|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ЧАСТЬ 2.
Глава 1.
Камиэль задумчиво смотрел на колоритную пару, стоящую напротив. Высокий, крупный черноволосый мужчина, которого он помнил еще ребенком, и изящный молодой человек с непокорным взглядом золотистых глаз. Ситуация складывалась не слишком приятная. Несмотря на разительную красоту обоих, ни физический, ни моральный аспект предстоящей сделки его не прельщал. В конце концов к красоте окружающих он давным-давно привык, и попросту не считал это достаточным поводом к проявлению малейшего интереса с его стороны. Дарено слишком долгое время был ректором, а наивные или чересчур самонадеянные студенты иногда начинали выказывать ему совершенно однозначные знаки внимания, которые он, впрочем, с легкостью игнорировал. Ему было комфортно одному. Лишние привязанности всегда влекли за собой и лишние проблемы, решать которые не было ни сил, ни желания, ни времени. Камиэль прекрасно отдавал отчет, что с его крайне нестандартной для эльфа внешностью и не самым мягким характером, единственное, что могло привлечь к нему и без того избалованных излишним вниманием эльфов, это власть. Фактически, время от времени на него даже своеобразную охоту объявляли. Только ставки не делали. И тогда ректору приходилось усиленно игнорировать взгляды исподтишка, а иногда и грубо ставить на место некоторых особо зарвавшихся малолетних наглецов. Его не любили, но боялись. Дарено данное положение вещей полностью устраивало. Точнее, устраивало до последнего времени. А потом вдруг на горизонте объявился еще один Универсал, и вся его отлаженная жизнь вмиг полетела в тартарары.
В первый момент Камиэль хотел просто устранить юношу, но помешал Варнагар. Война с вампирами ему была не нужна. Потом уже Универсала захотелось не просто устранить. Было что-то такое в этом парне, что неимоверно бесило. Щенок словно задался целью вывести Дарено из себя: начиная с испорченных туфель и кончая уничтоженным зельем, и все это за одни сутки! Да еще и внутреннее противоречие. Камиэль не понимал, как они оба умудрились запустить процесс Слияния при столь стойкой взаимной неприязни.
С появлением Вадика жизнь враз усложнилась. Каким образом парень-Универсал оказался магически и кровно связанным с вампиром? Такого просто не должно было случиться! А еще эта ипостась оборотня. Любой нормальный Универсал никогда бы не умер от банального яда. И уж тем более не оккупировал бы тело оборотня в качестве своего нового пристанища. Универсалы всегда считали себя высшей расой, гордились тем, кто они есть. А почему бы и нет? Красивые, умные, талантливые, с невероятным запасом магических сил — им было, чем гордиться. Правда, сам Камиэль свой народ скорее презирал. Но на это были причины. Он не был чистокровным эльфом. Кто-то из предков в его роду связался с человеком, и это вылилось спустя столетия в причудливом переплетении генов новорожденного эльфа. Никто не мог сказать, отчего так произошло. Просто произошло и все. Мать и отца Камиэля никто и никогда не заподозрил бы в нечистокровности. Впрочем, так же, как и всех остальных предков. Вот только самому Камиэлю не повезло. С раннего детства его травили за длинный нос, за слишком худощавое, нескладное телосложение, за чересчур светлую кожу, проще говоря, за не эльфийский экстерьер. Поэтому презрение к своему народу стало для мальчика своеобразной защитной реакцией. А еще он всегда считал страшной глупостью эти бесконечные войны в борьбе за магический потенциал других родов, когда и свою то магию девать некуда было. Но Камиэль хотел выжить, поэтому учился убивать. И в том, что он стал настолько эффективным убийцей, было не в последнюю очередь виновато его детство. Бесконечные стычки со сверстниками с самых ранних лет закаляли характер и волю. Язвительные насмешки над тем, что он не в силах был изменить, бесчувственность. Нередкие магические схватки — бесценный опыт. Камиэль не был добрым, потому что никто никогда не был добрым с ним. Он не был ни великодушен, ни велик. Зато он умел быть рациональным. Когда ты мало подвластен эмоциям, контролировать собственную жизнь становится не в пример проще.
