Все "в шоколаде."
<
Ссылка на обновление
Глава1.
Новый 2012 год начался для семьи Темновых с "сюрпрайза". Натка, тридцатишестилетняя мать двоих детей — тринадцатилетней Леры и шестилетнего Николушки, нежилась в ванне с пеной. Пену, какую-то новомодную, подарили ей дети и с обеда приставали к ней, чтобы опробовала. Пена и впрямь была отличная, нежный такой запах, приятная водичка... Натка расслабилась, и тем неожиданней был вопль дочки:
-Мама! Ты посмотри, что этот козел пишет! Мама!! Натка, слыша в голосе своей выдержанной дочки истерические какие-то нотки, едва попадая в рукава халата, дергаясь и пугаясь все больше, наконец-то оделась и выскочила в коридор.
Лера трясущейся рукой протягивала ей телефон:
-Мам, он совсем дебил!! Ненавижу!!
Дочка рывком всунула ей телефон в руки и, зарыдав, побежала в свою комнату. -Что такое? Лер? Коля?
Колюшка, видя истерику Леры, тоже кривил губы:
-Ну, не плачь, Лера тебя напугала, иди, малыш, играй в свою игру. Я разберусь! — успокоенный ребенок убежал к своему планшету.
Натка нажала на кнопку телефона, высветилось сообщение от мужа. Прочитав его раз, ничегошеньки не поняла.
-Может, новогодний розыгрыш?
Села на табуретку в кухне и ещё раз внимательно прочла:
"Наташ, наша с тобой жизнь оказалась пустой. Не осталось никаких чувств, не вижу смысла вот так жить дальше. Детей не брошу, давай останемся друзьями."
-Так, ети иху корень!
Натка, оглушенная и ничего не понимающая, набрала номер мужа, он был на работе, в Москве, — работал охранником на стадионе по двое суток. Гудки шли, трубку никто не брал.
-Та-а-ак, значит, Виктор Иваныч не шутит? Занятно, ай да подарок под елочку!!
Натка полезла в дальний угол тумбочки — там лежали в заначке сигареты, на всякий поганый случай. Вот поганый и случился. Никогда не курившая при детях, Натка трясущимися руками минут пять пыталась прикурить. Закурив, сильно затянулась и только сейчас почувствовала, что стало зябко, выскочила-то не вытираясь, пошла, оделась потеплее и позвала дочку:
-Лер, иди сюда!!
Зареванная, злая дочка влетела на кухню:
-Мам, и ты так спокойно сидишь? Его, козла прибить мало!
-Подожди, Лер, может, это шутка такая дурацкая?
-Ты чего, мам, он же у нас шутит раз в полгода? — дочка опять всхлипнула.
-Лер, давай подождем, когда он ответит, поговорим и тогда будем думать.
-Как ты с ним поговоришь, если он, гад, трубку не берет?
Натка, оглушенная и не верящая до конца в серьезность намерений мужа, кое-как успокоила дочку, написала мужу СМСку и все ждала ответа.
Уснули дети, во всех соседских многоэтажках одно за другим гасли окна, только кое-где мигали разноцветными огоньками елочные гирлянды, с улицы иногда доносилось шум гуляющих, хлопанье петард-люди справляли Новый год, веселились и радовались а Натка все сидела на кухне, курила сигареты и, тупо уставившись в окно, думала, прикидывала, гадала и ничегошеньки не могла понять.
Юная студентка медучилища Натка Рыжова встретила Витюшу Темнова на дискотеке. Им с девчонками сразу приглянулся высокий, явно за метр восемьдесят ростом, приятной внешности, русоволосый молодой человек. Девчонки хихикали, строили ему глазки, а он, по непонятным причинам, выделил из них всех Натку. Пошел провожать, она млела и радовалась — как же, такой видный парень и на неё запал. И влюбилась девятнадцатилетняя Натка, как говорится, по уши. Ей нравилось в Витюше все — спокойствие, негромкий голос, разумность, в общем, через месяц она переехала жить к нему в отдельную двушку.
