Путь "Синигами" том 2

Следующие четыре месяца можно было бы назвать райскими — я вкусно кушал, сладко спал, тискал своих фраксионов, включая Лоли и Меноли, уже пообвыкшихся и очень даже не возражающих, хотя дальше объятий у нас дело не заходило. Чируччи на всё это смотрела со странной смесью боязни, отвращения, любопытства и зависти, что, опять же, меня изрядно веселило, ну а Мидори сутками напролёт пропадала в лаборатории, так что и вовсе осталась вне этих кипучих страстей. С Тией мы уже не просто целовались — теперь она вполне комфортно чувствовала себя у меня на коленях, а я стремительно прокачивал Волю, дабы не зайти дальше. Периодически я тренировался с Гриммджоу в спарринге на кулачках. Котэ, кстати, за эти месяцы сильно вырос, как по мастерству, так и по уровню реацу. Вероятно, частые тренировки на пределе сил давали свои результаты, к тому же, как я заметил, его дыра пустого стала на пару сантиметров меньше. Пожалуй, ещё полгода в таком же темпе — и он сможет выбить дурь и из Ноиторры, Дордонни он, как выяснилось, уже уделал, пока я бегал по Обществу Душ. Из Эспады Сокаччио ещё не турнули, но очевидно, что это становилось делом ближайшего времени.

Всё это разбавлялось ежедневными многочасовыми визитами в лабораторию, где я под чутким руководством Ран’Тао постигал хитрости духовной науки. А ещё был Гин! Грустный-грустный Гин, пытающийся на пальцах объяснить Ноиторре про «три стиля письма». После каждого занятия он печально вздыхал, брал свой занпакто и уходил далеко в пустыню, откуда потом доносились волны его реацу. Мне его было даже жалко. Чуть-чуть. Впрочем, не настолько, чтобы не «восхититься» его тягой к «просвещению». Мол, сначала Тия и социальные аспекты, теперь общая грамотность. Вы — прекрасный и добрейшей души человек, Ичимару-сан! М-м-м, лицо Белочки в этот момент было таким восхитительным!

В общем, всё было прекрасно. Ложкой дёгтя в бочке мёда было лишь состояние Нел, но я уже видел четыре варианта решения данной проблемы, так что тут был лишь вопрос времени и обстоятельств, точнее, когда «большая босса» даст отмашку или покинет наши ряды, тем самым сделав правителем уже меня.

Таким образом, ничего не предвещало беды, я как раз отправил кошака в очередной полёт, когда рядом со мной из сюмпо вышел Гин. Примечание: очень счастливый, буквально сияющий от радости Гин. С учётом того, что раньше при виде меня он всегда был немного грустен, я начал подозревать что-то нехорошее. Да чего там, пятая точка буквально возопила о грядущей подставе.

— Алукард, — улыбнулся Белочка.

— Гин, — киваю бывшему капитану. — Ты что-то хотел?

— Да, капитан Айзен просил передать, чтобы ты зашёл к нему, как освободишься, — а сам чуть ли не лапки потирает.

— Ясно. Спасибо. Что-то случилось?

— Как я слышал, у Куросаки-куна возникли некоторые проблемы… — лыба стала ещё счастливее. — И тебе нужно будет за ним присмотреть… Опять, — сейчас кто-то получит в рожу кирпичом! — Ладненько, я побегу, есть ещё некоторые дела. Пока-пока! — и эта сволочь свалила с полигона.

— Почувствовал, гад, — сквозь зубы вздохнул я, расслабляя сжатый кулак. — На сегодня всё — появилось задание от Айзена, — сообщаю вышедшему передо мной из сонидо Джагерджаку.

— Хорошо, — арранкар недовольно скрипнул зубами и отменил ресуррексион. — Спасибо за бой, Алукард.

Забавно, авторитетов для него нет, подчиняется он только по стандартной системе пустых — «кто сильнее, тот и прав», но вот ко мне испытывает уважение, а всего делов — раз-два в неделю как следует повалять по полигону да дать пару советов из серии «посмотри соревнования в мире людей, рекомендую «бои без правил», и всё.

