Хроники Дана Тихого, студента 4 курса

ХРОНИКИ ДАНА ТИХОГО, СТУДЕНТА 4 КУРСА РТИ

—

—

ПРОЛОГ. Данит, сын герцога Эранского.

Разве утро бывает хорошим? Особенно в нашем дворце. За ночь моя спальня сильно остыла, и это летом! И ничего тут не поделаешь, комната угловая, в ней два окна, а вот камина нет. Она и продувается вся.... Меня спасает только меховое покрывало. Оно, правда, уже старое и облезлое, но до сих пор греет меня. Поэтому я валяюсь в постели до прихода служанок, которые убирают комнаты.

У меня всего две комнаты, крохотная гостиная и небольшая спальня. В гостиной есть маленький камин, но его топят только в холодное время года. Тогда жить легче, можно хоть согреться. Да и тогда топят его не часто, так что я постоянно мерзну. Да и не мудрено, здание из камня. Хоть стены в моих комнатах и завешены старыми, облезлыми гобеленами, но от этого не теплее.

В гостиной — голоса служанок. У меня они на подбор, обе почти старухи. Это чтобы у меня грешных мыслей не возникало. А ведь во дворце очень много молодых и симпатичных служанок, их специально таких подбирают. Ведь у нас служанки не только прислуживают господам, но и... ладно, не буду травить душу. Надо подниматься, очередной день начинается. Нехотя я выбрался из под покрывала, и стал быстро одеваться. Даже слуги у меня нет, хотя у остального семейства они есть. У отца трое, у матери — две служанки, даже у моего старшего брата Проныра слуга, старый Зен. Так что одеваюсь я уже давно самостоятельно.

Поваренок с кухни, который приносит мне завтрак, уже здесь. Но первым делом — туалет. Вообще это жуткая крохотная комнатка с маленькой дверью, даже без окна. Поэтому там всегда темно. В полу небольшая темная и вонючая дыра. До сих пор я побаиваюсь даже заглядывать в неё, мне всё кажется, что когда нибудь из неё вылезет что-нибудь жуткое.

Тазик и кувшин уже стоят на скамейке в спальне, я быстро умываюсь холодной водой, и, зевая, усаживаюсь за стол. Меню завтрака особо не меняется, та же каша из реша, лепешка и кружка с сладким настоем тувики. Обычная пища для слуг. Я заставляю себя проглотить всё, что мне принесли. Сейчас хоть еда с нашей кухни мне достается нормальная, даже горячая, а то ведь раньше, до первого покушения, то что мне приносили, есть было не возможно. Холодная каша, часто пригоревшая, лепешка такая, что невозможно от неё откусить. И несладкий настой... Поэтому я такой тощий. И кормят меня в моих покоях, хотя всё остальное семейство, довольно торжественно, принимает пищу в обеденном зале. И едят они не кашу... обычно стол весь заставлен различными мясными и молочными блюдами, всякими деликатесами и напитками.

Никто из родных не желает меня видеть, да и мне, если честно, тоже не доставляет удовольствия видеть их важные и напыщенные рожи.

Служанки закончили уборку в спальне, это раньше они убирали у меня отвратительно, была грязь и пыль по всем углам. Сейчас бояться... делают всё тщательно, даже бельё на постели целое и чистое. И одежда у меня стала тоже приличная, а то я раньше ходил в поношенной, часто заштопанной одежде. Но всё равно, меня одевают только в темные, мрачные тона. Зато Проныр щеголяет весь в белом с золотом, по последней имперской моде.

— Этот бездельник хоть проснулся?— в коридоре раздался голос моего учителя. Десятник королевской гвардии Глин пытается сделать из меня доблестного воина. С начала лета он является почти каждое утро издеваться надо мной.

Служанки засмеялись. Глин ввалился в мою гостиную.

— Всё съел? Одевайся и пошли!

