Воплощенная мечта.

Воплощенная мечта: красавец с роскошной гривой пепельно-черных волос, сильный, надежный, преданный, лучший спутник... Твоя добрая и вместе с тем чуточку ехидная улыбка — я узнаю ее из тысячи. Где ты бродишь, счастье мое темноглазое?

М.-С.

Ярмарка! Как много в этом слове... Прежде всего, это пирожки с мясом... и крикливая торговка, которая так и норовит пройтись честному работяге палкой вдоль хребта. А хребет-то, знаете ли, не казенный! Мне и так от захребетников достается, один Майк чего стоит, так еще тетки всякие будут руки тут распускать. Ну, стащил один, с кем не бывает?

И костры по ночам... и сарделька с дымком. Вкуснотища! Обжег все губы, но ведь с пылу с жару вкуснее, да и хозяин может вернуться в любой момент. А так, вот я есть, а вот меня нет. А сарделька сгорела — и за что страдала, горемычная? — пока Вы, почтенный, заигрывали с девчонкой из соседнего табора. Следить, батенька за едой надо, да... Еда она пренебрежительного отношения не терпит. Это вам не женщина. Тпру... девчонки, я пошутил!

Доверчивые глаза мальчишки... и яблоко. Кислое, зараза. Да... да, не сомневайся даже, мне очень нравится! Ну, я пошел? А сахарок у тебя там нигде не завалялся? Нет, говоришь? Обманываешь поди, ну да ладно. Все равно меня Майк зовет. Работать пора.

Нехитрый у нас с Майком промысел, но на ярмарке дураков хватает, покупаются на излюбленный прием кочевников! Правда, у нас все на высшем уровне, не то что у этих дикарей. Ни сервиса тебе, ни тюнинга. Поймают дикую лошадь и продают за полцены, если, конечно, справишься с ней. А на нет и суда нет. Будешь рад, что жив остался, а на колбасу отдать не моги. Живность обижать не положено. Эх, я б такую лошадку усмирил на раз, только вот не с руки нам портить доброконкурентские отношения. Они же нам антураж необходимый создают: ну кто поверит, что белобрысое чудо с веснушками в пол-лица может кого-то обмануть? Ни тебе хитрых раскосых глаз, ни улыбки, обещающей все сокровища мира за полтинник, ни шаловливых ручек, незаметно вытаскивающих три звена из золотой цепочки, что спрятана у тебя за воротом. Так что на общем фоне, несомненно, выглядим как дельцы, очень даже внушающие доверие. Доверчивые все такие из себя, значит. Хотя мы и без фона очень даже иго-го-го.

А вот и клиент первый появился... Майк, а я говорил тебе, что хочу на ужин отбивную? Ну что ты фыркаешь на меня, он все равно не слышит, я же тихо! Ладно-ладно, молчу. Мужчина! Мужчина... ну куда вы уходите?! Сюда идите... кыс-кыс-кыс. Ай! По носу-то за что? Ты ржешь, а я, значит, виноват? И вообще давно предлагал тебе поменяться ролями. Со мной тебе, конечно, не сравниться, все-таки я поэффектней выгляжу... Как ты меня обозвал?! Что значит, бред сивой кобылы я несу? Глаза разуй! И вообще не поминай к ночи! Ну, к ужину. И все, ты доигрался. Я зол, нет, я в гневе. А ты куда руки тянешь, жирный боров?! Что? Майк, не ожидал от тебя такой подлости! Отвел мне глаза, а сам сторговал меня за моей же спиной? Не продешевил хоть? Друзья нынче редкий товар. А помнишь, как я тебя тащил на себе, когда ты ногу сломал? Вот то-то и оно. Скотина, ты Майк. Кто? Я скотина? Что ты этим хочешь сказать?

— Хороший мальчик, иди к папочке...

Мамочки! Уберите от меня этого извращенца! Эй-эй, руки убери, я кому говорю, руки убрал! Все, мужик, я тебя по-хорошему попросил, ты меня не услышал... Ну что ж так орать?! Майк! Ты чего дерешься?

— Сейчас же отпусти его, а не то на его ор сейчас пол-ярмарки сбежится! — прошептал Майк прямо мне в ухо. Дунул-то зачем?! Ты ж знаешь, я ненавижу, когда ты так делаешь. Не могу, челюсть свело. Только не ножом! Если ты мне хоть один зуб попортишь, я тебя потом вставной челюстью покусаю, Майк, так и знай!

