Охотник на буджумов

— Ложись!

Сказано это было таким голосом, что Бруно, не задумываясь, бухнулся лицом вниз.

Над ним сильно хрустнуло, влажно вздохнуло. По спине ударили дождем горячие капли... Потом вдруг стало очень светло, хоть разглядывай каждый камешек у себя под носом.

Бруно продолжал послушно лежать, пока перед ним не появились ботинки Глеба с толстыми, антигравитационными в случае надобности, подошвами. Егерь, задрав голову, разглядывал круглую проплешину в переплетении зеленых, будто надутых веток. Через обширную дыру вольно светило местное солнце. У него, в отличие от планеты, не было своего имени, только галактический номер.

— Какая-то крупная тварь, — пояснил Глеб. — Сидит в болотных ямах, хватает всё вокруг. Шею иногда на двадцать метров высовывает. Если это, конечно, шея, а не конечность. Короче, не знаю кто. Я же простой техник, хоть и с первичной биоподготовкой.

Понятно, что с первичной. Зачем на Девоне дипломированный спец? Изучать банальное повторение среднего палеозоя? Хотя было ли на Земле четыреста миллионов лет назад такое длинношеее?

— Может, вместе сходим посмотрим? — предложил Глеб. — Классифицируем хотя бы предварительно.

Бруно неохотно признался:

— Да я, в общем, тоже не биолог. MWESCO, проект SETI. Поиски внеземного разума.

— Разум? — хмыкнул егерь, закидывая карабин за плечо. — Какие тут к лешему разумные?

— Смотри, в палеозое стегоцефалы занимали нишу позднейших крокодилов. В мезозое ихтиозавры были вместо дельфинов. Почему бы роль высших приматов на Девоне не играть другому зоотипу? Дальше. Представь, что тот астероид, который уничтожил на Земле в конце палеозоя девяносто процентов видов, здесь пролетит мимо. Как будет дальше протекать эволюция на этой планете и кто станет сапиенсом?

— Саламандры как у Чапека?

— Зачем саламандры? Ложные скорпионы. Pseudoscorpionida devonica giganteа.

— Ну да, ты же ради них сюда прилетел.

— Вообще-то ради барашей.

— Где они, там и псевдоскорпы. А ты, парень, не робкого десятка, — егерь поглядел на Бруно с уважением. — Бараши, считай, здесь самые опасные. Вернее, бумбараши.

— Бумбараши?

— Ну да. Как еще их назвать?

— Буджумами, — Бруно улыбнулся. — "Снарки в общем безвредны, но есть среди них и буджумы".

— Точно. Среди снарков есть буджумы, а среди барашей — бумбараши.

Весь день они шли по пересохшему руслу реки как по тоннелю под сплошным сводом сомкнувшихся крон безлистых деревьев и под вечер вышли на открытый воздух — к Большому Скорпионьему озеру. Его берега окаймляла непроницаемая стена трубчатых голоросов, за которыми поднимались метёлки древовидных плаунов и папоротников.

— Повезло! — егерь показывал что-то на дальнем берегу. — Вон они! Смотри!

Бруно поднёс к глазам бинокль и увидел большую ящерицу, вернее, конечно, амфибию.

— Стегоцефал?

— Скорее уж ихтиостега... Да ты на псевдоскорпов смотри! Вон же они, впереди.

По сравнению с микроскопическими земными ложноскорпионами, которые, например, могли завестись в старых книгах, девонийские были просто великанами. Сейчас они были заняты тем, что тащили из озера небольшую пресноводную акулу. Хищница, видимо, охотилась за рыбьей мелочью, но застряла из-за падения уровня воды. На акулу, похоже, имела виды и бредущая к ней ихтиостега. Членистоногие, однако, не собирались так просто расставаться с трофеем. Они встали в линию и направили в морду ихтиостеги длинные острые палочки, которые держали в клешнях. После нескольких уколов амфибия дала задний ход, а ложноскорпионы продолжили пропихивать акулу через заросли.

— Заметил? Разве использование орудий не признак разумности?

— Не обязательно! — отозвался Глеб. — Земные муравьи и осы тоже используют.

Подойдя к месту битвы первым, егерь, не дожидаясь спутника, включил антигравы и, взлетев над стеной голоросов, приземлился на той стороне.