Маманьке её было как-то не до дочери, они с отчимом Натки хорошо поддавали, и если отчим работал и отводил душу по выходным, то маманя, бывшая на инвалидности, в вине себя не ограничивала. Кто знает, может, эти постоянные пьянки подспудно повлияли на решение Натки жить вместе, она не сильно обратила внимание на то, что Витюша уже был женат. Прожив с первой женой три месяца — разошлись. Он кратко поведал, что им не дала жить теща, почему-то возненавидевшая его с первых дней.
Натка конечно же оскорбилась — как это её такого необыкновенного Витюшу и невзлюбить? Значит, стерва попалась. Её Витюша — он такой, такой... правда, вот не романтик. Цветы дарит только на день рождения и Восьмое марта, но откуда же ему быть романтиком, если воспитывался он у тетки?
Родители его как-то одинаково погибли, попав под машину. Сначала такая неудача была у отца, а через три года и мать сшибло машиной.
-"Вот и остался восьмилетний Витюша один, конечно же тетка — это не мама родная! — рассуждала юная Натка. — Вот и вырос её Витюша замкнутым и не романтичным, зато надежный, а это главное!!
Закончив медучилище, устроилась в местную ЦРБ, медсестрой по сменам, любимый официально не работал, перебивался калымами, иногда приносил много, иногда чуть-чуть, Натка не унывала. С детства привыкшая жить на небольшую пенсию по потере кормильца — родного отца, она умела быть бережливой и экономной, умела, что называется, "из ничего сделать чего".
В девяносто седьмом любимый Витюша набил морду соседу по коммуналке, который по пьяни обзывал Натку. Завели дело, все были уверены — дадут условно, но судьи — тоже люди со своими тараканами в голове, то ли не понравился её Витюшка судье, то ли у того что-то болело... Во время процесса он как-то мрачно смотрел на него, и приговор был — один год общего режима. В зале суда под белы рученьки и увели Витеньку. Хорошо, что далеко не отправили — оставили отбывать срок здесь же, в местной ИК. В больнице работать стало совсем плохо, зарплату мизерную постоянно задерживали, и сманила Натку её однокурсница в Москву, работать в павильоне продавать двери. Вот и моталась Натка через два дня в Москву, на ВДНХ, на дорогу уходило аж три часа в одну сторону, но иного выхода не было.
Почти все заработанное уходило на передачи для мужа. Он ещё постоянно просил прикупить лишнего: то десять пар тапок разного размера, то какие-то лекарства. Худенькая Натка стала ещё худее, но ведь Витюше все нужно. Летом, в июле было у неё длительное свидание — двое суток они были вместе и так совпало, что в это же время было свидание у местного бандюгана, известного по всему городу — Вихря, с матерью. Вот там-то они и подружились с "мам-подружкой", теть Верой.
Первое впечатление было такое: уставшая, вся какая-то замученная женщина, лет пятидесяти с хвостиком, сидела крепко задумавшись, ни на что не реагируя, спокойно ожидая, когда их начнут запускать в комнату длительного свидания.
-Тетка какая-то угрюмая, поговорить не с кем будет, поди! — подумала Натка.
-Вихрева!! — позвала из окошка служащая.
Тетка встрепенулась и начала выгружать принесенные баулы, потом она пошла на КПП, а Натка уже в этой КДС увидела совсем другую женщину.
На кухне, стоя возле широкоплечего молодого мужчины, она сияла и светилась:
-Сыночка, а может, все-таки мясо разогреть?
Скупо улыбаясь, сыночка отвечал:
-Сначала чифир, потом все остальное! Ма, не суетись!
Как не суетиться, когда у сыночка назавтра случился день рождения, и естественно, Натка с Витюшей и ещё один парняга — Серега Радин с матерью, оказались на дне рождения Вихря. Тетка оказалась мировой, истово любящей своего непутевого сыночка, как она ласково его называла — "Непутящий ты мой!"
Вихрь, несмотря на свою репутацию, оказался славным малым, особенно подкупало его обожание своей "Ма", видно было, что он тоже очень её любит.