— Пошли.. — вздохнул я, выползая из-за стола. Натянул старенькие, но разношенные сапожки, накинул коротенькую куртку и широкий пояс. Подцепил к нему свой тяжелый меч в ножнах. И отправился вслед за Глином на задний двор, где была огорожена забором площадка для тренировок и обучению нашей стражи.

— Да защищайся ты, безрукий придурок! — тупой тренировочный меч больно ткнулся мне в грудь. Хорошо, что на его конец надет деревянный шарик... Ага, защитишься этой железякой, я в руках её еле держу. Явно мне специально подсунули этот неподъемный меч. Глин когда увидел его, даже скривился. И поинтересовался, на какой помойке я его нашел.

— Опять ты убит! — Глин опустил меч, и вздохнул. — Ты самый бестолковый ученик, из всех, кто был у меня. Тебя убьют на первой же дуэли.

— А за что меня убивать? — криво усмехнулся я. Глупый вопрос, будто я сам не знаю, за что.

— Ты мешаешь старшему брату, да и самому герцогу.

— Брат! Какой же он брат? Да он же бастард!

— У вас один отец. Если бы не ты, он был бы наследником. Я извиняюсь, это конечно жестоко, но ты долго не проживешь. Скорее всего, до первой дуэли. Да вспомни, сколько раз на тебя просто покушались?

— Всего-то три. — усмехнулся я. — А что ты так переживаешь? Неужели тебе меня жалко? Не поверю... вспомни, как ты издевался надо мной! У меня не сходят синяки и шишки. А сколько раз ты вызывал целителя?

— Мало! Не надо было жалеть тебя! Да и целители что-то не спешили тебя лечить! — он зверски усмехнулся. — Отдохни пару минут, и займемся делом. Ты меня достал! Я не хочу чувствовать вину за твою смерть. Не думай, что я боюсь твоей магии, мне ты ничего не сможешь сделать.

Ага, не боишься! А амулет зачем нацепил? И никогда не забываешь надеть его, занимаясь со мной.

Я сел прямо на траву у стенки нашей площадки и задумался. Что-то в моей короткой жизни не так. Мой отец, герцог до Эрик Эранский, возненавидел меня с момента моего рождения. Он вбил себе в голову, что моя мать была ему неверна, а я вообще не его сын. С поличным мою мать он поймать не сумел, но ведь слухи были, что мать таскалась с капитаном нашей стражи. Меня постоянно возмущало, что грешила моя мать, а отдуваться пришлось мне.

Зато я точно знал, что и отец тоже небезгрешен, у него были ещё дети на стороне, мальчишка и две девчонки. И все от разных матерей. А бастарда Проныра он вообще признал официально, и теперь он может стать наследником, но только если меня не станет.

Так вот, Проныра отец любит. И поселил его во дворце, плюнув на мнение общества, и на негодование герцогини. А что ему это негодование? Теперь он её в не грош не ставит. Еще пожалел её, не выкинул тогда сразу из дворца. А может не захотел ссориться с родственниками жены? Граф до Ленор не последний дворянин в нашем королевстве.

По сравнению с моими у Проныра шикарные хоромы, несколько больших и светлых комнат, лучше только у отца. И он не страдает от холода. Я подозреваю, что эти комнаты должны были быть моими, но....

И вот теперь герцог ломает себе голову, как бы сделать бастарда наследником. Он мне сам в этом признался, в очередной раз срывая на мне свою злость. А что тут думать? Не обязательно же самому убивать меня, всегда можно подстроить несчастный случай, это не проблема. Или покушение... неизвестный убийца, неизвестный заказчик.... Впрочем, так, кстати и было, уже три раза. И никого моя смерть не удивит, и никто герцога формально не осудит.

Но... вполне вероятно, что герцог не имеет отношения к покушениям. Есть ведь ещё и мать Проныра, которая живет неподалеку от дворца, герцог подарил ей роскошный домик в два этажа. Да и сам Проныр уже не ребёнок. А куш то хороший, герцогства на дороге не валяются. Скорее всего, это так и останется загадкой.

