Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай

Анна Виор

Ветер из Междуморья

КНИГА 1. Джай

Предисловие

Когда-то этим миром правили Древние — неведомо откуда пришедшие, жестокие и равнодушные к человеческим страданиям, знающие лишь свои прихоти и преследующие только свои цели. Они называли себя Хтэмами и внешне отличались от людей разве что ростом, но людьми они не были, как камень не может быть ветром, как дождь не может быть песком, а свет — мраком.

Ввосьмером они владели землей: Атаятан-Сионото-Лос — Купающийся в крови, Эт'ифэйна — Меняющая обличья, Боярс — Величественный, Инистан — Собиратель сокровищ, Граонар — Гневающийся, Лэриндэн — Скользящая по воде, Онштэ-Ранор — Дикая смерть, и Штамейсмар — Отец ит-илов, всем своим существом ненавидящий людей.

Человеческая смерть и кровь давали им жизнь, позволяя оставаться в этом мире. Хтэмы не знали старости или болезни, их невозможно было убить, и смерть обходила их стороной. Древние разделили между собой самый крупный материк — Астамисас, правили жестоко, превратив подвластные им народы в источник пищи, ценя жизни человеческих существ не больше, чем скота...

Людей же особенных — рожденных с Даром, Древние связывали с собой Кругами, а не желающих покориться и служить — безжалостно уничтожали. Псы Хтэмов — эффы, безошибочно находили Одаренных среди обычных женщин, мужчин и детей, и огромные клыки чудовищ в считанные мгновения отправляли своих жертв в мир иной.

Хтэмам, владеющим Силой Изменения, способным искажать уже созданное, не подвластно было Творение: ни разрушать, ни созидать по-настоящему — они не могли. И только через узы с людьми наделенными Даром, Древние получили желаемое: ключ к Силе Творения.

Одаренные (кто ради сохранения жизни, кто ради неуязвимости и долголетия, а кто из соблазна создать Второй Круг и владеть не только своим Даром, но и Дарами связанных) добровольно соглашались служить Древним, и Хтэмы получили Силу Целителей, Строителей, Разрушителей, Исчезающих, Мастеров Полей и Садовников, Пророков и прочих Мастеров, — все Пути Силы служили теперь Хтэмам, кроме Дара Огненосца. Только с Повелителем Огня не мог связать себя ни один из Древних, так как кровь Огненосца губительна для Хтэма.

Много лет люди жили в рабстве, служа иномирным существам, покоряясь их прихотям, терпя их тиранию. Древние собственноручно уничтожали целые деревни, или отдавали людей в когти и лапы сотворенных ими чудовищ, истребляли рожденных с Даром.

Не все покорились. Были храбрецы (и Мастера Силы и обычные люди), которые предпочли холод и пустоту севера, кровавому правлению Хтэмов. Они называли себя свободным народом, но за свободу всегда нужно дорого платить.

Теснимые созданиями Древнего Атаятана-Сионото-Лоса — воинственными смаргами, люди уходили все дальше и дальше на север, где не было пищи, топлива, укрытия, где половину года царила полярная ночь, и дыхание застывало на морозе.

Несмотря ни на что, они выстояли! Мастера Строители возвели город в снегах и защитили его прозрачным куполом, Мастера Полей и Садовники вырастили на освобожденной ото льда и снега земле пшеницу и рис, овощи и фруктовые деревья, Мастера Целители избавили народ от болезней, Мастера Оружия стали на его защиту. Но жизнь на севере, в скованном льдами царстве, где вольно чувствовали себя жуткий мороз и колючий ветер, была бы невозможна, если бы не Огненосцы, которые создали вечный огонь, согревший дома, и негаснущий свет, превративший ночь в день.

Мастера Огней — стали источником жизни для свободного народа, и именно Огненосцам доверили управление городом под куполом.

Атаятан-Сионото-Лос желая раздавить жалких людей, которые посмели противиться ему, во главе многотысячной армии пошел войной против свободного народа. Только Создатель был на стороне жителей города под куполом, даровав им победу. Атаятана пленили и благодаря крови Огненосцев погрузили в сон, что сравним со смертью — убить же Хтэма невозможно.