Оказалось, что и живут они с Наткой в соседних домах. Вот так и подружились они. Теть Вера, много хлебанувшая в жизни, отличалась неистребимым оптимизмом, постоянно моталась в Москву, с неподъемной тележкой килограмм сорок-пятьдесят овощей-фруктов.
Стояла как и многие другие бедолаги, торгуя у метро"Красные ворота", мерзла, мокла, но не унывала -жить-то надо было, на работе отправили сначала на пару недель за свой счет, а пара недель уже перевалила на третий месяц, вот и мотались они со своей хулиганистой, разговаривающей на чистом матерном языке соседкой в Москву.
Натка полюбила бывать у теть Веры, вести неспешные разговоры, чаевничать, смеяться до упаду, когда две подружки-соседки начинали прикалываться. Она рыдала от смеха, слушая истории в исполнении подруги теть Веры — Тучковой, та первое время старалась говорить культурно, но натуру не переделаешь, из неё постоянно лезли соленые словечки и выражения, без них никак не получалось. Ну как можно рассказать душещипательную историю без них?
-"Вот, девки, решила я своего пидэрсию (голубым он не был, просто она его так звала — мужик был страшенный бабник — когда подросли дети-погодки постоянно уходил из своей квартиры на шестом этаже от жены к любимой женщине-на четвертый этаж. Пожив там, возвращался к жене, так вот и курсировал, но об этом в процессе) застукать на горячем. Верка вон знает, что в Марьино (деревня, в процессе расширения города оказалась в его черте) дом от родителей остался, звоню Ленке Махаевой:
-Пойдем что ли, голубков прищучим?
-А той — хлебом не корми, подавай приключения. Пошли, вроде все тихо, никого нет, а я ухо приложила к окну, вроде бубнит кто-то.
-Ленк, стучи!
-Че ты, Тань, там нету никого?
-Стучи, мля.
Та со всей дури и затарабанила, слышу голос родименький:-Кто?
Ленка орет: -Я, Вить, Ленка Махаева.
Ну тот и открыл, растерялся. А я, видишь, какая худая — нырь мимо него и в горницу. А там 'любимая женщина' на кровати сидит... Ну я и оторвалась, чем-то охреначила, этот жирный козел полез её закрыть, и ему досталось. А той личико подпортила, фингал долго не сходил, сердце радовал мое.
-Подожди, дай закурю, так не интересно рассказывать!!
Теть Вера, знавшая эту историю, посмеивалась. А Натка держалась за живот.
-Не, ты слушай дальше. — Тучкова, размахивая сигаретой, зажатой в руке, продолжала: — А через день -звонок в дверь. Открываю — мент стоит.
Все честь по чести: — Я Ваш новый участковый, какой-то там Максим, а будто я старого знала?
-В чем дело? — спрашиваю.
Ну он мне и выдал:
-На Вас поступило заявление от гражданки Беловой Елены Викторовны. Она пишет, что вы избили её, и результаты зафиксированы в справке из травмпункта. А также факт избиения подтверждает ваш муж -Тучков Виктор Петрович!
-Вот тут я охренела, эта падла подтверждает!!
А мент стоит, ждет.
— Ну, Таня, давай!-думаю.
Говорю: — Я? Избила? Да Вы посмотрите на меня, во мне росту 152 сантиметра и весу 48 килограммов, как я могла такую пышную даму избить? Я же против неё — комар.
А сама честными глазами на него смотрю. Парень молодой, лет двадцать пять поди, смотрел-смотрел на меня, я на него, сигарета как всегда в руке, глаза честные, не женщина, а скромнотушка.
Да, — вздохнул он, — чистая комедия! — потом как заржет, до слез аж, и выговорил:
-Больше не хулиганьте! До свидания! — и ушел, все так же угорая.
-А я чего? Вещи выставила, как думаешь, Вер, может, их на четвертый этаж отнести?"
-Всем ты, Тань, девка хорошая, но вот на мой характер, не пустила бы больше его назад. Ушел — и скатертью дорога. Ну, да что говорить, ты сама не маленькая, разберешься.
