Школьный роман

"Дёрнул меня чёрт надеть эти туфли!" — не раз проносилось в мозгу хорошенького ученика. Он с трудом опустил свою головку удерживаемую широким кожаным ошейником, туго сдавливающим его хрупкую шейку, чтобы рассмотреть эти ставшие ненавистными туфли на высокой и изящной "шпильке" и тут же почувствовал боль в плечах заведённых за спину рук, скованных наручниками и соединёнными с ошейником. "Хорошо хоть ошейник не строгий", — пронеслось в мозгу Беллы, как звал "ее" Он, или же Вити, как звали друзья, и его всю передёрнуло от образной картины того, как в плоть "ее" шеи впиваются шипы строгого ошейника.

Он надел сегодня эти туфли первый раз. Эти туфли долго были его мечтой. "Она" представляла себя танцующей вальс в тяжелом платье с тугим корсетом, представляла восхищённые взгляды окружающих, неотрывно следящих за "ее" красивыми, стройными ногами, тугими от постоянных занятий спортивными танцами в свободное от учебы время, ставших ещё более сексуальными от украшавших их классических чёрных туфель.

И вот, наконец, Белла, в честь своего семнадцатилетия, купила их, и, не удержавшись, взяла их сегодня в школу, успокоив себя мыслью, что к туфлям надо привыкнуть и лучше это делать не дома, а в школе. Ведь их частная школа с уклоном в искусства требовала огромных пустых пространств, различных мастерских и тому подобных помещений вроде гримерок.

Сегодня была пятница, а значит и сокращенные уроки. Во второй же половине дня можно было спокойно рассчитывать на то, что никого не будет кроме охранников на воротах, которые и слова не скажут ученику, пожелавшему провести пару лишних часов в школе.

Потому сейчас он находился в отдаленной гримерке принадлежащей школьной телестудии.

Обнажившись, он с трепетом достал со дна спортивной сумки припрятанную до поры, до времени одежду.

Разложив ее, он стал медленно облачаться, тем самым отдаваясь во всласть своего второго "Я" — Беллы.

Стоя в одних чулках и туфельках, Белла любовалась своими стройными ножками затянутыми в черный тугой, почти непрозрачный капрон, удерживавшимися на бёдрах резинками, скрытыми кружевным верхом чулок.

Еще сегодня утром "она" долго рассматривала себя в зеркале, поворачиваясь, прохаживаясь, решая, какого цвета белье подошло бы к этим стройным ногам, обтянутым нейлоном чулок и украшенным туфлями. "Чёрное, действительно — сегодня только чёрное!" — окончательно признала "она" для себя, смотря на два полушария в лифчике, так качественно имитирующие настоящую грудь. Учитывая что кожа и материал имитации полностью совпадали — заметить подделку не представлялось возможным.

Свою обворожительную внешность "она" дополнила белоснежной шелковой блузкой с небольшим декольте и длинными рукавами, а также мини-юбкой, туго сдавивших вместе бедра. Поверх блузки был надет в тон юбке тугой корсет, подходящий под грудь и красиво ее подчеркивающий.

"Ее", орехового цвета длинные волосы были уложены в высокую изящную прическу, а на лицо нанесен профессиональный макияж — за годы участия в школьной труппе "она" многому научилась.

И вот эти одновременно изящные и сексуально выглядевшие туфли сыграли с Беллой злую шутку. Их ремешки, обвившие лодыжки ног и крест-накрест пересекавшиеся друг с другом на сгибе стопы и голени, не позволяли сбросить туфли без помощи рук. А как хотелось! "Она" стояла спиной к столу предназначенному для телеведущих, и в "ее" ягодицы врезался край столешницы, а ноги были неестественно широко расставлены, будучи прикованными наручниками по отдельности к каждой из пары опор этого стола. Стоять так, опираясь на высокие каблуки-шпильки было тяжело, а если учесть, что шел уже второй час такого "стояния", то это становилось просто невыносимым. А тут ещё эти ремешки! Не будь их, Белла уже давно бы сбросила эти ненавистные и прекрасные туфли, но они были, подобно объективной реальности, с которой, желаешь того или нет, приходится считаться.

