди, маня за собой. В какой-то момент воспоминания ее зрачки вытянулись, став почти вертикальными, но тут же вернулись в нормальное состояние. Пророчество испугало ее. Она недавно вышла замуж, у нее были маленькие дети и любящий муж. И очень не хотелось, чтобы все страдания и невзгоды, перенесенные ради этого хрупкого счастья, оказались напрасными перед лицом жестокой реальности. Она поежилась. Старший ребенок не перенял ее проклятье и пошел полностью в отца. Они немало сделали для такого исхода событий. Хотя уже сейчас в глазах маленького человека была видна сила характера и нестандартной личности. Успешно левитировать пеленки, которыми его накрывали, маленький начал уже в два месяца назад. А младший старался ни в чем не отставать от старшего, иной раз заставляя удивляться и прожженных магов своими неосознанными фокусами. Вот, к примеру, вчера, они вполне успешно зажгли все свечи в доме, заставив пламя взвиться чуть ли не до потолка, но тут же его потушили, заметив родителей и сделав невинные лица. Магичка улыбнулась. Скоро она вернется домой и сделает все, чтобы ее семья была полностью защищена на случай любого развития событий. Женщина еще раз прокрутила в голове текст пророчества.

— Может быть, все не так уж и плохо закончится, — еле слышно произнесла она.

* * *

Где-то на окраинах Каррийской империи, в черном-черном высоком замке, в черной-черной комнате собрались черные-черные колдуны. Ладно, ладно. Не совсем был тот замок черный, просто ночью темно. А стены замка будто поглощали любой свет. И комната была не черная, а красная, и с камином. А вот колдуны в самом деле были черные. Не цветом кожи, но цветом души. Некроманты, стихийники, практики, подавшиеся на темную сторону... И обсуждали колдуны весьма интересные вопросы, точнее, даже не вопросы, а, скорее, страшные планы. Короче говоря, засевшему на ветке под окном лазутчику было плохо слышно, плохо видно, да и просто, плохо. Он сидел на тонком сучке вот уже пятый час, а колдуны, будто издеваясь над беднягой, ели и пили, обсуждая дело государственной важности — судьбу империи людей. Некромантов было больше, чем стихийников и практиков, поэтому подготовка армии лежала на их плечах. Это все, что удалось понять на тот момент лазутчику. Он ругнулся и поправил капюшон, соскользнувший с острого уха. Покрепче уцепившись за ветку, эльф прислонился к стволу дерева и прикрыл глаза. Основные вопросы "честное" собрание обсудило уже часа два назад, а теперь общалось на тему какого-то непонятного предсказания и бурно реагировало на каждую строчку из принесенного письма. Лазутчику были слышны лишь взрывы хохота и неприличные комментарии, от которых он попеременно то краснел, то бледнел. А собрание и не думало закрываться.

В теплой, натопленной комнате, промозглым вечером, было особенно хорошо заседать. Большое количество мягкой мебели и огромное количество горячительных напитков делало свое дело. И посему, расходиться никто не собирался. Некроманты и стихийники теперь бурно праздновали рождение дочери у одного из лидеров сего тайного сообщества — принца дроу — Владенарилена из дома Темного Дракона.

— Владенар, — усмехаясь, по слогам произнес уже нетвердо стоящий на ногах некромант Доварион, — ты прямо несчастливый какой-то, одни девки у тебя! — пьяно расхохотавшись, Доварион выплеснул несколько капель вина на ковер и на мантии рядом стоящих, но никто ничего не сказал, так как некромант славился способностью поднимать что угодно в любом состоянии.

— Ты говори, Доварион, да не заговаривайся, — спокойно произнес дроу, но от его чистого и глубокого голоса все невольно поежились и приготовились к драке. Принц любил удивлять публику вокруг себя. Впрочем, Владенарилен все равно не собирался продолжать свою реплику, задумчиво уставившись в опустевший бокал. Расторопный слуга вовремя заметил упущение и поспешил налить колдуну вина. Слугу, простого крестьянина из соседней деревни, пугал этот мужчина. Он выделялся среди уже нетрезвой компании своей холодностью и безразличностью. Несмотря на вино, поглощаемое им в огромных количествах, он казался абсолютно трезвым. Невысокого роста, изящного телосложения, дроу внушал человеку безотчетный ужас. Он выглядел как молодой человек, тонкие, аристократичные черты бледного лица придавали его облику некую нежность, но из его темных глаз в светлый мир выглядывала бездна ужаса. Про таких говорили: "Продал душу демонам". Слуга поежился, отходя от мага, повинуясь легкому движению руки. Дроу взъерошил свои короткие черные волосы, в которых явственно проступали белые пряди. Слуга помнил, что дроу не седеют, они рождаются с темными или белыми волосами, смотря к какому клану принадлежат. И даже этот факт дико его пугал, ведь он не знал, через что должен был пройти закаленный в боях и ритуалах дроу, чтобы поседеть.

Владенарилен чувствовал на себе взгляд сжавшегося в углу человека, но делал вид, что ничего не замечает. Зачем пугать беднягу еще больше? Он глядел в огонь и думал о том, что ждет его детей в будущем. Дроу был неслабым предсказателем и умел видеть будущее, правда, лишь с помощью ритуалов, но ему хватало и этого. И предсказание прорицатель Лориндар давал именно ему, во время одного из уроков. Будущее ему совершенно не нравилось. В нем были страдания, боль и войны. Нет, он вовсе не был против всего этого, Владенарилену нравились и боль, и войны, но не тогда, когда они касались его детей. Черные брови сошлись на переносице, а в глазах вспыхнул темный свет. Он понял, какое ему нужно принять решение, и теперь лишь прорабатывал детали хитроумного плана. Для его осуществления ему придется пожертвовать самым дорогим на свете — его семьей. Но он готов это сделать, ради них самих. Дроу прикрыл глаза, вспоминая образы жены и детей, которые больно резанули по сердцу. Его отлучат от престола, оторвут от семьи, но его детей должны будут принять как наследников трона. У них просто не будет иного выхода. Кривая усмешка исказила губы принца. Он все же досадит старшему брату, пусть и не напрямую. А семья... Сердце кольнуло тупой болью. Он должен сейчас же с ними увидеться.

Он уже видел своих детей, еще совсем маленьких, чтобы понимать, что происходит вокруг, но уже достаточно находчивых, чтобы развлекать родителей своими выходками. Они всегда так ждали его, так радовались его приходу, что ему порой хотелось выйти и еще раз войти, только чтобы пережить дважды, трижды это великолепное ощущение детской безграничной любви и восторга. Так хотелось не уходить из дома, где от тебя не бегут в ужасе, не кричат вслед проклятия и не ненавидят за навязанное призвание.

Дроу встал и покинул сборище, едва кивнув нескольким союзникам и совершенно беспечно не оглянувшись напоследок. А зря, его спину буквально буравила взглядом высокая блондинка в ярко синем открытом платье, облегающем стройную фигуру как вторая кожа. Искривив губы, она раздавила в руках бокал с вином, едва заметив боль. Кровь и напиток смешивались, стекая на пол из сжатого кулака. Кто-то кинулся ей на помощь, но она все равно продолжала смотреть вдаль, словно все еще видела принца дроу.

Выйдя за дверь, Владенарилен достал из кармана небольшой шарик темно-синего цвета с зелеными прожилками и сжал его в руке, мысленно вспоминая свой дом. Перед магом раскрылась черная воронка — туннель, в которой едва заметной белой звездочкой горел выход из портала.

— Забавное изобретение, нужное, — пробормотал дроу, заходя в воронку и погружаясь во тьму. Несколькими секундами позже Владенарилен вышел из портала недалеко от дома и неспешным шагом пошел по тихой улице, размышляя о насущном, наслаждаясь видами небольших домиков вокруг. Полная луна освещала ему дорогу, а доносящиеся из домов запахи терзали тонкое обоняние. В окнах горел свет, раздавались детские крики, смешанные со смехом. Он улыбнулся, прибавив шагу. На пороге его встретили улыбающаяся жена, дети с радостным визгом. Черная кошка с легким пренебрежением фыркнула и юркнула за угол. В глазах дроу не было видно тьмы, владеющей им, она отступала перед подобным счастьем, выжидая момент своего триумфа.

— Влад, ты сегодня задержался, — озабоченно пробормотала жена.

— Все хорошо, любимая, просто дел много, — легкомысленно ответил он, подбрасывая детей в воздух и левитируя обеих к столу. Те с радостными криками пытались достать отца, который пока успешно уворачивался от цепких ручонок, приобнимая жену.

— А я сегодня выступила на собрании, — деловито заметила его жена, деловито накрывая на стол. Она выловила из-под потолка младшую дочь и села с ней на удобную лавочку. Дроу также снял с люстры старшую, правда, пришлось потрудиться, чтобы отцепить крепкие пальчики, и усадил ее себе на колени.

— И что было интересного?

— Обычный шумный день, не считая странного пророчества.

Он дернулся, девочка поерзала на его коленях, устраиваясь удобнее.

— Хм, странного? — он поднял глаза на жену, воркующую с дочерью и кормящую ту с ложечки кашей.

— Да, я даже отгадала первую строку, представляешь?

— В самом деле?

— Да-да, там речь идет о тех самых порталах, что выдумал недавно мой брат, я ведь тебе давала образцы.

— Я помню и уже пользуюсь, весьма полезное изобретение.

— Ну-ну, а сначала все ругался и негодовал, — поддела жена.

— Ты тоже относилась к этой идее весьма скептически, — равнодушно парировал он, отнимая ложку с кашей у ребенка, который весь измазался в зернистой массе, но довольно улыбался.

— Учитывая статистику его провалов, мое сомнение вполне объяснимо. Чего стоил только один дракон из железа, который должен был летать и изрыгать пламя, — вытирая девочку, женщина рассмеялась.

— Да, я помню, — усмехнулся дроу, — Изрыгнутое пламя спалило всю эльфийскую башню дотла, несмотря на защитные заклинания, а дракон так и не полетел.

— Ха-ха три раза! Стрелял и развалился на куски, прямо на любимых грядках Верховного, — недовольно заметила жещина, сердито промокнув губы девочки, которая тут же скопировала выражение лица матери. Родители переглянулись и расхохотались. Дети же явно обиделись. Закончив смеяться, магичка продолжила:

— Я ведь тогда тоже из-за него пострадала. Мне пришлось восстанавливать розовый плющ вокруг башни, а она высотой в сотню метров, между прочим!

— Да для тебя же это дело пятнадцати минут, с твоим-то ощущением растений? — поднял бровь дроу. Жена фыркнула, опуская на пол дочь.

— Конечно, но плющ был розовый. Розовый, ты понимаешь? — она поморщилась, — Ненавижу этот цвет с тех пор.

Владенарилен покачал головой. Они пошли укладывать дочерей в кроватки, жена ушла в ванну, а он долго читал им сказки, даже когда дети уже заснули. Поцеловал обеих на прощанье с частичкой собственной души, расщепленной на части. Они не почувствовали. Дроу прошел в спальню к жене и крепко ее поцеловал. Та немного удивилась, но с пылом ответила...

Спустя пару часов, когда она уснула, Владенарилен тихонько, чтобы не потревожить чуткий слух жены, оделся и, взяв только самые необходимые вещи, вышел из дома. Сердце разрывалось на части, в глазах блестели непролитые слезы, но он лишь плотнее сжал губы и склонил голову. Шаловливый ветер растрепал седые пряди, которых стало больше, и унесся в сторону гор.

Он обернулся лишь у дверей, тоскливо посмотрев на ставшие ему родными стены, которые так не хотелось покидать.

— Вы не простите меня, я знаю, — еле слышно прошептал он, горло перехватило, — Но ради вашего спасения и вашей жизни я готов умереть непрощенным.

Последний шар с порталом был уже в руке, когда его взгляд наткнулся на внимательные зеленые глаза, сверкающие в темноте. Он приподнял бровь, кошка фыркнула. Эта кошка вообще всегда казалась ему странной, как она попала в дом? Эту мысль он не успел обдумать. Треск воронки расколол ночную тишину, которая, впрочем, вновь обняла дом спустя секунду. Зеленые глаза мигнули и пропали, только через закрывающуюся дверь мелькнул черный пушистый хвост. Старшая девочка слегка нахмурилась во сне и чуть захныкала, но не проснулась.

Глава 1

Самые захватывающие приключения начинаются из-за ошибок.

И чем ошибки больше, тем приключения захватывающе.

Ирелия

3 часа утра. Улицы Моренга.

Говорят, самый темный час ночи — час до рассвета. Похоже, не врут. Даже звезды будто прятались этой ночью от неизвестной угрозы. Деревья зашумели благодаря пронесшемуся с радостным уханьем ветру, пара окон заскрипела, заскулила собака, уползая под крыльцо. Кажется, дождь собирается. Или даже гроза. На северо-востоке, у домов ремесленников, пару раз что-то вспыхнуло ярко-синим, либо охранку дома сломали, либо у кузнеца опять аншлаг, мне было не до того. Я шла по темной, не освещенной улице, страшно завидуя небезызвестной спящей Красавице. Мысли ворочались в голове, как в плохо смазанных шестеренках какого-нибудь сложного механизма. Вот бы и мне выспаться а? Несбыточные мечты о здоровом и крепком сне канули в Лету еще три года назад. Я поступила в Университет Магии, находящийся в столице Каррийской империи, Аквире, одновременно на факультеты прикладной магии, травоведения и практической магии. Два года на всех факультетах преподавались общие предметы, так что я успевала побывать везде. Но третий год стал просто геенной огненной. Предметы разделились, число практических занятий увеличилось, и некоторые пары шли в одно и то же время. Только закончила отрабатывать пассы для мытья посуды магическим путем (честное слово, уже тридцать раз бы руками помыла), как нужно бежать готовить зелье, замораживающее отдельные участки тела человека (для спокойного "удаления" ненужной конечности), и не забыть повторить тридцать три способа убийства зомби (от просто вырубания оного до особо изощренного разделывания). А еще ведь практические занятия, которые я иногда просыпала. Как следствие — пропуски, отработки и горы домашнего задания. К тому же, жила я в общежитии (в учебное время), и выкроить три часа сна было истинным чудом.

Сегодня же, седьмого дня второго месяца лета, на практике, работы было столько, что я уходила утром и возвращалась... тоже утром, но не факт, что следующего дня. Сон оставался несбыточной мечтой, под глазами чернели синяки, которые часто забывала закрасить магией...

"Да, помечтать, это я люблю", — грустно думала я, еле волоча ноги после многочасовой работы в лаборатории приграничного городка Моренга, расположенного в предгорьях Косого хребта и сейчас безмятежно почивавшего. Моренг — городок небольшой, приграничный, разделен, как и все города на четыре части: районы богачей, бедноты, ремесленников и простых людей, чаще всего занимающихся преступной деятельностью. В центре, как водится, базарная площадь и различные таверны, дом главы города, здание совета и участок стражи, недалеко от центра дом судьи. Живет здесь постоянно тысяч десять народу. Довольно многолюдно для приграничья, и маловато для торгового города. Наверное, перепись проводили только среди порядочных горожан. Деревни дроу, больше похожие на миниатюрные крепости с замками и особняками находятся верстах в двадцати к югу от границы империи. По этой, или какой-то иной причине, город полон всякого сброда и нелюдей всех рас и видов. Тем он и интересен для многочисленных торговцев, магов, историков, воров и убийц. Нужно что-то найти, перекантоваться пару-тройку дней, а то и недель, раздобыть информацию, которую и в королевской библиотеке не найти, кого-нибудь отравить, убить или даже, упаси Боги, продать? Тогда вам сюда. Точнее, в западную часть города — Завалы, пристанище этого самого сброда. Даже стражники обходят Завалы стороной, а если нужно пройти через пару улиц — идут группой в тридцать человек, иначе опасно. Я же этой ночью шла по центру, мимо базарной площади и квартала купцов.

Лаборатория наша всего лишь в двадцати минутах ходьбы от дома, но как же тяжело идти после двух бессонных ночей! Главный алхимик Моренга, она же председатель Ковена двадцати пяти магов в Аквире, — госпожа Маринель если что-то задумывает, то не останавливается до конца эксперимента. И так увлекается, что не щадит ни себя, ни других. Среднего роста женщина с усталым лицом, но живыми, требовательными глазами, любопытным острым носом, тяжелой рукой и строгим голосом всегда меня немного пугала. Вот и приходилось мне бегать с поручениями, покупать недостающие ингредиенты, смешивать, сливать, сжигать, тушить и убирать без минутки отдыха. У Маринель, вообще-то, три помощницы, но две из них смылись в командировку с командой истребителей в Серые леса, знаменитые несметным количеством нежити, уничтожать гнездо волкодлаков. Меня же оставили, как "самую ответственную (ну конечно), работоспособную (ага, всегда), и добрую (не надо было их выручать после того случая)". Вот и пришлось крутиться за троих, притом, что магию наша алхимик использовать в лаборатории запрещает, оказывается, некоторые препараты портятся от магического воздействия. Учитывая то, что я не терплю ни алхимию, ни приготовление снадобий, ни, тем более, уборку, впечатления о практике складывались незабываемые. Но, так уж вышло, что назначение не выбирают. Первый год, помню, я провела в лесах у эльфов, изучая растения и способы их взращивания с помощью магии. Растений у эльфов значительно прибавилось, причем таких сортов, что ни в одной энциклопедии не найти. Чего стоила только кислица-медуница, изящный такой желтый цветочек-кувшинчиком, в период роста вбирающий в себя дождевую влагу, а в период цветения дающий воду со вкусом меда и лимона. Казалось бы, что может быть удобнее? Вот только цветочек оказался с характером и пропорции сладости и кислоты равномерно распределять отказывался. На свой страх и риск испытуемый мог выпить вяжущего сладкого меду или почти чистого лимонного сока. Вторая практика прошла в подземельях у гномов, где я, разбирая кристаллические решетки драгоценных камней и способы магического воздействия на них, перепутала две кристаллические решетки и создала гнущийся металл. Гномы только за голову схватились, но потом быстро начали искать применение подобной аномалии. А сейчас, теплой летней ночью я уныло плелась по пустым, слабо освещенным улицам и размышляла о смысле жизни и ее нездоровом чувстве юмора. Меня отпустили поспать, только когда я размешала раствор какой-то хитрой кислоты до канареечно-желтого цвета, вместо необходимого светло-перламутрового оттенка серого. Мне-то все фиолетово, но Маринель разозлилась, дала мне подзатыльник и пинками погнала спать. Когда я спросила, собирается ли она сама сегодня домой, она только пробурчала что-то вроде "и за что мне такое счастье" и ответила, что вряд ли. Я хмыкнула и, закинув сумку с экспериментальными образцами заживляющих мазей на плечо, убралась восвояси.

Как дошла, умылась и легла, я не помню. Просто рухнула на постель и, обняв подушку, уснула, оставив размышления о жизни и ее смысле на потом.

Теплый солнечный луч лениво скользил по моему плечу, с которого сползла бретелька ночной рубашки. Я еще не проснулась, но уже поняла, что не выспалась, а значит, сейчас еще утро. Лучик продолжил двигаться по руке, видимо, вчера шторы на окне (почти во всю стену) я задернуть забыла. Солнце почти весь день в моей комнате: в этой части страны оно плывет не над головой, а немного сбоку небосвода. Кровать у меня двуспальная, я бы даже сказала, на троих-четверых, поскольку с узкой лежанки я постоянно сваливалась. Просыпаться окончательно, открывать глаза и начинать новый день не хотелось, да и сегодня выходной, можно отлежаться. Так приятно вдыхать запах свежего леса, и чувствовать тепло под рукой и ногой, тяжесть на животе, и ... дыхание на щеке?! Я распахнула глаза. Перед моим донельзя удивленным взором предстала улыбающаяся физиономия явно симпатичного молодого мужчины. Я слегка сжала руку, которая лежала у него на поясе и попыталась ущипнуть (его, а не себя, что мне себя-то щипать). Ухмыляться перестал и никуда не исчез, значит, все-таки не морок, а то знаю я своих подружек, с них станется подложить мне ... подобное. Я всмотрелась в лицо незнакомца. Теплые карие, почти шоколадные глаза, в которых плясали искры веселья, оттенялись густыми длинными ресницами, широкие брови, по которым хотелось провести пальцами, слегка хмурились (для приличия, видимо), прямой нос почти касался моего лица, а полные губы, так и просили поцелуя. Так, что-то я не о том думаю. Я поспешно отвела взгляд от лица и покраснела — взгляд уперся в широкие плечи, торс, сужающийся к бедрам, которые прикрывало одеяло, и на которых лежала моя нога. Ногу я тут же сняла и одернула ночную рубашку. Что ж, на вид лет двадцать с лишним, худощав, но силен, накачанные мышцы подтверждают мое предположение. Я залюбовалась. "Надо что-то вспомнить, что-то вспомнить надо", — жужжала на краю сознания назойливая мысль, которую я никак не могла поймать за хвост. А!!! Вот! Я подняла глаза и озвучила свою мысль.

— Ты кто? — гениально, лежу с парнем в кровати, и спрашиваю кто он. О, как низко я пала! Хотя, если бы я пала, я бы это знала, ведь так? Так, я вас спрашиваю?!

— Домовой, — пошутил молодой человек.

— Ну, допустим, — быстро согласилась я, вдоволь насладившись ошарашенным лицом незнакомца, — а звать тебя как?

— Лиар, — улыбнулся парень.

— Прелестно, а что ты, Лиар, здесь делаешь? — равнодушно спросила я, ненавязчиво пытаясь спихнуть его руку со своей талии. Рука не поддавалась, но и мы не из слабачек.

— Лежу, — коротко ответил он. По его лицу проскочило странное выражение, так мимолетно, что я его не разобрала.

— Это я вижу, но почему ты лежишь в моей постели, в моей комнате, да и вообще в моем доме! — возмутилась я, отчаявшись сделать что-нибудь с нахальной рукой. Лиар нахмурился.

— Ты меня впустила.

— Я?!

— Ты.

— Когда?! — я так удивилась, что бросила бесполезную возню с рукой.

— Вчера, то есть, уже сегодня.

— Впустила? — все никак не могла поверить я.

— Ну да.

— Не помню, — вот черт, я и, правда, не помню. Помню, как пришла, свалилась. ... А дальше не помню. Вот тут помню, а тут не помню.

— Я постучал в окно, попросил впустить меня. Ты распахнула окно, я зашел, ты закрыла окно и легла спать. А когда я попытался выйти из комнаты, меня отбросило от двери. Окно тоже не получилось ни открыть, ни выбить, так что я решил остаться здесь. А когда я попытался лечь в кровать, ты прямо зарычала: "Только попробуй в одежде!", и мне пришлось раздеться. Вот.

Закончив речь, он ослепил меня белозубой улыбкой. Я была в шоке. Это ж как надо хотеть спать, чтоб такое творить, даже не проснувшись! Когда он закончил, мне и впрямь стало все понятно. Спальня защищена пологом изнутри, то есть, зайти, ты зайдешь, а вот чтобы выйти, надо знать заклинание-ключ. В принципе, все домашние его знают, потому я и не волновалась насчет чьего угодно появления в моей комнате. А уж чистоплотность у нас вообще семейная черта.

— Гхм. Ну, мне понятен способ проникновения, а не подскажешь ли причину? — поинтересовалась я.

— Почему бы и нет? — пожал плечами он. Я опять отвлеклась. Рельефные плечи, однако. Тут до меня дошло, что он уже минуты две повторяет одну и ту же фразу.

— Что, прости? — часто заморгала я.

— Назови свое имя, пожалуйста.

— Ой, что же это я? Ирелия, хм, очень приятно, — он опять улыбнулся. Так тепло сразу стало. Эй, приходи в себя, быстро!

— За мной гнались. А на всех домах охранки стоят, я побоялся соваться. Только на твоем окне и не было.

Ха, знал бы ты, куда попал, три раза бы подумал, прежде чем лезть в мое окно.

— Вор?

— Нет.

— Убийца?

— Не всегда.

Вот даже как, хмыкнула я про себя. Хотя, отвечает вроде честно.

— Так чего же гнались?

— А, не знаю, — легкомысленно ответил Лиар, — надо им что-то было. Я бы справился, но их слишком много привязалось.

— Много, это сколько?

— Двадцать. Пять магов, остальные воины.

— Интересно, — протянула я, — Ну, так я пойду?

Рука на талии напряглась, он поморщился. От меня плохо пахнет, что ли? Сосредоточенно принюхалась, вроде яблоками, как всегда. Мама всегда шутит, что я в детстве столько яблок съела, что теперь моя кровь наполовину состоит из яблочного сока, поэтому тонкий аромат белого налива будет со мной навечно.

— Куда?

— А? Ну-у.. Одеваться там, умываться, завтракать.. — начала перечислять я, одновременно отползая на край кровати.

— Не отпущу, — неожиданно жестко сказал Лиар, и попытался меня схватить. Я дернулась и начала падать с кровати, как вдруг оказалась в его руках прямо на середине покрывала. Он странно вздрогнул. "Быстрый, однако", — мелькнула мысль, и пропала, когда я заглянула в его глаза. Он навис надо мной, и на миг мне показалось, что я — птица, пойманная в силки. Шоколадные глаза потемнели. А потом он меня поцеловал. Медленно, с чувством. Как будто молния в сердце. В следующую секунду я стояла у противоположной стены, пытаясь вздохнуть, растерянная, с подгибающимися коленями. Что это было?

Поправила ночную рубашку и взглянула на кровать. Опять покраснела. Он, он, он развалился на моей кровати, как довольный кот! Странно, светло-розовые простыни необычайно шли его бледному лицу, по которому сейчас гуляла блаженная улыбка. Меня охватила злость. Улыбается, гад! Ну, сейчас мы ему засветим! Крутящее движение рукой и несколько подушек взмыли под потолок. Лицо Лиара приняло сосредоточенное выражение. А поздно! Махнула пальцами в его сторону, и подушки бросились дубасить парня. Что меня удивило, цели достигли далеко не все. От большинства он ускользнул, даже не вставая с кровати, другие просто отпихнул, но последняя, умничка, умудрилась въехать прямо по носу. Я удовлетворенно ощерилась и злобно захихикала. И тут он упал с кровати.

— Не поняла, — удивилась я.

Подошла к парню, вроде не шевелится, лежит на животе, почти замотался в простыню. Пнула легонько носком в живот — не шевелится. Нагнулась, потрепала по голове, которая виднелась из кокона, и тут я увидела, что и на кровати, и на его спине, простыни окрасились в красные цвета. Меня передернуло. Только этого не хватало. Быстро начала разматывать Лиара, стараясь не повредить ему еще больше. Он лежал без сознания, наверное, подушки были лишними. Под лопатками было несколько дырок от арбалетных болтов, за пояс штанов (в штанах спал!) уходила глубокая рана, белела кость. Я сглотнула. Ну, ненавижу я заниматься лечением! А тут придется, сама угробила человека. Хотя, еще неизвестно, человека ли. Что-то уж слишком быстро он уворачивался от подушек. Может и не надо его лечить? Да нет, отогнала я подобные мысли, он в моем доме, значит, на моем попечении. Вот счастье-то привалило. А поцелуй все еще чувствовался на губах. И мне было даже самой себе стыдно признаться, что он мне понравился.

Мысленно витая в облаках, я машинально готовила все для экзекуции, то бишь, лечения: вскипятила в чаше воду (подогрела стандартным бытовым заклинанием), вытащила из шкафа бинты и мази. И тут мой взгляд упал на сумку с экспериментальными образцами. А что? Сделаем подопытным кроликом, чтоб неповадно было.

Прочитала над ним сонное заклинание, щелкнула по лбу для профилактики и взялась за лечение. Перевернула больного вниз лицом, вытащила щипцами пять болтов из спины и поразилась его стойкости. Я ведь только пару раз заметила, что ему больно. Да уж, герой.

Обработав и перевязав ранения, перешла к ноге. Тут надо зашивать. Раздевать его что ли? Неудобно как-то — незнакомый (ну, малознакомый) парень, да и не хочется как-то штаны с него снимать, еще рану потревожу. Да, я беспокоилась именно о ране! Решение, впрочем, не заставило себя ждать: я просто аккуратно разрезала штанину и начала зашивать рану. Мышцы к кости пришлось "приваривать" магией, вспоминая анатомическое пособие, которое Маринель заставила нас выучить, как только возникли вопросы: "А какой человек внутри?" и "Откуда берутся дети?". Так что люди мы просвещенные теоретически в этом вопросе. А дальше наложила аккуратные швы, и обработала мазью. Плотно забинтовав ногу, слеветировала "тело" на убранную постель с чистыми простынями. Удовлетворенно кивнула и занялась собой. Одевшись и умывшись, я вышла из комнаты и направилась на первый этаж (я живу на третьем), в трактир.

Дело в том, что я живу в трактире. Очень удобно, между прочим. Раньше это был огромный трехэтажный дом, когда-то принадлежавший дроу, и по наследству доставшийся нам. Трактирщик — мой дядя, охранники — братья, повар — друг семьи, только официантки и поварята наемные рабочие. Клиентура совсем разная, но практически всегда постоянная. А за всем следит тетя Зеда. Вот это женщина, так женщина! Точнее, полукровка — тролле-человек или человеко-тролль. Дородная, величавая и строгая, она развлекается, управляя этим заведением много лет. Дядя Темик — чистокровный тролль, но полная ее противоположность. Немножко забитый, улыбчивый, но молчаливый, слегка уплотненный мужчина, заросший бородой по самые глаза и любящий хорошие шутки. Мне кажется, именно отличное чувство юмора и свело этих людей (и троллей) вместе. Другого объяснения нет, так как дядя — крайне непрактичный тролль. Пока тетя в зале, все ходят по струнке, тишь да гладь, а как только она за порог — и дебоши, и драки случаются. Впрочем, так даже веселее. В нашей стране вообще все чаще встречаются полукровки. Раньше, веков десять назад, считалось, что разные виды скрещиваться не могут в принципе. Однако, совсем недавно — лет триста всего-то, случилось что-то вроде эволюции на каком-то там уровне, и на свет появился первый полукровка. Если мне не изменяет память, его очень мудрено звали ... (хм, изменяет, все-таки) и он до сих пор жив.

Я прокатилась по новым гладким перилам и радостно взвизгнув, спрыгнула в зал. Дядя покачал головой, мол, уже вроде большая девочка, а дурачится, но с удовольствием подставил щеку для поцелуя. Я влетела на кухню, и, заказав своих любимых поджаренных хлебцев с овощами на завтрак, принялась расставлять столы и стулья. Сам зал прямоугольный, но в углах мы поставили цветы и лимонные деревья, так что он стал овальным. Стены и пол деревянные, как и столы со стульями, с причудливой резьбой, повторяющейся на панелях и стульях, а также на ручках столовых приборов. На двух стенах — окна, по три на каждой, между ними факелы, которые почти не дымят, в центре — небольшой магический светильник, сейчас выключенный, так как света достаточно. Справа от входа, в глубине зала — лестница на верхние этажи, слева — вход на кухню, а посередине — красивая стойка для трактирщика, за которой дядя проводит весь день. Кстати, название у трактира неоригинальное — "Деревянный", что, впрочем, не мешает людям посещать это милое, но недешевое заведение. Каждый день я расставляла стулья и столы по-разному, образуя извилистые дорожки для девушек — разносчиц. Все знали мою причуду, так что привыкли. Даже посетители, уже завтракающие в зале только улыбались, переезжая вместе со стульями. Кстати, на столы я раскладывала салфетки и магией раскидывала рисунки, чтобы гостям было не скучно. Зал был зачарован таким образом, что после моих перестановок столы больше не сдвинуть. Вдоволь набегавшись, я принялась за свой завтрак, наблюдая за прохожими, которые обходили угловое здание трактира. В своем углу, за стойкой, дядя вел неспешную беседу с богатым купцом, который хотел снять комнату на ночь.

Второй этаж — гостевой, для постояльцев, а на третьем живем мы. Дядя с тетей, три брата, я, две мои сестры и лучшая подружка. Не очень хочется признаваться, но я соскучилась по этим двум неугомонным девчонкам.

Ну вот! Помяни чертей, появятся! С криками: "Ура! Дом, милый дом!" в зал влетели два слабо различимых из-за сверхскорости пятна и набросились на мою многострадальную шею. Отодрав от себя соскучившихся (я почти поверила) демониц, которые вознамерились наставить мне синяков по всему телу, я, наконец, смогла их разглядеть. Пыльные и грязные с дороги, в потрепанных штанах и куртках, они все равно оставались красавицами.

Ника, Никандра — моя родная сестра, иногда любимая, — высокая девушка шестнадцати лет с короткими растрепанными волосами, отливающими серебром, темными глазами, тонкими бровями и аккуратным носиком, красными губками — бантиком и очаровательными ямочками на щечках — не оставляла бедным мальчикам ни одного шанса. Про штабеля не знаю, но порядочная куча разбитых сердец за ней числилась. Фигурка — точно песочные часы, тонкая и округлая там, где надо, ничего лишнего, сильные ноги и аккуратные руки с приличными ноготками. Я бы сказала коготками, но сразу бы получила этими самыми по затылку. Не смотря на то, что она младше меня, мы смотримся ровесницами. Не знаю, правда, кому это должно льстить. Ника — истинный оборотень, из тех, что превращаются по желанию. Очень и очень редкое сочетание, должна заметить, особенно в нашем случае. Да, красивая такая серебряная волчица с белым пятнышком на загривке. Это притом, что никто в семье: ни я, ни мама, этим не страдаем. Про отца ничего сказать не могу, так как не помню его.

Я перевела взгляд на Касси, Кассандру — мою лучшую подругу, дней как суровых, так и не очень. Красивая чистокровная эльфийка (правда, сама она утверждает, что кого только там, в предках не намешано). Девушка выглядит на семнадцать лет. Это по нашим меркам (вообще ей сто семьдесят). Длинная золотая коса, правильные черты лица, яркие глаза, остренький носик и розовые губы не оставляли равнодушным ни одного мужчину. Женщины, молча, сохли от зависти. Фигура — отпад, но больше на мою похожа — чуть пышнее, чем наша худенькая Ника, и без корсета особо не попрыгаешь. Эльфийки, они такие, мечта любого мужчины от пяти до девяноста. Касси сильнее меня физически, и вступает в ближний бой также спокойно, как и стреляет, и метает, и вообще ей холодное оружие в руки лучше не давать.

Пока я разглядывала да раздумывала, эти две мымры слямзили все мои тосты и прикончили салат. Я возопила было о справедливости в этом мире, но мне заткнули рот яблоком, которым я с удовольствием захрустела, вслушиваясь в трескотню веселых голосов.

— Ири, так интересно, так интересно было! — вопила сестренчик, размахивая руками, — мы там так повеселились, стольких поубивали!

"Моей кровожадной Никандрочке только дай кого-нибудь поубивать", — с умилением подумала я.

— А парни-то в команде истребителей, какие были! — закатывала глаза Касси, — правда, все к нашей Нике лезли, аж отбиваться пришлось.

Да, представляю себе эту ситуацию: десять мужиков прут на девушек как зомби, а эти две сначала ржут до колик, а потом вяжут истребителей и укладывают в уже упомянутые штабеля для счета жертв.

Я махнула рукой дяде, который тактично не мешал девочкам выговариваться и стоял за стойкой, что не мешало ему хмыкать в определенных местах бурного повествования. Он кивнул, и послал разносчицу на кухню за добавкой.

Как я поняла, развлеклись девчонки знатно. Зачистили лес, сбыли шкуры по выгодной цене, да и практику им засчитают по двум статьям: и травоведение с алхимией, и охота на нечисть. У Ники это первая практика, понятно, что столько впечатлений. А Касси, ей бы лишь в лесу побывать. Хотя возвращаться на родные просторы она не стремится. Говорит, с нами интереснее.

Слушая их, поддакивая в нужных местах, я вспоминала, как мы познакомились. Мне было лет семь, Нике — четыре, а Касси — шесть (ну, выглядела она на шесть.) Потом, правда, выяснилось, что там иллюзии какие-то были, скрывающие возраст. Все мы входили в группу мастера клинка Хельги Полуночной, которая муштровала нас днем и ночью. Воительница дроу, знаменитая по всей империи, она как раз в то время отошла от дел и пряталась от назойливых поклонников ее талантов. Она что-то должна была маме, вот и согласилась обучать "птенчиков". Да, по-другому она нас и не называла. Что это были за годы! Муштра по три-пять часов в день (в зависимости от настроения и степени занятости учителя); плюс утренние, обеденные, вечерние разминки и растяжки; езда на лошадях, акробатические трюки... чего там только не было. Обучение делилось на этапы. Первый — основы: развитие физической силы (избивали каждый день), выносливости (заставляли бегать по -дцать километров до отупения), скорости реакции (пускали следом за бегущим собак, а потом и волкодлаков), ориентирования на местности (выкинули в центре пустыни и свалили), фехтования (когда вручили оружие и начали избивать теперь уже с его помощью) и магического искусства (вдалбливали в пустые головы заклинания и учили контролировать дар). Второй этап — индивидуальные занятия. Вначале мы все передрались (впрочем, с сестрой мы все время ругаемся и так), а потом подружились. В итоге, Ника дерется в обеих ипостасях на высокой скорости, используя короткие и средние клинки и очень острые когти.

Касси — гений продолжительного ближнего боя на всех видах колюще-режущего.

А я, скромно могу заметить, стремлюсь к коротким схваткам и метаю. Что? Да все, что можно метнуть, попадет из моих рук точно в цель. Ножи, кинжалы, звезды, палки, сенбоны, даже мечи. И это далеко не полный список всего арсенала. Естественно то, что мы знаем и умеем работать с техниками друг друга, образуя очень слаженное трио. Я слабее девочек в плане сражения, поскольку не люблю убивать или ранить людей. Пришпилить к стенке — это я могу, а вот резать не получается. Потому я, вроде как, слабое звено. Впрочем, об этом редко кто узнает.

Мы — маги. Учимся в одном университете, на разных курсах, только Ника с Касси выбрали практическую магию — будут истребителями или первооткрывателями, а я все никак не решусь. Стихии у нас разные. Ника — огонь, Касси — вода, а я — воздух и немного земля. В общем, мы друг друга очень удачно нашли. Так и живем.

Пока я предавалась воспоминаниям, новости у девочек иссякли, и взоры, полные надежды на слухи и сплетни обратились на меня. Когда в болото попадаешь в период скрещивания виверн, вот они тоже таким взглядом на тебя смотрят.

— Ну, уж нет, — сразу заявила я, — Это не ко мне. Да вы знаете, сколько мне пришлось работать в лаборатории?!

— Ладно, ладно, что ты завелась-то. — Пошла на попятный Касси, пиная Нику. Так активно закивала. Конечно, помнят, как смылись без меня. Стоило только задержаться у пациента, как здравствуйте, мы уехали.

— А что? — надулась я, — Могли бы и сказать, между прочим. Я, понимаешь, тут вкалывала...

— Хорошо, догнали, — заворчала Ника, — Поняли, исправимся. Ну, давай, мученица, расскажи нам про свои беды, — она возвысила голос, — и да прольется на тебя утешение богов! — и дернула меня за косу. Я дала ей подзатыльник, она привычно увернулась и ощерилась, но злиться я перестала.

— Собственно, рассказывать нечего. Наша любимая ... алхимик изобретала новые заживляющие мази, — море сочувствия на лицах. Знают, какое "блаженство" — корпеть над смесями с весьма специфическими ароматами, в простонародье "вонючками", — и работала без отдыха, как и я последние двое или трое суток.

— Бедная, — кивнула Касси, закидывая ногу на ногу и облокачиваясь на стол, — мочить волкодлаков как-то интереснее было. Веселее, что ли.

Я устало откинулась на спинку стула и начала мысленно готовить плетение заклинания-щита, которое оплело мое запястье светло-голубым узором, одновременно продолжая говорить:

— Ваши экспериментальные образцы лежат в моей комнате, там же и списки пациентов, — и мстительно закончила, наблюдая за вытягивающимися лицами, — по двадцать штук на каждую, — и активировала заклинание.

На меня набросились с двух сторон, как две мегеры на мужика в полночь, пытались меня если не убить, то покалечить. Я довольно улыбалась, наблюдая за бесполезными попытками. Заклинание действовало безотказно, оплетая меня невидимым непробиваемым коконом. Я горжусь собой — могу держать его около двух минут. Небольшой электрический разряд дезактивировал щит, и я стряхнула с запястья остатки плетения. Девушки успокоились, сев на свои места и приглаживая вставшие дыбом волосы. Не очень довольные взгляды я давно научилась не замечать.

— Кстати, не все же вам развлекаться, — задумчиво произнесла я, наблюдая за разносчицей, которая наконец-то осмелилась подойти и расставить блюда на нашем столе, — Я сегодня проснулась с очаровательным незнакомцем в одной постели... Я сделала эффектную паузу, деловито рассматривая свои обрезанные ногти.

Надо было видеть эти лица!

— Что ты сказала, Ир? — удивленно спросила Ника, наклоняясь ко мне.

— Ири, ты не заболела часом? — трогая мой лоб, осведомилась Касси.

Я покачала головой:

— Серьезно. Просыпаюсь, а он рядом лежит, улыбается.

— Улыбается?! — широко распахнув глаза, переспросила Касси.

— Ну да, ужасаться ему, что ли? — возмутилась я, всплеснув руками.

— Ир, ну и фантазия у тебя. Присниться всякая муть, а ты и веришь. Какой ненормальный полезет в наш дом? Только пришибленный или вымышленный, — рассуждала Ника, укоризненно глядя на меня и заканчивая вторую порцию завтрака, — Ты же у нас самая добропорядочная! Дальше переглядываний дело так и не доходило.

Я медленно, но верно, закипала.

— Да и ты бы его убила, если б обнаружила в постели, — закончила Кассандра, кивая своим мыслям и залпом выпивая остатки молока в кружке.

Я вдруг застыла. Ведь, правда. Обычного вора или еще какого-нибудь самоубийцу, проникшего в дом, выносили покалеченным, вперед ногами (без сознания, не думайте, ничего такого!), а тут... Лежит себе, целый и почти невредимый.

— А ты права, — задумчиво произнесла я. Ника поперхнулась тостом. Мы с Касси в две руки начали ее хлопать по спине.

— Ты со мной согласилась?! — она спихнула наши настойчивые ладошки и весело закричала, — Дядя, медовухи в честь главного праздника в моей жизни!

— Только это не отменяет его присутствия в моей комнате.

Скептические выражения лиц были мне ответом.

— Не верите? Ну ладно, пошли, покажу.

Мы отнесли тарелки на кухню, поблагодарили повара и затем дружно отправились в мою комнату.

— Собственно, вот, — открывая дверь, сказала я.

Девочки удивленно обозрели пространство.

— Ты видишь что-нибудь? — невинно поинтересовалась Ника у Касси. Та покачала головой. Я втолкнула их в комнату и подбежала к кровати. На ней никого не было!

— Не поняла, — произнесла еле слышно я. Ника услышала и хмыкнула. Я посмотрела на нее. Она кивнула, и повела носом. Хищница, что с нее возьмешь.

— Я бы знала это, когда еще вошла. И я не чувствую врага. Видимо, от него пахнет тобой.

— Как аккуратно выразилась, однако, — усмехнулась Касси, прыгая на кровать.

— А как звали того парня? — неожиданно спросила сестра.

— Лиар, — я нахмурилась, — а что?

— Ничего, — она неожиданно упала на пол и двинула ногой под кровать. Оттуда раздался странный звук, и я завопила:

— Не бей его! — и кинулась на помощь.

— Да не бью я, не бью, тут до меня поработали, — бурчала Ника, выбираясь из-под кровати и вытаскивая парня худенькими ручками.

— Знаешь, до сих пор в дрожь бросает, когда ты откалываешь подобные фокусы, — произнесла Касси. Ника фыркнула. Она только в прошлом году трансформировалась в первый раз и наслаждалась своей силой и умениями, правда, многие еще нужно было развивать.

— Подвинься, уложим Иркиного больного на голову и остальные части тела, — особо не церемонясь, она бросила бессознательное тело на край кровати, давая мне простор для действий. Касси подвинулась, села на кровати, скрестив ноги и заложив за спину подушку. Ника развалилась на животе поперек кровати, лицом к Касси, а ноги нахально закинула на Лиара. На мой возмущенный взгляд она невозмутимо ответила:

— Ему ведь все равно, а мне удобно, — и радостно оскалилась, показывая небольшие клычки.

— А то, что вы грязные на покрывале, это нормально?! — грозно спросила я, правда, больше для проформы, отвлекаясь на лечение больного. На левом боку начинал расцветать огромный синяк в виде подошвы ботинка. На мой злой взгляд Ника сделала ангельское личико и начала накручивать на палец единственный длинный локон в растрепанной прическе. Касси о чем-то напряженно думала, время от времени бросая на Лиара странные взгляды и теребя в руках кончик покрывала. Я закончила лечить синяк и прикинула, что такими темпами парень скоро станет похож на мумию. Не забинтованных участков кожи почти не осталось.

Проделанная работа радовала: дня три-четыре, и будет как огурчик. Нет, не зеленый и в пупырышках, но относительно здоровый. Меня, однако, терзали смутные сомнения.

— Он слишком рано очнулся от моего сонного заклинания. Как будто он ... не человек, — озвучила я свои мысли. Ника удивленно подняла бровь. Касси подпрыгнула и щелкнула пальцами. Две искры взлетели к потолку и с шипением исчезли.

— Вот! — закричала она, — Вспомнила!

— Что? — в один голос удивились мы с сестрой.

— Я знаю, кто он. Лиар этот твой, — я поморщилась, но не стала перебивать. Она выдержала эффектную паузу и заявила:

— Он — потерянный младший принц дроу!

Мы с Никой переглянулись. Я нащупала рукой край кровати и села.

— Это то, что я думаю? — встревожилась сестра.

— Ты уверена? — нахмурилась я.

— Да. Обеим, — твердо сказала эльфийка.

— Ну, мы вляпались, — протянула Ника.

— Я вляпалась, — поправила ее я.

Младший принц Завилиарэль орд Вунхерст из дома Бестарков пропал три года назад при невыясненных обстоятельствах, перед этим убив наследника престола Каррийской империи на дуэли. К слову, когда его попытались схватить, он перебил всю охрану принца, а там было семнадцать отборных воинов. Повелитель дроу обещал лично раскрошить его бестолковую голову о подножие трона и, любой, увидевший его, обязан был доставить эту самую голову ко двору. А с телом или отдельно, значения не имело.

Глава 2

Сложные проблемы всегда имеют простые, легкие для понимания неправильные решения.

Гроссман

Ирелия

Моренг — мой родной город, я здесь родилась и выросла. В детстве он казался мне целым миром. Я ходила здесь в школу для обычных детей, потом в школу для одаренных; занималась с учителями почти весь день... И все равно находила время на проказы и приключения. Я лазала по деревьям с мальчишками, строила капканы с дядей на охоте, бегала от маленькой сестренки, которая везде следовала за мной по пятам, ссорилась и дружила. Не сказала бы, что знаю этот город как свои пять пальцев, но хотя бы мимоходом была везде. Я помню, что раньше мы жили в своем доме, маленьком, но уютном. А потом переехали в трактир, потому что так оказалось удобнее — мама могла работать сутками и не возвращаться, а за нами с сестрой было кому присмотреть. Поэтому я обрадовалась своему направлению на практику. Начиналось все безоблачно и весело, можно было предположить, что вряд ли все так же и кончится.

Весь день прошел в заботах и делах. Девочки бегали с поручениями от вернувшейся Маринель, разнося свои экспериментальные образцы клиентам. Я помогала по мере сил и возможностей. Вечером, после трудов праведных, мы вкратце обсудили создавшуюся ситуацию, но ни к каким выводам не пришли: фактов не хватало. Было ясно одно: сидя дома делу не поможешь. Нужно было придумать предлог для отъезда и решать проблемы на месте. Провести полномасштабное расследование у нас не было ни сил, ни возможностей. Найти в этом во всем даже толику смысла не получилось. Посему, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Я устало вздохнула, закрывая за собой дверь и начала раздеваться, чтобы умыться. Стянув с себя фартук и косынку, незаменимые в работе начинающего алхимика, и начав задирать сарафан, я вдруг поняла, что в комнате есть еще один человек (дроу), и он внимательно за мной наблюдает. Сарафан опять прикрыл ноги, а я развернулась к кровати, горя праведным гневом. На меня смотрели шоколадные глаза.

— Любуешься? — ехидно спросила я, упирая руки в бока.

— Наслаждаюсь зрелищем, — серьезно ответил Лиар с кровати. Младший принц лежал, закинув руки за голову.

— И чем тут наслаждаться? — едва слышно пробурчала я, мельком глянув в зеркало. На меня смотрела невысокая девушка в зеленом до пят сарафане, отороченном золотой вышивкой в виде перьев. Карие, "с янтарным блеском" — как говорил мой брат, глаза оттенялись длинными темными ресницами, нос слегка курносый, лицо в веснушках, розовые губы. Через плечо перекинута толстая длинная коса ниже пояса, каштановые волосы с золотым отливом в закатном солнце играли оттенками красного и желтого. Женственная фигура, не худенькая, но и не пухленькая. Есть чем похвастать и спереди и сзади. Обычная девушка. Я пожала плечами, кивнула отражению и повернулась к больному.

— Как ты себя чувствуешь?

— Никак, — честно ответил он, — ничего не чувствую, хотя должен, по идее.

— Интерес-сно, — прошипела я, подойдя к кровати, и осторожно переворачивая Лиара на живот. Он не сопротивлялся и дал мне осмотреть свою спину. Осторожно приподнимая бинты, я проверяла состояние ран от арбалетных болтов. Пальцы, едва касаясь, пробегали по спине. Лиар вздрогнул.

— Больно? — испугалась я.

— Нет, — сквозь зубы ответил он, отворачиваясь от меня.

— Ладно. Тогда пошли дальше, — и я перевернула его на здоровый бок. Бинты на ноге пропитались мазью и кровью. Придется перебинтовывать. Последнюю мысль я озвучила вслух. Парень как-то странно дернулся.

— Может, не надо? — как-то жалобно спросил он. Я фыркнула.

— Надо, Лиар, надо. Если хочешь, могу усыпить, чтобы не доставлять неудобств, — предложила я.

— Нет, я хочу видеть, — твердо сказал он.

— Хорошо.

Я сходила за очередной порцией бинтов и мазей. Осторожно разрезала повязку и осмотрела рану. Определенные улучшения наблюдались, но они недостаточны для окончательного выздоровления в скором времени. Намочив бинты, аккуратно протерла рану от крови и мази, продезинфицировала и наложила повязку. Это неприятная процедура, но дроу даже не пискнул. Правда, на лбу выступил пот, и губы сжались в полоску, но держался молодцом.

— А теперь спать, — рука Лиара перехватила мои пальцы на полпути к его лбу.

— Что? — удивилась я.

— Не надо сегодня сонного заклинания, я сам засну. Честно, — попросил он. Я пожала плечами и ушла за ширму переодеваться. Освежившись и натянув пижаму — нижнюю рубашку на бретелях и смешные панталоны, я направилась к своей стороне кровати. Не глядя на Лиара, я устало плюхнулась в кровать и натянула на себя одеяло. Не выгонять же его на пол спать, больной все-таки, а я люблю спать с удобствами, поэтому и не поднимала вопрос его присутствия в моей постели. Все равно я устала, а он ранен.

— Спокойной ночи, — сонно пробормотала я.

— Сладких снов, — отозвался он, почему-то не сводя с меня глаз.

Утро началось со зверской побудки. Зверской потому, что нормальные люди в шесть часов утра спят, а не орут и гогочут. Кто-то затопал в коридоре, потом распахнул дверь, отдернул шторы и сиганул на мой живот. И кто же это мог бы быть?

— Доброе утро! — отвратительно жизнерадостно громко пропела Никандра прямо мне в ухо, вольготно расположившись на мне. Издав что-то вроде хрипа, я попыталась подскочить на кровати, почти раздавленная весом любимой сестренки, но не вышло. Впрочем, она сама с меня слезла и с интересом начала обследовать комнату, спрашивая:

— Ири, а куда опять делся твой пациент? Что ж он такой стеснительный-то а?

Я распахнула глаза. И в самом деле, дроу на кровати опять не было.

— Кто не спрятался, я не виновата! — весело закричала Ника, залезая под кровать, которая заходила подо мной ходуном. Я застонала и попыталась накрыться подушкой. А сестра тем временем выползла и с нездоровым любопытством обшаривала шкафы. Я наблюдала за ней из-под подушки. Обшарив комод (как он бы туда поместился, мне интересно), она направилась к большому шкафу. Распахнула одну створку.

— Привет, Лиар, — радостно улыбнулась она. Парень, одной рукой зажимая бок, скорчился под вешалками и ошеломленно взирал на счастливую девчонку, — Пока, Лиар, — не менее радостно продолжила она и захлопнула створку, ударив беднягу по носу. Тот взвыл не хуже оборотня. Ника развернулась к кровати и заорала:

— Ири!!! Я его нашла!

— Я вижу, — пробурчала я, выползая из кровати, все равно, спать не даст. Моя помятая физиономия и наличие на мне пижамы, видимо, достаточно ее успокоили, так как она фыркнула и развернулась, оценив обстановку.

— Хм, ну ладно, вы тут разбирайтесь, а я побегу, завтрак закажу, — проорала она, захлопывая за собой дверь.

— Что ж ты громкая такая, что ж ты громкая, — бормотала я себе под нос, распуская волосы. Я подошла к шкафу, распахнула его и хмуро поинтересовалась:

— И какого дракона ты залез в мой шкаф? Кровати мало, или спать стоя легче?

— Рефлексы, — парень смутился, потирая ушибленный нос. 'Такими темпами он инвалидом скоро останется', — мелькнула запоздалая мысль.

— А, тогда понятно, — насмешливо улыбнулась я. Отодвинула его и вытащила свежую рубашку и юбку. Закрыла шкаф перед ошеломленным лицом Лиара и прошла переодеваться за ширму. За спиной раздался глухой стук открывшейся двери и удар тела о землю. Я улыбнулась. Послышались тихие, явно не цензурные фразы. Улыбка стала шире.

Напевая под нос незамысловатую мелодию, я вышла из-за ширмы, быстро переплетая косу. Моему удовлетворенному взору предстал взлохмаченный младший принц дроу, сидящий на полу, и потирающий разбитую коленку.

— Лиар, а где ты живешь вообще? — неожиданно даже для самой себя я задала вопрос, прежде чем успела подумать. Парень нахмурился и задумался. Он молчал так долго, что я успела переплести косу и завязать ее черной лентой с белыми узорами.

— Не помню, — с трудом проговорил он, схватившись за голову. Типичный признак ментального блока.

— Так, — я деловито уселась напротив него, скрестив ноги. Лиар удивленно приподнял бровь, а я выпала в астрал, залюбовавшись его лицом.

