7) Пылающий предел

Февраль 2167 года. Цитадель.

— Успешно завершились переговоры о поставках военной помощи Батарианской Гегемонии, — диктор новостного канала Цитадели говорила сухим голосом, будто зачитывая финансовую сводку, — глава государства Мансен Ишкай поприветствовал положительное решение Совета, призвав прочие государства галактики к содействию Гегемонии в деле увеличения стабильности в регионе.

На экране появилась трибуна в зале, в которой любой житель галактики узнал бы зал Совета. На этот раз в кадре пребывал батарианец, лицо которого буквально светилось от чувства собственной значимости.

— От имени всей Батарианской Гегемонии я приветствую подобную инициативу, — заговорил гегемон, — этот договор является первым шагом в деле уменьшения напряженности как в самом пространстве Гегемонии, так и в Аттическом траверсе...

Советница Тевос отвернулась от экрана, убавив громкость.

— Полагаю, вас можно поздравить, советник Гэрос, — произнесла азари, обращаясь к саларианскому коллеге, — ваш план по приведению к власти более лояльного правительства увенчался успехом.

— Вы называете это успехом, Тевос? — слегка раздвинула мандибулы Ориния, — вы сменили одного тирана на другого, с той лишь разницей, что этот теперь просит помощи у нас.

— Вас это смущает, Советница? — повернулся к турианке Гэрос, — насколько я понимаю, ваш Примарх...

— Придерживается политики сдерживания, знаю, — кивнула представительница Иерархии, — вот только мне кажется, что ни вы, ни он не понимает вполне очевидной вещи — своими действиями вы злите молотильщика. Альянс — он как варрен, никогда не отпустит то, что считает своим. А Скиллианский предел принадлежит им, и кому, как не вам, об этом знать.

— И именно поэтому мы поддерживаем Ишкая, — парировала Тевос, — предыдущий гегемон в последнее время руководствовался больше интересами Альянса, а значит, рано или поздно люди вышли бы на Аттический траверс, что в конечном итоге привело бы к катастрофе. Мы оказались бы окружены кольцом человеческих систем, и тогда война между Альянсом и Цитаделью стала бы вопросом времени.

— О военном аспекте данного предприятия мне известно лучше вас, будьте уверены, — сложила руки на груди Ориния, — но я вам вот что скажу — этот договор — первый шаг к новой галактической войне. И пусть вы начнете ее на своих условиях, вы можете дать гарантию, что Альянс разгромив Гегемонию, не войдет во вкус и решит, что независимая Цитадель — слишком большая роскошь для галактики? Я — нет.

— И именно поэтому армию батарианцев следует обучить, — произнес Гэрос, — следующим пунктом в переговорах с Мансеном будет ввод ограниченного контингента войск Цитадели и привлечение военных советников в деле обучения армии и флота.

— Турианских войск, вы хотели сказать, — фыркнула Ориния, — уж простите, но я сомневаюсь в том, что ваши государства, Советники, пришлют больше солдат, чем мы.

— Откуда подобные мысли, советница? — подался вперед Гэрос, — Или вы решили, что идеи вашей оппозиции о том, что интересы одного государства имеют большее значение, чем общее благо народов Цитадели, более привлекательны?

"Вообще-то да, особенно после того, что произошло за эти семь лет," — подумала про себя Ориния, — "но тебе об этом знать совсем необязательно."

— Я хочу напомнить о том, что последствия наших решений ощутят на себе прежде всего наши легионеры, а не ваши ГОРовцы, — скосила глаза на саларианца Советница, — или вы забыли о том, кто именно понес наибольшие потери год назад?

— Вы не согласны с ролью, которую ваш народ играет в галактическом сообществе? — вкрадчиво спросил Гэрос.

— Я не согласна смотреть, как жизни нашего народа тратятся впустую, — турианка почти рычала, — Как бы мы ни старались, батарианцы не дотянут до уровня солдат Альянса. А рано или поздно Альянс вмешается. Или вы считаете, что они просто так в гегемонию шпионов присылают?

— Шпионы — не ваша забота, Ориния, — парировал Гэрос.

— Зато мое дело — знать о планах людей для наиболее грамотного отражения угрозы. Нам неоднократно поступали сигналы о том, что люди что-то готовят на территории Гегемонии. И вы сами согласились с тем, что Альянс планирует восстание рабов. А теперь своими действиями вы провоцируете человечество на активные действия. Мы не успеем обучить батарианскую армию.

— Может быть, — не стал спорить саларианец, — но вот кто станет обучать рабов, вы подумали? В конце концов, у батарианцев-лоялистов есть хоть какая-то военная подготовка...