Подобная участь постигла и оставшихся Древних. И Огненосцы, победившие врага, повели свободный народ на юг. На берегу великой реки Тасии-Тар они основали Город Семи Огней — столицу нового государства — Тарии.

Древние уснули, но каждый оставил после себя наследие. Атаятан — эффов, укрощенных Мастерами. Эт'ифэйна — народ, который поклонялся ей, как божеству. Инистан — несметные сокровища. А Штамейсмар — своих ит-илов — созданий ненасытных и беспощадных, которым для жизни нужна была человеческая кровь и плоть. Они наводнили восток Астамисаса, еще не принадлежащий Тарии, Междуморье и горы Сиодар, и люди вынуждены были отвоевывать у тварей каждый клочок земли, жить в вечном страхе перед призрачными кафтайфами и смертоносными кивелами, перед просыпающимися что осени гипоками и похищающими детей смаргами. Лишь Одаренные, и то далеко не все: боевые Мастера, Мастера Целители, Мастера Роста и Огненосцы, могли справиться с чудовищами, однако поглощенные эгоистичными стремлениями к власти и богатству, не спешили оказать помощь простым людям.

Должен был появиться кто-то, кто станет на пути у тварей, уничтожающих людей, несущих сквозь века ненависть Хтэма к человеческим существам. Земля, уставшая от наследия Штамейсмара, пропитавшаяся человеческой кровью, воззвала к Мастеру Судеб, создавшему мир, и Он, вложив в руки человека разрушающий меч и созидающий свет, послал его, чтобы очистить мир. Ему было дано больше, чем кому бы то ни было: не один (как у прочих Одаренных) а все Пути Силы были ему подвластны, и поэтому он назван был Мастером Путей. Первым, рожденным от создания мира, и Пророки говорили, что и последним...

ПРИНОСЯЩИЙ ГРОЗУ.

КНИГА 1. Прожитые жизни

Пролог

661 год со дня основания Города Семи Огней. Междуморье.

Трое стажей стояли на вершине стены, зорко вглядываясь в горизонт. Все трое, черноглазые со светло-пепельными волосами, казались молодыми, но за плечами у каждого не меньше семидесяти прожитых лет.

Один из них с выдающимся носом и острым подбородком, первым услышал шаги и обернулся. Узнав приближающуюся женщину, которая несла увесистую корзину и вела за руку мальчика лет шести, страж улыбнулся.

— Аилая?..

На звук ее имени отреагировали и двое других.

— Аилая!.. Поесть принесла?..

Женщине было около пятидесяти, и она, в отличие от стражей, выглядела на свой возраст. Аилая что-то проворчала в ответ, поставила на выступ стены большую корзину и принялась суетливо извлекать свертки, раздавая мужчинам.

— Что ж не сменят вас никак?.. — спросила Аилая, глядя, как стражи с аппетитом уплетают принесенный обед.

— А кому нас сменить? — пожал плечами тот, который с длинным носом, — Афэн и Тавк сопровождают Советника Аисуна, Тамас, Комс и Ачар тут неделю до нас торчали ... А твари, как взбесились... Зачем ты мальчонку привела, Аилая?.. Опасно...

— Да что с ним станется! — женщина махнула рукой, — Так, он хоть под присмотром, а оставь одного внизу — непременно куда-нибудь влезет. Не мальчик — а ураган!.. Подумать только — забрался к соседям и выпустил на волю всех их коз!.. Мало, что выпустил — козы бы побродили по городу, да вернулись домой, так нет, он их еще и за ворота погнал!.. Мол, нужно им свежей травы отведать! Надо ж — удумал!..

— И кто ему ворота открыл?.. — второй страж, плечистый и статный, удивленно вытаращил глаза.

— А никто!.. Уж не знаю, как он умудрился через боковую калитку незаметно мимо стражей на воротах провести двадцать коз?..

— Во дает!.. — присвистнул третий — с печальными глазами. — Собрали хоть коз?..

— Собрали... — протянула Аилая, сердито зыркнула на мальчишку, — И этому... всыпали!.. Он от меня три дня на чердаке прятался, думал, я его не достану!..

