Правь, Россия, океанами

Полякова Маргарита

Правь, Россия, океанами...

Попаданка в 1731 год, в Анну Леопольдовну. Есть ли шанс удержать престол?

1. это НЕ исторический роман. Фантазия автора не всегда будет состыковываться с историческими реалиями.

2. Название предварительное

3. комментарии приветствуются.

4. критика тоже, если она с обоснуем. Не просто "не нравится", а что конкретно не нравится и почему.

Глава 1

Ночка выдалась та еще. Нормально заснуть так и не удалось. Боль резала горло, ломилась в виски и отдавала в переносицу. Глаза слезились и остро реагировали на свет. Блин, ну как можно было настолько сильно простудиться летом?! Рядом раздавались приглушенные голоса, но вникать в разговоры не было никакого желания. Скорее всего, дочь беседовала с доктором, наконец-то доехавшим до нашей квартиры.

Помнится, в 90-е гуляла грустная шутка, что Скорая приезжает на третий день — к лапше. Сейчас дела обстоят получше, но в современном мегаполисе с его бесконечными пробками... тоже ничего хорошего. Хотя, конечно, сама виновата. Нечего было ждать, пока "само пройдет". Но кто мог знать, что пустяковая простуда выльется в такое! Мда... как я ни старалась вести здоровый образ жизни, а организм после 50-ти сбоит постоянно. То давление, то аритмия, теперь с простудой свалилась...

Ощущения были мерзкими. И сон пришел тяжелый, мрачный, но на удивление четкий — как я иду по темному коридору к неведомой цели. А потом передо мной возникает зеркало, и я раздваиваюсь. Одно мое тело спокойно продолжает лежать в кровати, в привычной обстановке, пьет лекарства и общается с детьми. А другое тело смотрит на все это со стороны, из-за стекла. Постепенно расстояние увеличивается, и за стеклом начинают мелькать другие изображения и люди. Совершенно незнакомые. В старинных нарядах и непривычной обстановке.

Последним, что я увидела, была огромная комната и огромная постель. Маленькая девочка в ней почти совсем потерялась. Изображение приближалось и приближалось до тех пор, пока не произошло столкновение. Яркая вспышка света, боль, темнота...

...Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем я очнулась. Чувствовала я себя намного лучше. В горле слегка першило, но в голове уже не долбилась боль, да и дышать, кажется, стало легче. Глаза я приоткрыла осторожно, опасаясь слишком яркого света, но вокруг была тьма. Не привычная ночная темнота, рассеивающаяся уличными фонарями и рекламой, а полная тьма. Хоть глаз выколи.

Паника захлестнула меня с головой, я выставила руки вперед и... ничего не нащупала. Ужас отступил, хотя сердце по-прежнему заполошно билось. Мысль, что меня похоронили заживо, оказалась абсолютно дурацкой. Вокруг меня было слишком много свободного пространства. Я свободно села и начала ощупывать руками все, что попалось под руку. Похоже на шелк и батист. Я осторожно начала двигаться, рассчитывая найти край. Удалось это не сразу. Рука нащупала плотную ткань, которую я с опасением отодвинула.

Итог не порадовал. За тканью царила такая же тьма. Я сделала несколько глубоких вдохов и замерла в надежде, что глаза привыкнут, и я смогу увидеть хоть что-нибудь. Вроде бы, сбоку было чуть светлее. Цепляясь рукой за тяжелую ткань, я сделала несколько шагов, и действительно увидела слабый свет. Однако его было достаточно, чтобы понять, что очнулась я в огромной комнате, да еще и в кровати под балдахином.

В голове было пусто. Мозги наотрез отказывались воспринимать эту нелепую информацию и хоть как-то на нее реагировать. На больницу это похоже не было. На мою собственную квартиру — тем более. По позвоночнику прополз неприятный холодок, сердце невольно сжалось, но я, как сомнамбула, двинулась к источнику света. Пол оказался ледяным, в помещении немилосердно задувало, но на такие мелочи я внимания не обращала.

