Долг плтежом красен

Тайни Роул отстегнула ремни и выплыла из антиперегрузочного кресла. В черных дырах иллюминаторов светились звезды. Иллюзия. Это всё — иллюзия. При выходе в гиперпространство на все иллюминаторы выводилось изображение звездного неба, потому что психика человека не могла вынести того, что происходило на самом деле. С одной стороны, ей было любопытно, что там, с другой — те, кто рисковал, навсегда лишались рассудка. Во всяком случае, других примеров история не знала. Тайни подплыла к пульту и щелкнула рычажком. Включилась искусственная гравитация, и китиарку бумкнуло на пол. Девушка прошла в пищевой отсек и сделала себе кофе. Ей было о чем подумать.

Роул летела на Атован с одной целью — вернуть долг. С Виктором Майером она познакомилась давно. Уже больше десяти лет прошло. Она тогда училась в университете одной из престижных планет и только-только перешла на второй курс. На Китиаре образование было бесплатным, но на тех, кто хотел поучиться за ее пределами, данная привилегия не распространялась. Собственно, на само обучение обычно тратиться не приходилось. В Ядре существовало огромное количество вузов со стипендиальными программами для одаренных выпускников, а уж китиарцев-то сложно было назвать бездарными. Но на стипендию сытно не поешь и уж точно не разгуляешься. Многие молодые люди брали образовательный кредит. Семье Тайни расходы на учебу были по плечу. Тем более что брат сэкономил семейный бюджет — он остался на родной планете. По его специализации было глупо лететь учиться за тридевять Земель. Эмиль пошел по стопам папы и мамы.

Они с братом были очень похожи. Обоих интересовало, почему люди разные, что у них внутри и как это работает. Только он увлекался устройством тела, а Тайни — психики. Её манили веками изучаемые, но по-прежнему непознанные тайны человеческого разума. Она с легкостью поступила в университет на специальность "социальная антропология" и параллельно проходила курс психологии. Учеба сложностей не составляла. Система обучения на Китиаре основывалась не на милостях от природы. С раннего детства у детей развивали эйдетическую память, способности к аналитике, учили быстрочтению, вбивали в головы инопланетные языки и диалекты с целью на практике показать, как работает чужой менталитет. Да и пропедевтика — предварительное знакомство с будущими университетскими курсами — свое дело сделала. Так что у Тайни оставалось достаточно свободного времени, чтобы знакомиться с объектами своей будущей профессии — представителями различных культур в лице разномастных студентов со всего Союза. Поэтому когда Виктор проявил к ней интерес на одной из университетских вечеринок, Роул энтузиазма не проявила. Он был старше почти на десять лет и преподавал на факультете информационных систем и технологий. По чертам его лица Тайни, как истинная дочь своих родителей, не только установила, что он чистокровный китиарец, но даже сумела определить специализацию и генетическую ветвь. Исследователь с исследователем — это скучно. Особенно, когда вокруг столько всего вкусного. Поэтому девушка тонко намекнула новому знакомому, что при его внешности и социальном положении грех испытывать недостаток женского внимания. Одной поклонницей больше, одной поклонницей меньше — погоды не делает. И забыла о нем. Однако спустя пару недель Тайни попала в очень неприятную и весьма щекотливую ситуацию.

Как-то поздним вечером она возвращалась из гостей. В провожатые напросились двое ребят. Всё было замечательно: они шутили, смеялись, пока на полпути парни не сделали Роул недвусмысленное предложение. Девушка послала их известным пешим маршрутом, сообщила, что ей в другую сторону, и она туда доберется без посторонней помощи. Как все китиарцы, физически она была развита и навыками самообороны владела, так что попробуй эти молокососы ее задержать, за себя бы постояла. Но "молокососы" сделали по-другому. Они сказали, что если Тайни сейчас и добровольно с ними не пойдет, завтра на стол ректора ляжет донос о том, что она отдается за деньги. И еще несколько студентов подтвердят это. А затем подробно описали интимные особенности внешности Роул. Бог с ними, с особенностями, с родинками и привычкой бриться... Могли и в дУше подсмотреть. Мог и кто-то из бывших кавалеров похвастать. Преклонением перед девственностью на родной планете не страдали, и несколько коротких, но бурных романчиков за это время Тайни пережила. Беда была в другом. Тем, кто имел в своем прошлом правонарушения, гражданство Китиары было заказано. И если что-то могло сравниться по тяжести с убийством, так это проституция. Когда после долгой изоляции китиарское правительство открыло небо для межзвездных перелетов, Союз оказался потрясен внешностью выходцев с закрытой периферийной планетки. Китиарки и китиарцы имели невероятный успех у противоположного пола. И кое-кто воспользовался возможностью заработать. А кое-кто — возможностью облить грязью тех, кто им отказал. В результате по Союзу очень быстро расползлись слухи, что Китиара — первосортный бордель. Несколько десятков лет потребовалось китиарцам на то, чтобы отстоять свое доброе имя. Но любой намек на проституцию ложился грязным пятном на репутацию не только подозреваемого, но и на всю его семью. Тайни "зависла" в нерешительности. Как она сможет доказать свою невиновность? Для того чтобы испортить ей жизнь, даже не нужно постановление суда.