Бруно колебался — дожидаться егеря на берегу или последовать за ним в лес? Позади послышался всплеск. Бруно оглянулся. На него, стоя в воде, уставилась давешняя ихтиостега. Настоящий крокодил, только мягкий. Бруно достал пистолет и погрозил. Земноводное широко распахнуло пасть, показав острые щучьи зубы. Хоть и не любил Бруно аэрообуви, выбора, похоже, не оставалось.

В полете он еле удержал равновесие, а при посадке потерял и бинокль, и пистолет, канувшие в пушистый мох. Глеба тоже видно не было, но на сплошном ковре грибов и мха вглубь чащобы уходила цепочка следов. Бруно хотел крикнуть, но не решился. Вдруг явится новый хищник. С сухопутными плотоядами тут, вроде, негусто, но всё же.. Он побежал, поскальзываясь, по егерским следам... Пока не ткнулся с разбега в широкую спину Глеба. Впереди, на поляне возвышался глиняный конус высотой с двухэтажный дом. Утоптанная земля вокруг него была усыпана белыми круглыми раковинами, похожими на закрученные в бараний рог раковины аммонитов.

— Это от барашей, — пояснил Глеб очевидное.

Перед конусом со скрежещущим топотом бегали похожие на вытянутых крабов-переростков ложноскорпионы всех размеров — от молодых, с лимон и такого же ярко-желтого цвета до матерых черно-коричневых громил величиною с кабачок. Из леса и из круглых отверстий в основании глиняного холма появлялись всё новые ложноскорпионы, присоединяясь к общему танцу. Потом пришел черед пиршества. Первыми к акуле подходили самки с утолщениями выводковых камер или с крошечными детёнышами на спинах, за ними — взрослые самцы, следом — подростки. Ложноскорионы отщипывали клешнями кусочки рыбы и переправляли ко рту похожими на маленькие ручки хелицерами. Через десять минут от туши осталась лишь разобранная кучка костей, да и те зачем-то потащили в норы.

— Мы ведь к барашам шли, — напомнил Бруно.

— Так я думал, что их отыщем, если за псевдоскорпами проследим. А сегодня они никуда уже не пойдут, им и акулы хватит.

— Что делать? Мне пустых раковин мало.

— Давай сами поищем. Вряд ли они где-то далеко.

На поиски барашей, однако, ушло несколько часов. Уже в сумерках, вдоволь наблуждавшись по сырой чащобе, они набрели на скопление крупных улиток.

— Осторожно! — повысил Глеб голос. — Не прикасайся! И, вообще, держись от них подальше.

Из-за барашей на Девоне погибло несколько человек. Большинство улиток были совершенно безвредны, так что вначале их отлавливали и препарировали без всякой предосторожности. Однако, как оказалось, некоторые экземпляры обладали необычным свойством. При умерщвлении улитки или хотя бы значительном повреждении раковины происходил мощный взрыв, уничтожавший не только самого бараша, но и всё, что находилось поблизости. Считалось, что такой природный механизм служит для защиты вида от хищников. По виду обычные и взрывные особи были абсолютно одинаковы, и враги, рискуя схватить "заминированную" улитку, должны были вообще избегать барашей. Главные хищники девонской суши — тригонотарбы и орибатиды — и вправду обходили улиток стороной. Зато ложноскорпионы успешно охотились на них, как-то различая опасных и неопасных моллюсков.

— Снимай, но близко не подходи! Один был у нас смелый, пнул ногой, так голова на пять метров вверх улетела.

— Не бойся. Поставлю автомат, будем снимать дистанционно.

Лагерь они разбили выше местной линии жизни — на скале, уступом нависшей над озерной котловиной. Вместо костра (в ближайшие миллионы лет нормальных дров здесь будет не найти) включили обогреватель, подогрели консервы и жареного мечехвоста из криоупаковки. Взошла и поплыла по небу пятнистая луна — куда большая, чем земная.

Бруно скоро отправился в палатку — поработать с нотом перед сном. Глеб пока оставался снаружи, поглядывая на безымянные звезды. Когда еще их сложат в рисунки созвездий будущие разумные жители планеты... Ни запаха травы, ни шелеста листьев, ни даже гуденья летучих насекомых... Тишину нарушил сильный плеск на озере. Что-то крупное. Из моря кто-то сюда добрался? Глеб представил: двоякодышащая панцирная рыбина, здоровущая как земная косатка, ползет на кистеперых плавниках по пересохшему речному руслу. Ладно, утром посмотрим. Егерь вдруг что-то заметил в кроне ближайшего древовида. Переключил фонарь, осветил. На самой верхушке раскачивался, ухватившись клешнями за ветки, большой псевдоскорп. Казалось, что он смотрит вверх, на черное небо, на луну и на звезды.