Наконец, передо мной появились приоткрытые двери, которые и пропускали свет. Высокие, двойные, с замысловатой резьбой. Я протянула руку, чтобы их толкнуть, и окончательно замерла. Рука была не моя! Слишком маленькая, почти детская, но безукоризненно меня слушающаяся. Я несколько раз сжала и разжала пальцы, а потом все-таки толкнула двери.

Передо мной предстала довольно большая комната с помпезной мебелью, обитыми тканью стенами и вычурной мебелью века так 17-18. Недалеко от высокого канделябра, где (по самым скромным прикидкам) горело свечей 10, на стуле сидела дама в пышном платье и читала книгу. Мое появление заставило ее буквально подпрыгнуть на месте. Книга была забыта, а дама начала охать, ощупывать меня и задавать вопросы о самочувствии. Кажется, по-немецки. Как ни странно, я ее понимала. Она позвонила в колокольчик, и тут же появились сначала молоденькие девицы лет 18-ти, а затем слуги с подсвечниками, в которых горели свечи.

Меня выпроводили в ту комнату, где я очнулась. При свечах ее нельзя было рассмотреть в подробностях, но силуэты изящной мебели, лепнину и паркет на полу я разглядела. Однако меня больше всего интересовал небольшой туалетный столик с зеркалом. Я просто должна была убедиться, что все именно так, как мне кажется.

Мое желание посмотреть на себя вызвало небольшое удивление, но перечить мне не стали, и я подошла к столику. Зеркало бесстрастно отразило то, что мозг воспринимать отказывался — невысокую темноволосую девочку лет 12-ти или 13-ти. Впрочем, долго любоваться собой мне не дали, снова загнав в постель. И это было очень кстати, поскольку от шока ноги меня едва держали. Что, блин, вообще происходит?!

Так, спокойно, Аня. Глубокий вдох, выдох, еще вдох... Если ты не сошла с ума, значит, с тобой произошло то, о чем ты читала в многочисленных книгах про попаданцев. Ты тоже куда-то попала. Что случилось с моим родным телом — неясно. Возможно, болезнь оказалась намного более коварной, чем я думала. И родные меня оплакивают. А возможно, мой сон был вовсе не сном, и две реальности просто каким-то образом разделились. Я буду верить именно в это. Потому что иначе разлуку с семьей я просто не переживу. Да, дети уже взрослые, но... как они без меня?!

Истерику удалось задушить в корне. Не то у меня сейчас положение, чтобы позволять себе подобные слабости. Я неизвестно кто, неизвестно где и неизвестно когда. Единственное, что я могу предположить, глядя на обстановку — моя семья не бедствует. А свечи в высоком канделябре, как и наряды слуг, позволяют предположить, что я и во времени переместилась. И век сейчас может быть — от конца 17-го до начала 19-го. Не настолько разбираюсь в моде, чтобы определить точнее.

Пятиспальный кроватный монстр с тяжелым балдахином был вполне подходящим местом для того, чтобы все обдумать. Я удобно устроилась в постели и сделала еще несколько глубоких вдохов. Похоже, я непростая особа, раз в соседней комнате бдит служанка, готовая по первому знаку прийти на помощь. И слуг позвать. Вон они все как рядом со мной суетились.

И что-то меня царапнуло в ее речи... а! Она назвала меня "ваше высочество". Высочество? Я принцесса что ли? Только этого мне для полного счастья не хватало! Похоже, адаптироваться в этом мире будет еще сложнее, чем я предполагала. Привыкать и к новой обстановке, и к новому телу, и к новому имени. Точнее, сразу к трем. Елизавета Катарина Кристина. Как вам нравится?

Интересно, где же я все-таки нахожусь? Имя европейское, служанка, судя по ее немецкому языку, тоже... так что никаких ассоциаций не всплывает. Впрочем, в Германии и Австрии 17-18 веков принцесс было столько, что всех не упомнишь. И у большинства, кроме титула, за душой практически ничего не было. Как у той же Софии Августы Фредерики, которая стала Екатериной Великой.

