Превыше всех

Глава 1.

Блестели тусклым отблеском городского камуфляжа в лучах летнего солнца громады шагоходов, возвышались остроконечными холмиками мобильные платформы огневой поддержки на гусеничном шасси, коршунами нарезали медленные круги в небе ударные вертолеты, идеально ровной линией замерли вражеские ряды пехотинцев.

Яцек оторвал глаз от бинокля. Из уст молодого солдата вырвался протяжный вздох. Монолитный строй русских клановцев вызывал дрожь в коленях и острое желание оказаться отсюда как можно подальше.

Стоящий рядом седоусый ветеран заметил нервную дрожь, пробежавшуюся по спине молодого бойца. Опытный в подобных делах, он сразу понял, о чем сейчас напряженно морщит лоб испуганный юнец.

— Не дрейфь, вся эта армада скорее всего задействована не будет. Всего лишь демонстрация силы. Показать, что имеют возможность выставить крупный отряд, не боясь оставить без защиты свои другие земли.

Крепкая рука потрепала плечо Яцека. На лице парня появилась неуверенная улыбка. Он снова взялся за бинокль, на этот раз уделив основное внимание упруго реющим на сильном ветру знаменам. Большинство изображало мощного кабана с огромными клыками на зеленом поле.

Но не все, над одной группой, стоящей отдельно от основной массы, трепыхался флаг с символом золотой перевернутой трапеции на темно-синем фоне.

Солдат перевел взгляд ниже, желая рассмотреть, кто находился под необычным штандартом. Увиденное его удивило. Молодые ребята чуть младше его самого стояли в расслабленных позах, не имея привычного оружия и снаряжения.

Не видать ни скорострельных автоматов, ни снайперских винтовок, ни реактивных гранатометов. Вместо современных средств уничтожения себе подобных каждый из них имел какое-то совершенно дикое, архаичное оружие, которое никак не ожидаешь увидеть в современном бою.

Вот один опирался на боевой шест, чьей кончик украшало волнистое лезвие. Другой лениво крутил парные клинки, тонкие и невесомые на вид. Следующий вертел между пальцев кинжалы. Еще один отставил на вытянутой руке причудливо изогнутую косу. Рыжая девчонка и вовсе небрежно скручивала гибкий толстый кнут, по всей длине украшенный острыми шипами. А находившийся чуть впереди остальных юноша удерживал одноручный меч, уперев его кончиком в землю.

Именно взглянув на него Яцек вздрогнул и испуганно отшатнулся назад, поспешив опустить бинокль. Показалось, будто высокий широкоплечий парень заглянул ему прямо в глаза, невзирая на раскинувшееся между ними расстояние.

— Пан Миклош, а это кто? — внезапно севшим голосом обратился он к стоявшему рядом ветерану.

Показывать пальцем совсем не хотелось, словно тот меченосец с крайне серьезным взглядом мог заметить его жест. Но седоусый и так догадался о ком идет речь.

— А это самые опасные из всего воинства. На солдат можешь смело не обращать внимание. Основная ударная сила не они. Пехота и техника в основном нужна для контроля города после сражения. Кудесники, вот кто пойдет в бой на острие атаки.

— Кудесники? — переспросил Яцек.

— Да, кудесники, — повторил Миклош. — Боевые маги, обладающие ужасающим даром разрушения.

Ветеран помолчал, покосился на приоткрывшего рот салагу и усмехнулся в усы.

— Ты что не читал памятки при заключении контракта? Когда говорилось, что идем воевать за князя Мерецкого защищать Гродно?

Солдат смущено потупился, признаваться, что было лень изучать выданную каждому рядовому книжицу не хотелось. Очень уж толстой она выглядела. Не для того он пошел в наемники, чтобы снова учиться.

— Да, сынок, плохо дело. Ты же небось думал, что война дело плевое, сиди в укрытии, да нажимай спусковой крючок, повинуясь командам по рации. А тут все намного серьезнее. Особенно, когда речь идет об Империи Кланов.

