Воплощенная мечта.

Воплощенная мечта: красавец с роскошной гривой пепельно-черных волос, сильный, надежный, преданный, лучший спутник... Твоя добрая и вместе с тем чуточку ехидная улыбка — я узнаю ее из тысячи. Где ты бродишь, счастье мое темноглазое?

М.-С.

Ярмарка! Как много в этом слове... Прежде всего, это пирожки с мясом... и крикливая торговка, которая так и норовит пройтись честному работяге палкой вдоль хребта. А хребет-то, знаете ли, не казенный! Мне и так от захребетников достается, один Майк чего стоит, так еще тетки всякие будут руки тут распускать. Ну, стащил один, с кем не бывает?

И костры по ночам... и сарделька с дымком. Вкуснотища! Обжег все губы, но ведь с пылу с жару вкуснее, да и хозяин может вернуться в любой момент. А так, вот я есть, а вот меня нет. А сарделька сгорела — и за что страдала, горемычная? — пока Вы, почтенный, заигрывали с девчонкой из соседнего табора. Следить, батенька за едой надо, да... Еда она пренебрежительного отношения не терпит. Это вам не женщина. Тпру... девчонки, я пошутил!

Доверчивые глаза мальчишки... и яблоко. Кислое, зараза. Да... да, не сомневайся даже, мне очень нравится! Ну, я пошел? А сахарок у тебя там нигде не завалялся? Нет, говоришь? Обманываешь поди, ну да ладно. Все равно меня Майк зовет. Работать пора.

Нехитрый у нас с Майком промысел, но на ярмарке дураков хватает, покупаются на излюбленный прием кочевников! Правда, у нас все на высшем уровне, не то что у этих дикарей. Ни сервиса тебе, ни тюнинга. Поймают дикую лошадь и продают за полцены, если, конечно, справишься с ней. А на нет и суда нет. Будешь рад, что жив остался, а на колбасу отдать не моги. Живность обижать не положено. Эх, я б такую лошадку усмирил на раз, только вот не с руки нам портить доброконкурентские отношения. Они же нам антураж необходимый создают: ну кто поверит, что белобрысое чудо с веснушками в пол-лица может кого-то обмануть? Ни тебе хитрых раскосых глаз, ни улыбки, обещающей все сокровища мира за полтинник, ни шаловливых ручек, незаметно вытаскивающих три звена из золотой цепочки, что спрятана у тебя за воротом. Так что на общем фоне, несомненно, выглядим как дельцы, очень даже внушающие доверие. Доверчивые все такие из себя, значит. Хотя мы и без фона очень даже иго-го-го.

А вот и клиент первый появился... Майк, а я говорил тебе, что хочу на ужин отбивную? Ну что ты фыркаешь на меня, он все равно не слышит, я же тихо! Ладно-ладно, молчу. Мужчина! Мужчина... ну куда вы уходите?! Сюда идите... кыс-кыс-кыс. Ай! По носу-то за что? Ты ржешь, а я, значит, виноват? И вообще давно предлагал тебе поменяться ролями. Со мной тебе, конечно, не сравниться, все-таки я поэффектней выгляжу... Как ты меня обозвал?! Что значит, бред сивой кобылы я несу? Глаза разуй! И вообще не поминай к ночи! Ну, к ужину. И все, ты доигрался. Я зол, нет, я в гневе. А ты куда руки тянешь, жирный боров?! Что? Майк, не ожидал от тебя такой подлости! Отвел мне глаза, а сам сторговал меня за моей же спиной? Не продешевил хоть? Друзья нынче редкий товар. А помнишь, как я тебя тащил на себе, когда ты ногу сломал? Вот то-то и оно. Скотина, ты Майк. Кто? Я скотина? Что ты этим хочешь сказать?

— Хороший мальчик, иди к папочке...

Мамочки! Уберите от меня этого извращенца! Эй-эй, руки убери, я кому говорю, руки убрал! Все, мужик, я тебя по-хорошему попросил, ты меня не услышал... Ну что ж так орать?! Майк! Ты чего дерешься?

— Сейчас же отпусти его, а не то на его ор сейчас пол-ярмарки сбежится! — прошептал Майк прямо мне в ухо. Дунул-то зачем?! Ты ж знаешь, я ненавижу, когда ты так делаешь. Не могу, челюсть свело. Только не ножом! Если ты мне хоть один зуб попортишь, я тебя потом вставной челюстью покусаю, Майк, так и знай!