— Я буду жаловаться! Вы еще пожалеете! — заливался тем временем купчина. И чего разоряется? Майк, ты эта... ты защищать меня собираешься? Или дождешься, пока меня на живодерню сведут?

— Уважаемый, я Вас честно предупредил, что животное агрессивно, Вы меня не послушали. Я сделал Вам скидку — Вы согласились! Какие ко мне могут быть претензии?! Хорошо, я верну Вам половину денег. — Это Майк вступил, и вправду, что-то он сегодня агрессивен. Предупредить-то предупредил, а уточнить, кто здесь животное, забыл. А потому я даже не возражаю против урезанного гонорара. — Нет, это я буду жаловаться! Конь — существо нежное, ранимое! А Вы ему в рот руки свои запихиваете! Что он должен был подумать? Зубы Вы хотели проверить? [Ну и как, убедились, что зубы у меня хоть куда?! Тоже мне дантист недоделанный] Бедный коник, такой стресс испытал.

Майк, не смотри на меня так! Я что, пену должен пускать? Ладно, начинаю косить лиловым глазом, прядать ушами, перебирать ногами, истошно ржать, — в общем, изображаю качественную истерику. Только ты уж побыстрей заканчивай с ним, а то мясом подразнили, а поесть так и не дали. А я, когда голодный, очень нервный, ну ты знаешь.

— Уголек, ты невыносим! — довольный Майк почесал мне за ухом. Мррр... приятно-то как.

— Я невыносим, невывозим и неуводим! И хватит звать меня этим жеребячим именем, Мишака.

— Лекс, я же просил!!! — вот теперь другое дело. А то ходил тут один каждый день присматривался, да приценивался... Уголек-с, говорите... Хороший конь. Только вот с прикусом у него что-то не то. Нельзя, чтобы конь с такой дурной наследственностью землю топтал. А на колбасу ничего... На колбасу сгодится. "Уголек-с на уголек-с и получится бифштекс" — любимая присказка этого колбасника. И нормальный у меня прикус! И вообще, чья бы корова мычала. Ходит тут пришепетывает. Уголек-с... Как-то незаметно Уголёк-с сократилось до Лекс, мне понравилось, теперь только на Лекса и откликаюсь. Давно пора было взрослое имя взять, а тут такое красивое подвернулось. Л-лекс. Да. Мне определенно нравится... А покусанный купчина так и ушел ни с чем, ошарашенный агрессией скромного с виду паренька.

Что-то сегодня не людный день. Может, устроить скорбное шествие через всю площадь? Хотя нет, лучше в тенечке поваляться, скоро уже слухи про черного дьявола разнесутся по всей ярмарке, тут же понабегут охочие до халявы укрощать строптивую коняшку. Ничего, я живым не дамся! От вурдалака я отбился, упырь еле отбился от меня, что мне десяток-другой стукнутых на всю голову людишек?! Майк, опять ты мысли мои подслушиваешь! Так вот будь готов, в следующий раз замечу, что ты у меня в голове копаешься, таких гадостей наговорю — закачаешься! Покачаешься-покачаешься как неваляшка и только соберешься равновесие восстанавливать, я тихонечко так подую и... Ладно я пошутил! А вообще мог бы и спасибо сказать, что не следую остервенело всем традициям, которые, кстати, предписывают "дунуть-плюнуть"!

Вот, демон! Никак к нам на огонек кочевник припожаловал?! Хватит слюни уже пускать, честное слово. Майк... может, скажешь, что уже продано, а? Повесь большую табличку такую "Руками не трогать. Продано". Я его боюсь, Майк, не нравится он мне. Я не истерю! Я боевой конь или где? Но я не санитар, а он явно бешеный: нездоровый блеск в глазах и пеной уже изошел весь. Ладно, только чтоб ты потом не говорил, что я струсил, я знаю, тебе только повод дай. С тебя серебряные бусины в косички. Ничего ты не понимаешь! Сейчас так модно.

Я чуть не взвыл, когда на мой многострадальный хребет плюхнулся кривоногий кочевник. Сдержался исключительно из любви к искусству — великий актер не выйдет из образа только потому, что кто-то там чуть не проломил ему спину. Кочевники, однако, те еще гады. Другие сразу норовят седло нацепить, а когда я последний раз позволял нацепить на себя седло? Ну сегодня утром... но Майк это другое дело. А чтоб кто чужой — да ни в жисть! А эти кривоногие красавцы седел не признают, грязную тряпку кинул на спину благородному животному — и айда по степи гонять. Ни тебе кожаного салона, ни системы безопасности... зато сиденье с подогревом. Был у меня знакомый один — Паша-иномирянин. Веселый парень, и на розыгрыш наш не обиделся, посмеялся только, звал с собой, да я не пошел. У меня роднее Майка никого нет, а Паша, он хоть и прикольный, да только я его почти и не знаю. Заходил он потом пару раз в гости, всегда что-нибудь вкусненькое приносил: не морковку там какую-то, а нормальное человеческое мясо... Иги-ги-ги.

