|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 19
Лариэс пришел в себя от запаха паленой плоти и чудовищного жара. Открыв глаза, он увидел возносящиеся к небу языки пламени. Моргнув несколько раз и сфокусировав зрение, полукровка понял, что огромный костер полыхает на расстоянии в добрую сотню футов от него, а жар доходит досюда лишь по причине размеров пожарища.
Он поднялся, с удовлетворением ощутив, что целебные чары Орелии в очередной раз помогли — никакой боли в избитом теле не чувствовалось.
— Очнулся? — раздался голос у него из-за спины.
Лариэс повернулся и обнаружил Мислию. Первая Тень лежала, укрытая сразу несколькими одеялами, и на ее бледном лице отражалась невыносимая усталость.
— Как ты? — обеспокоенно спросил юноша.
— Бывало и лучше, — поморщилась Тень, извлекая из-под одеяла руку и внимательно разглядывая розовую и гладкую, как у младенца, кожу. — Одна из этих тварей достала меня. Если бы не Целительница, осталась бы без руки.
Мислия поджала губы и ее глаза недобро блеснули.
— Проклятье! Не думала, что они настолько сильные.
— Ну, наши стихийные маги справлялись неплохо.
— Стихийных магов до смешного мало, — буркнула Мислия. — А я, потратив почти все расходники первого и даже три артефакта второго уровня, смогла прикончить от силы полсотни сервов. Когда же в дело вступил легат со свитой, все стало совсем плохо.
Лариэс поглядел на светлеющие небеса. Двое Древних обучали его весь остаток ночи и, надо сказать, давно Лариэс не испытывал такой радости. Теперь же, придя в себя посреди импровизированного лазарета, юноша ощутил острый укол вины. Ведь пока он радовался жизни, другие страдали... И умирали.
— Кто? — спросил он.
— Двое, — сразу же отозвалась первая Тень. — Дайвир и Коинт. Остальных Древняя вернула, хотя, лично я была против, равно как и Кающийся.
Лариэс чуть было не сказал: "я знаю", но в последний момент прикусил язык и произнес вместо этого:
— Тела подготовили?
— Уже предали огню, не было времени дожидаться тебя, сам понимаешь. Их вещи сейчас у Клариссы, можешь взять себе пару милых сувениров на память, — язвительно ответила Мислия.
Лариэс, привыкший к скверному характеру чародейки, не стал ругаться, да и, говоря начистоту, она была права. Ничейные Земли — место паршивое и опасное. Многовековой опыт нахождения тут говорил одно: тела следует уничтожать предельно быстро, иначе внутри них легко может завестись что-нибудь.
И все же...
"Могли и подождать немного", — с легкой обидой подумал Лариэс. — "Ладно уж, как есть, так есть, придется жить дальше".
— Мислия, сможешь кратко рассказать о нашем положении?
— Ты ведь понимаешь, что я всю ночь провалялась здесь. Хочешь подробностей, иди к своему ненаглядному лейтенанту, она все разжует и положит тебе в рот.
Виконт проигнорировал ворчание и чуть приподнял брови.
— Ладно, — Мислия поморщилась и начала говорить. — До утра мы никуда не двигаемся, таков приказ его величества. Кающийся с Мелисом проверяют окрестности, остальных разделили на две группы. Первую отправили в дозоры, вторую — разбираться с трупами. Раненых отнесли сюда — отдыхать, но ты это и сам видишь.
Лариэс огляделся и согласно кивнул, вокруг ровными рядами лежали почти два десятка пострадавших.
— Древняя подлатала всех, так или иначе, но она была слишком истощена для того, чтобы продолжать, так что легкие раны просто перевязали. Думаю, к обеду все более-менее придут в себя, и мы продолжим движение.
— Можно сделать вывод, что все закончилось более-менее хорошо, — высказал мысль вслух Лариэс. — Всего два убитых, раненые уже через несколько дней будут в строю.
— Все не хорошо! — повысила голос Первая Тень, выбираясь из-под одеял. — Все плохо, очень плохо. Когда эти твари полезли, я попыталась подчинить их с помощью Звериного Амулета, и знаешь, что?