— Угу, — и, не став откладывать дело в долгий ящик, направляюсь к Соске.

Владыка Лас Ночес встретил меня на балконе центральной башни, медитируя на виды бесконечной серой пустыни. На столике рядом с его креслом покоились белый кофейник, не менее белая кружка и аккуратная вазочка с кубиками сахара. Над чашкой поднимались тонкие полупрозрачные струйки пара.

— Ты быстро, Алукард, — поприветствовал меня Айзен, едва я перешагнул порог.

— Зачем оттягивать неизбежное? — я был настроен весьма мрачно. — Куда опять лезет этот рыжий?

— Пока никуда, проблемы нашли его сами. Буквально свалились на голову… — я не столько увидел (спинка кресла была высокой), сколько почувствовал пробежавшую по губам мужчины улыбку.

— И ты тут совсем ни при чём? — приподнимаю бровь, подходя ближе.

— Алукард, мне весьма лестно, что ты считаешь, будто я стою за любым взмахом крыла бабочки, но я не вездесущ, во всяком случае, пока что.

— И тем не менее, чёткого отрицания я от тебя так и не услышал, — в ответ меня наградили смеющимся взглядом карих глаз и спрятали улыбку в чашку с ароматным напитком. — Ладно, перед смертью не надышишься. Что у него случилось?

— Ты слышал про клан Касуми-Одзи? — блин... Была, была же мысль всех их вырезать ещё в прошлое посещение! Просто на всякий случай! Но не-е-ет, решил, что я параною, что это всё излишне. Воистину, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.

— Оружейники?

— Да, — кивнул Соске, — но не только. У Третьего Отряда совсем недавно появился капитан. Далеко не такой «доблестный», как считают окружающие.

— Ты хочешь его завербовать? — вот это уже было интересно.

— Нет, — Айзен покачал головой, — он всецело разделяет идеи синигами и нам бы был дурным союзником. Но у него есть претензии к Главнокомандующему, и если сможешь правильно разыграть карты, тебе доведётся воочию увидеть силу занпакто Ямамото Генрюсая.

— Вот как… Интересно. Основная задача такая же?

— Да, Ичиго и его компаньоны должны выжить. Всё остальное — на твоё усмотрение. Ну и выдавать силу Пустого не рекомендуется, впрочем, если ты сможешь это выдать за прорыв из Хоэко Мундо, то я не возражаю. В остальном — действуй согласно своему усмотрению. Как и в прошлый раз, можешь привлекать знакомого тебе лейтенанта и его людей — соответствующие распоряжения я уже передал.

— Ясно. Когда отправляться?

— С учётом разницы во времени, пара дней у тебя ещё есть, завершить срочные дела хватит.

— Понял, тогда я отправлюсь предупредить мою фракцию, — киваю.

— Хорошо. Сообщи, когда будешь готов.

На этом мы и распрощались. Что же, приговор ясен, мне таки придётся вновь испытывать БОЛЬ и ОТЧАЯНИЕ, глядя на рыжего и его компаньонов. Причём рыжий мне уже кажется вполне адекватным товарищем. Не иначе как благотворное влияние внутреннего Пустого, благополучно зарастившего «надрез» от ритуала передачи Силы Синигами, да и просто правильно мыслящего в реалиях мира. Ну, на взгляд другого Пустого правильно мыслящего, но неважно. Итак, мне предстоят страдания, но я себя не буду уважать, если не поделюсь ими с окружающими. И с главным виновником торжества, даже если конкретно за Куросаки вины по этому случаю нет. А значит… Тоби выходит на тропу войны!

Так, что мне нужно? Конечно же, поиздеваться над рыжим. Но нужно переходить на следующий этап демотивации… Хм… Да-а-а, это будет шедеврально. Но как осуществить задумку? Нет, сам материал я представляю, но как его создать? Не обращаться же с такой просьбой к Ран’Тао или Заэлю. Первая подумает, что я таки спятил окончательно, второй — подложит какую-нибудь гадость, а вбивать в него мозг у меня сейчас просто нет времени и желания. Ладно, попробую вытащить из внутреннего мира. Раз я поглощаю спиритоны извне, то могу и материализовать их, вопрос лишь в точности исполнения...