— Что же тебя тянет так за стену-то?.. — Длинноносый склонился к мальчику. — Неужели ничему не научился? Тебя же в прошлом году чуть смарг не сожрал, когда ты убежал в поле... Помнишь?..

Мальчик коротко кивнул, глянув из-подо лба лукавыми черными глазенками, в которых совсем не было страха.

— А если бы в этот раз опять смарга встретил?

— Так я не далеко... — мальчик виновато покосился на Аилаю, — просто козы... так блеяли... Им травки хочется, а они в загоне!..

— Травки им хочется!.. А жить тебе не хочется?.. Ты посмотри, что творится — просто нашествие какое-то!.. Раньше здесь, на северной части стены, одного неодаренного постового хватало, а сейчас мы — Мастера Силы, втроем днюем и ночуем, и уже сил никаких нет!..

— Что?.. — глаза паренька сверкнули любопытством. — Грайлы?..

— Да... — вздохнул длинноносый страж, — Грайлы... кафтайфы... Говорят, что гипока видели у берега Моа...

— И пионту уже два раза видели, — добавил плечистый страж, — люди из Каисата.

Тот, который с печальными глазами, стал еще печальнее.

— Спасибо, Аилая, за обед, иди, наверное... — длинноносый страж тревожно глянул в небо, — опасно здесь, на стене... И мальчонку береги...

— На то я ему и бабка, чтобы беречь... — проворчала Аилая, собираясь. — Держитесь, ребята... на вас одна надежда... Пожить бы хоть на старости лет спокойно без страха...

— Я вырасту — и не одной из тварей в живых не оставлю! — вдруг серьезно заявил мальчуган.

— Ну-ну!.. Конечно... Много ж тебе для этого потребуется лет!.. — рассмеялся первый страж. — Давай, топай...

Стражи, закончив с едой, разделились, один отправился по хребту стены на восток, другой за запад, обходя дозором вверенную их бдительности северную часть, а третий остался на месте, не сводя глаз с ясного синего неба.

Аилая, выставила на камне бутыль с разбавленным вином, три деревянных чашки, выложила фрукты и сыр, еще остававшиеся в корзине, оглянулась, ища глазами внука и так и охнула, присев от ужаса и бессильно всплеснув ладонями... Мальчик взобрался на парапет и стоял на самом краю, широко расставив руки, прикрыв глаза. Ветер неистово трепал светлые волосики и полы туники, грозя сбросить легкого ребенка, а сорванец наслаждался этим, совершенно не опасаясь свалиться вниз со страшной высоты.

— Джай!.. — отчаянно закричала Аилая.

Страж, оставшийся рядом, вскинул руки, направил на мальчика, и того, подняла в воздух и поставила на широкую огражденную часть стены невидимая сила.

— Ух ты!.. — восторженно воскликнул паренек. — А можешь подольше так меня подержать, будто я лечу!..

Вместо ответа, страж отвесил ему подзатыльник, еще парочку добавила подбежавшая Аилая.

— Со свету меня сживешь, паршивец!.. А если бы свалился?! — бабушка вцепилась в его руку мертвой хваткой, намереваясь не выпускать ни при каких обстоятельствах. — Что ж ты со мной делаешь!.. Совести у тебя нет!.. Видела бы мать!..

— Джай, он и есть Джай — ветер, — задумчиво произнес печальный страж, — Назвали так, теперь не переделаешь...

— Точно, что ветер в голове, и больше нет ничего!.. — продолжала ругаться Аилая. — Вот я тебя выпорю!.. Вот только вернемся...

— Грайл!.. — вдруг заорал мальчишка, указывая вытянутой рукой куда-то в небо.

Страж вздрогнул, присмотрелся, и, не увидев ничего, вознамерился было всыпать пацану за ложную тревогу, но тут небесную синь разорвала стремительно приближающаяся черная точка, и он, приготовившись отражать атаку, сам что есть мочи закричал, предупреждая остальных стражей:

— Грайл!.. Грайл!..