Звать кого-либо на помощь Белла не могла. Это было бы просто ужасно, неописуемо страшно, если бы кто-то из работников школы увидел "ее" в таком положении! Позор, от которого не долго наложить на себя руки! Да и физически не могла "она" позвать на помощь, возникни у "неё" такое желание. Рот её был заполнен кляпом в виде достающего до горла члена, с большим и мягким утолщением у основания, заполняющий всю полость рта.

Стоять так вначале было тяжело, потом просто невыносимо и больно. Сесть на край стола тоже было невозможно: двигаться вверх по опорам стола браслетам наручников, удерживавших лодыжки Беллы, не давала приваренная к опорам стола перекладина для ног. Согнуть колени и повалиться на пол Белла боялась: "ее" руки были скованы наручниками за спиной и притянуты к ошейнику. Падая, неминуемо разобьёшь лицо о пол.

Икроножные мышцы и мышцы бёдер вначале болели от напряжения. Постепенно боль притупилась.

"Затекли", — решила про себя Белла. Но к неприятным ощущениям в затвердевших ногах прибавилось ещё одно, странное, так редко "ее" посещавшее томление внизу туго сжатого корсетом животика и прохлада от стали пояса верности, полностью закрывающего "ее" лобок и попку, выглядящего как трусики.

"Странно, я возбужден... Возбуждена..." — промелькнуло в мозгу Беллы. — "Разве такое возможно, если это неприятно?"

Белла прикрыла глаза и перед ней стали проходить картины недавних событий.

Действительно, сегодня Белла была обворожительна как никогда. Она это почувствовала сразу, как только вышла из гримерки.

Цокот шпилек "ее" туфелек в пустом большом помещении с паркетным полом звучал по особенному, заставляя Беллу дрожать от переполняемого ее возбуждения.

Некоторое время "она" просто наслаждалась ощущениями своего тела затянутого в столь приятную одежду.

Но вскоре этого стало мало и Белла начала неспешно двигаться с закрытыми глазами, легко вальсируя, кружась в танце по помещению.

Чувство вседозволенности и свободы заполняли "ее" полностью. Не удержавшись "она" засмеялась. "Ее" по-подростковому звонкий голосок заполнил все помещение.

Раскинув руки в стороны и запрокинув голову назад, "она" закружилась на одном месте...

Звяк!

Странный металлический звук слегка "ее" отрезвив. Остановившись и переведя дыхание, Белла посмотрела на источник звука. И сильно удивилась — у ее ног лежала пара тяжелых черных наручников.

Эбонитово-черный метал казалось впитывает окружающий свет, делаясь от этого еще чернее.

Осторожно присев на корточки, чтобы случайно не повредить юбку, Белла осторожно коснулась холодного металла, будто тот мог "ее" укусить.

Тонкие, с розовым маникюром, пальчики осторожно коснулись поверхности строгих наручников. И от этого сердце Беллы затрепетало.

Подняв их с пола, "она" начала крутить оковы в руках. Сразу же отметив пару маленьких ключиков, привязанных к наручникам тонкой веревочкой.

Внизу живота потеплело, сердце забилось быстрее, а потом на свет появилось Желание.

И это Желание вытеснило все остальные мысли. Белла начала действовать.

Десять минут спустя, "она" отыскав достаточно длинный отрез толстой мягкой веревки, соорудила себе веревочные кандалы на лодыжки. Рот был надежно запечатан пластырем, намертво удерживая "ее" губки сомкнутыми. Ключики от наручников были специально положены в нижний ящик стола ведущих. Сама же Белла сейчас находилась в гримерке, стоя на коленях на мягком коврике, и с легкой дрожью, отдающейся в пальчики, крутила наручники в руках.

"Пора", — наконец решилась "она".

Крак! И левое запястье оказывается в жестком плену стального браслета.

Медленно заведя руку за спину, Белла, собравшись с духом, наконец застегнула второй браслет на правом запястье.