— А почему ног не видно? — выразил словесно свое удивление он. Я усмехнулась:

— Хитрая юбка такая.

Это юбку шила мама, она — мастерица на все руки. Ну, вообще-то это была не юбка, а очень широкие штаны. Настолько широкие брюки и из такого материала, что это позволяло свободно себя чувствовать ... абсолютно свободно.

— Давай-ка, друг мой милый, выясним, что мы помним, — предложила я, складывая ноги в позу лотоса, — Можешь так сделать?

Лиар бросил на меня странный взгляд и с легкостью сел в нужную позу. Пришла моя очередь удивляться. Раньше, кроме меня и сестры, так сесть почти никто не мог.

— Мне нужны твои руки, — поборов удивление сказала я.

— Тебе как: кисти, по локоть, или, может по плечо отрезать? — ехидно поинтересовался этот нахал.

— Можно сразу по голову, — отрезала я, протягивая ему ладонь, — возьми меня за руку.

Он осторожно прикоснулся кончиками ледяных пальцев к моему запястью. Я поежилась:

— У тебя всегда такие холодные руки?

Он усмехнулся:

— Почти всегда, — и мои ладошки оказались в его руках. Он мог одной рукой удержать обе мои кисти. Хм. Я запустила осторожный импульс и натолкнулась на барьер. Ну конечно, маг!

— Ты должен впустить меня внутрь, чтобы я узнала информацию, — словно маленькому, разъяснила я. Лиар поморщился.

— Только в мысли не лезь, договорились? — попросил он. Я хихикнула и кивнула:

— По рукам?

— По рукам, — улыбнулся он в ответ и открылся.

Словно горный поток хлынул в мою голову. Я всегда была теплой и мягкой, как земля, живительной и свежей, как воздух — мои стихии. Он же был дикой необузданной водой, чем-то похожим на Кассандру, но различие было огромным: Касси, скорее полноводная река, сливающаяся с морем... Лиар же — горный ручей, впадающий в бешеный водопад. Сила его захлестнула меня, я начала захлебываться в ней, когда он опомнился и сбавил обороты. Словно камешки в ручье, я перекатывала его воспоминания: детские, подростковые, юношеские. "Вот маленький мальчик серьезно что-то чинит, потом ломает и опять исправляет поломку. Вот он же, чуть подросший, прыгает с крыши сарая и локтем попадает по лезвию плуга. Рана зарастает практически сразу, но шрам остается. Вот его первая любовь — милая светлая девочка в желтом платьице, такая же серьезная, как и он сам, показывает ему летающие у нее над ладонью анютины глазки...". Житейские, незначительные воспоминания сменялись, как картинки в калейдоскопе, вот только на месте воспоминаний о дворце, положении в обществе и особенностей этикета были стерты. Это стало для меня неожиданностью. Магов такой ментальной силы я не знала. И это меня не на шутку испугало. Я начала просматривать ближайшие воспоминания, и наткнулась на себя. Спящую. Он что, наблюдал за мной?! "Косы разметались по подушке, пухлые губы слегка приоткрыты. Длинные ресницы бросают тени на щеки, кажется, будто под глазами темные круги, а может так и есть. Рубашка сползла с плеча, приоткрыв грудь. Смущение и жар. Легонько, чтоб не потревожить, пальцем подцепляю бретельку и возвращаю на место, задержавшись на атласной коже дольше, чем нужно. Наклоняюсь над розовыми губами, желая сорвать поцелуй, когда неожиданно девушка, не открывая глаз, рычит:

— Не смей ложиться в кровать в одежде!

Подпрыгиваю и чуть не падаю, споткнувшись о стул. Нога напоминает о себе и предательски подгибается, отказавшись работать. Пришлось раздеваться..." Перескакиваю на другое воспоминание: там опять я. "Девушка лежит на кровати, нависаю над ней. Поцелуй, словно волна тепла по телу". Бросаю на середине, кидаюсь к другому: "...девушка входит в комнату, устало стягивая с себя косынку, приподнимает подол, открывая стройные ноги, взгляд движется снизу вверх, напряжение уже сковывает тело, когда она оборачивается и опускает сарафан, яростно сверкая глазами". Так! Хватит! Я хочу выйти! Опять поток, надо всплыть наверх, там воздух. Вдруг, краем глаза замечаю маленькую черную точку. "Невысокий полуорк с почти белыми глазами злобно ухмыляется, в ответ на остроумную шутку моего приятеля Дэрвима, и машет рукой трактирщику. Мы сидим в таверне еще немного и собираемся выходить. Ноги почему-то не слушаются... Странно... Темнота". Задыхаясь, я вынырнула из воспоминаний и выдернула свои ладони из его рук. Черт, черт, черт, черт! Только не некромант из Серых лесов! Подняла потерянный взгляд на невозмутимого Лиара и вдруг потерялась в его глазах. Он склонился ко мне, обжигая горячим дыханием, как...

— Ири! — заорала Касси, влетая в комнату, — ты эту мелкую гадину видела?! Она... — эльфийка подавилась словами и поспешно ретировалась под обстрелом разъяренных взглядов. Но момент был безнадежно упущен. Я вздохнула и встала с пола.

— У тебя большие неприятности, Лиар. И у меня вместе с тобой теперь, — нахмурившись, просветила я своего пациента, — я прошу тебя не выходить пока из этой комнаты. Для твоего же блага.

Ответом мне была красиво изогнутая бровь. Я чуть опять не отвлеклась, но мысленно дав себе пощечину, продолжила:

— Еду и воду тебе принесут сюда. Прости, но мне надо идти, — я вылетела в дверь, поставив двойную охранку: изнутри и снаружи. Теперь я была относительно спокойна. Надо было обсудить все с девочками.

Слетев с лестницы, я наткнулась на служанку, напугав ее до полусмерти зверским выражением лица, и отправила девушку наверх с поручениями. Ника и Касси с невинными выражениями на шкодных (пусть и не в данный момент, но я их хорошо знаю) лицах попивали чай за нашим любимым столиком у окна. На моей части стола остывала картошка с мясом, и разносился чудесный запах мятного чая. Ну как на них можно злиться? Я плюхнулась за стол и засунула в рот горячую еще картошку. На меня посмотрели как на замарашку, усевшуюся с утонченными великосветскими дамами, и я спешно перестала чавкать, пытаясь говорить с набитым ртом. "Дамы" кивнули мне и повернулись друг к другу, продолжая неспешный разговор о мире суетном и главных проблемах его на данный час — очередных поклонников моей неугомонной сестры.

— Ну, так вот, — демонстративно игнорируя мое довольное лицо, активно пережевывающее очередную порцию мяса, начала рассказывать Ника, — вчера приклеился ко мне какой-то странный парень. Говорит, видит меня часто, ходим мы с ним, видите ли, одной дорогой. Я что, похожа на ненормальную — каждый день той же самой дорогой ходить?!

Я согласно промычала, но меня нагло проигнорировали, а картошечка нравилась моему желудку явно больше всяких особей мужского полу. Касси внимательно слушала, потягивая молоко (она не такая любительница чаев, как мы), и поддакивала в нужных местах. Сестра, взлохматив свои и так растрепанные серебристые волосы, невозмутимо продолжила:

— Как бы там ни было, я решила послушать, что он мне наговорит. И знаете, обнаружилось, что я и правда его раньше видела! Пару раз сталкивалась с ним, но кто замечает подобные мелочи? ...

Ага, мелочи. Как та, предыдущая мелочь, которая была два метра ростом и умильно катала на руках довольную Нику (это притом, что она сама без всякого затруднения смогла бы не только поднять, но и зашвырнуть его на другой конец города), и носила огромные охапки полевых ромашек. Маринель только потому и терпела того деревенского парня, что те ромашки во многих отварах использовались. А когда сестре надоело, она как-то умудрилась остаться "навеки вечные лучшей подругой и самой милой девчушкой на свете". И куда он смотрел? Если Ника милая, то я — самый кровожадный вампир в этом мире.

— Уникальная девочка, — смеялся тогда дядя.

Но я отвлеклась. Ника продолжала:

— Ну, подумаешь, улыбнулась ему пару раз, что теперь, встречаться с ним? — Кассандра сочувственно качала головой, пряча смешинки. Я перешла к чаю, так что не комментировала (вслух).

— Просто у меня уже назначено свидание на сегодня, вот я и не знаю, — очаровательный вздох, — как мне успеть в два места одновременно?

Она внимательно посмотрела на нас. Касси, забывшись, продолжала кивать, думая о чем-то своем. Я же, пихнув ее под столом, предложила:

— Почему бы не встретиться в одном месте? Поверить не смогу, чтобы ты не разрулила такую ситуацию, — Касси, смутившись, активно закивала, салфеткой убирая молочные усы.

— Хм, а это идея, — задумалась младшая, — пожалуй, попробую.

— А мы посмотрим! — радостно внесла свою лепту в диалог Кассандра, — надо же и нам опыта в подобном поднабраться, практика, как никак! А на практике надо учиться всему! — она хлопнула ладонью по столу, — Решено, мы идем с тобой!

Ника закатила глаза, но не спорила. Проблема с младшим принцем как-то сама отошла на второй план. Спустя тридцать минут мы с эльфийкой старались устроиться как можно комфортнее на небольшом чердаке в доме перед парком, где были назначены встречи обоим кандидатам в женихи. Стоит ли говорить, что до сих пор, ни один из предыдущих молодых людей не доживал до этого почетного звания?

По просторной улице, на которой и стоял "наш" дом, гуляли парочки влюбленных, сновали торговцы сладостями и украшениями и ... ждали своей участи двое несчастных, пришедших на свидание к нашей Никандрочке. Оба парня жутко нервничали. Внешне они были похожи: как и все люди, темноволосые, загорелые и темноглазые. У одного в руках был очаровательный букет гиацинтов, а у второго — мы с Касси облизнулись, — коробка конфет и ликер. Молчаливым голосованием первенство отошло кандидату номер два. В конце улицы показалась стройная фигурка нашей третьей. Она неспешно продвигалась сквозь толпу, подмигивая и раздавая улыбки встречным. Воистину ее очарование не знало границ. Подойдя к кандидату номер два (с конфетами), она едва коснулась губами его щеки и мило улыбнулась.

— Правильный выбор, — хором решили мы. Немного поговорив о каких-то мелочах, парочка собралась уходить, когда кандидат номер один заметил Нику и помахал ей веником. Довольно симпатичным веником, но ликер... Кассандра вытянула, перед моим изумленным взором, непонятно откуда, блокнот с карандашом и приготовилась записывать.

— Подожди здесь, надо разобраться с одним поклонником, — небрежно заметила Никандра. Посадила кандидата номер два на скамейку и перешла через дорогу.

— Ой, привет, милый! — радостно закричала она второму, чмокнув его в щеку (парень растекся по траве), — а я только о тебе и думала! — защебетала она. Касси сидела, выпучив глаза, мне приходилось постоянно закрывать отпадающую челюсть подруги и стараться не смеяться громко.

— Нет, ну объясни мне, — зашептала она, — как она умудряется так вертеть ими?! — ее возмущению не было предела. Я хихикала.

— А кто это? — тем временем подозрительно спрашивал кавалер номер один, указывая на второго.

— Где? — наивно захлопала глазками вертихвостка.

— Там, через дорогу, — кивком головы указал он.

— Та-ам! — протянула она, — А, — небрежно, — это так, знакомый, за лекциями прибегал...

— А что ж не убегает?

— Не знаю...

— А конфеты и ликер? — начал что-то подозревать молодой человек.

— А-а-а, какое у тебя зрение хорошее, однако!

— Правда? — восторженно воскликнул он.

— Да-да-да! — подтверждением ее слов служили влюбленные глаза. Касси попыталась изобразить, от смеха я чуть не свалилась с чердака на голову "влюбленным".

— Парень, однако, "готов", — хором поставили мы диагноз. Касси что-то вдумчиво рисовала в блокноте. Я прислушалась.

— Дорогой, — ласково прошептала Никандра, и сделала значительную паузу.

— Да?

— Ликер ждать не будет, — тихо сказала Касси. Ника трогательно покраснела, сдерживая рвущийся наружу смех.

— Он уже начал испаряться, — вдумчиво продолжила я. Никандра смахнула слезу. Парень напрягся.

— Что-то случилось, свет моих очей?

— Случились. Ликер, конфеты... — ответила я еле слышно.

— Мням, — подтвердила Кассандра.

— Милый, — с придыханием начала она, — ты же обещал пойти на край света...

— Хоть сейчас, — перебил он.

— Отличн.. отличительная черта твоего характера — это исполнительность, — посерьезнела сестра. Парень выпятил грудь колесом. Ника вернулась к роли: заломила руки и встала в позу.

— Ты — единственный, кто может спасти сейчас от неминуемой гибели...

— От голода, — продолжила Касси, я пихнула ее локтем, и она почти вывалилась из окна. Заползая обратно, эльфийка грозила мне кулаком и смешно кривила губы, я белозубо ей улыбнулась и показала большой палец. Ника невозмутимо продолжала:

— ... мою репутацию! Златоцвет, который растет на темной могиле Великого Дмамадрила отцветет на закате! Его нужно срезать серебряным ножом за минуту до захода солнца, а я не могу оставить свою несчастную сестру,— я скорчила зверское выражение лица, — бьющуюся сейчас в припадках, — Касси начала меня душить, до припадка недалеко осталось, — на своей девичьей кровати...

— На пятерых человек, — прокомментировала Касси, в прочем, не выпуская моей шеи. Я начала багроветь.

— А что с ней? — ужаснулся он, лихорадочно размышляя, как поступить.

— О, это неизвестная доселе болезнь..

— Глупость, — заявила эльфийка, потирая ушибленный мною бок.

— ... глу... — начала повторять Ника, — глумерандия!

Обстрел чистыми и ясными глазками, пелена слез, и частые колебания глубокого декольте сделали свое черное дело.

— Я найду его, моя леди, клянусь честью! — заорал доверчивый паренек и исчез во вспышке портала.

— Вперед и с песней, — хором пропели мы. Ника встряхнула головой, уложив волосы в художественном беспорядке, и повернулась с ангельской улыбкой (мы поежились), к кавалеру номер два.

— Дорого-ой, — пропела она, направляясь к нему, — ты не скучал?

Касси показала мне единственную запись в блокноте, тщательно украшенную эльфийскими завитушками: "+2".

— А кто это был? — поинтересовался молодой человек.

Мы таки свалились с чердака от смеха.

Могу заметить, забегая вперед, что в течение полугода этот ненормальный "кавалер номер один" таскал в наш дом охапки трав всех сортов и размеров, появляясь три раза в неделю. Получал свой заслуженный обед, мягкий отказ и милостивый посыл искать дальше. Благо, теперь лошади не нуждались в корме и подстилке.

И вот, в один прекрасный день он исчез. Сперва мы обрадовались, потом огорчились, а через какое-то время до нас дошли слухи, что он остепенился, женился, нарожал кучу детишек, которые очень любили послушать сказки про поиски волшебного цветка, которого не существует... А ликер мы оприходовали в тот же день.

Глава 3.

Счастлив тот, кто счастлив у себя дома.

Л. Толстой

Теплый летний вечер укутывал в тучи солнце, позволяя играть прохладному восточному ветру с зеленью деревьев, и зажигал на небе первые звезды. Пушистые облака, похожие на сладкую вату, уплывали на юг. Дома, окрашенные в розовые и оранжевые лучи заходящего светила, казались огромными сладкими пряниками, а небо — глазурью. Что только не привидится на голодный желудок!

Мы возвращались домой. Кивая знакомым и здороваясь с соседями, неторопливо шагали по улице, ведущей к трактиру. Я успела рассказать девочкам об объединении сознаний — моего и младшего принца, исключив ненужные подробности. Наличие колдуна с подобной силой не радовало. Настроение испортилось у всех. Я понимала, что-то нужно делать, и немедленно. Только вот как помочь принцу и самой не пропасть, понятия не имела. Девочки решили действовать по обстоятельствам и импровизировать. Как всегда.

Я вдохнула легкий аромат земляники из соседского сада и вспомнила, что время ужина уже подошло.

Наверняка сейчас всю семью сгоняют за большой стол для традиционного ужина "все дома, а значит, за столом". Опаздывать категорически не рекомендовалось, и мы прибавили шагу. Уже подходя к приветливо светящимся окнам трактира, я почувствовала что-то. Будто ледяной кубик — чей-то злой взгляд прошелся по спине. Торопливо оглянувшись, я никого не заметила. Ника молчала, а я вполне доверяю ее чутью. И все же как-то странно. Едва в моей комнате появляется младший принц дроу без памяти, как у меня развивается паранойя, мерещится всякое. Тряхнув головой и отогнав глупые мысли, я вошла в гостеприимно распахнутые двери и тут же получила подзатыльник.

— За что?! — кипя праведным гневом начала кричать я, но увидев маму, заносящую второй раз руку для повторения урока, запищала, — Все, все, я больше не буду опаздывать к ужину!

— Так-то, дочь, — мама усмехнулась и обняла меня. Впрочем, я тут же освободилась из ее объятий. Поняв, что прощена, протопала в свою комнату, под предлогом "помыть руки", на деле же — проверить Лиара.

— Если через десять минут не спустишься, — полетел мне в спину мелодичный мамин голос, — я за тобой поднимусь сама! — я прибавила ходу, но она успела договорить:

— И перестань ставить в комнате эксперименты! Там весь день что-то бьется!

Я перешла на бег и буквально влетела в комнату. Боги! Неужели стая волкодлаков с толпой зомби и парой-тройкой горгулий успели напиться и подраться в моей, когда-то уютной комнате?! Вещи разбросаны, у шкафа отвалилась дверца, белье и подушки с одеялом на полу, перья, пух летит! Все стеклянное, на чем не было укрепляющего заклинания побито, занавески сдернуты и по комнате носится что-то, едва различимое глазом. Вот это скорость! Я попыталась уследить за движениями дроу, но не смогла. Тяжело вздохнув, я щелкнула пальцами. Все замерло, как будто остановилось время. На самом деле, я просто увеличила плотность воздуха до плотности камня, заставив все предметы в комнате (кроме меня, естественно), остановиться. Вокруг запястья затрещали синие искры. Заклинание крайне энергоемкое, поэтому я его не держу дольше минуты. Впрочем, и двух секунд хватило, чтобы понять странное поведение Лиара: за ним летали самонаводящиеся звезды — последнее изобретение моего дяди (у меня их семь, но об этом потом), под строжайшим секретом переданное мне на временное хранение. Я просто не успела убрать их на место, оставив на столе. Любой, кто пытался кинуть подобную звезду, кроме непосредственного хозяина (на данный момент им была я), становился жертвой милых кинжалов. Они преследовали несчастного до тех пор, пока сам хозяин их не отзовет, чего я не могла сделать, находясь в спасительном неведении. Ну, в случае появления хозяина на горизонте, или если шибко сметливая жертва умудрится забежать за него, звезды просто падали на землю. Я прищурилась и поманила их к себе. Все пять ножей, застенчиво поблескивая отточенными серебряными краями, подлетели ко мне и сложились аккуратной стопочкой на ладони. Действие воздушного заклинания кончилось, и Лиар свалился на пол. Я с грозным видом, скрестив руки, и потопывая ножкой по полу, ждала объяснений. Он молчал, валяясь на полу и закатив глаза. Сколько же он так носился? Неужели, весь день? Мама моя! Словно в ответ на мои мысли снизу раздался мамин голос:

— У тебя еще две минуты, а потом я поднимаюсь!

Я вздрогнула. Мама никогда не повышала голос. То есть, она, наверное, это делала когда-то давно, но я не помню. Но ее слышно всегда и везде, хотя говорит она негромко. И как у нее это получается? Я, задумавшись, забыла про валяющегося у моих ног парня, и случайно (случайно!) наступила на него, шагнув вперед. Он взвыл, я подлетела на пару-тройку метров и чуть не упала на него сверху. Бедный дроу, наверное, потерял сознание.

— Прости, прости! — шептала я, садясь на пол и приподнимая его за плечи, перекладывая его голову с пола на свои колени. Наклонилась, чтобы проверить дыхание, и мое лицо оказалось, ровно над его губами. Что ж, решила я, разбудим оригинально, и легонько поцеловала плотно сомкнутые губы. Каково же было мое удивление, когда он слабо ответил на поцелуй!

— Ну, нахал! — возмутилась я, — так воспользоваться ситуацией!

Но Лиар уже меня не слышал, он спал, с легкой улыбкой на лице. Я покачала головой, и перенесла его с помощью левитации на кровать. Вспомнила про маму, охнула и вылетела в коридор. Она уже ставила ногу на ступеньку, когда я сбежала по лестнице.

— Мам, дядины звезды расшалились, — предъявляя доказательства, заговорила я, мягко разворачивая родительницу обратно в зал, — разнесли мне полкомнаты, — я вздохнула. Мама с хитрым прищуром посмотрела на меня.

— Убирать там будешь сама. И минимум магии. Вдруг это послужит тебе наказанием, — вздохнула она. Я кивнула, радуясь, что так легко пронесло.

— А кто там выл? — мягко спросила мама. Нет, так я и знала, она всегда все замечает!

— Может, ветер? — наивно предположила я.

— Восточный, с запада? — улыбка хищным оскалом. Вот откуда у Никандры эта привычка пугать людей. Я не знала, что придумать.

— Ладно, не хочешь, не говори, — неожиданно легко отступилась от темы эта святая женщина, — только помни, что у меня всего лишь две дочери. Лишних нет. Так что будь осторожнее.

Она аккуратно вывернулась из моего "захвата" и направилась помогать тете на кухню. Я осталась стоять возле лестницы, размышляя, сколько она уже знает, а что узнает в ближайшее время. Перспективы не радовали. Проблемы с принцем надо решать, причем в ближайшее время, иначе меня ждет весьма насыщенная, но очень короткая жизнь. Как-то не хочется умирать во цвете лет. Тут я заметила, что кто-то дергает меня за штанину. Посмотрев вниз, обнаружила самого младшего братишку — Азамила, который, видимо, уже пару минут меня звал. Смотреть вверх, задрав кудрявую головку, было неудобно, потому он ограничился дерганием штанины и повторением моего имени:

— Или! Или! Или! Или!

Букву "р" ребенок еще не выговаривал, хотя старательно "лычал" время от времени.

— Да, дорогой, — я наклонилась к трехлетнему малышу и взяла его на руки, — что ты хотел?

— Кушать, — четко проговорил Азам, наклонив голову на бок. Из-за черных кудрей до плеч он сильно походил на милую девочку, о чем нам сообщал каждый, кто его видел.

— А почему ты не кушаешь? — заглядывая в его серые большие глаза, поинтересовалась я. Ребенок одарил меня недоуменным взглядом.

— Потому что тебя нет, конечно, — как слабоумной, разъяснил он мне. Еще и по щеке погладил, мол, "бедная, бедная, память совсем никакая стала". Хм, склероз подкрался незаметно. А, ну да. Сегодня же моя очередь учить его есть. Как я могла забыть такое?

— Ну, я уже есть, так что пошли, — улыбнулась я.

— Поехали, — серьезно поправил меня мальчик, удобнее устраиваясь у меня на руках.

— И-го-го, — усмехнулась я и направилась к столу.

Касси и Ника сновали между кухней и залом, расставляя тарелки и приборы. Сверху раздался топот ног, и в зал влетела девочка лет двенадцати, с торчащими в разные стороны косичками и шальной улыбкой. Рани — третья по возрасту и единственная по числу девочка в семье дяди Темика и тети Зеды. Детей всего четверо — два старших брата: Зарид и Геосин, Рани, и Азамил. Братья работают стражниками, так как это единственный способ драться почти все время, а им, видите ли, скучно. Рани учится танцам, как мы когда-то, и ходит по учителям. А малыш развлекается, заставляя всех вокруг исполнять его прихоти. При виде его очаровательного тонкого личика и огромных просящих глаз, сдается каждый. Кроме моей мамы. На нее подобное не действует. С некоторых пор, тетя Зеда начала учить Азама есть самостоятельно, потому что он уже очень взрослый, да и у нее много дел. И как-то незаметно, каждый в семье подключился к этому процессу. Вот уже две недели мы по очереди сидим рядом с ребенком, учим его держать правильно столовые приборы и есть аккуратно. Как правило, встаешь из-за стола вся в еде, но удовольствие малыша безгранично. Обучение идет своим ходом.

Я усадила Азама за высокий стул и, придвинув ему тарелку с кашей, дала в руки небольшую деревянную ложку с расписной ручкой. Он правильно взял прибор, выпрямил спинку и торжественно зачерпнул... Однако, вытереть ложку о край тарелки, забыл, и половина каши шлепнулась ему на колени и частично на мои штаны-юбку. Я нахмурилась, он вжал голову в плечи и поспешно сунул ложку в рот. Подуть он тоже забыл, а каша была горячая, потому что в серых глазищах появились слезы, а он надул щеки, став похожим на удивленного хомячка. Я изо всех сил старалась не смеяться. Он пытался не плакать, и у него даже получалось, но когда он положил ложку на стол и слегка приоткрыл рот, чтобы не так обжигало, меня прорвало. Я тихонько захихикала, затыкая рот салфеткой. Ребенок перевел на меня огромные глаза очень обиженного хомячка. Я подавила смех, закашлялась и взглянула на него с сочувствием.

— Подуть? — спросила я. Он закивал. Я осторожно подула в его открытый ротик, слегка усилив поток воздуха. Благодарные глаза были мне наградой. За этим нас и застала вся семья.

— Развлекаетесь? — ехидно поинтересовалась Ника.

— Хочешь тоже есть с ложечки? Могу устроить, — невинно парировала я. Она усмехнулась, но не ответила, занимая свое место.

— Ирка, Азам, хватит дурью маяться, давайте быстро есть, — командного тона мамы никто не посмел ослушаться. Тетя обеспокоенно взглянула на свое дитя, но, убедившись, что я рядом с ним, успокоилась и принялась раскладывать еду по тарелкам. За столом собрались все, кроме братьев — они сегодня дежурили в ночь. Разговоры оставили на чай, и до сладкого в зале воцарилась относительная тишина. Прошло полчаса, Ника принесла чай, и вся семья стала обсуждать день прошедший, а также строить планы на следующий. Ничего особенного, обычные проблемы: бабушке нужна помощь в огороде, дедушке на пасеке, необходимо починить сарай и обновить охранные заклинания. После распределения обязанностей, я встала и, извинившись, ушла к себе.

Лиар все еще спал, хвала Богам, потому что от него проблем больше, чем от всех моих братьев вместе взятых. А их много. Я захватила полотенце и рубашку и отправилась в ванную. Свежая и умытая, с мокрыми вещами на плече, я возвращалась в свою комнату, когда в темноте коридора что-то мелькнуло. Я насторожилась, но это оказалась всего лишь наша кошка — Герти. Черная, как ночь, с голубым подшерстком, она напоминала дикую пантеру, впрочем, мало отличаясь от последней характером и поведением. Кошка эта была чем-то вроде семейного талисмана: мама нашла ее в горах, возле разоренного гнезда горгулий. Маленький, полуслепой заморенный котенок чем-то привлек ее внимание, быть может, необычной местностью обитания. Она забрала Герти с собой, лечила, кормила и оставила у себя. Свободу передвижений у кошки никто не отнимал, чем та беззастенчиво пользовалась, шляясь по всему городу, но всегда возвращалась домой, к маме. Меня она опекала, на Никандру шипела и бросалась, но, мне думается, тоже заботилась по-своему, а остальных вежливо игнорировала. На "кис-кис" не отзывалась, только на свое имя. Мне всегда казалось, что она намного умнее, чем обычные кошки, уж слишком проницательными были иногда ее ярко-желтые глаза. Кстати, она неплохо чувствовала магию и даже распознавала плетения, осторожно их огибая. Ласковых прикосновений Герти не любила но, тем не менее, она потерлась теплой спиной о мою ногу и, фыркнув, ушла по своим делам. Я задумчиво побрела в комнату. Развесив вещи и убрав мусор из комнаты, расставила все предметы на свои места и уже собиралась ложиться спать, когда за моей спиной звякнуло окно, почти бесшумно разбиваясь. Взмах руки, и метательные звезды зависли над моей головой, а два кинжала удобно легли в ладони. Вокруг запястья начали сворачиваться клубками атакующие заклинания. Я медленно обернулась. За окном, на высоте десяти метров над землей, завис человек в черной мантии и капюшоне, скрывающем лицо. Бледные глаза сверкнули из черного провала на месте лица, и окно окончательно разлетелось. Звезды рванули к незваному гостю, но налетели на мощный барьер и остановились. Колдун усмехнулся. Я разозлилась и стряхнула с руки два магических копья, которые разбили его щит и скинули капюшон. Полуорк, с бритой и татуированной головой — шаман, чтоб ему хорошо жилось. Явно не большого потенциала — служка, иначе черта с два мне бы удалось разбить его щит так легко. Мысли пролетали в голове со скоростью молнии, в то время как тело автоматически уворачивалось от летящих в него заклинаний. Нагнуться, уйти влево, поставить щит. Подпрыгнуть, снять щит, контратаковать, развернуться, подпрыгнуть и снова поставить щит. Мне всего лишь нужно было успеть совершить две атаки, а момент все не выпадал. Тут в кровати зашевелился Лиар, и я отвлеклась. Всего лишь на секунду, но ему хватило. Несколько стекол поднялись с пола и полетели в мою сторону. Я отбила большинство, но два куска не заметила. Предплечье обожгло болью, а я уже кидала ответное заклинание. Колдуна подбросило в воздухе, он ударился о стену дома напротив. Я бросила кинжалы. Один воткнулся в глаз, второй в сердце.

— Тьфу ты, — зло сказала я, — промазала!

К моему удивлению, колдун начал пеплом осыпаться на землю, как нежить, после прямого попадания серебряным оружием. Через пару минут в стене просто торчали два кинжала и смутно угадывались очертания тела, будто выжженные на стене. Я протянула левую ладонь, и кинжалы вернулись в комнату. Правая рука не слушалась. Я боялась на нее смотреть, потому сначала убрала осколки и вставила заклинание-пленку в окно. Вздохнув, отправилась к шкафу с лекарствами. В какой-то странной тишине отчетливо были слышны падающие с моей руки капли крови. Вся битва заняла лишь несколько минут, шума не было, кроме тренькнувшего стекла. Теперь о ней свидетельствовали лишь моя рука, на которую я не хотела глядеть и пятно на стене дома напротив. Я разложила бинты и мази возле таза с водой и села на пол. Долго выдыхала и, наконец, посмотрела на руку. Рукав рубашки из белого превратился в алый и был порван в двух местах. Я взяла кинжал со стола и осторожно начала срезать рукав. Закончив с этим, обозрела открывшееся пространство для работы: поперек предплечья тянулись два косых глубоких пореза. Это не есть хорошо. Я нахмурилась. Боли я не чувствовала, это странно. Наверное, шоковое состояние еще не прошло. Шаман, гад, задел пару сосудов, этим объясняется количество крови. Я не знаю, как сращивать сосуды на себе, так что положимся на простое лечение. Обращаться за помощью — значит нажить себе большие проблемы: начнутся вопросы, всплывет история с Лиаром. А мне бы этого, ох, как не хотелось. Что ж, будем жить, решила я и принялась за дело.

Я промыла рану раствором от всякой заразы (мало ли, вдруг у него руки грязные были, когда он кидал заклинание), и начала осторожно зашивать глубокие порезы. Чувствительность к руке так и не вернулась, что уже начинало меня беспокоить. Неужели, задело нервы? Тогда бы я вопила от боли, или нет? Не помню. Ту лекцию я прогуляла. Закончив зашивать, я смазала руку заживляющей мазью и наложила тугую повязку.

Тут в дверь постучали. Я вскочила и быстро начала запихивать окровавленные тряпки в шкаф, захлопнула его, подбежала к двери, сняла заклинания и приоткрыла ее, широко зевнув.

— Да? — сонным голосом (почти не притворяясь) спросила я. Напротив двери стояла мама.

— Я хотела тебе доброй ночи пожелать, солнышко, — улыбнулась она, но глаза остались серьезными и внимательно меня осматривали.

— Ага, — кивнула я и подставила щеку. Мама мягко меня поцеловала и удивилась:

— Дорогая, ты вся мокрая! Что-то случилось?

— Нет, мама, я просто вымоталась, убирая комнату, — попыталась отговориться я.

— Мне странно то, что ты не хочешь поделиться со мной, но я не буду больше спрашивать. Послезавтра вы поедете к бабушке с дедушкой, помогать им. Никакой магии! Все своими руками. И, милая, будь осторожнее, — она погладила меня по щеке и щелкнула по носу, и я чуть было не рассказала ей все. Но... не смогла. Не сегодня, не сейчас. Я улыбнулась и, пожелав спокойной ночи, закрыла дверь и тихо сползла по стеночке. Сил не было. Наконец-то пришел шок, и меня затрясло. Ведь колдун мог убить меня, если бы я его не заметила! Убить моих родных! Боги, как страшно! Началась истерика, я заплакала. Сидела и рыдала, пока не почувствовала, что рядом кто-то есть. Мгновенно перестав реветь, еще не видя толком, я перехватила кинжал в руке и приставила его к горлу... Лиара. Замечательно. Какого черта он проснулся? Я зло на него посмотрела. Слезы катились по щекам, а я смотрела в его испуганные глаза.

— Что, страшно, да? — всхлипнув, истерично спросила я, не отводя лезвия от его шеи. А он, будто не замечая кинжала, осматривал меня. Начал наклоняться к моей руке, по лезвию кинжала потекла струйка крови. Я охнула и отбросила нож в сторону.

— Ты ненормальный совсем? — почти обычным голосом, только тихим, сказала я, — так на оружие бросаешься!

— Что с рукой? — проигнорировав мой выпад, поинтересовался он.

— Ничего, — отрезала я, — на месте, как видишь.

— Что случилось? — поправился он, осторожно ощупывая тонкими пальцами поврежденное предплечье.

— Гость пришел, — неохотно начала я, — наверное, тоже спать негде.

— Как он выглядел?

— Полуорк, с татуировкой во всю его дурацкую башку, — зашипела я, — что вообще ты спрашиваешь, тебе-то какое дело?

— Если спрашиваю, значит, надо, — спокойно ответил он, поднимая меня на ноги. Я встала, но покачнулась. Он закинул мою здоровую руку себе на плечо (согнулся в три погибели, он ведь на голову меня выше) и повел к кровати, помог лечь, чтобы не мешать руке (я по-прежнему ничего не чувствовала, только голова болела) и сам сел рядом.

— Сторожить будешь? — усмехнулась я.

— А хоть бы и так, — улыбнулся в ответ он.

— Да пожалуйста, — зевнула я и провалилась в сон. Кажется, он гладил меня по волосам и что-то говорил, но понять что, сил не было.

Ближе к утру я проснулась от дикой боли в руке и постаралась не закричать, закусив губу. Но мой едва слышный стон разбудил Лиара, который, положив голову на кровать возле моей руки, сидя на полу, спал как убитый. Он вскочил и закрутил головой, выискивая опасность. Я закрыла глаза, потому что от боли ничего не видела. Меня затрясло, руку жгло огнем. Я опять еле слышно застонала. На горячий лоб легла прохладная рука, и боль отступила, свернувшись плотным клубком в предплечье. Рука убралась, и я взглянула на парня. Он побледнел и качнулся.

— Как ты? — хором спросили мы друг друга.

— Замечательно, — хмуро ответила я.

— Прекрасно, — не менее хмуро заметил он. Я спустила ноги с кровати и медленно приняла вертикальное положение. Голова еще болела, руку жгло, но, в целом, состояние было рабочее. Обеспокоенный взгляд Лиара я проигнорировала и прошла за ширму. Только вот правая рука меня совсем не слушалась, и при малейшем движении напоминали о себе порезы. Я вышла обратно и повернулась боком к парню.

— Расстегни, пожалуйста, будь другом, — попросила я. Тот поднял брови, но начал расстегивать рубашку.

— Снимать надо? — серьезно спросил он, закончив.

— Нет, спасибо, я сама.

Я повернулась и ушла обратно за ширму. Помогая себе левитацией, осторожно стянула с себя рубашку. Сняла с вешалки закрытое широкое зеленое платье без застежек и влезла в него. Тонкий пояс сам затянулся под грудью, и я стала похожа на "приличную барышню" — как любит говорить моя бабушка. Уж очень она не любит современную моду на брюки и корсеты, считая, что не пристало девушке так одеваться. Платья и юбки — вот наш удел. Ага, сейчас. Мы всегда киваем, соглашаемся со всем, и продолжаем носить штаны. Ленту с косы я где-то потеряла, и теперь волосы свободно падали волнами вдоль спины полностью ее закрывая. Я перекинула часть волос на руку и вышла из-за ширмы. Ошарашенный взгляд дроу был бальзамом моему самолюбию.

— И не скажешь, что умирала пять минут назад, — пробормотал он.

— Какие комплименты с утра пораньше! — улыбнулась я, поправляя волосы перед зеркалом.

— Я считаю... — начал он, но я перебила:

— Ты можешь выйти отсюда. Через окно. Можешь уйти, я не держу, а можешь зайти с парадного входа, как путник и снять комнату у нас. На сегодня, — он хотел что-то сказать, но я подняла руку, показывая, что я еще не договорила.

— Завтра мы уезжаем. Я попробую помочь тебе вернуть память. Впрочем, ты можешь отказаться от моей помощи. Можешь говорить.

— Хорошо, — только и сказал Лиар.

— Вот и ладно. Удачи и..., — недоговорив, я махнула левой рукой и пошла к двери, по пути сняв заклинание с окна.

Когда я закрывала дверь, в комнате никого не было. В коридоре почему-то было тихо. Спуск по лестнице занял больше времени, чем обычно. Голова немного кружилась, рана на руке ныла и будто горела огнем. Последние ступеньки я преодолевала, закрыв глаза.

Тихий шепот послышался в зале, и, неожиданно, комната осветилась множеством свечей. Я распахнула глаза и услышала песню, которую старательно выводило несколько голосов:

— С днем рождения тебя, с днем рождения тебя, с днем рождения, дорогая (тут были варианты: сестренка, доченька, племянница и "Илиша" от Азама), с днем рождения тебя!

Мои счастливые родственники допели песню и бросились меня обнимать. Я мужественно терпела, хотя слезы радости на моем лице сменились слезами боли, что никто, впрочем, не заметил. Я и забыла, что сегодня мне исполняется девятнадцать лет.

— Какая ты уже старушка, сестричка, — радостно вопила Ника, обнимая меня. Впрочем, она быстро нахмурилась, почувствовав запах крови от руки. Я взглядом дала понять, что сейчас не время и не место это обсуждать. Она кивнула и отошла, изображая улыбку. Затискав меня до полусмерти, все успокоились и сели завтракать. Я держалась, как могла, но мама все равно что-то заметила. Она обеспокоенно сдвинула брови, а я усилила попытки казаться веселой и счастливой. Праздничный стол ломился от яств, которым так и хотелось отдать должное, попробовав все. Как только все доели праздничный торт, наступила очередь подарков. Мама одела мне на шею золотую цепочку с плоским кулоном — цветком.

— Он будет хранить тебя от опасностей, — улыбнулась она. Уверена, "хранить от опасностей" включает чертову дюжину уровней защиты, о которых она мне ни за что не скажет. Я обняла и поцеловала ее. Ника подарила браслет — накопитель, как две капли воды похожий на ее собственный, теперь мы могли чувствовать друг друга на расстоянии. Кассандра вплела в волосы миниатюрную бабочку, от которой так и разило защитными чарами. Похоже, паранойя — это у нас семейное. Дядя с тетей подарили новое седло, дети — красивый рисунок. Моей благодарности не было предела.

В разгар нашей любимой игры в шарады, когда дядя изображал что-то совсем невообразимое, в дверь постучали. Темик чуть не упал в середине пируэта, мама успела подхватить левитацией у самого пола, а дети закричали хором отгадку:

— Кабаре! — и захлопали в ладоши. Я побежала открывать, и радостно бросилась на шею Лиару, который удивленно приподнял брови.

— Мама! Это мой однокурсник, — представила я молодого человека, — зовут... Лиар Веррильский, — подталкивая парня в спину, продолжила я, чуть замявшись перед именем. Лиар сделал невозмутимое лицо и поклонился присутствующим. Касси спасла меня, улыбнувшись "однокурснику" и помахав рукой. Дроу приняли за своего человека, а мама завязала непринужденную беседу "ни о чем", будто невзначай выпытывая информацию. Парень держался молодцом. Окончание праздника прошло без происшествий, Лиара поселили в свободной гостевой комнате, не взяв платы. Разговоры с девочками я отложила на следующий день, а ночью опять обнаружила Лиара в своей постели, но махнула рукой на это обстоятельство и заснула.

Глава 4

...свежий деревенский воздух крайне полезен молодым барышням.

Из устава "О подобающем поведении юных дам"

Утром следующего дня накрапывал дождик, стуча в окно. Серое небо заволокло тучами, легкий ветерок за окном срывал капли с зеленых листьев и бросал их в стекло. В такие дни особенно не хочется вставать по утрам. Меня разбудила мама, отправив умываться. Возможно, мне показалось, но она будто была удивлена, не обнаружив никого, кроме меня в комнате. Умывшись, я закинула последние необходимые вещи в рюкзак. Все еще в пижаме, взяла небольшую сумку, подошла к зеркалу в стене и приложила к прохладному стеклу ладонь. Небольшой укол, капля крови на зеркале и легкое дуновение. Мое отражение стало размытым, гладь зеркала пошла рябью, и я шагнула в проход, оказавшись в небольшой, но вместительной оружейной. Точные размеры этой комнаты тяжело назвать. Для каждого показывается небольшой уголок, оставляя остальные углы в непроглядной тьме. Только члены семьи могли попасть в это хранилище, экспонаты в котором собирались моими многочисленными родственниками в течение нескольких веков. Каждый сантиметр в комнате был заполнен оружием всех видов и размеров. Кинжалы, ножи, кастеты, арбалеты, колчаны стрел и луки лежат на полках. Мечи, сабли, секиры, топоры и щиты украшают стены. Смертоносные и изящные, они всегда начищены и отполированы до блеска. У каждого из нас есть своя полка для личного оружия. Легко узнать, где чьи игрушки: секиры и топоры с мечами принадлежат мужчинам, изящные стилеты, даги и небольшие клинки — женщинам. В левом углу комнаты всегда стоит огромный шкаф, наполненный амулетами и свернутыми в камни и цветы заклинаниями. Я подошла к своей полке и взяла короткий меч, набедренные ножны со стилетом, пару кинжалов и метательные звезды. В шкафу забрала пять телепортов и три атакующих воронки, развернулась и вышла. В комнате я перевязала руку, надела через голову белую хлопковую рубашку с широкими рукавами, сужающимися к запястьям, и застегнула пуговицы на груди, оставив лишь небольшой вырез. Сверху натянула и зашнуровала жесткий кожаный корсет со стальными пластинами и засунула в спрятанные карманы метательные ножи. Под манжетами два браслета удерживали кинжал на внутренней стороне руки. Пристегнув ножны к бедру, влезла в узкие черные брюки и черные высокие сапоги. Зашнуровала сапоги и засунула кинжал в голенище. На талию небрежно завязала серебристый шарф, зацепила меч в ножнах, подхватила рюкзак и сумку, и выскочила из комнаты.

В зале меня уже ждал завтрак и мило беседующие мама с Лиаром. Зрелище то еще. Поздоровавшись, я плюхнулась на стул и занялась завтраком. Разговор сам собой затух после моего появления. Ну и пусть. Спустя пять минут на лестнице послышался стук каблучков, и в зал вошла Кассандра. Я улыбнулась подружке — она, как всегда, была прекрасна и смертоносна. На ней был темно-сиреневый топ на завязках сзади: без рукавов, с запахом, со стоячим воротником и тонкой эльфийской вязью по краю. Ноги обтягивали простые черные штаны. На талии сверкал плотный пояс со стальными пластинами и с прикрепленными к нему метательными звездами. От пальцев до локтя руку защищали нарукавники. На спине крепились крест накрест парные клинки "брат и сестра*". Рукоятки кинжалов выглядывали из кожаных сапог на среднем каблуке. Бросив свой рюкзак возле моих вещей, она присела за стол и выпила свое любимое молоко.

— Ника опять проспала? — поинтересовалась эльфийка, поворачиваясь ко мне. Я пожала плечами.

— Нет, она на утренней пробежке, — ответила за меня мама.

— М, ясно, — улыбнулась Касси.

— Далеко бегает? — усмехнулась я, допивая травяной чай.

— До края света и обратно! — раздался в зале звонкий радостный голос. Мы рассмеялись, а Ника, возникнув буквально из воздуха, кинулась маме на шею. Лиар не вмешивался в разговор, заняв выжидательную позицию.

— Задушишь, егоза, — хохотала мама, мы с Кассандрой понимающе переглянулись. Я пошла на кухню за порцией для сестры, а она резво заняла мое место. Возвратившись, я оглядела ее костюм, классический и не изменяющийся: черная плотная рубашка под горло, с тонким серебряным узором, черные простые брюки, полусапожки на небольшом каблучке. Темные ремни охватывали ее грудь, талию, руки выше и ниже локтей, бедра. Использовались ремни как крепления для оружия, делая девушку крайне опасной. Лично я заметила две пары кинжалов, два метательных ножа и длинный кнут, обернутый вокруг талии. Мы дождались, пока Ника поест и пошли седлать коней.

Гнедой подтянутый Ярик с рыжей гривой радостно заржал при моем появлении. Я скормила жеребцу морковку и погладила по шее. Ярый, или, ласково — Ярик, был моим любимцем. Мы познакомились, когда он еще был жеребенком, но уже показывал запальчивый нрав и неудержимую прыть. Я бежала мимо загона, когда дядя носился за жеребенком по полю. Тот удирал с громким ржанием, но увидел меня и замер. Это была любовь с первого взгляда. Мне подарили его на день рождения, правда, я не помню, на который. С тех пор мы неразлучны в поездках. Ради Ярика мне пришлось научиться ухаживать за лошадьми, так как он никого, кроме меня к себе не подпускал. Я, тихо разговаривая с ним, оседлала его и взнуздала. Удила у меня не железные, а кожаные целиком, шпоры не заточены, мне жалко лошадей. Дядя Темик сначала не одобрял, но Ярый слушался, и сказать было нечего. Нагрузив коня рюкзаком с вещами, одеялом и сумкой с продуктами, я вывела его из стойла во двор. Касси запрыгивала на вороного Шина, Лиар сидел на серой Сушке, прозванной так за свою любовь к бубликам, а Ника примеривалась к белоснежной Розочке, которая с подозрением косилась на странно пахнущую девушку. Она чуяла оборотня, но была слишком флегматична и высокомерна, чтобы скакать по двору, и посему, недовольно фыркала и отходила от моей сестры. Никандра подождала, пока лошадь отойдет к стене и одним движением оказалась около Розочки. Лошадь будто взвизгнула:

— Ииии! — и, подпрыгнув, рванула прочь.

— Я что, такая страшная? — с горестным выражением лица спросила Ника. Мы синхронно покачали головами, пряча улыбки. Спустя пять минут дядя вернулся с Розочкой и предложил сменить коня. Ника гордо отказалась, решив покорить и завоевать. Мы хором пожелали ей удачи и стали наблюдать за представлением.

Тоненькая девушка медленно подходила к белоснежной лошади, которая так же медленно отступала. Дядя держал Розочку под узцы, иначе далеко бы ушла эта сладкая парочка. Ника делает шаг, Розочка отходит. Сделав три круга, и ничего не добившись, сестренка решила изменить тактику. Она разбежалась и попыталась запрыгнуть на лошадь, но Розочка, вместо того, чтобы отскочить назад, бросилась вперед. Ника перелетела через седло, приземлившись по другую сторону двора, развернулась и бросилась снова. Опять перелет. Я кашляла в кулак, пытаясь скрыть смех, Касси улыбалась.

— Нет, ну что за животное! — ругалась сестренка, не в силах удержать смех, — Эх, где наша не пропадала!

И она запрыгнула в седло. Лошадь вырвала поводья, встала на дыбы, заржала и вылетела со двора.

— Догоняйте! — закричала Ника. Я обняла маму, махнула рукой остальным и выехала со двора, переходя на галоп. Касси и Лиар последовали за нами. В дороге я рассказала девочкам о нападении татуированного колдуна, упомянула о ране, но как о царапине. Я искренне считала это ранение несерьезным, а потому даже показывать не стала. Дорога мягко стелилась под копыта лошадей, дождь почти прекратился и не доставлял никаких неудобств. Редкие порывы ветра бросали в лицо холодные капли дождя, но раздражения не вызывали.

До дома бабушки и дедушки мы доехали без происшествий. Разве что, у ворот, под копыта Ярика бросилась какая-то ненормальная, с криками:

— Помогите, госпожа магичка! Я Варья — швея, горе у меня приключилось! Ой-ой! Мужика моего окаянного приворожить обратно от лохудры задрипанной, Маськи-негодницы!

Я, удивленная донельзя, придержала коня и попыталась прислушаться к крикам женщины.

— Что случилось, объясните толком? — подняла брови я, остальные хранили молчание, давая мне разобраться в ситуации.

— Ой, несчастная я, бедная! Дитятей своих сирыми оставил, меня на все село ослави-и-ил! — причитала она, всхлипывая и сморкаясь в грязный передник, — Ушел, ушел к выдре лысой, кошке ободранной!

— Как тривиально, — вздохнула Ника, — муж ушел к молодке, как жить дальше?

Женщина активно закивала и вцепилась в мою ногу:

— Поможете, госпожа магичка?

— Простите, я не специалист в подобных вопросах, — сказала я, освобождая из цепких пальцев свой сапог.

— Як же? Магичка же!

— Же, же, — покивала я, — но не могу Вам помочь.

— А колдануть ли, заворожить?

— Вот к ворожее или колдунье и идите! — начала терять терпение я, оглянулась на ребят: Лиар рассматривал деревню, Касси — гриву Шина, а Ника — свои ногти.

— Дык послала она меня! — разъяснила мне женщина.

— Далеко?

— Дык домой!

— Ну и идите домой, к детям! А я тороплюсь немного! — я заметила дедушку на крыше дома и заволновалась.

— Как тебя звать-то, магичка?

— Ирелия, но помочь я Вам не могу. Мне надо ехать, ладно? — я тронула коленями Ярого, и он потрусил к знакомым воротам. Заезжая во двор, я встала на седло, Ярик подошел к стене, и я влезла на крышу к деду.

— Здравствуй, дедушка, — радостно начала я, — мы приехали!

— Я вижу, — сердито повернулся ко мне дед, протянув руку, и помогая мне взобраться на козырек, — Здравствуй, разбойница.

Мы обнялись. Дедушка совсем не изменился — подтянутый военный с аккуратными усами и седыми волосами, серьезный и веселый. Дед даже в простых широких штанах и серой от частых стирок рубахе выглядел франтом. Он осмотрел меня и удовлетворенно кивнул:

— С каждым годом ты становишься только красивее, родная.

— Для тебя, как всегда, дедушка, — улыбнулась я.

— И я говорю всегда правду!

— Хэй! — на крышу запрыгнула Никандра, кидаясь обнимать дедушку.

— Ника, ласточка моя, — засмеялся дед, — как ты выросла!

Сестра отпрыгнула и завертелась на козырьке, хохоча:

— Нравлюсь?

— Упадешь, милая, — забеспокоился дед.

— И ты упадешь, зачем лез сам? — недовольно спросила девочка. Дед замялся.

— Крыша протекает, чинить надо, — забормотал он.

— А ревматизм твой чинить не надо?! — раздался со двора громкий голос грозной бабушки.

— Бабушка! — завизжала Ника, легко пробегая по черепице и слезая по лестнице к бабушке в объятия. Бабушка у нас красавица — пышная невысокая женщина с темной косой, свернутой на затылке под косынкой и полными, красивыми руками. Рукава всегда у нее подвернуты, накрахмаленная юбка шелестит при ходьбе.

— Деда, мы приехали, все сделаем, — улыбнулась я, подталкивая дедушку к лестнице. Он не сопротивлялся, только спросил:

— А ребята с вами?

Тут уже замялась я.

— Они на дежурстве, Дед.

— А кто крышу чинить будет? — нахмурился он, начиная спускаться.

— Ну-у, — протянула я.

— Я починю, — раздался снизу голос Лиара.

— А я помогу, — сообразила я. Дедушка скептически поднял бровь, но возражать не стал. Я улыбнулась, — Ты проконтролируешь, я уверена.

Обнимая бабушку, я покосилась на молодого человека. Он стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Серая рубашка была ему слегка великовата, ворот он распустил и выглядел немного расхристанным. Однако, темные брюки моего брата подошли ему практически идеально, как и ботинки. Касси громко щелкнула пальцами и я вздрогнула. Эльфийка с невозмутимым видом прошла в дом. Я последовала за ней.

За столом, после вручения мне двух расшитых рубашек от бабушки и роскошного кинжала от дедушки на день рождения, я обратилась к "предкам":

— Бабушка, дедушка, мне нужна помощь.

— Конечно, Ирелия, ты же знаешь, мы всегда поможем, — кивнул мне дед.

— Прикройте нас, — выпалила я, — Нам надо решить одну проблему, а это требует определенного времени.

— Ну, уж нет, — возмутилась бабушка, — Получится опять, как в тот раз, когда вы в праздник пошли в лес искать волшебный папоротник, и исчезли на три дня, а потом ваша мать вас за шкирку притащила из озера!

Гхм, было дело. Я тогда опрометчиво нырнула в озеро, в котором возились русалки. Ника и Касси, как всегда, со мной. Хотя ничего особого мы не сделали: подружились с царевной-лягушкой и защищали ее от посягательств водяного царя, при этом разгромили его дворец и его самого... побрили налысо. Он попробовал нас вскипятить, но тут нас что-то дернуло и мы предстали под грозные очи мамы. Лучше бы нас убили, ей Богу. Неприятностей было... Нас потом еще год не пускали в деревню.

— Ну, ба, один раз же было, по молодости! — запищала Никандра. Касси усмехнулась, но промолчала, доедая пятый или шестой блин.

— Мы стали осмотрительней, и дело не серьезное, — пыталась убедить скептически настроенных родителей мамы я.

— А нам что за это будет? — хитро прищурился дед. Я пожала плечами:

— Сделаем всю работу за три дня, как в сказках.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласилась бабушка, посмотрев на деда. Тот кивнул. Странно, я думала, еще долго убеждать буду, — если все успеете за три дня, поможем.

— По рукам, — улыбнулась я.

— Тогда Ирелия мыть посуду, Кассандра в огород пропалывать клубнику, Никандра со мной в лес за грибами. Мальчик, как тебя зовут? — командным тоном начала бабушка.

— Лиар.

— Лиар с Петэром на крышу. Ирелия, отвечаешь за безопасность.

— Есть, товарищ командир! — хором закричали мы и побежали работать.

