|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Интервью с актрисой Шэрон Стоун для журнала Playboy. Опубликовано в декабре 1992 г. Да, были времена, когда "Плейбой" можно было читать, и даже с интересом. Когда эти времена закончились — вопрос, конечно дискуссионный, но сейчас речь не об этом. Беседа реально интересная — по следам "Основного инстинкта" (много историй со съемочной площадки, в т.ч. Стоун говорит, что в этой роли действительно вдохновлялась образом Кейтлин Тернер из Body Heat), но спектр затронутых тем гораздо шире: и про кино, и про какие-то особенности актерской профессии, и просто про жизнь. Любопытно до чрезвычайности.
На русский переводилось, насколько мне известно, частично, в мае 2011 года, в отечественной версии журнала, в разделе "Архив". Полностью — вроде нет, а там много интересного. К тому же, в текстовом (а не pdf) виде я этого материала не нашел, да и качеством тамошнего перевода остался недоволен, так что быстренько перевел сам, в меру скромных умений. :)
Далее следует текст интервью:
Декабрь 1992.
Откровенный разговор со звездой "Основного инстинкта" о сексе, интеллекте, мужественных мужчинах, убийственных женщинах, и "той сцене".
PLAYBOY: Как ощущения — быть всемирно-любимой сексапильной маньячкой с ножом для льда?
STONE: [улыбается]
PLAYBOY: Это как-то изменило твою жизнь?
STONE: Ну, теперь некоторые люди дважды думают, прежде чем доставать меня всякой херней.
PLAYBOY: Насколько тебе близок персонаж Кэтрин Тремелл? Режиссер, Пол Верхувен, говорил, что ты на сто процентов была Кэтрин.
STONE: Тогда, наверное, я хорошо справилась с ролью, раз он так это воспринял. Если удается впечатлить режиссера, значит ты все делаешь правильно.
PLAYBOY: Твоя роль в "Основном инстинкте" далеко выходит за рамки твоих прежних работ в кино. Каково это было?
STONE: Временами было очень трудно, и мне приходилось серьезно напрягаться. Но когда я открыла дверь в тот мир, где жила Кэтрин, и шагнула туда, обратной дороги уже не было. Я оказалась в другой вселенной с совершенно иными правилами.
PLAYBOY: Сильно погрузилась в образ?
STONE: Мне определенно снились кошмары. Очень страшные.
PLAYBOY: О ножах для льда?
STONE: Нет, но такие сны, от которых дрожь пробирает до глубины души, потому что ты в определенном смысле ломаешь свои этические принципы. Когда выходишь за рамки этих ограничений — когда пересекаешь эту грань и отказываешься от всех и всяческих моральных оценок — это неизбежно влияет на психику.
PLAYBOY: Многие актеры отказываются это признавать. Говорят что-то в духе: "А, это просто роль."
STONE: Невозможно полностью погрузиться в роль и не испытать никакого влияния персонажа на себя. По крайней мере, для меня — невозможно.
PLAYBOY: Интересно было пересекать эти этические барьеры?
STONE: Мы часто подавляем в себе определенные импульсы, из чистой вежливости или из страха узнать, кто мы есть на самом деле. Но играя такую роль, нельзя больше прятаться от этих явлений. Приходится вытаскивать из глубины сознания все свои странные и страшные мысли и чувства — и смотреть на них при свете дня. Это очень пугает. Но я узнала и кое-что интересное о себе: мне казалось, что я хуже, чем на самом деле. Но выяснилось, что не так уж я и плоха. Когда съемки закончились, я подумала "И это все?" Я испытала облегчение... и может быть небольшое разочарование — обнаружив, что мои собственные темные стороны на самом деле не такие уж и темные.
PLAYBOY: Что было особенно интересно?
STONE: Для меня особенно интересно было изображать типичное мужское поведение в сцене допроса. Кэтрин вела себя вызывающе, шокирующе, но, простите, меня всегда шокировало, когда мужчины вели себя таким образом рядом со мной. Я всегда считала такое поведение неподобающим, но это почему-то никого не беспокоит.
PLAYBOY: Какое именно поведение?
STONE: Когда они хватают себя за яйца, вызывающе демонстрируют свою сексуальность, кричат из окна машины "Эй, детка, давай поженимся!", когда ведут себя снисходительно, ну... все эти типичные мужские вещи. В фильме я повернула ситуацию в обратную сторону, причем находясь в комнате среди таких мужчин, для которых агрессия — профессиональный инструмент. И мне это очень понравилось. Понравилась неожиданность их реакции, когда я полностью понимаю правила их игры, и умею играть в нее лучше, чем они все вместе взятые.
PLAYBOY: Чем Кэтрин так разоружила всех мужчин в комнате допроса? Своей сексуальностью? Своей смелостью?