— Вы сами себя-то слышите? — иронично спросила Ориния, — рабов УЖЕ учат, и учат чуть ли не с момента контакта людей с Цитаделью. И мне кажется сомнительным, что военные специалисты Альянса, засланные под видом рабов, учат их там пирожки печь.

— Советники, попрошу успокоиться, — Тевос, как всегда, выступила голосом разума, — разрывать заключенный договор, скажем так, недальновидно, а потому предлагаю придерживаться плана, согласованного между нами. В конце концов, мы должны сдержать угрозу усиления Альянса Человечества, не вступая в прямой конфликт.

— Хорошо, — подумав, кивнула головой Ориния, — но учтите, в этот раз мы не должны обходиться турианским контингентом и советниками. Совет Легатов будет крайне разочарован, если ваши страны не пришлют своих солдат. В конце концов, эта помощь декларируется как международная.

— Согласна, — кивнула азари, — в таком случае, предлагаю обсудить размеры помощи Гегемонии...

* * *

Из отчета министерства иностранных дел Альянса "о ситуации в Скиллианском Пределе".

— Перед вами находится один из пунктов слежения за космической обстановкой на орбите планеты, — продолжила корреспондент, — по заверениям официального источника, данная система способна обнаруживать абсолютное большинство космических объектов, включая малоразмерные цели, такие как торпедоносцы и управляемые ракеты класса "космос-поверхность". Комплекс уже прошел испытания и готов заступить на боевое дежурство. Подробности о системе "Небесный Щит" в нашей специальной программе "Национальная оборона". Не переключайтесь...

* * *

Сентябрь 2167 года. Батарианская Гегемония.

— Граждане Батарианской Гегемонии, — призывал через громкоговорители турианский командир, — призываю вас прекратить несанкционированный митинг и разойтись по домам, ради Вашей же безопасности!

В ответ из толпы раздались оскорбительные выкрики, самым легким из которых было "Убирайся домой, костелицая мразь". Турианец раздраженно покачал головой — и вот так уже пятый месяц. Цитадельские миротворцы, которые изначально были присланы для подготовки батарианской армии, теперь были вынуждены заниматься разгоном демонстраций. Луций Варен вздохнул — расскажи кто ему в Иерархии о том, что он будет дрессировать батарианских полицейских, он бы не поверил. Но реальность привнесла в планы миротворца свои коррективы.

Почти сразу же по прибытию военных советников и специалистов начались проблемы. Батарианцы показали себя с самой худшей стороны. По мнению турианского легионера, от пиратов эта, с позволения сказать, армия, отличалась лишь наличием единообразной формы и оружия. О такой вещи, как дисциплина, строй и прочие изыски любых уважающих себя вооруженных сил, здесь слышали разве что офицеры, и те, судя по всему, краем уха. Подготовка... Это отдельная песня. Ее не было. Вообще. То есть батарианцы умели стрелять, некоторые даже метко, но вот при столкновении с более-менее организованным противником эти горе-воины дружно выполняли команду "отступление". Однажды дело дошло до абсурда — одна КОНТУБЕРНИЯ, играющих на учениях роль обороняющихся, разогнала ДВЕ РОТЫ наступающих батарианцев, после чего, организовав преследование, "перебила" побежавших. Турианские советники хватались за головы, глядя на то, как двенадцать легионеров из обычной, линейной пехоты условно убили двести пятьдесят батарианцев из трехсот, после чего, окружив остальных, взяли в плен и дружно пригнали перед "светлые очи" начальства. И, как оказалось, такая ситуация была почти во всех силовых структурах. Коррупция, кумовство, взяточничество — турианцы буквально ошалели от масштабов предстоящей работы.

К чести легатов, очнулись они быстро, распределив подчиненных по всем структурам, фактически взяв управление армией и флотом на себя. Конечно, качество управления резко скакнуло вверх, но в тот момент, когда ситуация, казалось, начала выправляться, возникла еще одна непредвиденная проблема.