Вот ведь! И почему это произошло именно со мной? Никогда я не желала стать попаданкой. И никаких особых знаний и умений у меня не было. А тут я оказалась в шкуре принцессы. И что делать? Амнезию изображать? Небезопасно, можно в местную психушку загреметь. Мне бы хоть немного информации!

Умные люди предупреждали, что стоит бояться своих желаний? Не единожды! Вот я получила ответы на многие свои вопросы прямо с утра. Меня бесцеремонно разбудили, и я только глазами хлопала, глядя на окружающую суету. Несколько девиц в пышных нарядах бессистемно носились по комнате, создавая хаос. Меня умыли, причесали и начали устраивать на постели в сидячем положении. Ко мне гости? Похоже на то.

Лакеи в пышных ливреях распахнули двери во всю ширь, а пестрый, как павлин, мужчина в годах гордо провозгласил:

— Ея величество Анна Иоанновна!

Орать-то так зачем? Я оглохла на оба уха. Невольно поежившись, я постаралась как можно внимательнее рассмотреть вошедшую в мою комнату женщину. Невысокая, полная брюнетка с синими глазами была совершенно не похожа на правительницу большой страны. Скорее, на какую-нибудь уездную барыню. На простоватой, побитой оспой физиономии не было даже тени величия. А одежда была слишком пестрой и чрезмерно украшенной. Словно эта особа постаралась нацепить на себя сразу все самое лучшее. Получился полный кошмар.

Зато я сразу определилась и с местом, и со временем попадания. Ибо Анну Иоанновну я знала только одну. А это означало, что занесло меня в Россию, примерно в 30-е годы 18 века. Честно говоря, я боялась как-то себя выдать, но, как выяснилось, от меня ничего не требовалось. Императрица просто явилась выказать мне свое благоволение и поинтересоваться моим здоровьем.

— Благодарю вас за заботу, ваше императорское величество, мне уже лучше, — проблеяла я.

— Поправляйся, дитя мое. Ты должна будешь присутствовать на торжественном приеме в честь твоего дня рождения. К сожалению, ты слишком слаба, чтобы посетить сегодняшнее великое событие — оглашение указа о престолонаследии. Все подданные России должны будут присягнуть ребенку мужеского полу, который у тебя родится. Подходящего жениха тебе уже ищут. Надеюсь, ты окажешься достойной моего выбора...

— Приложу все усилия, ваше императорское величество...

Анна Иоанновна довольно кивнула и вышла из комнаты вместе со свитой. А я зависла, как перегруженный комп. Это вот что сейчас такое было? Как можно заставлять подданных присягать тому, кто еще не родился? И еще неизвестно — родится ли? Я настолько увлеклась осмыслением этой креативной идеи Анны Иоанновны, что до меня сразу не дошел ужас моего положения.

Постойте-ка. Так я что — наследница русского трона? Серьезно? Что-то у меня это все в голове не укладывается. После Анны Иоанновны действительно правила Елизавета. Но с одним именем, а не с тремя, и Петровна по отчеству. То есть, дочь Петра I. А мой папенька, если я правильно поняла болтовню суетившихся рядом со мной дам — герцог Мекленбург-Шверинский Карл Леопольд. Может, я в какую-нибудь параллельную реальность попала? Или девочка, в теле которой я оказалась, померла в детстве?

Дождавшись, пока многочисленные служанки успокоятся и оставят меня почти в одиночестве, я удобнее устроилась в постели, откинулась на подушки и прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и хоть как-то заставить себя принять окружающую действительность. Мне по-прежнему не верилось, что все это всерьез.

Внезапно я почувствовала, что словно проваливаюсь в обморок. Было полное ощущение, что мое сознание затягивает в черный омут, сквозь который начали поступать отрывочные воспоминания. Как будто я со стороны смотрела чью-то жизнь. И чужие воспоминания вместе с чужой сущностью проникали в меня, переплетались с моими воспоминаниями и формировали совершенно новую личность. Вынырнув из этого небытия, я не то, чтобы примирилась с действительностью, но хотя бы примерно стала представлять, кто я такая и чего от меня ждут.