По крайней мере до тех пор, пока не возникает откуда-то кто-то, кто заставляет вынырнуть из своего добровольного заточения в бесчувствии одним своим дерзким взглядом. А сейчас этот кто-то нагло смотрит в темные глаза ректора и буквально по буквам транслирует, что плевать ему на тебя хотелось с высокой колокольни. И на тебя, и на магию, и на процесс Слияния. По законам их народа он должен был бы попытаться убить Камиэля при первой же встрече, но и на это парню было плевать. Вадик не был воспитан в традициях Универсалов, жил среди людей. Кстати, интересный вопрос, каким образом? Полукровка? Возможно. Чистокровный эльф слишком сильно бы выделялся, что неизбежно привлекло бы к нему нежелательное внимание со стороны сородичей. Но кем тогда были его родители? Как им удалось столько лет скрываться? Кто их убил? Вопросов было больше, чем ответов на них. А Дарено терпеть не мог загадки.
Возможно, еще не поздно вернуть все на круги своя. Убить щенка и не мучиться вопросами. Это было заманчиво. Все портила только связь с Виктором. Убийство Вадика неизбежно влекло за собой очередную затяжную войну, на сей раз с вампирами. Поэтому было проще смириться, принять Универсала в свой род. Только, черт возьми, почему он еще и с Виктором породниться должен?! Ладно, предположим, что Слияние допустит в их союз и вампира, что, кстати, маловероятно. И что тогда? Эльф, оборотень и вампир — замечательное сочетание! Не говоря уже о том, что Вадик является его студентом. Нет, серьезно, куда ни глянь, чушь полнейшая получается. А еще и мальчишку уламывать придется каким-то образом на секс. Можно подумать, Дарено так уж этого и желает. Только вот выбора нет, потому что для полноценного Слияния секс необходим. А тут еще Виктор. На словах то он согласился, но что будет, когда до дела дойдет? Поубивают они друг-друга к чертовой матери!
Единственный разумный вариант — заставить мальчишку в себя влюбиться. И как это сделать, спрашивается? Цветочки дарить, свидания при луне устраивать? От такой перспективки Камиль поморщился. Да и вряд ли щенок на такое купится. А Виктора влюбить в себя вообще не получится по ряду причин. Правда, он ради безопасности Вадика на многое пойдет. Теоретически. Что, опять же, упирается в практику. Все-таки они друг-друга точно если не убьют, то покалечат.
Размышления Камиэля прервал настойчивый стук в дверь.
— Ратмир, это Лазарь! Впусти меня.
Резким движением ректор развернулся и пошел открывать. Смерив холодным взглядом замершего на пороге студента, он насмешливо поинтересовался:
— По какому поводу вы ломитесь в комнаты господина Царева?
Оторопевший Ежик начал испуганно заикаться, неуверенно пятясь:
— Ратмира на завтраке не было. А сейчас пара первая начнется. Вот я и...
Скептически поднятая бровь ректора остановила маловразумительный поток речи:
— Тогда что вы здесь делаете? Всего хорошего! — и Дарено захлопнул дверь перед носом окончательно растерявшегося студента.
Когда с настырным студентом было покончено, Камиэль развернулся к вампиру и оборотню.
— Полагаю, все оставшиеся вопросы можно отложить на потом. Сейчас Вадику пора идти на занятия, да и у меня полно дел. Увидимся позже.
С этими словами ректор ушел, оставив меня озадаченно переглядываться с Виктором.
— Вик, что делать будем?
Вампир притянул меня к себе и мягко поцеловал в губы.
— Иди на занятия, Вадик. Я должен буду сейчас уехать. Надо с Домиником и Варнагаром поговорить. Черт, как все не ко времени! Война эта...
Только тут я спохватился, что даже не поинтересовался у мужа, как дела.
— Вик, расскажи мне. — попросил я, обнимая супруга за талию.