Что-то я непозволительно расслабился, подлый кочевник уже удавку мне на шею прилаживает, языком довольно прищелкивает. Ничего, сейчас я его так покатаю: во век не забудет. Так покатаюсь, только кости трещать будут. Я театрально закатил, глаза и рухнул наземь, кочевник, не будь дурак, спрыгнул. Это он вовремя, потому что следующий пункт программы — перекатиться на спину и подергать конвульсивно лапкой. Истошный вопль Майка потряс основы мироздания, а вместе с ними и мое бренное тело.

— Что Вы натвори-или, госпо-а-а-дин хороши-ы-ый! — подвывает-то как! Ему в плакальщицы надо идти при храме Асиды. — Его же теперь даже на колбасу не возьмут! А мне уже и цену хорошую предлагали... по медяку за килограмм! Куда ж я эту тушу теперь дену! Кому нужны останки насильственной смертью убиенного коня-а-а?!

Эй, что за чушь он несет! Мишака, если сию секунду не прекратишь, я в срочном порядке реанимируюсь и накостыляю тебе по первое число. Что значит и таким съедите? Все, я в срочном порядке восстаю из полуфабрикатов. Недобро так посмотрел на кочевника и недобро так улыбнулся ему и недобро так... Не дурак, намек понял, уже слинял. Шустрый парниша, денег, правда, много на нем не заработали. Зато публику повеселили. Парочка иностранцев, приняв нас за труппу бродячих актеров, бросила в вовремя подставленную кепку парочку серебряных. Мальчишки быстро подхватили идею и с улюлюканьем унеслись в поле, чтобы потом одарить приму-балерину охапкой луговых цветов. Прима-балерина тут же схарчила сие подношение. АААЙ! Неужели нельзя было репей выбрать?! Майк, у мемя ва вту каючка! Выфафи ее оффуфа! А как я, по-твоему, должен говорить, если мне колется? Ну и что, что мысленно говорю. Я бы на тебя посмотрел!

— Хватит издеваться над животным! — мы с Майком одновременно вздрогнули. — Сколько Вы за него хотите?!

Это еще что за явление народу?! Девчонка лет восемнадцати, гнедая какая-то: нос конопатый, что у Майка, а волосы вроде темные... Не сойти мне с этого места — красит! Ай, что-то держит меня, ай не могу с места двинуться. А... шучу — я изобразил парочку движений из модного нынче трепака — так и есть рыжая. А вместе с ней... Я так и застыл в самой нелепой позе, Майк не выдержал, потихоньку подошел ко мне и небрежным движением плеча поднял мою отвисшую челюсть. Эльф, чтоб мне треснуть! Обвешанный с ног до головы какими-то свертками, разве что в зубах пока ничего нет, но, чувствую, недолго ему осталось, с затравленным выражением лица, но эльф! Самый что ни на есть остроухий, высокородный, весь из себя моднявый и прикинутый эльф.

— Сколько? — повторила настырная деваха, медленно наступая на в кои-то веки растерявшегося Майка. А он-то человек бывалый, тертый — даже от королевского вербовщика меня отмазал! А тут какой-то пигалицы испугался.

— Видите ли, госпожа, у лошадки того, головка немножко бо-бо... — Майк?! Ау?! У тебя головка случаем не бо-бо?! Что за бред к ночи не поминаемой ты несешь? Соберись, Мишака. — Госпожа, я не могу продать Вам этого коня. Он неуправляемагрессивен и может быть опасен. И да простит мне госпожа, но не для дамы сий конь предназначен.

— Ваше мнение, почтенный, меня не то чтобы очень интересует. Я спросила цену.

Предвкушение легкой наживы передалось мне от Майка, эльф, конечно, опасный противник, но если грамотно заключить договор....