Утром егерь вспомнил о ночном шуме на озере. Спрыгнул с края уступа, соскользнув на антигравах по воздушной горке в долину. Псевдоскорпы, наверное, досматривали, как Бруно, сны в своем скорпионнике. А вот паучья мелочь уже завтракала. Сновала по мху, хватала червячков или мелких многоножек и быстро тащила наверх, в кроны, пока не появился хищник посерьезнее. Потом Глеб наткнулся в лесу на труп ихтиостеги. Тушу неторопливо потрошила парочка тригонотарбов — закованных в шипастые панцири гигантских пауков, живое воплощение детских кошмаров. Впрочем, ихтиостега, ушедшая так далеко от воды, была обречена в любом случае. Но что заставило ее покинуть озеро? Кого так испугалась трехметровая зубастая амфибия, что пошла на сушу, на неизбежную гибель? Не вернуться ли за карабином? Жаль терять время.

Гладь озера выглядела безупречной. А вчера ее полосовали следы множества рыб и прочих водных обитателей. Залегли в придонный ил или попытались сбежать как ихтиостега? Глеб включил антигравы и медленно поплыл над водой, над которой еще струились разводы седого тумана. Пустота. Даже плавунцы куда-то исчезли. Крупные девонские рыбы засасывают в глотку всё вокруг, словно пылесосом. Интересно, могут они выпрыгивать по-дельфиньи? На всякий случай, поднялся повыше. Он летел уже над серединой озера. Внезапно вода под ним вспухла бугром — ее продавливало снизу, поднимаясь со дна, что-то огромное. Глеб мигом упорхнул в сторону. За спиной его с плеском выперла на поверхность серо-маслянистая туша, с которой грязными ручьями стекали водяные потоки. И тут же над гороподобной спиной стала вырастать многометровая шея. Как у совершенно неуместного в эту эпоху динозавра.

Глеб приготовил гарпун-проботборник. "Динозавр" грациозно повернул шею в его сторону. Стало видно, что вместо головы она оканчивалась чем-то вроде широкого раструба. Глеб облетел существо с другой стороны, прицелился и выстрелил гарпун. Из тела чудовища тем временем вытянулся второй длинный отросток. Вырвав пробоотборник из сизой туши, на которой появлялись всё новые шупальца, Глеб понесся к берегу, сматывая на лету гарпунный шнур. Чудовище катилось по воде следом, напоминая уже не плезиозавра, а разъяренного спрута.

— Знаешь что такое это твоё длинношеее? — Бруно отложил анализатор. — Это вообще не животное! То есть в какой-то степени животное...

— Гриб, что ли?

— Грибовид. Миксомицет, то есть слизевик. Исполинский. Да еще и такой активный. Первый раз о таком слышу.

— Всё когда-нибудь бывает впервые, — меланходично отозвался Глеб. — И где теперь, спрашивается, свежей рыбки раздобыть? Кстати, псевдоскорпы, наверно, скоро пойдут за едой, к барашам.

— Тогда и нам надо туда собираться!

К дремавшим на стволах папоротников улиткам они прибыли чуть позже псевдоскорпов. Те уже приступили к охоте, больше похожей на сбор урожая. Ложноскорпионы действовали слаженно и быстро. Обегали улиток, осматривали их со всех сторон, отдирали выбранный экземпляр от дерева, сбрасывали вниз и катили раковину моллюска к своему конусу. Единственным происшествием стало внезапное появление тригонотарба. Очевидно, он сообразил, что уже выбранная улитка не взорвется. Панцирный паук подхватил бараша мощными жвалами, но тут же сам оказался окружен ложноскорпионами, вооружеными тростинками-копьями. Тригонотарб возвышался над ложноскорпионами как великан над толпою карликов. Его раздутое тело покрывали толстая хитиновая броня, непробиваемая для скорпионьих пик и клешней. Хотя грозные жвалы тригонотарба были заняты барашом, он умело отбивался от псевдоскорпов когтистыми лапами — то быстро наносил удары, то разом поджимая их, грозя раздавить противников шипастым брюхом. Однако псевдоскорпы не растерялись и, выбрав момент, подперли туловище тригонотарба упертыми в землю копьями. Продолжая по инерции движение, панцирный великан приподнялся, лапы его беспомощно заболтались в воздухе. И сейчас же ложноскорпионы убрали несколько пик, так что висевший на них тригонотарб опрокинулся и упал на спину, беспомощно суча ногами. Псевдоскорпы деловито подняли отлетевшего в сторону бараша и снова покатили к себе домой.

