Командир кровавых вдов

Пролог

Утро выдалось непривычно холодным и пасмурным, вдали от берега сгустился туман. Элира окунула в воду босую ногу, тихо шикнула и тут же вытащила. В такую погоду она бы из дома не вышла, но завтрак сам себя не добудет, а помочь некому — дед тяжело болен, у остальных своих забот по острые уши.

Стиснув стучащие зубы, юная эльфийка забрела по колени в прибой и крепче сжала острогу. И пусть сегодня океан мрачен и неприветлив, все равно чем-нибудь да прокормит: не креветкой — так крабом, не крабом — так мелкой рыбешкой. Но пройдя около сотни шагов, девушка обнаружила, что вместе с теплом куда-то подевалась и вся живность, хотя прежде ничуть не боялась и разве что сама не прыгала в садок.

Вышедшие на ранний лов рыбаки тоже это заметили. Загорелые парни с собранными в хвосты волосами недоуменно пожимали плечами, когда из сетей в лотки падали только блестящие капли. И тут Элира услышала странный звук. Он доносился прямиком из надвигающегося марева и чем-то напоминал приглушенный рокот ручья. Только ручей звенит размеренно, мелодично, этот же был неестественным, чужеродным, механическим, как шестеренки в мастерских столичных часовщиков.

Девушка почувствовала себя той самой рыбешкой — ей захотелось бросить все и бежать без оглядки так далеко, как только получится. Нестись, обгоняя ветер, покуда не иссякнут силы, передохнуть и снова бежать прочь от берега — на север, в поросшие непроходимыми борами скалистые горы. Давным-давно дедушка рассказывал о Зове леса — нестерпимом желании поскорее спрятаться среди корней, бурелома или высоких крон. Он слышал Зов дважды — и оба раза перед самыми страшными и кровавыми войнами с извечными врагами — людьми.

Рыбаки закричали, бросили снасти и налегли на весла. Из белой пелены вынырнул корабль, и вид его был столь необычен, что Элира позабыла о холоде и ледяной воде. Туманный странник больше всего напоминал громадный плавучий сундук с выпирающим носом. До самой кормы его сковывали тяжелые железные плиты, а вместо мачт и парусов из "крышки" торчала широкая труба, изрыгающая столб синего дыма. И пусть на бортах не виднелось ни знака, ни стяга, сомнений быть не могло — давние враги нашли беглецов и решили закончить то, что началось без малого три века назад.

— Элира! Сюда, скорее!

Неизвестно, сколько она простояла бы с открытым ртом, если бы не окрик дедушки. Старый эльф держал под уздцы пегого мерина по кличке Барко. Раньше он таскал только плуг, теперь же, судя по навьюченным сумкам, ему предстояла дальняя дорога.

— Скачи в Кавию. По пути предупреди всех, кого встретишь — люди явились с войной. Коня не щади, себя не жалей, но до столицы доберись и все доложи королю, поняла?

— А ты?

— Я остаюсь. Барко двоих не унесет. Ну, полезай в седло.

— Но...

— Никаких "но"! — Он крепко обнял ее и провел дрожащей рукой по рыжим кудрям. — Крепись, солнце. Прежней жизни уже не будет.

* * *

Лорд Брандемар Ягон наблюдал за высадкой с капитанского мостика. Толстое лицо с обвислыми щеками исказила злоба, на осажденной редкими волосами лысине проступил пот. Герадийский дворянин был жутко недоволен началом экспедиции. День назад внезапный шторм потопил второй корабль, а теперь ушастые мрази разбежались как крысы вместо того, чтобы дать бой. Лорд хотел испытать новое оружие немедленно, но вместо роскошного зрелища он любовался пустыми лачугами и брошенными лодками. Оставалось тешить себя надеждой, что долгожданная схватка случится уже скоро.

Остров, где эльфы таились целых три века, был плоским как стол, и вдали даже без подзорной трубы виднелись черепичные крыши. Ублюдки расслабились и потеряли страх настолько, что даже не удосужились окружить город стеной. Но ничего, скоро они в полной мере познают цену беспечности.