А ведь герцог, когда узнал, что я могу стать магом, он не отдал меня жрецам Хеса. А то бы я сейчас отдыхал в подвале храма, в отдельной клетке, обвешанной светлыми амулетами. Но скорее всего он боится меня, подозревая, что жрецы и клетка не защитят его от моей мести.

Кстати, в нашем королевстве магов осталось считанные единицы, мой дед немало потрудился на ниве борьбы с магией, помогая жрецам Хеса. Особенно он ненавидел женщин, обладающими даром. Под раздачу тогда попали практически все маги, кто разбирался, какой он маг, умеешь колдовать — виновен! Хорошо ещё, что не трогали тех, кто занимался только лечением людей.

Формально магом быть не запрещалось, не было такого указа или закона, на основании которого можно было преследовать мага. Но это не помешало моему деду... и вряд ли помешает отцу с королем.

Я только недавно случайно узнал, что сам дед обладал... магическим даром! Он всю жизнь давил его в себе, не давая проявиться явно... может поэтому и боролся с магами.

От первого покушения я отбился сам. А вот второе и третье — это заслуга нашего нового капитана. Видимо, его не предупредили, что не стоит усердствовать, поэтому мои убийцы напоролись на стражу. И вообще, какие-то тупые злодеи, все трое упорно лезли в окно. Впрочем, окна мои расположены довольно удобно, чтобы забираться в них. Хоть и не большие, но человек через них пролезет. И рамы окон открываются довольно легко, никаких запоров на них нет. Да и были бы они... легко выбить пластинки из слюды из витражного окна. А летом окна вообще не закрываются... это чтобы было светлее в комнатах.

А капитан, уже после первого раза, выставил скрытый пост лучников напротив окна. Результат был предсказуем.

Когда я подрос, у всех, кроме отца, закончились сомнения по поводу от кого я родился. Если поставить рядом меня и бастарда, то сразу видно, кто из нас сын герцога. Но отца это не убедило. Ему почему-то казалось, что я похож на нашего покойного капитана стражи. Самый просто довод — этот капитан не имел ни малейшего отношения к магии, его не убеждал. А ведь всем известно, что маги рождаются только от магов. А у отца, хоть он и не признавался в этом, от деда был слабенький дар. А у матери даже признаков дара изначально не было.

Покойником капитан ди Хлуд стал стоило герцогу заподозрить его в связи со своею женой. И так уж совпало, что в это время мать понесла меня. Я не сомневаюсь, что она знала, от кого я. Но доказать отцу не смогла.

Единственно, что было общего между капитаном и мною — это волосы. Темные, волнистые. Но и у герцога были такие же волосы, только тронутые сединой, поэтому казались пегими. А вот нос у меня был точной копией носа отца. И глаза такие же — темно-серые. Зато у Проныра — светлые, прямые волосы, маленький нос и зеленые глаза. Можно, конечно, утверждать, что Проныр пошел в мать, только мать Проныра не была блондинкой, да ещё с зелеными глазами. И у Проныра вообще не было никакого дара. А вот у дочек -бастардов герцога — он был. И девочки были черноволосые. Но про них мало кто вспоминал, они жили где-то на побережье и ни на что не претендовали.

Казалось бы достаточно для того, чтобы понять, кто сын герцога, а кто нет. Даже мне стало понятно, что в зачатии Проныра отец не принимал участия, и его просто развели. Как последнего крестьянина. Но всё равно, отца это не убедило, поэтому во дворце я так и остался изгоем. Или сыном герцога в опале. Сын герцога — пока я не приму наследство, я не считаюсь герцогом. И вряд ли я его приму.

Мать боялась отца, и, чувствуя свою вину, старательно избегала меня, поэтому я редко видел её. Наверно поэтому я рос неизбалованным ребенком, невольно закаляясь и был привычен к самой непритязательной жизни. Плюс к тому я почти не болел и не страдал от ожирения, как мой брат.