— Что ж, теперь я точно знаю, как они отличаются заминированных улиток. — Бруно открепил телекамеру от ствола древовида

— Ты так уверен? Выяснил всего за одну ночь?

— Нет, конечно. Я этим делом на Земле весь последний год занимался. На Девоне только последние данные надо было уточнить.

— Ну и как же они отделяют снарков от буджумов?

— Пигментационные пятна. Мы их не различаем, а псевдоскорпы видят в ультрафиолете. Камера у меня с фильтрами...

— Что-то такое я и предполагал, если честно. Значит, у бумбарашей просто другой окрас.

— Не так просто! — Бруно нажал что-то в своем ноте, и в воздухе перед Глебом появился увеличенный снимок спиралевидной раковины. Потом на витках ракушки проступили линии пятнышек.

— Смотри! Видишь? Последовательно: кружок, треугольник, горизонтальная черта. Ниже: треугольник, черта, круг. Еще ниже: черта, круг, треугольник.

— Тест для дошкольников. — Глеб потер лоб. — Да ладно, Бруно, каждый видит в случайных пятнах что-то своё. Особенно, если пробует их как-то осмыслить.

— Это был снимок обычного бараша. Из тех, что взяли псевдоскорпы. — Бруно сменил картинку. — А вот снимок того, кого лучше не трогать. Тот же тест, но в последней линии ошибка: кружок, черта, треугольник. Кружок дважды на первой позиции.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Я не знаю точно, разумны ли девонские ложные скорпионы, но тот, кто рисует им эти пятнышки, определенно разумен.

— Как это рисует?

Бруно глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду.

— Ты слышал о Черном обелиске?

— Ремарка?

— Нет, Кларка и Кубрика... Была у них давно такая фантастическая история. Как три миллиона лет назад на Земле кто-то воздействовал на питекантропов, чтобы развить у них мышление. Показывал нашим предкам стимулирующие картинки. Похоже, тут проделывают что-то похожее. Стимулируют интеллект. Если псевдоскорпы решают логическую задачу правильно — получают еду. Если ошибаются — погибают. Поощрение умных и отсев глупых. Ты, думаешь, зачем около скорпионника пустые раковины выложены? Молодые между раковин бегают, изучают. Школа это у них.

— Так это, наверное, кто-то из ваших умников занимаются прогрессорством! Только почему мне об этом неизвестно?

— Нет, это не наши. Ни с Земли, ни из колоний. Не было никаких похожих проектов. Кроме того, мы подняли первые съемки барашей. Еще той, первой экспедиции, что Девону открыла. На раковинах нашли те же тестовые задания... Ну и самое главное. Мы выяснили. Барашей создали искусствено, ...

— Брось! Получается... Чужие, что ли? Другая космическая цивилизация?

— Выходит, да.

— Нет, не может быть. Почему тогда мы этих пришельцев до сих пор не замечали! Мы ведь на Девоне уже десять лет, а ты говоришь, что они здесь были с самого начала...

— А пятнышки на улитках почему за эти годы не разглядели? Потому что специально не искали! И пришельцев на Девоне тоже не искали, пока случайно не обнаружили в местных биообразцах генную инженерию неземного типа и недоступного для нас уровня. К тому же самих пришельцев, судя по всему, здесь нет...

— Как нет?

— Перемещение крупных объектов в надримане мы бы зафиксировали. А вот подпространственные инфоропакеты перехватить сложнее. Думаю, когда-то, может, задолго до нас, чужие забросили на Девону автоматические микросистемы, что-то вроде наноботов. Они и маркируют улиток нужным им образом.

— То есть осталось найти этих чужих наноботов?

— Да искали их уже, не обнаружили. — Бруно выдержал паузу. — Но можно сделать так, чтобы пришельцы сами нашли нас!