— Не такие уж они грозные, — вскинулся Яцек. — Вместо нормального оружия, какие-то примитивные железяки. Зачем они им? Мясо резать на обеденных церемониях?

Седоусый гулко захохотал.

— Мясо резать... ну щегол, как точно угадал... мясо резать...

Смех оборвался так же резко, как и возник.

— Запомни, парень, и очень хорошенько запомни — никакое это не церемониальное оружие, а самое что ни на есть боевое.

Ветеран помолчал, еще раз покосился на недоумевающее лицо зеленого юнца и смилостивился:

— Слышал о таком постулате, что защищаться всегда легче чем нападать? Вижу, что слышал, похоже в учебке вас не только учили бездумно стрелять, хоть что-то вбили в ваши непутевые головы, — пан Миклош снова растянул рот в усмешке. — И это касается не только боестолкновения с обычным вооружением. В магии почти то же самое. Защитные чары требуют меньше энергии, а чтобы их пробить приходится приложить немало усилий. Проще говоря, сидеть в обороне куда легче, чем атаковать. Отсюда и холодное оружие. Проще достать врага, сблизившись с ним. Проверено неоднократно на практике.

— Ерунда, — в беседу вмешался еще один солдат, постарше Яцека, но гораздо моложе Миклоша. — Нет ничего лучше хорошей винтовки.

Говоривший любовно погладил приклад своего оружия, испещренное многочисленными насечками, показывающими сколько человек убил его обладатель.

Ветеран неопределенно хмыкнул, однако спор продолжать не стал, лишь сухо заметил:

— Когда столкнешься к нос к носу на поле боя с настоящим чародеем, тогда и поймешь, кто прав. Мне в отличие от вас уже приходилось воевать против русских клановцев. И скажу вам, ничего хорошего в этом нет.

Любитель армейских винтовок пренебрежительно отмахнулся.

— Ерунда, — повторил он. — Старые сказки. Все знают, что мощь Кланов сильно преувеличена. Иначе они давно бы уже вторглись на территорию Альянса или к азиатам на юге.

— Не устраивай кланы между собой регулярных разборок, то давно бы уже подмяли под себя весь континент, — не согласился с ним ветеран. — У них ведь как, чуть что сразу Вызов Равных и давай выяснять кто достоин обладать той или иной собственностью или владеть определенной фамилией. А то и за генетическое наследство могут запросто устроить драку, пытаясь усилить собственный род будущим потомством.

Солдат с отвращением сплюнул и сморщился, будто свежий лимон сжевал.

— Генетическое наследство. Это отвратительно. Они там все поголовно расисты и поклонники евгеники. Давно пора очистить мир от их присутствия. Нельзя делить людей по цвету кожи и расовым особенностям.

Ветеран удивленно взглянул на говорившего.

— Так они не делают различия по цвету кожи. Исключительно по наличию дара к магии.

Его собеседник ничего не ответил, молча развернулся, показывая, что его больше не интересует разговор на мерзкие темы.

Яцек посмотрел на него, помолчал, затем не выдержал и снова обратился к бывалому вояке:

— Так значит те молодые парни и девушки маги? Они входят в свиту главного Вепря?

В Альянсе тоже встречались чародеи, называли их псионами и особыми правительственными указами им запрещалось участвовать в боевых действиях и изучать боевые заклятье, могущие нести вред людям. Власти боялись, что со временем у них тоже может сложиться кастовое разделение общества, где на верхушке находились сильнейшие из одаренных, по типу клановой системы Империи.

Поэтому молодого солдата так заинтересовало присутствие на другой стороне тех, кого в народе называли магами. Для рожденного в Альянсе непривычно видеть их в роли воинов. У них основной упор делался на технологию.