— Капитан! — рявкнул Ягон так, словно офицер находился внизу, вместе с бойцами, хотя жилистый бородатый мужчина с посеченным шрамами хищным лицом все это время стоял чуть поодаль.

— Да, мой лорд, — без особого рвения прохрипел он в ответ.

— Возьми сотню... нет, две сотни парней и прогуляйтесь вон до тех домиков. Кто вздумает сопротивляться... — толстяк провел пальцами по второму подбородку, — остальных в плен.

— Слушаюсь. — Карлос ударил правым кулаком в левое плечо и поклонился.

— И еще! Поймай мне эльфиечку. Покрасивее да помоложе.

* * *

— Ты уверена? Они не похожи на воинов, — сказал наместник.

Эльф застал еще Первую войну, белизна его мантии могла поспорить с белизной длинных волос. Позади испуганно шептались горожане, наблюдая, как по тусклому золоту полей широкой дугой бредут черные фигурки.

Людей в самом деле было легко принять за мирных мореходов. Ни брони, ни мечей, только темные камзолы, фуражки, брюки и высокие сапоги, а на плечах — посохи. В таких нарядах воевать не ходят — не палками же они станут драться, в самом деле.

— Так сказал дедушка, — тихо пробормотала Элира. Девушка редко бывала в Сан-Аторе и немного стеснялась такого столпотворения. — И еще... я услышала Зов.

Седые брови сошлись на переносице. Наместник долго размышлял и наконец изрек:

— Как бы то ни было, мы не можем просто напасть на них. Но и встречать голой грудью никто не собирается. Женщины — по домам. Остальные вооружайтесь и стройтесь, да поживее. Надеюсь, не забыли, как это делается?

До прихода эльфов остров Кан-Кират, что на языке беглецов означает новый дом, был необитаем, сражаться не с кем, и за три века клинки покрылись крапинками ржи, а кольчуги изрядно запылились. Но память лесного народа крепче мифрила, и пусть ратники уже не так искусны, как раньше, но самого важного никто не забыл.

За считанные минуты перед наместником выстроились семь сотен бойцов — треть всего Сан-Атора. В первом ряду — опытные воины, в конце — родившийся уже на острове молодняк. Валх хотел отослать юнцов к матерям, но передумал — все равно не послушаются. В их глазах пылала злоба, какой он не видел и много лет назад, когда люди жгли города и рубили священные рощи. Ненависть к алчному и жестокому племени словно передалась им по наследству, и все же старик надеялся на благой исход.

Три века для эльфа — сущий пустяк, а для человека — несколько поколений, каждое из которых может быть как хуже, так и лучше предыдущего. И пусть за тысячелетие не самого доброго соседства люди так и не успели измениться, старик теплил в сердце слабую надежду, что хотя бы в этот раз все обойдется без крови.

Он ошибался.

Скачущий на вороном жеребце бородатый мужчина что-то крикнул и вскинул кулак. Незваные гости замерли и перехватили посохи: один конец в плечо, другой — на эльфов. Воевода снова рявкнул, махнул рукой, и громыхнуло так, что закачались колосья. Из посохов пыхнул густой синий дым, всюду зазвучали и стоны.

Защитников города будто пронзили невидимые стрелы. Почти весь первый ряд рухнул: те, кого не убили сразу, корчились в пыли. Все случилось столь внезапно, что эльфы замерли как статуи, не веря глазам и не понимая, как быть дальше. Неизвестно, сколько длилось оцепенение — может, миг, а может целую минуту, но тут грянул новый залп, отправив к духам еще больше бойцов.

— Колдовство! — воскликнули из задних рядов. — Черная магия!

Валх до хруста сжал кулаки. Если прямо сейчас не бросить соратников в бой, они тут же бросятся врассыпную.

— Вперед, братья! — крикнул наместник. — За жен, детей и новый дом!

— За Кан-Кират! — подхватили сотни глоток.

Впервые за долгие годы прозвучал клич, с которым дети леса бесстрашно мчали на завоевателей. Да, им пришлось покинуть родной край, но больше они не отдадут ни пяди земли, потому что больше бежать некуда. Воспоминания о доме согрели душу старика. Ему повезло — он пал с улыбкой и добрыми мыслями. Другие о такой роскоши могли и не мечтать.