Лариэс догадывался, какой ответ услышит, но сказал лишь:
— Нет, не знаю.
— Ни-че-го! — по слогам произнесла сковывающая. — Я пыталась и так, и этак, но ни один таракан переросток даже не почесался! И тогда мне пришлось бить их обычными заклинаниями, понимаешь?
Ее голос дрожал и было видно, сколь сильно уязвлена гордость Первой Тени, считавшей себя одной из сильнейших сковывающих континента. Лариэс молчал, он понимал, что Мислии нужно выговориться, чтобы хоть немного совладать с обуревавшими ее чувствами.
— Но и это не самое паршивое, — продолжала буйствовать чародейка. — Хочешь знать, что самое?
— Слушаю.
— Самое паршивое, им, по большому счету, плевать на мою магию! Древесные Шипы кончились раньше, чем подошли армисы! Каменное Ожерелье прикончило троих сагитариусов — тоже мне достижение — остальные в это время утыкали Вилнара своими дротиками! Хорошо хоть, его бригантина выдержала, а то мною точно поужинали бы. Лишь Божок Ночи сумел произвести эффект достаточный для того, чтобы на меня обратили внимание. И если бы я не успела в последний момент активировать Слюдяного Защитника, нас с северянином пришлось бы собирать по кусочкам!
Выговорившись, она, сопровождаемая любопытными взглядами тех из гвардейцев, кто не спал, вновь укуталась и закрыла глаза.
— Ты утомил меня, — проронила чародейка. — Буду отдыхать.
Поняв, что выудить что-то еще из Мислии не удастся, Лариэс с трудом поднялся и двинулся к огню, возле которого небольшими группами собрались те из бойцов, кто не получил никаких ран и не заступил еще на пост.
Клариссу он нашел в компании Эрика и Циллы. Все троя молча смотрели на поднимавшееся к утренним небесам пламя и не говорили ни слова. Услышав его, они обернулись.
На лице графини появилось выражение облегчения.
— Ты быстро пришел в себя, Лар.
— Сама знаешь, на мне все заживает, как на собаке.
— Скорее уж, как на кошке, — невесело усмехнулся Эрик.
— Иди ты знаешь куда?
— Ага, ага, как скажешь, о большой и грозный лункс. Ты так хорош, так могуч, твои кисточки на ушах так мохнаты.
Лариэс с трудом сдержал неуместный смешок.
— Спасибо, Волк, — поблагодарил он друга.
— О чем речь, братишка, обращайся, я всегда найду пару оскорблений специально для тебя.
Виконт встал рядом с друзьями и некоторое время они молча наблюдали за пламенем.
— Мислия сказала про дозоры. Надеюсь, парные? — спросил он, наконец.
— Да, — отозвалась Кларисса. — Людей хватило, некоторых даже отправили спать.
— Удивительно, если честно, — заметил Эрик, — учитывая, в какую переделку мы попали.
— Соглашусь, — кивнула графиня. — Нас неслабо потрепали и, что самое страшное, сильно досталось Орелии.
— Кажется, Целительнице оторвало руку, — вспомнил юноша.
— Не только, — включился в разговор Цилла, и голос сына оружейника звучал испуганно и растерянно, — в ряде мест металл был прожжен, грудная броня — погнута. Я думал, что ничто не в состоянии навредить ей.
— У всех есть пределы, — прошептал Лариэс, вспоминая слова Вороньего Короля. — Боюсь, что Древняя приближается к своим. За последние недели она воскресила уже шестерых. Слишком много.
— Думаешь, она больше не в состоянии возвращать души из-за Грани? — уточнила Кларисса.
— Не имею ни малейшего представления, — чуть покривив душой, ответил виконт, — но предлагаю исходить из самого плохого. Мы и так чересчур полагаемся на ее силу.
Графиня кивнула.
— Я того же мнения... — Она вдруг указала себе под ноги. — Вот вещи парней, я знаю, что тебе это нужно.
— Спасибо.
Лариэс наклонился и развязал тесемки первого мешка.
