37 копеек. Часть 2

10. Сомнения

Не увидел.

По телевизору глухо говорили о каких-то отдельных антисоветских проявлениях среди братского чехословацкого народа (это как?), "Аполлон-11" 21-го июля таки совершил успешную посадку на Луну.

Всё шло своим чередом. Да я и не рассчитывал, что что-то изменится.

Задача-то была другая — продемонстрировать, что со мной нужно и можно иметь дело. Потому как то ли предсказываю, то ли знаю будущее.

Едва пришёл октябрьский номер, а это произошло аж в конце ноября, прямо на лестнице, вытащив нетерпеливо из почтового ящика, кинулся листать.

Сначала быстро, а потом тщательно просматривая страницу за страницей. Ничего. Ни Ктулху, ни Трианона, ни Обамы с Меркель.

Ни в "Пёстром мире", ни в "Листая старые страницы".

Пришлось утешиться очередными главами "Повелителя мух" Голдинга.

И расстроился, и обрадовался одновременно.

Расстроился потому, что все мои усилия, похоже, бесполезны.

Ну в самом деле, если в первый раз, с Гагариным, можно было списать всё на недостаток времени, то вот вторая попытка просто обязана была получиться.

Это при условии, что мои представления о всеобщем, негласном и тщательном контроле в СССР тех лет правильны.

А если разобраться, то откуда они у меня, эти представления?

Да из книг о таких же попаданцах, в реальности же ничего подобного мне ни встретить, ни пережить не довелось.

И совсем не факт, что всё там написанное соответствует действительности.

Так что, скорее всего, мои письма давным-давно выкинуты, не уйдя дальше почтамта.

Но опять же, знать этого наверняка я не могу, и полностью исключить возможность, что вот прямо сейчас, пока я занимаюсь самоедством, идёт активный поиск меня любимого, нельзя. На организации предмет тщательного потрошения.

Остаётся порадоваться только, что пока не нашли. Пока...

Да уж, с чего начал, к тому и пришёл.

Ни на один вопрос нет ответа, и что-то мне начинает хотеться, чтобы и не было.

Ну что, сосредоточиться на личных делах, что ли? Кое в чём ведь я уже преуспел, но этого явно мало. И прежде всего надо думать, что делать с деньгами.

Это сейчас у меня с ними полный порядок, но ведь пройдёт ещё год-другой, и нашими (моими!) махлями вполне могут заинтересоваться и государство, для начала в лице участкового... кстати, не факт, что уже не...это для начала, или, что гораздо хуже, какие-нибудь серьёзные ребята из неформальных, скажем так, структур.

А вот интересно, были они тогда, или нет?

Оно конечно, мафия бессмертна, но вот как насчёт предложения поделиться, сделанной в форме, исключающей отказ, в самом начале того, что впоследствии назовут эпохой застоя? Да ещё и исходящего от сугубо неофициального лица...

Нет, всё же вряд ли.

Во-первых, кому я нужен, с такими-то оборотами, червонец в неделю. Местная шпана давно уже приучена к тому, что трогать меня себе дороже, а кто-то покрупнее... да есть ли он? Чай, не лихие 90-е, когда не только каждая палатка (это само собой), но и торговавшие барахлом на развалах, в обязательном порядке платили.

А во-вторых, и государство, и народ пока немного, скажем так, иные, да и МВД с КГБ хлеб свои недаром едят.

Опять же, это я так думаю.

Получается, что затаиться мне сейчас надо, не высовываться, не привлекать ничьего внимания, и ничем. Просто жить, просто учиться.

Решено.

Не хочу я больше спасать СССР.

Уж больно это и хлопотно, и рискованно.

Два раза попытался, довольно.

Конечно, гложет мыслишка, что струсил, мол, слабаком оказался...ну пусть оказался, кто об этом знает, кроме меня? Да и не факт, что рано или поздно опять не попробую. Спасти то есть.

Даже наверняка попробую. Лет этак через пять, когда закончу восьмилетку и поступлю в ПТУ. Да-да, именно в ПТУ, а не в 9-й класс пойду. Дело в том, что ПТУ это не простое. Оно готовит специалистов для построенного недавно в соседнем городе завода полупроводниковых приборов, и после восьмилетки там надо проучиться как раз два года.