* * *

Отряд черным потоком хлынул на опустевшую улицу. Часть недобитков сбежала, оставив победителям самое ценное. Эльфы жили скромно, от былых воистину сказочных богатств не осталось и следа, но поживиться было чем. В первую очередь — живым золотом. Ушастые мрази плодились очень редко и бесполезной мелюзги среди местных не затесалось. Самые младшие выглядели лет на пятнадцать, хотя на самом деле им куда больше, так что какая-никакая рабочая сила всегда пригодится.

Пленных прикладами согнали на городскую площадь. Несмотря на страх и потерю близких, ни одна женщина, ни один ребенок не скулил и не ревел. Все держались ровно, в какой-то степени гордо, вздернув острые подбородки и тараща чуть раскосые глаза куда-то вдаль, не замечая ни бойцов напротив, ни направленные на них стволы. Из-за остекленевших взглядов и полной неподвижности эльфы напоминали мраморные изваяния. Карлосу, никогда не встречавшему остроухих, было немного не по себе рядом с ними, хотя он прекрасно понимал, что ничего, кроме игры в молчанку, ему не угрожает.

— Это все? — громко спросил он, прохаживаясь вдоль строя и подыскивая, кого бы притащить лорду.

Капитан еще не знал о пристрастии господина и неправильно истолковал его приказ, потому высматривал молодых, но половозрелых девушек, которых среди добычи как назло не оказалось.

— Спрашиваю последний раз — это все?

Ответ тот же — тишина. Карлос ехидно осклабился и произнес:

— Торбин, Пэлди — поджигайте.

Бойцы достали из поясных сумок промасленные свертки и сорвали с фитилей бумагу, после чего те вспыхнули и заискрились синими сполохами. Попав в окно ближайшего дома, шашки взорвались фонтанами ослепительных брызг. Зашипело, словно на раскаленную сковороду плеснули воды, и со второго этажа каменного особнячка повалил густой дым.

— Следующий!

— Нет! — женщина с русой косой шагнула вперед и заломила руки. — Там дети!

— Тогда велите им выползти из своих нор!

Вскоре народа на площади заметно прибавилось. Карлос насчитал два десятка голов — в основном малолетки: тощие и перепуганные, сущие цыплята. Они таскали те же вульгарные обноски, что и взрослые. Холщовые или льняные туники и штаны до колен, редко — шерстяные безрукавки, на ногах деревянные сандалии или лапти. Да уж, в Герадии даже холопы так не одеваются. То же мне светоч науки и культуры, великий просвещенный народ. Скоро они в полной мере осознают, чего добились люди без таких замечательных соседей.

Последней в строй встала юная эльфийка с вьющимися медно-рыжими волосами. Она опасливо озиралась и держалась поодаль от остальных — скорее всего не местная. На вид лет восемнадцать — пожалуй, именно такую Ягону и надо.

— Ты, — сказал Карлос на ломаном эльфийском. К слову, у всех, кроме эльфов, это тягучее как мед наречие звучит, мягко говоря, не очень. — Подойди.

Девушка завертела головой, ища поддержки, но стоящая рядом женщина грубо толкнула ее в спину. Точно пришлая, свою бы прикрывали до последнего. В этом вся ушастая сплоченность — во многом из-за нее они и проиграли все, что могли проиграть, и вскоре сдадут и этот славный островок.

— Как зовут?

Она опустила голову и промолчала. Капитан бережно приподнял ей подбородок и наотмашь ударил тыльной стороной ладони. Смахнул платочком кровь с кожаной перчатки и повторил вопрос.

— Элира, — буркнула эльфийка, роняя алые капли из разбитого носа.

— Слушай внимательно, Элира. Сейчас двое добрых ребят отведут тебя к моему господину. И ты будешь делать все, что он пожелает, а пожелает он... всякого. Расстроишь его — расстроюсь и я, а ты уже поняла, что расстраивать меня не надо. Договорились?

— Да.