STONE: Это мужчин надо спрашивать. Мне показалось, что они были ошарашены ее уверенностью в себе. Их главным методом воздействия было создание этого вот фасада: "Мы обладаем тут абсолютной властью, мы полностью контролируем обстановку, и сейчас мы тебе покажем" — но на нее это совершенно не произвело впечатления. Ее реакция была насмешливой, в духе: "Ой, какие вы суровые и сильные. Как мило!" И разумеется, реальная власть в этой сцене принадлежала только ей. Вот она, совершенно одна против всех, ее посадили в кресло посреди пустой комнаты, окружили и начали задавать угрожающие вопросы. Для кого-то другого это было бы очень уязвимое положение, но она нанесла упреждающий удар и с легкостью взяла ситуацию под свой контроль.
PLAYBOY: Ты можешь проявлять такую же самоуверенность в реальной жизни?
STONE: Да, вот пример: Был день, когда мы должны были снимать сцену в ночном клубе. Мое платье расползалось на части, и костюмеры пытались привести его в порядок. Это все занимало целую вечность. Все ждали меня: Майкл [Дуглас], режиссер, другие актеры, осветители и операторы, две сотни статистов. Мне тоже приходилось ждать, я пила чай и читала книгу. Мой подруга была рядом и она спросила: "Как тебе удается не паниковать? Все эти люди тебя ожидают, а ты сидишь с чашкой чая?" Я ответила: "На это можно смотреть по-разному. Или "Они все меня ждут!" или [с улыбкой] "Они все ждут меня!"
Это стало главным, чему меня научила Кэтрин. Кто-то мог испугаться и занервничать, оказавшись в полицейском участке. Но она лишь подумала: "Что ж, это будет весело"
PLAYBOY: Весело, потому что она смогла как бы "поменяться местами" с теми, кто ее допрашивал?
STONE: Не то, чтобы она как-то над ними издевалась, нет. Но она смогла играть с мужчинами на равных в их игру. [кокетливо] "О, вы хотите, чтобы я села перед вами в кресло посреди этой комнаты? Как трогательно. И зачем же? Наверное, чтобы заглядывать мне под юбку? Ну ладно, смотрите." Это все было частью игры.
PLAYBOY: Правда ли, что Верхувен прибег к обману, чтобы на тебе не было белья в этой сцене, пообещав, что в окончательной версии фильма ничего явно не будет показано?
STONE: Мне не хотелось бы касаться этой темы. Сейчас вопрос уже исчерпан — не стоит об этом.
PLAYBOY: Тебя вообще беспокоит, что те несколько кадров, где показывают твою промежность, обрели такую скандальную известность?
STONE: В какой-то мере меня защищает тот факт, что я сама это и делала. Я не знаю, насколько скандальны и насколько известны эти кадры. Раз вы так говорите, полагаю, это правда.
PLAYBOY: Поверь нам на слово.
STONE: Ну, я со своими друзьями об этом не говорю. На вечеринках, где я бываю, эту тему ни разу никто не поднимал.
PLAYBOY: Если бы ты знала, что именно покажут в фильме, ты бы отказалась снимать этот эпизод?
STONE: Я не собираюсь обсуждать это с вами. Поймите правильно, я уважаю ваш...
PLAYBOY: Интерес?
STONE: Ваше право задавать такие вопросы. Но это дело прошлое, и пусть оно останется в прошлом.
PLAYBOY: Ты шутила на эту тему в выпуске шоу "Субботним вечером в прямом эфире (Saturday Night Live)", где была ведущей. В середине монолога, ты объявила, что тебе было бы удобнее присесть в кресло. Когда ты это сделала, публика просто с ума сошла, ожидая, что ты перекинешь ногу на ногу, как в фильме. Это было очень... эффектно.
STONE: [улыбается] Спасибо.
PLAYBOY: Повлияла ли эта смелость и манипулятивность твоего персонажа в "Основном инстинкте" на твой собственный характер?
STONE: Знаете, как это меня изменило? Я получила письмо от одной женщины, где говорилось: "Спасибо за вашу роль. Я никогда больше не буду жертвой." Для меня эффект был тем же, что и для нее.
PLAYBOY: Ну тебя-то трудно представить в качестве жертвы.
STONE: И это хорошо. Но в разных мелочах, все женщины в той или иной мере приучены уступать, скорее чем идти на конфронтацию — и это негативно воздействует на нашу самооценку, нашу внутреннюю цельность, и да — на нашу женственность тоже. Но я больше не намерена так легко уступать. Если считаете, что я должна сделать то-то и то-то — то будьте любезны, дайте мне чертову причину, почему я это вам должна. Если я приму решение что-то сделать, то это будет мой выбор. Я больше не буду гнуться просто чтобы понравиться кому-то, или чтобы избежать конфликта.
PLAYBOY: Ты раньше легко гнулась?
STONE: Да, как и многие женщины. Мне кажется, некоторые модели поведения входят в привычку и ты им следуешь уже неосознанно. Но играя персонажа с совершенно иным типом личности достаточно долгое время, можно сломать эту привычку. Теперь я понимаю что такое "сила" совсем по-другому. Женщины привыкли проявлять свою силу через кокетство и заигрывания. Их с детства учат использовать свою женственность как инструмент манипуляции окружающими. Вместо того, чтобы пользоваться своими профессиональными, интеллектуальными, общечеловеческими качествами, женщины приучены использовать стереотипные "женские" трюки, чтобы добиться своего. Я тоже раньше прибегала к этому, но теперь поняла, что можно достигать тех же целей, прямо говоря то, что думаешь, и ничего не боясь.