То есть и школу, и ПТУ я закончил бы одновременно.

Но! Во втором случае у меня будет неплохая стипендия, 40 рублей, и даже не 40, а 50, как отличнику. А на практике, которая длится три месяца, перед окончанием, есть ещё и доплаты, 60-70 рублей в месяц. Завод богатый, на подготовку кадров не скупится. Так что с деньгами будет всё очень даже неплохо.

Плюс к тому, профессия, подтверждённая не чем-нибудь, а дипломом — с 75-го года в ПТУ начнут выдавать не свидетельства, а именно дипломы.

Само собой, диплом этот будет с отличием, а это прямая дорога, без экзаменов, в университет.

Не то чтобы я этих экзаменов боюсь, но бережёного, как говорится...

Так что пока — учиться, учиться и учиться.

И попутно делать карьеру, сначала в пионерской организации, потом — в комсомольской. Это, правда, лет через несколько только, но фундамент нужно закладывать уже сейчас.

Отличник, активист — вот моя цель на ближайшее время. Ну, отличник я уже и без того, а вот на общественную жизнь надо приналечь.

Противно, конечно, но иного пути не вижу.

И одновременно думать над источником дополнительных денежных поступлений. Это помимо запланированной стипендии.

С этим пока полная засада — что можно сделать в городке с населением едва в десять тысяч, по сути, большой деревне?

Организовать спекуляцию шмотками или, к примеру, дисками?

Где брать, это первый вопрос, а второй — кому сбывать.

Да и начальный капитал нужен...

Купить яблоко, помыть, на вырученные деньги купить два, помыть, продать... здесь вам ни Чикаго! И дедушка-миллионер не умрёт, оставив наследство.

Иконами заняться, или антиквариатом? Ну и пришибут сразу же, вот туда точно соваться не стоит.

Да и потом, мне же едва стукнуло 11. Куда ни кинь, везде проблемы.

Вот такие совсем невесёлые мысли одолевают меня уже несколько месяцев.

Четвёртый класс закончен. Впереди лето, потом снова в школу.

А пока я почти всё время провожу на своём любимом месте, на Быке, и думаю, думаю, думаю...

Мысли ходят по кругу, такое ощущение, что из меня будто выдернули стержень.

По вечерам, правда, удаётся немного развеяться.

Мои рассказы популярности не утратили, наоборот, довольно часто появляются новые слушатели.

Вот и сейчас, пересказывая "В августе 44-го" Богомолова, до публикации которого в "Новом мире" ещё целых пять лет, я наблюдаю за одним из таких новичков. Да, рискованно. Вполне могут сопоставить и вспомнить. Но к тому времени я, надеюсь, уже буду далеко, так что спишут на случайность, если кому придёт в голову сопоставлять.

Странный он, этот новичок. Не могу понять, но что-то меня в нём настораживает.

Приходит уже целую неделю, здоровается, усаживается сбоку, и слушает, почти не проявляя эмоций. Так только, усмехнётся иногда, или посмотрит мне в глаза, и быстро отведёт взгляд.

Ни с кем и ни о чём не говорит, о себе — спросишь — рассказывает. Но только о том, что спросишь. Ни слова сверх.

— Тебя как зовут-то?

— Юрка.

— А сколько лет?

— Двенадцать.

Ага, почти ровесник, значит. А на вид и не скажешь — выглядит гораздо старше. Лет на 14 — 15. И на голову выше меня. И в плечах чуть не в два раза шире.

— А ты где живешь?

— У Самсоновых.

Это что же за Самсоновы? А, вспомнил — дом у них ещё такой, зелёной краской выкрашенный, а перед домом здоровенный КРАЗ по вечерам стоит — на нём глава семьи работает, песок из карьера возит. Дядя Валера. Только вот не помню я никаких Юрок. Дочь у них, Светка, на год меня младше. И всё.

— А ты кто им?

— Тётка это моя.

— Так Светка — сестра твоя?

— Ну да, двоюродная.

Вот и поговорили.