— Я буду жаловаться! Вы еще пожалеете! — заливался тем временем купчина. И чего разоряется? Майк, ты эта... ты защищать меня собираешься? Или дождешься, пока меня на живодерню сведут?

— Уважаемый, я Вас честно предупредил, что животное агрессивно, Вы меня не послушали. Я сделал Вам скидку — Вы согласились! Какие ко мне могут быть претензии?! Хорошо, я верну Вам половину денег. — Это Майк вступил, и вправду, что-то он сегодня агрессивен. Предупредить-то предупредил, а уточнить, кто здесь животное, забыл. А потому я даже не возражаю против урезанного гонорара. — Нет, это я буду жаловаться! Конь — существо нежное, ранимое! А Вы ему в рот руки свои запихиваете! Что он должен был подумать? Зубы Вы хотели проверить? [Ну и как, убедились, что зубы у меня хоть куда?! Тоже мне дантист недоделанный] Бедный коник, такой стресс испытал.

Майк, не смотри на меня так! Я что, пену должен пускать? Ладно, начинаю косить лиловым глазом, прядать ушами, перебирать ногами, истошно ржать, — в общем, изображаю качественную истерику. Только ты уж побыстрей заканчивай с ним, а то мясом подразнили, а поесть так и не дали. А я, когда голодный, очень нервный, ну ты знаешь.

— Уголек, ты невыносим! — довольный Майк почесал мне за ухом. Мррр... приятно-то как.

— Я невыносим, невывозим и неуводим! И хватит звать меня этим жеребячим именем, Мишака.

— Лекс, я же просил!!! — вот теперь другое дело. А то ходил тут один каждый день присматривался, да приценивался... Уголек-с, говорите... Хороший конь. Только вот с прикусом у него что-то не то. Нельзя, чтобы конь с такой дурной наследственностью землю топтал. А на колбасу ничего... На колбасу сгодится. "Уголек-с на уголек-с и получится бифштекс" — любимая присказка этого колбасника. И нормальный у меня прикус! И вообще, чья бы корова мычала. Ходит тут пришепетывает. Уголек-с... Как-то незаметно Уголёк-с сократилось до Лекс, мне понравилось, теперь только на Лекса и откликаюсь. Давно пора было взрослое имя взять, а тут такое красивое подвернулось. Л-лекс. Да. Мне определенно нравится... А покусанный купчина так и ушел ни с чем, ошарашенный агрессией скромного с виду паренька.

Что-то сегодня не людный день. Может, устроить скорбное шествие через всю площадь? Хотя нет, лучше в тенечке поваляться, скоро уже слухи про черного дьявола разнесутся по всей ярмарке, тут же понабегут охочие до халявы укрощать строптивую коняшку. Ничего, я живым не дамся! От вурдалака я отбился, упырь еле отбился от меня, что мне десяток-другой стукнутых на всю голову людишек?! Майк, опять ты мысли мои подслушиваешь! Так вот будь готов, в следующий раз замечу, что ты у меня в голове копаешься, таких гадостей наговорю — закачаешься! Покачаешься-покачаешься как неваляшка и только соберешься равновесие восстанавливать, я тихонечко так подую и... Ладно я пошутил! А вообще мог бы и спасибо сказать, что не следую остервенело всем традициям, которые, кстати, предписывают "дунуть-плюнуть"!

Вот, демон! Никак к нам на огонек кочевник припожаловал?! Хватит слюни уже пускать, честное слово. Майк... может, скажешь, что уже продано, а? Повесь большую табличку такую "Руками не трогать. Продано". Я его боюсь, Майк, не нравится он мне. Я не истерю! Я боевой конь или где? Но я не санитар, а он явно бешеный: нездоровый блеск в глазах и пеной уже изошел весь. Ладно, только чтоб ты потом не говорил, что я струсил, я знаю, тебе только повод дай. С тебя серебряные бусины в косички. Ничего ты не понимаешь! Сейчас так модно.