Если няньки ещё относились ко мне по человечески, то остальная челядь откровенно не любила меня. Или делали вид, что не любят, боясь прогневать старого герцога. И изощренно издевались надо мной, чувствуя свою безнаказанность. Да ещё отец, от него не отставал мой брат, постоянно оскорбляли меня. Отец, не стесняясь, называл меня выродком, уродом. Брат был гораздо крупнее меня и не упускал случая втихомолку толкнуть или ущипнуть меня. Иногда он даже позволял, себе, когда этого никто не видит, отвесить мне пинка, или стукнуть побольнее. Но это было до первого проявления моего дара. После этого и отец, и бастард старались меня избегать.

Единственная отрада — это библиотека, комната со шкафами и полками, на которых беспорядочно валялись свитки. Библиотеку собирал ещё дед, борясь со своим непрошеным даром. Я сомневаюсь, что отец хоть раз зашел сюда. Стол, старое кресло — вот и вся мебель. Часто я засыпал в этом кресле, и никого это не волновало. Единственной проблемой в библиотеке было освещение вечерами и ночью. Приходилось забирать свечи из своей комнаты, потом укладываясь спать в темноте.

Рукописи были в основном по магии. Но много было рукописей о разных городах, других странах. Я с удивлением узнал, что в нашем мире живут не только люди. В степях, южнее Дарии — зеленые орки. В густых лесах Дарии и Гермии — эльфы, которые называют себя перворожденными. В горах — тролли и гномы. В болотах — гоблины. Только эти народы постепенно вымирают, уступая свои земли людям.

Мой дар проснулся у меня в момент первого покушения на меня. До сих пор помню тот парализующий страх, когда проснувшись ночью, я увидел, как в распахнутое окно моей спальни скользнула тень в плаще с капюшоном, отчетливо видимая в предрассветных сумерках.

Я чуть не завизжал от страха, когда увидел совершенно бесстрастное лицо тени, и нож, блеснувший в его руке. Что-то всколыхнулось у меня внутри, я похолодел, не в силах двинуть рукой или ногой, даже пискнуть я не мог. Единственное желание, которое я испытывал, это чтобы убийца сдох! Видимо желание было настолько сильное, что этот мужчина внезапно остановился, его стало корчить, как бы раздирая изнутри, изо рта пошла пена, глаза вылезли из орбит, хрипя, он упал на пол, дергаясь в судорогах... и затих.

И тут у меня прошло оцепенение, я закричал, да так...... что в комнату ворвались ночные стражники, гуляющие по коридорам. Кто-то сбегал за капитаном стражи, в комнату набились любопытные слуги.

— Кто-нибудь его знает? — буркнул полуодетый капитан, толкнув ногой труп. Полуодетый — это меч, сапоги и ночная рубашка до колен. Ему никто не ответил. Да и я не узнал этого человека.

— Ублюдки! — проворчал капитан. — Уже на детей охотятся.

Он повернулся ко мне.

— Он тебе ничего не сделал? Ты как себя чувствуешь?

— Нет! И я не виноват! Я сильно испугался... я хотел только остановить его....

Я всхлипнул, а в комнате сразу наступила тишина. Даже капитан растерялся, покосился на труп и хмыкнул.

Вот после этого слуги перестали меня доставать, у них в глазах появился страх, мои желания исполнялись мгновенно, в моих комнатах стало заметно теплее и чище, и кормить меня стали гораздо лучше. Особенно меня стали бояться молоденькие девушки. Те вообще убегали при моем появлении.

А отец с матерью после этого вообще старались со мной не встречаться. И ведь они зря боялись, я не мог пользоваться своим даром, просто не умел. Поэтому я с головой окунулся в рукописи по магии. Но всё мне давалось очень трудно. И я понял, что мне нужно учиться. И не самоучкой, а в Академии Магии. А они есть в столицах империй. В Дарии. Или в Гермии, там правда похуже.

В нашем королевстве маги -это в основном жрецы и целители. Только на севере, где слаба власть короля, сохранились ещё другие маги. И почти все на службе у баронов. Есть даже один барон, который является довольно сильным магом.