— Десять золотых, госпожа... — я тихо профигел: столько Мишака даже в лучшие наши дни не ломил, хотя, если девчонка действительно с эльфом, то не обеднеет сей товарищ. — В убыток себе, видят боги, в убыток [грамотно он побожился, действительно в убыток, рано или поздно и десяток золотых окупится, а вот если меня сведут со двора... останется Майк без заработка], и Вы можете попробовать приручить его. Сумеете вывести его за пределы торговой площади — он Ваш, а не сумеете, то останется конь здесь, потому что не могу брать на себя такую ответственность и подвергать Вашу жизнь опасности. Вот и подумайте, хотите ли Вы рискнуть морально и, так сказать, капитально или поостережетесь...

— Мэри... — неуверенно позвал эльф свою спутницу, — может, ну его. Зачем тебе припадочный конь?

— Он не припадочный! Посмотри, какие у него умные глаза! — это невозможное создание схватило меня за морду и, потянув, вынудила повернуться к эльфу. Где-то с минуту мы тупо пялились друг на друга, потом я похлопал ресницами, подмигнул (эльф чуть не растерял свои свертки), не удовольствовавшись этим, повращал глазами. — Видишь?

— Мэри, — эльф понизил голос и зашептал девчонке прямо в ухо, неужели ты думаешь, эльфийская твоя морда, что мне ничего неслышно? — Это чистой воды мошенничество... Коня давно бы уже забрали, подозреваю, что цену такую заломили только из-за меня. Думаешь, ты первая? Если уж кочевник не справился...

— Ты опять! Долго еще будешь напоминать мне? Между прочим, если бы ты не испугал Снежинку, ничего бы не случилось!

Эльф примирительно поднял руки, пытаясь утихомирить разошедшуюся фурию, выронил сверток, заслужил еще один гневный взгляд юной баньши и окончательно стушевался. Первый раз вижу, чтобы человечки так чихвостили эльфов. И в хвост, и в гриву.

— Здесь ровно дюжина, и будьте добры, седло и прочую утварь.

Я не выдержал. Как она сказала? Ой, ржу не могу! Хочу я посмотреть, как она будет прилаживать эту "прочую утварь", ради такого развлечения готов даже немного потерпеть. А еще и Карш пирожком угостит — все же мы его продукцию пристраиваем, и если коня... меня всегда охотно забираем назад, то вот седло и проч. никогда. Потому что мы скромные представители, а не хозяева. И насчет седла не договаривались. Вот когда все начинают завидовать кочевникам.

Майк приволок снарягу и довольно уставился на девушку.

— Ну что Вы ждете, седлайте... Или сервис надо отдельно оплачивать? — ехидно, как ей, наверняка, показалось, протянула пигалица. Ой-ой-ой, какие мы слова умные знаем. Се-е-ервис. А я вот еще "сервер" знаю, что, будем и дальше играть слова, или ты все же приступишь? Жаль, Пашки здесь нет, он бы ее быстро на место поставил. Тпру! Откуда она слова-то такие знает? Тоже иномирянка? Жаль, жаль нет Пашки.

— Госпожа, уговор есть уговор, вы должны сами приручить коня, а если оседлаю его я ...

Девчонка беспомощно оглянулась на эльфа, но он лишь пожал плечами, заодно и спину размял, а то обвесили его кульками как елку.

— Ладно, — девчонка решительно схватила меня за недоуздок и потащила прочь от философски пересчитывающего деньги Майка. У эльфа не хватило такта промолчать, но хватило ума не комментировать развернувшееся действо — он деликатно хмыкнул. Все удовольствие мне испортил. Из-за несдержанности остроухого девчонка таки заметила, что мы так и не сдвинулись ни на шаг. Зря он это сделал. Ммм, ходьба на месте... Что может быть увлекательней? — Рин, а ты что стоишь? Бери седло и топай за мной. Разве не видишь, у лошадки стресс! Ее сейчас нельзя лишний раз нервировать. Ну что ты, мой хороший? Не бойся, я тебя в обиду не дам.

Ага, я сама тебя обижать буду. Вон эльф уже небось и не рад, что связался. Но покорно взвалил на горб седло и терпеливо ждет, пока человечка изволит тронуться с места. Я протестующе фыркнул и выдернул повод из ее руки. Девчонку это нимало не смутило, она подошла еще ближе и, глядя на меня щенячьими глазами, принялась нашептывать всякие милые глупости. Очнулся я на "ты ведь любишь морковку, правда?" Гадость! Гадость это первосортная! Заморочила голову, я и не заметил, как Майк остался далеко за спиной. А вот и отголоски его истерики пробились сквозь туман колдовского голоса. И ведь не колдовала рыжая, я бы почувствовал. Слава богам, заветную черту я еще не пересек. Еще один резкий рывок, девчонка от неожиданности упала, разбив коленку. Вот, сивая кобыла тебя подери. Не плачь только. Ага, не на ту напал! Упрямо встала, не обращая внимания на ссадину.