"Теперь пути назад нету!", — мелькнула заполошно-возбуждающая мысль.

Минут десять пленница просто боялась пошевелиться, прислушиваясь к новым ощущениям.

Сидя на пятках полностью беспомощная, безмолвная, с туго сдавливающим талию корсетом и тонкими длинными шпильками, прижимающимися к попке, Белла думала о том, что ощущения просто невероятны и что рано или поздно, но "она" обязательно попробует что-то посложней.

Сейчас же надо добраться до ключей от наручников.

Первым испытанием было как-то встать на ноги. Учитывая тугость юбки, практически превратившей бедра в один монолит, веревочные кандалы и наручники — сделать это было сложно. Не говоря уже о том, чтобы не потерять сразу после этого равновесие на столь высоких шпильках. Но это только еще больше возбуждало.

Второй преградой к свободе была запертая на ключ дверь. Сам ключ висел на небольшом гвоздике вбитом в косяк достаточно высоко. И чтобы к нему добраться Белле пришлось уперевшись попкой в косяк, сгибаться в поясном поклоне и тянуться скованными руками назад, вслепую ища ключик. Учитывая тугость корсета, из-за которой дышать в таком положении было проблематично — "ей" понадобилось четыре подхода, чтобы наконец нащупать их.

Выйдя в коридор, Белла свернула не в сторону студии, а к дверям ведущим в подвал — полоса препятствий была загодя приготовлена, а потому студия была заперта с той стороны. А это значило, что добровольной пленнице надо было сначала спуститься по ступенькам, пройти по узкому коридору, где почти отсутствует осветление, а потом подняться до другой лестнице.

Это путешествие казалось неимоверно длительным и изматывающим. Белла несколько раз чуть не свалилась когда спускалась и поднималась. Не говоря уже о почти абсолютной тьме самого коридора.

Так что войдя в помещение студии, "она" медленно опустилась на небольшом коврике на колени и минут двадцать отдыхала тяжело дыша и повесив голову вниз.

Потом кое-как встав на ноги и шатающейся походкой медленно добрела до стола. Икры жутко болели, а мышцы казались натянутыми струнами. Пятки слегка натерло, а стопы болели в непривычном положении. Но Белла была на седьмом небе от удовольствия.

Вновь осторожно встав на колени и обернувшись спиной к ящику, Белла вслепую начала поиск ключей от "ее" свободы.

Но ни через минуту, ни через пять, ни через десять ключи так и не желали находиться.

"Что происходит?!" — заполошно подумала Белла, оборачиваясь к выдвинутому ящику.

В следующее мгновение Белла почувствовала, как к шее в области затылка прикоснулось что-то металлическое и одновременно с этим по "ее" телу пробежал какой-то спазм, все мышцы её тела разом напряглись и сознание покинуло "ее".

Белла медленно приходила в себя. Почему-то не хватало воздуха." Она" попыталась глубоко вдохнуть, но воздух шёл только через нос, а во рту что-то мешало движению воздуха, да и сами мышцы вокруг рта ныли от напряжения. Рот был чем-то плотно заполнен. Белла открыла глаза и потянулась ко рту, чтобы вынуть это "что-то" изо рта, но рука тут же прервала своё движение и потянула за собой другую руку. Белла почувствовала на своих запястьях металлические браслеты. "Наручники!" — вспомнила "она", и сердце бешено забилось, а внизу живота заныло. "Она" попыталась успокоиться и трезво оценить своё положение. Что-то не сходилось.

Запоздало пришло осознание: во-первых — Белла сидела на стуле, а во-вторых "она" ничем дополнительным рот не заполняла.

Сзади раздался какой-то шум.

Кое-как извернувшись Белла увидела... Марка Григорьева — их руководителя драмкружка.

Марк, поняв что его увидели, прошел мимо Беллы и уселся перед ней на стол телеведущих, перед которым и находился "ее" стул. Рядом с собой на стол он положил какой-то прибор размером с мобильный телефон с выступающими короткими конусовидными металлическими наконечниками.