— Прекрасно. Торбин, Пэлди — ко мне! Передайте лорду, что эта деревня взята без потерь. Скоро вернемся с пленными и щедрым обозом.

Бойцы ударили в плечи и зашагали вниз по улице. Эльфийка понуро брела впереди. Она понимала, что ее ждет, но больше переживала из-за того, что не сумеет добраться до Кавии и все рассказать королю. Вряд ли чудом уцелевшие эльфы со всех ног мчат в столицу. Скорее всего, они спрятались неподалеку в надежде как-нибудь спасти близких. Больше о злодеяниях людей поведать некому, а когда враг доберется до Гирона или Айнмарха, будет слишком поздно.

Проходя мимо небольшого крестьянского подворья, пленница услышала знакомое ржание. Барко все еще томился там, где хозяйка его оставила — скакун так измотался, что девушка спешилась при первой же возможности.

— Жаль, не взяли лошадей, — вздохнул Торбин.

— Ага. Все ноги в мозолях. Хотя знаешь, есть тут одна кобылка, которую вполне можно объездить.

— Ты дурак? Ягон нас самих объездит, коль порченую девку приволочем.

— Да ладно! Скажем, такая и была. Ушастые — те еще развратники. Напьются вина, потренькают на лютнях и давай друг друга без разбору, что стар, что млад.

— Слыхал о таком, твоя правда. Эй, кобылка, хочешь сперва с нами попробовать, чтобы опосля не так больно было? Мы парни нежные да умелые.

Элира обернулась и облизнула корочку крови на губах.

— Почему бы и нет? Иначе всю дорогу ныть будете.

Безусые юнцы — один прыщавый, второй с зенками как у воблы — переглянулись и густо покраснели. Они явно не ожидали, что девушка так скоро согласится — вот уж точно слухи не врут.

— Так это... — смущенно пролепетал прыщавый Пэлди. — То есть, ты не против?

— Я плохо говорю по-вашему? — Она уперла руки в бока. — Вот я, вон сарай — идем или дальше байки травим?

Эльфийка плюхнулась на тюк соломы и широко раздвинула ноги. Юнцы в нерешительности топтались у порога, будто позабыв, что такое дверь и как ею пользоваться.

— Вы по очереди? — игриво спросила Элира. — Или сразу вдвоем?

Казалось, храбрые завоеватели вот-вот спустят в штаны от одних только этих слов. Втроем, конечно, всяко занятнее, но коль оплошаешь, уже не сможешь бахвалиться всем и каждому, как довел эльфью бабу до потери сознания. Поэтому первым вызвался пучеглазый Торбин, а напарник остался караулить снаружи.

— Ну что ты там мнешься? — сердито сказала пленница. — Иди уже. Не бойся, не кусаюсь.

Боец прислонил оружие к стене и медленно подошел, на ходу расстегивая брюки. Похоть наконец возымела верх над страхом, и человек навалился на девушку, сопя как вол и дергаясь так, словно уже внутри. Элира обхватила его голову — вроде бы для поцелуя, а затем вонзила большие пальцы в глаза. Вонзила очень крепко — так умели лишь те, кто с детства ловил рыбу голыми руками.

Морщась от воплей, девушка схватила с полки колун и спряталась рядом с дверью. Как только второй выродок ворвался в сарай, острие с хрустом вонзилось в затылок. Дрожа всем телом от странной смеси отвращения и злобы, Элира взяла волшебный посох и кинулась в стойло, где рвался с привязи старый мерин.

— Не волнуйся, друг, — прошептала она, гладя взъерошенную гриву. — Скоро все закончится.

* * *

Кавия по праву считалась жемчужиной Кан-Кирата и наследницей древнего эльфийского зодчества. Немногим выжившим мастерам удалось не только повторить, но и во многом превзойти первую столицу — некогда самый прекрасный город этого мира. Только размах уже не тот, но переселенцам места вполне хватает.

Кавия рассечена на две равные части полноводной Рэйнэ, что начинается журчащим по скалам ручейком и впадает в огромное Срединное озеро. Стена сложена из гранита и облицована белым мрамором, с высоты она кажется совершенно ровным кольцом, прорванным в двух местах водой.