Я запустила бытовое заклинание уборки (зря учусь, что ли), и лишь контролируя его, вышла во двор. С крыши доносились короткие рабочие фразы, визг пилы и стук молотка. Я установила защитное поле, замкнув купол под крышей. Лиар встал на ноги и ударился головой.

— Ой, — пискнула, меняя параметры заклинания, чтобы сделать купол выше. Грозный взгляд был мне ответом. Я поджала губы и, обмотав заклинание вокруг запястья как серую нитку, пошла к яблоневому саду. Яблони растут у нас с незапамятных времен и дают такие урожаи, что дедушка начал даже возить их на продажу в Моренг. В дальней части сада стояла пасека — последнее увлечение дедушки за прошлый год. Бабушка только радовалась, что дед перешел от разработки стратегий военных к домашним и деревенским делам. Работа шла весьма успешно. Дождь кончился, но тучи пока не спешили расходиться.

Закат окрашивал небо в розовые тона, расплескивая золото по листьям, дедушка сидел в саду под большой раскидистой яблоней, читая какую-то книгу. В сад вбежала женщина, которую мы встретили у ворот:

— Вы не видели, Ирелию? — истерично закричала она. Дедушка поморщился и сердито на нее посмотрел.

— Что тебе надобно, Варья? — грозно спросил он. Та сбавила обороты:

— Где Ирелия, не подскажете?

Дедушка помолчал с минуту, хмурое выражение не сходило с его лица. Он медленно поднял руку и указал пальцем в небо. Женщина ахнула и прижала руки ко рту в ужасе.

— Когда? — чуть не плача, прошептала она.

— Да уже часа два как, — мрачно заметил дед, попыхивая трубкой. Горький аромат трав и табака разносился по саду.

— Господи, что ж деется-то на земле грешной! — запричитала женщина, — а я-то скандалить прибежала, она ведь... Ой, нельзя же так говорить-то! Соболезную Вам! — дедушка кивнул. Женщина повернулась и пошла к выходу, причитая:

— Что ж деется, что ж деется, такая молоденькая!

От забора раздался приглушенный смех, и к яблоне направился Лиар.

— Здорово Вы разобрались с недовольной дамой, — улыбнулся он. Дед внимательно на него посмотрел и благосклонно кивнул.

— А, если серьезно, то где Ваша старшая внучка?

Дед посерьезнел и снова поднял палец к небу. Лиар помрачнел.

— Не понял... — начал он, когда его по лбу стукнуло небольшое яблоко. Парень задрал голову и увидел меня, сидящую практически на самой верхней ветке. Видно было плохо, ветви практически закрывали от посторонних глаз, но он ошарашено уставился на меня, беспечно жующую огромное красное яблоко.

— Второй час сидит, разбойница, — угрюмо заговорил дед, — всю антоновку съела, на красные перебралась!

Он погрозил небу (в данном случае, кроне дерева и мне) кулаком, я рассмеялась, а дедушка улыбнулся и продолжил:

— Яблоки с детства любит — страсть. Жить без них не может. Для того и сад яблоневый выращивали. Чтобы деточке вкусно было.

Его слова я подтверждала еле слышимым хрустом, улыбаясь во весь рот. Дедушка усмехнулся и поднялся с кресла, за которым обнаружились пять больших корзин с желтыми и красными яблоками, которые я спустила по веревке. Ну да, не зря же я на дерево взобралась. Полюбовавшись на Лиара, задумчиво потирающего лоб, в который так удачно попало мое яблоко, дед усмехнулся, выбил табак из трубки и пошел в дом. Парень подобрал упавший плод и надкусил. Я же начала медленно спускаться. Залезть куда-либо никогда не составляло для меня проблемы. А вот слезть... Я, как кошка — взберусь наверх за две секунды, а потом начинаю паниковать. В общем, в последующие несколько минут Лиар мог вдоволь налюбоваться на мои нижние девяносто. Это меня нервировало, и я торопилась.

Когда я была в пяти метрах над землей и могла спокойно спрыгнуть, широкий рукав рубашки зацепился за кору, и я сорвалась. Быстрая реакция меня спасла, как обычно: я в полете ухватилась за ветку, вот только не учла больной руки. Плечо пронзило болью, рука онемела, и пальцы намертво прилипли к ветке. Я зашипела. Кто-то схватил меня за ногу.

— Лиар? — больше для себя произнесла я.

— Можешь отпустить ветку, я тебя почти держу, — произнес он откуда-то снизу.

— Не могу.

— Почему?

— Рука онемела.

— Давай я импульс пущу, чтобы она разжалась.

— Ты уверен? — все еще сомневалась я.

— Уверен, — последовал короткий ответ.

Я осторожно начала отпускать ветку, чувствуя на своей, гм, филейной части теплые руки. По телу пробежала искра и онемевшие пальцы практически разжались.

— Держу, — раздалось снизу. Я опустила глаза и забыла обо всем на свете. Его лицо было так ...

— Ой, а чем это вы тут занимаетесь? — с веселым интересом спросила Ника, появляясь из кустов.

Ветка треснула, и мы упали оба.

— Как мне не нравится падать! — застонала я.

— А мне нравится, когда ты на меня падаешь, — улыбнулся Лиар. Я начала подниматься с него, но больная рука подломилась и я опять упала. Парень вздрогнул.

— Вот отобью тебе что-нибудь, будешь знать, — проворчала я, скатываясь с него. Он поднялся плавным движением и подал мне руку. Я ухватилась за него, и снова оказалась слишком близко к его лицу. За нами раздалось деликатное покашливание:

— Бабу кх-кх-кх, шка кх-кх-кх идет.

Я поспешно отодвинулась от Лиара, по его лицу проскользнуло огорчение.

— Надо идти ужинать, — смотря в сторону, сказал я.

— Хорошо, — ответил он, разглядывая красные разводы на рукаве рубашки. Опять перевязку делать. И где я рубашек напасусь?

Ночью в нашей детской комнате мы втроем устроили военный совет.

— Что мы имеем? — начала я, — нужно раздобыть информацию о том колдуне, которого я видела в воспоминаниях дроу.

— Насколько хорошо ты запомнила обстановку того трактира, где произошло нападение на принца? — спросила Касси. Я нахмурилась.

— Большой зал с несколькими столами, оружие на стенах, много наемников, — я сделала паузу, вспоминая точнее, и медленно проговорила, — слишком много наемников.

— Трактир гильдии убийц, — уверенно кивнула Никандра, — "Сломанный клинок", я там была однажды.

Я округлила глаза:

— Что ты там забыла?

— Да-да, что, мне тоже интересно, — с грозным видом подалась вперед Касси. Ника хихикнула:

— Один оболтус меня туда на свидание пригласил.

Я покачала головой — она не исправима.

— Он остался жив? — как бы между прочим спросила Кассандра, ложась поперек кровати на мои ноги.

— За кого ты меня держишь — возмущенно зашипела сестра.

— Тебе цензурно рассказать? — улыбнулась эльфийка. Ника ухмыльнулась и покачала головой.

— Где он находится, этот твой трактир? — продолжила я серьезный разговор.

— Он не мой, а Главы гильдии убийц. А находится в Шардахе, за рекой гномов — Карилеем, к северо-востоку от нас.

Я подняла брови, а эльфийка прошептала:

— В трех днях пути от Серых лесов. Так вот куда ты пропала тогда!

Ника кивнула, я оставила без внимания.

— Сколько нам туда ехать?

— Около пяти дней, быстрым ходом, и если переправу через Карилей не снесло.

— Значит, надо две недели на дорогу туда — обратно. Дракон, предки вряд ли согласятся на такой срок.

— Но мы и раньше оставались в деревне на недели.

— Но не в практику же, — вставила Касси.

— Скажем, что нас тут к травнице местной припрягли.

— Еще и травницу подкупать?

— Нет, с травницей не прокатит.

— А, может, — начала Касси, но Ника ее перебила:

— Почему не прокатит, я ей натаскаю охапки этой ее дурацкой травы!

— Не дурацкой, а редкой лисицыной травы, она как противоядие используется, — поправила ее я.

— Да мне хоть тролльей, я ...

— Нет уж, в тот раз еле убежали, когда она обнаружила, что ты эту траву обслюнявила всю, — отмахнулась я от сестры.

— Надо... — попыталась вставить слово эльфийка, но ее опять перебили:

— Ничего я не слюнявила, ты думаешь, легко сено в пасти таскать?

— Нет, не легко, но можно было хотя бы высушить ее потом, а не кидать ей в лицо!

— Я не кидала, я левитировала! Кто же знал, что она такая нервная!

— Ага, нервная. Стоишь себе, никому не мешаешь, а тут перед тобой зависает пук травы, с которого что-то стекает, а метрах в двух стоит оборотень и радостно скалится. Притом, что на небе светит полная луна, а у тебя слюна изо рта капает!

— Девочки... — начала злиться Касси, но мы ее проигнорировали.

— У меня аллергия на это сено! А она еще как заорет, ну я и инстинктивно...

— Знаю я твои инстинкты! Бедная травница потом месяц траву с лица отдирала!

— Зато ей противоядие не надо больше, можно травить чем хочешь!

Я хотела было ответить, но губы не размыкались. Я удивленно замычала, когда увидела слабое светло фиолетовое свечение на руке у Касси. Довольная эльфийка мягко улыбнулась и сказала:

— Вас по-другому просто не заткнуть. Я уже пять минут пытаюсь сказать, что мы можем ехать под предлогом погостить у родителей Лиара.

Я протестующе замычала, Ника поддержала. Кассандра свернула заклинание и я покачала головой. А сестра спросила:

— А чего мы забыли при дворе Повелителя дроу?

— Зачем туда? — поежилась Касси, — никто же не знает, что он принц. Скажем, что его родители простые помещики и пригласили нас погостить. Скажем, в какой-нибудь город возле Карилея, а?

— А это идея, — обрадовалась я, — и сразу все проблемы решаются. Только уедем завтра ночью, а родным скажем, что выедем утром. Охранный контур кто ставил?

— Я, — подняла руку Касси.

— Значит, ты и снимешь, а как выйдем, поставишь заново.

— Ладно.

— Решили? Тогда все спать.

— Доброй ночи.

— И вам.

Ночью мне снился странный сон: "Почти белые глаза пытались поймать мой взгляд, узнать, где я. Но я сопротивлялась изо всех сил. Нельзя дать ему посмотреть мою душу, мою память, нельзя смотреть. Он напирает, давит на меня, не давая дышать, но я держусь. Глаза налились кровью, откуда-то возникает голос, который читает древнее заклятие на крови. Руку обжигает болью, даже сквозь сон я чувствую, что края раны опять разошлись и кровь течет на простыню. Пачкать бабушкины простыни? Никогда!" Я сильным рывком выдернула себя из сна, сев на кровати. Верхняя часть простыни была в крови, а края раны почернели. Я сжала зубы, чтобы не закричать. Повернув голову, я встретилась с глазами сестры. Ее зрачки были расширены и вытягивались в щелки — она почувствовала кровь.

— Что происходит? — сглотнув, спросила она.

— Колдун ищет меня. Я ведь прикрываю Лиара аурой. И теперь он видит меня, но не видит, где я.

— Ты дала ему свою защиту?

— Так получилось.

— Ты ненормальная.

— В твоих устах это звучит комплиментом, — я застонала от боли.

— Что он сделал с тобой?

Она вскочила с кровати и подбежала ко мне. Я развернулась так, чтобы ей стало видно руку.

— Боги! — выдохнула Ника, — он заклял кровь!

— Как это? — не поняла я, глядя, как бледнеет сестра.

— Ты очень сильно ослабеешь, и не сможешь сдерживать его ментальные атаки. А через несколько дней... — она растерянно замолчала.

— Что через несколько дней?

— Ничего. Дай мне подумать, ладно? — отмахнулась от меня сестра, — сейчас промою рану и перевяжу тебя. Еще надо белье поменять.

— Никандра, — позвала я.

— Потом спросишь, потом отвечу, — тихо сказала она, неслышно выходя из комнаты за свежим бельем. Я осталась сидеть в кровати.

Утром я пошла на рынок по поручению бабушки, она выпустила меня из дома, только когда я одела "приличное" по ее мнению платье. Длинное, в пол, белое воздушное платье из тонкой ткани, с коротким рукавом, квадратным вырезом и цветной отделкой было прекрасно, но я бы предпочла брюки. Правда, с бабушкой не поспоришь. Единственное преимущество платья было в его высокой продуваемости. Хотя это лето выдалось скорее теплым, чем жарким. Я заплела косу и завязала красной лентой. Весело размахивая корзинкой, я пробежала по улице, махнула рукой девочкам, которые стирали вещи в речке, и пошла за продуктами. По дороге еле отбилась от двух сельских бабников, помогла старушке донести ведро с водой и закупила молока, наверное, на неделю. Занеся корзину на кухню, я отпросилась к травнице. Мне нужно было обезболивающее.

Спустя час, я, в длинном, красивом платье, с букетом в руках и венком на голове, в чаще леса пробиралась к поляне папоротника, отчаянно матеря весь мир, заказчиков с невыполнимыми запросами и свою глупость. Знала же, что травница просто так ничего не даст! Эта ведьма отправила меня за озерным папоротником, который рос как раз возле того злополучного водоема с русалками. Идти переодеваться, не было времени. И сейчас, приподнимая юбку и перешагивая через корни деревьев, я двигалась со скоростью улитки, что еще больше меня злило. Наконец, выбравшись на поляну из кустов бузины, я обнаружила, что умудрилась порвать платье, не удержалась, и посвятила еще одну тираду портному. На середине фразы "Да чтоб тебе твой отрез засунули в .." я осеклась. Трое мужчин сидели на пути к моей поляне и восхищенно меня рассматривали. Я одарила их неприязненным взглядом.

— Свалились на мою голову... — натягивая на лицо улыбку, пробормотала я. Так как они сидели на моем пути, обойти их не получалось, и я направилась к охотникам (судя по тому, что на костре жарилась тушка кролика и еще две лежали в теньке).

— На каком языке она говорила? — тихо спросил один другого, думая, что я не слышу.

— На эльфийском, я его не знаю, но, по-моему, она читала стихи, — так же тихо ответил второй.

"Ага, поэмы!" — усмехнулась я про себя.

— Здравствуйте, путники, пусть будет дорога ваша светла и беспрепятственна, — пропела я, улыбаясь более искренне.

— Здравствуй и ты, красна девица, — кивнул мне самый старший из мужчин. Он выглядел ровесником дедушки, во всяком случае, усы были такие же. Двое молодых людей, которые решили, что я читаю стихи, видимо, были сыновьями пожилого охотника.

— Может, присядешь, поешь с нами, ласточка? — продолжил охотник. Я сглотнула. День уже перевалил за полдень, а я с утра не ела.

— Если Вы не против, — улыбнулась я.

— Конечно, конечно, — обрадовался мужчина, сгоняя с поваленного дерева сыновей и накрывая его своей курткой.

— Вот, садись сюда, чтобы не запачкалась.

Я поблагодарила и села.

— Меня Самилом зовут, а это мои сыновья Барилик и Дикарин, — представился охотник.

— Ирелия, — я подала Самилу ладонь, а он осторожно пожал ее двумя руками.

— Охотники мы.

— Я так и поняла.

— А ты, должно быть травница? — спросил он, подавая мне кусок мяса. Я кивнула, вытащила платок из-за пояса, чтобы не испортить платье и взяла зайчатину.

Стараясь не запачкаться, откусила небольшой кусочек и чуть не застонала от удовольствия.

— Очень-очень вкусно! — прожевав, воскликнула я, чем вызвала одобрительные взгляды. Какое-то время все молча ели. Молодые люди явно мной заинтересовались, искоса за мной наблюдая. Я запила водой мясо и вытерла платком руки.

— Могу я Вас чем-нибудь отблагодарить? — поинтересовалась я у Самила.

— Ну что ты, доченька, — улыбнулся он, — мы сами справимся.

— А куда вы собираетесь сейчас?

— Да мы заплутали чуток, ушли далеко, нам в деревню бы попасть, а там выберемся.

— Тогда могу помочь, дам вам проводника, — я сделала пару пассов, щелкнула пальцами, и из кустов выпрыгнул очаровательный белый кролик.

— Только, Вы его, пожалуйста, не убивайте, ладно? — попросила я.

— Как скажешь, Ирелия, — улыбнулся Самил. Мы попрощались. Я пошла к озеру, а они в деревню.

Вечером я заходила домой, в мешочке на поясе болталось обезболивающее, а у меня кружилась голова.

— А вот и моя старшая подошла, разбойница, — сказал дедушка кому-то, встречая меня, — Нагулялась, путешественница?

— Да, — кивнула я, — а у нас гости?

В комнате раздался веселый смех, и я увидела Самила с сыновьями, которые сидели за столом вместе с девочками и Лиаром. Бабушка вносила жаркое... из зайчатины.

— Вот, радость моя, знакомься, мой давний друг и сослуживец, командир полка Самил Радинский, — начал дедушка, но господин Радинский его перебил:

— Мы знакомы, Петэр. Милая девочка дала нам проводника сегодня в лесу.

— Да, дедушка, мы знакомы, — я почувствовала себя недалекой и ограниченной деревенщиной. Охотники. Как же. Видимо, мои мысли отразились на лице, потому что Самил рассмеялся.

— Ласточка, я всю жизнь прослужил в разведке, и то, что мои сыновья не знают эльфийский — мое упущение.

Я покраснела, Радинский расхохотался. Дедушка решил не вмешиваться. На вопросительные взгляды девочек и Лиара я лишь повела плечом. Потом объясню.

За чаем Самил неожиданно хлопнул деда по плечу и весело спросил:

— А что, друг, может выдашь своих внучек за моих сыновей, а? — Никандра, флиртовавшая с... кажется, Дикарином, поперхнулась булочкой и закашлялась, — Девицы у тебя красавицы, хозяйственные, смышленые.

Дедушка молча улыбался и кивал. Я уткнулась в чашку с компотом, наблюдая за Лиаром. Он невозмутимо уничтожал хлебобулочные изделия бабушкиного приготовления. Касси наслаждалась представлением, а Ника перестала кашлять и возмущенно смотрела на Радинского.

— У меня парни замечательные, скоро взводами командовать будут, а там и до наших чинов, глядишь, дорастут! — молодые люди, молчали, не выказывая протестов. Я ожидала слов дедушки.

— Самил, дорогой, у меня очень... — дедушка помолчал, выбирая слова, — самостоятельные девочки. Так что я не вмешиваюсь, пусть сами себе мужей выбирают.

— Так, значит, — задумчиво прогрохотал Радинский, и повернулся ко мне:

— Ласточка, что скажешь? Выйдешь за Барилика?

— Я подумаю над вашим предложением, — пробормотала я, пряча улыбку.

— А ты, заинька, что скажешь? Нравится тебе Дикарин?

Лицо у сестры напряглось, видимо, обиделась на "заиньку". Но, спустя мгновение, она прямо расцвела и спросила мужчину в ответ:

— А, Вы, господин Радинский, женаты? А то молодежь совсем не та уже пошла, — произнесла она, копируя бабушкины интонации.

Удивленное выражение на лице Самила стоило этого выпада. Все рассмеялись, и тема замужества была закрыта.

Перед сном я рассказала бабушке версию с приглашением в гости к Лиару и получила официальное разрешение уехать утром.

Ночью я разбудила Лиара, девочки встали сами, мы собрались и уже выводили лошадей, когда Касси вдруг подпрыгнула:

— Кто-то пересек защитный контур.

При нарушении заклинания его создатель чувствовал что-то вроде укола. Во всяком случае, нас всегда учили замыкать контур на себе.

— Вышел или вошел? — быстро спросила Ника.

— Вышел. Север.

Сестра кивнула и бесшумно побежала в северную часть двора, перемахнула через забор и исчезла в темноте. Мы молча ждали ее возвращения. Спустя несколько минут она появилась из темноты.

— Вы должны это увидеть, — прошептала она и поманила нас за собой. Мы с Касси переглянулись, Лиар молча вытащил из ножен меч, бесшумно двигаясь вслед за Никандрой. Во втором доме с начала улицы горела свеча. Мы подкрались поближе к освещенному окну и увидели Дикарина, который яростно целовал незнакомую мне девушку, лет двадцати пяти. Я сделала большие глаза и повернулась к сестре:

— Не пойму, зачем ты нас позвала, — я едва шевелила губами. Ника дернула меня за руку, заставив снова взглянуть в окно. Я посмотрела и застыла. Парень начал седеть на глазах, а девушка будто светилась. Тонкая фигура ее стала более округлой, жидкие волосы легли на плечи черной волной.

— Мать моя женщина, — шепнула я, — суккуб!

Как только я назвала это существо, которое питалось жизнями мужчин в обмен на молодость, девушка повернулась в нашу сторону и издала странный мелодичный звук. За мной шевельнулся Лиар и пошел к окну. Я схватила его за руку, но он вырвался и продолжил идти. Касси стукнула его по ногам, но он встал и невозмутимо двинулся дальше. Переглянувшись с девочками, мы разделились. Ника начала обходить дом слева, Касси справа, а я побежала за Лиаром. Он остановился перед окном, будто в замешательстве.

— Зачем ты это делаешь? — достаточно громко спросила я, — ведь тебе и одного достаточно.

— Да, — пропела она, — вот только предпоследний мужичок такой хиленький оказался. Все лепетал что-то про жену, детей, как драматично! А потом прибегала жена дохляка, все кричала, подвывала, будто я ее мужа увела, а ведь он сам пришел! — она закатила черные искрящиеся глаза. А я почувствовала укол совести, ведь швея просила о помощи, а получила отказ. Заклинание закончило опутывать затейливой вязью мое запястье. Причудливое движение пальцами и сжатый кулак.

— Надеюсь, он еще жив, а не то...

— Не то что? — вскинулась она, отбрасывая Дикарина. Я улыбнулась и бросила в нее атакующую сеть. Суккуб отпрыгнула, и скрылась в доме. Свеча погасла. Я выругалась и полезла в окно, выставив перед собой щит с молниями (полукруглая сфера, по которой бегают молнии, то есть, защищая и атакуя одновременно, держу около тридцати секунд). И правильно сделала, потому что суккуб напала, ударилась о щит, получила молнией в грудь и улетела в темноту.

Щит зашипел и исчез. Магический потенциал исчерпался на треть. Уж больно энергоемкие заклинания, да и сеть впустую ушла. Я спрыгнула с подоконника и шевельнула руками — в ладони привычно легли серебряные кинжалы. Я вся обратилась в слух. Сбоку почувствовала какое-то движение, пригнулась, и полоснула клинками по темноте. Темнота взвыла и умчалась обратно. Прикрыть глаза, почувствовать пространство, ощутить сущность вещей и оценить источники теплоты. Это не заклинание, а долгие годы тренировок. Я медленно шла вперед, раскручивая ножи в руках. Движение сзади, я перехватила рукоятки и ударила обеими руками назад, предвосхитив нападение. Почувствовала на шее теплый ветерок и развернулась, выдирая кинжалы и готовясь ударить снова. Полная темнота не пугала меня, пугала резко наступившая тишина. Слева что-то капало. Я не могла понять, что это и откуда. Звук приближался ко мне, но я не слышала шагов или движения воздуха возле меня. Неожиданно распахнулась входная дверь, и комната осветилась лунным светом. Я смотрела на пол: огромные капли черной крови шли от окна ко мне, последняя капля упала у моих ног... сверху! Я бросилась вправо, но не успевала: суккуб камнем упала на меня с потолка, выпустив когти и оглушающе визжа. Я упала, выставив кинжалы, готовясь принять удар, но надо мной засветился щит, и в комнату забежала Кассандра, вступая в бой. Ее клинки резали нежить, но та все не хотела сдаваться. Я вскочила было на ноги, но споткнулась о Дикарина и упала снова.

— Сюда! — раздался в тишине голос Ники. Я медленно встала, чувствуя странную слабость, и начала помогать Касси, которая старалась оттеснить суккуба в направлении голоса сестры. Во второй комнате на роскошной кровати лежал без сознания (очень надеюсь, что не мертвый), худой мужчина, а перед кроватью на полу Ника дорисовывала пентаграмму. Суккуб почувствовала клетку и разъярилась окончательно, но нас было трое, а она одна. Я с размаху всадила оба клинка в ее грудь, а Касси ногой пихнула девушку на пентаграмму. Ника довела черту до конца и замкнула ловушку. Суккуб завопила, высыхая, как мумия и рассыпаясь на куски. Две светящиеся души выплыли из ее тела и ворвались в Дикарина и мужичка. Пара минут, и на полу, среди пепла лежали лишь мои кинжалы. Мужичок на кровати пошевелился.

— Чтоб тебе, — прошептала Ника, — а ведь мы и думать не могли, что подобное возможно.

— Дурдом на выезде, — кивнула Касси, — Суккубу жалко.

Я покачала головой, подняла кинжалы и вышла за Дикарином.

— Она совсем молодая была. Иначе переварила бы души, и помочь мы бы не смогли, — пытаясь поднять крепкого парня, пояснила я.

— Как же она здесь оказалась? — с видом опытного ученого поинтересовалась Кассандра, помогая мне. Я пожала плечами.

— Не знаю. И меня это очень беспокоит, Касси.

Парня мы с помощью Лиара принесли к нам в дом, разбудив Самила и сдав с рук на руки. Тот долго благодарил меня и заверил, что он всегда к моим услугам. Я попросила не будить деда с бабушкой, и мы наконец-то выехали из деревни.

Глава 5

Если с молодой леди не происходит никаких приключений в родной местности,

то ей следует поискать их на стороне.

Джейн Остен

Остаток ночи и весь следующий день мы не вылезали из седел. Перекусывали на ходу. Сейчас мы ехали по наезженному тракту на восток, в сторону от гор, по направлению к Серым лесам. Дорога вилась среди полей, пару раз проезжали села и небольшие деревни, но в основном ехали вдоль обработанных полей. Солнце весело играло бликами в каплях росы в траве и на листьях, дорога была не пыльной благодаря дождю, к полудню начало припекать. Ника с Кассандрой ехали впереди, мы с Лиаром за ними, тихо переговариваясь. Вокруг нас сельская местность сменилась пустынными равнинами, а вдалеке виднелся темный лес. К вечеру стало ужасно душно, кони взмокли и начали уставать.

— Нужно искать место для ночлега, — сказал Лиар, подъехав ко мне. Я кивнула и крикнула девочкам, чтобы они подыскали что-нибудь подходящее. Солнце уже перестало греть нам спины, когда мы подъехали к небольшому холму возле мелкой речки и решили устраиваться на ночь. С трудом спрыгнув с коня, я с наслаждением вытянула ноги. Все-таки, каким ты ни будь наездником, а удовольствия от долгой скачки немного. Ярик дыхнул мне в волосы, напоминая, что ему тоже надо отдохнуть от поклажи и седла. Я погладила его бок, расседлала и, подхватив под уздцы, повела к реке.

— Наших тоже забери, Ир! — крикнула мне Ника, кидая поводья. Я собрала всех коней (и лошадей) и отправилась на помывку, напевая себе под нос.

Лиар пошел за дровами, Кассандра раскладывала лежаки, а Ника готовила провизию. Хлопнув Ярого по крупу, я загнала его в воду. Следом за ним зашли и остальные лошади.

Я расшнуровала корсет, стянула сапоги и штаны, оставшись в одной рубашке, едва закрывающей бедра и небольших шортиках. Косу заколола на голове подаренной бабочкой и вошла в воду. Лошади уже напились, и я спокойно их сполоснула едва теплой, нагретой за день водой в небольшой запруде. Конь Кассандры — Шин, все время вертелся, не давая мне расчесать широким гребнем хвост. Его я выгнала из воды первым. Он выскочил на берег и встряхнулся так, что меня обдало брызгами. Я рассмеялась, лошади зафыркали. Сушка и Розочка проблем не доставили: дали себя вымыть, и вышли из воды щипать траву на берегу. Ярик очень любит мыться, поэтому его я оставила последним, особенно усердно растирая щеткой. Казалось, конь жмурится от наслаждения. Закат окрасил воду в красный цвет, сделав меня рыжей, а коня багровым. Мою негромкую песню без слов было почему-то хорошо слышно над водой. Последний раз окатив коня водой, я хлопнула его по крупу и отправила на берег. Он заржал и окатил меня волной. Я нырнула в воду, спасаясь от брызг, и принялась с интересом оглядываться в воде. На меня, с не меньшим интересом смотрел водяной: пухленький мужичонка с бородой и волосами из водорослей и русалочьим хвостом. Я улыбнулась, он тоже, но как-то ехидно, с издевкой. В тот же момент, меня кто-то дернул за ноги и потянул в омут. Я возмущенно забулькала и попыталась вырваться. Куда там! Какой-то страшный русал, сжав мою ногу, утягивал меня на дно. А казалось, речка мелкая... Я заехала свободной ногой ему в нос и вспомнила заклинание кипячения воды, пустив горячую струю в водяного. Он стал из синего красным и забулькал активнее, ко мне плыли еще несколько русалок, когда в воду врезались три тела. У меня как раз кончился воздух в легких, когда рядом очутился Лиар и прижался губами к моему рту. Я вдохнула и оглянулась. Ника долбила голову водяного о какой-то камень на дне, а Касси популярно, с помощью кипятка, объясняла русалам, как они были не правы, что попытались меня утащить. Дроу подхватил меня под руки и взмыл наверх. Вынырнули мы шагах в пятидесяти от запруды, где я купала коней. Я судорожно закашлялась: голова раскалывалась от долгой нехватки воздуха. Парень вытащил меня на берег и повернул на бок, чтобы я не захлебнулась снова. Девочки тоже вынырнули из воды, у Ники в зубах было полплавника из хвоста водяного. Я закашлялась, то ли от воды в горле, то ли от смеха.

— Всполошились? — прохрипела я. Сестра сосредоточенно выплевывала чешуйки плавника, морщась от неприятного вкуса.

— Да ну! — Ника, выплюнула последнюю чешуйку и встряхнулась словно собака, — я так и поняла, что ты опять улыбалась налево и направо на свою...

Я кашлянула еще раз, и она замолкла, недовольно на меня покосившись и лениво ковыряясь в зубах.

— Мы просто слушали тебя, ты же всегда поешь, когда работаешь, — пояснила Касси, — и вдруг ты замолкла, причем надолго. Ну, выждали немного, думали, может, одеваешься. За кустами-то не особо видно. А тут Ярик подбегает, волнуется как-то. Вот и подскочили все.

— Как так получилось? — спросил Лиар, подавая мне теплое полотенце и помогая мне сесть... почему-то на его колени. Ну, не мне спорить, я удобно устроилась и прохрипела:

— Да сама не знаю, как получилось. Но я, правда, — я бросила взгляд на сестру, которая отжимала брюки, — улыбнулась водяному.

— Вот! — расхохоталась Никандра, — Я же говорила! Общительная ты моя!

Она подошла ко мне и крепко обняла.

— Не пугай меня так больше, ладно? — тихо сказала она, заглядывая мне в глаза. Я кивнула и растрепала ее волосы.

— Пошли ужинать, — позвала Касси. Лиар поднял меня на руки и понес к разведенному костру. Я заснула где-то по дороге, и на ужин меня не будили. Проснувшись среди ночи от боли в руке, я обнаружила, что лежу у костра, и спину мне греет Лиар. Чего и следовало ожидать. Касси и Ника спали недалеко от нас, спиной друг к другу на лежаках из мягких веток какого-то кустарника. Я осторожно выбралась из объятий дроу, ведомая голодом, и нашла небольшую порцию картошки с мясом, видимо, оставленную именно для меня. Мысленно поблагодарив присутствующих, но спящих, я принялась за еду. Поморщилась, но обновила заклинание обезболивания. Мама всегда усмехалась, видя мои потуги в изучении этих заклинаний — я панически боюсь боли. Любой. И только чтобы от нее избавиться знаю кучу приемов, прочитанных и изученных на самой себе. Правда, подобное колдовство потребляет уйму энергии, но, главное — не больно.

Какой-то звук у речки привлек мое внимание. Я поднялась, плотнее закуталась в тонкий плед и пошла к берегу. Вода загадочно блестела в лунном свете, маня сокрытыми глубинами. Но с меня на сегодня достаточно купаний, посему я просто села на берегу, задумчиво глядя на переливы волн.

— Мы не хотели обидеть тебя, красавица, — прошелестел басовитый голос, доносящийся из реки, и моему взору предстал растрепанный водяной.

— Ну, да, — усмехнулась я, — только утопить и сделать русалкой или съесть, всего-то.

— Что ты, что ты! — замахал на меня перепончатыми лапами водяной, но не очень убедительно.

— Да все с вами понятно, не надо оправдываться, — покачала головой я, — Вот только объясните мне, почему вы не остановились, когда поняли, что я магичка?

— Дык, госпожа ведьма, — я поморщилась, но промолчала, — ежели одна бы были, не доплыли бы до верху-то.

— Что?! — ошарашено уставилась на водяного я. Тот пожал плечами:

— Ну, да, так и ловим. Зато в хозяйстве прибывает.

— Но ведь дара лишаются, если становятся, гхм, нечистью? — я нахмурилась, а водяной почувствовал себя в своей стихии. Он облокотился на берег возле меня, подперев рукой голову и весь как-то раздулся. Струями с водяного стекала едва светящаяся вода, эдакий оригинальный фонтан.

— Лишаются-то, лишаются, детонька, — забасил он, явно гордый собой, — да не совсем.

— Как это? — удивилась я, отодвигаясь, дабы не смочить подол рубахи.

— Ну, одна моя русалочка, — он причмокнул губами, меня передернуло, — чистит реку понемножку. Устает, правда, очень, но работает так сказать, во благо. А другая может воду холодить...

— Охлаждать, — машинально поправила я водяного, прикидывая перспективы подобных возможностей. Тот кивнул и продолжил:

— Да-да, охолождать.

Мы помолчали. Я уже собиралась вставать и уходить, когда водяной всплеснул руками:

— Девонька, я ж чего хотел-то!

Я поднялась с земли, и хмуро поинтересовалась:

— И чего?

— Ты это, милая, помоги мне, а? — зашелестел водяной. Я молча ждала продолжения.

— Хвост мне эти твои гади... спасительницы пооткусывали, я ж опозорюсь перед всеми! — он чуть не плакал.

— А мне-то что, — наклонила набок голову я, — это ваши проблемы.

— Не оставь, деточка! — взвыл болезный, я шикнула на него, и он продолжил, шепча:

— Помоги, милая, отблагодарю по-царски. Сжалься, девонька!

— М-м-м, — тянула я, хотя и понимала, что все равно помогу. Есть своеобразное правило у всех магов — если есть работа, которую ты можешь выполнить и плата, достойная тебя, работай.

— Еще и должником твоим буду! — заламывал руки водяной, но опомнился вовремя, — на одно желание!

— Ладно, — вздохнула я, — давай сюда свой хвост.

Около часа я потратила на наращивание костяка и чешуек хвоста водяному, вымоталась жутко. Но усилия мои он вознаградил: протянул мне небольшую жемчужину на шнурке.

— Вот, под водой дышать сможешь, девонька, — улыбнулся мне он. Я устало кивнула и улыбнулась в ответ.

— Спасибо, — произнесли мы одновременно, и на этом раскланялись. Я поплелась обратно к костру, завязывая шнурок на шее. Погладила спящих лошадей и осторожно прилегла на лежак, стараясь не потревожить сон Лиара. Однако, он тут же подгреб меня под себя и удовлетворенно засопел. Я хотела было возмутиться, но уснула.

Утро началось с того, что мне стало нечем дышать. Я не выспалась, потому что ночью болталась с водяным, а тут еще Лиар совсем придавил меня, не давая доступа к воздуху. Я ткнула пальцем между его ребер, он охнул и проснулся.

— Слезь с меня, — прохрипела я и он, наконец-то, откатился.

— Боги, да дадут мне сегодня поспать?! — возмутилась Ника, пытаясь накрыться одеялом с головой.

— Прости, прости, — прошептала я, недовольно глядя на дроу. Тот сделал лицо кирпичом:

— Я молчал, — зашептал он мне на ухо, касаясь губами. Я покраснела. Он чуть не мурчал, поцеловав меня в шею. Я вспыхнула и попыталась выбраться из его объятий. Он дал мне отползти, тихо смеясь. Я приготовила кашу с мясом, отправила Лиара за водой. От запахов проснулись девочки, и пошли умываться. Утро выдалось свежим, почти безветренным, но температура уже начала повышаться. День обещал быть жарким.

— Ири! — раздался крик от речки и громкий "бульк". Я подскочила, — Иди к нам, купаться!

— Пойдем? — спросила я у Лиара, который успел вернуться и сидел рядом со мной. Дроу пожал плечами и скинул рубашку, оставшись в одних брюках. Я сняла котелок с огня, поставила на камни и взяла его за руку. Мы пошли к речке. Девочки как раз выходили из воды.

— Утопишь его? — тихонько шепнула мне на ухо Ника. Касси ехидно улыбнулась. Я кивнула и повела Лиара в воду.

— Ну что? — задорно спросила я, — Купаемся?

— Ну да, — улыбнулся парень. Я резко приблизилась к нему и сделала подсечку. Он устоял, но я, каким-то образом поскользнулась на камне и рухнула в воду, увлекая его за собой. Мы вынырнули, отплевываясь от воды, он поставил меня на ноги, но я как-то не так встала, и мы опять упали... На этот раз сразу встать у Лиара не получилось и нас отнесло течением. Он поднялся, вытащил меня, прижав к себе, и с усмешкой поинтересовался:

— Ты меня топить шла или сама топилась? — ответом ему был громовой девичий хохот из кустов и торопливый бег с криками до костра.

Я засмущалась, а он воспользовался ситуацией и поцеловал меня. Легко, невесомо, но я задрожала... и опять упала в воду.

— Нет, это невозможно, — захохотал дроу. Я обиделась. Он помог мне встать, и мы отправились завтракать.

День прошел без происшествий, разве что девочки постоянно хихикали на тему: сюда бы художника, он бы запечатлел в веках картину "Утопление". Так как злиться на них бесполезно, я принялась просчитывать дорогу и наблюдать за Лиаром. Его сосредоточенное лицо было крайне привлекательно. Широкие брови сдвинулись в тяжелых думах, мягкие губы сжались в полоску — его явно что-то беспокоило. Но он молчал, а я не стала спрашивать. Сделав в пути пару остановок, и переехав через мост, мы, наконец-то углубились в лес. Теперь ехать нужно было медленнее, чтобы давать лошадям найти дорогу. Чтобы не схлопотать веткой по лицу, приходилось вовремя пригибаться. Хорошо еще, тракт наезженный достаточно, чтобы не спешиваться.

— Нас от Серых лесов отделяет этот лес и еще один приток Карилея, — негромко сказала Касси.

— Значит, повеселимся мы здесь! — рассмеялась Ника. Я фыркнула:

— Еще не навеселились?

Девочки замотали головами.

— Там впереди деревня должна быть, как раз к ночи подъедем, — просветила нас с Лиаром Кассандра. Мы кивнули.

Лес звенел птичьими голосами, журчал редкими, но чистыми ручьями и шелестел густой листвой, едва пропускающей солнце и дающей столь желанную в середине лета прохладу. Дорогу нам пару раз перебегали зайцы, одного из которых Касси подстрелила на обед. К вечеру мы и впрямь добрались до деревни. Навстречу нам несся какой-то мальчуган лет шести, вопя во всю глотку:

— Мамка! Это не я был, а домово-о-ой!!! И сметану он вылизал!

Ребенок подбежал к нам и спрятался за Розочкой Никандры. Сестра наклонилась к нему и прошептала:

— Ты губы-то вытри, а то мама засечет сразу!

Ребенок покраснел и отер сметану с губ. Потом радостно улыбнулся и прошептал:

— Спасибо, тетя!

Надо было видеть лицо моей сестры!!! Челюсть отпала, глаза выкатились из орбит...

— Обалдеть, — протянула она, — Как быстро пролетело детство! Я уже тетя!

Мы чуть с коней не попадали от смеха. А Ника, обидевшись, вдруг глянула на меня и говорит:

— А ты чего смеешься, я скоро стану всамделишной тетей? — и выразительно посмотрела на Лиара. Тут уж смеялась одна Касси, а я зарделась как маков цвет. Дроу же оценивающе на меня глянул. Я погрозила ему кулаком. Так мы и въехали в деревню под названием "Еловая". Дворов двадцать от силы, двухэтажный дом старосты, пара загонов с коровами и широкий сарай общей конюшни. Подтверждая название, деревню окружал плотный частокол явно елового и соснового происхождения. Оно и понятно, в принципе, мы почти въехали на территорию Оборотней. До Карилея оставалось несколько часов пути.

Ника вырвалась вперед и шагом подъехала к опрятному домику, примерно в центре это небольшой деревни. Пока мы спешивались, сестра уже стучала в резную дверь:

— Бабушка Агафья, бабушка! — почти кричала она. Через какое-то время дверь открылась и в черном проеме появилась опрятная старушка типа "божий одуванчик" в очаровательной косыночке с цветочками и шерстяных носках в лаптях. Она подслеповато прищурилась и всплеснула руками в вышитой сорочке:

— Никочка, деточка, каким судьбами!

— Здравствуйте, бабушка, — улыбнулась Ника, делая взгляд ангелочка, на который все, почему-то покупались, — не могли бы Вы впустить нас переночевать? Правда, в этот раз нас больше немного...

— Конечно, деточка, конечно, милая, — зачастила старушка и махнула нам рукой, — Проходите, гости дорогие! Лошадей за домом привяжите, там и травка для них найдется.... Нечто я для Никочки комнатки пожалею?

— Пойдем, — кивнула Ника нам, и зашла в дом. Я отдала Лиару наших коней и направилась за ней в дом.

Кассандра неожиданно схватила меня за руку и тихо сказала на ухо:

— Учти, Ир, старушка — ведьма, а половина деревни — оборотни. Даже тот милый мальчик у ворот.

— Как это? И они не сожрали вторую половину?

— Нет, потому что они истинные, вроде нашей Ники, только нормальные, — Касси усмехнулась. Я поежилась.

— И что мы тогда здесь ночуем? — нахмурился Лиар, успев вернуться из-за угла дома.

— А тебе было бы приятнее ночевать в лесу, полном оборотней? — заломила тонкую бровь эльфийка.

— Ха, тогда все понятно, — он кивнул, и мы зашли в дом.

Небольшая комната с широким деревянным столом посредине выглядела очень опрятно и празднично: белые занавески на окнах, букетики цветов, незнакомых мне, на полках и связки сушеных фруктов, перца и чеснока придавали очень домашний вид всему помещению. Я невольно улыбнулась.

— Располагайтесь, деточки, сейчас я вас борщом кормить буду. Он у меня наваристый получился, свеклы в этом году много уродилось, да и капустки хватает, — старушка расторопно накрывала на стол, я начала ей помогать, чем заслужила благодарный взгляд.

— А я воды тут принес, — раздался голос Лиара от двери.

— Спасибо, милок, поставь тут у печки, — старушка вдруг вскинулась и командным тоном послала нас ... умываться с дороги. Хотя мы и купались утром, день дороги никого не сделал чище. Посему все ломанулись к колодцу. Все, кроме меня.

— Бабушка Агафья? — я ухватом доставала из печи борщ в котле.

— Да, милая? — повернулась ко мне старушка, разворачивая утренний хлеб.

— А почему Вы нас так просто впустили? И по Нике видно, она не первый раз у Вас гостит.

— Так, деточка, Никочка ко мне заезжала пару раз, по пути, помогла по хозяйству, да-да, не удивляйся так, она хорошая хозяюшка будет. Так вот, заезжала она, на оборотней посмотреть, да, милая, не дергайся, знаю я про сестру твою. Даже знаю, как так получилось, что вы сестры родные, но она — оборотень, а ты — дроу.

— Но... — я в шоке вскинула брови и чуть не забыла захлопнуть рот.

— Ты не знала? — усмехнулась Агафья, — Да, ты — дроу, причем дочь одного из высших кланов. Какого именно клана знаю, но не скажу, не время еще. Пока знай то, что есть. Еще чую любовь природы к тебе. Осторожнее будь с ней, однажды тебя это погубит... — она замолчала, — Погубит, если любимый не спасет.

Я изумленно взирала на нее, когда в сени опять зашел Лиар. Я обернулась на него, а за спиной услышала шепот:

— Не этот и не тот, а тот третий, кто приплывет...

Я вздрогнула, обернулась, но Агафья уже преспокойно нарезала каравай, не обращая на меня внимания. Я тряхнула головой и пошла умываться.

У колодца плескались, визжа Ника и Касси. Я тоже получила свою долю прохладной воды и присоединилась к игре.

— Что, старушка и тебе про будущее втирала? — весело поинтересовалась Ника, опрокидывая мне на голову ковш воды и резво отбегая в сторону.

— Ага, — все еще не придя в себя, кивнула я, махнув рукой в сторону Ники и обсыпая ее пылью. Пока девочка отфыркивалась и строила планы грозной мести, я спросила у Касси:

— Кассандра, тебе она тоже предсказывала что-то?

— Да, — флегматично отозвалась эльфийка, — наговорила что-то про жизню в скитаниях и вечную любовь. Все как всегда, аж тошно стало.

— Нда? — засомневалась я, отжимая косу, — а что конкретно сказала, не помнишь?

— Отчего же, помню. Сказала: И будешь идти ты по дороге странствий с друзьями верными и найдешь ты любовь великую, потом потеряешь и снова найдешь, а потом снова потеряешь и опять найдешь и снова потеряешь и снова...

— Хватит!!! — заорала я, Касси не выдержала и расхохоталась:

— Не волнуйся, нас всех ждет долгая и счастливая жизнь в жутких муках.

— Что еще желать, — усмехнулась я, откидывая волосы за спину.

— Дождя! — заорала откуда-то сверху Ника, и на наши головы обрушился водопад воды.

— Ой, кажется, не рассчитала, — после воды уже ничего не было страшно, только сестрица решила еще и рухнуть на нас своим маленьким, но тяжелым тельцем. В небе, до сих пор ясном и чистом промелькнула молния, собрались тучи, и грянул гром. Тяжелые капли забарабанили по крышам, а мы кинулись в дом со всех ног. Забежав на кухню, я первым делом обнаружила Лиара не в самом хорошем расположении духа. Видимо, бабушка Агафья и с ним успела потолковать. Пока мы переодевались, стол уже был накрыт, и все с удовольствием приступили к обеду-ужину.

— А дождя вроде не намечалось, — тихо заметила старушка. Никандра виновато потупила глаза, что не мешало ей активно орудовать ложкой и есть за троих. Всегда завидовала ее аппетиту. На ночь мы втроем устроились в комнате: мы с Касси на кровати, а Ника на широкой лавке. Бабушка Агафья залезла на печь, а Лиара выпихнули в сени на еще одну лавку. Впрочем, он был, как всегда, молчалив, и не жаловался. Я уснула, едва головой коснулась подушки.

Резкий неприятный звук заставил меня подскочить на кровати. Судя по ощущению, была глубокая ночь. Дождь перестал, и было необычайно тихо. Я встала и вышла в сени выпить воды. Ковш висел напротив лавки Лиара. Я на цыпочках прокралась мимо печки и протянула руку за ковшом. Звук повторился, я застыла. Стадо мурашек промаршировало от моих босых ног до затылка, подняв волосы на голове. Кто-то проводил заточенным ножом по стеклу. Премерзкий звук. Раздался щелчок открывшегося окна, и вдруг меня схватили за талию и рванули назад. Я не успела даже закричать, как рот мне зажала ладонь. Я оказалась на коленях Лиара, который прижимал меня к себе, не давая доступа воздуха в мои легкие. Выпучила глаза и ущипнула его за руку. Он скептически сжал губы и посмотрел на меня. Видимо, я достаточно побледнела, чтобы он беззвучно охнул и убрал руку с моего лица. Воздух! Воздух! Как я тебя люблю! Я от счастья поднялась немного левитацией над лавкой, когда новый рывок вернул меня на землю, то есть на колени парня.

Грозно сдвинув брови, обернулась к нему. Он молча кивнул в сторону комнаты, где спали девочки. Девочки! Я попыталась вскочить, но он не дал. Прошло несколько минут, ссадив меня с колен, дроу неслышно прошел кухню и заглянул в комнату. Плечи его напряглись, тихий голос подозвал меня.

— Иди сюда.

— Что такое? — шепотом поинтересовалась я, подкрадываясь к дверному проему. В комнате никого не было.

— Дракон меня раздери и присыпь перцем для вкуса, — выругалась я любимым выражением нашего повара, — я прирежу всю эту деревню!

— До или после дракона? — подняв бровь, издевательски поинтересовался Лиар.

— Во время! — прорычала я, кидаясь к своим вещам. Зарывшись в сумку с лекарствами, я лихорадочно искала нужный пузырек. Спустя какое-то время он был найден, и я, радостно вскрикнув, начала капать светящуюся жидкость на пол от подоконника до кровати и лавки, где спали девочки, приговаривая слова заклинания поиска. Странно, что Ника не проснулась, с ее-то слухом, а я вскочила. Я не могла решить эту дилемму, пока не подняла голову, натолкнувшись на внимательный взгляд Лиара. Точно! Я разделила защиту ауры на двоих, а значит, какой-то маг не рассчитал сонное заклятие. Маг! Я выругалась про себя. Не повезло, хотя он вряд ли знает это заклинание на крови. Схватив кинжал из-под подушки, я резанула себя по запястью:

— Кровь от крови моей, власть власти моей, сердце, душа и разум единый. Найди дорогу старшего к младшему, — пропела я слова заклинания, тугой спиралью закрутившего капли крови с моей ладони. Кровь засветилась и, вспыхнув, испарилась, а передо мной вперед на запад бежала красная лента, конец которой был рядом с моей сестрой. Я моментально оделась и вооружилась, то же самое проделал Лиар. Мы встретились в сенях, кивнули друг другу и вскочили на коней. Ярый хрипел и фыркал, чуя колдовство, но остался послушным хозяйской руке. Лошадка Лиара покорно следовала за Яриком. И началась погоня. Лента, что вилась сначала довольно спокойно, теперь вертелась в моих руках, стремясь вырваться из цепких пальцев, то удлиняясь, то сокращаясь.

— Нас почувствовали, они ускорили темп, — закричала я Лиару. Тот лишь подстегнул лошадь. Неожиданно, лента оборвалась. Я в ужасе послала Ярого в бешеный галоп, уже не задумываясь о непроходимости леса, стремясь лишь догнать, вернуть. Мы вылетели на поляну, в центре которой мигнул телепорт и исчез. Я спрыгнула на полном ходу с коня и подбежала к телепорту. Последние нити из плоского блина на земле слабо светились, исчезая. Я ухватилась за красную, стремительно светлеющую и дернула. Телепорт выходил на замок в двух днях пути отсюда. Только я успела это понять, как меня выкинуло обратно, прямо в руки Лиару. На земле дотлевал обугленный перстень с изображением волка.

Глава 6.

Драконы, это не только ценная чешуя,

но и двадцать-тридцать тонн мяса!

Неизвестный

Нам пришлось вернуться к бабушке Агафье, так как мы не захватили вещей, надеясь догнать похитителей. Я открыла портал, израсходовав половину своего энергетического запаса — забыла надеть нужный медальон.

В дом заходила, опираясь на Лиара. Взволнованная Агафья встретила нас у ворот, и начала что-то кудахтать, я почти не слушала, размышляя о том, зачем каким-то разбойникам понадобились такие большие проблемы в лицах моей сестры и подруги. Их же по одной выносить невозможно, а уж вдвоем! Надо подумать, сколько денег и услуг можно будет стребовать с разбойников за то, что я заберу этих двух. Я улыбнулась. Волнение постепенно уступило место спокойствию с легкими уколами раздражения. Все же надо поспешить, потому что на всех можно найти управу.

— Вы будете отдыхать? — неожиданно сменив тон, спросила Агафья.

— Нет, — покачал головой Лиар, встретившись со мной глазами, — Только вещи заберем и поедем. Старушка кивнула и быстро начала шерстить по дому, причитая:

— Как же я недоглядела, а? Надо было сразу охранный круг и от оборотней заклясть!

Последние слова заставили меня поднять голову от мешка Ники, куда я запихивала ее вещи. Она меня убьет за беспорядок, но это ведь потом.

— Что Вы сказали про круг? — спросила я, прищурившись, разглядывая Агафью. Так и есть, маг, причем почти уровня магистра.

— Так в дом-то оборотни и залезли! — воскликнула старушка, а я вспомнила скрежет когтя, теперь уже точно, по стеклу.

— Почему оборотни?

— А я дух чую, так и тебя угадала, и сестру твою, — пожала плечами Агафья. Природный маг, надо же. Я отдала мешки Лиару, он пошел выводить лошадей.

— А кто это был, Вы тоже знаете? — нахмурилась я, засовывая за пояс метательные ножи.

— С серебром? — знающим тоном поинтересовалась старушка.

— А то как же, — усмехнулась я, — Так знаете?

— Знаю. Родственник, причем близкий, Князя оборотней. Не вспомню сейчас, как зовут, но они встречались с Никочкой. Она ему понравилась, он ей сделал непристойное предложение, — старушка забавно покраснела, но продолжила, — а сестрица твоя весьма далеко его, — она замялась.

— Послала? — я еле сдерживала улыбку, — И что Князек?

— Рассвирепел и попытался силой уволочь. Вот только Никочка как засветила ему чем-то прямо в... — старушка совсем засмущалась.

— Промеж ног? — я вовремя закрыла рот рукой, ибо с фантазией у меня все хорошо. И я уж слишком ярко представила себе всю эту ситуацию.

— Да, да. Ну, дружки его унести, пытаются, а Никочка спокойно стоит и смотрит. Он ей еще что-то плохое говорить начал, а она как ответит: "А что это в Вашей свите девушек нет? Одни мальчики... Вы, часом не того, голубые цвета любите?"

Я начала судорожно кашлять. Бедный Князек...

— И что дальше?

— А, унесли его дружки, но уж больно недобро поглядывали. А Никочка махнула рукой только и домой пошла.

— Хм, тогда я не понимаю, почему они Кассандру уволокли?

— Дык это просто, деточка, до кучи. И тебя бы взяли, не выйди ты из комнаты. Ух уж эти обормоты! Силы нечистые! Ух! — рассвирепела старушка.

— Ничего, ничего, догоним, — попыталась успокоить ее, но безуспешно. Спустя какое-то время она всучила мне корзину с едой и, вдруг, попросила:

— Иреличка, вы все-таки не очень там их... бейте, все ж княжеское отродье. Да простите вы им их дурость.

— Конечно, конечно, — я погладила ее руку, — простим обязательно, потом догоним и еще раз простим.

Старушка только усмехнулась, сверкая светло-голубыми глазами.

— Ну, прощевайте, детки, заглядывайте к бабушке Агафье, — достала она платочек и промокнула глаза.

