Охотник на буджумов

— Ложись!

Сказано это было таким голосом, что Бруно, не задумываясь, бухнулся лицом вниз.

Над ним сильно хрустнуло, влажно вздохнуло. По спине ударили дождем горячие капли... Потом вдруг стало очень светло, хоть разглядывай каждый камешек у себя под носом.

Бруно продолжал послушно лежать, пока перед ним не появились ботинки Глеба с толстыми, антигравитационными в случае надобности, подошвами. Егерь, задрав голову, разглядывал круглую проплешину в переплетении зеленых, будто надутых веток. Через обширную дыру вольно светило местное солнце. У него, в отличие от планеты, не было своего имени, только галактический номер.

— Какая-то крупная тварь, — пояснил Глеб. — Сидит в болотных ямах, хватает всё вокруг. Шею иногда на двадцать метров высовывает. Если это, конечно, шея, а не конечность. Короче, не знаю кто. Я же простой техник, хоть и с первичной биоподготовкой.

Понятно, что с первичной. Зачем на Девоне дипломированный спец? Изучать банальное повторение среднего палеозоя? Хотя было ли на Земле четыреста миллионов лет назад такое длинношеее?

— Может, вместе сходим посмотрим? — предложил Глеб. — Классифицируем хотя бы предварительно.

Бруно неохотно признался:

— Да я, в общем, тоже не биолог. MWESCO, проект SETI. Поиски внеземного разума.

— Разум? — хмыкнул егерь, закидывая карабин за плечо. — Какие тут к лешему разумные?

— Смотри, в палеозое стегоцефалы занимали нишу позднейших крокодилов. В мезозое ихтиозавры были вместо дельфинов. Почему бы роль высших приматов на Девоне не играть другому зоотипу? Дальше. Представь, что тот астероид, который уничтожил на Земле в конце палеозоя девяносто процентов видов, здесь пролетит мимо. Как будет дальше протекать эволюция на этой планете и кто станет сапиенсом?

— Саламандры как у Чапека?

— Зачем саламандры? Ложные скорпионы. Pseudoscorpionida devonica giganteа.

— Ну да, ты же ради них сюда прилетел.

— Вообще-то ради барашей.

— Где они, там и псевдоскорпы. А ты, парень, не робкого десятка, — егерь поглядел на Бруно с уважением. — Бараши, считай, здесь самые опасные. Вернее, бумбараши.

— Бумбараши?

— Ну да. Как еще их назвать?

— Буджумами, — Бруно улыбнулся. — "Снарки в общем безвредны, но есть среди них и буджумы".

— Точно. Среди снарков есть буджумы, а среди барашей — бумбараши.

Весь день они шли по пересохшему руслу реки как по тоннелю под сплошным сводом сомкнувшихся крон безлистых деревьев и под вечер вышли на открытый воздух — к Большому Скорпионьему озеру. Его берега окаймляла непроницаемая стена трубчатых голоросов, за которыми поднимались метёлки древовидных плаунов и папоротников.

— Повезло! — егерь показывал что-то на дальнем берегу. — Вон они! Смотри!

Бруно поднёс к глазам бинокль и увидел большую ящерицу, вернее, конечно, амфибию.

— Стегоцефал?

— Скорее уж ихтиостега... Да ты на псевдоскорпов смотри! Вон же они, впереди.

По сравнению с микроскопическими земными ложноскорпионами, которые, например, могли завестись в старых книгах, девонийские были просто великанами. Сейчас они были заняты тем, что тащили из озера небольшую пресноводную акулу. Хищница, видимо, охотилась за рыбьей мелочью, но застряла из-за падения уровня воды. На акулу, похоже, имела виды и бредущая к ней ихтиостега. Членистоногие, однако, не собирались так просто расставаться с трофеем. Они встали в линию и направили в морду ихтиостеги длинные острые палочки, которые держали в клешнях. После нескольких уколов амфибия дала задний ход, а ложноскорпионы продолжили пропихивать акулу через заросли.

— Заметил? Разве использование орудий не признак разумности?

— Не обязательно! — отозвался Глеб. — Земные муравьи и осы тоже используют.