Тем временем в Каракуре. Ичиго и Ко.

Парень медленно открыл глаза и тяжело вздохнул. Утро. Ещё одно отвратительное утро. Почему отвратительное? Потому что почти всю прошлую ночь, как и ночь до этого, кое-кто во внутреннем мире вытирал им пол. Парень до сих пор не мог понять, как так случилось, что Пустой, что жил в его душе, вдруг решил пойти на контакт вместо обычных попыток захватить тело. Сам пустой на прямой вопрос столь же прямо ответил: ему надоело вытаскивать их общую задницу из всех передряг, куда эта задница под управлением Куросаки лезет, а с учётом всё повышающейся силы противников, в один «прекрасный» момент даже сил такого совершенного создания, как он, может и не хватить. Поскольку внутренний Пустой очень не хочет помирать, то пришёл он к выводу, что нужно идти на сотрудничество, пока очередной враг не пришиб их обоих.

Разумеется, Ичиго заподозрил, что это просто обман и новая попытка занять его тело, но на этот раз более тонкая и хитрая, но Пустой лишь рассмеялся своим металлическим, лязгающим смехом и довольно заявил, что наконец-то он начал использовать голову не только для того, чтобы в неё есть. А заодно добавил, что захватить тело для него — это не такая уж и большая проблема. Он неоднократно брал Ичиго под контроль, и было бы его желание — вполне смог бы повеселиться «с твоими милыми одноклассницами и сестрёнками».

Куросаки прикрыл глаза. После этих слов Пустого он испытал то, что до этого испытывал лишь раз, по отношению к тому «Удильщику». Чистая, незамутнённая ненависть и желание разорвать врага, если потребуется, хоть голыми руками. И он атаковал, но Пустой лишь смеялся и скалился, играючи уклоняясь от выпадов. Да… Тогда-то и началось их странное сотрудничество…

— Да, «Король», вот это — правильный взгляд! Выпусти наружу свой гнев. Свои инстинкты! Бейся! Убивай! Наслаждайся этим! К врагу не может быть жалости или пощады!

Сорвавшая с лезвия Гецуга вспорола стену одного из зданий, подняв кучу пыли, но пустой лишь довольно скалился, издевательски отступив с её траектории на жалкий миллиметр. Взгляд Ичиго дёрнулся по сторонам, рефлекторно желая найти знакомый чёрный силуэт, но...

— Где старик Зангецу? — сквозь зубы прошипел парень, так и не найдя привычного партнёра в своём внутреннем мире.

— Ты всё ещё не понял? — металлический голос пустого наполнился иронией. — Когда ты говоришь Зангецу, ты имеешь в виду того, что у тебя в руках, — левая рука чёрно-белой копии Куросаки указала на меч в его ладони, — или того... — правая с ленцой поднялась к плечу... Чтобы сомкнуться на чёрной рукояти, которой секунду назад там не было, — что у меня?!

До боли знакомый изгиб огромного лезвия взвился в воздух, единым движением высвобождаясь из обмотки чёрного, как смоль, бинта, чтобы открыть...

«Белый... Зангецу?»

— Хочешь узнать, где Зангецу? — небрежно крутанув клинком, чей металл отливал фарфоровой белизной, оскалился пустой. — По правде говоря... — мгновенное сюмпо противника едва не застало Ичиго врасплох, — я — Зангецу! — и только в последний момент он успел подставить под чудовищный удар собственный меч.

Грохот столкнувшегося металла на миг оглушил, а промявшийся под ногами камень перевёрнутого небоскрёба вынудил ещё сильнее напрячься, чтобы не потерять равновесие.

— Ублюдок! Где старик Зангецу?! — прокричал он в лицо своему карикатурному отражению.

— Ты что, тупой? — не переставая давить, иронично вскинул брови тот. — Я не хочу тебе повторять это снова и снова! Я — Зангецу!