Хотя Империя Кланов тоже не чуралась технического развития, они никогда не забывали магическую составляющую. Особенно ту, что можно применять в настоящем бою.

— Что? В свиту? — ветеран смерил Яцека насмешливым взглядом. — Конечно нет. Откуда такие глупости?

Парень растерялся. Он же сам только что слышал о этом.

— Вы же сказали, что они боевые маги? — недоуменно сдвинул брови солдатик.

— Главного Вепря тут и близко нет. Лишь его представители. А те, кого ты имеешь ввиду, это так называемые Отверженные — Племя Изгоев.

— Но они маги? — поспешил уточнит Яцек.

— Маги, — согласно кивнул Миклош. — Но не входящие в какой-либо клан. Они такие же наемники, как и мы. Со всей Империи к ним регулярно посылают детей с исковерканным магическим даром. Тех, кто может принести вред случайным людям, от кого отказались родители или кого признали виновным в каком-либо преступлении. Порченная Кровь — так их еще иногда называют. А саму организацию, привечающую это отребье за глаза прозывают — Приютом.

Отвернувшийся ранее боец, восхвалявший огнестрельное оружие, услышал краем уха речь ветерана и не замедлил вставить свое слово:

— Мерзкие кровожадные ублюдки. Про них ходит немало отвратительных слухов.

По лицу ветерана пробежала усмешка.

— За Отверженными уже давно и прочно закрепилась грозная слава великолепных бойцов, — сказал он, игнорируя недовольного солдата. — Они беспощадны, искусны в бою, весьма агрессивны и никогда не сдаются. Я слышал, что методика их подготовки безжалостна и сурова. Каждого испытывают до максимального предела собственных сил, зачастую ставя на саму грянь выживания. Ради единственной цели — чтобы увидеть, на что действительно способен Изгой.

— Они совсем не похожи на наших псионов, — спустя небольшую паузу продолжил говорить Миклош. — Они не умеют создавать и творить. Зато превосходно знают, как разрушать, применяя собственный дар. И хотя у многих он с большими изъянами по сравнению с обычными одаренными, по умению убивать они дадут некоторым нормальным чародеям сто очков форы вперед. Это настоящие машины, взращенные для единственной цели — убивать. И я молю всех богов, чтобы сегодня отряд Изгоев не попал в заявку на битву.

Эмоциональная речь ветерана вызвала у Яцека мурашки на коже. И так смущенный слишком величественной демонстрацией силы противника, молодой солдат окончательно потерял всякое желание участвовать в предстоящем сражении.

— Хватит нагонять панику, старик, — в беседу вмешался незаметно подошедший сержант. — Каждый раз ты начинаешь нести небылицы про клановцев, стоит зайти речь об Империи. То, что ты уже здесь однажды побывал и поучаствовал в одной единственной заварушке несколько лет назад, не делает тебя экспертом по боевым магам. Так что хорош пугать молодежь. Лучше проверь еще раз снаряжение. Стороны пришли к соглашению. Вызов брошен и принят. Князь Мерецкий отказался сдаваться и будет драться. Наше подразделение указано в окончательной заявке.

По стоящим рядам солдат пронесся слабый говорок. До последнего момента многие в глубине души надеялись, что их поставят на вторую линию обороны, защищать сам город на втором этапе сражения.

Но не срослось. Делать нечего, деньги заплачены, настало время выполнять взятые на себя обязательства. 'Гусария' подготовилась к бою.

Так как место битвы никуда не перенесли, то на равнине стремительно стали вырастать оборонительные редуты, возводимые механизированными мобильными комплексами автоматически за считанные минуты.

Не прошло часа, как подразделение заняло позиции на правом фланге армии князя Мерецкого, ощетинившись на вражеские ряды многочисленными стволами.

Потянулись тяжелые мгновения ожидания. Клан Вепря, претендовавший на город Гродно, выставил против защитников четыре батальона линейной мотопехоты, одну пятерку шагоходов в штурмовом обвесе класса 'Дровосек' и подразделение Отверженных в полном составе, приписанное к основным силам клана на время сражения.