Подойдя к месту битвы первым, егерь, не дожидаясь спутника, включил антигравы и, взлетев над стеной голоросов, приземлился на той стороне.

Бруно колебался — дожидаться егеря на берегу или последовать за ним в лес? Позади послышался всплеск. Бруно оглянулся. На него, стоя в воде, уставилась давешняя ихтиостега. Настоящий крокодил, только мягкий. Бруно достал пистолет и погрозил. Земноводное широко распахнуло пасть, показав острые щучьи зубы. Хоть и не любил Бруно аэрообуви, выбора, похоже, не оставалось.

В полете он еле удержал равновесие, а при посадке потерял и бинокль, и пистолет, канувшие в пушистый мох. Глеба тоже видно не было, но на сплошном ковре грибов и мха вглубь чащобы уходила цепочка следов. Бруно хотел крикнуть, но не решился. Вдруг явится новый хищник. С сухопутными плотоядами тут, вроде, негусто, но всё же.. Он побежал, поскальзываясь, по егерским следам... Пока не ткнулся с разбега в широкую спину Глеба. Впереди, на поляне возвышался глиняный конус высотой с двухэтажный дом. Утоптанная земля вокруг него была усыпана белыми круглыми раковинами, похожими на закрученные в бараний рог раковины аммонитов.

— Это от барашей, — пояснил Глеб очевидное.

Перед конусом со скрежещущим топотом бегали похожие на вытянутых крабов-переростков ложноскорпионы всех размеров — от молодых, с лимон и такого же ярко-желтого цвета до матерых черно-коричневых громил величиною с кабачок. Из леса и из круглых отверстий в основании глиняного холма появлялись всё новые ложноскорпионы, присоединяясь к общему танцу. Потом пришел черед пиршества. Первыми к акуле подходили самки с утолщениями выводковых камер или с крошечными детёнышами на спинах, за ними — взрослые самцы, следом — подростки. Ложноскорионы отщипывали клешнями кусочки рыбы и переправляли ко рту похожими на маленькие ручки хелицерами. Через десять минут от туши осталась лишь разобранная кучка костей, да и те зачем-то потащили в норы.

— Мы ведь к барашам шли, — напомнил Бруно.

— Так я думал, что их отыщем, если за псевдоскорпами проследим. А сегодня они никуда уже не пойдут, им и акулы хватит.

— Что делать? Мне пустых раковин мало.

— Давай сами поищем. Вряд ли они где-то далеко.

На поиски барашей, однако, ушло несколько часов. Уже в сумерках, вдоволь наблуждавшись по сырой чащобе, они набрели на скопление крупных улиток.

— Осторожно! — повысил Глеб голос. — Не прикасайся! И, вообще, держись от них подальше.

Из-за барашей на Девоне погибло несколько человек. Большинство улиток были совершенно безвредны, так что вначале их отлавливали и препарировали без всякой предосторожности. Однако, как оказалось, некоторые экземпляры обладали необычным свойством. При умерщвлении улитки или хотя бы значительном повреждении раковины происходил мощный взрыв, уничтожавший не только самого бараша, но и всё, что находилось поблизости. Считалось, что такой природный механизм служит для защиты вида от хищников. По виду обычные и взрывные особи были абсолютно одинаковы, и враги, рискуя схватить "заминированную" улитку, должны были вообще избегать барашей. Главные хищники девонской суши — тригонотарбы и орибатиды — и вправду обходили улиток стороной. Зато ложноскорпионы успешно охотились на них, как-то различая опасных и неопасных моллюсков.

— Снимай, но близко не подходи! Один был у нас смелый, пнул ногой, так голова на пять метров вверх улетела.

— Не бойся. Поставлю автомат, будем снимать дистанционно.

Лагерь они разбили выше местной линии жизни — на скале, уступом нависшей над озерной котловиной. Вместо костра (в ближайшие миллионы лет нормальных дров здесь будет не найти) включили обогреватель, подогрели консервы и жареного мечехвоста из криоупаковки. Взошла и поплыла по небу пятнистая луна — куда большая, чем земная.