Я чуть не взвыл, когда на мой многострадальный хребет плюхнулся кривоногий кочевник. Сдержался исключительно из любви к искусству — великий актер не выйдет из образа только потому, что кто-то там чуть не проломил ему спину. Кочевники, однако, те еще гады. Другие сразу норовят седло нацепить, а когда я последний раз позволял нацепить на себя седло? Ну сегодня утром... но Майк это другое дело. А чтоб кто чужой — да ни в жисть! А эти кривоногие красавцы седел не признают, грязную тряпку кинул на спину благородному животному — и айда по степи гонять. Ни тебе кожаного салона, ни системы безопасности... зато сиденье с подогревом. Был у меня знакомый один — Паша-иномирянин. Веселый парень, и на розыгрыш наш не обиделся, посмеялся только, звал с собой, да я не пошел. У меня роднее Майка никого нет, а Паша, он хоть и прикольный, да только я его почти и не знаю. Заходил он потом пару раз в гости, всегда что-нибудь вкусненькое приносил: не морковку там какую-то, а нормальное человеческое мясо... Иги-ги-ги.

Что-то я непозволительно расслабился, подлый кочевник уже удавку мне на шею прилаживает, языком довольно прищелкивает. Ничего, сейчас я его так покатаю: во век не забудет. Так покатаюсь, только кости трещать будут. Я театрально закатил, глаза и рухнул наземь, кочевник, не будь дурак, спрыгнул. Это он вовремя, потому что следующий пункт программы — перекатиться на спину и подергать конвульсивно лапкой. Истошный вопль Майка потряс основы мироздания, а вместе с ними и мое бренное тело.

— Что Вы натвори-или, госпо-а-а-дин хороши-ы-ый! — подвывает-то как! Ему в плакальщицы надо идти при храме Асиды. — Его же теперь даже на колбасу не возьмут! А мне уже и цену хорошую предлагали... по медяку за килограмм! Куда ж я эту тушу теперь дену! Кому нужны останки насильственной смертью убиенного коня-а-а?!

Эй, что за чушь он несет! Мишака, если сию секунду не прекратишь, я в срочном порядке реанимируюсь и накостыляю тебе по первое число. Что значит и таким съедите? Все, я в срочном порядке восстаю из полуфабрикатов. Недобро так посмотрел на кочевника и недобро так улыбнулся ему и недобро так... Не дурак, намек понял, уже слинял. Шустрый парниша, денег, правда, много на нем не заработали. Зато публику повеселили. Парочка иностранцев, приняв нас за труппу бродячих актеров, бросила в вовремя подставленную кепку парочку серебряных. Мальчишки быстро подхватили идею и с улюлюканьем унеслись в поле, чтобы потом одарить приму-балерину охапкой луговых цветов. Прима-балерина тут же схарчила сие подношение. АААЙ! Неужели нельзя было репей выбрать?! Майк, у мемя ва вту каючка! Выфафи ее оффуфа! А как я, по-твоему, должен говорить, если мне колется? Ну и что, что мысленно говорю. Я бы на тебя посмотрел!

— Хватит издеваться над животным! — мы с Майком одновременно вздрогнули. — Сколько Вы за него хотите?!

Это еще что за явление народу?! Девчонка лет восемнадцати, гнедая какая-то: нос конопатый, что у Майка, а волосы вроде темные... Не сойти мне с этого места — красит! Ай, что-то держит меня, ай не могу с места двинуться. А... шучу — я изобразил парочку движений из модного нынче трепака — так и есть рыжая. А вместе с ней... Я так и застыл в самой нелепой позе, Майк не выдержал, потихоньку подошел ко мне и небрежным движением плеча поднял мою отвисшую челюсть. Эльф, чтоб мне треснуть! Обвешанный с ног до головы какими-то свертками, разве что в зубах пока ничего нет, но, чувствую, недолго ему осталось, с затравленным выражением лица, но эльф! Самый что ни на есть остроухий, высокородный, весь из себя моднявый и прикинутый эльф.

— Сколько? — повторила настырная деваха, медленно наступая на в кои-то веки растерявшегося Майка. А он-то человек бывалый, тертый — даже от королевского вербовщика меня отмазал! А тут какой-то пигалицы испугался.

— Видите ли, госпожа, у лошадки того, головка немножко бо-бо... — Майк?! Ау?! У тебя головка случаем не бо-бо?! Что за бред к ночи не поминаемой ты несешь? Соберись, Мишака. — Госпожа, я не могу продать Вам этого коня. Он неуправляемагрессивен и может быть опасен. И да простит мне госпожа, но не для дамы сий конь предназначен.