И тут появился ОН. Ее спаситель. Виктор Майер, живший неподалеку, выгуливал пса. Он поинтересовался, что происходит. Студенты сказали, что девушка идет к ним в гости. Тогда китиарец сообщил, что лично он в этом не уверен. Потому что у него очень хороший слух. Очень-очень. И если эти двое подонков сейчас же не уберутся подобру-поздорову, то завтра на стол ректора ляжет доклад об их недостойном поведении. И на будущее... Что там было "будущего", Тайни не узнала, потому что парни дали стрекача. Зато она узнала Виктора.

О, это было замечательное время! Казалось, что она порхала, как бабочка на весеннем лугу. Мир казался безоблачным и прекрасным. Виктор был предупредителен, мил, нежен и заботлив. С ним оказалось очень интересно. Он считался признанным специалистом в системах информационной безопасности и нередко привлекался к решению весьма непростых ситуаций. Да что там, он был гением! И об этом твердили все студенты и студентки с его факультета. Последние смотрели на Тайни со смесью зависти и ненависти, но ей было всё равно. Майер рассказывал о своей жизни, Роул пугалась, восторгалась, веселилась. И, разумеется, ей было головокружительно с ним в постели. В общем, Тайни была безоглядно влюблена, как только может быть влюблена вырвавшаяся на свободу девушка двадцати лет отроду. Так продолжалось полтора года. Она уже начала строить планы о том, как вернется домой, подтвердит гражданство и заведет замечательного малыша, которого они будут вместе воспитывать. Тайни очень боялась получить отказ, и долго откладывала разговор. Но, как выяснилось, она боялась не того. Майер обрадовался идее рождения ребенка и даже предложил зарегистрировать брак. Но когда Тайни оговорилась, что хочет всё сделать по китиарским обычаям, градус настроения Виктора резко упал.

— Мне и здесь хорошо, — сообщил он. — И законы Китиары не имеют для меня никакого значения.

— Ты не гражданин Китиары? — Потрясенная безумным предположением, Тайни уставилась на мужчину. Как же так? Любой китиарец обязан подтвердить гражданство. — Не прошел?

— И не собирался. Меня это не интересует. Скажи, что оно тебе даст?

— Помощь соплеменников.

— А если их не окажется рядом?

— Буду выпутываться сама.

— Но если ты можешь сама выпутаться, зачем тебе нужны соплеменники?

— Но ведь если бы ты не помог тогда, ночью, я бы не всё потеряла, — напомнила Роул.

— Что? — жестко усмехнулся Виктор. — Сомнительное право на гипотетическую помощь?

— Но ведь ты же мне помог, — повторила Тайни.

— Конечно, помог. Но не потому, что мы — китиарцы, а из-за тебя самой.

— А как же долг?

— Лично я никому ничего не должен.

Мир Роул в одночасье разломился на две половины: истины, знакомые с детства, и совершенно новая точка зрения. Она пыталась разделить представления Майера, но у нее не получалось. Подкрался последний курс. Перед магистратурой она планировала вернуться на Китиару, чтобы отслужить положенный срок. Нужно было подтянуть физподготовку. Пора было заняться дипломами. И только тут Тайни заметила, что у нее совсем нет времени. Всё ее время занимали учеба и Виктор. Она начала усиленные тренировки, старалась больше общаться со сверстниками — нужно же где-то собирать материалы для исследования. Но их с Виктором словно тянуло друг другу магнитом. Тайни везде с ним сталкивалась: в спортзале, по дороге между корпусами, в столовой, в магазинах. Словно сама судьба говорила: "Вы созданы друг для друга". Виктор вел себя, будто всё в порядке. Винтажно дарил цветы, делал мелкие подарки, готовил ужины со свечами и ванны с розовыми лепестками. И всё же червь сомнения мешал Роул радоваться вниманию. Именно тогда она впервые задумалась о том, что заставляет китиарцев по рождению отказываться от родины. Она стала поднимать в Мегасети материалы, собирая по крупинкам информацию о том, как живут ее соплеменники на других планетах. С какими проблемами сталкиваются. Какие проблемы создают. Когда она улетала учиться, то думала, что будет изучать чужие культуры. Но оказалось, куда интереснее изучать китиарцев в чужих культурах. Тайни с восторгом рассказывала о своих открытиях Виктору. Майеру это направление исследований не нравилось. Он говорил, что экзаменаторы его не оценят. Никто ничего не поймет. Однако Роул уже загорелась темой и с предвкушением делилась своими планами на будущее. Она собиралась продолжить работать над ней во время службы, а потом попутешествовать, чтобы воочию наблюдать жизнь китиарцев в неестественной для них среде обитания. Виктор от этих разговоров мрачнел и переводил тему. И уже почти перед самой защитой Тайни поняла, почему. Потому что в ее планах на будущее Майера не было.