PLAYBOY: А как на тебя влияет слава? Тебе нравится твой звездный статус?
STONE: "Основной инстинкт" тотально перевернул мою жизнь. Всякие люди начали преследовать меня на улицах, прятаться в моей машине, появляться у меня дома. Поверить невозможно. Мне как-то в ресторане пришлось спасаться бегством, спрятавшись на кухне. Некоторые из этих случаев были словно сценами из дурацкой комедии. Внезапная слава такого масштаба пугает. К тебе пристают какие-то странные личности, пытаются до тебя дотронуться, очень бесцеремонно. Пробираются в твой номер в отеле, воруют твою помаду или очки. Временами это натурально страшно. И очень выбивает из колеи. Что меня бесит больше всего — так это то, что эти люди испытывают какую-то нездоровую тягу ко мне прикоснуться. Полное разрушение личного пространства.
PLAYBOY: Кто-то правда прятался в твоей машине?
STONE: Фотограф.
PLAYBOY: Как ты с этим всем справляешься?
STONE: Стараюсь привыкнуть и не обращать внимания. Например, в ресторане, сажусь спиной к залу. Это становится образом жизни через какое-то время. Поначалу ужасно раздражало — мне хотелось иметь возможность ходить куда я хочу с друзьями или в одиночестве, как раньше. Но чем дольше я жила по новым правилам, тем легче становилось. Я обратилась к частной охранной компании, чтобы они научили меня и моих близких друзей, как себя вести в подобных чрезвычайных ситуациях. Настоящий курс молодого бойца: на тебя кричат, наскакивают с разбега, толкают, пытаются повалить, схватить, испугать.
Однако, есть такой довольно милый момент. Это когда подходят супружеские парочки — некоторым лет под шестьдесят — и женщина шепчет по секрету: "Мы просто хотим вас поблагодарить. Вы определенно вновь вдохнули огонь в наши отношения." Я часто слышу это от пар, которые... хорошо провели время после просмотра фильма. Я стала своего рода "доктором Рут" в облике высокой блондинки.
PLAYBOY: Как ты получила роль в фильме?
STONE: Один режиссер, с которым я работала раньше, получил копию сценария. Он прочитал его, позвонил моему агенту и сказал: "Никто не сыграет эту роль лучше Шэрон. Она просто обязана сняться в этой картине." Тот прочитал и тоже сказал: "Ты должна в этом сняться" Но я не хотела читать сценарий.
PLAYBOY: Почему?
STONE: Не хотела разочаровываться. Я знала, что мне никогда не дадут эту роль. Не хотелось снова сокрушаться от очередной неудачи.
PLAYBOY: Почему тебе казалось, что тебя не возьмут?
STONE: Я не была звездой, а всем нужны звезды. Потому и не стала читать. Отложила сценарий на несколько месяцев. Но как-то раз взяла его и все-таки прочитала. И это было просто невероятно! Я поверить не могла, не знала, что делать. С первых страниц стало ясно, что передо мной. Я подумала "О боже, надеюсь, никто меня не опередит!" Мне также стало известно, что режиссером будет Пол [Верхувен], что делало роль еще привлекательнее. Я знала, что он настоящий гений. Такой сценарий, да такой режиссер — да от этого просто колени подкашивались.
PLAYBOY: Раз уж ты знала Верхувена, то почему не могла просто позвонить напрямую?
STONE: Нет, такие дела так не делаются. Он хотел звезду. А должен был захотеть меня.
PLAYBOY: И как же ты его убедила?
STONE: Я набралась терпения и ждала. Тем временем, он позвонил и попросил приехать для переозвучивания фильма "Вспомнить все" в версии для показа в пассажирских самолетах. Там изменялись диалоги, выбрасывались абсолютно все ругательства, поэтому нужно было синхронизировать измененные реплики с движениями губ на экране. Но когда Пол позвонил, я сказала ему, что смогу приехать только вечером.
PLAYBOY: У тебя был хитрый план?
STONE: Ммм, да. Я одела элегантное обтягивающее коктейльное платье. Все говорили "Ого, Шэрон, отлично выглядишь. По какому поводу?" [с невинным видом] "А, ничего особенного. Просто отправляюсь на вечеринку после работы"
PLAYBOY: И ты вела себя как Кэтрин?
STONE: Вела себя очень холодно, очень отстраненно. Высокомерно. Не хотела, чтобы он принял меня за сумасшедшую, но в то же время хотела донести до него мысль, что я умею преображаться. Большинство мужчин сильнее всего реагируют на визуальные стимулы — и этого порой бывает достаточно, по крайней мере поначалу.
PLAYBOY: Ты не очень-то высоко нас ценишь, а?
STONE: [улыбается] Давайте будем откровенны: Некоторые женщины строят всю свою жизнь, пользуясь этим знанием. Да и некоторые мужчины тоже, конечно.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