И таких историй у Тучковой было море, как она умудрялась выживать, когда этот, жирный, с красной рожей, мерзкий на язык — хуже трепливой бабы, подлюга, то уходил, то приходил, мотивируя возвращение одними и теми же словами:
-Я здесь прописан, квартира на меня!
-Тебе, Верка, хорошо теперь, твой алкаш вон допился, вдовой оставил, а тут никакая зараза не берет. Придет, как побитый пес, начинает свою Ленусю и мамашку ее грязью поливать:
— Мать, прости, я тебя люблю, как мать моих детей! А меня как лукавый раздирает — принимаю, ну не дура ли?
Натка слушала, ужасаясь в душе, как можно так жить? И эти две неунывающие тетки открывались совсем с другой стороны. Тучкова обожала мармелад и пастилу, и теть Вера постоянно звала её на чай, где за разговорами они начинали задорно смеяться, стараясь превратить все неприятные ситуации в шутки. Натка ждала своего Витюшу, твердо зная, что вот у неё-то точно не будет таких ситуаций, он не алкаш и не бабник, а самый хороший .
Освободившись, Темнов сразу же заявил:
-Жениться будем, чем быстрее, тем лучше! — как-то быстро нашел подработку, и через пару месяцев подали заявление.
Единственное, что напрягало Натку — её обожаемый Витюшка и теть Вера не смогли найти общего языка. Темнов хмурился и едва буркал:
-Здрасьте! — когда она забегала к ним, или виделись на улице.
-Теть Вер, чего вы с Витюшей никогда не разговариваете? Вон, ты на улице даже с пьянчужками здороваешься и разговариваешь?
Теть Вера, как-то с грустью и жалостью глядя на Натку, помолчала, подбирая слова — это потом уже до Натки дошло, она не хотела её обидеть — и, вздохнув, сказала:
-Мы с ним абсолютно разные, и, к моему сожалению, нет у нас точек соприкосновения. Бывает вот так, редко, но случается.
Сыночка её, Димку Вихря, отправили по этапу, куда-то на север, в местной ИК нашла коса на камень с особистом Колосовым, тот неустанно пытался его зацепить, и Вихрь не вылезал из штрафного изолятора, не поддаваясь особисту. Противостояние длилось больше года, а поскольку Вихрь был не в праве как-то да отвечать на провокации и придирки, то дело закончилось отправкой его куда подальше. Ехал её ребенок через полстраны, она мужественно ждала весточку, не показывая никому, как ей лихо. Через три месяца только пришло письмо из самого северного лагеря, за Воркутой. Писал сыночек так:
— "Ма, привет! Все нормально, я наконец-то на месте. Представь, тут лето два месяца. В августе на день шахтера включают отопление, двести километров отсюда Карское море, которое впадает в Северный ледовитый океан, и ветра с него дуют — зашибись. Что интересно, на зоне совсем нет бетонных заборов, только обтянута она по периметру колючей проволокой — заборы зимой заносит полностью, снега обильные, представь, какие горы наметает. Бежать отсюда совсем не улыбается никому — занесет за полчаса и весной не вытаешь. Это я шучу. Ма, честно, здесь намного спокойнее, никто не дергает и народ со мной отбывает серьезный, не волнуйся."
Натка уже знала от Тучковой, что у теть Веры был ещё сын, погодок Димкин, но как-то нелепо погиб. Теть Вера ничего не говорила, и Натка, чувствуя, что ей больно об этом говорить, никогда не лезла с вопросами, понимая теперь, почему сорокашестилетняя теть Вера выглядит лет на пять старше.
Родная мама отказалась ездить с Наткой выбирать все для свадьбы мотивируя тем, что слаба здоровьем. Натка попросила теть Веру, ездили с ней по всему городу, купили туфли, фату, всякие другие мелочи, а платье долго искали — нашли только через пару дней — то, что надо.
-Наташ, ты будешь самая красивая невеста!
-Ну, и жених не хуже, — счастливо улыбалась Натка.
На свадьбу приехали две сестры Наткиной матери из Питера, старшая из сестер работала в Мариинке балетмейстером, и видевшая её впервые Натка заметно робела перед такой успешной теткой.