Надеждам Миклоша не суждено было сбыться, Отверженные приняли участие в битве. Однако имелся и плюс, никого из боевых магов клана на участие в битве так и не выставили. Поставив такое ограничение Вепри тем самым добились удаления второй линии обороны от города, настояв лишь на одном бое. Что в целом отвечало интересам сразу обеих сторон. Первые получали возможность закончить все за один день. Вторым давался хоть и крошечный, но шанс на победу...

Яцек сжимал вспотевшими ладонями вдруг ставшую очень тяжелой винтовку. Бастион, где он находился с двадцатью другими солдатами возвышался над землей не меньше чем на три-четыре метра.

С такой высоты поле отлично просматривалось. Толстые створки бронированного бортика внушали уверенность. По договоренности противники не использовали оружие выше четвертого класса. А значит никаких артиллерийских ударов из-за горизонта, никаких высотных бомбардировок.

Поправив шлем, молодой солдат не сдержался и быстро пробормотал молитву, выученную еще в детстве в католической школе.

— Внимательней, сынок, пока ты будешь обращаться к небесам, не заметишь, как тебя самого туда отправят, — просипел Миклош, недовольный, что салага прикрыл глаза. — Гляди, они выдвигаются вперед. Сейчас начнется потеха.

Голос старого вояки необычным образом повеселел, в глазах заблестели сумасшедшие огоньки радости.

Испуганный Яцек с ужасом уставился на него, не зная, как реагировать на странные метаморфозы. В его понимании старик окончательно сошел с ума и принялся вести себя, как безумец. Разве можно радоваться приближению смерти? А то что они сегодня все умрут, парень ни секунды не сомневался.

— Смелей, не спим, — сзади хлестанул голос сержанта. — Винтовки наизготовку. Взять в прицел противника. Приготовиться.

Непослушными руками Яцек водрузил окончательно превратившуюся в тяжелую и неповоротливую бандуру штатную единицу оружия рядового пехотинца на край выступа из бронестали.

Вражеские шеренги зашевелились, пришли в движение. Первыми неторопливой поступью зашагали огромные шагоходы. Размером с двухэтажный дом металлические гиганты медленно и величественно приближались к построенному за ультракороткий промежуток времени укрепрайону.

Защелкали откуда-то из глубины позиций войск Мерецких стационарные ракетные батареи. Взвились в воздух стайкой птиц ракеты с головками самонаведения. И обрушились лавиной на наступающие порядки противника.

Приподнялись спаренные установки противоракетной обороны у шагоходов. Рой свинца встал несокрушимой стеной на пути летящей с небес смерти, распылив все снаряды до одного.

В ответ у двух роботов открылись створки оружейных пилонов. Из темных недр подвесных контейнеров выглянули острые наконечники портативных ракет. С легким шипением они стартовали и уходили по направлению к редутам защитников Гродно. Чтобы тоже исчезнуть в череде разрывов в свою очередь сработавших противоракетных автоматических комплексов.

— Сейчас мы покажем этой русским ублюдкам, как надо воевать, — воинственно воскликнул какой-то наемник.

Яцек совсем не разделял его убеждений и еще больше сжался, почти скрывшись за перегородкой. Хотя ему и говорили, что эта бронепластина способна легко сдержать попадание реактивного гранатомета с усиленной боеголовкой, ему казалось словно он находился в чистом поле под прицелом множества стволов. Полностью беззащитный и не имеющий возможности куда-либо сбежать.

— Мы все тут умрем! — помимо воли проскулил он.

Интенсивность взрывов постепенно увеличивалось. К легким ракетам вскоре присоединились крупнокалиберные пулеметы, выбивая частую дробь и вгоняя в разум молодого солдата очередную порцию страха.