Заканчиваю рассказ на самом интересном месте — когда на поляне группа Алёхина начинает сближаться с диверсантами.

Слушатели живо обмениваются впечатлениями, строят планы на завтра, а я случайно ловлю на себе внимательный взгляд Юрки, как раз в тот момент, когда мне передают сегодняшнюю выручку. Пара мятых рублей, и увесистая кучка мелочи.

Нет, что-то тут явно не то. Подозрения вспыхивают с новой силой — непростой это паренёк, и за ним точно кто-то есть. Надо с ним разобраться. Завтра же.

Опаньки!

Помяни чёрта, а он тут как тут.

Едва я на следующий день устроился на Быке, готовясь совершить очередную медитацию, как услышал Юркин голос:

— А можно я с тобой посижу?

Как это он так незаметно подобрался? Ведь минуту назад никого не было вокруг. Ну точно, будет разговор.

— Да можно, место не купленное.

— Мне пацаны говорили, нельзя тебе мешать.

— Да ты и не мешаешь.

Молчим. Ну давай, начинай. Или ждёт, когда я скажу? А чего говорить-то? Нет, родной, не дождешься.

— Бабушка приехала...

Какая ещё бабушка? Забирают его домой, что ли? Ну наверное, погостил, хватит...

ЧТО!!??? БАБУШКА ПРИЕХАЛА!!??

Наверное, я это выкрикнул вслух, потому что Юрка немедленно ответил:

— Бабушка приехала! Гребёнка не нужна! В помощи не нуждаемся!

Ну вот... если первую фразу ещё можно было списать на случайность, то вторую...

За мной? Получается, это за мной?

Значит, всё же государство... нашли.

КАКОЕ ГОСУДАРСТВО!?

Сейчас НИКТО не знает, что значат эти слова, никто. Они ещё просто-напросто не написаны.

И кто такой тогда Юрка?

Я резко развернулся в его сторону...и почувствовал, что съезжаю с Быка прямо в воду.

Спиной к Урёвам.

В панике попытался зацепиться руками...бесполезно, голый камень... и течение подхватило меня, и потащило, и я почувствовал, что не могу встать, и вода попала в нос, и я начал захлёбываться.

Мелькнуло сразу две мысли — "хорошо хоть нога на этот раз не застряла" и "шо, опять!!??"

11. Дубль

Галька Красильникова опять пришла на купальню со своими младшими сёстрами. И чего она их всюду за собой таскает?

Купальнями у нас в деревне называются небольшие пляжики, с песочком. Всего купален три, две в самой деревне, а одна за околицей, на полпути к лугу, где обычно пасётся стадо. Вернее, сразу два и колхозное, и личное.

Река огибает деревню, лежащую на холме, широкой дугой.

Деревня спускается с горы длинной улицей (посадом, как у нас говорят), и расходится в стороны перевёрнутой буквой "Т".

На конце левой, если смотреть со стороны реки, палочки над "Т", баня и, метрах в ста ниже по течению, колхозная конюшня.

Правая палочка завершается гаражом-мехдвором, а если подняться от них на примерно на треть горы по дороге, идущей параллельно посаду, то окажешься сначала на молочной ферме, потом, ещё на таком же расстоянии, у зернохранилища, а почти у самой вершины обширная забетонированная площадка, где стоят в ряд несколько громадных агрегатов — горохолущилки.

Верхняя часть деревни тоже расходится направо и налево, заканчиваясь соответственно школой (справа) и пожарным прудом (слева), рядом с которым клуб.

В центре "Т", где перекладинка пересекается с ножкой, сельмаг, правление колхоза, столовая и фельдшерский пункт.

Наш путь лежит по задам деревни, в общем направлении к бане, но ещё на несколько сот метров "левее", где река поворачивает почти под прямым углом, образуя, вопреки силе Кориолиса, высокий почти отвесный восточный берег, и пологий западный, где на самом повороте имеется чудесный пляж, с белым мелким и чистым песком, с ровным твёрдым дном и хотя и ощутимым, но несильным течением.

Река небольшая, метров 20 шириной в районе пляжа, и глубиной метра три, пожалуй.