— Я знаю, ты думаешь, что все люди — сволочи, но... просто поверь мне, — поверишь тебе, Маруся, и будешь всю жизнь с бантиками ходить в шевелюре... Розовыми. Нет, не надо мне такого счастья, — Как я тебе поверила, Снежок.

Снежок... Манюнь, а ты снег-то хоть видела? Снег белый и пушистый, а я не такой, уж тут-то ты можешь верить мне. Снежок... ты б еще Пушистиком назвала или Мурзиком.

— Лекс! Очнись, еще три шага и все! — паникерские вопли Майка снова выдернули меня из блаженного оцепенения. Мама! Девчонка мертвой хваткой вцепилась в повод, упорно продолжая тянуть меня за черту. Ну не могу я ударить женщину, тем более, если женщина еще и ребенок по совместительству. Был бы на ее месте мужик — удар копытом, и я свободен. Был бы на ее месте мужик, я бы вообще от Майка бы на шаг не отошел. Околдовала, ведьма рыжая. Я спокоен, я сильнее, девчонке не сдвинуть меня с места, а я скорее заночую в шаге от границы, чем поддамся на ее уговоры. Тпру, что-то я туго сегодня соображаю. Я включил задний ход на полную мощность. Но с места сдвинуться так и не смог. Колдовские глаза, отливающие зеленью моря, не отпускали, манили за собой, приказывали, умоляли, звали, просили... Шаг, еще один...

Девчонка довольно рассмеялась. Отчаяние, помноженное на растрепанные чувства Майка, обрушилось на меня в один момент, увлекая за собой осколки всей моей жизни. Увы, бессердечному эльфу было наплевать на крушение вселенной отдельно взятого коня, и он самым бесцеремонным образом водрузил на меня седло. Я, конечно, боевой конь и все такое... Закатив глаза, рухнул в обморок, подняв целую тучу пыли. Сейчас главное не расчихаться, а то все представление себе испорчу. Живым я им не дамся!

— Снежок!!!

От неожиданности я содрогнулся всем телом. Буду надеяться, что сие телодвижение сойдет за конвульсии.

— Рин! Что ты наделал?! — всхлипнула девчонка. Опустившись рядом со мной на колени, она гладила меня по морде. Разомлев, я и не заметил, как зажевал край ее куртки... Вкусно от нее пахнет ведь: луговыми травами. Теперь главное, чтобы девчонка тоже не заметила. — Снежок, не умирай, маленький! Рин, сделай что-нибудь. Ты же маг!

Она ведьма, ведьма. Я ее вообще-то ненавижу. Но так правдоподобно убивается. Нет, она просто хочет вывести меня на чистую воду. Не пошевелюсь, пока не бросят меня тут — я тогда убегу. Если бы не эльф, давно бы здесь меня не лежало... Но получить стрелу или боевое заклинание в хвост мне как-то не улыбается.

— Мэри, отойди от него, — недовольный голос эльфа раздался как раз в районе копыта. Дотянусь? Эх. Не дотянулся. При желании, конечно бы извернулся, но на предсмертные судороги это бы уже не потянуло. А я ж в первую очередь артист, и искусство превыше всего. — Вдруг он заразный?

Кто? Я заразный? Да я тебе покажу сейчас заразного! А ладно, хоть коровой обзови, главное на колбасу не руби. Ммм... Эльф! Морда твоя косоглазая, ты мне справку не дашь? Ну.. это... что я заразный. Меня тогда на колбасный завод не возьмут сырьем работать, ни-ни... даже на полставки.

— Конь, слушай меня внимательно, — эльф не спешил пускать слезу над телом поверженного силами зла героя, но говорил шепотом, опасаясь схлопотать по лопухам от Маньки. — Или ты бросаешь придуриваться и ведешь себя как нормальный транспорт, или я тебя сдаю на опыты своему другу. Он животных очень любит...

Зловещая пауза затянулась. Почему-то выяснять, что любит делать с несчастным зверьем эльфийский друган, не очень-то и хотелось.

— Рин, что происходит? — подала голос Мэри. Ну не могла она столько времени оставаться на втором плане.

Эльф отбрехался, что заговор произносит, а она его сбила, теперь надо все сначала начинать.