Вопреки ожиданиям Виктора, защиты обеих работ Роул прошли с грандиозным успехом. Было множество вопросов. Разгорелось нешуточное обсуждение. Всё потому, поняла Тайни, что для большинства ее родной мир был Terra Incognita. То, что происходило там и в головах китиарцев, было неизвестно никому, кроме них самих. Но какой-то усвоенный на уровне подсознания механизм подсказывал Роул, как уходить от опасных вопросов, что можно рассказывать, а что не стоит. Потому что она — китиарка, а они — чужие. Если до этого момента у Тайни еще были какие-то сомнения в правильности выбора, то тогда, на защите, она поняла, что и выбора-то никакого не было. Она направила документы в Комиссию по гражданству и стала готовиться к отлету.

Прощание далось ей нелегко. Виктор пытался обсуждать их дальнейшие планы на "после возвращения", Роул соглашалась со всем, потому что знала, что не вернется. И где-то краешком сознания понимала, что Майер это тоже понимает. Всё же он был исследователем. И гением. Оттого на душе становилось еще тяжелее.

— Я тебя люблю, — сказал он в космопорте. — Мы еще будем вместе.

Тайни улыбнулась и помахала рукой на прощание.

Орбитальная станция Комиссии по гражданству встретила новоприбывшую нескончаемыми собеседованиями и батареями тестов. По триста-четыреста вопросов, предъявляемых через секунду. Тайни уже была взвыть и согласиться с Виктором: зачем она добровольно обрекла себя на этот кошмар? Но с каждым новым испытанием схема обследования становилась всё более ясной. Кусочки мозаики складывались в общую картину. На первое место вставали вопросы ценностей и приоритетов. На второе — лояльность к Китиаре. На третье — тесты на психопатологии, причем в таком объеме, что мама не горюй. Когда Тайни поделилась выводами со своим куратором и поинтересовалась, верны ли ее предположения, тот, в свою очередь, полюбопытствовал ее квалификационной работой. Роул стала рассказывать. Куратор слушал, а потом пригласил по комму еще двоих, как она поняла, из службы безопасности. Как оказалось, выбрав тему в далеком Ядре, Тайни попала в одно из самых больных мест родной планеты.

Историю родины она знала. Вмешательство в ДНК — опасная игра. На Китиаре это понимали. И осознавали, что, ставя его на поток, рискуют нарваться на непредвиденные последствия. Вначале большое количество плодов выбраковывалось, иногда и у родившихся детей выявлялись какие-то патологии. Но если физические недуги более-менее удалось победить уже к третьему поколению, то психические только начали вылезать. Мании и психозы расцвели бурным цветом. Именно тогда, как узнала Роул от безопасников, и возникла процедура обязательного освидетельствования китиарцев, впоследствии получившая название "подтверждение гражданства". Правительство не могло допустить к оружию или управлению лиц с психическими отклонениями. После того как китиарцы стали расползаться по Союзу, возникла необходимость генетического контроля потомства. Тогда "подтверждение гражданства" приобрело тот вид, который имело теперь. Однако некоторые китиарцы и их дети уклонялись от проверки, оставаясь на других планетах. Сначала правительство решило, что это проблемы тех, кто приютил бесхозных инопланетников. Но так только казалось. Подобные случаи прямо или косвенно влияли на имидж планеты, поскольку именно по этим "паршивым овцам" судили о китарцах вообще. Не говоря уже о том, что порой местным властям просто не удавалось справиться с очередным сбендившим гением. В итоге в структуре Исследовательского корпуса было создано специальное подразделение, которое неформально приглядывало за генетическими китиарцами и в случае необходимости вмешивалось с целью снять проблемы. Как правило, негласно. По возможности — легальными способами. Вот в таком подразделении и предложили работать Роул. Разумеется, о полном трудоустройстве речь могла идти только после завершения обучения. Но знакомиться с особенностями работы она могла начать прямо сразу. Поэтому и служить ее предложили не где-нибудь, а в действующем космодесанте. Ее взвод участвовал в совместных с инопланетными десантниками операциях по борьбе с вездесущими пиратами. Задача была та же — наблюдение за генетическими китиарцами, не получившими гражданство, изучение адаптации у потомков китиарцев, выросших за пределами Китиары, но гражданство получивших. В итоге, с учетом шести месяцев десантной школы, прослужила Тайни не год, как все, а два с половиной. Зато на выходе экстерном защитила две магистерские степени. Взаимовыручка во взводе навсегда сняла для Тайни вопрос, нужна ли ей поддержка соплеменников. И вопрос, готова ли она прийти на помощь своим. Готова. Даже ценой жизни. Как что-то далекое и нереальное воспринималась влюбленность в Виктора. Теперь Тайни смотрела на нее как на юношеское увлечение, первую любовь, которой нужно переболеть как ветрянкой. Впереди ее ждало множество приключений, научные открытия, интересная работа. Майер остался в прошлой жизни. Так считала Тайни. Однако вышло иначе.