Мы толпой вылетаем на пляж (последние полкилометра бежали... а под гору-то легко бежится, да ещё по натоптанной широкой тропинке) и, на ходу разбрасывая одежду, бросаемся в воду. И, переплыв, скорее-скорее на самый верх обрыва, где одним концом закреплена широкая доска, на высоте метров 5-6 над водой и заканчивающаяся аккурат над самым глубоким местом.

Кто первый успеет и прыгнет, тот будет сегодня отбивать полночь. Сам. Один. Единолично!

Вы не знаете, что такое отбивать полночь? Ну как же так...

В центре деревни, рядом с заилившимся старым прудом, растёт могучая ива.

К нижней ветви ивы проволокой прикручен...не знаю, как назвать...в общем, металлический диск с полметра в диаметре с метровым центральным штырём, торчащим вверх. Вот за него, за верхнюю часть штыря т.е., и прикручен.

Рядом с ним висит палец от тракторной гусеницы.

И вот им-то, этим пальцем, ровно в 00:00 счастливчик и лупит 12 раз по диску, обозначая полночь.

И такие же звуки доносятся из соседних деревень, километров за несколько слышно.

Но это потом, а пока — плаваем и ныряем до одурения.

Через час-другой таких занятий аппетит разыгрывается до такой степени, что терпеть уж мочи нет. Ну не домой же идти на обед, за целый километр!

У нас всё учтено — в укромном месте в кустах припрятаны удочки, там же — перевёрнутая (а от дождя) половинка старой бочки, под которой здоровенная выщербленная сковорода и целая россыпь стыренных в сельской столовой алюминиевых вилок и ложек, и даже парочка непонятно каким образом годами остающихся целыми тарелок. Из той же столовой. Ну виноваты, чего уж там...

Метрах в 50-ти выше по течению, до поворота, река мелкая, с полметра, там перекат/брод. Ровное песчаное дно... и просто море пескарей, роющихся в песке. Ну или не роющихся, но так это выглядит.

А с собой прихвачены из дома или преснухи, как у меня, или горбушки, или ещё что-то в этом роде. И кроме того, по договорённости, трое-четверо из нас в свою очередь (а всего человек двадцать будет) принесли по паре-тройке яиц... из тех, что утром дома собирали, ага...

Ну, и отлитое в бутылочку подсолнечное масло, и нарванный попутно на чьём-нибудь огороде (но каждый раз на разном!) немаленький пучок лука. Да хозяева даже и не заметят, у всех гряды длиной во весь огород, метров по 30-40, да не по одной.

Берём удочки, идём на перекат, входим в воду, и прямо без поплавков, только насадив тут же накопанных червей, а ещё лучше — ручейников, иначинаем подводить крючки с наживкой к самому рту. Пескариному. Десять минут — и с полсотни, а то и больше, рыбёшек поймано. Мелких, ясное дело, отпускаем, а тех, что длиной хотя бы сантиметров 10... ну что ж, им не повезло.

Голову, хвост долой (ножи есть у каждого, а у некоторых самые настоящие самодельные финки), потрошим, чистим, выдираем хребет.

Все отходы аккуратно укладываем в ещё одну половинку бочки, с многочисленными дырками в стенках и днище. Эта половинка стоит подальше от пляжа, потому что запах от неё... Но кроме запаха, есть и польза, да ещё какая! Полубочку эту мы вечером притапливаем у берега, а утром вытаскиваем. Вместе с раками, набившимися туда.

Тем временем сковорода уже отдраена в несколько рук с речным песочком, так что аж сияет, и утверждена на трёх камнях кострища. Над уже прогоревшими сучьями, ветками сухими и прочим, найденным в тех же ближайших кустах.

И маслица туда... и рыбьи тушки...и заливаем яйцами...и стакан-другой прихваченной из дома же муки... и лучку сверху, но уже ближе к окончанию процесса. И не забываем лимонной кислоты (самих-то лимонов мало кто из нас в глаза видел) пачечку. А во второй половине лета — ещё и подкопанной на колхозном поле ещё мелкой молодой картошки. Порезанной на половинки или четвертинки. Но это потом, сейчас конец июня.