— Ты только не подумай ничего такого, — все так же шепотом (вот это талант! Хорошо его Машка построила) усмехнулся эльф. — Он некромант, а на людях опыты вроде как запрещены...

Вроде как? А на животных, значит, можно. А Маришка, интересно, знает про этот вроде как запрет? И про вроде как друзей? Слышь, эльф, я тебе девушку обижать не позволю. Пусть она и рыжая. Я и не заметил, как оказался между эльфом и девушкой, щеря при этом клыки.

— Снежок, живой! — Девчонка повисла у меня на шее. Да, Марусь, я тоже рад тебя видеть. Да, я все еще живой вопреки всему.

Эльф бросил на меня злобный, нет... не злобный, скорее завистливый взгляд. Ба... да ты что, ревнуешь что ли? А эльф влюбился! Влюбился! Может, раз такое дело, поменяемся? Ты ее будешь на спине таскать, а меня вроде как тут и не было. Завидовал остроухий мне недолго: девчонка, наконец, вспомнила, кому она обязана моим скорейшим "выздоровлением". И облепила уже эльфа, он сразу повеселел, а когда она по-птичьи клюнула его носом в щеку, скорее обозначив поцелуй, вконец растаял. Эй, эльф, соберись, ты мужик или как? Не стыдно тебе, что девчонка из тебя веревки вьет? Вот, сивая кобыла, я ж только что собирался отбивать ее от эльфа и его некромантсвующих товарищей! Я вообще в своем уме!? Околдовала, рыжая бестия. Ребят, может, вы меня отпустите, а? Вам так хорошо вдвоем, а я тут вроде как третий лишний.

Ну почему мы ночуем в лесу? Нет, ну что это такое? Я домашний конь, я не привык! Тут холодно, в конце концов. А чем я питаться должен? Подножным кормом? Вы хоть понимаете, что мне предлагаете. Только вдумайтесь: "Под-нож-ный!" То, что под ногами... я это есть должен?! Эту пожухлую траву?! Я вдумался "под-нож-ный" — под ножом то есть. Эльф как раз птичку какую-то, весьма крупную, кстати, разделывает. Мммм... ребят, я передумал! Как там тебя... хм.. Рин! Поверни сейчас же наш "подножный корм" другим боком, а то подгорит! А еще лучше иди дров поищи, ночью-то холодно! А я послежу пока, ты не переживай. Мне всегда доверяли еду караулить, увести из-под моего носа еду невозможно, будь спок!

А птичка как-то подозрительно ужарилась... Рин, тебе тоже подозрительным кажется, что из ног у нее остались только крылья? Вот я о том же... Я обещал последить? Так то не я был, то была старушка-ключница! Какая? Что значит "какая?"!!! Я перед кем тут двадцать минут распинался, я кого-то тут столько времени изображал? Но за слова своих героев я не в ответе, надо уметь различать личность актера и персонажа! Не умеешь? Совсем-совсем? Так учись, пока я тут.

Ну, ладно, ребят, совет вам да любовь, я, пожалуй, пойду, вы тут так сладко сопите... Контур защитный нарисовали и думаете, что никто вас не тронет... Наивные. Ну ладно, так уж и быть договорюсь с упырем по-свойски, он вас до утра не тронет, а там и сами разберетесь. Только вы уж тоже его не будите... А то нехорошо как-то получится.

По-пластунски удаляюсь со сцены под бурные аплодисменты, удаляюсь, удаляюсь... Все, занавес! Приползли. Что может быть лучше ходьбы на месте? Только ползание! Уже траншею прорыл, удаляясь под довольное, правда, чуть слышное ржание эльфа. Парень, давай договоримся, ты либо полностью взваливаешь на себя обязанности коня, либо не берешься вообще! А то из образа выходишь постоянно, вспоминая о нем только когда тебе это выгодно. Так дело не пойдет! Роль должна быть прочувствована, выстрадана. А ты... Как говорил один мой знакомый: "Не верю!"

— Даже не пытайся, коник. Договор по всем правилам заключили, а я его магически подтвердил, не сможешь ты уйти без позволения хозяйки.

Не верю, не верю, это страшный сон, это всего лишь кошмар, я сейчас проснусь... Давай, Лекс, просыпайся! Эльф, хватит скалиться, ущипни лучше, я проснуться не могу! МАЙК!!! Я не хочу с этой сладкой парочкой тащиться незнамо куда! Майк, спаси меня! Не буду больше таскать у тебя завтрак! Вот всем, что у меня святого есть, клянусь, не буду! Целую неделю! Целую неделю, Майк, ты только подумай, от чего отказываешься! Майк, две! Две недели, только забери меня отсюда. Ты мне еще бусины серебряные обещал, помнишь?!