Хорошая новость — я находилась возле трона по праву. Моя мать была племянницей Петра I, родной сестрой нынешней императрицы. Замужество ее оказалось неудачным, и мы уже 11-й год живем в России, полагаясь на милость родственников. У самой Анны Иоанновны детей нет, и она прочит меня в наследницы, для чего забрала от матери ко двору, назначила приличное содержание, штат придворных и приставила гувернантку — госпожу Адеркас*.

*Реально появилась на год позже, но введена раньше авторским произволом.

Вспоминать, собственно, было нечего. Анна Иоанновна только недавно заняла престол, и мое незнание некоторых придворных нюансов фатальным не будет. Обучали девочку тоже от случая к случаю. Только последние полгода ее образованием занялись основательно. И начали, наконец-то, воспитывать в православном духе. Причем занялся этим лично Феофан Прокопович.

Елизавета Катарина особых талантов не проявляла. И учиться не желала. Девочка была довольно ленивой, неряшливой и постоянно витала в каких-то пустых романтических мечтаниях. Видимо, Анна Иоанновна отчаялась воспитать из племянницы что-то дельное, раз объявила наследником ее нерожденного сына. Хотя, с другой стороны... девчонке только на днях 13 исполняется! Может, она со временем поумнела бы...

— Ваше высочество, вам следует отдыхать, — почтительно указала гофмейстерина Адеркас, подошедшая меня проведать. — Постарайтесь уснуть. Ибо сон — верный путь к выздоровлению.

Я послушно прикрыла глаза, но на сей раз никуда проваливаться не стала. И сон не шел. Я вообще не умею днем спать, причем с детства. А чувствовала я себя действительно хорошо. Настолько, что вполне могла встать с постели. Однако спорить с Адеркас я не стала. И сделала вид, что дремлю. Вовремя, кстати. Ибо приставленные ко мне фрейлины начали шушукаться и перехихикиваться.

Я тут же навострила уши. Из таких разговоров можно было много полезного узнать. И я не ошиблась. Обсуждали меня и моих родителей. Откровенно так обсуждали. И нелицеприятно. Похоже, все трое не пользовались популярностью. А Елизавета Кристина еще и показала себя не с лучшей стороны. Я считалась некрасивой и унылой, и фрейлины сомневались, что меня удастся "обтесать". Я еле удержалась, чтобы не высунуться и не поставить их на место. Терпи, Аня. Рано еще характер проявлять.

Про моих родителей тоже ничего хорошего сказано не было. Папенька, судя по всему, был известным скандалистом и жмотом, а его ЧСВ зашкаливало за все разумные пределы. Маменька, в свою очередь, славилась как болтливая особа, не отличающаяся ни умом, ни образованностью. За время брака она даже не удосужилась научиться говорить по-немецки. Да и с ребенком совершенно не занималась.

Ну, целых две умных вещи моя нынешняя мать все-таки сделала. Во-первых, уехала от прибабахнутого мужа. А во-вторых, своевременно поддержала Анну Иоанновну, когда та кондиции рвала. И как по волшебству — из прозябавших в московской глуши приживалок мы стали ближайшими родственницами всероссийской императрицы. А передо мной даже забрезжила перспектива занять русский трон. Честно говоря, это больше пугало, чем радовало.

Под ядовитую болтовню своих фрейлин я и не заметила, как заснула. Видимо, их шептание перестало восприниматься как шум, став фоном, под который я отрубилась. И, похоже, не так уж я хорошо себя чувствовала, как мне казалось, поскольку проспала до утра.

А вот утро началось странно — я поймала себя на мысли, что придумываю, как бы попозже встать и откосить от умывания. И поскольку мне, как убежденному жаворонку, такие порывы были глубоко чужды, вывод оставался один. Девочка, чье тело я заняла, не до конца исчезла.