Глеб воздержался от нового вопроса. А Бруно продолжал:

— Я просмотрел все старые съемки, и заметил одну особенность. Обычные бараши ползают с одними и теми же пятнышками, пока псевдоскорпы их не заберут и не съедят. А вот у бумбарашей, которых отсеивают, не так. Через какое-то время пятнышки у них меняются. Тоже тесты с ошибками, но другие. То есть чужие их перекрашивают, чтобы использовать по новой.

— И что нам с этого?

— Значит, у чужих есть информационный канал с обратной связью. С Девоны сообщают, как идет работа, и сюда приходят новые инструкции. А теперь, предположим, мы на бумбараше таким же пигментом своё послание напишем. Чтобы чужие поняли, что тут, кроме псевдоскорпов, настоящие разумные есть.

— Какое послание? Строение молекулы водорода?

— Что-нибудь попроще. Например, схему местной звездной системы. Девона четвертая планета и единственная с крупным спутником. Вот так и изображу. Кружочками.

— Но рисовать буду я! — решительно заявил Глеб. — Тебя к бумбарашу, извини, не подпущу. Не имею права. Сам нарисую. Если не взорвусь.

Назавтра егерь невидимым для человека пигментом изобразил на одном из бумбарашей придуманную Бруно схему с местным солнцем и планетами. Следующим утром псевдоскорпы, явившиеся, как обычно, за барашами, оказались в полной растерянности. Они долго бегали от одной улитки к другой, но так и не смогли ни на ком остановить свой выбор. Бруно заснял всех барашей в ультрафиолете и загрузил данные в нот.

— Что они? — нетерпеливо спрашивал Глеб. — Ответили?

— Интересно, интересно! Смотри! Во-первых, на этот раз новые задания на всех барашах. Во-вторых, все задания — на календарь. Вот чужие дают схему вращения Девоны вокруг своего солнца. А это — их система счета времени. Задание — определить правильно ли обозначена продолжительность года. Сейчас пересчитаю...

— Слушай, они нас что, на математику проверяют?

— На элементарную астрономию скорее. Ладно, вот что получается пока с правильными и неправильными решениями. Эти вот улитки — нормальные, а те, которых я отметил, бумбараши. Надо несколько нормальных барашей к скорпионнику отнести, а то пострадали они из-за нас. Пробей им только раковины, чтобы было понятно, что безопасные.

— А они точно не взорвутся? — спросил Глеб.

— Обижаешь! Но, хочешь, прострели их на всякий случай из карабина.

— Ладно, соображу. А с бумбарашами что будем делать?

— Продолжать через них диалог. Сейчас я им плоскую проекцию местного скопления дам. И расстояние в световых годах отсюда до ближайших звезд.

— Здорово, Бруно! Это же контакт! Понимаешь, первый контакт! Теперь осталось только галактическими координатами обменяться и можно экспедиции посещения друг к другу посылать!

— Эх, Глеб! Не думаю, что всё у нас получится так сразу.

И точно — следующим утром ничего не случилось. На барашах оказались обычные тесты на общую логику. Бруно предложил предоставить улиток ложноскорпионам, а самим запастись терпением. Может, как раз сейчас где-нибудь за тысячи светолет отсюда решается судьба контакта.

Глеб решил, пока есть время, сходить на озеро, проведать слизевика. Настроение у егеря было тревожным, возможно, из-за признаков скорой грозы. Воздух отяжелел, пёк знойным жаром. Пока дошел до озера, из-за гор уже поднялась стена грозовой тучи, непрерывно озаряемая вспышками молний. Пока негромко, но уже солидно-басовито гремел отдаленный гром. Глеб не раз видел на Девоне сильные грозы, но что-то на этот раз казалось необычным. Черно-сизо-серая изнанка тучи заслонила уже половину небосвода. Солнце какое-то время просвечивало вишневым диском в сгущавшемся сумраке, но потом совсем пропало из вида. Сразу стало темно и холодно, резкие порывы ветра сгибали до земли прибрежные голоросы, в лесу трещали и ломались древовиды, по озеру шли окаймленные белым штормовые волны. Пора было бы бежать в лагерь и убирать палатку, чтобы не унесло куда-нибудь вглубь материка. Но Глеб оставался на берегу. Разгул стихии, похоже, заворожил и слизевика. Подняв вверх динозаврью шею, он возвышался утёсом среди бушующих волн. Раскаты грома рвали ткань мирозданья. Ежесекундные вспышки молний создавали стробоскопическую картину происходящего. В центре бури возвышался слизевик, он словно притягивал к себе атмосферные разряды, не причинявшие ему никакого вреда. На мгновение над грибоидом застыл столб пульсирующего электрического пламени, стекавшего по каплевидному телу чудовища. Потом миксомицет засветился сам. Всё ярче и ярче, разгораясь в огромную шаровую молнию — новое солнце, взамен прежнего, скрытого тучами. И тут Глеб распознал, наконец, нарастающий ноющий зуд — так человеческий организм реагирует на открытый рядом межпространственный портал. Но где же принимающая станция? Земля задрожала под ногами, и в следующий миг егерь ослеп от ярчайшей вспышки.