— И еще, коник, если из-за тебя Маришка хоть как-то пострадает, до некроманта ты не доберешься, я тебя сам препарирую!

Я удрученно покачал головой. Прекрасно ты знаешь, косоглазый, что связал меня по ногам и ногам: не то что вред причинить — ослушаться не смогу. Если, конечно, прикажет мне хозяйка, как то положено, а не как на душу ляжет. Трактовать приказ ведь можно по-разному, и, обещаю тебе, ушастый, интерпретировать высочайшие повеления я буду исключительно в свою пользу. И с упырем сам теперь договаривайся, я даже хвостом не пошевелю, чтоб помочь. Съедят вас, туда вам и дорога, а мне с вами не по пути.

А визгу-то, визгу! Ну куда ты лезешь, девчонка несмышленая! Я ненавязчиво оттер Маню в сторону. Боится, визжит как резанная, но лезет напролом, выставив вперед меч. Деточка, кто тебя учил мечом махать? Ну что ты так в него вцепилась?! Попросила бы по-хорошему, я бы тебе пару уроков дал: боевой я конь или где? Долго еще эльф будет там возиться? Точечным ударом копыта послал упыря в нокаут. Подумаешь, упырь привел с собой подружку... Вас двое и их двое — все по-честному. Ну что ты делаешь!!! Молодец, ничего не скажешь, упокоил упыря. А ничего что он почти живой и ему тоже почти жить хочется? Вырубил бы, они бы к утру только прочухались, да уползли бы в свои могилки. Никакого понимания у тебя нет, морда блондинистая.

Никакого понимания. Из-за твоей дурацкой магии я не могу по-тихому слинять отсюда. А что я говорю, никак — ни по-тихому, ни с боем прорываться. Все одно магия удержит.

Я уныло жевал подкопытный корм, ничего вкуснее мне все равно не предложили, да и не лез кусок в горло, только безвкусная травяная жвачка хоть немного отвлекала от мрачных мыслей. Майк, Майк, как же так, где же мы с тобой просчитались? Чего не учли...

— Мир вашему до...э... костру!

Это что еще за крендель?

— Я не крендель! — возмущенный голос Майка прозвучал как божественная музыка для моих измученных давешним маруськиным визгом ушей.

Неслабо, однако, он замаскировался, раз даже я его не признал. Безумная тюбетейка, глаза, подведенные на манер кочевников, точнее кочевниц... в смысле девушек кочевников. Майк, по-моему, ты перестарался... Конечно, то, что ты конопушки свои замазал — это ценный вклад в маскировку... Но Майк, ноги-то у тебя не кривые... ну вот ни капельки! Такой изъян даже широкими шароварами не скроешь.

— Спасибо за комплимент, — одним уголком рта улыбнулся Майк, невозмутимо продвигаясь в сторону изумленной парочки.

Майк, ты бы знал, как я по тебе соскучился, мы ведь с тех самых пор, как ты меня подобрал в лесу совсем еще несмышленым жеребенком, никогда надолго не расставались. Спасибо, что пришел, Мишака... друг.

— Ай, уважаемые, какой конь у вас... Ай, нельзя такому коню по лесам ходить, ибо дитя степи он, и в степи должен буйну голову сложить.

Эй, Майк, ты это полегче. Я что-то пока не хочу ничего складывать.

— И тебе доброе утро, — буркнула не выспавшаяся Машка. — Мы уж как-нибудь сами разберемся. Спасибо за совет.

— Ну какой совет? Какой совет? Я ведь животинку от смерти верной упасти хочу, но если гуманизьму у вас не хватает, чтоб облагодетельствовать сию скотину на добровольных началах, готов внести посильный денежный вклад. — Майк, ты что пьяный? Ты мне это брось, это ж не шутки, это жизнь моя! — Десять золотых!

Майк потряс перед носом профигевшего от этого спектакля эльфа увесистым кошельком. Эльф гордо отказался, на цифре пятнадцать он уже засомневался, а когда ставки поднялись до двадцати, был готов ударить с горе-кочевником по рукам, но тут Манька уперлась рогом. И ни в какую. Говорит, Снежок, мне друг, а я друзей не продаю. Маша, будь другом: возьми деньги. Не знаю, где Майк взял такую драконовскую сумму, но достал же где-то. Что? Майк, ты заложил свой кинжал? Но Майк... он же тебе от отца остался. Как же так...