Бруно скоро отправился в палатку — поработать с нотом перед сном. Глеб пока оставался снаружи, поглядывая на безымянные звезды. Когда еще их сложат в рисунки созвездий будущие разумные жители планеты... Ни запаха травы, ни шелеста листьев, ни даже гуденья летучих насекомых... Тишину нарушил сильный плеск на озере. Что-то крупное. Из моря кто-то сюда добрался? Глеб представил: двоякодышащая панцирная рыбина, здоровущая как земная косатка, ползет на кистеперых плавниках по пересохшему речному руслу. Ладно, утром посмотрим. Егерь вдруг что-то заметил в кроне ближайшего древовида. Переключил фонарь, осветил. На самой верхушке раскачивался, ухватившись клешнями за ветки, большой псевдоскорп. Казалось, что он смотрит вверх, на черное небо, на луну и на звезды.

Утром егерь вспомнил о ночном шуме на озере. Спрыгнул с края уступа, соскользнув на антигравах по воздушной горке в долину. Псевдоскорпы, наверное, досматривали, как Бруно, сны в своем скорпионнике. А вот паучья мелочь уже завтракала. Сновала по мху, хватала червячков или мелких многоножек и быстро тащила наверх, в кроны, пока не появился хищник посерьезнее. Потом Глеб наткнулся в лесу на труп ихтиостеги. Тушу неторопливо потрошила парочка тригонотарбов — закованных в шипастые панцири гигантских пауков, живое воплощение детских кошмаров. Впрочем, ихтиостега, ушедшая так далеко от воды, была обречена в любом случае. Но что заставило ее покинуть озеро? Кого так испугалась трехметровая зубастая амфибия, что пошла на сушу, на неизбежную гибель? Не вернуться ли за карабином? Жаль терять время.

Гладь озера выглядела безупречной. А вчера ее полосовали следы множества рыб и прочих водных обитателей. Залегли в придонный ил или попытались сбежать как ихтиостега? Глеб включил антигравы и медленно поплыл над водой, над которой еще струились разводы седого тумана. Пустота. Даже плавунцы куда-то исчезли. Крупные девонские рыбы засасывают в глотку всё вокруг, словно пылесосом. Интересно, могут они выпрыгивать по-дельфиньи? На всякий случай, поднялся повыше. Он летел уже над серединой озера. Внезапно вода под ним вспухла бугром — ее продавливало снизу, поднимаясь со дна, что-то огромное. Глеб мигом упорхнул в сторону. За спиной его с плеском выперла на поверхность серо-маслянистая туша, с которой грязными ручьями стекали водяные потоки. И тут же над гороподобной спиной стала вырастать многометровая шея. Как у совершенно неуместного в эту эпоху динозавра.

Глеб приготовил гарпун-проботборник. "Динозавр" грациозно повернул шею в его сторону. Стало видно, что вместо головы она оканчивалась чем-то вроде широкого раструба. Глеб облетел существо с другой стороны, прицелился и выстрелил гарпун. Из тела чудовища тем временем вытянулся второй длинный отросток. Вырвав пробоотборник из сизой туши, на которой появлялись всё новые шупальца, Глеб понесся к берегу, сматывая на лету гарпунный шнур. Чудовище катилось по воде следом, напоминая уже не плезиозавра, а разъяренного спрута.

— Знаешь что такое это твоё длинношеее? — Бруно отложил анализатор. — Это вообще не животное! То есть в какой-то степени животное...

— Гриб, что ли?

— Грибовид. Миксомицет, то есть слизевик. Исполинский. Да еще и такой активный. Первый раз о таком слышу.

— Всё когда-нибудь бывает впервые, — меланходично отозвался Глеб. — И где теперь, спрашивается, свежей рыбки раздобыть? Кстати, псевдоскорпы, наверно, скоро пойдут за едой, к барашам.

— Тогда и нам надо туда собираться!