— Ваше мнение, почтенный, меня не то чтобы очень интересует. Я спросила цену.

Предвкушение легкой наживы передалось мне от Майка, эльф, конечно, опасный противник, но если грамотно заключить договор....

— Десять золотых, госпожа... — я тихо профигел: столько Мишака даже в лучшие наши дни не ломил, хотя, если девчонка действительно с эльфом, то не обеднеет сей товарищ. — В убыток себе, видят боги, в убыток [грамотно он побожился, действительно в убыток, рано или поздно и десяток золотых окупится, а вот если меня сведут со двора... останется Майк без заработка], и Вы можете попробовать приручить его. Сумеете вывести его за пределы торговой площади — он Ваш, а не сумеете, то останется конь здесь, потому что не могу брать на себя такую ответственность и подвергать Вашу жизнь опасности. Вот и подумайте, хотите ли Вы рискнуть морально и, так сказать, капитально или поостережетесь...

— Мэри... — неуверенно позвал эльф свою спутницу, — может, ну его. Зачем тебе припадочный конь?

— Он не припадочный! Посмотри, какие у него умные глаза! — это невозможное создание схватило меня за морду и, потянув, вынудила повернуться к эльфу. Где-то с минуту мы тупо пялились друг на друга, потом я похлопал ресницами, подмигнул (эльф чуть не растерял свои свертки), не удовольствовавшись этим, повращал глазами. — Видишь?

— Мэри, — эльф понизил голос и зашептал девчонке прямо в ухо, неужели ты думаешь, эльфийская твоя морда, что мне ничего неслышно? — Это чистой воды мошенничество... Коня давно бы уже забрали, подозреваю, что цену такую заломили только из-за меня. Думаешь, ты первая? Если уж кочевник не справился...

— Ты опять! Долго еще будешь напоминать мне? Между прочим, если бы ты не испугал Снежинку, ничего бы не случилось!

Эльф примирительно поднял руки, пытаясь утихомирить разошедшуюся фурию, выронил сверток, заслужил еще один гневный взгляд юной баньши и окончательно стушевался. Первый раз вижу, чтобы человечки так чихвостили эльфов. И в хвост, и в гриву.

— Здесь ровно дюжина, и будьте добры, седло и прочую утварь.

Я не выдержал. Как она сказала? Ой, ржу не могу! Хочу я посмотреть, как она будет прилаживать эту "прочую утварь", ради такого развлечения готов даже немного потерпеть. А еще и Карш пирожком угостит — все же мы его продукцию пристраиваем, и если коня... меня всегда охотно забираем назад, то вот седло и проч. никогда. Потому что мы скромные представители, а не хозяева. И насчет седла не договаривались. Вот когда все начинают завидовать кочевникам.

Майк приволок снарягу и довольно уставился на девушку.

— Ну что Вы ждете, седлайте... Или сервис надо отдельно оплачивать? — ехидно, как ей, наверняка, показалось, протянула пигалица. Ой-ой-ой, какие мы слова умные знаем. Се-е-ервис. А я вот еще "сервер" знаю, что, будем и дальше играть слова, или ты все же приступишь? Жаль, Пашки здесь нет, он бы ее быстро на место поставил. Тпру! Откуда она слова-то такие знает? Тоже иномирянка? Жаль, жаль нет Пашки.

— Госпожа, уговор есть уговор, вы должны сами приручить коня, а если оседлаю его я ...

Девчонка беспомощно оглянулась на эльфа, но он лишь пожал плечами, заодно и спину размял, а то обвесили его кульками как елку.

— Ладно, — девчонка решительно схватила меня за недоуздок и потащила прочь от философски пересчитывающего деньги Майка. У эльфа не хватило такта промолчать, но хватило ума не комментировать развернувшееся действо — он деликатно хмыкнул. Все удовольствие мне испортил. Из-за несдержанности остроухого девчонка таки заметила, что мы так и не сдвинулись ни на шаг. Зря он это сделал. Ммм, ходьба на месте... Что может быть увлекательней? — Рин, а ты что стоишь? Бери седло и топай за мной. Разве не видишь, у лошадки стресс! Ее сейчас нельзя лишний раз нервировать. Ну что ты, мой хороший? Не бойся, я тебя в обиду не дам.