— Обязательно, — я, поддавшись порыву, обняла ее и тихо прошептала, — Спасибо.

Мы вскочили на коней, каждый взял под уздцы еще одного коня и мы выехали из деревни.

Занимался рассвет, лес только пробуждался, а мы мчались во весь опор на запад, отклоняясь от курса. Карилей в этой стороне ветвился на многочисленные притоки. Болотистая местность, но нам пока везло. Остановились только на обед в небольшой рощице.

— Судя по карте, завтра пересечем еще один приток Карилея, и как раз выедем к замку, — я провела линию от рощицы к небольшому кругляшку, изображавшему замок Князя оборотней.

— Интересно, почему он построил замок именно там? — раздался за моей спиной голос Лиара.

— Серые леса рядом, есть место где бегать, охотиться, все что нужно для счастья, — пожала я плечами, — Я вот никак не пойму другого: где во время всего этого безобразия находится сам Князь?

— Наверняка в отъезде, иначе отрок бы так не расшалился.

— Согласна. И все же меня терзают смутные сомнения.

День пролетел незаметно. Несмотря на всю серьезность ситуации, я наслаждалась обществом Лиара. И, думаю, ему тоже нравилось быть со мной. Мой резерв медленно заполнялся энергией, но вечером я все равно поставила охранный круг, снова его почти обнулив. Мы устроили ночлег и заснули в обнимку. Правда, выспаться мне опять не удалось.

— Да что ж за несчастье за такое? — ворчала я, проснувшись среди ночи и с трудом выползая из-под Лиара. Тот безмятежно спал на животе, раскинувшись и подмяв меня под себя.

Я на какой-то момент задумалась о нем и о себе. Незамужняя девушка спит с мужчиной, не своим мужем и не братом на одной кровати. Мне должно быть стыдно, вроде бы. Но ничего подобного я не ощущала.

— В конце концов, никто этого не видит, — пробурчала я под нос и оглядела окрестности. Ничего не изменилось. Я подошла к лошадям, они спокойно спали. Что же тогда меня подняло? Вдруг, справа от меня что-то мелькнуло красным. Я прищурилась, но разглядеть не смогла. Мелькнуло опять, словно светлячок затерялся. Светлячок, или маяк. Кто-то просит о помощи? Прекрасно помня о незадачливых одиноких путниках, попавших в сети к нечисти, я все же не стала будить Лиара и, захватив наручные клинки, вышла за пределы охранного круга. Идти пришлось довольно далеко. Я успела уже подустать, поругать себя за любопытство и необдуманность поступков, когда вышла на большую поляну (из леса мы еще не выехали). Ближе к краю поляны, у сосновых деревьев, сейчас мирно догоравших, лежал под липой, подмяв под себя лапы, мама моя! Дракон! Я села там, где стояла.

Дело в том, что хотя и горы наши, и море называются Драконьими, никто, вот уже столетий десять, не видел настоящих драконов. Те, что жили на материке, смылись за море, на свои Драконьи острова, до которых не доплыть, не доехать, а только долететь. И то, знать надо, как лететь. И это такое муторное занятие, что никто и не пытался. Мне дедушка про них сказки всякие рассказывал, что драконы сокровища любят и принцесс воруют. Даже пугал ими, и я боялась, лет, эдак, до шести. Пока трехлетняя сестра под впечатлением баек не засветила мне огненным пульсаром по голове. Все волосы выгорели, и я долго плакала по этому поводу. Хотя сейчас у меня коса ниже пояса и такая густая, что помещается только в руке брата. Дедушка тогда так перенервничал, что рассказывать про драконов перестал, зато начал дергать меня за косу при всяком удобном случае. "Проверяю", — торжественно заявлял он в ответ на мой возмущенный крик. Золотые отблески в волосах тоже этим пульсаром объясняли. Так, я отвлеклась.

Передо мной явно был дракон. Красивый, большой и страшный. Темно-бардового цвета чешуя будто горела изнутри, судя по мощному гребню, ему явно перевалило за несколько тысяч лет. Только вот что он тут забыл? Я не преминула его об этом спросить, откашлявшись:

— Кх-кх-кх, господин Дракон! А что Вы тут делаете?

Ноль внимания. Может, я тихо говорю?

— Господин Дракон! — громче повторила я, как-то теряя часть восхищения перед волшебным существом. Встала с земли, отряхнулась и подошла к ящеру, размером с деревенский дом.

— Драко-о-он! Ку-ку, мой зайчик! — почти орала я. Не действует.

— Хм, — я отошла, разогналась, подлетела к дракону и, со всей дури, врезала по нему ногой. Взвыла. Да он же как металлический! Нога, кажется, отнялась. Так же ноль внимания. Я попрыгала на одной ноге, поругалась, потом успокоилась и, поплевав на руки, начала взбираться на тушу, цепляясь за огромные чешуйки.

Ухватилась за пластины на хребте, задумчиво осматривая тушу сверху. Окрестности далеко видать... было бы, не лежи он в центре выжженного круга деревьев. Я мерно поднимаюсь и опускаюсь, значит, дышит. Где тут у нас голова должна быть? Ага, под крылом. Я осторожно начала перелезать на другую сторону, поддевая крыло ногой и провалилась в образовавшуюся дыру. Ойкнула, но ничего не сломала. Было жарко. Даже очень. Но не смертельно. Слегка нахмурившись, наколдовала себе ночное зрение, которое исчезнет при малейшем свете. Сразу стало видно большую голову, которая явно спала. А может и не явно, кто их разберет. Прямо рядом со мной оказался правый глаз крылатого ящера. Я пробежала по нему пальцами, погладила широкие наросты — брови, и обошла голову, чтобы найти нос. Каждая ноздря была с две мои головы. Мда. И как теперь его будить? Я засунула кулак в ноздрю. Вытащила. Опять засунула. Фу, гадость. Вытащила. Увидела тонкие губы и переключила внимание на них. Приподняв (с огромным трудом и помощью магии) часть губы, с восторгом осмотрела зубы, длиной мне до плеч. Ух ты! И это я еще клыков не видела! Глаза загорелись в предвкушении, когда, неожиданно, зубастая пасть раскрылась, и сдула меня в стенку крыла. Меня распяло, как бабочку на стене у коллекционера.

— Ну шшшшштхххо ещщщще тххххакхххое? — пророкотало у меня над головой. Я схватилась за столь нужную мне часть тела и сползла по стенке.

— А потише нельзя? — простонала я.

— Можшшшшшно, — тихо прошептал перекатывающийся голос, и опять заревел, — Ты шшшштхххо тххутхх делаешшшшь?

— Умираю, — закатила я глаза, — разве не видно?

— Видно, отчего не видно, только это я тут умираю, — уже довольно спокойно поправил меня голос. Звучал он уже у меня в голове. Все эти "шшш" и "ххх" исчезли при мысленной речи, и я начала понимать высказывания дракона.

— Это почему это? — обиженно надулась я. Вокруг все зашевелилось, и дракон привстал, выпрямившись.

— Вот почему, — мне торжественно была продемонстрирована лапа, которая была проткнута пятью раздвоенными зубцами (расщелкиваются, когда погружаются в плоть, бе-е-е). Меня передернуло:

— И кто же Вас так любит? — как можно спокойнее спросила я, сдерживая предательскую дрожь в руках.

— Узнаю, отвечу взаимностью, — мрачно заметил дракон, рассматривая меня чрезмерно мудрыми глазами.

Я тяжело вздохнула. Ну, за что мне это счастье, скажите, Боги?! И почему я такая добрая и всем помочь хочу?

— Сидите, никуда не уходите, — пошутила я и припустила к нашей стоянке за сумкой с медикаментами. Хорошо еще, у бабушки Агафьи пополнила свою сумку, а то скоро совсем ничего не останется.

Бегом вернулась к дракону. Он с интересом следил за моими перемещениями.

— Так далеко все видите? — удивилась я. Дракон расхохотался, но задел лапу и скорчил страшную рожу. Я уже подумывала в обморок грохнуться, как он справился с собой, и стал опять нормальным. То есть, потряхивает от страха, конечно, но убегать с воплями не хочется.

— Да это не расстояние. Я с высоты птичьего полета могу рассмотреть, что муравей в лапках несет. Примерно, так. Только раз в пять точнее, — пояснил ящер.

— М-м-м, — протянула я, — Впечатляет.

Дракон кивнул. Я подошла к зверскому капкану и попросила дракона не дергаться. Он опять кивнул.

— Давно сидите-то? — желая поддержать разговор, спросила я, примериваясь к капкану.

— Да уж дня три, наверное.

— Странно, заражения крови нет.

Дракон только фыркнул, обдав меня теплым воздухом:

— И не будет.

— О, как интересно! — загорелась сразу я, — Вообще не будет?

— Вообще, — мрачно подтвердил дракон, прожигая меня взглядом.

— Я ради науки интересуюсь, между прочим, — возмутилась я, прихлопывая ладонью занимающуюся огнем от пристального взгляда рубашку. Это что же за силища такая, если взглядом поджечь может?

Вскоре нам стало не до разговоров. Зубцы у капкана были выше меня, только этим я могла объяснить тот факт, что дракон не мог выбраться самостоятельно. Если бы он дернулся от боли, лапы у него уже бы не было — только ошметки. Я с диким усилием сдвигала разошедшиеся края первого зубца, а дракон терпел. Защелкнув первый зубец, я перешла ко второму. Сначала я хотела попросить дракона помочь мне, а потом увидела у него на морде затягивающиеся шрамы. Значит, пытался сам, вот только для него они слишком близко расположены друг к другу и режут. "Больно, наверное", — мелькнула мысль. Мои руки же спокойно проходили между зубцами, из чего следует, что капкан ставил человек. Это мне очень не понравилось. Я поделилась подозрениями с ящером, защелкивая третий и четвертый зубцы. Нехороший огонек зажегся у дракона в глазах. Я мысленно уже прочитала заупокойную по тому ненормальному, что ставил этот дьявольский капкан. Если бы не моя магия воздуха, я бы не справилась. А так, создавая между руками воздушную волну, я с силой захлопывала зубец и "связывала" его воздушной лентой, не давая опять раскрыться. Столь тщательно накопленный за вечер и ночь резерв таял на глазах. Справившись с пятый зубцом, я в приказном тоне попросила дракона поднять лапу. Тот послушался, но неодобрительно сверкнул глазищами. Застонав, он вытащил лапу из капкана и повалился набок. Я засуетилась, так как обморок мне был очень кстати сейчас, потому, что мне впервые в жизни предстояло зашивать дракона. Самой бы в обморок не грохнуться.

Сращивание тканей — очень тонкая магия, а так как этого добра у меня не хватало (хотя я и распылила воздушные ленты, и зубцы опять щелкнули), пришлось использовать специальные эльфийские сверхпрочные нити. Жутко дорогие, к слову. В общем, штопала я до самого утра и извела на ящера, состояние которого уже не внушало опасений — он спал, около пяти баночек чудодейственного бальзама. Разорвав запасное одеяло, я крепко перебинтовала конечность, помыла руки в последних запасах питьевой воды и свалилась рядом с драконом. Еще бы не свалиться — чтобы обмотать лапу, мне приходилось бегать вокруг нее, пролазить под когтями и приподнимать ее левитацией. Усилием воли проверила магический резерв, убедилась в его опустошенности на четыре пятых и блаженно уплыла в бессознательное состояние.

Я только начала видеть какой-то жутко интересный сон, как в мое бедро ткнулось что-то, похожее на палку. Я попыталась проигнорировать возмутителя моего спокойствия, но не получилось. Палка еще раз огрела меня по мягкому месту, и я села, горя возмездием. Вокруг было тепло, почти жарко и темно.

— Оу, я, кажется, под крылом, — еле слышно пробормотала я, — Весело.

Тут, словно сквозь вату (или драконье крыло) до меня донесся крик:

— Я убью тебя, чудовище!

"Это меня, что ли имеют в виду?", — округлила я глаза.

— Почшшшшему? — раздался сверху шипящий голос дракона.

— Ты съел ее!

— Кххоогххо?

— Ирелию!

— Кххаакхх?!

— Вы же, драконы, любите принцесс умыкать! Вот только Ирелия не принцесса! — надрывался голос Лиара за крылом. Я наклонила голову, прислушиваясь к разговору:

— Кххтххо тхебе тхакхое скхазал? — удивился дракон.

— Я знаю! И сейчас убью тебя!

— Ой-ой, — закричала я мысленно, — Я хочу посмотреть!

— Смотри, — тихо ответил мне ящер, приоткрывая крыло, создавая небольшую щель, в которую мне было видно Лиара, а ему меня нет.

— Герой, — то ли язвительно, то ли сочувствуя, протянула я.

— Ахххха, — усмехнулся дракон.

— Ты это, не сильно его калечь, а то я вчера все сила на тебя потратила.

— Договорились, — кивнул дракон. Я с интересом принялась наблюдать за "сражением". Лиар самоотверженно кидался на дракона, дракон лениво переступал с ноги на ногу. Выглядело устрашающе. Тут Лиар разбежался и мечом попытался проткнуть крыло ящера. Так вот что за палка меня разбудила.

— Клинок-то не очень, — пробормотал у меня в голове дракон.

— Нашла старый меч брата, для тренировок. Он заточенный, но самый простой, без ничего. Оружием своим не разбрасываются, знаешь ли, — пояснила я.

— Если спалю, ничего?

— Ничего.

Лиар как раз начинал очередной забег в сторону "чудовища", когда дракон выпустил в его сторону струю пламени. Я широко открыла глаза, стараясь удержать смех и слезы: Лиар, весь черный от копоти, размахивал обрубком меча.

— Жшшалль, не закхалилоссссь, — протянул дракон, явно издеваясь.

Я не выдержала и захохотала, вываливаясь из-под крыла ящера. О, каким обиженным и сердитым взглядом меня наградили!

— Не понимаю, — обиделась я, — Я-то тут причем?

— Ты исчезла посреди ночи, я облазил весь лес, а нашел спящего дракона! Что мне оставалось думать?! — возвысил голос дроу.

— Что я — дракон? — удивленно подняла я брови. Дракон прыснул со смеху.

— Нет, — язвительно отозвался Лиар, — что ты в виде неприглядных останков валяешься где-нибудь под кустом!

— Милый, ты так волновался, прости, пожалуйста, — слегка успокоилась я, решив воздействовать мягкостью. Попытку оценили, но не приняли. Ну и ладно.

— Как Вы себя чувствуете, молодой человек, то есть, дракон? — повернулась я к ящеру, деловито закатывая рукава.

— Значительно лучше, — оскалился он в ответ, наблюдая за Лиаром, который пошел за поклажей и лошадьми, бурча себе что-то под нос.

— Ну, давайте посмотрим, — занялась делом я.

— Как Вас зовут, спасительница? — с непередаваемой интонацией поинтересовался дракон.

— Ирелия, — не отрываясь от работы, пробормотала я.

— Хм. А могу я узнать полное Ваше имя?

— Я сама его толком не знаю. В бумагах записана как Эскурийская. А так, что-то вроде Ирелия Айрин Эскура Драган. Во всяком случае, так мама говорила, — мельком взглянув на морду дракона, я заметила проблеск удивления, — Что-то не так?

— Все в порядке, — улыбнулся дракон, — Я — Михарэль Тарден вир Ртон Сурраншер. Это краткая версия моего имени, но ее я считаю настоящей.

— Очень приятно, — улыбнулась я и заметила, — Благодарю за откровенность. Вы — дракон наполовину?

— На лучшую, — засмеялся-зарокотал дракон сверкая глазами, — в прочем, как и Вы.

— Что я? Я не дракон, — покачала головой я.

— Нет, — кивнул Михарэль Тарденвирртон, — Вы даже лучше.

— Ага, — рассеянно кивнула я, осматривая рану, освобожденную от "бинтов", — Могу сказать, Михарэль Тарден вир Ртон, что зарастает все очень неплохо, лучше, чем я ожидала. Не кровоточит, не гноится. Если будете осторожны с лапой в течение дней пяти-шести, вполне сможете бегать.

— Спасибо Вам, Ирелия Айрин из рода Эскура Драган. Я Ваш должник, — серьезно посмотрел на меня дракон, приближая свою морду к моему лицу.

— Просто Ирелия, пожалуйста, и на "ты" — смутилась я от его странного поведения.

— Тогда я просто Михарэль, — ощерился дракон, — Могу я тебе предложить посильную помощь в вашем деле?

— Боюсь, что не могу воспользоваться твоим предложением, Михарэль. Это дела семейные. Я бы даже Лиара не брала, да от него не отвяжешься.

— Тогда позволь откланяться, — задумчиво посмотрев на меня, пробормотал Михарэль, — Я должен найти одного...

— Не рекомендовала бы сейчас. Ты держишься на моей магии, а она сейчас не в лучшем состоянии. Нельзя ли отложить?

— Я вижу состояние твоей ауры, Ирелия, и схожий рисунок я вижу на капкане. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Только о том, что у нас, кажется, общие враги, — усмехнулась я.

— За мной подарок, — неожиданно заявил Михарэль. Он оттолкнулся от земли, немного криво взлетел, но быстро выровнялся и начал стремительно удаляться в направлении Серых лесов. До меня донесся его мысленный прощальный посыл:

— Я смогу тебя найти, если что, будь уверена. До свидания.

— До свидания, — пожала плечами я. Видимо, сказывалось шоковое состояние.

Лиар не разговаривал со мной весь день. Дулся. Зато я могла, наконец, просканировать его состояние и убедиться в его полном выздоровлении. Экспериментальные образцы себя оправдали, надо будет сообщить. Надо было продумать план освобождения близких мне людей (ну, относительно людей) из лап кровожадных оборотней. Я не чувствовала сестру, что немало меня волновало. Однажды она попробовала спасти непутевую меня, что, в некоторой степени дало нам возможность ощущать друг друга. Порой неосознанно, случайно, но тем не менее. И тут я вспомнила про браслет, попыталась сосредоточиться на нем и уловила слабый огонек страха, смешанного с весельем. И когда она успокоится? Дорога вывела нас из леса к рыбацкому поселку, который заканчивался небольшой пристанью с паромом. Мы погрузили коней и сами зашли на плот, оплата в конце проезда.

Поглощенная тревожными мыслями, я едва заметила бы переправу по третьему притоку Карилея, если бы не...

Жуткий толчок сотряс палубу. Я оглянулась. Оказалось, мы на пароме, посреди реки, и паром страшно качает, хотя ветра нет. Странно. Особо сильный толчок пришелся на мою сторону, и я подпрыгнула, ловко приземлившись на корточки.

— Что происходит? — заорала я, ни к кому конкретно не обращаясь. Старичок у руля закричал в ответ:

— Да чудище какое-то лютует уже с месяц, думал, обойдет беда стороной, ан нет. Надо ему девицу скинуть какую-нибудь, схарчит да и успокоится.

Я оглянулась, девиц на пароме, кроме меня, не наблюдалось. Решительно настроенные бородатые мужики направились ко мне. Лиар было рванулся меня спасать, но его быстро скрутили. Я плюнула (довольно метко, в глаз одному мужику) и нырнула в воду сама. Попыталась задержать дыхание, а потом вспомнила про подарок водяного и неуверенно вдохнула. Вода не попала в легкие, значит, действует. Все еще ожидая подвоха, я дышала через раз. Заплыла вглубь реки и приняла более-менее устойчивое положение, будто встав на поверхность течения. Повернувшись к источнику волн и шума наверху, я удивленно забулькала: им оказался огромный речной рак! Он стоял в непривычном положении, клешнями пытаясь схватить паром. Но неприспособленные для ловли конечности лишь цепляли конец плота, откидывая его в другую сторону, создавая волну.

— Зачем раку паром? — забывшись, вслух задала вопрос я. За моей спиной кто-то сдавленно охнул. Я обернулась и, откинув волосы с лица и рук, практически запутавшись в них, увидела давешнего знакомого. Водяной скривился и помахал мне рукой с перепонками между пальцами.

— Какого дракона? — завопила-забулькала я, — Да сколько можно уже?!

— Дык один раз не удалось, попробуем второй, — пожал плечами водяной.

— И много девушек Вы так потопили? — я начала заводиться.

— В этом месяце? — помолчав, спросил водяной.

— Ну, все! — возмутилась я, создавая в руке воздушный смерч, который закручивался вокруг моего запястья, блестя серым цветом. — Хватит!

И спустила смерч с руки. Создав локальный ад в реке, я оказалась в центре смерча и спокойно взлетела наверх. Зависнув в нескольких метрах над землей, я раскинула руки, наблюдая за творившимся беспорядком внизу. К сожалению, паром я тоже зацепила, и теперь он крутился вокруг своей оси. Пассажиры уцепились кто за что, кто-то выл от страха. Я почти слилась с воздушной стихией, когда слетело обезболивающее заклинание с руки. Меня обожгло болью, и я очнулась. Воронка все разрасталась, грозя превратиться в бедствие. Пришлось сворачивать заклинание, на что ушел почти весь резерв. Можно было потратить гораздо меньше энергии, черпая ее в природе, но я поздно об этом подумала. Все-таки, мне еще учиться и учиться. Создав под ногами воздушные ступеньки, я спустилась на паром. Полюбовавшись на выпученные глаза, открытые рты и пару мокрых штанов я удовлетворенно кивнула и прикрикнула:

— Ходу! Чтобы через пять минут были на том берегу!

Паромщик оторвался от пола, поднялся и принялся рулить, попутно извиняясь. Я рассеянно кивала, занимаясь рукой. Сил на нужное заклинание не хватало, и я старалась не упасть в обморок от боли. Размотав руку, я нашла ее в крайне неприглядном состоянии: рана раскрылась, из нее текло что-то черное, закрывая руку до локтя, обжигая кожу. Я выругалась сквозь зубы. Кое-как продезинфицировав (читай, промыв в растворе) руку, я намазала на нее бальзам. Совсем забыла про Лиара, а он подбежал ко мне, весь мокрый, и помог бинтовать, что-то говоря, объясняя, я не слушала. Спустя пять минут, мы пришвартовались на территории оборотней. На берег речки выполз довольно большой, размером с хорошую собаку, рак. Так вот как он выглядел до превращения. Интересно. Закусив губу до крови, я уселась на Ярика, и съехала с парома, не позаботившись заплатить. Паромщик не настаивал. Розочка Никандры шла за Яриком, привязанная к луке моего седла. Лиар на Сушке, с поводьями Шина в руке, не отставал. Мы въехали в очередной лес. Проблемы только начинались.

Глава 7.

...а ты беги, беги, догоняй меня.

Две недели как вою на Луну...

Нюша

Никандра.

Я очнулась в какой-то непонятной комнате, на низком топчане, укрытом шкурами. Голова раскалывается. Рядом Касси, раскидав косы, лежит. Эльфы вообще очень красивые создания: перламутровая кожа без каких-либо изъянов переливалась в лучах утренней зари. У них, по-моему, даже прыщей в юности не бывает. Может, потому что они всегда 'юные'? А всю жизнь с прыщами ходить никто не хочет. Светлые волосы всех оттенков золотого, желтого и даже серого всегда чистые и уложены прядь к пряди. Кстати, кудрявых эльфов не бывает. Хотела бы я увидеть эльфийскую даму в папильотках! Длинные темные ресницы бросают тень на глаза. Честно, была бы художником — бегала бы за эльфами постоянно! У них фигуры — загляденье! Все эльфы высокие, мускулистые и стройные. У любой эльфийки высокая грудь, весьма выдающаяся, кстати, и тонкая талия. Удивительно, но при всей этой внешности характеры у них — хоть удавись. Долгая жизнь, что ли, накладывает свой отпечаток... С усилием оторвав взгляд от идеальной эльфийки, я обратила внимание на лежак, с которого приподнялась. "Странно, — думаю, — засыпала я явно не здесь". Огляделась. Кроме топчана, на котором лежу, вижу комод, на нем вазочки всякие, статуэтки. Зеркало висит на стене, рядом дверь в ванную. Два окна. Без решеток. Ощупала себя: почти все оружие сняли. Кнут и четыре метательных ножа не нашли. Правда, я эти ножи больше для сестры ношу — сама не очень хорошо кидаю. Взъерошила привычным движением волосы, оглянулась на эльфийку. Пока раздумывала, лучше не будить, и остаться в живых, или будить, и прыгать в окно, услышала шаги. Подскочила. В дверь зашел мужик неопрятного вида: худой и сгорбленный, бородатый, волосатый, как положено, — поставил на пол две плошки с чем-то жидким и повернулся, чтобы уходить. Я его окликнула:

— Эй, зачем мы здесь?

Он оглянулся:

— Племянник хозяина приказал Вас доставить сюда, но не трогать. За какое-то оскорбление, говорит, ответить должны.

Я сделала крайне удивленное лицо, обдумывая его слова. Это когда ж я успела? Видимо, мыслительный процесс отразился на мордочке, потому что мужик начал сочувствовать:

— Не помните?

— Ой, я стольких оскорбляла, что, если бы меня после этого все время похищали ... — я неопределенно махнула рукой. Мужик усмехнулся. Отчего-то он показался мне знакомым.

— Ясно.

— А чего на окнах решеток нет?

— Этаж самый высокий, а внизу ров со зверьем морским. Сожрут за милую душу.

— А-а. А почему мы не связаны?

— А надо? — удивился он.

— Нет, нет, мне и так удобно, — поспешно замахала руками я, стараясь не выдать радость.

Мужик кивнул и вышел. Щелкнул замок. "Странное какое-то похищение, не организованное", — мелькнула мысль.

— Ну, хоть закрыли, — пробурчала я, поднимаясь с топчана, — А то совсем ненормальные похитители!

Умылась, туда-сюда, тут и Кассандра проснулась. Судя по злому взгляду, голова у нее тоже болит. Спасайтесь, кто может! Ну, вопросы она задавала те же самые, только с большим количеством нецензурщины. Нет, все-таки наша эльфийка совсем неправильная. Бракованная, что ли? Она все еще возмущалась сильно:

— Да как они посмели нас закрыть! Ты тюремщика хотя бы поцарапала, обслюнявила? В смысле, покусала? А этаж, какой?

— Самый высокий, — расплылась я в улыбке.

— А кладка? — постучав ноготками по покрывалу, спросила Кассандра.

Эта мысль мне понравилась. Я высунулась из окна, полюбовалась на "зверье морское" в глубоком рву, где-то далеко внизу. Помесь какая-то, искусственно выведенная. Зубастая и водоплавающая. А башня высоченная и крайняя в замке, угловая, так как кроме рва и леса никакого вида из окна не было. Внимательно осмотрев стену, я осталась довольна результатом: между камнями оставались достаточно широкие зазоры, чтобы я могла поставить туда ногу.

— Я на разведку, — кивнула я Касси, вываливаясь из окна.

— Настроение отвратное, я тут побью что-нибудь пока, — ответила она, изящно поднимаясь с лежака. Кассандра абсолютно спокойно реагирует на мои выходки, лишь отвечает, что прикроет. Я радовалась, что здесь нет ни Ирки, ни мамы, которые бы подняли крик, вроде: "Куда ты полезла, упадешь, убьешься!" и тому подобное. Что я, маленькая что ли, за мной смотреть постоянно? Сверху донесся звук бьющегося фарфора. Красивым пируэтом перевернувшись в воздухе, я уцепилась ногами и руками за стену. Делать сальто на такой высоте будет лишь сумасшедший, то есть я. А что, себя не похвалишь, никто не заметит. Улыбнулась, активно переставляя ноги и слегка выпуская когти, чтобы было легче перебираться по стене. "Развлекаемся, кто как может. Счастье есть", — мелькали мысли в голове. Я с детства самая любопытная в доме, но неприятности обходили меня стороной, скорее всего, пугаясь моего интереса. Ага, и в полной мере обрушивались на мою сестру. В детстве меня за мои шалости почти не ругали — доставалось Ирелии. 'Ты же старшая, ты должна отвечать за вас обеих', — говорила мама. Ири плакала, злилась, но потом соглашалась с мамиными доводами. До того времени, когда выяснилось, что я — оборотень, я старалась держаться подальше от приключений, чаще занимая позицию стороннего наблюдателя. А сейчас, имея мои возможности, не лезть во все авантюры своей сестры я просто не могла. Нужен же ей кто-то, кто бы ее подстраховывал, защищал. "Для этого у меня есть ты", — смеется она всегда. И впрямь. Сколько раз ее надо было вытаскивать из неприятностей, спасать в последний момент, вовремя мешать убиться каким-нибудь изощренным способом. Но это так весело, что развевает скуку серых будней.

— О, окно! — тихонько воскликнула я.

Я быстро поползла в сторону окна, которое располагалось ниже нашего этажа на два, но не нашла ничего интересного. Давешний охранник сидел у двери и мрачно смотрел себе под ноги. Рядом с ним в тени еще кто-то, не стала присматриваться. Вниз ползти мне надоело, поэтому я продвинулась немного вправо. Все равно, башня круглая.

Как я и предполагала, башня была угловой. Огромный замок находился с другой стороны и поражал своей монументальностью. С моей позиции было видно конюшню, большой двор и кузницу. Судя по способу строительства и используемым материалам, мы все еще в Каррийской империи. И в западной ее части. (Не спрашивайте, я провела одно лето с дядей архитектором). На широкой стене, в проходе между зубцами, практически подо мной спали в теньке двое стражников. Я принюхалась, ветер дул в лицо, не давая различить их запах, но и им не донося мой. Отлично. Легко перепрыгнув со стены на широкий козырек, я пробежалась по крыше и заглянула в огромное витражное окно. В красивом зале несколько парней, на вид молодых, развлекались со служанками. Я поморщилась, и хотела было уйти, когда узнала одного из них. "Надо же, как тесен мир. А я думала, я этого идиота больше не увижу", — нахмурилась я. Приглядевшись, узнала и его друзей, которые ... как только мои глаза не вывалились на подоконник! Которые целовались! Меня затошнило. Но места, куда меня могло вытошнить, не нашла. Разве что на головы стражникам, но так я себя сразу обнаружу. Да я думала, что у нас только вампиры бывают ... такие! Цензурных слов у меня не оставалось, а я ведь дала обещание Ирелии, что больше ругаться не буду. В полном шоке, с открытым ртом, я дала задний ход. Потом разберусь, что к чему, пока надо вернуться и как-то прийти в себя, что ли? Не видя ничего вокруг, я машинально повторяла свои движения, перебираясь на башню, когда до меня донеслись крики. Сверху что-то полетело. Я отскочила и проследила взглядом полет какого-то оборотня, даже помахала ему вслед ручкой. Его удивленное лицо с поднятыми бровями и ртом в виде буквы "о" мне так понравилось, что захотелось зарисовать на память. Но, мой творческий порыв был несвоевременен — он упал в ров. Я расстроилась, а вот зверушки, напоминающие помесь аллигаторов с мамонтами очень обрадовались. Я не стала смотреть представление "кто съест аппетитного мальчика", ускоренно взбираясь по стене. Залезая на подоконник, я с умиленным видом наблюдала разгром, который учинила чрезвычайно спокойная, обычно, Касси. Она с таким удовольствием швыряла вещи в стену и дверь, что даже мешать не хотелось, но я все же попросила:

— Касси, вон ту статуэточку волка, пожалуйста, не бей, она мне нравится.

Кассандра обернулась, запуская в меня вышеупомянутой статуэткой. Я поймала ее у носа, и поблагодарила эльфийку. Она фыркнула, успокаиваясь:

— Видела, я тебе подарочек сбросила? Хорошо летел?

— Залюбуешься, — оскалилась я, — так это мне было? А что же ты не предупредила, я бы добавила ускорения там... или добила бы бедняжку, чтобы меньше барахтался.

— Да как-то не подумала, — уже спокойно ответила Кассандра. Снизу донесся крик, переходящий в визг. Мы поморщились, — Как разведка?

Я сделала большие глаза, и перевела тему:

— Лучше ты расскажи, с чего это вдруг ты взялась учить оборотней летать?

— Да это что! Он просто приперся, говорит: "Эльфиек у него ни разу не было". Я говорю:

"и не будет". Не поверил. Пошел на меня. Брюки стягивает. "Ты, — говорю, — летать умеешь?" Он ответил, что когда влюблен — будто крылья вырастают. Я и отправила его в долгий полет. Вот такая я — фея. Нафеячу, заколдую, постараюсь покалечить.

— Научился летать, научился, — успокоила девушку я, — Загляденье просто. Нашумела достаточно?

— Вроде да, должны скоро прибежать. Да и парень орал, как резаный.

— Жеваный, — поправила я. Кассандра красиво приподняла бровь.

— А что у тебя?

— Гадости сплошные. Помнишь тех дураков, что ко мне приставали, когда мы вдвоем были у бабки Агафьи?

— Которых ты уличила в непотребствах и в любви взаимной?

— Именно. Представь себе, мои опасения только что полностью подтвердились.

— Да ну на... — протянула Кассандра.

— Ага, и на, и в, и вообще, — мрачно подтвердила я, — До сих пор отойти не могу.

— Оборотни? Не вампиры?

— Говорю же тебе, своими глазами видела.

Наш занимательный разговор прервали самым невежливым образом: буквально разломав дверь, к нам ввалились дико злые мужчины в количестве пяти штук. Я, решив не выдавать пока своих запасов, позволила связать себе руки и утянуть в дверной проем.

Кассандра молча шла рядом с видом оскорбленного достоинства.

Нас ввели в печально мне знакомый зал. Еще шесть оборотней, к нашим пяти. Все небольшого роста, без особых мускулов. Прекрасно, привыкли полагаться на силу оборотня, решив, что ее хватит. Глупцы. Служанок не было, те парни, что целовались, стояли далеко друг от друга, только взглядами перекидываясь. Оба какие-то похожие, немного женственные, с пухлыми губами и щечками. Брр. Упаси на боги от нетрадиционных оборотней, похожих на вампиров и непотребств, ими учиняемых. Потом позору не оберешься. На широком кресле, весьма напоминающем трон, развалился мой давний знакомый, весьма неприятно улыбаясь. Безусловно, чистокровный оборотень, смуглый, не очень высокий, с кудрявой головой и мутными серыми глазами. Ноздри широко раздуваются, тонкие губы кривятся в усмешке.

— Друзья мои, — обратился он к своей компании, — сколько счастья сегодня попало к нам в руки! Я думал ограничиться оборотнихой, а мне притащили еще и эльфийку! Воистину, боги ко мне благосклонны! Насладиться этим прекрасным телом, как я давно об этом мечтал!

— Любитель малолетних? Я не удивлена, — вскинула бровь Кассандра.

Парень поморщился:

— А я ведь вас не трогал, все прилично, без насилия! Я вожделею, и я добьюсь своего! — зло отчеканил он.

— Гормоны шалят, штаны движения сковывают? Девушек не хватает, служанки старые, повариха злая и толстая, — я немного боялась, но мне все равно было весело, — Совсем извелся?

— Совсем! — отрезал оборотень, медленно закипая.

— Друзья уже не могут помочь, да? — захлопала Кассандра глазками, я закашлялась, подавляя смех.

— Ты думай, о чем говоришь, девка! — начал злиться парень. Еще бы, мы кого хочешь доведем до бешенства, умопомешательства и белой горячки.

— Моя пошлость мешает мне думать, — сладко улыбнулась я, кивая влюбленной парочке, — Неужели эти двое настолько увлеклись друг другом, что совсем не хотят "общаться" со своим предводителем?

— Не зли меня, или я буду вынужден применить силу, — зарычал парень, показательно кроша подлокотники кресла.

— Силу для чего? Я вот до сих пор не понимаю, что мы тут забыли. Зачем вы нас похитили?

— Я хочу, чтобы ты была моей.

— В смысле, — опешила я, — В виде кого?

— Жены, разумеется.

— Ты серьезно? Я даже имени твоего не знаю!

— Меня зовут Садилер. Я племянник князя.

— Я счастлива. А где сам князь?

— В ... — он запнулся, — недалеко.

— Ага, значит, он не знает, что тут творится?

— Когда он вернется, уже ничего нельзя будет изменить, — мрачно сказал Садилер.

Вот тут я немного испугалась, а он продолжил:

— У меня уже будет жена, а значит скоро и наследник, и я получу трон.

— А по-хорошему ты предложение делать не пробовал? — удивилась я.

— Отчего же, пытался, вот только меня все посылают. Уж не знаю, почему...

— Не знаешь? — открыла рот я, — может, потому что ты... как бы это сказать, чтобы Ирка потом по тыкве не настучала...

— Умственно отсталый, — помогла мне эльфийка, подмигивая.

— Не обижай моих родителей! — взревел оборотень. Мы переглянулись.

— Дурак — это диагноз, — хором произнесли и сочувственно покачали головами.

— О, Боги, как мне надоели семейные распри, — воскликнула Кассандра, видимо, вспомнив о наболевшем.

— Ты будешь моей женой, — упрямо повторил Садилер.

— Не буду.

— Почему?

— Потому что. Я устала, я ухожу, — развернулась я, воспользовавшись общим ступором, дошла до двери и позвала:

— Касси, ты остаешься?

— Нет, нет, я иду, — она поспешила ко мне, стряхивая с рук веревки: магию еще никто не отменял.

— Не хотите по-хорошему, будет по-плохому, — рыкнул Садилер.

— Это кому как, — расхохоталась я.

К нам со всех сторон кинулись его оборотни. Но они были слишком молоды, лишь ненамного старше меня. Раскидать их было делом плевым. Кассандра облила всех водой, остудив, я ударила тепловой волной. На этом мой магический резерв практически кончался, поэтому я рванула на себе рубашку, вытаскивая кнут...

— Мальчики мазохисты? — пропела я. Кассандра поддержала:

— Мальчики давно не получали хорошей порки. За дело, подруга!

Оборотни было ломанулись в дверь, но я успела быстрее. Створы захлопнулись, ударив особо ретивых по лбам...

Через тридцать минут все было кончено. Нет, все, конечно, остались живы, но не уверена, что кто-нибудь отважится сидеть в ближайшие недели две. Я была крайне довольна собой, обозревая стоящих на вытяжку вдоль стены оборотней. Лица парней были красиво разукрашены синяками и царапинами, рубахи порваны, на руках следы ногтей и мое фирменное "Н" красовалось на груди у каждого. Кассандра отдыхала, лежа на троне, перекинув ноги через подлокотник, и наблюдала за мной. Я же, вспомнив истязания Полуночной, решила преподать оборотням урок.

— Я — Никандра, эта эльфийка — Кассандра. Вы все нам должны свои жизни, это вы понимаете?

— Понимаем, — тихо пробормотали побитые бедняжки.

— Как мои должники, будете меня слушаться во всем и исполнять немедленно, все, что я скажу.

— Хорошо, — еле слышно шепчут.

— Вас ведь не обучали строевой подготовке и не тренировали? — грозно спрашиваю, сдвинув брови и щелкнув кнутом. Все вздрогнули.

— Нет, Никандра, — тихо пробормотал

Садилер.

— Не слышу, отвечать командным голосом! — рявкнула я.

— Нет, Никандра! — громко произнес Садилер, сразу же сжимаясь в ожидании удара.

— Такие взрослые, а девочек боитесь, — ухмыльнулась я, — Ну, да мы ваше воспитание подправим. Касси будет вести этикет, а я вас погоняю по площадке!

Кассандра кивнула мне, и я отправила свой отряд в одиннадцать оборотней во двор. Ура, я буду кого-то учить! Тут можно себя не ограничивать ни в чем, а то сестра вечно ругалась, что я отрываю головы куклам, когда злюсь. С блаженной улыбкой на лице я топала за своим отрядом. Навстречу нам попался тот самый охранник, которого я первым увидела. Он

удивленно поднял брови, но мои мальчики (как звучит хорошо) даже не посмели посмотреть на него, когда я щелкнула кнутом. Довольно скалясь, я назвалась, выяснила, что мужчину зовут Шихаем и он личный слуга Князя, которого оставили присматривать за молодым поколением. Но сам он против одиннадцати пацанов ничего сделать не мог. Иерархия у оборотней очень сложная и замороченная. Если оборотень недостаточно высокого рода (я, непонятно как, принадлежу к высокородным), то он обязан подчиняться вышестоящему вне зависимости от возраста и клановой принадлежности. Несправедливо, да, но закономерно в нашем мире. Я его успокоила, заявив, что теперь возьмусь за них серьезно, и, если он хочет, может поучаствовать в воспитании подрастающего поколения. Шихай изъявил огромное желание присоединиться к нашей тренировке в качестве надзирателя. Мне показалось, я услышала тихий многоголосый стон.

— Всегда надо помнить про правило бумеранга — как ты, так и тебя, — наставительно произнесла я, щелкая кнутом.

О, как прекрасен летний солнечный день, когда ты сидишь в теньке, изредка вытягивая спины кнутом, и наблюдаешь за группой полуголых парней, нарезающих круги вокруг огромного замка! Думаю, я постигла тайный смысл преподавания и наставничества. Он в наслаждении от того, что ты знаешь секрет, который остальным только предстоит постигать. Все мокрые, злые и уставшие, а мне несут напитки, жизнь прекрасна! Слуги спокойно отреагировали на мое появление и слушались. Возможно, из-за того, что за моим плечом стоял Шихай, не знаю. Во всяком случае, временно я стала хозяйкой замка. Мне понравилось. Хочу собственный замок.

На перерыве в пятнадцать минут, Кассандра учила оборотней петь. Не знаю, зачем ей это понадобилось, но добиться желаемого результата не получилось: парни только и могли, что выть. Еще бы, ни сесть, ни лечь — все болит, а усталость берет свое. Обычно подобный курс растягивают на несколько дней. У меня их нет, так что пускай стараются.

— Луны нет, чего воете! — ненатурально злится Касси, притоптывая ножкой по спине одного из парней.

— О-о-о. А-а-а. У-у-у! — ей в ответ.

— Ы-ы-ы, — дразнит она. Я кашляю в кулак.

— А ну-ка взяли ноту вместе, если воете, то все "У-у-у", я сказала!

— У-у-у, — горестно воют ребята на разный лад, а хорошо получается! Давлюсь от смеха виноградом, Шихай стучит мне по спине, я благодарно ему улыбаюсь. До меня доносится голос Кассандры:

— Выше берите, выше!

Парни размазывают по лицу слезы и пот, но послушно берут нотой выше.

После музыкальной передышки я устраиваю настоящее побоище: достаю самые тонкие, но прочные палки из поленницы и раздаю всем. Показываю основные приемы, как и куда бить, чтобы обезоружить противника. В глазах ребят появляется интерес, они внимательно слушают. Я бы удивилась, будь их реакция иной. Все же звериные инстинкты вкупе с подростковым возрастом и желанием доказать, что ты лучше всех сильно влияют на восприятие мира. (Так мама мне говорила). Еще час тратим на получение новых травм, а потом я отпускаю их поесть. Шихай следит за процессом, всех отлынивающих заставляю отжиматься пятьдесят раз.

— Раз, два, три, три, три, три, — считает Шихай.

— Считать научись, уже шесть, — шипит провинившийся.

— Ой, прости, совсем у старика память отшибло, — улыбается Шихай.

— Раз, два, три, четыре, пять... — начинает он снова.

К вечеру все так устали, что еле доползают до спален. Шихай проверяет, все спят. Мы возвращаемся в башню, комнату уже убрали. Кассандра ложится сразу, она следила за обстановкой магическим зрением, контролируя малейшие отклонения, значит, вымоталась порядочно. Я тоже немного подустала, в голову наконец-то приходит умная мысль, что нас ищут. Знаю мою сестру, она уже где-то рядом. Она меня не бросит на съедение монстрам, только если она сама их не вырастила. Да, все будет хорошо. Мне остается только немного подождать.

Глава 8

Мне всегда 18! Все остальное — стаж!

Неизвестная.

Кассандра

Что нужно девушке для полного счастья? Конечно, оказаться в замке, плененной прекрасным рыцарем и незамедлительно отдать ему свое сердце, руку и все остальные органы. Обычной девушке. Какой-то очень странной обычной девушке. Получив подобную возможность, ни я, ни Никандра, почему-то не обрадовались. Учитывая то, что Нике делали предложение, я довольно смело взяла на себя замок. То есть, его осмотр. Как представительницу дивного народа (первородных, самых великих, могущественных, зеленых, красивых и так далее), эльфов, меня крайне интересует окружающее пространство и его устройство. К сожалению ли, к радости, но это свойство — единственное, кроме внешности, роднит меня с ними. И моя мама, и отец — чистокровные эльфы, немного высокомерные и очень увлеченные природой. В силу довольно свободных нравов, принятых в Ларриле — эльфийском Зеленом лесу, родители живут раздельно. Им так удобно. Какое-то время, я моталась между ними, из одного края леса в другой. Потом просто уехала учиться в университет и теперь большую часть времени жила с девочками. Мы очень сроднились. Помню, как увидела их в первый раз: старшая увечено играла с какими-то игрушками, а младшая, кряхтя, левитировала одну куклу за другой из-под носа у сестры. Занятное зрелище. Не проходит и дня, чтобы они не поссорились, не подкалывали друг друга и не устраивали розыгрыши. Я нескоро поняла, что это скорее, игра на публику, чем раздоры на самом деле, и они очень сильно друг друга любят. Что не мешает издеваться и ругаться с применением магии. Я долго вливалась в этот дружный дуэт, и рада, что теперь мы — трио. Смешно вспоминать, но свели нас вместе тренировки Хельги Полуночной. Хотя пытки более подходящее слово. Даже мне, самой выносливой, приходилось туго. Потом я уехала в Ларриль, к папе, так как подростковый период у нас очень быстрый по времени и должен проходить под присмотром старших в роду. Ты лет пятьдесят — восемьдесят похож на ребенка, а потом, года за три, организм становится цветущим и юным уже на неопределенно долгий срок. Таково устройство нашего взросления.

С Ирелией мы очень разные, она просто другая, более мягкая, что ли. Сколько раз приходилось ее защищать. Говорит всегда, что сама справится. Ну, может и справится, но ценой своего здоровья, своих нервов. Она отдает всю себя, а потом мучается от откатов.

С ней интересно разговаривать, что-то обсуждать, спорить. Эта удивительная девушка создает вокруг себя атмосферу какую-то доверчивую. Но ее непостоянство и неусидчивость! Постоянно куда-то убегает и оставляет меня с Никой. О, а это прелестное адское создание! У младшей сестры всегда был крайне строптивый характер. Упрямая, знающая, чего хочет и как этого добиться. Благословенная победительница, так ее имя переводится с древнего каррийского. Я хорошо ее понимаю и всегда содействую в опрометчивых (с виду) приключениях. Продуманный человек. Но очень хрупкий внутри. Так что беспокойство матери и сестры я тоже понять могу, и стараюсь не выпускать девочку из вида.

А я? Что я? Самые отличительные мои черты, я думаю, — безграничная преданность родным людям, пусть только по духу, с ними можно позволить себе быть собой. Привитое высокомерие, надо же поддерживать статус. Страстность, облекаемая в ледяное спокойствие и безмятежность. Полный контроль эмоций. И все же безграничный интерес к окружающему. На данный момент, к нестандартной, готической архитектуре замка и его обитателям. О, сколько счастья в возможности наблюдать за нестандартным поведением этих оборотней!

После рассказа Ники я вся загорелась желанием увидеть оборотней не привычной ориентации. Пока этим славились только вампиры и немножко эльфы (к моей дикой радости).

Тут я немного отклонюсь от рассказа о моих похождениях и поведаю о вампирах и их нравах. Вампиры — единственная раса, изначально жившая в этом мире. Да, да, не удивляйтесь. Каждая раса стремиться доказать свою первородность в это мире, однако, недавно, из достоверных источников, стало ясно, что к чему. Людей здесь не было, бедные вампиры были вегетарианцами, что не помешало им очень быстро перейти на людскую диету. Употребляться в пищу людям не понравилось, правда, и здесь без извращений не обошлось... Чего только стоили безумцы, открыто предлагавшие себя кровососам и гордящиеся своим 'привилегированным' положением. Любые вампирские хроники можно читать как роман с элементами ужаса и извращений. Пить кровь из вен на шее и на запястьях вампирам быстро надоело, вот они и стали находить более интересные способы. Приводить их здесь не буду, незачем. Так вот, о чем я? Вампиры войну за людей проиграли, оставили себе особо лояльных и изредка совершали набеги на поселения для притока свежей крови. В прямом смысле. Последние годы, правда, о них ничего не слышно, но это ни о чем не говорит. Вампиры делятся между собой на истинных и превращенных, последних значительно больше. Истинные вампиры могут создавать пары, но дети от таких союзов крайне редки. По сути своей они одиночки и хищники, то есть не терпят рядом с собой таких же. Истинные вампиры — живые существа, которые в силу неизвестных причин не могут находиться под прямыми лучами солнца и предпочитают ночное время суток. Они чрезвычайно сильны и быстры, как молнии. Живут очень долго, но рано или поздно сходят с ума и умирают, выходя на солнце. Двинутые они на всю голову. С размножением у них серьезные проблемы, а вот с желаниями перебор, отсюда мы имеем однополую любовь, полигамию и прочие безумства. Я все понимаю, бывают у всех заскоки, но сразу так много и везде... Мда. Над вампирами стоят князья, или мастера, как они сами их называют. Обычно это самый древний истинный вампир, которому клянутся на крови. (У них вообще все связано с кровью). Превратить в вампира можно только чистокровного человека, используя ну очень сложный ритуал со смешением крови и умерщвлением жертвы, то есть, будущего вампира. Превращенных презирают, так как они гораздо слабее своих сородичей и, к тому же, не имеют способностей к магии. Да, истинные вампиры имеют склонности к ментальной, воздушной и, изредка, огненной магии. Живут за Даркминскими горами, к себе никого не пускают (только в качестве закуски), к Каррийской империи не относятся. Эльфы славятся своими свободными нравами, но до вампиров нам как орку до дракона. Да, наши браки на всю жизнь, но они очень редко заключаются по любви. В семьях редко бывает больше двух детей, в отношениях допускаются вольности, которые люди искренне не понимают. Просто для эльфа любовь, долг и брак — вещи редко совместимые. Не удивляйтесь. Эльф пожертвует любовью и семьей ради исполнения долга. Кто-то выбирает любовь и жертвует положением, уходит из леса. А кто-то пытается совмещать, тратя годы в бесплодных попытках. Впрочем, удачных примеров тоже немало. Но хватит о грустном. Оборотни во всем отличаются и от вампиров и от эльфов. Они, правда, тоже бывают истинными, высшей кастой, чистокровными — называйте как хотите и, нет, не превращенными, а 'укушенными'. Неистинные оборотни, проклятые, не контролируют свое превращение в зверя, оборачиваясь каждое полнолуние. Они теряют человеческую сущность, живя одними животными инстинктами. Считается, что волколаки — результат союза проклятого оборотня и волчицы. Однако, у истинных оборотней семьи зачастую большие, распространено многоженство. Обусловлено это высокой смертностью щенят в младенчестве. За маленькими оборотнями уследить очень сложно — они долго привыкают к силе и инстинктам, напрочь забывая об инстинкте самосохранения, на охоте могут броситься на добычу, которая им не по силам. Тем страннее мне кажется подобное поведение этих молодых самцов. Им бы девушек на сеновале тискать, а они...

Незаменимый блокнотик для записей и зарисовок болтался на груди — большой кулон на серебряной цепочке. Я кралась по коридору, как охотник за добычей.

Большая портретная галерея, мимо которой я проходила, поражала игрой цвета и тени. Некоторые Князья оборотней были изображены в грубой манере, пугая и завораживая, будто следили за тобой из темноты. Другие купались в дневном свете, улыбаясь со своих холстов. Освещение и окна были так хитро расположены, что портреты будто оживали. Я дошла до конца галереи, чтобы увидеть наконец-то нынешнего Князя. Передо мной высился его портрет в полный рост. Выполненный в темных тонах, он выгодно подчеркивал красивые усы и благородную бороду оборотня. Серые, будто серебряные глаза смотрели на посетителя и видели насквозь. Абсолютное сходство с оригиналом. Я присела, чтобы подобрать челюсть с пола.

— Не может быть! — вырвалось у меня.

Первую мысль озвучивать не буду, а вот вторая была вполне рациональна. Нужно срочно отправить вестника Ирелии. Она ведь беспокоится, а у нас все в порядке. Я бросила еще один взгляд на портрет. Теперь либо у нас все в полном порядке, либо мы по уши в ... проблемах. Но ей стоит поторопиться. Очень поторопиться. Я сцепила большие пальцы и растопырила остальные, сделала два взмаха, вложила немного силы, и с моих ладоней сорвался белый голубь с золотыми крыльями. Я продиктовала ему послание, он выпорхнул в окно. Расстояние в два дня он пролетит за два часа. Потом вернется с ответом. Еще минут пять я постояла, глядя в лицо, казавшееся теперь добродушным и со сверкающей хитринкой в глазах. Вот это я понимаю, разведка!

Гуляя по замку, я набрела на узкий коридор. За углом раздавались странные вздохи. Вот оно! Наконец-то исследователь во мне будет удовлетворен! Я найду причины столь нестандартного поведения и получу премию Ковена за научные открытия! Не слышно ступая, я добралась до угла и заглянула за него. Двое молодых людей очень трогательно обнимались, прикрывшись портьерой. С одной стороны их точно не было видно, но это была не моя сторона. Везучая я.

— Я тебя поцелую, — тихо прошептал один другому. Я тихо прокомментировала:

— Детка! Ты вся горишь! Я твой огнетушитель! Пыщ-пыщ... — тихо захихикала. Ирелия бы оценила.

— Но, Волф! — (я подумала, какой интересный человек называет этих оборотней, с чувством юмора мужчина был), — Ты же уже целовал меня сегодня!

— То было не взаправду, Ликан, — (устал, наверное, мужик называть людей, вот и извращался) убеждал второй, прижимая Ликана к стене. Я вышла из-за угла и прислонилась плечом к стене, все равно меня не замечают, а так записывать удобнее.

Следует долгий поцелуй, довольно неуклюжий, кстати. Который Волф, обслюнявил бедного мальчика и радостно его тискал. Мальчик терпел и пыхтел.

— Как бы тебя приподнять? — будто бы самого себя спросил Волф.

— Одну руку за спину, другую под колени и вперед, — тихо ответила я. Видимо, не задумавшись над источником звука, оборотень машинально повторил.

— И смачный засос на шее не забудь, — ехидно добавила я. От неожиданности, Волф выронил Ликана из рук и тот упал на пол. Больно тот, наверно, стукнулся. На меня уставились две пары вытаращенных глаз на очень красных лицах. Я наслаждалась ситуацией:

— Ребят, вы обращайтесь, если что, я помогу советом. Инструкции там напишу, что ли...

Все-таки я умею пугать людей. И оборотней. Потому что убегали они со скоростью ветра, а так как коридор заканчивался окном, еще и выпрыгнули через окно. Судя по крикам, сегодня у зверушек во рву настоящий праздник! Эх, такую возможность упустила!