Но вампир мягко отстранил меня, задержав в ладони только руку.
— Потом, ладно? Я бы хотел к вечеру вернуться. Приеду, и мы обо всем поговорим, обещаю. А сейчас иди.
Я только обреченно кивнул и вышел вместе с мужем из комнаты, даже не вспомнив про учебники. Не до учебы мне сейчас было. Совсем.
Глава 2.
Виктора провожать не пошел. Боялся, что прилипну к нему намертво. Дошел с ним до ближайшего лифта, чмокнул на прощание в щечку, как девица благовоспитанная, и поскакал на пары.
Правда, далеко уйти не успел. За очередным поворотом меня словил Ежик и буквально припер к стенке. Глаза решительные, губы сжаты, а ручки то дрожат, ага. И колючки синие то и дело дергают. Чего это он так распереживался то?
— Ратмир, а я уж думал, что придется твой хладный труп искать после визита Дарено. Что ему надо от тебя было?
Я продолжал прокручивать в голове разговор с ректором, поэтому нес все, что в голову в тот момент приходило, а приходило многое и все с каким-то пошленьким акцентом.
— Потрахаться предлагал! — буркнул я, смахивая с плеча руку друга. Ежик поперхнулся, закашлялся, пошел красными пятнами. Если это он так инфаркт репетирует, то очень даже правдоподобно получается.
— Чего?! Это у тебя шутки такие?
— Какие уж тут шутки... — отмахнулся я, и видимо что-то было такое в голосе, что заставило Ежика мне поверить. С ужасом уставившись на меня во все глаза он прошептал так тихо, что я бы и не расслышал, если бы в тот момент не был так близко к нему:
— Что, вот так вот просто пришел и сказал, что хочет тебя?
Я искренне изумился.
— Хочет? Ну, если только убить. А в этом смысле — вряд ли...
Лазарь окончательно потерял суть разговора.
— А зачем тогда?
Я наконец то вынырнул из раздумий, и мысленно прокрутил весь разговор с Ежиком еще раз. И зачем я ему это все выболтал, кто бы меня просветил? Ладно. Слово не воробей... Придется доводить до абсурда, чтоб никаких сомнений не было, что я обкурился или просто не в себе...ага... с рождения.
Изобразив на лице нечто вроде изумления, словно бы и сам до конца не верю в то, что сейчас скажу, я выпалил:
— Сказал, надо.
Лазарь совершенно обалдело потряс головой:
— А ты?
Я с силой хлопнул Ежика по спине и ухмыльнулся похабненько так:
— Да ты не дрейфь! Я отказал. Но намекнул, что ты не против. Он обещал вечерком к тебе заглянуть.
На Лазаря смотреть было уже не просто смешно, а даже страшноватенько как то. Глаза из орбит повылезали, по щекам снова поплыл отвратительно-алый румянец, а все колючки на голове встали дыбом.
— Что ты... как ты... зачем ты... — заикался Лазарь, не замечая, как из ослабевших рук выскальзывает сумка с учебниками и с громким хлопком падает на пол.
Я сделал вид, что страшно расстроен.
— А мне казалось, что он тебе нравится, только ты признаться боишься. Че, не надо было? — Лазарь так посмотрел, словно у меня копыта вдруг выросли... на голове.
Виновато потупив взор, я извинился.
Лазарь хотел меня ударить и даже руку уже поднял, но потом вдруг резко передумал и дрожащим голосом промямлил:
— И что мне теперь? — и с такой надеждой уставился мне в глаза своими гляделками трехцветными, будто я ему сейчас должен как минимум амнистию какую подписать. Может, конечно, я и сволочь, но даже у меня в груди от жалости что-то вдруг екнуло. Екнуло и заткнулось.
— Ну, Лазарь, не переживай так. Один раз не пи... — и ожидаемо схлопотал по морде. Не, я его не убил. Я же понимаю, когда на самом деле виноват. Поэтому только потер ушибленную скулу и спокойно предложил:
— Ну, давай я его найду и скажу, что он не в твоем вкусе. Что ошибся я, короче.