"Дайвир Найт", — подумал он, извлекая из него небольшую статуэтку, вырезанную из бивня слона — диковинного монстра, обитавшего на Бархатных островах, — "сын рыцаря, мечтавший стать бароном, твоя мечта не исполнится, но я буду помнить о тебе".
Передав статуэтку Клариссе, Лариэс взялся за второй мешок и, немного порывшись, извлек на свет Божий простую ложку. Вид этого видавшего виды "артефакта" вызвал легкую улыбку на губах Лариэса.
— Помните, как Коинт пришел к нам?
— Ага, как же: "у каждого солдата должны быть свои меч, плащ и ложка", — подхватил Эрик. — Ох и намучался я с ним, когда...
Голос лейтенанта едва заметно дрогнул, и он оборвал себя на полуслове.
— Теперь это уже неважно, — прошептал Цилла. — Коинта больше нет.
— Но мы помним, — эхом отозвалась Кларисса.
— Да, мы помним, — согласился Лариэс, поднимаясь на ноги.
"Дайвир Найт, Коинт, сын Лавра", — думал он, глядя на бушующее пламя, — "вы погибли, сражаясь и выполняя свой долг и я горжусь вами. Отдыхайте, друзья, вы заслужили покой" ...
Кларисса неожиданно коснулась макушкой его плеча и Лариэс, сам того не желая, приобнял девушку.
— Уже восемь, — прошептала она. — Восемь человек, Лар.
— Все будет хорошо, Солнышко, — с уверенностью, которой он на самом деле не испытывал, произнес виконт, — я уверен в этом.
Ни Кларисса, ни Эрик, ни Цилла ничего не сказали в ответ. Они стояли и смотрели на огонь, пожиравший тела монстров, пришедших, чтобы убивать, и двух людей, не сумевших пережить эту длинную и тяжелую ночь.
* * *
После завтрака Лариэс вернулся к пепелищу, возле которого стоял Ридгар. Кающийся сложил руки за спиной и молча разглядывал черное пятно огромных размеров.
— Устрашающее зрелище, — проговорил Древний, когда Лариэс поравнялся с ним.
— Да, господин. Я не ожидал, что все будет настолько страшно.
— Это еще цветочки. В восточных графствах ситуация, полагаю, сильно хуже. И нам повезло, что они не прихватили с собой ни одного петрама, потому как появись на поле боя Зверь Рока, Орелия пересекла бы черту, стараясь воскресить добрую половину отряда.
— Как она? — спросил Лариэс, так и не успевший навестить Целительницу, обосновавшуюся в другом конце лагеря.
— Бодрится, усиленно отращивает руку и выправляет броню, пытается убедить меня в том, что все в порядке. Не волнуйся, она еще не исчерпала свои силы и сможет воскрешать, если потребуется.
— Если вы не запретите ей, господин, — напомнил Лариэс.
— Если я не запрещу ей, — повторил Ридгар. — Кажется, я уже говорил, что сделать это будет непросто. Она упряма, как сто ослов...
"Кажется, все Древние в этом похожи", — подумал Лариэс. — "Самоуверенные, властные, упрямые. Могучие. Наверное, у других людей не хватит силы воли противиться самой Смерти".
— Врагов больше нет? — спросил он, чтобы хоть как-то поддержать беседу.
— В окрестностях — точно, даже порождений Ничейных Земель. Полагаю, что изначальные сожрали их всех по дороге сюда.
— Нам повезло, что насекомых пришло относительно немного и что легат был только один.
— Легатов много не бывает, они — генералы изначальных. А вот в том, что они привели так мало центурионов, я вижу несомненную удачу. Эти твари просто отличные убийцы.
"Воины, стрелки, убийцы, тяжелая кавалерия" ... — перечислил Лариэс. — "Интересно, а что насчет колдовства"?
— Есть ли у изначальных свои чародеи? — задал он вопрос.
— К счастью, всего один — королева. Впрочем, — тут Ридгар криво усмехнулся, — этот единственный маг по силе может тягаться с лучшими менталистами и даже превзойти их.
— Вот бы нам в отряд Генерала, — рассмеялся Лариэс.
— Да, я бы не отказался сейчас от общества Лория, — серьезно кивнул Древний, — желательно с Каменным или Железным легионом.