Усмехаясь, пошла я дальше. Мой исследовательский интерес все еще не был удовлетворен. В одном из залов я наткнулась на Нику, муштрующую свою ватагу, и с удивлением заметила, что некоторым ребятам начинает нравиться подобное времяпрепровождение. Это надо же, как они по движению соскучились. Все в синяках, ссадинах, любо-дорого смотреть. Никандрочка счастлива. Порхает между ними, как стрекоза, прямо блестит как солнце! Из угла зала донесся стон, и я увидела "голубков", которых встретила в коридоре. Кажется, Волф, весь покусанный, отжимался на пальцах под присмотром Шихая. Неверный свет факелов (а в зале окон не наблюдалось) странно искажал их тени: мальчик какой-то большой стал. Я слегка прищурилась и с веселым удивлением обнаружила лежащего на нем Ликана, вот это смело! Я ухмыльнулась и добавила от себя пару десятков килограммов веса в виде водной гири. Гиря опустилась на спину Ликана, Волф содрогнулся от веса и упал. Шихай щелкнул кнутом Ники у его лица:

— Вставай! Не будь слабаком, ты ведь оборотень!

— Проблемы? — ласковым голоском поинтересовалась серебряная девочка.

— Никаких, — прохрипел Волф, поднимаясь и вставая в стойку.

— На пальцах, забыл? — грозно прошипел старик.

— Да-да, конечно.

Я покачала головой и повернулась, чтобы уйти.

— Касси, постой! Надо поговорить, — окликнула меня девочка, повернулась к парням, — Продолжать занятие!

Я вышла в коридор.

— Что происходит? Ты задумчивая весь день, — накинулась на меня девочка.

— Мне не нравится все это, Ник, — тихо сказала я, она нахмурилась.

— От Ирки новости есть?

— Ты беспечна.

— Я да, но и она тоже, — она, вдруг, широко распахнула глаза, — Касси, Боги, я забыла! Со всеми этими событиями я забыла о родной сестре! Ей же надо помочь! Она не может пользоваться магией в полную силу!

Теперь настала моя очередь хмуриться:

— О чем ты?

— Она ранена. Две глубокие раны на руке. Тот шаман, я думаю. Но мало того, что она скрыла. Вместе с раной она получила проклятие. Некромантское. Я такие не знаю, — она сделала паузу, потерла лоб рукой, — Оно вытягивает из нее силы. А эта курица ведь еще и Лиара своего прикрывает. Касси, это плохо, очень плохо.

— Я послала сообщение, через час должно вернуться.

— Она должна понять, что мы здесь. Дракон, я совсем не подумала. Забыла о том, что она в опасности, — Ника вцепилась в свои волосы, дергая неровные пряди от волнения.

— Мы в не меньшей опасности, — я коснулась пальцами ее плеча, посылая волну спокойствия и тепла.

— Долг для оборотня — дело чести, — отмахнулась она, и покачала головой, — Это я виновата, как я могла забыть, развлекаться?

— Не казни себя, и так много всего навалилось. Все можно исправить, я уверена.

Никандра кивнула, но о чем-то задумалась. Губы сжались в тонкую линию, брови сдвинулись:

— Я в библиотеку, должна же быть в этом драконовом замке библиотека?! — вскричала она и унеслась прочь по коридору. Я так поняла, дрессировка оборотней теперь на мне, счастья мало. Вздохнула, толкнула дверь и вошла.

Осмотрела выстроившихся у стены молодых оборотней. Моей гири нигде видно не было, пол и оборотни все сухие. Интересная мысль пришла мне в голову, оплетая запястье бирюзовыми кольцами:

— Ловите! — крикнула я и кинула в строй одиннадцать водяных шаров. Десять мальчиков стояли мокрые с ног до головы и только бледный блондинчик — Ликан держал в руках сферу. Я недобро сощурилась, он покраснел до кончиков волос.

— Так-так-так. У нас, оказывается маг-оборотень! Ожидаемо, — почти шипела я, подходя к парню, — А я-то думаю, почему никто из нас не почувствовал опасности, когда вы нас похищали? Смотреть на меня, когда я с тобой говорю!

Василькового цвета глаза испуганно смотрели в мое лицо. Руки сжались в кулаки от усилия. Я поднесла к его лбу руку. Он дернулся.

— Не волнуйся, бить не буду, просто посмотрю, как ты смог обвести нас вокруг пальца.

Я прижала ладонь к его голове, закрыв ухо, и влилась в его сознание. Да он совсем новичок! Сильный, но как трехлетний ребенок! Кто-то использовал эту силу для построения сонного заклинания и затирания следов. Кто же это? Мелькнул образ колдуна, я его потревожила: шаман разразился проклятиями и начал совершать какие-то пассы. Через секунду мощный толчок выкинул меня из головы парня, выбив воздух из легких. Я села на пол. Ликан продолжал смотреть перед собой, словно я все еще стояла возле него.

— Дракон меня раздери, — выдавила я самое цензурное, что пришло в голову, — Он еще и ментальный маг! Да за что же нам такое счастье-то?

Кряхтя, я поднялась и помахала руками перед лицом оборотня. Никакой реакции. Я дала ему пощечину — просто покачнулся. Выругалась на эльфийском. Недоуменные взгляды были мне ответом. Ликана увели в его комнату — я не умею снимать последствия ментального шока. Мне пришлось следить за оборотнями внимательнее.

Сухой командный тон, неприятие ошибок и дрессировка — так прошли еще три часа этого странного дня. Ника не появилась.

Вечером я сидела в столовой с молодыми оборотнями, когда уловила пару мысленных образов, витающих над столом. Телепатии и чтению явных мыслей нас учат чуть ли не с самого начала обучения, так как иногда объяснить и классифицировать опасность легче, покопавшись в голове жертвы. Удовольствие то еще, должна заметить. Для установки мысленного контакта надо протянуть тонкую нить силы и закрепить ее в мозгу 'читаемого'. Легче это делать, касаясь пальцами объекта, меньше усилий надо прилагать. Копаться в чужой голове неприятно, после этого возникает головная боль, да и мысли людей редко организованы. Другое дело маги. Нас обучают мыслить 'правильно', выстраивать последовательность действий и образов, общаться друг с другом нам легче. А когда много тренируешься, поневоле начинаешь 'чувствовать' общее настроение и самые явные мысли, особенно если они обращены к тебе. Вот я и чувствовала. Недовольство, усталость, злость, уязвленную гордость и немного зависти. Та еще смесь. Мне же был интересен Ликан. Я осторожно полезла щупами в его голову, маскируя свои действия ковырянием в тарелке. Парень все еще находился в некоем подобии транса, поэтому сопротивления не выказывал. Из сумбура, царящего в его голове, мне удалось вытянуть несколько фактов, неприятно меня поразивших. Во-первых, князь отсутствовал подозрительно долго. Иначе молодняк бы не расшалился. Во-вторых, в окрестностях творилась непонятная магия и в трактире неподалеку, где наши голубки проводили некоторое время, пару раз останавливались подозрительные личности и орочьи шаманы. Думаю, в один из подобных визитов, шаман и покопался в голове Ликана. Совсем как я сейчас. Закладывать мысли в голову другого существа запрещено одним из главных магических законов, ибо это является влиянием на личность и может изменить ее безвозвратно. Что мы есть, как не вид животных, способных к сложным мыслительным процессам и выражению их в словесной форме? Я вынула щупы из головы оборотня и крепко задумалась сама. Ощущение расставленной ловушки возникло неожиданно и не желало уходить.

Голубь не вернулся.

Глава 9.

Nobless oblige —

Происхождение обязывает...

История, по-видимому, только тогда и нравится,

когда представляет собою трагедию, которая надоедает,

если не оживляют ее страсти, злодейства и великие невзгоды.

Вольтер

Ирелия

Мне абсолютно не нравилось то, что я видела. Небольшая деревенька, которую мы решили проехать, будто вся вымерла. Окна закрыты, не видно людей, даже курицы не кидались под копыта лошадям. Да что происходит, дракон меня подери? За деревней раскинулся лес. Очень мрачный лес, надо сказать. Над широкой, утоптанной дорогой низко нависали ветви деревьев, норовили оцарапать лицо. Нам предстоял еще один день пути, к вечеру мы должны подъехать к замку. Лиар обеспокоенно на меня поглядывал, видимо выглядела я так же, как себя чувствовала. А чувствовала я себя очень, очень плохо. Магический резерв наполнялся, но даже к вечеру едва ли перевалит за половину. Я взглянула магическим зрением, слегка прикрыв глаза: резерв представлял собой вытянутую сферу, которая переливалась всеми цветами радуги. Сфера сейчас была практически опустошена, а на дне ее я заметила черную дырочку. Что это такое? Мысленным усилием я попыталась сделать что-нибудь, залатать прореху. Она только разрослась. Вот дракон! Я задумалась. Проверила ауру, ее я видела с трудом. Вроде, целая, только на руке дыра. Наверно, это должно быть связано как-то. Однако, боль не дала мне продолжить проверку сил, она накатила волной и вынесла меня в реальность. Единственное, что я успела — повернуть сферу магического резерва так, чтобы сила выливалась, лишь достигнув своего предела. Голова раскололась на части, и я свалилась с седла в глубокий обморок.

Голова болела нещадно, вокруг меня раздавались мужские голоса, отдаваясь звоном в ушах.

— Выключите кто-нибудь звук, — простонала я. Голоса смолкли, зато я почувствовала движение.

— Как ты себя чувствуешь, ласточка? — ласково спросил странно знакомый басовитый голос.

— Как зомби, — прошептала я.

— Это как? — удивился голос.

— Будто меня помолотили лопатами, потом закопали, потом пришлось выкапываться и какой-то гад оторвал мне руку.

Громкий хохот сотряс воздух. Я открыла глаза.

— А еще выключите солнце.

Надо мной склонился Самил Радинский. Его серые глаза искрились смехом:

— Раз шутишь, девочка, значит тебе легче.

— Я бы так не сказала, — пробурчала я, пытаясь поправить подушку за спиной. Подушка оказалась длинной, рукой я нащупала колено. Приподняла голову и увидела спящего Лиара.

— Он пять часов от тебя не отходил, боялся отпустить, так что пусть отдыхает, — объяснил мне Самил, протягивая руку и помогая встать. Голова болела, тело ломило, но жить было можно. Я огляделась. На небольшой поляне расположился целый отряд в двадцать человек. В центре поляны горел костер, кто-то подкидывал поленья, кто-то разделывал мясо, пятеро чистили оружие, еще несколько людей гуляли или просто лежали, наблюдая за мной и Самилом. Барилик и Дикарин сидели на дереве, когда они увидели, что я на них смотрю, помахали мне. Я слабо улыбнулась.

— Я осмотрел твою рану, девочка, — отвлек меня от осматривания окрестностей Самил, — Мне она очень не понравилась. Как ты ее получила?

— Столкнулась с шаманом, — я покачала головой, — Долгая история.

— Такая же долгая, как и причина твоего путешествия с принцем дроу? — насмешливо сверкнул глазами Самил. Я дернулась, — Не волнуйся, я никому не скажу. Есть, видимо, причины, о которых я не должен знать. Только обещай, что расскажешь потом.

Я кивнула. Он отвел меня к костру, дал в руки пиалу с бульоном и помог выпить.

— Где твоя сестра и эльфийка? — продолжил он, внимательно меня разглядывая. Я поежилась:

— Это допрос?

— Мне нужно знать, это не шутки.

— Их похитили, — просто ответила я. Удивление мелькнуло в его глазах и исчезло.

— Как?

— У похитителей был маг. Он усыпил нас и забрал девочек.

— Ты знаешь, кто он?

— Знаю.

— Кто?

— Сын Князя оборотней, или другой близкий родственник.

Теперь уже я вглядывалась в его лицо. Он был явно ошеломлен.

— Это невозможно.

— Вы видите девочек рядом со мной? — рассердилась я, — Очень даже возможно! Если бы их пытались украсть обычным способом, ничего бы не вышло!

— В замке Князя нет магов! — воскликнул Самил.

— Теперь есть! — почти крикнула я и схватилась за голову.

— Я бы знал. Я должен был бы знать, — он смягчил тон, а я заметила, что к нашему разговору прислушивается весь отряд и тоже заговорила тише:

— Не сомневаюсь, что сейчас положение улучшилось, потому что моя сестра очень не любит, когда ею командуют. Да и Кассандра с ней, вдвоем не пропадут. Меня другое интересует: как у оборотней мог появиться маг, про которого никто ничего не знает?

— Я выясню, — с силой сжал кулаки Самил, — Я эту дурь из них повыбиваю. Слишком долго не обращал внимания на молодое поколение, думал, так будет лучше. Хорошо же, разберемся.

Даже я поежилась от этих слов, а некоторые ребята побледнели.

— Так Вы тоже в замок направляетесь? — задала я вопрос, на который, в принципе, уже знала ответ.

— Да, в замок. Уезжали на полгода. Оставили детей без присмотра.

— Хм, я надеюсь, и Вы мне объясните некоторые вещи, — наклонив голову набок, заметила я.

— Все, что угодно, — просто ответил Радинский. Потом встрепенулся, осведомился о моем самочувствии и приказал всем собираться. Мне показали небольшой ручей в нескольких шагах от поляны, я умылась и переоделась под прикрытием раскидистых кустов. Осталась только одна чистая смена, придется в замке постираться. Расчесываться времени не было, поэтому я просто переплела косу. Пару минут смотрела в воду, в глупой надежде на подсказку. Ручей тихо журчал, унося с собой первый опавший лист. Я тряхнула головой, поправила повязку под рубашкой и вернулась в лагерь.

Лагерь собрали, спящих разбудили, оседлали лошадей и поехали шагом по лесу.

— Нам еще часа два так плестись, — просветил меня Самил, подъезжая на своем кауром, будто мохнатом жеребце, — потом галопом еще часа четыре, и мы в замке.

Я кивнула и присмотрелась к его коню:

— Самил, а какой породы у Вас конь?

— Тяжеловес. Другие нас не поднимают.

Я наклонила голову набок, но расспрашивать перестала. Мы помолчали, прислушиваясь к звукам леса. Я разглядывала то гриву Ярого, то кусты, растущие вдоль тропинки.

— Мне всегда были интересны причины, по которым возникают названия стран, город и даже миров, — вдруг задумчиво сказал мужчина, — И в молодости я много времени посвятил научным изысканиям в этой области.

Я подняла голову, посмотрела в мудрые серые глаза.

— Вижу, тебе это интересно. Что ж, могу скрасить скучную дорогу. Начнем с географии, прямо как на уроке.

Я фыркнула, но согласно кивнула:

— Могу похвастаться уже приобретенными знаниями в этой области, а Вы дополните, согласны?

— Давай, попробуй, — улыбнулся Самил. Я вдохнула поглубже и начала:

— Процветающая Каррийская империя простирается с севера на юг от Даркминских гор и Косого хребта до равнин Озренга. Даркминские горы делят между собой дроу (в низовьях) и драконы (на вершинах). И те и другие живут в природных пещерах, либо обустраивая их под города (дроу), любо просто прожигая углубленные ходы в камне (драконы). На Косом Хребте, вернее сказать, в нем, селятся гномы, которые не покладая рук работают на рудниках и в штольнях. Равнины Озренга, или просто Озренг населяют орки, кочуют они по необъятной степи девять месяцев в году. Только летом стоят на месте, празднуя, согласно обычаям.

С запада Даркмин омывает Драконье море, разделяя земли дроу и светлых эльфов — Зеленый лес Ларриль. Море омывает Ларриль с трех сторон, практически отрезая его от всех земель. Наземный проход в эльфийские земли защищает лес, тянется на многие версты, дня на два пути. С южной стороны эльфийские леса прикрывают травяные холмы Шаррины, даруя благодатный климат для жизни.

С востока к Косому хребту подбираются Серые леса — протянувшиеся до Озренга. Насквозь их никому не удавалось проходить, столько нежити, троллей и некромантов там водится. У Серых лесов живут только оборотни, у которых есть только один город — Шардах. Практически в центре империи находится Золотая Фломена — лес дриад, друидов и, как ни странно, русалок. Русалки живут в огромном озере Мави посреди золотого леса, и вполне комфортно чувствуют себя рядом с главными защитниками природы. С Даркмиских гор спускается множество речек, больших и малых, впадающих в огромную реку Донвару. Донвара делится на два рукава, один из которых впадает в Драконье море, а другой пересекает Золотую Фломену ровно посередине, впадает в озеро и теряется в степях. Карилей берет истоки на Косом хребте, и едва соприкасаясь с Донварой у Фломены, заворачивает в Серые леса. Нет так давно, гномы изменили русло Карилея, разделив его на два рукава, для спасения своих земель от нежити. Аквир находится на северо-западе империи, в достаточном, для безопасности, отдалении от лесов эльфов и дриад, равнин орков и Драконьего моря. А Моренг, в котором — примерно в двух неделях пути от Аквира, при условии, что путник не будет останавливаться ни на привалы, ни на ночлег, и время от времени будет пользоваться телепортами. От эльфийских до серых лесов нужно ехать, подобным образом, месяц без отдыха. За морями, говорят, находятся материки и острова. Только вот все экспедиции, отправленные на разведку, не возвращаются обратно. Драконы летали туда регулярно, только вот вряд ли можно дождаться информации от драконов... — тут меня перебили:

— Тебя никогда не удивляло, почему все эти названия так похожи на имена?

— Никогда над этим не задумывалась, — честно призналась я. Самил улыбнулся:

— Я в свое время озаботился этим вопросом, долго искал и много легенд прочитал.

Вот слушай одну:

В те времена, когда всю землю населяли лишь драконы, пришел ниоткуда народ каррийцев. Они все были разные: светлые, темные, красивые и не очень. У Князя Даркмина, что построил свою крепость в горах, была дочь — красавица Донвара. Черные косы ее струились по спине, на белом лице краснели полные губы, и отливали синевой глаза. Тонкая, как стебель колокольчика, она была любимицей отца. Князь собирался выдать дочь за сына своего соседа Заркахша — Карилея. Однажды встретив Донвару, Карилей влюбился, но чувство его осталось без ответа в сердце красавицы. Она любила, причем взаимно, светлого рыцаря Ларриля, который совершал подвиги во имя своей возлюбленной. Воины Ларриля — Шаррины, скрывали молодых людей, помогая им встречаться. По неизвестным причинам, Князь Даркмин не позволил влюбленным быть вместе и выдал дочь замуж за князя Карилея. Ларриль в ответ женился на Иллиналь — светловолосой красавице, мечтательной и нежной, как цветок, но так и не смог ее полюбить. Через год началась война с северными кочевниками под предводительством вождя Озренга. Никто не мог победить, и отправились на войну князь Карилей и рыцарь Ларриль. А Донвара родила двух девочек: Арвору и Фламену, светловолосых и не похожих на темнокожего Карилея. Отец и свекор изгнали женщину из дома, проклиная ее за адюльтер, и ушла Донвара. Ушла на север, туда, где бились Карилей и Ларриль. Успела она к битве последней, главной. И увидела, как меч над ее любимым Ларрилем занес вождь Озренг. Увидел это и Карилей. Заметил он любовь свою, почувствовал боль ее и закрыл собой светлого рыцаря. В битве страшной погибли они оба, и князь Карилей, и вождь Озренг. Бросился к Донваре Ларриль, но она, убитая горем, ушла в степи, и никто ее больше не видел. Вернулся Ларриль к жене своей, прожил долгую жизнь и умер во сне в окружении детей и внуков. Арвора и Фламена ушли в поисках матери, когда повзрослели, но остановились на полпути, в красивом золотом лесу и были там счастливы. Есть еще много героев у этой истории, их именами названы города и мелкие реки. А сегодня, как видишь, в Зеленом лесу Ларриле есть озеро Иллианальфлор, с Даркминских дор спускается река Донвара, насыщая Золотую Фломену и Арвору и теряясь в равнинах Озренга. Бурный Карилей несет свои воды в пустынные земли, лишь однажды сливаясь с Донварой. Около Шардаха две реки расходятся в разные стороны, чтобы больше никогда не встретится.

Люди верят, что они — дальние потомки каррийцев, и что от главных героев легенды произошли все народы. Еще есть предание о небесном народе. Будто самые выдающиеся герои уходят на небо и живут в облачном царстве, помогая людям на земле. Хочется верить в то, что хотя бы там, в облаках, история закончится по-другому.

Самил замолчал. А я все еще видела перед собой Донвару и Ларриля. Какая странная судьба свела их вместе, чтобы разлучить? Мне стало грустно.

Мы выехали из леса, и перешли на галоп. Ветер трепал волосы, словно играясь, мы с Лиаром скакали наперегонки и так смеялись, что вскоре к нам присоединились и сыновья Самила. Со смехом и шутками мы подъехали к замку. Высокие створки ворот были открыты, будто приглашая зайти.

— Прямо так и проедем? — засомневался Лиар.

— Прямо так, — сказал Самил, как отрезал и поскакал впереди отряда. Я пристроилась за его конем и въехала во двор замка второй. Картина, которая предстала нашему взору, вполне была достойна кисти художника: вокруг замка нарезали круги около десяти молодых людей на последнем издыхании. О, одиннадцати молодых людей — вон, из-за угла еще один выполз. Что побудило ребят заниматься до потери сознания недолго оставалось тайной: из тени раскидистого ореха к нам со скоростью света бежала моя сестра. Полюбовавшись на отпавшую челюсть Радинского и на ступор остальных членов отряда, я спрыгнула с Ярика и побежала навстречу сестре. Радостное выражение на ее лице сменилось недоумением, а потом и ужасом, и она, не добежав до меня всего несколько шагов, развернулась, и драпанула в обратную сторону.

— Ири, не надо, не бей меня, пожалуйста, не надо! — верещит она, на максимальной скорости убегая в сторону леса.

— Ах ты, негодница! Я ее по всему свету разыскиваю, от неизвестности в полуобморочном расстоянии, а она тут развлекается! — кричу я, запуская в худую спину молнии и воздушные сферы. Она успешно отражает их огненными щитами. Земля вокруг взрывается от рикошетящих заклинаний.

— Я не специально! — орет она, повышая скорость, заворачивает за угол и прячется за Кассандрой. Я останавливаюсь, глубоко дышу. Кассандра мне улыбается, почему-то облегченно вздыхает и ставит водный щит. Я хмурюсь. Бегуны огибают нас по широкой дуге, видимо, знают разрушительную силу злых магичек. Чувствую легкое касание водной стихии и открываю разум. Обмениваемся втроем информацией. Через несколько минут открываю глаза. Вокруг нас собрались Самил с отрядом, мимо пробегают с багровыми лицами мальчики, видимо, боятся остановиться. Кассандра снимает щит, Ника выбегает из-за ее спины и обнимает меня, тихонько просит прощения. Все вокруг умиляются семейной сцене. Самил улыбается и просит всех проходить в замок, готовиться к ужину. Я удивленно поднимаю бровь, а Касси хитро улыбается и с поклоном, громко объявляет:

— Добро пожаловать в замок Князя оборотней — Самила Радинского!

Никандра отходит от меня, с удивлением рассматривая Князя. Я кое-что подозревала, так что смотрю на него скорее с осуждением. Лиар придвигается ко мне, пытаясь собой закрыть. У Радинского хватает такта смутиться:

— Давайте поговорим внутри, за столом, я проголодался.

— А на десерт кого есть будем? — хмуро интересуется Ника.

Наступающие сумерки оглашаются громким хохотом. Мы идем ужинать в замок оборотней. Кто еще кого съест!

За богатым ужином мы обсудили создавшееся положение. Слуги вокруг бегали с удивительной скоростью, приготовив множество разнообразных блюд. Меня хватило только на половину, Ника осилила почти все, а Касси только пробовала. Что меня удивило больше всего, так это отношение Самила к происходящему. Он выслушал Никандру и Кассандру, согласился с их методами воспитания отбившихся от рук оборотней и решил ввести постоянные тренировки молодежи. Молодежь особого восторга не проявила, но ничего, втянутся. Я согласилась переночевать в замке, а с утра двинуться дальше. Вежливо попрощавшись с хозяевами и оставив Князя за разбором полетов, мы откланялись и отбыли в свои покои. На этот раз Лиару выдали отдельную комнату, а я прошла к девочкам. Кассандра рассказала про странности с пересылкой писем, спросила, не заметила ли я чего-нибудь особенного. Я задумалась, но ничего не вспомнила. Общими усилиями создали поисковое заклинание, отправили следом за пропавшим голубем. Поисковик вернулся с третьей долей от заложенной в него силы, проинформировав нас о том, что Серые леса окружены каким-то барьером, который влияет на магию, искажая ее. Это нас не обрадовало. Ника куда-то убежала, а я легла спать, предупредив Касси, что хочу выспаться. Та с серьезным видом покивала, перебинтовывая злополучную руку. А потом напомнила, что завтра выезжать, а значит вставать до рассвета. Я пожаловалась ей на свою горькую судьбу, она язвительно посочувствовала, расчесывая мои волосы, потом уложила маленькую меня спать, а сама куда-то вышла, напоследок как-то ласково на меня глянув.

— Ну вот, все меня кинули, — пробурчала я, улеглась на шкуры и мгновенно уснула.

Сон был крайне странный, и он мне не нравился. Серая дымка затянула комнату без окон. В каменном полу блестели красные прожилки. Он стоял в центре комнаты, балахон, бритая голова с татуировкой, практически точная копия убитого шамана. Но этот был другой, сильнее. Я опять смотрела в страшные, почти белые глаза. Злые глаза. Колдун что-то шептал себе под нос, его шепот отдавался у меня в ушах, заставляя ежиться, будто от холода. Неприятное ощущение. Он протянул ко мне руку, и я невольно сделала шаг навстречу. С его руки что-то капнуло. Черное. Я заворожено проследила полет капли, но почему-то пропустила момент, когда она разбилась о пол. Колдун оказался вдруг совсем близко, схватил меня за руку и потянул к себе. Я вырывалась, но тело не слушалось, будто окаменело. Колдун неприятно усмехнулся, когда вокруг моего пояса обвилась огненная лента, а вокруг груди — водная веревка. В колдуна полетели метательные кинжалы. Один, кажется, попал в глаз, но он даже не дернулся. Словно куклу, меня потащили обратно в реальность.

— Я знаю, где ты, кувшинка, — прошипел колдун, — И знаю, что ты скрываешь. Тебе не убежать от меня, не убежать, не убежать...

Я ударилась о каменный пол, видимо упала с кровати. Дух вышибло, перед глазами летали звездочки. Меня подхватили под мышки и усадили обратно. Я вяло отмахнулась от назойливых звездочек, но они и не собирались исчезать, а начали больно жалить лицо. Я пару раз хлопнула себя по лбу и щекам, а потом просто уставилась на всю честную компанию. Звездочки исчезли.

— Что ты творишь? — еле сдерживая ярость в голосе, спросил Лиар. Он был одет только в простые черные штаны, и без одежды был только красивее. Видимо, я слишком увлеклась разглядыванием его торса и пресса, потому что вздрогнула от надрывного кашля за спиной.

— Ирелия, какого дракона ты не позвала на помощь? — спокойно и буднично шипела Кассандра, подходя к кровати, на которой я сидела, — Что за игра в одинокого охотника?

— Ты бы еще кинулась к нему в объятия с криками "Я Ваша навеки", — ехидно прокомментировала сестра, подходя с другой стороны.

— Ребят, вы о чем, вообще? — я ничего не понимала.

— О твоем поведении, о чем же еще? — старательно копируя мамины интонации воспроизвела Ника.

— Но я ничего не делала! Уй, болит-то все как! — я расшнуровала завязки рубашки и удивленно уставилась на синюю полосу над грудью. Лиар покраснел и быстро вышел из комнаты, а девочки уселись на кровать по разные стороны от меня.

— Тебя чуть не утащил к себе наш некромант недобитый, — разъяснила Ника, — Ты висела в воздухе, а перед тобой раскрывался портал. Что мне было делать? Мне как-то не хочется терять сестру во цвете лет.

— Чьих? — хрипло спросила я.

— Чего? — широко раскрыла глаза сестра.

— Лет чьих?

— А, своих, конечно! Ты ж у нас старушенция самая что ни на есть настоящая! — она помолчала, — Хочу провести эксперимент, ты не против?

— Давай, мучительница, терять мне уже нечего, — равнодушно произнесла я.

— Что, все что было, уже потеряла? — подняла бровь сестра. Я вяло отмахнулась и легла на кровать. В глазах исследовательниц зажглись огоньки любопытства. Кассандра отошла к сумкам, выискивая что-то. Ника склонилась надо мной и обнюхала руку. Потом принесла каких-то трав и вскрыла ножом затянувшуюся рану. Я взвыла от боли, во дворе мне кто-то ответил. Касси тихонько хихикнула, вливая мне в рот зеленоватую жидкость. Я попыталась противиться, но зелье попало в желудок, я моргнула и провалилась в пустоту. Чувства исчезли, потому было более чем странно то, что все было слышно.

— Вырубилась?

— Ага.

— Я сейчас высасываю яд, ты контролируешь. Если что-то идет не так, знаешь что делать.

— Насколько все плохо?

Молчание.

— Что, прям так ужасно?

— Еще хуже. Он почему-то решил сделать ее своей.

— То есть?

— Управлять будет через эту гадость моей сестрой!

— Плохо.

— А я тебе о чем говорю?

— Сколько у нас времени?

— Не больше трех часов. Он идет.

— Приступим.

Влажные, сосущие звуки. Потом будто кого-то рвет. Тошнотворный запах. Крик. Звук льющейся воды. Крики где-то далеко, еле слышные. Опять тихие звуки рядом. Кто-то плачет.

— Остановись, хватит! — жалобный высокий голос.

— Еще немного, и она свободна.

— А ты?

— А я выкручусь, — усмешка, — В первый раз, что ли? Тем более, вы же меня спасете?

Плач. Крик. Боль.

Я открыла глаза. Они слезились. Рука не болела. Откинула покрывало, встала. Внизу раздавались странные звуки. Рычание, крики, лязг мечей. Я подхватила уже собранные сумки, закинула за плечи и побежала на шум, вытаскивая меч. И почему всегда все плохо?

Не сбавляя скорости, я влетела в обеденный зал. Молодые оборотни сражались с зомби, разрывая их на части. Зомби были в кирасах и с мечами. Все хуже, чем я предполагала. Прорубая себе путь среди мертвых, я прокричала:

— Где маги?

— На улице, сражаются с колдунами!

— Дракон вас всех подери!

Я вытащила стилет и завертелась, приближаясь к выходу. Наколоть тело на стилет, мечом отрубить голову, пригнуться, чтобы не попасть под тяжелую руку с полуторником. Вся в крови, какой-то слизи и еще чем-то неприятном я выбежала на улицу. Во дворе шла битва, мертвых было не так много, но окончательно погибать они почему-то отказывались. Так, где тут у нас некромант? Я побежала к воротам, за ними оказались три колдуна и Никандра с Касси, увлеченно перебрасывающиеся заклинаниями. Я привычно увернулась от летящих копий, водных струй и огненных сгустков, внесла свой скромный вклад в неразбериху, ударив колючим смерчем. Пару щитов он смял, разбросал зомби и врезался в магов. Два кинжала полетели в ближайшего некроманта, обрубая нить его жизни. Несколько зомби упали и больше не шевелились. Кассандра обливала потоком воды упавшего мага, не давая тому колдовать. Лиар дрался на мечах с еще одним, видимо, исчерпавшим свой резерв. Где Ника? Слева раздался крик. Знакомый крик. Я бросилась за угол.

— Ты! — ревел глубокий голос, который резал слух. Столь знакомый мне по снам колдун схватил мою сестру за шею и поднял в воздух. Я метнула кинжалы, они ударились в щит. Он на секунду отвлекся, Ника размахнулась и ударила ладонью по его лицу. Глубокие борозды на его щеке наполнились кровью. Он отшвырнул ее от себя, девочка упала сломанной куклой. Я кинулась на него: в правой руке меч, в левой стилет, перед грудью щит, вокруг запястья молнии.

— Не смей трогать мою сестру! — заорала я, нанося удар мечом в бок, одновременно со стилетом в печень.

Он выплюнул кровь, схватил мой клинок одной рукой и ударил кулаком в солнечное сплетение. Я задохнулась. Лиар появился внезапно, нанося удар сверху, наискось. Не вытаскивая из себя мое оружие, колдун развернулся и поймал его клинок рукой. Я дернула на себя рукояти клинков, с хлюпом вытаскивая лезвия из тела. Как он до сих пор стоит? Я отпрыгнула в сторону.

— Ты-то мне и нужен, мальчик, — прохрипел колдун, потянул на себя меч Лиара вместе с хозяином. Я не знала, что делать. Опять резать? Ника встала на ноги, слегка покачиваясь. Слизнула кровь с губы. Посмотрела на меня и улыбнулась. Я выдохнула, и в тот же момент меня рвануло вперед. Первое правило в бою — не отвлекайся от врага. Я его забыла. Одной рукой колдун держал Лиара, у дроу закатились глаза. Вторую колдун протягивал ко мне. Меня тянуло к нему за грудки, ноги тянулись по земле, оставляя борозды. Я бросила клинки, еще пораню кого-нибудь. Он почти коснулся меня, когда на его руку прыгнула волчица. Колдун взвыл, тряхнул рукой, но клыки пробили кожу, выпустили кровь.

— Хочешь со мной? Отлично! — зашипел колдун, крутанулся вокруг своей оси и исчез во вспышке телепорта. Меня отбросило ударной волной, протащило по траве. Голова наткнулась на камень, и я вырубилась.

Глава 10

Вчерашние сказки о светлом будущем

сегодня грозятся оказаться былью.

Леонид Сухоруков

Голова раскалывается, тело ломит, я не выспалась. Какое знакомое ощущение. На закрытых веках играют солнечные лучи, до носа долетают аппетитные запахи, шелестит листва, над ухом неожиданно громко раздается голос Кассандры:

— Хватит прикидываться поленом, вставай, давай!

— Я не прикидываюсь. Я свыкаюсь с ощущением, — весомо произношу я, пытаясь разобраться в суматохе событий в голове.

— Хм, тогда смотри, не прорасти, хотя получилось бы весьма занятно.

Еще несколько минут я пытаюсь почувствовать руки и ноги, приподнимаюсь на локтях и, морщась от головной боли, встаю с лежанки.

— Выключите свет, — вырывается стон, когда открываю глаза.

— Сейчас, только слетаю к огромной горящей звезде и попрошу ее перестать гореть так ярко. Мы все покроемся коркой льда, и тебе, безусловно, станет легче.

— Можно было и не язвить.

— Ну, прости, не я валялась в отключке, пока другие скакали бешеным галопом за обезумевшей волчицей, потом раскладывали лагерь и готовили похлебку.

— Прости, — смутилась я, и вдруг подскочила на месте, — Где Ника?

— О, бьешь рекорды, я думала, еще секунд тридцать не вспомнишь.

— Касси, довольно! Где моя сестра?

— Дрыхнет под елью на соседней поляне. Она очень резво куда-то бежала, но скоро выдохлась и свалилась.

— С ней все хорошо?

— Насколько я могу судить, да. Но меня она к себе не подпускает.

— Дракон всех подери! Показывай!

Мы пробежали около пятидесяти метров и увидели серебристую волчицу. Она внимательно следила за нашими передвижениями умными черными глазами.

— Ник, Ника, — тихо позвала я. Никакого ответа. Я медленно приблизилась к зверю. Волчица, вроде, не имела ничего против.

— Никандра, — я протянула руку к голове животного, почесала за ухом. Волчица потянулась за лаской, полезла на меня, лизнула в лицо. Кассандра подошла вслед за мной.

— Ну и что случилось?

— Сейчас посмотрю, — я ладонями обхватила узкую морду, вглядываясь в глаза. Волчица, будто нехотя, посмотрела в ответ. Тонкая нить потянулась из центра моего лба в едва видимую звездочку на лбу волчицы. И не нашла привычного ответа. Я заплакала, а она слизывала слезы с щек.

— О, пресветлый Ларриль! — воскликнула эльфийка, — Ну не могла она!

— Это моя вина, я недосмотрела, — покачала головой я. Волчица теперь уже не сводила с меня черных глаз. От яркой души, недюжинного ума и эксцентричной иронии моей сестры в них остался лишь проблеск. Проблеск сознания.

— Она взяла на себя проклятие, так ведь? — я нетвердым голосом спросила Кассандру.

— Да, она сказала, что ей это не должно принести существенного вреда.

— Не принесло, как видишь, — зло вздернула голову я.

— Получается, Ника поспособствовала шаману?

— Когда она приняла проклятие, оно затронуло лишь человеческую половину, но не оборотня. Колдун схватил ее, а когда отбросил, она перевоплотилась в оборотня. Проклятие разделило сущности и не принесло вреда организму.

— Не понимаю. Получается, она сейчас простой человек?

— Или простой дух, — кивнула я, — И я не знаю, как вернуть все обратно. Ну, зачем она такая храбрая и глупая! Я бы справилась!

— Ага, конечно. Как тогда.

— Это был отдельный случай, я не хочу говорить.

— Если бы не Ника, ты бы ...

— Знаю! — вызверилась я. Волчица зарычала. Я повернулась к ней, погладила холодный нос и спросила:

— Милая, как тебя называть? Ника?

Волчица просто смотрела на меня.

— Тогда, может быть, Никандра?

Она склонила голову.

— Хорошо, а если Андра? Или Ра?

— Рррра, — прорычала волчица.

— Отлично. Пойдем, покормим тебя.

Я встала, поманила ее за собой. Волчица одарила меня презрительным взглядом и потрусила в противоположную сторону.

— Так и не слушается, — покачала головой я.

— Ты уверена, что личность исчезла? Характер все тот же, — хихикнула Кассандра. Я покачала головой и прибавила шаг.

После завтрака мы собирали вещи и решали, куда ехать дальше.

— Мы уже в Серых лесах?

— Не совсем, — Касси собрала сумки и запрягала коней, — это простые леса, Серые впереди. И знаешь, что интересно?

Я свистом подзывала волчицу, она трусила ко мне, высокомерно задрав мордочку.

— Ири!

— Что?

— Знаешь, что интересно?

— Что?

— Что что?

— Ладно, ладно, я слушаю тебя. Что интересного?

— Впереди барьер, магический.

— Серьезно? — у меня округлились глаза.

— Абсолютно.

— И что делать? Идти сквозь него?

— Не знаю, но у меня ощущение, что волчица чувствует Нику и идет за ней.

— Большего нам и не надо.

Я подозвала волчицу, и мы поехали, а Рра побежала рядом с конями. Лишних Кассандра оставила у Радинского, проорав ему что-то об ответственности и серьезном деле. Во всяком случае, мне было сказано именно это. Не знаю как Кассандра, а я себя чувствовала ужасно. Теперь я поняла, что слышала ночью заклинание переноса проклятия и корила себя за глупость. Как я могла допустить такое? Бросилась помогать чужому человеку, забыв о родной душе. На глаза навернулись слезы, но я их загнала обратно, почему-то в горле запершило. Достала бурдюк с водой, отпила. Волчица бежала рядом, свесив на бок розовый язык. Запыхалась, видимо. Эльфийка невозмутимо подгоняла коня, сканируя пространство. Ничто не выбивает ее из привычной колеи. Мне бы так.

Ближе к вечеру я увидела барьер. Не то, чтобы увидела, скорее, почувствовала. Он был незаметен для простого глаза. Да он даже для магического зрения был едва различим! Словно мыльный пузырь с толстыми стенками. Спешившись, подошла к нему, просканировала, приложила руку. Мои действия синхронно повторила Кассандра. Рука на секунду задержалась на прозрачной поверхности, а потом провалилась в стену по локоть. Я дернулась от неожиданности и вытащила руку. Вроде, ничего не случилось.

— Можно ехать, — кивнула я Кассандре. Она подвела наших лошадей, волчица обнюхивала стену. Какое-то смутное предчувствие заставило меня одеть сумку с лекарствами на одно плечо и с личными вещами на другое. Эльфийка заломила тонкую бровь, но повторила мои действия. Мы проверили оружие, и переплели косы. Вдруг, волчица рыкнула и бросилась вперед, исчезнув в барьере. Я побежала за ней, держа под уздцы Ярика, Касси не отставала. Стена показалась каким-то желеобразным слоем, медленно пропуская сквозь себя тело. Руку дернуло, и я выпустила узду. С противным чмоканием я вывалилась на траву, на меня упала подруга.

— Что случилось? — удивленно вскричала она.

— Слезь с меня, надо вернуться за лошадьми!

— Сейчас, подожди, ай!

— Ой! Слезай уже!

Когда эльфийка сползла на траву, я удивленно уставилась в пространство. Стены не было!

— Ты это видишь? — слабым голосом поинтересовалась я.

— Что это?

— Барьера нет.

— Что?! А где он? Где лошади? И где мы?

— Слишком много вопросов. Давай вставать.

Отряхнув друг друга, и поправив на плечах сумки (ну, как чувствовала), мы обследовали местность. На юго-восток она похожа не была. Здесь росли высокие деревья, совсем как в смешанном лесу. А таких, на территории империи не было. И еще цветы. Огромное количество. Полевые ромашки, колокольчики, тюльпаны и георгины. В лесу пели птицы и слышались крики животных. Мы удивленно переглянулись. Из чащи выскочила волчица, прыгая, как коза. Оказалось, она ловила бабочку. Огромного махаона, я их только на картинках видела.

— Это был своеобразный портал.

— Хочешь сказать, стена многофункциональна? — усмехнулась я.

— Мы как в сказке очутились, — тихо сказала Кассандра.

— Надеюсь, в нестрашной, — кивнула я, — И с хорошим концом.

— Смотря, какой конец хороший, — философски пожала плечами девушка.

— Жили долго и счастливо? — мы не спеша пробирались сквозь высокие корни деревьев.

— Ага, и умерли в один день.

— Вот последнее меня и пугает, — задумчиво проговорила я.

В кустах неподалеку раздался шорох. Я, не мешкая, метнула два кинжала. Кто-то закричал. Мы пошли смотреть, кто так вопит. К дереву за синий колпак и зеленую штанину был пришпилен...

— Гном? — удивлению Касси не было предела.

Ответом ей стали весьма нелестные эпитеты. Небольшой человечек, ростом с ребенка пяти лет, в смешном одеянии отчаянно ругался. Мы переглянулись, я вытащила кинжалы, а эльфийка подняла мужичка в воздух за шкирку.

— Ты кто такой? — с улыбкой спросила она.

— Я кто такой, я кто такой? Я гроза этого леса и соседних государств, я забираю у королев младенцев и пожираю их! Уахахаха! — тоненько раскричался гном, — Всем известно, что я есть, но никто не знает имени моего!

— Румпельштильцхен? — ахнула я. Кассандра наградила меня удивленным взглядом, а гном как-то сдулся и перестал вырываться. Зато попытался покончить жизнь самоубийством. Мы в ужасе отправили его в стазис. Переглянулись.

— Снимай только с головы, — кивнула я подруге. Так сосредоточенно запыхтела, но гном обрел способность говорить:

— Проси, девица, что хочешь. Исполню я.

— Вот это имечко, — все еще не могла прийти в себя эльфийка. Для ее слуха звучало, видимо, непередаваемо. Мама читала нам в детстве эту сказку, но я и не подозревала, что мелкий гном с отвратным характером действительно существует.

— Но ты же разорвал себя пополам? — вспомнила я.

— Что?! — одновременно закричали эльфийка и гном.

— Ну, после неудачи с королевой, которая узнала твое имя, — смутилась я.

— Это в каком королевстве? В северном или западном? — жалобно спросил Румпель.

— Я не помню, — пожала плечами я.

— Она не помнит! Она не помнит! Отпусти меня, остроухая! — закричал гном.

— Вот обижусь на остроухую и голову сверну, — ласково прошептала эльфийка, слегка усиливая хватку на загривке. Гном примолк.

— Да дракон с ним, Касси, пусть бежит.

— Еще желание, — на память эльфы точно не жалуются.

— Исполню, — помрачнел гном, — только отпусти.

Кассандра медленно поставила его на землю, я лениво вертела в руке кинжал. Гном сглотнул и повернулся ко мне:

— Ну, заказывай.

— Заказы принимаются только с девяти до шести по будням и с девяти до четырех в выходные дни, — металлическим (так в больших городах маги делают объявления) голосом произнесла Касси, мы прыснули со смеху, гном ничего не понял, но смолчал.

— Скажи мне, где моя сестра, других желаний у меня нет. Как ее найти? — попросила я. Румпельштильцхен сощурился, подпрыгнул, кувыркнулся в воздухе и хлопнул в ладоши. Потом нахмурился:

— Вот же она, — и указал на волчицу, вылезающую из-под куста и что-то разгрызающую.

— Это лишь ее часть, мне нужна вторая половина.

— Но, — начал было гном, но замолчал на полуслове, увидев наши вытянувшиеся лица.

— Что такое?

— Я ищу людей по одежде, понимаешь? Вот на сестре твоей и на волчице одна и та же цепочка.

Я вспомнила, о чем он говорит, да, сестра носила, не снимая, мой подарок на день рождения — кулон в виде клыка. Говорила, что так ей легче контролировать зверя.

— Вот я и почувствовал так. Я ведь все об одежде знаю, делаю ее золотой, даже сено могу в пряжу превратить, — выпятил грудь гном.

— Ага, а за это требуешь младенцев.

— Ну, это издержки профессии, — отмахнулся малец.

— Так можешь найти ее?

— А собачка не укусит?

— Нет, — покачала головой я, подождала, пока Румпель дотронется до цепи на шее волка и добавила, — Сразу убьет.

Волчица щелкнула зубами у носа гнома, тот завизжал и подлетел в воздух, стремительно удаляясь.

— Эй, а желание? — закричала я.

— Я тут не помощник, — донеслось из густой кроны, — идите на Север, это все, что я узнал.

Я вздохнула, Касси подняла свои сумки, и мы двинулись в указанном направлении. В спину нам донеслось едва слышное хихиканье. Я, не глядя, стрельнула пульсаром. Хихиканье захлебнулось.

— Что-то мне перестает это нравиться, — заметила Касси, пробираясь сквозь густые заросли и расчищая мне тем самым дорогу — перед эльфами деревья будто расступались.

— Судя по всему, это начало, — покачала головой я, хватаясь за загривок волчицы, чтобы не упасть. Та рыкнула, но без злости. Я выровнялась и отпустила ее. Волчица тут же скрылась в кустах.

— Что же будет дальше? Кстати, откуда ты знаешь этого гнома?

— Мама в детстве читала нам сказки, там и про него было, и еще много всего.

— Расскажешь? — огонек любопытства плясал в светлых глазах.

— Обязательно, но не сейчас. Тем более у меня ощущение, что после нашего визита хоть все их переписывай.

Однако, где-то через полчаса молчания я не выдержала и начала рассказывать. Кассандра слушала очень внимательно и бурно удивлялась человеческой фантазии. Я рассказала про Румпельштильцхена, потом про Красную Шапочку и перешла к Белоснежке. Мы вышли на небольшую тропинку, которая привела нас на пологий холм. Прямо посередине холма возвышался здоровенный булыжник, простите, камень. Просто он был весь какой-то косой и неровный. Впрочем, большой таблички с указаниями, прибитой к камню огромным гвоздем, это не отменяло. Касси дернула меня за рукав: под камнем сидело что-то и издавало режущие слух звуки. Мы передернулись, но подошли. Я откашлялась, существо вздрогнуло, встало, повернулось к нам лицом и оказалось... девушкой! У меня отвисла челюсть, Касси ограничилась поднятой бровью.

— Здравствуйте девицы красавицы, далеко ли путь держите? — красивым мелодичным голосом спросила девушка. Я ее разглядывала с недоумением. Нечасто встретишь в лесу такую симпатичную девушку: высокая, довольно стройная, и аппетитная там, где надо. Толстая русая коса через плечо, подлиннее моей, да и шире, здоровый румянец на щеках, губки бантиком, червленые брови, курносый нос и зеленые хитрые глаза. Именно глаза и навели меня на эту дикую мысль:

— И ты, здравствуй, царевна красная, свет Василиса Премудрая, — поднапряглась я и выдала цитату из сказки.

Девушка вскинула брови, потом сощурилась и молвила:

— Умна не по годам, однако, девица.

Я склонила голову. Кассандра предоставила инициативу в разговоре мне, с приличествующей эльфам безразличностью рассматривая камень за спиной у Василисы.

— Так кто вы и откуда и куда путь держите? — настаивала на своем царевна.

— Мы из державы другой, отсюда далекой, идем на север, сестру мою спасать от колдуна-лиходея. А сами мы девушки простые, уму-разуму пока учимся.

— Ясно, — протянула Василиса. Почему-то мне показалось, что из моих слов она выяснила намного больше, чем показала, — Помочь вам не смогу, так как надо бы, но поговаривают, что логово лиходея на севере находится, за тамошними королевствами. Я сама-то из тридевятого царства, оно отсюда на востоке, вон за тем пригорком.

Мы послушно посмотрели на указанный пригорок.

— Прости мне вопрос мой, но что ты тут забыла? — Кассандра в присущей только ей манере спросила у девушки, не уступая мелодичностью голоса. Неожиданно царевна покраснела:

— Ну, вот, тут, это... — она отодвинулась от камня, комкая в руках подол серого плаща. Я уставилась на камень. На первый взгляд, все было как обычно. На камне были три стрелки, обозначающие дороги. Я глянула за камень — дороги в наличии имелись. Вот что вызывало интерес, так это надписи. А на камне было написано: "Прямо пойдешь — голову потеряешь. Направо пойдешь — коня потеряешь. А налево пойдешь... (тут было затерто и коряво написано) А налево пойдешь, сама прибью. Твоя Василиса".

Я начала хохотать, держась за живот, Кассандра фыркала, фыркала, а потом присоединилась. Василиса еще пуще покраснела, но тоже засмеялась. Утирая слезы, я спросила:

— Василис, а кому послание-то?

— Ну, понимаешь, — она замялась.

— Я Ирелия, а это Кассандра, — махнула рукой я. Василиса прислушалась, и говорит:

— А попроще?

— А попроще: Ири и Касси.

— Хорошо. Так вот, Ири, есть у меня жених...

— Иван Царевич, — перебила я.

— А ты откуда знаешь? — вытаращилась на меня девушка. Кассандра обходила вокруг камня.

— Неважно, и что жених?

— Ушел он подвиги совершать, мой ясноглазый. И скоро должен возвратиться дорогой этой.

— А, теперь все ясно, — кивнула я, — Только знаешь что, царевна? Плох тот жених, что пойдет налево.

— Вот и я о том же, — вздохнула Василиса, махнув рукой на надписи, — Ой, заболталась я тут с вами, побегу я. А то мамки да бабки спохватятся. Только вы обещайте, как найдете сестру, в гости приходите.

Она так настаивала, что мы пообещали. На прощание она нам крикнула:

— Ни пуха, ни пера!

— К черту, — автоматически ответила я, но только прозвучали эти слова, как земля разверзлась и выплюнула в снопе искр самого настоящего черта! Василиса хлопнулась в обморок, Касси медленно добавила к поднятой левой брови правую, волчица зарычала, подбежав ко мне. А я рассматривала новое диво: чертенок, судя по виду, был совсем еще молодой. Весь в саже, смуглый, с носом пятачком и весь в шерсти. Ноги — копыта, а руки обычные. Рожки из копны волос торчат, из-за спины кокетливо выглядывает длинный хвост с кисточкой.

— Скажите мне, что я сплю и это все привиделось, — прошептала эльфийка, руками пытаясь приладить брови на положенное место.

Чертенок повел носом, подпрыгнул и переступил с ноги на ногу.

— Вызывали? — неожиданно глубоким басом спросил он.

— Нет, случайно получилось, — покачала головой я. На меня уставились глаза-бусинки.

— Случайно? — взвыл черт почти фальцетом. Кассандра заткнула пальцами уши, — Случайно? Это мне опять ложный вызов оформлять? Да Вы знаете, девушка, что бывает за ложные вызовы?

— А Вы знаете, господин черт, что бывает с созданием Ада в воде? — стараясь не смеяться, передразнила его я.

— Чего сразу в воду-то? — обиделся чертенок.

— А чего сразу вызов ложный? Вон, посмотри, какой указатель сделали! — кивнула я на камень.

— Указатель как указа... Это кто еще пририсовал?

Я наблюдала за рожицей чертенка, она смешно скукожилась и он захихикал, повалился в траву и замахал копытцами:

— Ой, не могу, ой, не могу! Да над этой шуткой Ад еще неделю смеяться будет!

— Так надо узаконить! — предложила я.

— Точно, спасибо за идею! — черт вскочил и щелкнул пальцами. Буквы поплыли и ровным слоем врезались в камень.

— Я докладывать, зовите, если что! — отдал нам честь черт и провалился сквозь землю.

— Ладно, чего уж там, — пожала я плечами.

-Знаешь, Ир, — медленно сказала Касси, — я тебя иногда боюсь.

Я фыркнула, привела Василису в чувство, объяснила, что она перегрелась на солнце и отправила восвояси. Кассандра потребовала от меня полный экскурс в историю человеческих сказок и решила записаться на курс истории людей с нового учебного семестра. Я пожелала ей удачи в нелегком деле освоения наук, и мы спустились с холма, чтобы в страшном заколдованном лесу потерять свои головы. Надеюсь, это была метафора.

Мы шли по узкой тропинке, где-то впереди мелькала серебряная шкура, а я все чего-то ждала. И дождалась. Сначала листья пожелтели и осыпались, примерно за час. Потом пошел снег, и нам пришлось одеваться теплее. Хорошо, мороза не было, но снег продолжал идти. Кассандра качала головой и изредка притрагивалась к деревьям.

— Для них это будто нормально, представляешь?

— Ну, это же заколдованный лес, — наклонила я голову набок, прислушиваясь к звукам. Сезон опять сменился, вокруг расцвели подснежники, потом ландыши вылезли, и, неожиданно, нарциссы. Мы вернулись в лето. По обеим сторонам дороги выросли густые кусты, иногда в них мелькали задние лапы кроликов, минут тридцать назад мы стояли и ждали, пока еж переводил свою семью через дорогу.

За поворотом тропинки раздался вскрик, и кто-то высоким голосом заговорил:

— Да как Вы смеете нападать на дочь мелкопоместного дворянства?

— Она у них общая что ли, — тихо хмыкнула Касси.

— Одна на всех, — хихикнула в ответ я.

Мы ускорились и увидели нашу волчицу, в недоумении уставившуюся на маленькую девочку лет десяти в красной шапочке.

— Ну, здрасте, приехали, — пробурчала я, порываясь выйти из густых кустов ракитника, когда Касси дернула меня за руку, заставляя остановиться.

— Здравствуй, девочка, — густым низким голосом заговорила эльфийка, старательно копируя интонации школьного лесничего. Волчица от недоумения села на хвост, а девочка подпрыгнула от неожиданности, но убежать не пыталась.

— Здравствуйте, — тихо сказала она, — А Вы говорящий, да?