Живот взорвался болью, выбив весь дух из лёгких, а следующее, что запомнило помутившееся сознание — это сильный удар спиной в стену и пыль, забивающая глаза.

— Ичиго, — терпеливо дождавшись, пока тот откашляется и восстановит дыхание, вновь заговорил пустой, картинно положив меч на плечо, — не знаю, поймёшь ты или нет, но Зангецу и я всегда были одним целым. И Зангецу, и я — твоя сила. Я был частью Зангецу. Мы все делим одно тело, и когда доминирующая сторона меняется, то и внешность меняется вместе с ней. Когда доминирует жизнь — снаружи плоть. Когда доминирует смерть — кости. Здесь то же самое. Моя сила росла, пока не стала доминирующей, и тогда Зангецу стал частью меня.

— Ублюдок! — рука крепче сжала рукоять меча, а душащий душу гнев всё более отчаянно требовал выхода.

— И это всё, что ты хочешь сказать? Ну же, Ичиго! Ты разве не хотел только что меня прикончить? — дрожащим на грани смеха голосом подбодрил его пустой.

— Убью! — клинок Куросаки взметнулся, принимая нужное положение. — Банкай! — в небо взметнулся столб чёрной реацу, и без перехода: — Гетсуга Теншоу!

— Неплохо, — враг исчез из поля зрения, а спустя долю секунды правый бок взорвался болью. — Но этого недостаточно. Ты слишком отвлекаешься после атаки. Пожелай я этого — и ты уже был бы трупом.

— К-когда ты научился Банкаю? — изумлённо выдохнул рыжеволосый, глядя на изменившиеся вместе с его собственными одежду и меч противника.

— А разве это не очевидно? — скорчил издевательскую рожу противник. — В тот самый момент, что и ты!

— Гр-р-р! — парень принялся атаковать Пустого.

Без системы. Без навыков, фактически, он просто махал клинком в желании задеть врага. Но все его удары проваливались в пустоту или натыкались на блоки, заставляющие клинок скользить вниз, а его владельца — терять равновесие и получать болезненные тычки и зуботычины.

— И почему мне достался такой тупой Король?! Ты уже неоднократно сталкивался с врагами-фехтовальщиками, но в твоей пустой голове ни разу даже не мелькнуло желания подтянуть свои навыки. Хотя бы в секцию записаться!

— Я тренировался! — сам не зная зачем, возразил парень. — С Урахарой-саном! И Йоруичи! И когда обретал Банкай!

— «Тренировался?» — смеясь, прошипел Пустой. — С каким мечом ты тренировался, тупица?! Неужели незаметно, что в Банкае твой меч отличается от того, что в Шикае?! Или ты мне заикнёшься, что освоил всё в Шикае? И сколько раз ты использовал тот приём с бинтом, который я тебе показал при нашей первой встрече? Ты даже ни одной стойки не знаешь, идиота кусок, вытягивая только на объёме реацу! Я несколько раз материализовывал Маску в критически важных местах. Тех, что ты должен был без проблем защитить, не будь в твоей голове сплошной кости!

— Как будто ты умеешь больше! — выкрикнул парень в лицо… опять исчезнувшему противнику.

— Вообще-то… — послышалось у него за спиной. — Умею, — и новая порция боли резанула по лопаткам.

— Х-хаа… — Ичиго упал на один из повёрнутых небоскрёбов своего мира.

— И хочу, чтобы умел и ты, пока нам с тобой не снесли голову или не проделали лишних дыр в теле в очередной авантюре, в которую ты влезешь по собственной глупости. Если уж ты, малыш, хочешь влезть во взрослые разборки, то встань хотя бы на соответствующий уровень. Иначе и тебя, и всех тех, кого ты считаешь близкими, просто сожрут.

— И… ты предлагаешь мне учиться? У тебя? — парень опёрся на клинок.

— Ичиго, в чём разница между королём и его лошадью? — играючи перекинув меч из одной руки в другую, пустой в полёте просунул палец в последнее звено цепи, свисающей с рукояти, и раскрутил оружие так, что то смазалось в прозрачный белый круг.

— Чего? — недоумённо переспросил временный синигами.