— А что, Деревянные уже не подойдут?
— Нет, их слишком легко разрушить.
Кающийся похлопал Лариэса по плечу.
— Ладно, нам пора отправляться в дорогу. Когда двинемся, попрошу тебя об одной услуге.
— Да?
— Я хочу, чтобы вы с Игнис снова отправились в дозор. Вдвоем.
Он выразительно посмотрел в глаза Лариэсу, как бы спрашивая: "понимаешь, что я имею в виду"?
Видимо, бурная ночь, полученные раны и обильная потеря крови все-таки сказались на виконте, потому как он решительно не мог взять в толк, что же именно Древний хочет от него.
Ридгар явно разглядел во взгляде собеседника пустоту, потому как вздохнул и продолжил:
— Девочка не оправилась после ночного боя, и я думаю, что ты сможешь достучаться до нее лучше, чем я, ведь именно она, как ни крути, виновата в твоем ранении.
Услышав эти слова, Лариэс, не раздумывая, дал обещание.
Уговорить Игнис отправиться в дозор вместе с ним оказалось несложно. Та, как будто бы, сама искала возможности поговорить без лишних свидетелей. Остальные, видимо, поняв, почему капитан гвардии нарушает свои же собственные распоряжения, запрещающие парные дозоры, да еще с участием столь важных персон, как принцесса, ничего не говорили.
В какой-то момент, правда, Лариэсу показалось, что Древний сгустил краски и с Игнис все хорошо. Ну, более или менее. Однако, едва только они с огнерожденной оказались на достаточном расстоянии от спутников, сразу же стало ясно — Кающийся ничуть не покривил против истины — дочь Вороньего Короля, действительно, переживала, и еще как!
— Прости меня, — первым делом проговорила она, и Лариэс заметил слезы в уголках глаз этой резкой на язык и бесстрашной волшебницы.
— Тебе не за что извиняться, — мягко произнес он, улыбаясь и подводя своего коня поближе к ее тантибусу.
— Есть за что! — с яростью в голосе выпалила девушка.
"Прямолинейна, как Кларисса", — промелькнуло в голове у Лариэса.
Игнис продолжала:
— Я позволила чувствам взять верх и это едва не стоило жизни тебе, Клариссе и другим гвардейцам. Пока я плакала, вы сражались! Я — единственная, кто мог бы с легкостью встретить ментальную атаку легата — не делала ровным счетом ничего, позволив Орелии получить тяжелые раны, которые она станет залечивать, расходуя и без того скудные запасы сил! — огнерожденная говорила это срывающимся голосом, едва не плача, и прекрасная серебряная маска, закрывающая ее лицо, выражала глубокую грусть. — Я прошу простить мою беспомощность и благодарю за спасение жизни. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, знай, в Волукриме тебе ее окажет любой. Дочь Вороньего Короля отныне должница виконта Лариэса Венатского.
Юноша нехорошо сузил глаза — он начал ощущать раздражение. Сперва — Ридгар, затем — Корвус, теперь — Игнис. Раз за разом его пытались склонить к измене, пускай и прикрывая это рассуждениями о благих целях, негодных властителях или, как теперь, невыплаченных долгах.
"Она думает, что я делаю то, что делаю, ради личной выгоды"?
— Благодарю, ваше высочество, — Лариэс склонил голову в знак признательности. — Вы очень щедры к простому виконту. Скажите, а могу я рассчитывать на графский титул и службу при дворе вашего венценосного батюшки?
Игнис широко распахнула глаза и непонимающе уставилась на полукровку.
— Лариэс, — неуверенно начала она, но лункс оборвал собеседницу.
— Игнис, я думал, что мы друзья! Я был неправ?
— Нет, как такое могло прийти тебе в голову? Конечно, мы друзья!
— А раз так, не нужно оскорблять меня обещаниями наград. Друзья помогают друг другу не потому, что это выгодно, а потому что так следует поступать! И один товарищ никогда не будет обвинять другого в слабости. Я понимаю, что тебе неприятно показывать свои ожоги другим людям и принимаю это. Я никогда не потребую от тебя ничего объяснять или переламывать себя, иначе — какой я после этого друг?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