— Ошибся?! — вдруг заорал Лазарь, угрожающе нависая надо мной. — И это ты называешь "ошибся"?! Я натурал!
Я невольно слегка отступил от разъяренного эльфа.
— Это поправимо. — тут уж мне пришлось перехватывать кулак Ежика, вознамерившийся сломать мой нос. — В смысле, я все возьму на себя.
Эльфа ощутимо передернуло и он буквально выплюнул мне в лицо:
— Ратмир, ты на самом деле такой идиот, или прикидываешься?
Вообще-то прикидываюсь, но мне странно верят. Обреченно опустив взгляд в пол, я выдохнул:
— Лазарь, я же понимаю, что виноват перед тобой. Сначала зелье, потом идея эта с ректором дебильная... А раз виноват, то и отвечать мне.
Ежик молчал. Я на него не смотрел и думал, а не перегибаю ли я сейчас палку?
А затем Лазарь вдруг схватил меня за руку и решительно выпалил:
— Не надо ректора искать. Я просто сегодня у тебя переночую, и все будет нормально.
Я в очередной раз удивился. Странные люди эти эльфы. В смысле, странные эльфы эти... Короче, странные! Элементарно отказать одному гею он не может, а напроситься в постель другого — это запросто! Он что, до сих пор мне так доверяет, или отбиться думает в случае чего? Свои сомнения я тут же и выдал вслух:
— О чем разговор, друг! — с силой в очередной раз хлопнув его по плечу, я радостно продолжил. — Кровать у меня большая. А если приставать ночью начну, так ты спихни меня с нее, и всех делов! До полнолуния еще далеко. Озвереть я вроде не должен, ага.
Ежик странно на меня посмотрел и вдруг попятился к стене.
— С другой стороны, я вот давно уже думаю, что зря я в эту Академию поступил... — часто-часто вдыхая затараторил он, отползая от меня по стеночке. — Решено, сегодня же и уеду!
— Прощай, друг! — патетически заявил я. — Мне будет тебя не хватать!
Ежик развернулся, подхватил сумку с учебниками, и мелкими перебежками поскакал по рекреации прочь от меня, с такой отчаянной физиономией, что сил моих терпеть уже не осталось. Сложившись пополам от смеха, я быстро затараторил на выдохе, опасаясь что придурочный ушастый и правда сбежит:
— Пошутил я, успокойся. Ректор ко мне с ревизией приходил. Типа, как на новом месте устроился, не надо ли мне чего: простынок там шелковых или кровать пошире.
На бегу Лазарь споткнулся на ровном месте и удивленно крякнув растянулся на полу, подминая под себя сумку с учебниками. Нет, кажется, палку я все-таки перегнул...раз эдак дцать. Кинувшись к Ежику, я хотел помочь ему подняться, но он меня отпихнул, поднимаясь сам.
— Ратмир, ты больной! Придурочный блохастый оборотень! — заорал он что есть мочи. — Как ты мог со мной так поступить? Я думал, что мы друзья!
Тут уж я действительно стал слегка переживать. Если бы я точно был уверен, что Ежик покипит и успокоится, но пока я еще слишком плохо знал его характер и не мог с уверенностью утверждать. Поэтому на сей раз действительно искренне смутился:
— Ну, прости дурака, Лазарь! Я и не думал, что ты такой доверчивый. — растерянно развел я руки в стороны.
Эльф сверлил меня грозным взглядом, сжимая кулаки:
— Я не привык от друзей таких подлянок ожидать! — продолжал кричать Ежик. Складывалось впечатление, что сейчас меня в этой рекреации и прикопают. Например, в виде удобрения вон тому фикусу.
— Прости! Ты больше не хочешь со мной дружить? — по-детски получилось как-то, ну и пусть. Я то знаю, что меня иногда круто так заносит.
Лазарь поначалу растерялся от такого вопроса. Перестав, наконец, кричать, он серьезно на меня смотрел и о чем-то сосредоточенно думал. А потом вдруг слегка улыбнулся и протянул руку:
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