К дремавшим на стволах папоротников улиткам они прибыли чуть позже псевдоскорпов. Те уже приступили к охоте, больше похожей на сбор урожая. Ложноскорпионы действовали слаженно и быстро. Обегали улиток, осматривали их со всех сторон, отдирали выбранный экземпляр от дерева, сбрасывали вниз и катили раковину моллюска к своему конусу. Единственным происшествием стало внезапное появление тригонотарба. Очевидно, он сообразил, что уже выбранная улитка не взорвется. Панцирный паук подхватил бараша мощными жвалами, но тут же сам оказался окружен ложноскорпионами, вооружеными тростинками-копьями. Тригонотарб возвышался над ложноскорпионами как великан над толпою карликов. Его раздутое тело покрывали толстая хитиновая броня, непробиваемая для скорпионьих пик и клешней. Хотя грозные жвалы тригонотарба были заняты барашом, он умело отбивался от псевдоскорпов когтистыми лапами — то быстро наносил удары, то разом поджимая их, грозя раздавить противников шипастым брюхом. Однако псевдоскорпы не растерялись и, выбрав момент, подперли туловище тригонотарба упертыми в землю копьями. Продолжая по инерции движение, панцирный великан приподнялся, лапы его беспомощно заболтались в воздухе. И сейчас же ложноскорпионы убрали несколько пик, так что висевший на них тригонотарб опрокинулся и упал на спину, беспомощно суча ногами. Псевдоскорпы деловито подняли отлетевшего в сторону бараша и снова покатили к себе домой.

— Что ж, теперь я точно знаю, как они отличаются заминированных улиток. — Бруно открепил телекамеру от ствола древовида

— Ты так уверен? Выяснил всего за одну ночь?

— Нет, конечно. Я этим делом на Земле весь последний год занимался. На Девоне только последние данные надо было уточнить.

— Ну и как же они отделяют снарков от буджумов?

— Пигментационные пятна. Мы их не различаем, а псевдоскорпы видят в ультрафиолете. Камера у меня с фильтрами...

— Что-то такое я и предполагал, если честно. Значит, у бумбарашей просто другой окрас.

— Не так просто! — Бруно нажал что-то в своем ноте, и в воздухе перед Глебом появился увеличенный снимок спиралевидной раковины. Потом на витках ракушки проступили линии пятнышек.

— Смотри! Видишь? Последовательно: кружок, треугольник, горизонтальная черта. Ниже: треугольник, черта, круг. Еще ниже: черта, круг, треугольник.

— Тест для дошкольников. — Глеб потер лоб. — Да ладно, Бруно, каждый видит в случайных пятнах что-то своё. Особенно, если пробует их как-то осмыслить.

— Это был снимок обычного бараша. Из тех, что взяли псевдоскорпы. — Бруно сменил картинку. — А вот снимок того, кого лучше не трогать. Тот же тест, но в последней линии ошибка: кружок, черта, треугольник. Кружок дважды на первой позиции.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Я не знаю точно, разумны ли девонские ложные скорпионы, но тот, кто рисует им эти пятнышки, определенно разумен.

— Как это рисует?

Бруно глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду.

— Ты слышал о Черном обелиске?

— Ремарка?

— Нет, Кларка и Кубрика... Была у них давно такая фантастическая история. Как три миллиона лет назад на Земле кто-то воздействовал на питекантропов, чтобы развить у них мышление. Показывал нашим предкам стимулирующие картинки. Похоже, тут проделывают что-то похожее. Стимулируют интеллект. Если псевдоскорпы решают логическую задачу правильно — получают еду. Если ошибаются — погибают. Поощрение умных и отсев глупых. Ты, думаешь, зачем около скорпионника пустые раковины выложены? Молодые между раковин бегают, изучают. Школа это у них.

— Так это, наверное, кто-то из ваших умников занимаются прогрессорством! Только почему мне об этом неизвестно?

— Нет, это не наши. Ни с Земли, ни из колоний. Не было никаких похожих проектов. Кроме того, мы подняли первые съемки барашей. Еще той, первой экспедиции, что Девону открыла. На раковинах нашли те же тестовые задания... Ну и самое главное. Мы выяснили. Барашей создали искусствено, ...

— Брось! Получается... Чужие, что ли? Другая космическая цивилизация?