Когда вернулось зрение, с голубого, посвежевшего неба ласково светило солнце. От бури не осталось и следа. Исчез и слизевик. Зато с середины озера к берегу приближались, вышагивая над водой суставчатыми ногами, три невиданные существа. Угловатые фигуры высотой с человеческий рост окутывало облако мерцающей многоцветной пыльцы. Впрочем, угадывалось, что снизу пришельцы напоминают длинноногих крабов, а вверху на их вертикальном туловище имеется несколько конечностей. Голов у них, кажется, не было...

— Ну вот, свершилось! — крикнул подбежавший Бруно. — Всё-таки это были грибы. Грибница как система мониторинга планеты. Никакие не наноботы. А слизевик, видимо, был главной их лабораторией. А потом превратился в одноразовый приемный портал.

Пришельцы достигли берега. Глеб шагнул вперед, навстречу братьям по разуму.

Они прошли мимо него, будто не замечая людей. Выстроившись в цепочку, чужаки двигались в лес, в сторону обиталища ложных скорпионов.

— Куда это они? — недоуменно спросил Глеб и тут же догадался. — Ааа! Они решили, это скорпы им картинки нарисовали! Так, надо у себя эти знаки пигментом нарисовать.

Егерь устремился в лес вслед за пришельцами.

— Слушай, давай осторожней! — в голосе бегущего следом Бруно звучала тревога. — Похоже, это роботы с жесткой программой. Даже более примитивной, чем была у слизевика. Тот хотя бы образцы брал на исследование, тебя поймать пытался. А этих крабо-светлячков послали в один конец с какой очень конкретной задачей. Надеюсь, чтобы построить постоянный портал.

— Чёрт! Что еще там такое?! — вскрикнул Глеб.

Впереди затрещали мощные энергоразряды. Между деревьев пробивался отблеск вспышек жгучего света,.

— Скорее туда! Что-то мне всё это не нравится!

Они наткнулись на первых ложных скорпионов. Дымящиеся, скорченные тела Некоторые всё ещё сжимали в клешнях свои пики из рыбьих костей.

Глеб посуровел лицом:

— Может, они первыми атаковали пришельцев? Чужие-то думали, что их ждут, а скорпы решили — это враги... Пришельцам пришлось защищаться. Но нас-то скорпы не трогали!

Бруно хранил хмурое молчание.

Конус скорпионника был срезан одним косым ударом. Вокруг лежали почерневшие тела его обитателей.

Глеб взлетел на антигравах, осмотрелся быстро кругом.

— Сделали дело и исчезли! Профессионалы, будь они прокляты! Сейчас, наверное, рассредоточились и прочесывают лес, ищут оставшихся скорпов. Но зачем эта зачистка? Почему они их уничтожили?

— Ты не понял? Мы слишком хорошо ответили на их тест! Подставили псевдоскорпов перед их благодетелями. А они, оказываются, не любят слишком умных! Бараши — не манна небесная, а ловушка для потенциальных сапиенсов. Чтобы выявить их и убрать, пока не выросли. Погасить разум в колыбели, пока он не вышел в космос и не стал соперником.

— Я здесь егерь и не позволю, кому ни попадя, браконьерствовать! — просипел Глеб с холодной яростью в голосе. — Тем более, выходит, это из-за нас, из-за меня всё случилось, из-за рисунка этого! Так, ты давай сиди тихо, а я с этими мерзавцами потолкую по-взрослому.