— И голодный, — подтвердила эльфийка страшным голосом.

— Ой, не ешьте меня, пожалуйста! Я Вам пирожков оставлю! Только все нельзя, бабушке кушать нечего совсем!

— А сколько у тебя пирожков?

— Сейчас посчитаю! — девочка принялась считать пирожки, приподняв салфетку в корзинке, — Двенадцать!

— О, как замечательно, — прорычала я, волчица заинтересованно склонила голову на бок, — Оставляй мне шесть и иди своей дорогой.

Красная Шапочка как-то приуныла, но стала выкладывать пирожки на лист лопуха в траве. Я не выдержала (голодный желудок давал о себе знать) и вышла из кустов.

— Ой, здравствуйте, — обрадовалась девочка. Оглядела нас неожиданно наметанным взглядом и спросила, — А Вы, случайно, не охотники?

— Здравствуй. Случайно нет, — ответила я.

— А вот специально, — начала Касси, выползая вслед за мной, но я ее пихнула, и она замолчала.

— Убейте волка, — жестким голосом повелела девочка, тыкая пальчиком в снова севшую от подобной наглости на хвост волчицу.

— Зачем это? — подозрительно спросила я.

— Как зачем? Он меня чуть не съел! — повысила голос девочка.

— Милая, это не тот волк.

— Как это не тот?

— Это волчица.

— А она кусается?

— Конечно.

— Тогда надо убить.

— За что? — опешила я.

— А может, она птичек ест?

Я рассмеялась. В детстве Никандра часто совала в рот все, что видела. Помню, брат как-то увидел, что она заталкивает в рот перья.

— Ника, что ты делаешь?

— Ем мяшшшшко, — последовал ответ.

— А откуда оно взялось?

— Шшамо пришкакало.

Мы тогда еще две недели смеялись.

— Так она ест птичек? — требовательный голосок Красной Шапочки вернул меня на землю.

— Конечно, — улыбнулась я, — особенно когда они много говорят и плохо себя ведут. Или носят красные шапочки.

Девочка как-то побледнела и, пробормотав что-то про бабушку и пирожки, поспешила мимо нас по тропинке дальше в лес. Пирожки остались лежать на листе лопуха. Мы их подобрали и пошли искать место для привала.

Кассандра первая услышала журчание небольшого лесного ручейка, к которому мы и направились. Расположились, сложили из старых веток костер и принялись за пирожки. Рра почему-то отказалась, убежав добывать себе собственное пропитание, и очень скоро мы поняли, почему. Уже после второго пирожка, а они, кажется, были с грибами, я поняла, что они...

— Испортились! — застонала я, чувствуя, как бурлит живот.

— Я бы заметила, — сказала эльфийка, потом побледнела и выдавила:

— Или не заметила.

Солнце уже клонилось к земле, окрашивая мир в оранжевые цвета, когда мы выползли из кустов и упали на заранее заготовленные лежанки.

— За что? — вопрошающе уставилась в небо Кассандра.

— За разбойничество, думаю, — откинулась рядом я.

— Но, Ир, подумай, она ведь их бабушке несла. Больной старой женщине!

— А откуда ты знаешь, что эта старая женщина болеет не запором? — философски протянула я, — Пойду, умоюсь.

Я встала, кряхтя и пошла к ручью. После умывания, переплела волосы, все равно на ночь мне их Касси расчешет, и застирала выпачканное белье.

— Деточка, — вдруг раздался надо мной дребезжащий голос. Я отскочила с траектории удара и обернулась. Благообразная старушка в темном плаще щурила на меня красноватые глаза. Какое-то воспоминание было связано с этой женщиной, но сейчас, глядя ей в глаза, я не могла вспомнить какое.

— Да, бабушка? — слегка растягивая слова, ответила я.

— Напиться бы дала, а то не могу нагибаться. Годы-то уже не те, — вздохнула старушка. Мысль стучалась мне в голову, пока я послушно зачерпывала своей деревянной кружкой ключевую воду и подавала женщине. Она очень ловко подхватила кружку и, осушив ее до дна, протянула мне.

— Ты очень красивая девочка, беленькая такая, губки красные, косы темные, — медленно проговорила она, потом расплылась в щербатой улыбке и спросила:

— Яблоки любишь?

Мысль трепыхалась пойманной птицей, а я глаз не могла отвести от лица старушки. Что-то знакомое было в нем, в этих глазах. Рассеянно кивнула.

— Так бери, кушай на здоровье, — она вложила в мою руку огромное красное яблоко. Я все еще пялилась в одну точку, а когда пришла в себя, старушки уже не было рядом. Пожав плечами, я подхватила кружку и, откусив яблоко, направилась к стоянке.

— Касси, представляешь, мне старушка яблоко подарила, такое вкусное! — закричала я, выходя на прогалину.

— Красное, наливное? — почему-то уточнила Кассандра, спадая с лица.

— Да, а что?

— Выкинь! — вскричала девушка, бросаясь ко мне. Я покачнулась и упала в обморок.

Похоже, у меня есть только два состояния: головная боль из-за того, что не выспалась, и головная боль от падения или обморока. Лежать было удобно, даже в какой-то мере приятно. Глаза упорно не хотели открываться, тело не двигалось. Как Кассандра могла допустить такое? А где моя волчица? И почему всегда именно мне не везет? Бросив тщетные попытки заставить себя двигаться, я решила провести время с пользой, то есть, начала прислушиваться к окружающим звукам. Сначала слышно ничего не было, а потом я стала различать какие-то шорохи. Нестройный хор голосов убеждал кого-то что-то делать, разобрать что конкретно, было сложно, звуки доносились издалека и словно из банки.

— Милорд, ... и все, ничего больше не требуется!

— Я не ... девушку, пусть даже и такую красивую, — я прямо поежилась мысленно от этого ледяного и чистого голоса.

— Посмотрите, она бледна как смерть и ... живет. А Вы не... спасти.

— Я не собираюсь никого спасать, — голоса явно приближались.

— Но Милорд.

— Я случайно здесь оказался и ... Это она?

— Она, она, она!

Над моей головой что-то заскрипело. В нос хлынул свежий воздух. Лицо обожгло дыханием морского холодного ветра, а губ трепетно коснулись теплые и ласковые губы. Я от удивления распахнула глаза, встретившись с вечным льдом во взгляде мужчины, склонившегося надо мной. Искра удивления и насмешки мелькнула в голубых глазах и пропала, я задохнулась от возмущения, отталкивая его от себя.

— Да что Вы себе позволяете!

Я резко села, к горлу подступил какой-то комок, только успела перегнуться через стенку, как меня вырвало. Кусочек яблока покинул мое измученное тело, и я наконец-то начала соображать. Волосы мне распустили и вплели в них белые цветы, белое опять же, платье выгодно подчеркивало квадратным вырезом грудь, охватывало красивыми складками фигуру и сочеталось с обивкой стеклянного гроба. Что?! Я в гробу! Я подлетела в воздух и упала в подставленные руки синеглазого незнакомца. Он, насмешливо кривя губы, спросил своим глубоким голосом:

— Ну, что, теперь под венец и свадебку?

— Да я скорее умру! — вскричала я, выбираясь из его объятий. Он не удерживал, только гневно сверкнул глазами. Оскорбился, что ли? Я вообще замуж в ближайшие лет двести не собираюсь, ничего личного.

— Что тут происходит, мне может кто-нибудь объяснить? — я была на грани истерики.

— Вы позволите? — поинтересовался незнакомец, небрежным жестом поправив свой и так безупречный костюм.

— Да уж сделайте милость, — съязвила я, машинально принимая из чьих-то рук бокал с водой, пахнущей мятой.

— Я не у Вас спрашивал, — спокойно одернул меня наглец, поворачиваясь к... загомонившей толпе гномов. Я их пересчитала. Застонала.

— О, дракон меня подери и сжуй на десерт! Семь гномов!

— Какая фантазия! — язвительно сказал незнакомец. Он начинал меня раздражать.

— Нормальная, в отличие от того, что происходит вокруг, — отрезала я, — Кто Вы? Очередной принц, желающий жениться на первой попавшейся принцессе, лишь бы посмазливее, или, может, Иван-дурак в странствиях?

— Девушка, Вы забываетесь, — вернулся-таки ледяной голос. Согласна, я перегнула, не надо было грубить, но я это вряд ли признаю.

— А Вы не думали, что может чувствовать девушка, проснувшись в гробу?

— Как-то не приходилось.

— Так может, Вам устроить?

— Попробуйте.

Мы стояли и сверлили друг друга глазами, когда он неожиданно рассмеялся:

— А Вы по-настоящему прекрасны в гневе!

— Надеюсь, это не значит, что я некрасива в обычной ситуации.

— Я этого не говорил, — приподнял он бровь. Я вдруг увидела его, будто раньше он был в какой-то дымке. От фигуры веет скрытой силой. Лицо так и просится на холст — точеные черты лица, острые скулы, порезаться можно, аристократичный нос, придает хищное выражение лицу. Широкие брови, ярко-голубые глаза, будто покрытые корочкой льда. Изящный изгиб губ, волевой подбородок. Черные короткие волосы. Я будто видела его раньше. Нахмурилась:

— Но подразумевали.

— С Вами всегда так сложно?

— Чаще, чем Вам кажется.

— Надеюсь, мне это удовольствие не представится.

— Что ж, льстите себя надеждой.

— Белоснежка, — раздался откуда-то снизу робкий тонкий голосок и я осеклась. Как я могла забыть о маленьких гномах, ведь они наверняка очень переживали за меня. Вон, какой гроб отгрохали. Я посмотрела на гроб и передернулась.

— Простите меня, — начала я, присаживаясь на траву, но меня перебили. Все гномы бросились ко мне, маленькие, в чистеньких одежках и колпачках, плача и утирая слезы бородами.

— Мы так волновались, так волновались, — заговорил Весельчак. К своему сожалению, я помнила только этого гнома.

— Простите еще раз, только скажите, сколько времени я здесь?

— Около трех дней.

— Трех дней!

— А где Вы меня нашли?

— На полянке у ручья.

— И никого рядом?

— Никого.

— А где моя одежда?

— Мы спрятали, принесем, принесем!

Двое убежали за одеждой. Переодеваться мне было некогда, нужно было спешить в путь. К счастью, оружие мое обнаружилось в обивке гроба, что немало меня обрадовало. На незнакомого дворянина я старалась не обращать внимания. Уверила гномов, что обязательно загляну к ним на обратном пути, а сейчас мне нужно найти сестру и подругу. Подобрав юбки роскошного платья, обнаружила изящные туфельки. Надеюсь, они выдержат путь, уж больно красивые. А мне необходимо бежать. Я пропустила целых три дня. Что угодно могло случиться за эти три дня. Что угодно.

Глава 11.

Если честно, парочку сердец я уже расху....

Ммм.. Разъе... Мммм... Расхе... Разбила, в общем!

Человек человеку -волк, а зомби зомби зомби.

Неизвестные

Вооружившись и убрав волосы в высокий хвост, я спросила гномов, не знают ли они, куда делась светловолосая девушка, что была со мной. Оказывается, мою эльфийку заточили в замке. Ну, просто замечательно. Теперь еще замок искать.

— А где этот замок находится?

— Я покажу, — тихий голос заставил меня вздрогнуть и обернуться.

— Буду очень благодарна, — кивнула я, рассматривая его. Явно дворянин. Высокий мужчина, на голову с лишним выше меня, широкие плечи, узкая талия, длинные ноги. Возраст не определить, явно старше двадцати пяти лет, может быть двадцать шесть. Одет в белый мундир с запахом, узкие черные брюки, высокие сапоги. На плечах темный плащ, закрепленный большой брошью на плече. У бедра меч на перевязи, в сапогах кинжалы, за плечами лук. Красив, как бог и знает это.

— Нравлюсь? — спрашивает с самодовольной улыбкой.

— Число поклонниц пополнять не собираюсь, — качаю головой я. Улыбка несколько меркнет, — Отправляемся?

Он кивает и неожиданно улыбается гномам, прощаясь. Я целую каждого в макушку. Мы уходим на восток.

Еще одна тропинка вьется под ногами, мне легко двигаться в платье, так что я успеваю пристроиться к его широкому шагу. Сумку я ему не дала, потому что в ней важные лекарства, а рюкзак с вещами он проигнорировал. Ну, и ладно. Несу все сама, молчу, думаю. Он не выдерживает первый:

— Как Вас зовут?

— А как Вас? — пытаюсь ускользнуть от вопроса.

— Вам это знать не нужно, — высокомерно заявляет он. Я поднимаю брови, но не могу смолчать:

— Ладно, но обращаться как-то надо?

— Для Вас, — оглядывает меня странным взглядом, — Милорд.

Я усмехаюсь:

— Тогда, для Вас, — подчеркиваю, — Белоснежка.

Он злится, я радуюсь. Цедит сквозь зубы:

— Белоснежка, что Вы делаете в этом лесу?

— На данный момент препираюсь с особо заносчивым молодым человеком, Милорд, — легкомысленно отвечаю я, наклонив голову на бок. Прямо слышу скрип зубов. Я вообще редко этим занимаюсь, но бесить людей люблю.

— Как Вы сюда попали?

— Прошла сквозь магический барьер.

— Кто его установил?

— Понятия не имею.

— Каким образом лес стал настоящим?

— Какой лес?

— Этот, сказочный.

— Он что, настоящий?

— Начнете визжать?

— Нет, ругаться. Как так получилось?

— У меня есть предположение, что какой-то сильный маг не заэкранировался, когда проходил барьер. Одна мысль, которая показалась барьеру остроумной и мы получаем настоящий загадочный лес.

— О, Боги! Наверняка, так и было!

— Вы знаете этого мага?

— Есть подозрения.

— Поделитесь?

— Нет.

— Магия здесь не действует, поняли?

— Давно.

— Куда Вы направляетесь?

— За подругой.

— Зачем?

— Не понимаю вопроса.

— Зачем ее спасать?

— Ну, спасать ее или от нее, я не знаю, но мне нужно ее найти.

— А общая цель путешествия?

— Некромант.

— Почему?

— Потому что.

— Не понял.

— Это допрос? Может мне Вам еще размер моей ноги узнать или ширину талии?

— Зачем мне это?

— А зачем Вам остальные сведения?

Он замялся.

— Вы только спрашиваете, сами ничего не говорите. Это странно, — пожимаю плечами.

— Я провожу тут что-то вроде расследования, — неопределенно поводит рукой в сторону.

— Ищите кого-то?

— Да, друга.

— Как зовут друга?

— Тарден, — сказал, как отрезал. А я нахмурилась:

— Я уже слышала это имя, только не помню, где.

— Давно?

— Несколько дней назад, — я нахмурилась, и тут меня осенило, — Михарэль! Дракон! Вы его ищите!

— Да, — опешил Милорд, — Вы его видели?

— Я его лечила.

— Вы? — и тонна высокомерия во взгляде.

— Вот только не надо такого презрения. Вы прямо плюете мне в душу.

— Я? Вам? Да я же не доплюну.

— Вот и не пытайтесь, Милорд. Не пытайтесь.

— Где Михар... — он запнулся, — Тарден?

— Улетел, — беспечно тряхнула головой я, — Куда не знаю. Но обещал вернуться.

— Вы смеетесь надо мной.

— И это тоже, но он, правда, обещал.

— Это все, что Вы мне скажете?

— Все. Мы пришли.

Посреди небольшой солнечной поляны стояла башня. Высокая, неприступная. Даже когда мы обошли вокруг три раза, ни двери, ни окна не обнаружили.

— Как же хозяева забираются внутрь? — Милорд смотрел вверх, приложив ладонь козырьком ко лбу. Я все кружила по поляне. Какая это сказка?

— У нас есть башня, высокая, как будто вылитая из цельного камня. В какой сказке была подобная башня?

— Наверх можно забраться только по веревке, — подал голос мужчина, сдергивая с толстого камня без следа стыка отдельных кирпичей несколько травинок. Я кивнула и хлопнула себя по лбу:

— Рапунцель! — закричала я,— Рапунцель, сбрось свои косы!

В ответ на мой крик пара камней у самой вершины башни сдвинулись, образовав проем, и недовольный, но такой знакомый мелодичный голос смачно выругался. Я покраснела, Милорд заслушался, склонив голову набок.

— Кого там еще принесло? — поинтересовалась светловолосая голова, высовываясь из окна.

— Белоснежку и главного гнома, кого же еще? — язвительно ответила я.

— Какую еще Белоснежку? — удивилась девушка, рассеянно теребя длинные пряди золотых волос.

— Обычную, бело-черную! — рявкнула я, — Кончай прикидываться и кидай сюда свои косы, немедленно!

— Ирка? — взвизгнула Кассандра, начав шебуршиться наверху. Я успела отскочить, а вот Милорд нет. Поэтому огромная копна волос свалилась прямо ему на голову. Из-под золотого великолепия раздались приглушенные ругательства на незнакомом мне языке. Честно говоря, я не прислушивалась, стараясь хрюкать от едва сдерживаемого смеха не так явно.

— Вы нашли свою подругу? — спросил он, выбравшись из-под волос. Встал, отряхнулся, прищурил гневный глаз, глядя на красную меня.

— Как видите, — развела руками я, обматывая себя наспех связанными волосами.

— В таком случае я удаляюсь, с Вашего разрешения.

— Да пожалуйста, — махнула я рукой. Он коротко поклонился, сверкнул глазами и исчез.

— А говорил, что магия не работает. Позер, — пробурчала я, и дернула за волосы, — Поднимай!

В башне было довольно уютно, волчица развалилась на кровати и дала мне себя потискать, пока запыхавшаяся Кассандра втягивала обратно свои волосы.

— Это просто невероятно, — выдергивая целые клоки волос, ругалась эльфийка, — Нет, ты посмотри, что эта старушка со мной сотворила!

— Она и до тебя добралась?

— Ты упала в отключке, я только успела тебя перетащить, как объявилась старуха, посмотрела мне в глаза... И все. Я очнулась здесь, внизу бегает волчица, воет, вещи на месте, только выйти не получается.

— Значит, ждем старушку, — плюхнулась я на широкую лежанку.

— Знаешь, Ирелия, я много думала эти два дня, — присаживаясь возле меня на кровать, сказала Кассандра, — И решила, что при большом выбросе энергии мы сможем вернуть нашу девочку. Обратно в тело волка, чтобы объединить сущности.

— Касси, что будет, если я отрежу косу? — тихо спросила я, поглаживая холодный нос зверя. В волосах мага заключается огромная сила, особенно когда бывает много излишков, они уходят в определенные пряди.

— Высвободится много твоей энергии.

— А она поможет Нике продержаться, если энергию направить в волчицу?

Эльфийка нахмурилась, но кивнула. Я вытащила из сапога нож и протянула девушке:

— Режь. Сделаем, что сможем.

— Уверена?

— Как никогда. Это ведь не простая магия, родовая. Она везде работает.

— Ладно.

Она села позади меня, заплела туго косу, перевязала двумя лентами, все время бормоча слова заклинания, и резанула. Я дернулась, часть моей магии, моей ауры перетекла в волосы, которые засветились небольшим солнышком. Я запела без слов, подала руку эльфийке, та сделала надрез и капнула кровью на волосы. Потом повторила мои действия. Коса начала будто течь, мы подхватили ее с разных концов и завязали на шее сопротивляющейся волчицы. Ошейник, видимо, доставлял ей неудобства, но недолго. Он будто слился с шерстью и исчез. Волчица рявкнула и посмотрела на меня весьма красноречивым взглядом. Потом фыркнула и демонстративно развернулась к нам спиной.

— Поведение точно как у Ники. Она возвращается! — взвизгнула Кассандра.

— У нас получилось!

— Теперь вымоем твою голову и посмотрим, что я нарезала.

После купания в широкой бочке, в ледяной воде из колодца под башней, волосы мои завились кудряшками, к огромному нашему удивлению. Золотых нитей в волосах стало больше, неровная челка прикрыла глаза.

— Совсем на себя не похожа, — протянула Кассандра, рассматривая меня, — Я неровно отрезала: сзади до лопаток, а по бокам до плеч.

— Ничего, — я мотнула головой, кудряшки разлетелись в стороны, что заставило меня улыбнуться.

— Не жалеешь? — подняла бровь эльфийка.

— Ни капли, — Я встала на колени и обняла волчицу. Рра фыркнула мне в ухо и попыталась цапнуть за волосы. Я рассмеялась.

— Ну, долго еще ждать нашу ведьму?

Ждать пришлось недолго. Я успела переодеться в свои вещи, поделилась с Касси последней рубашкой. Старушка в белом чепчике объявилась ближе к вечеру, когда мы уже съели все запасы еды и примеривались к волчице. Та рычала и упиралась, правда, больше из виду.

— Рапунцель, Рапунцель, сбрось свои волосы! — раздался внизу тоненький голос. Мы переглянулись, Кассандра подошла к окну и сбросила косы.

Я встала за каменной створкой, волчицу запихали под кровать. Когда старуха влезла в окно, к горлу ее уже был приставлен кинжал.

— Здравствуйте, бабушка, — улыбнулась я, — Нам надо уходить.

— Обижаете ни в чем не повинную пожилую женщину, — запищала старушка, пытаясь сплести пальцы в заклинание. Я перехватила обе ручонки.

— Здесь какой-то преступный синдикат старушек, не находишь? — пыхтя, как ежик, втягивала Кассандра свои косы обратно в башню.

— Именно что. Вы, бабушка, ведь мечтали заполучить это золото в пользование? Так мы Вам это устроим! — улыбнулась я и с энтузиазмом принялась запутывать старушку в кокон светлых волос.

— А теперь говорите, как выбраться отсюда? — приблизилась Касси, угрожающе поигрывая кинжалом. Волчица зарычала, выползая из-под кровати.

— Не скажу, — жестким голосом заявила старушка. Я напряженно размышляла об исходе этой сказки в книжке, когда Кассандра окончательно вышла из себя:

— Я устала от этих волос! — и отрезала косу под корень. Волосы почернели и поблекли, бабушка взвыла в голос. Я вспомнила, что именно так и можно было избавиться от заклятия, так что наша Рапунцель была теперь свободна. Старушку мы осторожно связали, посадили на кровать и, затянув уже черные косы на удобном столбике, скатились вниз и спустили поскуливающую волчицу. Я даже не удивилась, когда на плечи эльфийки опять легли ее собственные, светлые прямые пряди длинных волос. Это же сказка. Мы подхватили свои вещи и бегом направились в сторону севера.

Прошли мы много, лес практически уже кончился, когда наступила ночь, и пора было задуматься о ночлеге. Кассандра развела огонь, я натаскала еловых веток для лежанок, волчица принесла в зубах пару куропаток. Где она их нашла, выяснить не удалось. Недалеко от нас было болото, судя по запаху. Вокруг зудели комары, разгоняя тишину, на прутиках над костром жарились птички, а мы с Кассандрой переоделись и расчесывали друг другу волосы, обсуждая последние события. Волчица лениво устроила свою большую голову у меня на коленях и, казалось, спала.

— Куда мы дальше? — спросила я, закончив заплетать косы эльфийке.

— Если не найдем некроманта, в "Сломанный клинок". У кого еще искать информацию про главного злодея?

— Так тебе глава гильдии убийц все и рассказал.

— Расскажет, я уверена.

— Мне бы твою уверенность. Подожди, ты же там была?

— Была.

— Вот и будешь нас вести.

— Куда я денусь.

— Вот именно.

После обеда-ужина мы уже собирались лечь спать, но дело стало за волчицей. Она куда-то убежала совсем недавно и, видимо, не собиралась уведомлять зачем. Однако, ждать пришлось недолго.

Волчица подбежала к нам и выплюнула изо рта жабу. На редкость уродливую, в пупырышках, грязно-зеленую, но что удивительно, с маленькой короной на голове. Две челюсти синхронно ударились об землю.

— Ты где такую пакость выудила? — подобрав челюсть, спросила я.

Рра фыркнула и мотнула головой в сторону болота. Мол, сама что ли, не понимаешь?

— Обалдеть, не встать, — обрела голос Касси, — что это такое у него на голове?

— А как ты определила, что у него, а не у нее? — поинтересовалась я, внимательно присматриваясь к жабе. Не знаю, умеют ли волки хихикать, но эта волчица явно ржет. Чем дальше, тем больше в ней проявлялась личность моей сестры. Кассандра покраснела.

— Ну, не знаю, откуда, но точно он.

— Ладно, — пожала плечами я, — значит, это заколдованный принц, который ищет свою суженую по болотам и буеракам.

— Но тогда, чтобы расколдовать его, нужен поцелуй, подаренный его возлюбленной! — с восторгом продолжила Касси. Волчица валялась от смеха на траве, поскуливая.

— Тебе надо, ты и дари, — пробурчала я, твердо вознамерившись лечь спать, — еще неизвестно, так ли это, а то вполне возможно, что это она, — я ткнула пальцем в волчицу, — намагичила.

Меня одарили двумя злобными взглядами.

— А я что, я ничего, — опять пожала плечами я и начала раскладывать лежак.

Самое удивительное, что жаба, хм, наверное, все же жаб, внимательно прислушивался к нашему разговору и даже не думал упрыгивать в свою родную трясину. Касси продолжала рассматривать земноводное с каким-то диким любопытством. Боги, с кем я живу? Вокруг одни экспериментаторы. Волчица нахально напала сзади и заняла большую часть лежака. Я, было, возмутилась, но с ней спать теплее, тем более все равно ночью сама сползет.

Какого же было мое удивление, когда обернувшись, я застала Касси, целующую взасос (бее, какая гадость) этого самого жаба! Скривившись, я переглянулась с волчицей, на этот раз мы были абсолютно солидарны в отношении к подобным экспериментам. Однако, оторвавшись от жаба (второй раз бее), Касси поставила его на землю и отошла на несколько шагов. Вдруг, заискрило, замерцало и вместо жаба на траву упал человек! Глаза мои чуть не выпали из орбит, волчица, кажется, упала в обморок, и только Кассандра была довольна экспериментом.

— Вот! — патетически заорала она, — я же говорила, что это принц!

— Ага, — ошалело кивнула я, наблюдая за голым, немного зеленоватым принцем с короной на голове. Явно высокий статный блондин с длинными светлыми волосами и серо-зелеными глазами. Не в моем вкусе, признала я. Да и как-то не тянет меня на земноводных. Принц открыл глаза и влюблено уставился на свою спасительницу.

— Любимая! — взвыл он. — Как долго я тебя ждал!

Пока Касси выпадала в осадок, а Рра удивленно водила ушами я спросила.

— Что прямо очень долго?

Меня одарили презрительным взглядом и соизволили ответить.

— Пять веков, пять долгих веков поисков, скитаний и страданий! — пафосно заявил он.

— Да Вы же старик! — удивилась я.

— Ну, как видите, нет, — улыбнулся он тонкими губами. Мда, я бы его даже в таком состоянии не целовала. Хотя, если подумать, ничего так, симпатичный. На безрыбье и жаба — рыба. Или пословица звучала по-другому?

— И сколько Вам лет?

— Всего-то пятьсот двадцать четыре.

— Ого!

— Да-да.

Тут пришла в себя Касси, смутилась, и бросила принцу запасное одеяло. Тот закутался в него как в тогу и отвесил ей церемониальный поклон.

— Приветствую Вас, спасительница души моей, любовь всей моей жизни, я — принц Девятнадцатого королевства, Волгаст Гевидмет Миракс Готтерн выражаю огромную благодарность мечте моих снов... — пропущу пять минут восхвалений, и так уши вяли от всех этих "цветов неземной любви" и "обещаний вечной страсти" — ... выходите за меня замуж. — Неожиданно закончил он. Касси, которая стояла последние пять минут со скучающим видом, сцеживая зевки в кулак, оживилась. Я прислушалась, приподнявшись над лежаком.

— Зачем? — искренне недоумевая, спросила она.

— Я влюблен! Вы поцеловали меня, и я Вам отвечаю, — пояснил принц.

— Поцелуй еще ничего не значит, — попробовала отвертеться Касси, — да и это был просто эксперимент.

— Но я люблю Вас!

— Это не довод.

— Но...

— Тоже не довод.

— А...

— И думать не смейте.

— Слушайте, мы вам не мешаем выяснять отношения? — невинно поинтересовалась я. Волчица согласно клацнула зубами. Принц побледнел.

— Оборотень! — прошептал он трагическим шепотом.

— Ну, оборотень, Вы что их, раньше не видели? — разозлилась я, осознав, что поспать мне не удастся.

— Н-н-н-нет, — начал заикаться Волгаст... как его там дальше, не помню.

— Ну и не надо, значит. Пошли, дорогая, погуляем, — дернула я волчицу за хвост. Так рявкнула лениво в ответ, поднимаясь на лапы и неторопливо затрусила по направлению к лесу. Я пошла за ней, напевая тихую мелодию под нос.

Я держала руку на светлой холке волчицы, неспешно прогуливаясь вокруг болота. Впереди мелькнул зеленый огонек. Потом еще один, и еще, и еще. Неожиданно, лес озарился огнями, осветив застывшую меня. Волчица дернулась под рукой. Глубокий, урчащий звук донесся до моих ушей, я поежилась:

— Рра, ты же с нами ужинала, уже проголодалась?

Волчица одарила меня высокомерным взглядом и выдернула голову из-под моей руки. Звук повторился за моей спиной. На плечо легла рука. Я резко присела, схватив руку и выворачивая ее. С хлюпом рука выдернулась из сустава и я оказалась лицом к лицу с почти разложившимся зомби.

— Кассандра, сюда, немедленно! И вещи захвати! — закричала я в сторону костра. Со стороны болота перла целая рота трупов разной свежести. Зеленые шарики полетели ко мне. Один из них коснулся черепушки зомби, и та взорвалась с противным звуком. Труп дернулся, но продолжил свое движение, протягивая ко мне руки. Ближайший зомбик протянул ко мне вторую руку, я ее отбила своей третьей. Он закричал, я заткнула пасть его собственной кистью. В меня полетели мои кинжалы, которые я перехватила в воздухе и двумя взмахами разрезала зомби. Он осыпался пылью у моих ног. — Ого! — завопила Касси, — Их много!

— Слишком! — ответила я, размахивая кинжалами, как мельница. Волчица жалась к моим ногам, ей явно не нравилось кусать разлагающуюся плоть.

Мы положили пятерых, когда прах под ногами закружился и вырос обратно в зомбика.

— Залью водой!

— Не получится, магия не действует в лесу!

— Дракон подери!

Я порезала еще двоих, когда вспомнила про атакующую воронку и телепорты.

— Сумку! — крикнула я Волгасту, который скулил в кустах. Он бросил мне мою сумку с лекарствами, Касси прикрывала, пока я искала нужные артефакты. Маленькая коробочка никак не желала находиться.

— Есть, — выдохнула я, — Ложись!

И бросила коробочку о землю. Маленький смерч завертелся, сбивая с ног зомби.

— Волгаст, ко мне! — заорала я, перекрикивая шум атакующей воронки.

Принц кинулся к нам, вцепился в Кассандру, она в меня, я схватила волчицу за ухо и раздавила в руке шарик телепорта.

— Касси, координаты!

— Ладно!

Все вокруг завертелось, желудок сжался от ужаса, и нас выплюнуло прямо на стол с закусками. Волчица радостно вылизывала большого поросенка с яблоком во рту, принц брезгливо стирал с плеча коричневый соус, Кассандра с горестным видом выползала из тарелки с супом. Вытаскивая из волос листья салата, я скептически поинтересовалась:

— И какого дракона ты задала координаты таверны?

— Единственное, что пришло в голову, — поморщилась она.

— Добро пожаловать в "Сломанный клинок", милочки, — раздался надо мной густой бас. Я застонала и ткнулась головой в колени. Только этого нам не хватало. Волгаста подхватили и куда-то утащили. Нам помогли встать и подтолкнули вглубь таверны. За дверью завязали глаза и долго вели по переходам и лестницам. Направление я давно потеряла, видимо, еще не пришла в себя после телепортации. Буду надеяться на природное чутье Кассандры, хотя это все равно, что надеяться на взрывоопасную смесь — может, подогреет чайку, а не взорвется? Так я размышляла, пока меня тащили в темноте. Наконец глаза развязали, и мы оказались в каком-то особняке, весьма роскошном с первого взгляда. Правда, во втором ряду подсвечников явно не хватало пары-тройки предметов, а мозаику явно с усердием выколупывали. Не свое — не жалко. Я не выпускала холку волчицы, вцепившись в нее пальцами, думаю, ее принимали за собаку. Перед нами высились деревянные двери, почти ворота.

-Сдайте, пожалуйста, оружие, — направляя на меня пики, вежливо попросили стражники разбойничьего вида. Я пожала плечами и начала разоружаться. Кассандра проделывала то же самое в окружении других стражей. На столе выросла приличная горка из колюще-режущих предметов, к пикам добавились подрагивающие мечи.

— Эт-т-то все, госпожа? — начала заикаться бородатый разбойник справа от меня. О, я госпожа, прикольно. Я опять пожала плечами. Он кивнул, и велел было пропустить, как подошел высокий мужчина, видимо, начальник стражи, схватил меня за руку. Я одарила его ледяным взглядом, рука немедленно убралась.

— Ваш корсет, госпожа, — тихо произнес он. Мысленно вздрогнув, я улыбнулась.

— Ладно, — надув губки, сказала я, — Держите. И вытащила из выреза корсета кинжал, который он заметил.

— Я спрошу еще раз, это все? — нахмурился он.

— Вы готовы раздеть меня, помилуйте! — фыркнула я, — Я не хочу опозориться перед начальством гильдии! — и мило ему улыбнулась. Он смутился.

— Да, да, конечно, проходите.

Я кивнула и вошла. Что ж, пять метательных звезд, стилет и дага при мне. Живем!

Мы вошли в темный зал. Около пятидесяти мужчин всех возрастов и комплекций одновременно повернулись в нашу сторону.

Ни одной женщины.

— Черт, — проворчала, еле шевеля губами, Касси, — Попали! Ир, неужели нельзя было узнать это по-другому?

— Нельзя, — резко ответила я, — только он знает, где можно найти этого гада.

— Я эту кучу дерь.. — яростно начала Касси, прервавшись на полуслове.

Мы остановились перед креслом, или вернее сказать, троном, главы Гильдии. Со всех сторон нас окружали отнюдь не дружелюбно настроенные наемники: убийцы и воры всех классов.

На высоком кресле сидел человек. Во всяком случае, мне так показалось. Изящный, словно лев перед прыжком, и такой же опасный. Даже когда он сидел, видно было, что он очень высокий. И сильный, об этом говорили мышцы, проступающие даже сквозь черную рубашку и свободные черные брюки. Закинув ногу на ногу, и откинувшись на спинку трона, он сидел, прикрыв глаза, и казался обманчиво расслабленным. Его лицо оставалось в тени, что мешало различать его эмоции. Впрочем, не сомневаюсь, этот хищник умел владеть собой.

— Кто вы такие, девушки? — еле слышно спросил он. Я вздрогнула. Его голос показался мне смутно знакомым. Я молчала, стараясь не смотреть на него, посему, слово взяла Касси.

— Простые путницы, которым нужна твоя помощь, глава, — склонив голову, тихо ответил она.

— Простые путницы, говорите? — усмехнулся мужчина, впрочем, не открывая глаз, — Простые путницы не нашли бы дороги в Шахрад — город всех бандитов, воров и убийц нашей славной империи.

— Значит, не очень простые, — начала заводиться Кассандра. Я тихонько сжала ее локоть, и она замолчала.

— Какая помощь вам нужна, девушки? — ласково спросил Глава.

— Где находится логово некромантов, шаманов, которые часто у вас тут бывают? — громко спросила Кассандра.

— За Серыми лесами, это всем известно, — спокойно ответил мужчина.

— Нужны координаты для телепорта, — решила совсем обнаглеть эльфийка. Мужчина удивился, но дал координаты.

— Спасибо Вам огромное, — кивнула подруга, отступая, — А теперь мы уходим.

— Не думаю, что Вы сможете уйти, — холодно заявил Глава.

— Еще как сможем, — улыбнулась Кассандра.

— Тогда докажите это, — не повышая голоса отрезал он, — Вы вдвоем, девушки, против, м-м-м, восьмерых моих бойцов. Если выдержите, я вас отпущу, — он, так же, не открывая глаз, кивнул в сторону, и из толпы вышли восемь здоровенных воинов. Судя по текучей грации выбранной восьмерки, они явно не были новобранцами.

— Я так понимаю, оружия нам не вернут, — весело сказала Касси.

Я улыбнулась и тряхнула кудрями, закрыв лицо. Касси тихо фыркнула: "Это не серьезно" — было написано на ее лице. Я согласно кивнула. Волчица ощерилась и обошла вокруг нас, создав круг для боя. Сама села недалеко от трона, с интересом наблюдая за восьмеркой.

Мы встали спина к спине. Четверо на каждую. Это и впрямь несерьезно.

Видимо, наши противники тоже решили, что две сопливые девчонки — это для них на один чих, посему напали только двое, остальные остались стоять. Невысокий плотный наемник бросился на меня, выхватывая из ножен кинжал. Я ушла в сторону, перехватила его руку с ножом и сломала ее, наподдав ему сзади и отправив в свободный полет до ближайшей стеночки. Рядом улегся противник эльфийки. Ошеломленные лица мужчин были нам наградой. Теперь они бросились вшестером. Я нырнула под руку первого, отбила ладонью кинжал второго и, получив кулаком по ребрам от третьего, упала на пол. Впрочем, всего лишь на секунду. Лежа на полу, я крутанулась и сбила с ног двоих противников Касси, которая отбивалась за двоих. Вскочив, добила не успевшего встать высокого парня локтем в солнечное сплетение и, хищно оскалившись, развернулась с дагой ко второму. Краем глаза увидела, как эльфийка с быстротой молнии раздает тумаки и пощечины, явно играясь с противниками. Падает один, затем второй. Скользящее движение, и я нажимаю точку на шее третьего мужчины, отправляя его в непродолжительный сон. Захват сзади, к горлу приставлен нож. Усмехнулась и всадила каблук в ногу бедняге. Разворот, удар под дых, он сгибается, добавляю рукояткой кинжала сверху, готов. Кассандра отряхивает невидимые пылинки с рубашки и нежно мне улыбается. Посылаю в ответ воздушный поцелуй.

Одинокие аплодисменты разрезают наэлектризованный воздух, словно ножом.

— Браво, девушки! Две минуты, а лучшие мои воины лежат на полу. И, как я понимаю, все живы? — с усмешкой произнес Глава гильдии, с интересом наблюдавший за короткой битвой. Касси вернула усмешку.

— Лекарь у вас должен быть. Тем более, некоторые, — она покосилась на меня, — не любят излишнего кровопролития.

Я фыркнула, сдувая с глаз пару непослушных прядей.

— Вы развлекли меня, чего я уже давно не помню. Но Вы же должны понимать, что я не могу отпустить таких мастериц. Убить их, — улыбнулся он, подаваясь вперед. Свет упал на его лицо, открыв правильные черты лица, светлые глаза и пепельные волосы. От виска к губам через щеку шел тонкий шрам... так знакомый моим пальцам. Я побледнела и качнулась. Касси замерла, не веря своим глазам. Это был Аксиль. Боги! Сколько же лет прошло, с тех пор как я видела его? Два, пять? Он дал мне упасть тогда, дал мне умереть, хотя клялся меня защищать. Я смотрела в его глаза, падая в пропасть, и видела в них понимание своей ошибки. Видела, как он приходит в себя от приворотного яда, с каждой секундой моей приближающейся смерти. И он не узнал меня. Он не узнал. Я тряхнула кудрями. Я ведь отрезала волосы. Волосы, которые он так любил...

Вдруг я почувствовала движение сзади. Прежде чем я успела подумать, я вытянула кинжал из корсета и вонзила, не глядя, назад. Мимо моего виска пронеслась эльфийская метательная звезда, застряв во лбу нападавшего наемника. Я медленно повернулась. Это был тот самый воин, что напал первым. Вокруг нас кругом вспыхнула защитная сфера. На прямую угрозу жизни автоматически активировался один из амулетов на мне. Но недолго продержится, подобные заклинания краткосрочны.

— Я думала, — ледяным тоном произнесла Касси, — что Ваши люди, Глава — она язвительно выделила последние слова, заставив Аксиля поморщиться, — не нападают со спины в честном бою. Насколько я Вас... — я не дала ей говорить, слегка покачав головой, — о Вас знаю, — поправилась моментально она, — Вы всегда были человеком чести.

— Что вам надо, магички? — грозно спросил Глава, — я ответил на ваш вопрос, как и обещал, хотя вы нарушили больше правил Кодекса наемников, чем позволяется.

— Нам нужно еще и имя некроманта из Серых лесов, орка, с одним глазом, — четко произнесла Кассандра.

— Я знаю одного некроманта — орка, но у него два глаза, — наклонив голову, задумчиво протянул Аксиль.

— Было два, — мечтательно закатив глазки, пропела эльфийка, с наслаждением вытаскивая звезду из хлюпнувшего глаза наемника и кидая мне кинжал, — стал один, — и одарила присутствующих ангельской улыбкой. Присутствующие поежились. Волчица, про которую успели забыть, фыркнула, и подошла к моим ногам. Я рассеянно запустила руку в серебряную шерсть.

— Я видел вас раньше? — вдруг хрипло спросил Глава. Мурашки пробежали по моей спине, заставив снова окунуться в воспоминания. Я сильнее сжала шерсть волчицы, чтобы прийти в себя. Кассандра засмеялась. Мелодичный смех вознесся к потолку.

— Может быть, мы танцевали котильон при дворе, мне не вспомнить всех своих партнеров, — улыбнулась она.

— Почему Ваша подруга молчит? — он перевел взгляд на меня. Я машинально опустила голову еще ниже.

— Посадила голос, видимо, — пожала плечами Касси, — так Вы скажите нам имя некроманта?

Глава задумался. Я наблюдала за ним из-под челки: глаза, прежде горевшие юмором и страстью к жизни, померкли, потускнели, черты лица заострились, на лице поселилось ожесточенное выражение.

— Я не скажу. Мне жаль. Убить их, — тихо произнес он. Я прикрыла глаза. Телепортационное заклятие было готово еще, когда я заходила в зал. Одно движение руки и фигуры эльфийки, волчицы засветились голубым светом. Кассандра посмотрела на меня, приподняв бровь, спрашивая, в своем ли я уме. Я улыбнулась, и, повернувшись к Аксилю, привычным движением убрала волосы со лба.

— Здравствуй, любимый, — хрустальный звон моего голоса эхом отозвался от стен и потолка. Глава побледнел и пошатнулся в кресле, хрустнули подлокотники. Он вскочил и двумя прыжками оказался возле меня. Уже призрачной.

— Нет! — раздался дикий рев раненного зверя, — Нет! Ирелия!

Глава 12.

"Всегда возвращаются к первой любви".

Может быть. Но каждый раз с другой целью.

Станислав Ежи Лец

Аксиль Варангер.

2 года назад. Аквир. УМ (Университет Магии)

Не по-осеннему теплая погода настолько отвлекла его в тот день, что он опоздал в свой первый день в Университете Магии.

Остановился перед дверью аудитории, сверил номер с небольшим куском бумаги у себя в руках и постучал. Никто не ответил, он потянул ручку на себя и вошел. Старенький сухонький старичок практически кричал лекцию о мыслительной деятельности и телепатии, совершенно не замечая его скромную персону и в основном обращаясь к двум девушкам, сидящим за первой партой. Поскольку ничто не мешало ему рассмотреть студентов и будущих магов, он обратил внимание на вышеозначенных особ. Однако, там было на что посмотреть. Словно лед и пламя, луна и солнце девушки отличались друг от друга. Первая, ослепительная светловолосая красавица с ледяными глазами скучающе наблюдала за жестами преподавателя, которые явно интересовали ее больше, чем сам предмет лекции. Тонкое, изящное лицо и заостренные уши, выглядывающие из-под волос, а также легкий румянец и высокомерное выражение лица выдавали в ней эльфийку. Вторая же, была будто бы полной противоположностью эльфийке. Темноволосая, свежая и яркая, она своей улыбкой затмевала солнце. Чуть курносый аккуратный носик усыпан веснушками, а розовые щечки так и горят. Он, кажется, начал понимать профессора. От внимательных светло-карих глаз, в которых будто спрятано солнце, невозможно отвести взор. Эльфийка наклонила голову к волосам девушки, будто золото смешалось с деревом. Тихий шепот, неразличимый даже для его ушей, и девушка удивленно приподнимает бровь и бросает на него равнодушный взгляд, который выжигает душу. Думаю, именно в тот момент он понял, что пропал.

Шла вторая лекция на сегодняшний день, когда преподавателя — жутко умного, но страшно старого профессора Аргилента прервали самым невежливым образом — постучав по плечу. Достопочтенный профессор подпрыгнул так, будто его укусили за самое важное место и изверг какое-то проклятие. Мы, не задумываясь, нырнули под парты, а человек, на которого проклятие и было направлено, даже не поморщился. Когда отгремели грозы, отсверкали молнии и отбушевал профессор, нам, студентам второго курса, выдалась возможность разглядеть поближе этого выдающегося индивидуума.

Очень высокий молодой человек с коротко стриженными русыми волосами и зелеными глазами не мог не привлечь внимания. Кассандра рядом фыркнула, пихнув меня в бок и указав на третий ряд, полный девчонок, которые так и пускали слюни при виде обтянутого серой туникой мощного торса парня. Я поджала губы и уткнулась в учебник. Новая глава в нем была очень интересной — "Как читать мысли на расстоянии". Я настолько погрузилась в изучение техники телепатии, что совсем забыла об окружающем мире.

— Ири, поднимай свою очаровательную пятую точку, пока я ее тебе не отбила! — раздался надо мне повелевающий голос лучшей подружки.

— Иду, иду, — не отрываясь от учебника, пробормотала я. Мы встали, Кассандра впихнула мне мою сумку, уже собранную, с учебниками и пинками погнала вниз по лестнице к трибуне лектора.

— Профессор Аргилент, у меня к Вам пара вопросов, — затормозила я у стола.

— Ирелия? Что Вы конкретно хотели узнать?

— Не могли бы Вы уточнить, профессор, обязательно ли объекта нужно уведомлять о проникновении в мысли и можно ли это почувствовать?

— Люблю умных студентов! — расплылся в улыбке старичок.

— А еще больше умных студенток с большими глазами, — выразительно зашептала мне в ухо Кассандра.

Пока профессор мне отвечал, а потом долго обсуждал с Кассандрой проблему конфиденциальности мыслей, я обернулась, ощутив на спине пристальный взгляд, и встретилась глазами с новеньким. Он смотрел прямо на меня и не думал отводить взгляд. Я подняла брови, он усмехнулся. Лицо слегка перекосило из-за рваного шрама на щеке...

Последующие две недели стали для него круглосуточным поиском солнечной девушки. Он никак не мог ее найти! Каждый встречный уже видел ее, раньше или позже, а он чувствовал себя единственным слепым на всю магическую округу. Тот самый старичок, профессор Аргилент пропустил два занятия, это была единственная на тот момент лекция, на которую она бы пришла. Они были на разных факультетах. За две недели осторожных расспросов он узнал, что подружки практически никогда не расстаются и редко пропускают какие-либо авантюры. То зомби на кладбище оденут в платье в цветочек и заставят танцевать танго, то запустят особо зазнавшимся студенткам, которые закрывались в читальной зале зубастых монстриков собственного изготовления (недаром говорят, что эльфы вырастят что угодно из ничего). Но прославились эти две девицы двумя своими выходками: во-первых, поговаривали, что именно из-за них вокруг университета вырос лес шириной в версту, окружающий здания со всех сторон. Лес был странный и будто жил своей жизнью, постоянно меняя тропинки и направления и заставляя порой плутать в нем до темноты. С одной стороны он заканчивался полянкой с крутым обрывом и бурной речкой внизу, с другой — дорогой, ведущей к городу. Зверье там тоже кое-какое водилось, волков видели, иногда медведей, не считая прочих мелких обитателей, которые все равно людей не трогали. Во-вторых, девушки, обладая незаурядными умами, к сожалению, направленными на розыгрыши, а не на учебу (по словам некоторых преподавателей), навели чары прозрачности на декана факультета магов-практиков. Человек, мучивший весь факультет своими претензиями к внешнему виду и к всеобщей озабоченности студентов противоположным полом, достал бедняжек разговорами о приличиях и о том, что брюки слишком много открывают для мужского взора. И они решили наглядно, так сказать, открыть стареющему магу взор на вещи. Точнее на то, что скрывалось под вещами. На его семинаре, когда весь курс вслух проговаривал зубодробительное заклинание по изничтожению хмырей болотных, авантюристки с серьезными выражениями на лицах читали заговор на "прозрачность". Успешно, к слову. Профессор мучился целую неделю, пропуская занятия, и постоянно краснел, ведь видел он одетых людей абсолютно без одежды. Иной бы воспользовался подобным, чтобы удовлетворить наконец-то свое любопытство, но профессор слишком привык к людям в одежде вокруг себя и слишком стеснялся пойти к ректору с просьбой снять чары, а сам не смог. В итоге, заклинание выдохлось, профессор повеселел и стал ходить на занятия, но замечаний больше не делал. Не хотел бы он стать врагом закадычных подружек.

Отчаявшись найти занимавшую все его мысли красавицу, он решил пойти в лес, поразмяться с мечом. На удивление быстро нашел приятного вида полянку, с плакучей ивой над небольшим ручьем. Корни дерева образовали углубление, на котором было удобно сидеть, впрочем, ему было не до того. Обычная тренировка быстро увлекла его, текучие движения и резкие броски привычно напрягли все мышцы и разгорячили тело. Он почувствовал, как Другой пробуждается в нем, так было всегда, после того как он впервые взял меч в руки. Глаза стали зеленее, зрачки вытянулись, став практически вертикальными, движения стали быстрее, а слух острее. Но девушка все равно умудрилась подобраться незаметно.

Каждый адепт считал своим долгом донести до меня информацию о том, что меня ищет наш новый студент, какой-то Варангер. Это жутко меня раздражало и веселило Кассандру.

— Касси, он что, идиот? — злилась я, — Зачем, объясни мне, расспрашивать обо мне каждого встречного, так еще и передавать о моих поисках, будто я потерялась!

— Ирель, ну что ты так волнуешься, поспрашивает и успокоится, — улыбалась эльфийка.

— Если ко мне подойдет еще один студент с сообщением от этого Варангера, я его испепелю!

Под моим взглядом задымилась рама от окна, от которой поспешно отскочили две первокурсницы. Касси только фыркнула.

Две недели мне удавалось от него бегать, в основном, прячась в лесу и домашнее задание выполняя там. В очередную мою вылазку на любимую полянку я направилась ближе к вечеру, оставив Кассандру корпеть над конспектированием лекции занудливого профессора по некромантии. Зачем эльфийке некромантия я не знала, а сама Касси отмахивалась со словами:

— А вдруг пригодится?

Спорить было бессмысленно, потому что утверждение было логично во всех аспектах. Ведь пригодилась же нам поездка в эльфийский лес на первом курсе — над нашим щеночком потешался весь курс и факультет.

Закинув на плечо сумку с лекциями, я почти вышла на поляну, когда увидела его. Высокий и хорошо сложенный парень, босиком, в одних штанах плавно перемещался по моей поляне, совершая выпады в воздух мечом-полуторником. Русые волосы, выгоревшие на солнце, мокрыми прядями облепили его лоб и скулы, подчеркивая суровое выражение лица. Широкий неровный шрам от уха до середины щеки придавал ему угрожающий вид. Прикрыв глаза, он двигался с нечеловеческой грацией, распространяя вокруг себя ореол опасности и энергии. Я нахмурилась, слегка приподнимаясь над первым слоем опавшей листвы, и полетела к нему. Застыв на расстоянии вытянутой руки от кончика его меча, я замерла в ожидании.

Он открыл глаза и посмотрел прямо на меня, опуская меч.

— Это мое тайное место, что Вы тут делаете? — недовольно спросила я, стараясь не пялиться на парня, который сверкал накачанным торсом.

— Аксиль Варангер, к Вашим услугам, — поклонился он. Я кивнула:

— Ирелия Эскурийская.

— Простите, надписи не было, — ухмыльнулся он, нахально располагаясь на корнях моей любимой ивы.

— Обернитесь.

Он обернулся. На одной из веток висела красная лента с белыми буквами: "Ирелия".

— Хо, однако, я невнимателен! Моя маленькая леди, я приношу Вам свои искренние извинения!

Он вскочил и отвесил мне глубокий поклон, приподняв голову, и сверкая хитрыми глазами из-под челки.

— Знаете, я сегодня добрая, так что Вы можете остаться, если захотите, но при одном условии.

Варангер выпрямился и выжидающе на меня посмотрел.

— Победите меня в честном поединке.

Она будто соткалась из воздуха, яркая, словно алмаз в лучах заходящего солнца. Короткий разговор, в течение которого ему приходилось прилагать усилия, чтобы вслушиваться в ее слова, а не в журчащий голос, обволакивающий и ласкающий его слух.

— Победите меня в честном поединке, — звонко произнесла она, серьезно на него глядя. Он крайне удивился подобному повороту событий, окинул взглядом фигурку и усмехнулся:

— Я не дерусь с девушками.

Неожиданно, из-под длинных рукавов темно-лилового платья показались два кинжала, которые мягко легли ей в руки, ее движения он практически не заметил. Неожиданно девушка оказалась рядом, гораздо ближе, чем была секунду назад и по его блестящей от пота груди потекла тонкая струйка крови. От сладкого металлического запаха Другой проснулся, не успев уйти далеко после тренировки, потянул носом. Она ему нравилось, ее вызов возбуждал этого зверя. Его личность отодвинули вглубь сознания, позволив лишь наблюдать со стороны и продолжать бесплодные попытки захватить власть над своим телом. Они закружились, словно в танце, и только тут Аксиль заметил, что Ирелия не касается ногами земли. Темные башмачки ступали по воздуху, как по твердой поверхности, давая ей преимущество в скорости. Она сделала еще один короткий выпад, расчертив его грудь еще одной красной полосой. Ирелия определенно ему нравилась.

Быстрый прыжок, выпад, а ее уже нет на этом месте, сбоку раздается веселый смех. Поворот, выпад, разбег, еще выпад, разворот. Теперь и на спине набухает кровавая полоса. Она только смеется громче. Пот попал на рану, заставив ее зудеть, неприятно. Выпад, взмах, выпад, взмах, взмах, взмах. Он не может ее достать, она вертится, словно юла. Отдал власть над телом зверю. Реакции ускорились, легкий запах яблок и цветов усилился. Поворот, шаг, прыжок, взмах, выпад. Согнулся, развернулся, отбил кинжал, заблокировал второй, чуть не пропустил удар коленом. Однако! Прыжок, разворот, град ударов, она держится, молодец. Выбил кинжал, выбил второй, блокирует удары наручными широкими браслетами. Успела подобрать кинжал, но он быстрее. Ее кинжал едва не достает его бок, кончик его меча упирается в жилку на ее шее.