Батарианцы отличались патриотизмом, хотя любой житель галактики, увидев, в чем этот патриотизм проявляется, назвал бы данное явление национализмом, причем в плохом понимании. И появление иностранных советников, фактически взявших управление и обучение армии в свои руки, они восприняли не просто как оскорбление — для них это была попытка узурпировать власть. И, что самое плохое, так думали не только офицеры и простые солдаты, но и абсолютное большинство простого народа. И буквально через несколько недель население Гегемонии, подзуживаемое "патриотами", начало собираться на такие стихийные митинги, основным лозунгом которых был: "Цитадельцы — домой!". И ладно бы, если это были просто митинги. Демонстрантов активно поддерживали полицейские, которые и должны были разгонять выступающих. На деле же приказы советников либо просто игнорировались, либо выполнялись так, что у турианцев, саларианцев и азари дружно возникало желание набить стражам порядка рожи и сделать все самим. И если с первым пунктом были проблемы, ибо прямой приказ Цитадели запрещал рукоприкладство и насильственные действия по отношению к представителям властей, то со вторым проблем не было — и сводные отряды миротворцев и батарианцев вышли на улицу. Причем корпусу Цитадели пришлось выполнять роль заградотрядов — в первое время были случаи, когда полицейские разбегались, а то и присоединялись к митингующим.

БАХ! БАХ! БАХ!

Сухие выстрелы громкими хлопками раздались на улице. Луций Варен, перед самой командировкой получив звание опциона, ощутил удар в грудь. Турианского военного швырнуло на люк, ударившись о который, легионер медленно сполз внутрь полицейского автомобиля. К глазам начала подступать темнота, и угасающее сознание успело выхватить небольшую, аккуратную дырочку на кирасе легкой брони, из которой толчками лилась синяя кровь. А потом наступила тьма.

Поэтому турианец уже не видел, как разбегающиеся батарианские полицейские были насмерть задавлены почувствовавшей кровь толпой. Не видел он и то, как турианские легионеры, плюнув на приказ не поддаваться на провокации, развернув пулеметы и штурмовые винтовки, встретили бегущих демонстрантов дождем вольфрама. Он не видел, как на протяжении трех суток коммунальные службы оттирали красную от крови улицу. И уж точно Луций Варен не видел, к каким результатам приведет бойня, устроенная "миротворческими" силами. Ему уже было все равно — от тяжелого ранения, сделанного неведомым снайпером, центурион, выживший в боях с демонами, скончался, не приходя в сознание.

* * *

Из оперативного отчета посла Альянса в Батарианской Гегемонии.

...В настоящий момент отмечается резко негативное отношение народа Гегемонии к введению военных специалистов и занятие ими командных должностей в армии, флоте и других силовых ведомствах. Имеет место систематическое неисполнение приказов военных советников, а также откровенный саботаж. Тем не менее, между правительством Гегемонии и Цитаделью ведутся переговоры о наращивании военно-экономического присутствия в регионе...

— Итак, господа, — подвел итог Виггин, прочитав доклад, — полагаю, что план "Ганди" идет в соответствие со сроками.

— Да, сэр, — кивнул один из присутствующих, — В настоящий момент новое правительство стремительно теряет поддержку среди населения, и, если так пойдет дальше, то власть Мансена скоро будет держаться исключительно на цитадельских штыках.

— А оно пойдет, — добавил глава СВР, — по данным наших агентов, гегемон ведет выгодный Цитадели курс, постепенно отдаляясь от нас и разрывая достигнутые ранее договоренности. Фактически, батарианское правительство изменило курс на противоположный.

— Да, Лебедев, к слову о курсе, — повернулся министр иностранных дел к разведчику, — как вы объясните тот факт, что о перевороте мы узнали не из ваших сводок, а из репортажа НСА?

— Я неоднократно предупреждал о готовящемся перевороте, — парировал генерал-полковник, — более того, одним из вариантов действия моих людей был сценарий недопущения такого сценария. Однако мое предложение было заблокировано, в том числе и Вами.

— Господа, мы собрались здесь не для того, чтобы решать, кто был прав, а кто — нет, — вмешался Эндер, — я хочу услышать ваши предложения и отчеты по поводу ситуации в Батарианской Гегемонии, а также тому, как и в какие сроки нам надо начинать операцию. То, что к власти пришел враждебный режим — это неприятно, но не смертельно, благо, режимы можно менять, и мы даже знаем, как.

— Скажу прямо, господин президент, — снова взял слово Лебедев, — несмотря на оптимистичные прогнозы, выполнение плана "Спартак" не представляется возможным в течение года.

— Поясните, — повернулся Виггин.

— Дело в том, что большинство наших агентов до сих пор пребывают на уровне среднего звена, — произнес Сергей, — способ заброски и формирования нашей агентуры в этот раз сыграл против нас. Большинство наших в Гегемонии находятся под видом рабов, и это, очевидно, налагает существенных ограничения по продвижению по социальной лестнице. К сожалению, иного способа быть в батарианском государстве и не попасть под подозрение не существует — сказывается природный национализм четырехглазых.