Они столкнулись буквально через месяц после возвращения Роул к гражданской жизни, в зале ожидания космопорта пересадочной станции. Виктор улыбнулся и поцеловал ее, будто они только вчера расстались. Спросил, когда ее ждать. До начала семестра оставался месяц. Космодесант научил Тайни оставлять неловкость, поэтому она открыто рассказала, что собирается посвятить себя науке. Что теперь она дважды магистр и начала работу над докторской. Что ей предложили работать в Исследовательском корпусе — она просто не сказала, в каком подразделении. Роул ждала, что Виктор расстроится или выразит недовольство. Но тот искренне за нее радовался и кивал, соглашаясь. А потом объявили посадку. И выяснилось, что им в одну сторону. Они рассмеялись. Напряжение окончательно рассеялось. Вик поведал, как сложилась жизнь у ее знакомых по университету. Сообщил, что ему надоела карьера преподавателя, и он полностью переключился на частную практику консультанта по вопросам информационной безопасности. Тайни рассказала несколько забавных эпизодов из службы. По прилету на место они отправились заселяться в ближайшую гостиницу, чтобы отпраздновать встречу. И отпраздновали. А утром Тайни подумала, что, наверное, не такое это увлечение было глупым и детским, как казалось. Они пробыли вместе неделю. Дела Виктор подошли к концу, и он улетел. Ничего не обещая, ни о чем не попросив. Роул с трудом выдержала десять дней, а потом сама вышла на связь. Майер вел себя, будто ничего не происходит. Он был рад ее слышать и видеть, но не предлагал встретиться. Тайни тоже не предлагала. Из гордости. Но они продолжали сталкиваться. Шутили, что их сводит судьба, получали удовольствие от общения, но ни один из них не заводил разговоров о будущем. Не то чтобы Роул была готова к серьезным отношениям. Даже наоборот — она скорее боялась их. Какие у них могли быть серьезные отношения при его неприятии Китиары? Однако неопределенность со стороны Виктора задевала. Всякий раз при расставании он целовал Тайни в кончик носа и говорил "Пока!" Как папа прощался с мамой, уходя на работу. А при встрече просто говорил "Привет!", будто они не виделись не месяцами, а всего несколько часов. Роул всё чаще думала о нем, пока в какой-то момент не поняла, что заболела. И эта болезнь носила имя "Виктор Майер". Она стала ревновать его к восторженным девицам, которые пялились на китиарца на очередной планетке, где пересекались их пути, или оказывались рядом с ним на галоснимке из очередного места, куда заносила его практика. Майер лишь посмеивался и говорил, что она для него единственная. Роул ему не верила. Но продолжала ждать, звонить, писать. И даже — о, ужас! — рассказывала о своих планах в надежде видеться чаще. Это было как наваждение. Университетская влюбленность теперь казалась легкой рябью на море по сравнению с девятибалльным штормом. Тайни поймала себя на мысли, что с этим нужно что-то решать. Виктор стал для нее наркотиком. Нельзя позволять мужчине такую власть над собой. Она запретила себе выходить на связь. Попробовала вычеркнуть его из своей жизни. И это ей практически удалось. Целый месяц. До очередной встречи. Вик будто не заметил ее молчания. Он просто сказал "привет" и чмокнул в кончик носа. И Тайни снова не смогла ему отказать, и они любили друг друга всю ночь до умопомрачения. А через неделю он снова улетел после обычного "пока".