— Ладно, парень, нам некогда, видишь, леди не согласна, — эльф досадливо покосился на насупившуюся Марусю.

— Может, леди согласиться на двадцать пять? — Майк с надеждой взирал на непреклонную ведьму.

— Нет, об этом не может быть и речи. Снежок не продается!

— Но... Я не могу...

— Сначала продал первому встречному, а теперь жалеешь... — Майк вздрогнул от неожиданности: не ожидал, видать, что его маскировку так легко раскроют. — И в следующий раз обзаведись хоть каким-нибудь, хоть самым паршивым амулетом, ауру за тюбетейкой не скроешь.

Майк покраснел, потом резко побледнел.

— Пожалуйста, верните мне Лекса, я все что угодно для вас сделаю, — Майк! Не вздумай бросаться такими обещаниями. К моему облегчению эльф лишь покачал головой, отказываясь от права на любое желание.

— Зачем? Чтобы снова его продать? Мало тебе было? Понравилось тебе над конем издеваться, жить без этого не можешь? — словно наотмашь ударила девчонка. Майк побледнел еще сильнее.

— Пожалуйста, — несчастные-пренесчастные глаза Майка ранили меня прямо в сердце, но ни капельки не тронули леди Мэри.

— Прекращай кривляться, — добила она Майка, а вместе с ним и надежду на освобождение. Неужели тебе все равно, жестокая девчонка, что человек перед тобой на колени встал? — Поехали, Рин.

— Подождите! — Майк вскочил на ноги. — Возьмите меня с собой, я вам не помешаю...

— Нет! — что-то не замечал до сих пор такого поразительного единодушия между нами тремя, но все бывает в первый раз.

— Почему? — это Майк только мне.

— Майк, а как же Василиса? — времени вспоминать про дом, про улицы, знакомые с детства, про родной город нет. Но как можно забыть так мило краснеющую девчонку с соседней улицы? — Майк, не надо...

Прощай, Майк, не забывай, и я не забуду. И наконец-то уже пригласи Ваську на танцы, чего ты боишься, она ж тебя, глупый, любит. Хоть и просила тебе не говорить. Как в старые добрые времена: уперся лбом в мой, бодаешься, значит. Ты же знаешь, я сильнее, но сегодня я в первый раз уступаю, делаю шаг назад, еще один. Майк, твоя идиотская тушь потекла, и веснушки уже проявились... Ну зачем же рукавом? Не отстираешь теперь... Прощай, дружище, передавай привет Василисе.

Поникшие плечи, обреченный взгляд. Ты уходишь прочь, больше не оборачиваясь, а я гипнотизирую твою спину. Нет, я не плачу, боевые кони не плачут, только почему твой силуэт расплывается перед глазами, и уже не ты, а призрак прошлого бредет прочь с поляны? Мишака...

— Прощай, Уголек...

— Снежок? — растерянная и напуганная девчонка, возомнившая себя великой защитницей. — Ты чего?

Я ничего... собирайте уже свои шмотки и поехали, не травите душу.

— Снежок, ты не хочешь ехать с нами? — просто поразительная догадливость, хозяйка... Я помотал головой. — Рин, ты не возражаешь, если я до ближайшего города с тобой поеду?

Эльф тяжело вздохнул, но не смог устоять перед умильной мордашкой Маши. Подал ей руку, затащил на коня и бережно усадил перед собой. По-хозяйски обнял и, покосившись на меня, довольно улыбнулся.

— Удачи тебе, Снежок, беги-догоняй своего горемычного друга.

Эльф развернул свою коняшку, которая все это время флегматично жевала траву, а познакомиться я как-то и не успел — не до этого было. Тпру-у-у! Это что ж они меня отпустили? Эльф на секунду обернулся и подмигнул мне на прощание. Спасибо, Машенька, спасибо тебе, рыжее солнце.

— Ты уж береги ее, эльф...

— Не переживай, коник, свое рыжее солнышко я уж сберегу, — он чмокнул девчонку в макушку.

— Меня Лексом зовут! — крикнул я вдогонку удаляющейся парочке.

— Элл'аэрин, да пребудет с тобой сила Леса.

Вот и познакомились... Майк!!! Подними мне челюсть! Ты знаешь, с кем я тут тусовался, пока тебя не было? Да... с Его Эльфийским Дважды Пресветлым Высочеством. Майк! Подожди меня! Ты куда свинтил? Вот так отвернешься на пару минут, а он уже за два километра ускакал!