— Я выиграл, — с рычащими нотками в голосе. Она молчит, смотрит внимательно, уже не смеется, но смех где-то там, в глазах.

— Я выиграл, — повторяет, потому что не слышет ответа. Она прикрывает глаза, тихо говорит:

— Я вижу, — и тут по ее шее начинает течь кровь. Пугается, уходит, но недалеко. Он ее ранил! Он не хотел!

Подул теплый осенний ветер, взметнул цветные листья, закружил в вальсе жизни. Я подняла лицо к солнцу и улыбнулась. Раскинув руки, закружилась в вихре стихии.

— Точно дриада, — донесся до меня ошеломленный голос молодого человека.

— Просто человек, — рассмеялась я хрустальным звоном.

— Не просто, — покачал головой он и в глазах его зажглись зеленые огни. Я перестала кружиться, и пошла к нему. Кровь перестала идти, расчертив струйками шею и часть декольте.

— Кто ты? — тихо спросила я.

— Аксиль, — также тихо ответил он.

— Я не тебя спрашивала, — покачала головой я, — Его.

Глаза расширились, зрачок вытянулся, став вертикальным. Острые клыки выступили из-под губы.

— Как ты узнала? — прорычал он.

— Я — знаю Природу, — рассмеялась я, — И я не боюсь тебя. Не боюсь.

Прошло два дня. Я плохо себя чувствовала. Меня словно тянуло куда-то, тащило с непреодолимой силой. Не в состоянии усидеть на месте я пошла в лес. Лес вокруг Университета возник в год моего поступления, он выполнял огромное количество функций, как оказалось: был защитным барьером шириной в версту, полигоном для испытаний, местом для развлечений и отдыха студентов. Почти все вступительные экзамены проводили в этом лесу. Мои проводили тоже на свежем воздухе. Что привело к неожиданным результатам.

Для определения стихии студенту нужно было попробовать воззвать к ним. Огонь, вода, земля, воздух, дух. Хотя бы одна должна была выбрать тебя, стать частью твоей сущности. Вот только когда я начала взывать к стихиям, откликнулись не только земля и воздух, но и Природа. Это, собственно не стихия. Что-то другое, более сильное, что ли. Когда ты выбираешь между двумя цветами, к примеру, а получаешь палитру. Я захлебнулась от подобного количества энергии. Честно говоря, это я создала лес. Случайно. Природе я отчего-то понравилась, и она дала мне безграничную силу над собой. Вот только взамен требовалась моя душа, чтобы стать частью целого. Поток энергии подхватил меня, наполнил силой, которую некуда было выплеснуть. Именно в этот момент откликнулись земля и воздух. Шел дождь, так что воды много не понадобилось. Я просто воткнула щупы энергии в землю и вырастила огромный лес, окружив здание Университета. Понадобились силы пяти главных магов Университета, чтобы отрезать меня от силы Природы. Еще двоих пригласили поставить барьер в моем мозгу, отсекая большую часть силы. Других экзаменов я не сдавала, меня приняли и так. А ректор после зачисления пришел сам ко мне и предупредил, что мне нужна привязка в мире людей, настолько сильная, чтобы не допустить моего слияния с Природой.

— Любовь, родство, — вот что должно помочь, — сказал он. Родные были далеко, я не была влюблена. Это был тупик.

И сейчас меня тянуло в лес, к иве и поляне с цветами. Середина осени, золото и багрянец, радость и грусть. Я медленно шла по лесу, чувствуя его каждой клеткой тела. Громкая песня, как ветер, рождалась в груди, разрывая легкие. Я запела. Мелодия лилась в воздухе цветными полосами, ей отвечали птицы и звери. Вот и поляна. На ней разминался Аксиль. Он будто ощущал мою песню, изящно и чувственно двигаясь по земле. В какой-то момент он посмотрел на меня, и я потерялась в зеленых глазах.

— Здравствуй, — крикнул он.

— Здравствуй, здравствуй, здравствуй, — пропела я, мне вторил сам воздух.

— Спой еще, — попросил он. И я запела, листья завертелись, образуя кокон, я взлетела в воздух и влилась в саму осень. Я танцевала, изгибалась, кружилась, прыгала и падала, растворяясь в энергии, в силе. Сердце плавилось и растворялось. Ветер звал меня с собой, листья манили обещанием свободы, я растворилась в облаках, когда меня дернуло вниз, обратно. На талии узлом завязалась зеленая лента и дернула вниз, на землю. Падение было мягким, я засмеялась, мне вторил мужской баритон.

— Ирелия. Совсем как звон ручья.

— Может быть.

— Ты будешь со мной?

— Вот она, привязка, — я дернула себя за зеленый пояс.

— Вот он, поводок, — расхохотался он, прижимая меня к себе и показывая на конец ленты, обмотанный вокруг запястья.

— Ну, если Вы так настойчивы, — игриво улыбнулась я.

Это был хороший год. Мы ездили на лошадях, играли в прятки и занимались вместе. Он любил закрывать мне глаза руками и заставлять угадывать, кто это. Такие большие и теплые ладони были только у него, но я угадывала долго, заставляя его рычать от ревности. В его присутствии я становилась жутко неуклюжей, падала с коня, он ловил. Засыпала на ходу, он носил на руках. Знаю, он любил меня. Кажется, я любила его.

А потом появилась она. Карисса Наврард. Новая преподавательница некромантии. А я уехала на неделю из города, уже не помню по каким делам. Когда вернулась, он меня не узнал. Привязка на его руке оставалась, но он меня не помнил. Я месяц видела его в объятиях другой. Сердце разрывалось на части, но я молчала. Кассандра перепробовала все отворотные зелья, но на нем стояла магия высшего порядка, а мы были хоть и одаренные, но студенты. А потом я упала в стихию, опять, и связь напряглась, задрожала. Он начал смотреть на меня, напрягая лоб, хмуря брови. Надежда, уже почти угасшая, загорелась в моих глазах, но судьбе было угодно другое.

Я очень хорошо помню тот день. Приехала Ника — навестить и подать документы на зачисление в школу при Университете. Они с Кассандрой готовили какой-то очередной розыгрыш, а мне прислали записку от Аксиля: "Жду у обрыва за лесом сегодня в пять". Я побежала на свидание сломя голову. На холме у крутого обрыва его не было. Внизу текла река, которую все боялись. Она в узел сворачивала коров. Острые камни торчали со дна. По идеи, вокруг обрыва должно было работать заклинание барьера, чтобы никто не упал вниз. Однако, к моему удивлению, его не было. Я слишком сильно наклонилась над пропастью, выискивая амулет барьера, и не заметила заклятия, которое полетело мне в спину. Я согнулась от невыносимой боли, выворачивающей суставы, чуть не упав в пропасть.

— Он будет мой, слышишь? Мой! Он не любит тебя! — закричала срывающимся голосом юная преподавательница. Я обернулась и посмотрела на нее. Совсем еще молодая, вся в черном. Черные волосы, черные ногти, темный макияж. Если стереть все это, ее можно было бы назвать симпатичной, даже красивой. Но красные губы кривила усмешка, из-под верхней губы выглядывали клыки. В этот момент я окончательно убедилось в том, что любовь зла.

— А кто вампир? — хрипя, спросила я, — Мама или папа?

— Заткнись, — завизжала она, — Я чистокровная!

— Ага, а я — белый и пушистый кролик, — усмехнулась я, стирая кровь с губы.

Она кинула в меня проклятие, я увернулась и ответила парализующим заклятием, некромантка поставила щит. Я добавила воздушной волной и устроила локальное землетрясение. Земля под ногами ощутимо задрожала, часть обрыва упала в воду.

— Зачем ты нападаешь, Карисса? Я ведь ничего не делаю. Если он выбрал тебя, да будет так, — закричала я. Она скривилась.

— Много ты понимаешь!

И бросилась на меня с изогнутой саблей.

Настоящее время, "Сломанный клинок".

Аксиль Варангер метался по широкому залу, раздавая указания по поиску. Зашуганные разбойники молча повиновались, крайне удивленные подобным поведением главаря.

— Прибрать тут. Мага ко мне. Выясни куда ведет этот портал. И гонца к Уркратосу, пусть предупредит.

Я найду ее.

— От него обычно слова не дождешься, двигается, только чтобы убить, а тут, — делая огромные глаза тихонько пересказывал один стражник у дверей другому.

— Все девки эти дрянные, тьфу! Вьют из мужиков веревки, как всегда, — сплюнув, отвечал другой.

— Ты их видел-то сам? Его тоже можно понять, — протянул первый.

— Привести ко мне парня, которого схватили вместе с ними! — заревел Глава гильдии. Пять человек тут же кинулись исполнять, стражники умолкли. Спустя несколько минут привели побитого, но живого задохлика. Глава взял себя в руки и сел за стол. Напротив него усадили пленника.

— Как звать? — хрипло поинтересовался Аксиль.

— Принц Девятнадцатого королевства, Волгаст Гевидмет Миракс Готтерн, — устало ответил Волгаст, — можно мне руки развязать?

— Пока сиди так, — отмахнулся мужчина, — ребята, оставьте нас.

Все тут же вымелись из зала, а глава достал из воздуха бутыль из темного стекла и два стакана. Налил прозрачную жидкость в оба, поставил один перед принцем.

— Принц, значит? — с усмешкой спросил Глава гильдии, — Пей.

— Руки связаны, — показал кисти Волгаст, приподняв их над столом. Аксиль дернул плечом, но достал из сапога нож и разрезал веревки.

— А ноги? — с надеждой спросил принц.

— Если ты удержишь стакан в стопе ноги, я тебе поаплодирую, — мрачно отозвался Глава гильдии. Волгаст решил не настаивать и взял стакан, привычным жестом опрокинув его в себя. И тут же закашлялся, с удивлением сквозь слезы, рассматривая Главу гильдии, который спокойно допил, и даже налил себе еще.

— Это что? — слабым голосом поинтересовался Волгаст.

— Гномья слеза, особый рецепт. Дух вышибает даже у гномов. Эльфы, правда, сразу сознание теряют, откачивать приходится, — равнодушно ответил Аксиль, наливая себе третью, а принцу вторую. Волгаст отпил еще немного, медленнее, наученный горьким опытом. После второй бутылки, когда принц уже почти сполз со стула, Аксиля потянуло на разговоры. Он налил себе настойку в стакан, прикрыл глаза и откинулся на спинку стула, заговорив тихим голосом:

— Знаешь, я долго был один, бродяжничал, потом подался в наемники, научился драться. Были хорошие учителя. Зверь всегда был внутри меня, но не просился наружу. Порой я думаю, это он выбрал за меня профессию — убивать людей. Да, не всегда людей, чаще упырей, иногда дроу, даже степных орков, а ведь их кровь течет и в моих жилах. А дроу... Вот уж кого убить сложнее всего. Изворотливые, быстрые, жестокие, умные. У них мастерство и грация... хищная. С эльфами знаком лишь поверхностно, вскрывать, убивать не приходилось. Мне они казались более легкой добычей. Магический дар проснулся внезапно. С животными я всегда умел договариваться и считал, что все так и делают. Я ошибался. Однажды, бежал от дозора магов и, случайно, конечно, устроил за собой обвал. Не придал особого значения этому факту, а, в следующий раз уже создал стену из земли позади себя. И понял, что пора научиться управлять этой стихией. В Университете мне особенно удавались щиты и защита в целом. Было трудно общаться с землей, но Ирелия помогала и поддерживала меня. Я был, наверное, самым счастливым человеком. Смену преподавателя некромантии я заметил не сразу. Невыразительная брюнетка с бледным лицом и кровавыми губами не выдерживала никакого сравнения с моим солнышком, — он мечтательно прикрыл глаза, улыбка тронула губы, — День тот я плохо помню. Я дотрагивался кончиками пальцев до ее волос, вдыхал ее особенный аромат и еле удерживался от поцелуя. Поднял глаза, увидел странный взгляд преподавателя, к слову, почти моей ровесницы. Значит, она недавняя выпускница. Ведь я старше Ирелии на пять лет. Я и думать-то об этой некромантке не стало. А однажды проснулся и никого больше не видел, кроме Кариссы.

Зверь внутри рычал и рвался, я не понимал, почему. Все, кроме образа Кариссы было словно в тумане. Я проводил с ней дни и ночи, следовал за ней по пятам, словно преданный пес на поводке. А потом, неожиданно, что-то обожгло руку в запястье. Перед глазами стоял образ смутно знакомой девушки. В ее волосах словно потерялся луч солнца, она улыбалась мне такой радостной улыбкой, что невозможно не ответить. Сознание рвалось из клетки, которую неожиданно обнаружило, а я побежал в сторону леса, следуя за призрачной нитью. Я выскочил из леса на зеленую поляну и увидел девушку из видения. В сердце будто ударил молот, выбив незнакомые чары, я узнал эту фигурку. Девушка, в чьих волосах будто запуталось солнце, улыбнулась мне, отвлекаясь от боя. Это была роковая ошибка. В ее глазах отразилось удивление, я понимал, что не успею. Сильный удар в грудь она пропустила. Победный клич Кариссы смешался с моим криком боли. Словно сломанный цветок, Ирелия плавно выгнулась над пропастью, не удержалась на краю и упала в пустоту. Я не заметил, как упал на колени. С довольной улыбкой Карисса обернулась ко мне, радостное выражение ее лица быстро сменилось на удивленное:

— Милый, что ты здесь делаешь?

Я поднялся на ноги, чувствуя огонь, выжигающий меня изнутри. Мир померк для меня, ведь в нем не было больше моего солнышка. Не спеша, шаг за шагом я подходил к ведьме, к демонице, уничтожившей мое счастье. На плечи будто легло само небо, в опущенной правой руке сабля, клинок волочится по земле, оставляя борозду в земле. Довольная улыбка на ее лице начала меркнуть, сменяясь ужасом:

— Я сделала это для нас, любимый, теперь мы будем только вместе: ты и я!

Она сощурила глаза, убирая руки за спину. Едва балансируя на краю пропасти, закричала:

— Только полная дура оборачивается во время боя! Но теперь у меня нет соперниц!

— Ты была ей не соперница,— устало покачал головой я, поднимая саблю.

— Зато я избавилась от нее! Навсегда! Теперь вряд ли кто-то сможет отобрать тебя у меня. Ты мой. И точка. Запомни это.

— Умри, Карисса! — зарычал зверь внутри меня, и я полностью с ним согласился. За ее спиной замерцал свет портала. Я снова опоздал.

— Не сегодня, дорогой, не сегодня!

Я бросил вслед ей два кинжала, которые скрылись в темноте портала, упал на колени и взвыл. Я потерял свое счастье, свое солнце. Мир померк навсегда. Я не видел тела Ирелии, но никто не выживет после падения в бурную реку.

Так я решил тогда. Душа моя была выжжена дотла. Магия меня больше не интересовала. Ведь и магия забрала у меня ее. Долгие месяцы скитаний, бесцельного существования привели меня в Шахрад — знаменитый город наемников. Я брался за любую работу, убивал людей, оборотней, да кого угодно, лишь бы этот человек был виновен в убийстве, или другом преступном деянии. Днем я спал, работал ночью — солнечный свет напоминал мне о ней. А я старался забыть, забыться, стереть из памяти ее нелепую смерть. Выжженная пустыня царила в моей душе, спалив сердце. Прошло время, я не забыл ее, образ не померк. Но мне удалось убрать боль на второй план, в глубокие закрома разума, в самый дальний уголок души. А затем в гильдии меня избрали Главой Шахрада. Я сам не ожидал. Впрочем, мне было все равно, а убивать и приказывать я умел. Пытался обучать самых одаренных новым приемам, обзаведясь учениками. Недели следовали за неделями, ничего необычного. И вдруг мне докладывают о каких-то нахалках, возникших словно ниоткуда на моей территории и желающих говорить. Я разозлился: женщинам было место в моей постели, я их не запоминал. Но они не смели говорить со мной на равных. Они вошли: две девушки и волк. Что-то кольнуло в сердце, мелькнул перед глазами забытый образ и исчез. Высокомерная эльфийка звонким голосом заговорила со мной, ее темноволосая подруга осталась в тени, сжимая загривок волка. Мне вдруг отчаянно захотелось их проучить. Я сказал им то, что они просили, и отдал приказ проучить настырных девиц. Каково же было мое удивление, когда две хрупкие девушки уложили всех моих воинов! Сердце ныло, в голове мелькали образы, я будто видел уже это. Я запутался, я отдал приказ, не думая:

— Убить их.

И тут меня словно молния пронзила, темноволосая девушка откинула волосы со лба знакомым движением и улыбнулась:

— Здравствуй, любимый, — хрустальным звоном рассыпался ее голос в пустоте зала. Словно молния ударила в меня. Ирелия! Живая! Она жива! Мягкий силуэт подернулся дымкой, засветился голубым светом телепорта. Я вскочил со стула, бросаясь к ней, только чтобы удержать. Но я упустил ее.

— Нет! Ирелия!

Ребята остолбенели и во все глаза смотрели на Главу гильдии, который потерял голову. А мне было все равно. Я вновь теряю ее. Нет! Не в этот раз. Во мне словно вновь затеплился огонек жизни, надежды, свободы.

Глава 13.

Нам обломилось счастье... много и сразу.

"Дворянство"

Никандра

Оо-ой, как сильно болит голова, ломит тело, будто меня скинули с самой высокой колокольни. У-у-у, кто ж меня бил-то так? И, главное, за что? Нет, не спорю, если всплывет пара моих шалостей, век мне стоять и мыть посуду под маминым надзором. Или еще хуже — заставят работать лаборантом. Бррр... Вот, помню, я случайно сожгла все вещи в своей комнате. Все стены стали черными от копоти, на полу лежали горочки пепла вместо мебели и украшений. Было весело! До тех пор, пока не пришла мама и не ужаснулась. Влетело тогда не по-детски, в том числе и Ирке, которая недосмотрела за младшей сестрой. А не надо было оставлять меня одну! Почему я вспомнила эту историю? Потому что я одна! Опять одна! И есть у этого положения две стороны: хорошая и плохая. Логично. Хорошая — надзора надо мной нет, можно делать что угодно, и за это ничего не будет. Гуляем! И плохая — я не знаю где сестра с Кассандрой, и что происходит. Паника накатила волной. Мама! Где я?!

Так, надо успокоиться. Ника, не впервой. Чего ж так темно-то? А, у меня глаза закрыты. Открываем... Твою ж за ногу! Какой идиот засунул меня в бутылку? Мне же кислорода не хватит! Ах, я задыхаюсь, мне не жить, умираю! Не, чего-то не умирается сегодня. Ладно, что у нас есть? Есть бутылка и в ней есть я. Только я не обычная, смотрю на руки, а какая-то перламутрово-прозрачная. И на данный момент свернутая в клубочек, чтобы поместиться в сосуде. Хочу выбраться. Бутылка стеклянная? Раскачиваем! Ба-бах!

— У-у-у! — какое счастье издавать звуки, которые слышит кто-то кроме тебя самой. Вон, две девицы в обмороке. Какие перспективы! Я пошла, исследовать местность. Точнее, полетела. Ух ты, я еще и через стены могу проходить! Вот это удача! Огромный замок, похоже. Темный такой, старый, паутины навалом, свечи чадят, кое-где факелы. Несколько прямых коридоров, заваленных различным хламом. Прислуга совсем обленилась, как я вижу. Нашла пару потайных ходов, обследовала. Один вел на улицу, далеко за стены замка, однако выйти он мне не позволил. Ограничение на передвижение стоит, значит. Только в пределах замка меня запереть захотели? Не выйдет! Меня на кухне картошку чистить не заставили, так что мне любой колдунишка по плечу! Вернулась обратно. Начала вспоминать. Память открывалась с трудом. Я чувствовала слабую привязку к телу в волчьей ипостаси. Кто бы знал, что заклинание оборота так сработает: я должна была принять на свою волчью часть тела проклятие Ирелии. Думаю, что-то пошло не так во время заклинания подчинения и телепортации. Я так отчаянно хотела вырваться, что активировала проклятие, трансформировалась в оборотня и каким-то образом разделила свою сущность. Зашибись! Надо узнать, как у меня это получилось, полезное знание. Только боюсь, недолговременное. Мне мое состояние, конечно, нравится.. А то! Можно пакостить сколько душе угодно и попа не пострадает от старого тяжелого тапочка мамы! Но надо что-то решать, и решать быстро. Пока я здесь, воспользуюсь ситуацией и прочешу территорию врага, всегда пригодится. Еще помешаю злостным планам, здесь и Лиар должен быть где-то. А я могу брать предметы? Только телекинезом, похоже, прикладывая определенные усилия. Потренируемся!

Побросав горшки о стены и устроив беспорядок в паре-тройке спален, я решила направиться в жилую часть замка.

Что тут у нас? Комната-мешок, нет окон, нет дверей, а в горнице только один человек сидит. Хм, какой интересный экземпляр! По виду — ученик чародея: весь всклокоченный, взъерошенный и что-то строчит на пергаменте. Хех, чем-то на дядю моего похож, когда он в ударе. Высокий, вихрастый, кареглазый. Заглядываю за плечо:

— У тебя ошибка в третьем параграфе: при воздействии огнем на металл, он раскаляется, а потом уже плавится.

— Это смотря какой металл, — начинает спорить он и оборачивается. Приподнимает брови. Делаю страшное лицо. Ноль реакции: огромные, расширенные глаза смотрят прямо на меня. Как сова, честное слово!

— Бу! — говорю. Он сползает с кресла. Вроде, в обмороке. Довольная, как мамонт, лечу дальше. Комнат много, людей тоже, все орут и бегают, начинают биться в истерике при моем появлении. Обычное состояние нашего дома, в принципе.

— Ах, я несчастная, ах, как же жить-то дальше? — вою противным голосом. С моим музыкальным слухом и громким голосом я могу творить чудеса отвратительного пения.

— Сгинь, сгинь нечистая! — орет священник в мокрой рясе, обрызгивая меня водой. "А откуда здесь священник"? — задумываюсь мимоходом, пролетая у пола и задирая потоком воздуха его рясу.

— Я очень даже чистая! — обижаюсь я, — А вот у Вас на попе пятнышко!

Мужик краснеет и перестает орать, зато начинает смешно вертеться вокруг своей оси. Не выдерживаю, фыркаю. Он сразу зло смотрит на меня, пытаясь испепелить взглядом. Послушно пускаю струйку дыма над волосами, начинаю хихикать. И кокетливо так, спрашиваю, поправляя дымящийся локон, закручивая наподобие рожек:

— Может, сразу исповедоваться, святой отец? — хы, какая жизнь, еще один в отключке!

Лечу по коридору, вижу дородную пожилую женщину, моющую полы. Чуть не опрокидываю ведро, но представляю, что бы сделала со мной за это бабушка, и вежливо застыв в нескольких шагах от уборщицы громко здороваюсь:

— Здравия вам, бабушка!

— Здрасте, здрасте, — отвечает женщина, мощным гребком собирая воду с пола, стоя ко мне... наклонившись и спиной.

— А где тут у вас некромант обитает?

— Да на седьмом этаже, — утирая пот со лба, раздраженно отвечает она, поворачиваясь ко мне. Резко бледнеет.

— Спасибо, — улыбаюсь я во все клыки и радостно лечу на седьмой этаж.

— Да-да не за что, — трясущимися губами отвечает милая старушка в белом чепце, осеняя себя странными знаками. Я пролетаю ее коридор, поднимаюсь выше, ухаю и ору во все горло — наконец-то можно!

По пути бью пять или одиннадцать ваз — я не считала и скидываю портьеры. За окнами медленно встает солнце. Благодать!

Нужный этаж чуть не пролетаю — башня высоченная, заглядываю в комнаты — а там никого. Обиженно вою. А, вон, в конце коридора мелькает что-то. Лечу туда. В щелку от приоткрытой двери несет некромантией, то бишь гнилью, разлагающимися трупами и протухшими яйцами. Заглядываю. Комната без окон, с одной дверью. Каменные стены, пропитанные неприятным запахом, блокируют основы магии, оставляя тонкую струю силы для некромантии. Интересный составчик, надо позаимствовать! По стенам развешаны различные инструменты, я лично узнала дыбу, железные сапоги и вырезатель пальцев... или не пальцев, отверстие довольно широкое. Назначение остальных предметов мне неясно. Что ж, учиться еще и учиться. Дальше. Пара вбитых в стены оков на регулируемых цепях, мило. На полу пентаграмма, как водится, и небольшой высокий алтарь. Для зверей что ли? Пюпитр, настоящий пюпитр, длинный такой, с книгой на нем! Я его хочу! Мне будет удобнее читать! Отвлеклась я. За пюпитром (он даже с завитушечками! Ну, не прелесть ли?) стоит в черной мантии, подпоясанной какой-то веревкой, и колдует мужик неопрятного вида. Мантия вон вся кровью заляпана, рожа как у выпивохи или наркомана. Небрит, немыт, нечесан и сердит. Мда. Непорядок. А у левой стены прикован, кто бы мог подумать! Лиар. Смотрит на меня во все глаза, как будто у него их больше двух. Хихикаю, показываю большие пальцы. Он хмурится. Показываю еще пару жестов, не очень, так скажем, приличных, он уже злится. Прикольно. Подлетаю к некроманту, следя за тем, чтобы оставаться в недосягаемости от его загребущих ручек. Ведь в следующий раз колба может оказаться из непробиваемого стекла. Встаю в красивую позу, задрав нос к потолку (на потолке тоже пентаграмма, мужик не такой уж и дурак, похоже) и начинаю дико фальшиво сильным, но не своим голосом выводить на грани ультразвука:

— Весна пришла...-....влюбиться что ли

И зацвести, как в мае в дождь сирееееень,

И охладить всех дуракоооов хорооооших...

Оттаять на земле, как лед в весенний дееень, — в конце песни визжу, как баньши. Пара стеклянных колб в шкафу за некромантом взрываются, какая-то кислота выжигает половину книг и зелий. Обряд срывается, некромант орет благим матом, Лиар сполз бы на пол от смеха, если бы не был прикован. Пытаюсь открыть защелки на наручниках, но руки проходят сквозь. Из угла, куда улетел некромант, раздается брань и интересные нелитературные обороты.

— А я только начала, — заявляю могильным голосом, все еще пытаясь отцепить Лиара.

— Как я тебя не убил, не понимаю! — вопит некромант, поднимаясь на ноги. (Его отбросило звуковой волной в сторону ритуальных клинков).

— Уж явно не по доброте душевной! — язвлю я.

— Так убью сейчас! — орет спятивший мужик.

— Сначала догони! — кричу я и со зловещим хохотом исчезаю в стене, в которую благополучно врезается некромант. Высовываюсь наполовину, рычу и исчезаю. А призраком быть прикольно! В какой-то момент я вспомнила, что владение магией в посмертии хоть и ослабевает, но остается, и начала этим беззастенчиво пользоваться. Вернулась к Лиару и расстегнула наручники, смешала все ингредиенты на столе у грязного некроманта и полетела бить очередные вазы.

Итак, что мы имеем: огромный замок, скорее всего, знатного дворянина. Но заброшенный, крайне заброшенный. Из окна видны Серые леса. Этажей пять вверх, два этажа подземные. Жилой этаж один, еще один переделан под лаборатории и пыточные. Потайных ходов полно, большинство не изведаны. Количество прислуги не соответствует размерам замка, из чего делаем вывод, что замок этот принадлежит либо разорившемуся дворянину, либо некроманту, перебившему остальную часть прислуги. Видимо, посмели возражать после смены власти. Склоняюсь, естественно, ко второму варианту. Вооруженной охраны почти нет — стражи на воротах, на стене — человек тридцать, не больше. Один полноценный отряд. Для охраны подобного замка хватит, но при осаде он долго не продержится. А если захватчики узнают про потайной ход за стенами замка (а хозяева явно не в курсе его существования), тогда все обитатели замка будут убиты, ничего не успев понять. Что же, когда будем штурмовать этот замок, все учтем. Или поможем, чем сможем. Пока можно устроить конец света в локальном масштабе (а ну как не удастся потом, да и потренируюсь), тем более, что мне за это ничего не будет.

Привидения не редкость в нашем мире, многие маги после смерти не могу уйти в загробный мир. Их держат незаконченные дела, долги, любовь — любое сильное чувство или мысль, с которой маг умирает. Есть, конечно, свои условия и ограничения и на посмертие. Например, маг с пустым резервом просто умрет. А с полным — не восстанет в виде умертвия. Я ту лекцию не очень внимательно слушала, но знаю, что призраки не сохраняют способностей к магии — вся сила уходит в самого призрака, и если он достаточно сильный, то сможет двигать предметы, завывать и быть видимым и осязаемым. Соответственно — чем меньше магического резерва — тем меньше сил. И вот еще что: если призрак человека (или кого угодно) существует, то есть 'живет в посмертии', зомбика из него никак не сделать. Не знаю, с чем это связано и как объясняется, но факт.

Я летела, кувыркалась, ухала на поворотах и радостно визжала, распугивая обитателей замка. Они так быстро разбегались, так резво подпрыгивали! Способность произвольно менять форму приятно удивила: сперва я была волчицей, потом огромной волчицей, драконом, василиском, стаей летучих мышей, нагадивших в прическу некроманту (а нечего ходить с хохолком, как у петуха), страшным огромным тараканом и еще какими-то ужастиками. По желанию визжащих, так сказать. Давно я так не веселилась! Решила вернуться к тому смешному ученику некроманта. Он уже очухался, и, как ни странно, даже мне обрадовался. Я покрутила пальцем у виска.

— Ты чего? Совсем больной? Я ж призрак! Ну, почти, — замялась я.

— Нет, нет, не уходи! Если ты можешь войти в эту комнату, помоги мне выйти! — взмолился парень и попытался ухватить меня.

— Эй-эй, не протягивая ко мне руки, а то протянешь ноги, — завизжала я, отлетая. И тут заметила, что ученик-то привязан. Прикован за ногу к столу, симпатичный такой "наножник" с цепочкой.

— Это что, новая реформа в образовании? Умри, но доучись? — удивилась я. Парень вздохнул, и звякнул цепью.

— Меня Алданом зовут, говорят, я это, опасен очень.

— Хы, мужик, ты просто со мной знаком не был! Давай лапу, я — Никандра, — оскалилась я. Его рука прошла сквозь мою. Но я вдруг почувствовала электрический разряд на прозрачной коже. Мы вылупились друг на друга.

— Так ты что, живая, что ли? — ошарашенно спросил Алдан.

— Знала бы я, тут бы не сидела, — фыркнула я в ответ, — хотя, есть такие подозрения. Слушай, а если сфарганить что-то вроде портала, мой дядя такие делает. Я недавно в его кабинет залезла, нашла пару выкладок, могу воспроизвести.

— А ногу как вытащить?

— Хм. А она тебе очень нужна? Можно отрезать, ну, или там, отгрызть, — задумалась я. Алдан с сомнением покачал головой:

— Не, она мне дорога как память. Уж почти двадцать лет с ней живу.

— Ну, если двадцать, то конечно, — покивала я, — а на молекулы расщепить пробовал?

— Молекулы? — недоверчиво-радостно воскликнул Алдан, — точно, молекулы! А я уж и резал, и взрывал, и плавить собирался!

Он начал что-то бормотать под нос, совсем уж неразборчиво, затем почеркал у себя в листочках и начал творить заклинание. Оно довольно простое, нужно только решетку молекулярную знать, и правильно расщепить. Освободился, молодец, хвалю.

— Теперь что?

— Теперь давай свои выкладки, попробуем портал соорудить. Я выйду и спасу тебя, будем в расчете, — серьезно заявил парень, оборачиваясь ко мне. Карие с прозеленью глаза внимательно глядели на меня из-под длинной челки. Я пожала плечами, кувыркнулась, и начала рассказывать. А он записывал. Я успела три раза облететь весь замок, чтобы не расслаблялись, дважды вскрыть сейф и наручники Лиара, погреметь доспехами в большом коридоре и достать некроманта до такой степени, что он велел переносить свою лабораторию в другое место. Он так орал, что я поняла: время обряда было выверено до секунд, какие-то там детали были очень важны, а собирать их нужно в строго определенном порядке и теперь "вызов" отменился почти на месяц. А все из-за этой (дальше я записывала в карманный блокнотик) придурочной девицы! Чего-то он рано сдался. Я даже немного обиделась. Спустя несколько часов заглянула к Алдану, проверила записи и дала отмашку начинать строить портал. В центре комнаты завертелось окошко с точкой света вдалеке.

— Я первая пойду, — без раздумий заявила я. Со мной мало что случиться может, а ты пострадаешь.

— Какой героизм, — язвительно пробурчал парень, но успел со мной поспорить, я уже влетала в портал. И не почувствовала, что он захлопнулся в ту же секунду.

Мелкая точка в конце коридора сменилась ярким светом, почти обжигающим, слепящим. Меня будто вывернуло на изнанку и выплюнуло из портала на очень твердую поверхность. Я растеклась по ней и благополучно отключилась. Боль в левой ноге мешала мне спать. А жужжание над ухом выводило из себя. Хорошо, я проснулась, но вам же от этого хуже. Открыла глаза. Выругалась. Портал был с ошибкой. Точнее, с двумя. Он выводил не за пределы замка, а в другой мир. Все здесь было странным. Огромный парк, в котором я оказалась, был наводнен людьми, я это чувствовала, сканируя пространство. И в людях не было и искры магии. Легкий налет, может быть. Над моей головой неожиданно пролетело что-то страшное, издающее громкие звуки. Издалека казалось, что это стрекоза. Какая-то гигантская стрекоза. Громкие звуки, похожие на визги виверны в брачный период, гул откуда-то из-под земли, странные люди вокруг и особь женского полу, но со странной маской на поллица, почти раздетая.

— Уйди, страшила, я в печали, — пробормотала я, прикладывая ладонь ко лбу и прикидывая, что я ела. Грибов в меню не было, вроде бы. Э, а почему я с телом?

— Ты, толкиенутая, упала, что ли?

— Я? — удивилась я, пытаясь понять прозвище, которым меня наградили.

— Ну, да, ты. Тебя как звать-то, чудо в перьях? — девушка явно меня не боялась. Что за мир-то такой?

— Ника, — осторожно ответила я, пытаясь подняться на подгибающихся руках, — А тебя?

— Настя, — ответила девушка, поежившись. Оглядев свой костюм, я сообразила, что одета не по погоде. Я приподняла бровь.

— Ты не подскажешь мне, какое сегодня число?

— Пятнадцатое, — пожала плечами та в ответ.

— Пятнадцатое чего?

— Сентября, — нахмурилась Настя.

— Осень, да? — протянула я, не ощущая холода.

— Осень, две тысячи одиннадцатого года, — кивнула девушка, не сводя с меня пристального взгляда.

— А место это как называется? — осторожно поинтересовалась я.

— Сокольники, Москва. Парк и город — пояснила она. Я решила, что если спрошу, как называется этот мир, она испугается и сбежит.

— Ты будто с Луны свалилась, — небрежно заметила Настя, скрывая блеск в глазах.

— Ага, — только и сказала я, — Ага. Мне надо подумать. О многом подумать.

Глава 14

Сейчас мне девятнадцать. А в детстве было меньше...

Кассандра

Ирку будто выключили. Веселая улыбка покинула лицо, с щек сошел румянец, энергия, всегда бурлившая в ней, как водоворот, ушла на дно, затаилась, утихла. Я перенастраивала телепорт в процессе полета, забирая наши вещи со стола охранников. Кажется, прихватила лишнего, но, как известно, много оружия не бывает. Выкинуло нас на дорогу возле какого-то села, куда я и затащила поникшую подругу и притихшую волчицу. Такое случается, всякое бывает, и сердце разбивается, и радость улетает. Милая женщина впустила нас в свой дом, чему я очень удивилась — выглядели мы весьма нестандартно для путников: без припасов, без лошадей, но с ворохом оружия и волком без намордника. Безразличная ко всему, Ирелия сидела на скамье в сенях и прижимала к себе голову волчицы. Та, прикрыв глаза, терпела душевные муки девушки. А только все наладилось. И опять появился этот Аскиль. Сколько мы ее выхаживали, как она выжила тогда... И все напрасно. Он опять здесь и вряд ли оставит нас в покое. С хозяйкой оказалось подозрительно просто договориться, но это объяснилось тем, что женщина сама была когда-то студенткой нашего университета. Но что-то случилось, этот момент ее повествования я, кажется, проспала, и она приехала в эту деревеньку, не закончив обучения. Вышла замуж, счастливо жила несколько лет, детей, правда, не было. Муж умер год назад. Вот и развлекается, привечая путников. Да и заработок: я отдала ей все имеющиеся у нас в наличии деньги — около двадцати серебряных монет. Корову купить можно. Мне было все равно на тот момент, главное, пристроить Ири, чтобы контролировать. Она в подобном состоянии не совсем адекватна. Впрочем, подруга "ушла в себя, пиши мне письма" что называется. Мне ничего не оставалось, как пойти осматривать окрестности. Занесло нас не так уж и далеко: два дня пути от города разбойников и три дня пути от города оборотней. Пограничная зона. Великолепно. То-то высокий и крепкий забор у простой деревни. И мужиков не видно. Впрочем, одного пьяного я встретила у колодца.

— Дэвушка, дэвушка, ты такой красивый, такой высокий, такой белый... — все больше удивлялся алкоголик, дыша перегаром в радиусе метров десяти.

— Да, да, — кивнула я, морщась, зачерпнула ведром воды и, уже было повернулась, как ходячий самогон направился в мою сторону.

— А у меня бабы уже года два не было, — задумчиво, будто для себя, заявил он. Я ускорила шаг, но он, вроде бы, пьяный, и не собирался отставать, продолжая бормотать, — А так хочется. Девка, дай ущипну.

И протянул ко мне свои грязные руки. Размаха не потребовалось. Я просто перевернула ведро ледяной воды ему на голову и спину. Он завизжал, клянусь Иллиеном, он завизжал так, что я подпрыгнула!

— Ведьма! — раздался громкий окрик и трясущийся палец указал в мою грудь. Палец я сломала и удалилась в дом, решив, что воду я наберу как-нибудь в следующий раз. Приветливая хозяйка увидела мою мрачную физиономию в дверях и тяжело вздохнула, бормоча под нос, что придется использовать чуть застоявшуюся воду. Я угрюмо пожала плечами и пошла искать Ирку. Она, как я и думала, нашлась около окна с яблоней. Аромат и правда, дивный. Легко уместившись на подоконнике, Ирелия сидела, откинув голову назад, положив одну руку на колено, а вторую — на голову волчицы. Полуприкрытые глаза отметили мое появление в комнате, но и не думали открываться. Я уже думала, она опять будет молчать, и придаваться самобичеванию, как в ушах зазвучал тихий мелодичный голос:

— Опять напортачила, Кассандра?

Я вздрогнула и обернулась к подруге. Та даже не думала менять позы или открывать глаза и повернуть голову в мою сторону. Когда я уж было решила, что мне привиделось, Ирелия чуть приоткрыла глаза и вопросительно посмотрела на меня. Мысленно возблагодарив небеса прочитав пару хвалебных молитв запаху яблок в воздухе, который всегда настраивает на хороший лад мою подружку, я покаянно вздохнула и с надеждой взглянула на Ирелию. Она едва улыбнулась уголком губы и вновь закрыла глаза.

— Кем назвал на этот раз? — чуть устало спросила она.

— Ведьмой, — мой голос перестал выражать раскаяние.

— Ты невозможна.

— Я знаю.

— Что сломала?

— Только палец.

— Молодец.

Я широко ухмыльнулась.

— Сколько у нас времени?

— До вечера.

Удивленный взгляд из-под ресниц.

— Я его еще и водой окатила.

Тяжелый вздох.

— Собираемся и уходим до вечера.

— И что, опять никаких криков, веселых огоньков костров и вил перед носом? — притворно расстроенно поинтересовалась я.

— Если бы еще что-нибудь новое придумали, — скучающе ответила Ирка, — Там щи готовы в кухне, скажи хозяйке, а то подгорят.

Так как я готовить не умею и не люблю, а Ири наоборот, я покорно пошла предупреждать хозяйку, которая залезла в погреб и забыла про печку. Та охнула и побежала к горшку. Из комнаты показалась Ирелия и, включив природное обаяние, начала очаровывать нашу хозяйку рассказами о новых рецептах и методах приготовления. Я видела, что все ее веселье показное, игра на публику. Она все еще переживала, но хотя бы делала шаги к нормальному состоянию.

Быстро собрав вещи и оружие, я без спешки перенесла все в сени, в конюшне оседлала лошадей. Но не успела вернуться в дом, как почувствовала гулкое эхо голосов ниже по улице.

— Ири! Началось! — закричала я, подбегая к дому. В приоткрытую дверь, на улицу выглянула любопытная морда волчицы, а за ней вышла и Ирелия, одетая, но безоружная.

— Что надо вам, люди добрые? — прокричала она звонким голосом. Едва подошедшие к забору деревенские заволновались и загудели еще пуще.

— Чует, ведьма!

— Ведьминское отродье!

— Слух-то, небось, магически улучшила, — кто-то умный выискался.

Это все, что мне удалось разобрать, пока Ирка еще громче не закричала, спускаясь с крыльца:

— Разве я должна что-нибудь деревне вашей?

— Порчу ведь навела на скотинку-то на нашу, — запричитали женские голоса.

— Мужиков попереманила к себе, колдунья паршивая!

Брови девушки взлетели в немом удивлении.

— Каких мужиков? — слабым голосом спросила она.

— Известно-то, каких! — заорала дородная баба в сером платке, — Митьку, зятька моего, куда девала, бесовка?

— Никуда не девала, пьяный он, валяется в овраге, еще когда ехали, я заметила, — вступила в разговор я.

— Еще одна, эльфийская морда! — завопили люди.

— Касси, молчи, на них, видимо, какое-то заклинание, не пойму пока, — напряженным голосом заметила Ирелия.

— Я даже не думала, — нахмурилась я.

— Да кому надо это?

— Не знаю.

— И что делать?

— Попробуем сдаться, посмотрим, что они делать будут, — с этими словами, Ирка наклонилась к волчице, что-то прошептала, и та ускакала в лес огородами. Я бы с радостью за ней последовала, но Ири хотела проверить, видимо, и остаться. Что ж. Останемся.

Сразу могу сказать, это была плохая идея. Потому что после того, как мне съездили бревном по голове, я ничего не помню.

Очнулась я спустя пару часов в весьма неприглядном состоянии: подвешенная за руки к столбу над вязанками хвороста.

— Прекрасно! — прокаркала я. Откашлялась, прочистила горло и повторила, — Прекрасно!

— Я слышала, — устало прикрыла глаза Ирелия. Из-под ее волос на лицо сбегала струйка крови. Я рассвирепела:

— Да что это такое! Зачем? Изощренный способ покончить жизнь самоубийством? О чем ты думала вообще?

— Я тебя с собой не звала. И жить намереваюсь долго, хотя и не факт, что счастливо, — чуть усмехнулась Ирелия, сглотнула и продолжила, — А думала я о том, что на нашем месте может еще кто-то оказаться, не такой сильный и удачливый, как мы. Как ты, в крайнем случае.

— А что я?

— Потушишь водой, умная, — покачала головой Ир, улыбкой прикрывая насмешку. Я потупилась. И впрямь, не подумала. Ведь нас просто связали, без антимагических оков, необходимых в нашем случае.

— Подождем, — кивнула Ирелия.

— Подождем, — вздохнула я, пытаясь сместить центр тяжести — уж больно давили веревки на руки.

Ждать пришлось недолго. На площадь, в центре которой стояли два столба с жертвами, то есть, нами, стали выходить жители деревни. У каждого в глазах тлел красный огонек, внушающий определенные подозрения. Я удивлялась, как я его раньше не заметила.

— А тот парень, Митяй, которого я видела в овраге. Он...

— Убит, думаю. Забили камнями, потому что не поддался заклинанию, — сузила глаза Ирелия, — Я все пытаюсь снять плетение, но чуть я его рву на одном и переключаюсь на другого, нити опутывают первого. Моих сил не хватает, нужно источник искать.

Тем временем, на площадь величавой поступью вышел жрец одного из храмов (я их вечно путаю) и начал вещать о богомерзких созданиях, коими ведьмы (мы) и являются, об очищении огнем и разорении праха. Последнее я не поняла, и справедливо рассудила, что мне оно и не надо. Оглянувшись же на Ирку, удивилась: девушка во все глаза пялилась на жреца и беззвучно шевелила губами. Я, конечно, по меркам эльфов еще ребенок, и многого не замечаю, но ориентироваться на подругу и видеть мир ее глазами привыкла. Поэтому внимательно осмотрев жреца, я заметила на его шее вместо одной цепочки со знаком бога или стихи, две. На второй висело непонятное плетение трав и цветов, явно что-то прикрывавшее.

— Магически взгляни, — прошептала Ирелия, не отвлекаясь от жреца. Я послушно перешла на магическое зрение и чуть не задохнулась от изумления: именно от жреца, а точнее, от странного амулета на его шее и тянулась серого цвета сеть, накрывающая всю деревню. От Ирелии в направлении амулета летели клочки заклинаний, часть поисковые, часть разрущающие. И поглощались плетением.

— Огня мне! — достиг моих ушей, словно заложенных ватой, крик жреца.

— На телепорт сил хватит? — спросила Ирелия.

— На двойной вряд ли, — ответила я.

— Не для нас, — раздраженно мотнула головой девушка. Я не умею читать мысли! — Для Радимира и Наризена.

— О-о-о, — протянула я, — Хватит!

Я начала читать заклинание телепорта, по сути, это было заклинание призыва, замешанного на магии крови. Мне нужно было лишь разбить шарик в сумке у Ирки мысленно и вызвать ее троюродных братцев к нам. Несложно, но требует определенной концентрации внимания. Жрец же, почувствовав неладное, все подгонял процесс сожжения, пропихиваясь сквозь толпу в нашу сторону. Я закатила глаза, Ирелия напряженно следила за горящим огоньком. Думаю, она старалась его потушить, но выходило у нее что-то не очень удачно. Я договорила заклинание одновременно с криком жреца:

— Умри, ведьминское отродье! — и точным броском горящего факела в вязанку дров, на которой стояла Ирка.

— Ой, ты глянь, — вдруг раздался с края площади глубокий бас, — Обзываться научились и радуются этому!

— Нашлась и на наших старушек вязанка — протянул второй голос, скорее похожий на баритон.

— Эээ, ребят, я вам там не мешаю, нет? — издевательски прорычала Ирелия, — Вас зачем вызывали, двое из ларца?

— О, оно заговорило! — обрадовался бас, принадлежащий старшему брату — Радимиру. Оба парня пробирались сквозь толпу с удивительной быстротой, Наризен запрыгнул прямо в костер и перерезал веревки, которыми стянули Ирку. Радимир же оглушил жреца и разгонял толпу зверским выражением лица. Затем повернулся ко мне, усмехнувшись: — Ну, вот мы и встретились, радость моя, — пропел он мне, запрыгивая на вязанку и освобождая мои руки. Я ехидно улыбнулась.

-Что ж ты медлил-то так, Радимир?

— А удовольствие нужно растягивать, — улыбнулся полутролль и щелкнул меня по носу. Жители деревни расходились по домам. Послушные, как зомби. Наризен о чем-то тихо переругивался с Ирелией, а я опять вынуждена была терпеть присутствие назойливого поклонника. Лучше не спрашивайте. Именно из-за него я уехала с Никой в Серые леса, устала бегать от него и прятаться по углам. Впрочем, об этом потом. Пока мы обменивались любезностями, Ирелия поговорила с младшим братом и они вместе стояли над жрецом в бессознательном состоянии и одинаково кривили губы.

— Снимешь? — едва расслышала я ее голос за витиеватыми речами Радимира.

— Ага, ты ж знаешь, на меня только нейтральная и доброкачественная магия действует, — кивнул Наризен, наклоняясь и дергая шнурок амулета на жреце.

— Давай сюда, надо сломать его, дезактивировать, — протянула руку Ирелия.

— Не, сестренка, я его лучше заберу дяде показать, — покачал головой младший полутролль, убирая амулет в тряпицу и засовывая в карман.

— Ты лучше вот что нам объясни, — отчаявшись дождаться от меня реакции, обратился к сестре Радимир. — Во что вы опять ввязались и где Ника?

Ирелия сконфуженно растирала запястья, смотря в пол.

— Это долгая история, Рад, Нар.

— А мы не спешим, — единодушно и угрожающе произнесли парни. Ирелии оставалось только пожать плечами.

Спустя полчаса мы сидели в доме у знахарки и пили чай. В одиночестве, так как жреца заперли в подвале и сковали антимагическими наручниками. Вообще это довольно редкое явление для сегодняшних дней — жрец храма стихий и с магическими способностями. И как его раньше не засекли? Ирелия без эмоционально рассказывала о наших похождениях, парни внимательно слушали, не перебивая. Лишь изредка они прихлебывали чай или закидывали в вечно голодные рты по булочке. Я свистнула себе одну, а то в большой семье клювом нельзя клац-клац.

— Солнышко, — обманчиво мягко начал Радимир, когда Ирелия закончила повествование, — когда ты научишься думать головой, а не з... , тем, на чем сидишь сейчас?

— Левым бедром? — привычно огрызнулась девушка, отхлебывая чай. Мы с Наризеном одновременно улыбнулись.

— Полупопием, — отрезал старший брат, — Ну, почему всегда надо сначала сделать, а потом задуматься, зачем? Все, все, молчи, это был риторический вопрос. Вы вообще когда новости-то слышали последний раз? С неделю назад, небось? Ну, я так погляжу, вы вообще молодцы. Вот вам состояние в мире на данный момент. Его Величество в Аквире весьма озабочен оживлением некромантов в Серых лесах. Столько нечисти оттуда прет, что уничтожать просто не успеваем. Оборотни, как всегда, играют на своем поле и в своих интересах, на их поддержку в предстоящем конфликте рассчитывать не приходится. Эльфы закрывают доступ в леса и устанавливают там защитный купол, до тла сжигающий любого подошедшего на пятьдесят шагов. Во всех людских городах объявлено чрезвычайное положение, маги неделю не вылезают из Аквирского Университета, только окна там сверкают и все. В народе постепенно нарастает паника. Особенно, учитывая невысокую плотность населения, всех волнует состояние наиболее отдаленных деревень. Кажется, у нас война будет, девочки. Три дня назад к нам в стражу прислали письмо от некромантского сборища с требованием дать им пройти через несколько наших крепостей. В случае разрешения прохода они обещаются никого не тронуть. Но как это вообще возможно? Идет некромант, за ним роты три зомбиков разной степени свежести, а мы живым коридором их пропускаем?! Естественно, мы отказали. И пошло-поехало. На дальних заставах почти ежедневные штурмы. Власть они хотят, видите ли. Вот только что меня беспокоит, так это непостоянство их штурмов. То почти каждый час, а уже два дня как тихо. Сорвалось у них там что-то, думаю. В общем, наше дело — труба, девочки, а вы тут развлекаетесь.

Глава 15.

Слишком поздно! Прийти слишком поздно — хуже, чем никогда.

Дж. Р. Толкиен

Ирелия.

Взять себя в руки, начать действовать, отложить переживания, выключить чувства. Я держалась строго намеченной тактики, стараясь заглушить крик, рвущийся из груди. Я переживу появление своей первой любви, столь трагично закончившейся, но потерю собственной сестры переживать не собираюсь. Вот только меня не оставляло ощущение ускользающего сквозь пальцы времени. Прошли пять дней с тех пор, как Ника попала в лапы некроманту. Два дня назад было полнолуние, как раз самое время для обрядов призыва нечисти. Нам читали курс по некромантии, отношение к этому ремеслу у магов-стихийников было неоднозначным. Большинство некромантов ненавидело: маги Смерти доверия внушать не умели, все эти зомби, призывы демонов и тварей из самой Бездны редко когда обходились без жертв со стороны мирного населения. Эта точка зрения понятна и близка народу. Однако, находились и те, кто считал, что некромантия может служить и для благих целей — допрос преступников значительно упрощает, ведь, как известно, зомби не могу лгать. Подчинение мелкой (и не очень) нечисти, опять же, иногда весьма полезно для хозяйства. А еще некроманты, как ни удивительно, замечательные лекари. При заживлении тканей они просто незаменимы: там, где у обычного мага уйдет около часа на сращивание сосудов и слоев кожи, некроманту достаточно пары минут. То ли строение человеческого тела, они, в силу призвания, знают лучше, то ли сила у них заточена под подобные метаморфозы, не знаю. Сама придерживаюсь нейтральной стороны, так как предпочитаю судить людей не по навешиваемым стереотипам. Несомненно лишь нездоровое стремление магов Смерти к опытам над нежитью и извечное стремление к захвату власти в империи. Противостояние стихийников и некромантов началось не так уж и давно, может быть, лет двадцать назад. До этого времени даже в состав Ковена входило порядка пяти магов Смерти. Лучше всего эта сила дается дроу и оркам. Орки вообще не делят стихии на "живые" и "неживые", для них любой вид магии полезен. Чуть хуже дела с некромантией обстоят у людей, так как изначально магический резерв у нашего племени намного меньше, чем у нелюдей. К примеру, дроу может поднять кладбище в пятьсот могил и даже не запыхаться, а человек со средним магическим потенциалом поднимает сотню и восстанавливается сутки. Конечно, помогают различные артефакты-накопители и жертвоприношения. Вот уж что точно вызывает лишь ужас и отвращение. Получение магической силы путем лишения живого существа его жизненных сил — это самое страшное деяние в мире магии, которое никогда не остается безнаказанным. И, к сожалению, довольно широко практикуется некромантами.

Так вот, двадцать лет назад, некроманты, неожиданно для всех, отделились от Ковена и попытались захватить власть в Каррийской империи, напав на Аквир. Попытку восстания пресекли, смены власти не допустили, виновных, вроде бы, казнили. Говорят, сама старшая дочь Его Величества была замешана в заговоре, но доказать ничего не удалось. Некроманты перестали существовать как магический класс и перебрались в Серые леса. Зализывать раны и строить страшные планы. Отмщения ли, власти, или чего-то еще хотели выдающиеся маги, неясно. Доподлинно было известно лишь одно: рано или поздно, попытка повторится и, кто знает, может быть, она окажется успешной. В Серые леса регулярно наведывались отряды для зачистки территории, но различная нечисть все же умудрялась расползаться по всей империи, даже друиды ловили у себя волколаков и виверн. Орки решили проблему, приручив определенный класс волколаков и предпочитали использовать нечисть для передвижений. Люди до такого не додумались, предпочитая истреблять заглянувших на огонек. Не то, чтобы империя постоянно находилась в военном положении, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Дождались, называется.