И Глеб низко полетел в лес, положив на сгиб руки карабин.

Оставшись в одиночестве, Бруно достал из рюкзака и разложил станцию галактической связи. Через минуту перед ним появился экран с эмблемой GSS, затем голограмма немолодого мужчины в строгом официальном костюме. Узнаваемое по выпускам новостей лицо директора специальной службы.

— Хорошая работа! — бросил директор. — Пеленг масспереброски мы взяли. Теперь эти улиткоделы в наших руках.

— Это не улиткоделы, а чистильщики.

— Кто бы мог подумать? — директор иронично улыбнулся. — Кстати, рад, что вы живы!

— Мы оказались слишком непохожи. Скорее всего, разумный вид на их планете возник из членистоногих. Поэтому они и заинтересовались такими же на Девоне. А людей, как сапиенсов, они не воспринимают.

— Значит, мы застанем их врасплох, — директор откинулся в кресле. — Странно, я думал, вы будет расстроены. Раньше, при отрицательных результатах, вы просто лучились от радости.

Бруно пожал плечами:

— Я расстроен. Ощущение, будто охотился на крокодила, бросив для приманки визжащего щенка. Но я рад, что под выстрел действительно появился аллигатор-людоед, а не сердобольный лодочник.

— Вы неисправимый романтик! Эта вселенная не для добрых инопланетян! Мы все тут буджумы!

Из леса послышался шум. Бруно повернулся, доставая отысканный накануне пистолет. На поляну вступил отряд ложноскорпионов, они катили белые раковины барашей. Запоздавшие фуражиры? Сейчас они обнаружат, что стало с их домом. Только бы не подумали, что это сделал Бруно! Вид разгромленного скорпионника, однако, не вызвал у псевдоскорпов заметного шока. Они немедленно и деловито приступили к восстановительным работам. Одни расчищали проходы вглубь жилого конуса — откуда вскоре появились уцелевшие; некоторых, видимо, раненых, выносили на подобии носилок. Другие ложноскорпионы обвязывали принесенных ими барашей плетенными веревками и, забравшись на соседние древовиды, зачем-то стали поднимать раковины туда.

Смысл этих действий Бруно понял потом, когда из леса одним прыжком выскочил светящийся робот-краб и застрекотал огненными вспышками по выносившим раненых ложноскорпионам. Псевдоскорпы бросились врассыпную, часть из них, пораженные разрядами, остались лежать недвижно. Однако другие скорпы — те, кто засел вверху на деревьях, внезапно обрушили на инопланетного робота град белых крученых раковин. И каждый бараш, падая на землю, взрывался как мощная бомба, поражающая всё вокруг острыми обломками раковины.

Бруно понял — ложноскорпионы принесли бумбарашей, чтобы применить их вместо артиллерии.

Взрывы повалили робота-краба на землю, изрешетили осколками. Выбравшись из укрытий, ложноскорпионы бросились со всех сторон на врага, разрывая клешнями его погасшее, но еще шевелившееся тело. И тут из леса появился еще один светящийся пришелец. Увидел псевдоскорпов, застывших у останков первого робота, новый враг повел стволом энергетического оружия. А у скорпионьих артиллеристов, таившихся на древовидах, наверное, закончились бумбараши. Или они боялись задеть своих?

Робот дернулся и завалился набок, судорожно скребя конечностями. Из отверстий в его обшивке заструился едкий дымок. Светящийся панцирь быстро гас, приобретая тусклый серый цвет.

Бруно посмотрел на пистолет в своей руке, будто не веря, что он смог это сделать...

К нему приблизился старый, тёмнобурый ложноскорпион. В первый раз один из них обратил внимание на человека! Старый скорп шевелил стебельками глаз, осматривая возвышавшегося над ним Бруно. У старика была всего одна клешня, вместо другой к культе была привязана короткая пика. А, может, посох... И этим посохом скорп начал что-то быстро чертить на земле. Бруно наклонился, приглядываясь

Три стилизованные, но узнаваемые фигуры.

Ложноскорпион, человек и робот-краб чистильщиков.

Бруно, не найдя подходящей палочки, воспользовался стволом пистолета

Перечеркнул краба.

Обвел, соединяя в один круг фигуры псевдоскорпа и человека.

Может, добрых инопланетян действительно не существует.

Тогда у землян есть шанс стать первыми!