— Это электрошокер, Белла, — пояснил Марк, заметив устремлённый на прибор взгляд своей "пленницы". "Ее" женский псевдоним он знал, так как иногда юноша играл женские роли и в шутку заявил, что если бы был девушкой, то хотел бы чтобы его звали Беллой. — С помощью него я сделал тебя такой податливой и смог без лишнего шума и уговоров надеть на тебя новые "украшения".

Только после этих слов Белла почувствовала на своей шее нечто сдавливающее последнюю.

"Ошейник!" — промелькнула в её сознании ужасная догадка, но при всей ужасности этой догадки внизу живота ещё сильнее и ещё слаще заныло. Она попробовала пошевелить ногами, но и им мешали узкие браслеты на лодыжках. Напрягая пресс и мышцы бёдер, Белла, отметив, что корсет на порядок туже сдавливает "ее" талию, разогнула свои ножки и, удерживая их на весу, стала рассматривать. "Ее" стройные ноги, обтянутые чёрными чулками и обутые в туфельки на "шпильках", перекрещивающиеся ремешки которых делали эти ноги ещё более сексуальными, были украшены хромированными браслетами двух пар наручников. Именно украшены — другого бы слова Белла подобрать сейчас не смогла.

И только в этот момент "девушка" ощутила какой-то странный дискомфорт в районе паха. Кое-как сориентировавшись в ощущениях, Белла поняла что на "ней" надет настоящий пояс верности.

— В который раз убеждаюсь, что не драгоценные камни и прочие побрякушки, а наручники, верёвки и кандалы — настоящее украшение для столь красивой девушки как ты, — продолжал Марк, наблюдая за действиями своей пленницы. — Природа делает женщину, изначально самку, привлекательной для того, чтобы она принадлежала самцу, в нашем случае — мужчине. Безраздельно и безусловно владеть красивой самкой можно, захватив её в плен и сделав своей рабыней. Правда, можно ещё купить права собственности на рабыню у другого хозяина, что не меньше возбуждает моё воображение. Все остальные взаимоотношения между мужчиной и женщиной условны и подобны игре с заранее оговорёнными правилами. И тот факт что ты не совсем девушка не меняет ничего — ведь ты сама приняла эту роль, и сама надела символ подчинения.

"Интересно получается... Я ведь иногда "мечтала" о чем-то подобном. Но чтобы это произошло в реальности — даже не надеялась. Не могу сказать что будь у меня выбор я бы приняла столь заманчивое предложение... Но сейчас, будучи полностью беспомощной пленницей — почему бы и нет? Вот только интересно — зачем двое наручников на ногах, достаточно было бы и одних? — подумала Белла, но вслух произнести это не смогла: мешал кляп, распиравший её ротик. — Да и зачем было затыкать мне рот чем-то столь крупным? Нельзя было обойтись хотя бы простым кляпом? Интересно что он мне вставил?

Марк будто читал "ее" мысли. Как только Белла подумала о кляпе, у Марка уже был готовый ответ.

— Милая моя Белла, я причиню тебе некоторые неудобства, которые вызовут у тебя неприятные ощущения, и чтобы ты реагировала на них беззвучно, я вынужден был заткнуть тебе рот кляпом. Ты, наверное, и не предполагала, но пока ты была без сознания, я смог вставить тебе в рот кляп в виде достаточно длинного члена, слегка входящего в горло. Надеюсь за это ты на меня не в обиде? К тому же я подумал, что пока давать тебе возможность "разрядиться" я никак не могу. Потому не взыщи, но следующие пару часиков тебе придется провести именно в этих стальных трусиках, которые тебе просто безумно идут.

Не успела Белла испугаться от предположения о возможных "неприятных ощущениях" и "некоторых неудобствах", от мысли, что "она", вдобавок ко всему Марк видел "ее" ещё и без трусиков, с гладко выбритым лобком и собственноручно надел на "нее" пояс верности, как мужчина соскочил со стола, достал из кармана брюк маленький висячий замочек, какие используют для почтовых ящиков, раскрыл его таким же маленьким ключиком и зашёл за спину Беллы.