Я все подгоняла своего коня, заставляя Кассандру и волчицу держать довольно быстрый галоп. Тревожные мысли не давали покоя. Конные разъезды нам не встречались, значит, общую мобилизацию армии еще не объявляли. Не принимают, что ли, в Аквире, в серьез угрозу некромантов? Небольшую деревеньку Заболотную мы проехали, даже не спешившись. Эльфийка молчала, погруженная в свои мысли, а я не хотела ее тревожить. В ее отношения с моим родственником я предпочитала не лезть — не маленькие, сами разберутся, а она не делилась. Я пожала плечами, ведя сама с собой мысленный диалог. На ночь остановились в небольшом лесу у озера, напились, умылись, наполнили бурдюки водой. Еда у нас собой была, Кассандра подстрелила кролика, я, молча, его приготовила, и мы плотно поужинали. Волчица добывала себе пропитание сама. У меня сердце щемило каждый раз при взгляде на нее. Мы окружили стоянку защитным полем, устроили себе спальники из еловых ветвей, подбросили в костер дров и ждали, когда закипит вода в котелке. Заплетаясь перед сном, Кассандра вдруг заговорила, хотя молчала весь день:

— Ирелия, как ты думаешь, что такое любовь? — грустно и задумчиво посмотрела на меня подруга. У меня из руки выпала ложка, которой я помешивала травяной настой в котелке.

— Любовь, Касси? — удивилась я. Эльфийка лишь кивнула, уставившись на меня своими огромными глазами.

— Эээ, — протянула я, пытаясь подобрать слова, — Любовь, она разная бывает, милая. Материнская, братская...

— Между женщиной и мужчиной, — недовольно оборвала меня Касси. Я вздохнула и зарылась пальцами в волосы.

— У всех по-разному, думаю, — я подперла подбородок кулаком с зажатой в нем ложкой, — Я знаю лишь, что когда любишь, принимаешь человека таким, какой он есть, не требуешь ничего, дорожишь каждой минутой, которую вы проводите вместе. Это ощущение счастья, когда он рядом, весь мир раскрашивается во все цвета радуги и тускнеет, когда его нет. Это щемящая нежность, бурная страсть и спокойная радость. Любить — все равно, что дышать. Ведь без любви человек становится бездушной тварью, у которой нет в жизни ничего ценного. Любить — это прощать и верить, безоговорочно. Стремление отдать все, что у тебя есть, не требуя ничего взамен и беспокойство за другое существо, которое становится будто продолжением тебя. Она как прилив в бескрайнем море — накрывает с головой, уносит в пучину чувств и смятение, сладостных грез и мечтаний. А может и схлынуть, оставив после себя лишь высыхающую землю сомнений и недоверия. Я думаю, вот это и есть любовь.

— Это и есть любовь, — эхом повторила за мной крепко о чем-то задумавшаяся эльфийка. Кивком поблагодарила меня за объяснение и легла спать, повернувшись ко мне спиной. Я же еще долго сидела у костра, попивая остывший настой и размышляя о вечном и насущном. Когда я наконец-то уснула, мне приснилась Никандра, в странной одежде, громко что-то мне кричащая. Но я все никак не могла расслышать, что говорит мне сестра. Тянуться к ней было неимоверно сложно, но я пыталась.

— Все хорошо, — услышала я далекий голос, — Не волнуйся!

Еще один мой рывок в ее сторону, и я резко села на лежанке. Что меня разбудило? Волчица стояла передо мной и скалилась в сторону леса. За границей защитного круга стояли пять девушек и внимательно меня разглядывали. Я потянулась за оружием, ногой пиная Кассандру, чтобы та просыпалась быстрее, когда услышала мелодичный, словно хрустальный перезвон, голос:

— Мы не обидим тебя, девочка, — одна из девушек вышла вперед. В неверном свете затухающих углей мне было довольно плохо ее видно. Я щелкнула пальцами, отправляя в воздух несколько магических светлячков. Эльфийка уже стояла чуть впереди меня, с луком и стрелой, почти наложенной на тетиву. Золотистый магический свет озарил поляну, заставив меня приоткрыть рот от удивления, а Кассандру едва слышно зашипеть эльфийские проклятья сквозь зубы. Перед нами стояли дриады. Смуглая кожа, волосы и глаза всех оттенков зеленого и древесного цветов, высокий рост и угловатость движений с головой выдавали дриад, нередко мешая им сливаться с толпой. Перед нами стояла боевая пятерка, что само по себе уже являлось фактом, из ряда вон выходящим. Легкая броня, узкие клинки и луки за спинами, — все это говорило само за себя. Вот только что дриады делают в таком отдалении от своего Фламенского леса, мне интересно? Я озвучила свою последнюю мысль.

— Скажите мне, дочери природы, что привело вас сюда? — оружие я опустила, волчицу постаралась успокоить, а Кассандре сделала знак расслабиться.

— Нас послала Лесная владычица на помощь людям в войне с некромантами, — ответила мне девушка, что вышла вперед, — Я — Лиана из дома Осины. А это моя боевая четверка. Мы направляемся в крепость Сердв. По нашим данным, именно туда будет нанесен первый удар.

— Я Ирелия Эскурийская, а это Кассандра из Ларриля. Как давно вы вышли из Фламены? — я мысленно обрабатывала информацию. То, что дриады чувствуют Природу, было общеизвестным фактом, а так как сила некромантов противоестественна, ее губительное воздействие для дриад особо чувствительно. Значит, все еще серьезнее, чем я предполагала.

— Мы вышли из Фламены пять дней назад, — подтвердила мои подозрения Лиана, — Темная сила в Серых лесах нарастала, но не вырвалась на свободу. На нас движется большое войско. Поэтому нам приказано объединить усилия и победить.

— Хорошо, — кивнула я, снимая защитный контур, — Прошу вас к огню.

Я, было, спохватилась, что это может быть расценено, как оскорбление, но дрова собирала Касси, а эльфы так же ценят живую природу, как и дриады, так что жгли мы сухой валежник. Дриады молча расселись вокруг костра, куда я подкинула дров. Кассандра разлила по кружкам настой, уже остывший, но не потерявший вкуса, и теперь дриады передавали кружку по кругу, утоляя жажду. Я на этом посчитала свой долг гостеприимства выполненным и, собиралась было, улечься и досмотреть сон, когда меня окликнула Лиана.

— Ирелия?

— Да? — я обернулась, встретившись взглядом с изумрудными глазами дриады.

— А Вы не хотите спросить, почему мы решили присоединиться к вашему небольшому отряду? — в глазах Лианы светился неподдельный интерес.

— Решили начать оказывать помощь еще до начала военных действий? — приподняла я брови. Серебристый смех стал наградой моему уставшему чувству юмора. Кассандра усмехнулась, выливая в кусты остатки настоя.

— Нет. Нам было приказано охранять девушку-мага, путешествующую с эльфийкой и оборотнем, — улыбнулась дриада, хотя глаза остались холодными. У меня же дрогнуло сердце.

— Кем приказано?

— Верховной. У нее было видение.

— Суть его, я полагаю, вы мне не раскроете? — наклонила я голову набок, поглаживая шерсть волчицы.

— Она нам неизвестна. Так что вам придется принять это как факт. Мы теперь что-то вроде вашей охраны.

Невооруженным глазом было видно, что сама дриада от этого не в восторге. И я ее понимала. Охранять какого-то человека ей, дриаде, явно должно было казаться ниже ее достоинства. Но приказ есть приказ. Свою Верховную они слушались беспрекословно. А я недоумевала. Что же такого могла увидеть владычица Фламены, что обратила свое внимание на мою, несомненно, бесценную, но не столь уж и важную личность. Загадка, однако. Эльфийка тем временем что-то обсуждала с другими дриадами, думаю, спрашивала их, как они остаток ночи проведут. Ее заверили в том, что беспокоиться не стоит, простая трава для дриад — лучшая постель после их родного дерева. Ну, раз уж так неприхотливы... Я перекинулась еще парой фраз с Лианой и Кассандрой и легла спать, решив отбросить мысли о причинах поступков сильных мира сего на потом.

Выспалась я отлично, поднялась рано, но дриады и эльфийка с волчицей все равно встали раньше меня и успели подогреть завтрак. Умывались все у озера, я проверила руку. Состояние мое явно улучшилось, сестра достигла того, к чему стремилась — моя рана почти зажила. Дриады подвели к озеру водяных духов. Кстати, лошадки эти особенные. Схватить их, не то, что оседлать, крайне тяжело, почти не осуществимо без чувства стихии воды и ловкости с хитростью. По пальцам можно пересчитать случаи, когда человеку, магу, конечно, удавалось поймать водяного духа. А к дриадам они приходили сами, у лесных ведуний в озере не только русалки да водяные отдыхают. Уж больно атмосфера там благостная. Дриады изредка выезжают в мир на водяных духах, но долго подобные скакуны без воды не могут. Вот и сейчас вовсю резвятся на водной глади. Радуются родной стихии, брызгами окатывают...

Завтракали, собирались мы молча. Оседлали коней с Кассандрой, дриады вскочили на своих скакунов. Как мне не хватает моего Ярика! Выехали до полуденной жары, впрочем, в лесу все равно солнце не чувствовалось. Из леса мы выехали ближе к вечеру, и сразу попали на торговый тракт. Пыль от телег и тяжеловесов заставила меня судорожно искать в сумке платок, так как я сразу начинала чихать от мелких пылинок, забивающих нос. Дриады ехали, прикрыв глаза, и их, кажется, совершенно ничто не волновало. Волчица жалась к ногам моей лошади и явно нервничала, а эльфийка сочувственно на меня косилась. Прочихавшись и проплакавшись, я успокоилась только, когда мы подъехали к самым воротам в Средневицы. Плату с нас взяли стандартную, по два медяка с человека и четыре с лошади. Кассандра с легким сердцем ссыпала тяжелые монеты в подставленную ладонь толстого стражника, и первая въехала в город. За ней последовала я с волчицей, замыкала процессию пятерка дриад. Нашли трактир приличнее остальных, сняли две комнаты. Трактирщик попробовал было возникать насчет волчицы под столом, но я раскрутила в пальцах столовый нож, а Кассандра молча добавила серебряную монету к выставленному счету, и дело было улажено.

За ужином Лиана разговорилась:

— Ирелия, а ты знаешь про Триединую? — неожиданно начала она, заслужив пару неодобрительных взглядов от своих подруг.

— Нет, а должна? — пожала плечами я.

— До образования современного пантеона дриады верили в богиню, которая и создала этот мир. Ее всегда изображали по-разному, но три изображения повторялись везде: волчица, птица с человеческим лицом и змея. Объединялись три сущности в один образ красивейшей девушки, с чешуйчатыми руками, крыльями за спиной и волчьими ушами и хвостом. Создательница, Триединая, разные имена у нее были в пору образования народов. И все в нее верили, потому что самое деятельное участие она принимала в создании условий для всех рас. Вот только исчезла бесследно уже давно, и никто ее больше не видел.

— Это все очень интересно, — протянула я, сглатывая зевок, — только вот никак не пойму, зачем это мне сейчас?

— Да так, для общего просвещения, — подмигнула мне Лиана. Я кивнула, практически засыпая на ходу. Ночь не помню — спала как убитая. Встали мы еще до зари, как и условились с вечера, заспанный трактирщик дал нам еды в дорогу, да воды в нескольких бурдюках. Получил щедрую плату и рассыпался в любезностях, провожая 'дорогих гостей'. До Средневиц мы доехали почти без приключений. Попавшихся нам на дороге грабителей можно не считать — отряд в пятнадцать человек мы уложили за три минуты. Дриады вырастили ползучие и шипастые цветы, связав по рукам и ногам пятерых человек, я веером раскинула метательные ножи, уложив еще четырех, а Кассандра хлопнула в ладоши и щелкнула пальцами, воздушной волной кинув дерево, которое лежало поперек дороги в оставшихся разбойников. В Средневицы мы въехали еще днем, заходить к графу Веррильскому не стали. Я мимоходом заметила, что охраны на крепостной стене как-то немного, ворота открыты настежь и стража не стоит. Не дав себе времени подумать над происходящим в крепости, я сразу направилась к высокой башне мага Веррильских. Мы спешились прямо перед башней, привязали лошадей там же и вошли в здание, предварительно позвонив в висящий у двери колокольчик. Маг уже нас ждал.

— Госпожа Эскурийская, здравствуйте, здравствуйте! Выглядите превосходно! Как поживает Ваша досточтимая матушка? — рассыпался в приветствиях маг. Вот так всегда: встречают не столько меня, сколько авторитет моей маман. Кисло улыбаюсь, отвечаю на его комплименты:

— Здравствуйте, маг Атроним, всех благ Вам! Вы, надеюсь, здоровы?

— Да, да, конечно, Вашими молитвами, — кивает мне маг. Он юркий и щуплый, чем-то напоминает крысу, когда бегает, трясет своей тощей бороденкой и широкими рукавами мантии.

— Чаю? Вина? Вы остаетесь на ночь? — обращается маг только ко мне, но цепким взглядом окидывает всю нашу колоритную группу. Я морщусь.

— Нет, ничего не надо, откройте нам, пожалуйста, стационарный проход по вот этим координатам, — я подхожу к Кассандре, она передает мне лист бумаги, который я вручаю магу. Тот приподнимает брови и что-то шепчет себе под нос. Поднимает на меня глаза, слегка прищуривается и, уже без подобострастия спрашивает:

— Это территория некромантов, я правильно понимаю?

— Правильно, — киваю я, и невзначай перекладываю пальцы с пояса на рукоятку меча. Небольшое шевеление за спиной и, я уверена, все девушки готовы начать схватку. Маг правильно расценил свои шансы, кивнул каким-то своим мыслям и махнул в сторону небольшой дверцы.

— Прошу вас, дамы, проходите в круг.

Я спокойно развернулась и пошла, Кассандра за мной. Дриады пропустили мага вперед, и зашли в комнату перемещений последними. Лиана явно была недовольна моей самонадеянностью, настороженный взгляд в мою сторону и поджатые губы ясно об этом говорили. Я предпочла ее проигнорировать и сосредоточилась на маге. Стационарными межпространственными переходами пользуются уже давно. Лет двести уже точно. Изначально, для перемещения в пространстве, были необходимы семь магов среднего уровня, которые, одновременно творя заклинание, могли переместить одного-двух человек среднего роста и веса на расстояние в двадцать-пятьдесят верст. С тех пор все значительно изменилось. Теперь нет необходимости ни в открытом пространстве для облегчения прохождения волновых потоков, ни в присутствии семи магов. Достаточно одного, который активирует кристаллы-наполнители с запечатанной в них силой. В центральный кристалл вносятся данные о месте прибытия, заполненный стабилизирующими и направляющими рунами круг проецируется на нужный отрезок пространства и можно перемещать столько существ, сколько вместит в себя круг. Этот, стационарный, рассчитан на пять-десять человек. К сожалению, работает этот переход только в один конец. Но, конечно, если есть в месте прибытия подобное устройство, необходимо внести координаты места отправки и назначения, кристаллы все сделают сами. Когда я последний раз видела своего дядю, он пытался разработать формулу перехода в другой мир. Я пробыла около него три часа, много интересного услышала. Как я поняла, целиком человека в другой мир отправить нельзя. Нарушится равновесие. Нет, не так. Нарушится Равновесие. В некоторых мирах есть наши 'почти двойники', что делает перемещение между ними невозможным. А угадать, есть ли в выбранном мире твой двойник или нет практически невыполнимая задача. Так вот, дядя решил, что можно создать проекцию человека, погрузив его в летаргический сон. Таким образом, можно обойти основные законы Природы и Равновесия и переместиться в другой мир. Я еще не очень разобралась в этом вопросе, но он, несомненно, еще не раз привлечет к себе мое пристальное внимание.

Пока я размышляла, руны и линии в кругу засветились, почти ослепляя, очертания комнаты и мага размылись, сердце ухнуло в желудок и подпрыгнуло в горло. Пара мгновений, и мы оказались в лесу, на небольшой поляне. А вокруг нас милым таким сборищем стояли волколаки. Кассандра выругалась в сердцах. Дриады ощетинились оружием, волчица зарычала. Я взмахнула рукой, шесть звезд зависли над моей головой. В руках клинок и кинжал.

— Девушки, на каждую по два волколака с запасом! — весело и нервно сказала Кассандра.

— Истребим же тварей! — поддержала ее я.

Бросились мы друг на друга одновременно. Двух 'своих' волколаков я ослепила своими звездами. Не помогло: они ориентировались на слух и обоняние. И если слух я обманула, побежав по воздушным ступенькам, то запах свой заглушить не подумала, да и времени не было.

Броситься с высоты в пять локтей на спину волколаку, воткнуть в него короткий меч и кинжалом перерезать горло. Увернуться от второго, подпрыгнуть, пропустить над собой стрелу Кассандры, и врезаться в тело второго. Хорошо, успела вытянуть перед собой кинжал. Клинок легко вошел в подбрюшье зверя, но ощутимого вреда не нанес: волколак потащил меня по всей поляне. Мимоходом заметила Кассандру, со скоростью ветра расстреливающую приближающихся зверей. Дриады превратились в смертоносный вихрь, ощетинившийся клинками. Меч я потеряла, но вспомнила про пятую звезду. Щелчок пальцами, свист звезды и звук ломающихся костей. Волколак пропахал несколько метров земли и застыл. Левую руку, я, кажется, вывернула. Едва я приподнялась, как на меня набросился еще один. Подставила правую руку, не давая ему добраться до шеи. Нарукавник пока спасал. Резкий свист, потом еще один, и волколак падает на меня, придавливая своим далеко не маленьким весом. Долго выдыхаю, стараясь не вдыхать. Вонь неимоверная. Через какое-то время, для меня показавшееся вечностью, волколак немного приподнялся. Точнее, его приподняла. Я могла бы и сама, но для сотворения заклинания нужна хотя бы одна свободная рука. А у меня либо придавлена, либо вывернута. За подмышки меня вытянули из-под туши.

— Вот все охотники как охотники, а тебе все время выделиться надо! — менторским тоном вещала эльфийка, ставя меня на ноги и, без предупреждения, вправляя мне руку. Долго, со свистом, дышу, стараясь не кричать и не ругаться. Они все едва ли запыхались, одежда чистая — хоть сейчас на прием. И я — вся в крови, травяном соке и земле. Вздыхаю.

— Как звали того мага? — пропела Лиана, лениво рассовывая по одежде оружие.

— Атронима? — устало переспрашиваю я, восстанавливая дыхание.

— Его, его, — кивает она в ответ. Вся честная компания переглядывается с угрожающим видом. Волчица подбежала ко мне и трется о ноги. Сердце мое обливается кровью.

— А теперь можно для побитых и не соображающих? — я умываюсь питьевой водой, которую мне на руки льет Кассандра. С наслаждением вытираю шею и внимательно смотрю на девушек.

— Этот маг, который Атроним, знал, куда нас отправляет. Я еще в переходе это поняла. Он узнал место, скорректировал координаты, и нас выкинуло на место лежки волколаков.

— Мило, да? — ехидно улыбнулась Кассандра. Я нахмурилась.

— Тогда, получается, в нашем стане уже завелись предатели? Еще до начала военных действий?

— И неизвестно, сколько их: один маг или целая крепость, — кивнула эльфийка. Я потерла еще мокрый лоб.

— Сейчас не до этого. Нам нужен замок некроманта. Он должен быть где-то недалеко. Касси?

Эльфийка понятливо кивнула и взбежала по ближайшему дереву. Дриады лениво чистили оружие, Лиана вместе со мной, осматривала поле сражения.

— Нас семеро. Их было около двадцати. Целая стая, это совсем невесело, — качала головой я.

— Это ловушка, я убеждена, — кивнула Лиана. Остальные переглянулись, но промолчали.

— Значит так! — спрыгнула чуть ли не нам на головы Кассандра. — Я увидела свою башню, вдалеке пару шпилей, и дым вон в той стороне.

— На северо-западе, значит. Туда и направимся. Идти далеко?

— Около часа. Демонов маг!

Оставив позади поляну с трупами волколаком, мы быстрым шагом направились прямо в чащу. Я почти бежала. Вот оно! Скоро я смогу вернуть все, как было!

Запах гари стал слышен задолго до того, как мы выбежали на широкую прогалину. Я едва удержалась на ногах от увиденного. От небольшой крепости с каменным замком не осталось практически ничего. Обломки камней, башен, оплавленные стены, повсюду валяются куски мебели и деревянные обугленные балки. Мы опоздали.

— Только одно существо на свете могло учинить подобный погром, — ошеломленно произнесла за моей спиной одна из дриад.

— Дракон, — еле слышно произнесла Лиана. И это дало мне силы. Я заорала во всю мощь своих легких:

— Михарэль!!! Михарэль! Михарэль!

— Ну, что ты орешь так с утра пораньше? — раздался у меня в голове голос дракона. Я готова была расплакаться.

— Какое там с утра, полдень давно уже! Ты где?

— Лежу за обломками. Замок разрушил, некроманта убил, прислугу распугал. Вот такой я веселый и забавный зверек, — хмыкнул Михарэль. Я бросилась в ту сторону, девушки за мной.

— Ирелия? — спросила Лиана, которую явно волновало мое душевное состояние.

— Сейчас, сейчас, — бормотала себе под нос я. Кассандра философски пожала плечами на удивленный взгляд дриады. Из-за остатков замка мы выбежали вместе, только дриады с эльфийкой остановились как вкопанные, а я набегу врезалась в дракона и заплакала:

— Михарэль, скажи, тут была девушка, очень на меня похожая, только с короткими волосами и тоненькая? Или призрак, или волчица, хоть что-нибудь необычное? Скажи, пожалуйста!

— Да что произошло? — недоумевал дракон, прикрыв меня лапой, чтобы я могла сесть на нее. Я размазала слезы по лицу и собралась.

— Расскажи, что здесь было? — попросила я.

— Я нашел этот замок на вторые сутки после нашей встречи, — тихо заговорил дракон мысленно, обдавая меня теплым воздухом на выдохе, — Некромант отчего-то рвал и метал, прислуга была в шоковом состоянии, так что разрушить замок не составило никакого труда. Некроманта я убил, чтобы неповадно было, прислуга сама разбежалась. Какой-то мальчонка попытался запустить в меня заклинанием, оно, конечно, отскочило. Я вообще детей не трогаю, но этого сразу прибить захотелось. Сдержался. Вон он сидит у сосны, мастерит чего-то. А девушек я тут не видел, кроме прислуги.

— Моя сестра была в этом замке. Я должна была ее спасти, — голос мой сорвался.

— Успокойся, все мы решим, ты, главное, не волнуйся так. Кстати, кто это с тобой? Охрана из дриад? Неплохо живешь, девочка.

Я вспомнила про Касси и Лиану и встрепенулась.

— Представляться будешь? — спросила я у дракона все еще дрожащим голосом.

— Таким симпатичным девушкам? Конечно! — обрадовался дракон. Я выбралась из-под лапы Михарэля и повернулась к девушкам.

— Касси, я сейчас, вы пока знакомьтесь, — пробормотала я. Зрелище, кстати, то еще: эльфийка уже отошла от шока и теперь с любопытством оглядывает дракона, а дриады сидят, кто-где упал, видимо. И у всех глаза немножко на выкате стали.

Я обошла дракона, активно начавшего флиртовать с опешившими дриадами, и направилась к молодому человеку, и впрямь сидящему у сосны.

— Здравствуй, меня зовут Ирелия Эскурийская, — начала я, нервно крутя в пальцах метательный нож.

— Ты Ники сестра? — подскочил он. Я бросилась к нему, затрясла за плечи:

— Ты знаешь, где она? Что с ней? Рассказывай!

— Перестань меня трясти, расскажу. Это все моя вина. Меня Алдан зовут, я был пленником некроманта.

— Пленником? — я немного успокоилась и без сил упала на поваленный ствол дерева.

— Да, я наполовину дракон, но превращаться пока не могу, маленький еще.

Теперь настала моя очередь удивляться. Я мысленно обратилась к Михарэлю: 'Ты знал'? — А как же, — последовал ответ, — иначе убил бы к демонам.

— А с Никой вы как познакомились?

— Ее астральная проекция навела тут шороху. Она мне помогла выстроить портал, чтобы сбежать. Но в координатах я не заметил ошибку, кажется. И ее забросило в другой мир.

— В другой мир? — хрипло переспросила я, чувствуя, как волосы становятся дыбом на голове.

— Ну, да. Только это еще не все. Там что-то не так с временными потоками, время течет по-разному, но я не понял как.

— Так она может там прожить тысячу лет, а у нас пройдет всего ничего? — опешила я.

— Ага! — с энтузиазмом кивнул Алдан, — Или наоборот!

Даже не знаю, в какой момент я кинулась его душить.

— Ир, Ир, успокойся! Успокойся! — кричал мне кто-то. Кассандре с трудом удалось оттащить меня от парня. Михарэль в это время внимательно рассматривал волчицу. Та же флегматично обнюхивала руины замка и фыркала.

— Какая интересная магия, — протянул дракон, — Оболочка есть, а внутренности нет.

— Это моя сестра, — тихо сказала я, — То, что от нее осталось.

— Ты мне договорить не дала, — раздался за мной хриплый голос Алдана, — с помощью Михарэля Тарден Вирртона я могу создать еще один портал, а ты позовешь ее. Должно получиться.

— И для этого ничего не надо?

— Немного твоей крови, правильно выстроенное заклинание и огромное количество силы, только и всего, — пожал плечами этот удивительный человек. Полукровка.

— Только и всего, — передразнила его я. Дриады щупали дракона и переговаривались между собой. Дракон балдел и жмурился. Кассандра мрачно рассматривала потиравшего шею Алдана.

— Михарэль, — позвала я, — Мне нужна твоя помощь.

Глава 16.

Кошки не ждут, кошки находят сами. Кошки не спрашивают — они подходят и берут то, что им нужно.

Собственные впечатления

Ирелия

Магия — это крайне сложная наука, включающая в себя элементы зачастую несовместимые. Сама она делится на много видов: магия нападения, магия защиты, призыва, предсказания, лечения, практическая магия, бытовая, магия перемещений, магия сущностей... Всех и не перечислишь. И для каждого вида магии существуют свои заклинания, заклятия и чары с заговорами. Для заклятия необходимо мысленное усилие, словесная формула и приложенный импульс из магического резерва колдуна. Заклинание представляет собой более сложную и действенную структуру: для осуществления заклинания магу необходимо создать в голове определенную матрицу (сеть, плетение), которое, иногда, оплетает пальцы, кисть, или руку тонкой вязью магических рун, иногда похожих на татуировку или паутину. Зависит от сложности заклинания. Именно матрицу маг должен насытить своей силой, которой потребуется меньше, чем для заклятия, и которая будет более узко направлена. Чаще всего заклинания бывают защитные и требуются для создания сфер или плетений. Фактически, 'стряхивая' с руки вязь заклинания, маг просто увеличивает его рисунок в размерах и, задавая определенные параметры, управляет потоком силы, подчиняя ее своей воле. В качестве примера можно привести заклятие вызова зомби и заклинание защитной сферы. Некромант, который хочет поднять из могил вышеупомянутые трупы, он сосредотачивается на поставленной цели, читает определенный набор слов, думаю, скорее для оформления мысли, нежели по необходимости и вкладывает в заклятие свою силу. Чем больше вложит, тем старше зомби сможет поднять. Чтобы увеличить не качество, а количество, некроманту необходим посторонний источник силы, иначе говоря, жертва. Жизненная сила живого существа — очень мощный ресурс чистой энергии, конечно, для мага, который может эту энергию 'извлечь'. Именно поэтому некромантам нужны для проведения ритуалов звери, или даже люди. Иначе они исчерпают свой резерв до конца и выжгут ауру. А маг с выжженной аурой — страшное зрелище. Заклинание защитной сферы формируется по матрице, которую можно найти в учебниках. Матрицу нужно бывает запомнить (ну, или запомнить главные узлы, а остальное добавить от себя — опасно, но действенно), потоки силы уметь направлять, — вот и вся нехитрая затея. Чем сложнее матрица, чем вязь заклинания тоньше — тем прочнее и сильнее выйдет заклинание, и силы поглотит немеряно. О чарах и заговорах я многого не знаю, их использую маги с небольшой толикой силы, которым для концентрации необходимо читать что-то вроде заклятий в стихотворной форме с большим количеством повторений. Опять же, я считаю, причина этого — неумение концентрироваться. Так вот, заклинание призыва, которое собирался осуществить Алдан, требовало слияния трех разнотипных видов магии: призыва, конечно, передачи силы от разных существ и ее преобразования, и формирования пространственного перехода. Задача непростая и трудновыполнимая. Магия призыва очень часто танцевальная. Да, да, не удивляйтесь, все маги отменно танцуют. Этот вид магии мы переняли у племен орков очень давно и переделали под себя. В танце магу легче сконцентрироваться и направить силу, вязь заклинания можно сплести гораздо более мощную и широкую — плести можно движениями ног, рук и тела. Правда, и откат от подобных заклинаний не в меру болезненней. Откат бывает от любых заклинаний, обычно он гасится сам по себе, но в случаях отдачи большой толики силы, возвращается к магу и причиняет немало неприятных мгновений. Остатки силы впитываются в кожу, тело, проходят по сосудам и сливаются в резерв, кажется, будто выворачивает суставы... Магия — вообще штука болезненная и весьма своенравная.

Уже через полчаса я стояла в центре дриадского круга силы и зажимала кровоточащую ладонь. Кассандра прикрывала наши действия, создав вокруг большой водяной щит. Он служил своеобразным громоотводом — не выпускал энергию и скрывал то, что происходит внутри от внимательных глаз. Волчица сидела у ног Алдана по моей просьбе, мне казалось, ей не нравится то, что происходит. Небо закрыли тучи, и стал накрапывать дождик. Однако нашим планам это никак не мешало. Алдан и Михарэль с одинаково хищными выражениями лиц склонились над плошкой с моей кровью, что-то мысленно обсудили и теперь Алдан встал перед дриадами и начал накручивать на запястье, а потом и на всю руку до локтя матрицу заклинания. Круг дриад засветился зеленым светом, я начала осторожно танцевать заклинание призыва, раскручивая нити призыва, текущие с пальцев: 'Солнышко мое, сестричка, возвращайся ко мне! Мне так плохо без тебя', — танец увлекал меня все выше, сила вилась подо мной клубами дыма. Михарэль дунул изо всех сил, и Алдан превратился в горящий факел. Со стороны, возможно, могло показаться, что полукровка сгорает в оранжевом огне. А он преобразовывал энергию. Драконье пламя сменило цвет на синий, потом на зеленый. Форма тоже изменилась, став почти идеальным шаром. Преобразование пламени — очень затратное колдовство, поэтому Алдану нужен был дриадский круг — они стали чем-то вроде источника энергии. Где-то на задворках моего сознания мелькнула мысль: а как же он тогда первый раз открывал портал? Незнание — великая сила. Или выкинуть проще, чем вытащить? В пространстве открылась воронка, оттуда раздавался дикий гул. Яркий луч из портала пронзил водяной щит, испарив его, и затерялся в тучах. Что-то белесое мелькнуло на мгновение, и портал захлопнулся. Я упала с высоты двухэтажного дома, но успела создать воздушную подушку на земле. Поднялась на ноги и кинулась к волчице. Вокруг нее собрались все участники призыва.

— Ника, Ника, ты здесь?! — я схватила голову волчицы и всмотрелась в ее глаза. Какой-то проблеск, что-то едва заметное было в них, но своей сестры я не увидела. Я прижала к себе мохнатую голову и заплакала.

— Все должно было получиться! Я все правильно рассчитал! — бормотал Алдан, срываясь на крик. Его немного потряхивало — пошел откат. Михарэль задумчиво рассматривал композицию 'Плачущая дева и волк'. Кассандра и дриады взволнованно обсуждали произошедшее. Все были чем-то заняты, когда на траве раскрылся небольшой телепорт, и из него вальяжно вышла наша кошка. Я онемела.

— Черная кошка, жди беды, — протянул Михарэль, выпуская когти из лапы и многозначительно ими поигрывая.

— Конкретно эта кошка — несет очень большие проблемы, — громко прошептала Кассандра. Дриады напряглись. Я отодвинулась от волчицы и развернулась к кошке. Герти вскочила мне на колени и потерлась об меня шелковистой шкуркой. Я поймала несколько мыслей-образов черной. Она сообщала о том, что моя мама прибыла в Средневицы и наводит там шороху. Меня просили прибыть туда же вместе с сестрой и подругой. Немедленно.

Я почесала Герти за ушком, пока она позволила, и отпустила. Кошка вильнула хвостом и ушла телепортом. Телепортами могут ходить только животные или люди со специальными амулетами. Это что-то вроде светящейся тарелки, которая перемещается очень быстро во времени, создавая ощущение моментального перехода. В тот же миг я почувствовала как тянет под ложечкой — значит скоро будут перемещать.

— Сейчас нас отсюда заберут, — решила я поставить всех в известность, — и будут капитально песочить. А меня вообще убьют.

— Кто? — спросила Лиана, подобравшись.

— За что? — одновременно с ней поинтересовался Михарэль.

— За все хорошее, глава Ковена магов.

— Ооо, — протянули дриада на пару с драконом.

— Ага. Михарэль, я не прощаюсь, надеюсь, еще увидимся, — успела произнести я, когда мы все, включая Алдана, засветились и исчезли в переходе.

В детстве мне казалось, что стоит мне зажмурить глаза, как я тут же исчезну. Когда мне предстоит встреча с Главой Ковена магов, я сразу же впадаю в детство. Именно поэтому, а вовсе не из-за дикого страха, я стояла в комнате для перемещений, зажмурившись и вцепившись пальцами в холку волчицы. Та недовольно порыкивала, но терпела.

— Ирелия Айрин Эскура Драган, — этот суровый голос проникал до самых печенок, заставляя дрожать всем телом, — Как Вы посмели нарушить мое прямое указание?!

Точно бить будут.

— Мне повторить вопрос? — голос дрожал от скрываемого гнева. Я склонила голову еще ниже, занавесив лицо прядями волос. Над моей головой раздалось тихое шипение.

— Мне нечего ответить, — тихо прошептала я.

— Что явилось причиной нарушения моего приказа? — голос стал тише и будто ближе. Меня уже колотило.

— Желание помочь.

— Громче, а то мне не слышно!

— Желание помочь! — звонко произнесла я, все так же, не открывая глаз.

— Кому? — язвительно поинтересовался голос, — Опальному принцу дроу?! Он что, младенец необученный? Сам из проблем выпутаться не может?

— Но...

— Никаких но! Самовольно сбежать из родительского дома, шляться по окраинам империи в поисках особо опасных преступников, отрезать волосы, и безрассудно кидаться во все авантюры, подвернувшиеся по пути... Это твоя судьба, Ирелия?! Такой жизни ты хочешь?

— А почему нет, мама? — тихо спросила я, приоткрывая один глаз. Верховная магиня Аквира и Каррийской империи стояла очень близко ко мне: сапоги на высоком каблуке, длинная широкая юбка темно-синего приталенного платья прячет в себе много сюрпризов, как всегда. Скромный квадратный вырез платья, на шее пара амулетов и перевязь мантии Верховного, небрежно переброшенной через плечо. Поджатые губы, острый нос и черные круги под смертельно уставшими глазами. Маринель запустила руку в идеально уложенную прическу и растрепала свои кудри до плеч. Мне подумалось, что теперь длина волос у нас одинаковая, у нее даже длиннее, что отнюдь не добавило мне оптимизма. В волосы мага сливаются излишки силы, отрезая их, он может выручить дополнительное средство для создания заклинаний. Поэтому в моде длинные волосы.

— Ты совсем смерти моей хочешь, дочь? — наклонила она голову набок. Совсем как я, когда задумываюсь или расстроена.

— Нет, мам, — покачала я головой. Слезы в глазах мешали смотреть, — Но ведь должен же маг помогать страждущим?

— Должен, но только если его попросят. Попросят, Ирелия! А не предлагать каждому встречному отдать за него жизнь! — голос Верховной стал чуть выше. Я всхлипнула и кинулась в ее объятия.

— Неужели ты никак не поймешь, сама влезая в авантюры, ты почти всегда терпишь...

— Фиаско, — раздался за моей спиной до боли знакомый звонкий голосок. Мы с Кассандрой, ошеломленные, обернулись почти одновременно. Живая и невредимая, моя сестра стояла среди дриад, резко выделяясь на их фоне прической и черной одеждой.

— Все эти умные книги, — виновато улыбнулась Никандра, пожимая плечами в ответ на наши изумленные взгляды.

— Ника, — обрадованно произнесла Касси. Я просто смотрела, не в силах пошевелиться.

— Вот так всегда. Стоит ненадолго отлучиться, и все в слезы, в объятия, ругаются...— начала сестра. Я вздрогнула и кинулась ей на шею. Кассандра присоединилась. Она смеялась:

— Задушишь же, успокойся, теперь все хорошо!

— Теперь все хорошо? — обманчиво ласково спросила мама за нашими спинами. Мы одновременно вздрогнули.

— Кажется, кого-то ждет весьма серьезный разговор. И тебя, Кассандра, это тоже касается, не смоешься так быстро, — бросила Маринель через плечо эльфийке, которая собиралась выскользнуть из комнаты незамеченной.

Маринель Эскурийская всегда все видит. Пора бы уже осознать и принять. Но, оставив нас на некоторое время в покое, Глава Ковена магов направилась к дриадам, что-то тихо у них спрашивая. Воспользовавшись моментом, мы тихонечко вышли из комнаты перемещений и направились во двор. Алдан, Верховной не замеченный, или проигнорированный, на свое счастье, присоединился к нашей компании. Мы спустились по двум лестницам из башни мага, наблюдая подозрительное оживление в ее стенах. Каково же было наше удивление, когда мы увидели состояние крепости! Ее явно брали штурмом! А ведь нас не было всего лишь пару-тройку часов. Императорский разъезд выезжает за ворота в полном составе — тридцать всадников и боевые псы. Стража спешно латает стены, ворота пробиты в нескольких местах огненными шарами, явно маминого производства. Это как же надо было разозлить Верховную, чтобы она разнесла крепость, явно в одиночку?

— Нам каюк, — неожиданно громко сказала за моей спиной Ника. Мы подскочили.

— Ты откуда слова такие знаешь? — удивилась я, стараясь унять нервный тик.

— И что они значат? — присоединилась эльфийка, державшая сестру под руку. Думаю, чтобы не сбежала еще раз.

— Ой, девочки, мне столько вам рассказать надо будет, но это все потом. Сейчас нужно придумать, что маме сказать, — отмахнулась Ника. Я рассматривала ее так, как будто век не видела. Для меня оно почти так и было. Теперь я понимала беспокойство мамы. Никандра еще сильнее отстригла волосы, теперь в них были разноцветные пряди. Длинная челка закрывала ехидные глаза. Что-то в ней сильно изменилось, только вот я не понимала, что именно. Я осторожно обняла ее. Она прижалась ко мне в ответ.

— Мне было страшно, — тихо призналась я.

— Мне тоже, — еле слышно ответила она, — Думала, уже не вернусь, когда услышала твой зов.

— Девочки, — улыбнулась эльфийка и присоединилась к объятиям.

Мне показалось, Алдан насмешливо фыркнул, но посмотрев на его лицо, поняла: завидовал. Он вообще не сводил с Ники глаз, а она, впервые на моей памяти, смущалась и краснела. Мы оставили их вдвоем ненадолго, и пошли узнавать у дозорных новости.

А потом был допрос. Я вертелась как уж на сковороде, но утаить удалось очень мало. Маму интересовало все: и пятно на стене дома напротив, и моя рана, и убитый некромант. Меня пугала ее подозрительная осведомленность. О визите к Главе гильдии воров и убийц мне удалось умолчать, а вот про Михарэля и Лиара пришлось выдать все. Нике и Кассандре пришлось легче — все-таки, я была главной в нашей группке. В процессе разговора с мамой выяснилось, что местонахождение Лиара, точнее младшего принца дроу, Завилиарэля орд Вунхерста из дома Бестарков, стало известно самому Повелителю и его спешно перенесли экстренным порталом в родные пенаты. Я огорчилась. Ведь что-то между нами было. Что-то.... К Михарэлю, который и не думал улетать из разрушенного некромантского замка, были отправлены послы для склонения дракона к сотрудничеству. После того, как Маринель удалось вытрясти все из нас, она соизволила поделиться своей информацией. Оказалось, что мы не просто влипли, а по брови в тине. И все еще тонем.

Граф Веррильский, к которому мы якобы ехали в гости, и которого решила навестить мама с проверкой (скорее нас, чем графа, думаю), оказался предателем. Маг Атроним начал общаться с некромантами и в обмен на драгоценные камни (и зачем они старику, у него даже детей нет), дал обещание пропустить армию некромантов через крепость. Получается, что мы проиграли бы войну еще до ее начала. Естественно, все эти переговоры с некромантами велись с одобрения самого графа, который погряз в карточных долгах, что немало меня огорчило. Нет, не тот факт, что он был игроком, а то, что он решил нажиться на предательстве своей отчизны. Я не истовый патриот, конечно, но обидно. Хорошо, что из-за волнения матери о своих дочерях все это вскрылось раньше времени. Графа посадили в собственные казематы под замком, его семью взяли под стражу. Теперь в спешном порядке проводились проверки всех крепостей на границах. Вся наша семья была задействована: часть родственников руководила военным действиями, часть принимала непосредственное в них участие.

— А сейчас вы дружно собираетесь и отправляетесь порталом домой, — закончила свою речь Маринель Эскурийская.

— Но, мама! — воскликнула я, — У нас с собой целый арсенал оружия, мы готовы ко всему!

— Вот и вернете арсенал ... в арсенал! — настаивала на своем Верховная.

— Но мы хотим остаться и драться! — поддержала меня Ника. Касси только философски пожала плечами. Мама смерила нас тяжелым взглядом и указала на дверь. Значит, не обсуждается. Мы с сестрой, понурившись, побрели прочь из кабинета графа, в котором мама проводила большую часть времени. Дриады проверяли разъезды вместе с Кассандрой, я щупала сестру, стараясь убедиться в ее реальности. День близился к завершению и меня позвали помочь восстанавливать стену — без левитации в этом деле не обойтись. Я кивнула сестре, с трудом ее отпуская, и ушла помогать.

Алдан с Никой гуляли где-то большую часть вечера и вернулись только к концу ужина. За них не волновались — крепость уже взяли, везде императорские разъезды, а угрозы пока никакой не видно. Прибежали они раскрасневшиеся, перед входом в гостиную, где нам накрыли расторопные слуги, испуганные маминым появлением, Никандра с гиканьем запрыгнула на спину Алдана, и тот пробежал три круга вокруг стола. Мама, привыкшая и не к такому, спокойно обсуждала что-то с Лианой, остальные дриады сидели в углу за небольшим столиком. Так что единственными зрителями стали мы с Касси.

— Уже оседлала? — закусывая суп пирожком, спросила я. Ребята, довольные, сели возле нас.

— Совсем пацаки чатланам на голову сели... — задумчиво прокомментировала Никандра, поглаживая Алдана по буйным вихрам. Тот едва улыбнулся и набросился на еду. Сестрица не отставала. Мы с Касси переглянулись над их склоненными головами, но не прокомментировали.

— Лиана с четверкой и Алдан остаются здесь, мне понадобится их помощь, — проинформировала нас Ее Верховность и торжественно удалилась.

— Вот и закончились наши приключения, — горестно вздохнув, заявила Кассандра.

— Ты знаешь, Касси, я в этом очень сомневаюсь, — протянула я, вертя в руках ложку. Черная тень мелькнула под столом — мы были под присмотром.

— Не кочегары мы, не плотники,

Но сожалений горьких нет.

А мы залезли как высотники, да,

И с высоты вам шлем привет... — напевала Никандра, утром залезая на самую высокую башню крепости вслед за мной. Эльфийка уже сидела наверху, болтая ногами.

— Ты откуда понабралась таких странных выражений и песен? — удивилась я, кряхтя, усаживаясь на крыше и отцепляя рукав от флюгера.

— Это очевидно, милая, — как слабоумную, погладила меня по голове сидящая выше Кассандра, — Она провела немало времени в другом мире.

— Ага, — весело ответила Ника, — До сих пор отойти не могу. Там все вверх тормашками и, — она понизила голос, — Представляете? Совсем нет магии!!!

— О-о-о, — протянули мы в изумлении, — Как же там живут дроу и эльфы?

— А никак, — пожала плечами сестра, — Не живут они там. Вообще, кроме людей и странных животных я никого не заметила. А еще у них есть технологии! Как у гномов, только у людей! Я столько всего интересного успела увидеть и узнать за пять лет!

— За сколько? — я охрипла от удивления, а Касси чуть не сверзилась с крыши.

— Ну, да, — пожала плечами сестра, — Кстати, очень по вас соскучилась. Я, конечно, не думала, что останусь там навсегда, унывать бы не стала, но сомнения...

— Расскажешь как-нибудь? — спросила я ослабевшим голосом.

— Обязательно, только потом, ладно? — улыбнулась мне сестра через плечо.

— Ладно, — кивнула я в ответ.

— Девочки! — раздался внизу голос мамы, — Слезайте! Я подготовила вам переход!

Переглянувшись, мы спрыгнули с крыши. Девочки доверяли мне как себе, и я старалась не разочаровывать, аккуратно спуская нас на землю.

— Мама, может, мы все-таки останемся? — лелея надежду, стараясь умильно смотреть в глаза, спросила я.

— Да, пожа-а-алуйста, — рядом со мной выстроились Касси и Ника. Мама обвела нас хмурым взглядом.

— Я. Сказала. Домой! — отрезала она и развернула нас заклинанием в сторону дверей в замок. Пришлось идти, стоять в комнате перехода и молча обижаться. Алдан помахал на прощание ручкой, довольный, что ему разрешено остаться. Лиана, тоже нас провожавшая, казалась, наоборот, расстроенной. Я не успела задуматься над этими метамарфозами, так как мама молниеносно зарядила кристалл и задала точку выхода. Переход неожиданно ослепил. Мы охнули, почувствовав, что пол уходит из-под ног, и упали бы прямо в воды бурной реки, если бы я не подхватила всех левитацией.

— Ты знаешь, — протянула Никандра, спокойно рассматривая темную воду, которая с легкостью ворочала огромные камни, словно и не висела над ней в нескольких метрах, — Я начала вот о чем задумываться: ты у нас просто невезучая или пахнешь как-то по-особому, что на тебя все неприятности слетаются?

— Молчала бы, — огрызнулась я, со свистом вдыхая. Справиться с притяжением реки и ее течением, изменить потоки воздуха, и все это делать навесу было неудобно и тяжело. Заклинание левитации я выдавала в любом состоянии почти бессознательно, но вот удержать его и направить, даже мне было тяжеловато. Запястье, с намотанной на него вязью немного жгло. Я на пределе. Кассандра пыталась успокоить воду, но мое заклинание было слишком плотным, чтобы сквозь него пробиться. А ослабить его я не могла, да и не умела. Кое-как, я дотянула до берега, но смягчить приземление мне уже не удалось. Мы с силой ударились о землю, девочки вскочили, я так и осталась лежать — сил левитация над рекой забрала немеряно.

— А-а-а, убейте меня, кто-нибудь, — стонала я, зажимая руками живот, которым упала на внушительный камень.

— Это позже, обязательно. А сейчас в эфире передача 'Занимательные факты', — бодрым голосом начала Ника, внимательно осматриваясь вокруг. Ничего особенного — степные просторы и где-то очень далеко на юге лес. Перед нами река, небольшой подлесок. Кассандра растирала ноги — видимо, тоже не сумела приземлиться с наименьшими потерями. На странные речи сестры мы перестали обращать внимания, лишь иногда прося разъяснить уж что-то совсем непонятное.

— И вот вам первая задачка, дети, — увлеченно декламировала сестрица, повернувшись к нам. Я ради приличия перестала постанывать и прислушалась, а она продолжила, — Каким образом три, несомненно, талантливые и юные волшебницы попали вместо магического круга в поле чистое и степь бескрайнюю, с самим Озренгом граничащую?

Разведя руки в стороны в наигранном выражении крайнего недоумения, Ника терпеливо ожидала нашей реакции. На чумазом лице младшей сестренки очень забавно смотрелась белозубая улыбка. Я задумалась, эльфийка нахмурилась, проверяя оружие:

— Вариантов, собственно говоря, несколько, и ни один мне не нравится.

— Кто-то целенаправленно сбил настройки стационарного перехода в Средневицах, — неуверенно начала я.

— Или сбил настройки в пункте приема, — кивнула Касси, отряхивая одежду от невидимых пылинок.

— Или кто-то хотел, чтобы мы здесь оказались. В виде блюда, которое подают холодным, — протянула Никандра с видом знатока-следователя.

— Холодца, что ли? — усмехнулась я, вставая на ноги и поправляя сумку на плече.

— Мести, — зловеще прошипела сестра. Но мне уже было не до ее выходок — с южной стороны степи я заметила несколько точек.

— Кассандра?

— Отряд орков. На волколаках. Наемники. Шамана с ними нет. О, зато есть человек! — прищурила раскосые глаза эльфийка.

— Человек? Ты уверена? В отряде орков? — я, конечно, доверяла эльфийскому зрению, но это что-то из ряда вон выходящее.

— Да-а, — протянула Касси, явно наслаждаясь моей нервозностью, — И он явно по нас соскучился. Вернее, по тебе, дорогая.

Мне оставалось только простонать в ответ.

— Убраться успеем? — Ника тоже решила поучаствовать в беседе.

— Если только Ирелия поднапряжется и сможет нас перенести на ту сторону реки. Я помогу, чем смогу.

— Уж лучше попытаться сбежать и быть пойманными, чем сидеть и ждать своей участи, — решила я, все еще сидя, создавая воздушную сферу. Кассандра поняла мой замысел и вплела нити воды в мое заклинание.

— А теперь ножками, ножками! — крикнула я, подавая пример и начиная бег внутри сферы. Девочки быстро сообразили, что к чему, и побежали. Гораздо быстрее, чем я ожидала, так что мне оставалось лишь не отставать и удерживать сферу. В воду мы вошли почти без брызг, Касси приподняла волну и мягко вынесла нас на берег. Но скоординировать действия мы не успели, и моя сфера лопнула раньше, чем волна эльфийки. В итоге, мы вымазались с ног до головы в иле и водорослях и чем-то еще мало определимом. Оглядев себя, как и друг друга, решили, что внешний вид в нашей ситуации не столь важен. Да и маскировка улучшится, будем незаметнее. Мы в быстром темпе побежали в сторону леса. Только под сенью деревьев можно было немного расслабиться.

— Следы я заметала, — со знанием дела размяла руки Ника. Кассандра наколдовала нам немного воды, чтобы умыться. Волосы повисли паклей, только у Ники стояли торчком, будто ее ужалил угорь в воде. От моей белой рубашки остались только лохмотья. Вещи девочек были практичнее, и их еще можно было спасти. Что не скажешь о моих любимых брюках. Я горестно вздохнула.

— Думаю, маг не сможет перебраться через реку так же, как мы, — отдышавшись, заметила я.

— Да, он может запросто перекинуть пласт земли над рекой, эдакий мостик сделать, — издевательски протянула Кассандра. Очень странно смотрелись чистые светлые волосы (эльфийский секрет — остаются чистыми и пахнут цветами всегда) и грязное лицо.

— Не скажи, — покачала я в ответ головой, — Ему нужно сплести одновременно три заклинания вместе. Тонкая работа, мне думается, не под силу мужчине.

— Недооценивать мужчин — одна из самых распространенных женских ошибок, — глубокомысленно выдала еще один перл моя младшая. Мы переглянулись и ускорили темп движения. Ближе к ночи нам попалась на редкость бедная и неприятная деревенька. Еще не стемнело, а ворота уже были закрыты, как и ставни всех домов, что удивляло. Однако, здесь был и трактир, в который мы поспешили постучаться. Из-за закрытых досками окон второго по высоте (двухэтажного) дома неслись звуки пискливой свирели и мужской гогот. Я постучалась в дверь и уже минут пять терпеливо ждала ответа. Его не последовало. Кассандра повторила стук, чуть громче. Ничего. Тогда Ника развернулась к двери спиной и заколотила по ней каблуком. Дверь уже собиралась было развалиться, когда нас соизволили заметить. Одну из досок в окне отодвинули, оттуда высунулась немытая пьяная рожа, сплюнула в нашу сторону и весьма красноречиво объяснила нам, кто мы есть и куда нам идти.

— Как там было после 'чтобы вас тролль засунул к себе в ... и орк его...', — спросила Кассандра, увлеченно записывавшая рулады пьянчуги в блокнотик на шее. Ника повторила и получила от меня подзатыльник.

— Проваливайте туда, откуда явились, кикиморы болотные! Не хватало еще шарашек подзаборных в дом пускать! — раздался недовольный голос из-за двери.

— Что же вы, обездоленным помочь не желаете? — обманчиво добродушно поинтересовалась я, поднимая взгляд в мрачнеющее небо.

— Дождь скоро начнется, — подтвердила мои подозрения эльфийка.

— Да мне хоть потоп, хоть геенна огненная! Мест нет! — отрезали из-за двери. Ника усмехнулась, Кассандра пошевелила в воздухе пальцами, а я уныло вздохнула...

Картина первая: выломанная дверь трактира, три грязные девушки стоят на пороге просторного зала. У одной в руках огненный цветок, у второй небольшая спираль воздуха, у третьей — водный шарик.

— Пожар! — кричит первая, и столы в зале начинают полыхать. Вмиг протрезвевшие мужики отскакивают от них, сшибая столы и мебель.

— Потоп! — мелодично произносит вторая, обрушивая на многострадальную мебель и посетителей поток воды.

— Землетрясение, — склонив голову набок произносит третья, и трактир подпрыгивает на месте.

— И ураган, конечно, — устало добавляет третья, сдувая с ладони ветерочек.

— Подождите! Постойте! Смилуйтесь! — кричит трактирщик, падая на колени, ему вторят уже абсолютно трезвые постояльцы. Девушка перестает дуть на ладонь и все на миг стихает.

— Лучшие комнаты! Сытный ужин! Все за счет заведения! — с надрывом кричит трактирщик, подползая к ногам девушек.

— Вот так бы и сразу, — тихо замечает третья девушка, щелкает пальцами и мебель становится по своим местам. Столы после своеобразной чистки сверкают, будто натерты до блеска.

Картина вторая: по залу в сторону лестницы на второй этаж катят три огромных бочки и носят ведра с водой. Худенькая девочка — служанка бегает из кухни в комнаты наверху и обратно, со скоростью ветра выполняя просьбы постояльцев. Трактирщик методично уничтожает собственные запасы спиртного и слезливо жалуется на жизнь кувшину:

— Если три ненормальные грязные девицы, ночью ввалятся к тебе в дом, с криками: "Пожар! Потоп! Землетрясение! Ураган!", никогда не спрашивай их, где это происходит. Потому что ты не захочешь услышать ответ...