Бабушка с внуком поспешили укрыться в ближайшей глухой башенке с узкими бойницами — туда тварь не пролезет, а на спуск по извилистой каменной лестнице сейчас времени нет.

Черная точка в небе приобрела очертания, представ перед стражем подобием иссушенного, довольно крупного человека, с коричневой кожей, перепончатыми крыльями и змееобразным, способным жалить, хвостом. Но жало на хвосте не смертельно, и страж опасался его далеко не так, как извивающихся волосков-отростков покрывающих мерзкую голову существа, если один из крючков, увенчивающих каждый тонкий подвижный жгут, лишь оцарапает кожу — смерти не избежать, тут и Целитель не поможет...

Тварь ощерилась рядами мелких острых зубов, вильнула в воздухе, обходя стража сбоку, но человек атаковал раньше, воздушным потоком отбросив чудовище к башне. Грайл чудом вывернулся и избежал удара о крепкую стену, который непременно размозжил бы того в лепешку. Повелитель Стихий крутанулся, взмахнув ладонями, и воздух снова послужил ему, прибивая существо сверху к хребту стены. Тварь зашипела, крякнула, расшибаясь о твердую поверхность.

Два взмаха свободной кисти руки человека — и два острых воздушных хлыста отсекли грайлу крыло и голову. Существо трепыхалось, отчаянно суча руками и ногами, безголовое тело, ударяя уцелевшим крылом, вращалось вокруг своей оси.

Снова резкие выверенные взмахи рук — и грайла порвало на множество кусочков, а сильный порыв ветра смёл все останки со стены и сбросил вниз.

Повелитель Стихий выпрямился, тяжело дыша, взглянул вверх, понимая, что предстоит новый бой — в небе вырисовывались еще шесть черных точек...

С обеих сторон приближались спешащие на подмогу стражи, ушедшие было дальше по стене, у обоих в руках луки, и еще не была выпущена из этих луков стрела, которая не нашла бы цели.

— Что там, Шай? — крикнул возвратившийся с восточного конца страж Повелителю Стихий.

— Грайл!.. — ответил тот, — И еще шестеро!.. — он вытянул руку, показывая в направлении подлетающих чудовищ, и в тот же миг несколько стрел одна за другой, со свистом рассекая воздух, понеслись, чтобы встретить непрошенных гостей.

— Танас! Твои двое правых! — кричал Шай, прямо в полете полосуя воздушной плетью одну из тварей. — Оер! Левые — ты понял!..

В первый раз атакуют сразу шестеро, даже семеро, считая убитого — такого раньше не бывало.

Зазвенела тетива, отправляя врагу смертоносные "подарки" с нечеловеческой быстротой. Грайлы визжали, метались из стороны в сторону, пытаясь вытащить костлявыми когтистыми лапами впившиеся в них стрелы. Острые зубы вгрызались в оперения до которых могли дотянуться, желтая жижа сочилась из простреленных глазниц, но чудовища и не думали отступать. Они необычайно живучи. Грайлы били мощными крыльями спускаясь к стене, чтобы уничтожить несчастных людишек, посмевшим оказать им сопротивление. Лишенные зрения, твари, казалось, не ощущали особого дискомфорта и прекрасно ориентировались в пространстве, да и людей чувствовали отлично.

Повелитель Стихий, завертевшийся в танце, покоряющем воздух, наносил грайлам наибольший урон, но видно было, что он устал и ослаб, и все чаще противник уходил из-под удара, уворачивался от воздушных плетей и оставался цел после броска о стену.

Одно из чудовищ опустилось, схватившись когтями за камни парапета, извернулось, доставая длинным хвостом Оера, страж замер, выпуская из рук оружие, повалился навзничь, а тварь на четвереньках поползла по боевому ходу в сторону башни. Ноздри грайла раздувались, чуя людей, прячущихся в укрытии. Пустые глазницы твари, перепачканные в желтой, похожей на гной субстанции, делали ее не просто отвратительной — жуткой до тошноты. А судорожное клацанье зубов и скрежет когтей по камню заставляли морщиться от страха и до зубной боли сводили скулы тому, кто слышал эти звуки.