Самоучка. Семейное дело

1

Тихонько мурлычет климатизатор. Катюшка, как всегда, брякает дверцей холодильника — ну, голодная девочка, чего непонятного? Ясные лучи солнца заглядывают в окно, высвечивают блестящий квадрат на полу. Блаженно жмурюсь и вытягиваюсь на коврике. Боже, которого нет, как здорово жить на свете!

— Боже, которого нет, как здорово... — шепчет Рита рядом со мной.

Поворачиваю голову. Девушка еле заметно улыбается. А я всегда подозревал, что она обладает зачатками телепатических способностей. Мы откровенно смотрим друг дружке в глаза и без споров молча соглашаемся, что можно еще поваляться. А потом погулять.

— Лодыри! — ворчит Катюшка. — Морс я вам должна готовить?! Ладно, сделаю. Но чтоб потом меня гуляли!

И она с зачатками. И как же мне с ними обеими повезло... Приятно рухнуть на опушку, спиной в тюфяк, щекой в подушку — и нежно ленью овладеть... Не впопыхах, а в совершенстве — чтобы в безоблачном блаженстве, как шмель над травами, гудеть — ж-ж-ж-ж...

Бл-л-л... ледяной морс! Ух! Вот это удар. Сонная нега исчезает разом, мир становится ярким, прозрачным и звучным. Рядом таращит глаза Рита.

— О! — удовлетворенно говорит Катюшка.

И мы идем ее гулять. Никуда не спеша, переглядываясь и перешучиваясь, по маленьким, еще кое-где оставшимся скверикам, по редким зеленым набережным, от одной точки с мороженым до другой. Ну, голодная девочка, чего непонятного? Девочка толстеет и растет не по дням, недавно купленное скромное платьице снова едва прикрывает попку. Рита, впрочем, вышагивает тоже в чем-то подобном. Один я, бука, в рабочих шароварах и универсальных туфлях. И рубашка на мне с длинными рукавами. У меня всегда — с длинными. Давний такой, невыводимый привет с далекой балканской войны, которой не было. Привет почти незаметен, но у Службы хватает глазастых сотрудников, и я не хочу давать им лишних зацепок.

Вот у очередной точки с мороженым они нас и выцепили.

Даниил, Мося и Сергей сидели за столиком под навесом кафе, лениво скребли ложечками по серебряным вазочкам с мороженым и приглашающе кивали нам. Рядом мгновенно ощетинилась невидимыми колючками Катюшка, почуяла что-то тонкой детской душой.

— Четыре всадника Апокалипсиса... — пробормотал я. Подозреваю, это у меня вышло угрюмо.

— Битюги упряжные... — донеслось еле слышное от Риты. — Четвертый-то где потерялся?

— Давайте, давайте, подсаживайтесь! — нетерпеливо сказал за нашими спинами представитель Службы. — Сколько можно вас ждать?

Это что, он нас сзади от бегства страховал, что ли? Ну... проницательная сволочь, что еще сказать. Я вообще-то подумывал. И Рита тоже.

— За ваш счет! — недовольно решила Катерина-Клеопатра и полезла на стул. — Мне с шоколадной крошкой и малиновым сиропом.

Мы с Ритой переглянулись и тоже шагнули к столикам. Катюшка права: коли уж нас поймали, пусть все будет за их счет.

Сидим, чинно брякаем ложечками. Мужчины еле заметно морщатся. Понятно, мороженое в них не лезет. Сколько они его съели, пока нас ждали в засаде? Мы ведь никуда не торопились. Им бы сейчас пива... но пиво в кафе-мороженых не предлагают.

Смотрю, думаю. Сопоставляю. Что произошло такого, что объединило разных по положению мужчин в стремлении встретиться со мной? Мося — охранник. Даниил — чиновник. Сергей — номинально бизнесмен, но по факту подставное лицо...

— А говорил, что на работу уехал, а сам мороженое ешь! — обличает отчима Танюшка и смотрит строго-строго. — Врун.

Я бы на его месте подавился, а мутанту хоть бы хны. Сидит, ковыряется рассеянно в вазочке, смотрит в никуда. Потом что-то тихонько говорит Сергею. Стандартная реакция "политика", пойманного на вранье — сделать вид, что ничего не слышал. И продолжать свои делишки дальше. В моих рабочих записях реакция идет под номером один как самая ходовая.

— Реакция Љ1, — бормочет тихонько Рита. — Они что, действительно не могут выйти за пределы шаблона?

— Ага! — усмехаюсь я. — Узкоспециализированные виды. Упрощенное мышление и стандартные реакции — их способ выжить в агрессивной среде. Энергетические затраты меньше, физика в чистом виде.

— Даже если им прямо в лицо говорить?! — не верит Рита.

Вообще-то в теории так и есть, но как-то не приходилось проверять на практике, и я заинтересовываюсь.

— Что там у нас с реакцией Љ2?

— Перескочить на другую тему с обвинением оппонента, — сообщает в полный голос Рита и настораживает ушки.

— А мама говорит — ты преступников ловишь! — заявляет Танюшка и долизывает мороженое. — Тоже врет!

— По договору о репетиторстве ты должен следить за питанием ученицы, — замечает Даниил. — Плюешь на обязанности? Девочку от сладкого вон как разнесло, в платье не помещается. Или ты такой врач, что не понимаешь опасности ожирения в ее возрасте? Плохо, если так. Детей тебе доверять нельзя. Мы расторгаем договор. Катерина, марш домой.

Рита поражена. Я тоже. Ему прямо в лицо заявляют, как он будет реагировать — и он все равно так и поступает! И вот такое существо кто-то считает человеком?! Робот он, биоробот, ничего более.

Все же я неправ. Неправильно определил членов группы. Правильно будет: Мося — охранник, Даниил — номинально борец с преступностью, вовремя Катюшка напомнила, Леня — борец со специфическими видами преступлений... и Сергей — номинально бизнесмен, а по факту ... представитель гражданского филиала той же Службы?

У них что-то произошло, понимаю я, и мне становится неуютно. Что-то произошло в сфере, где задействованы частные охранники, представители департамента общественной безопасности и специалисты по контролю особо опасных видов мутантов. И они все не справились. И теперь, значит, зовут на подмогу мангуста... Мамочки мои! А при чем тут я?! Я крайний, что ли? Да я вообще способности потерял! Ну, официально.

Потом я вспоминаю, что в кармашке чехла инфо у меня лежит удостоверение сотрудника охранного агентства "Щит", а где-то в недрах Службы имеется моя подпись на договоре об оказании специальных услуг некой организации, и мне становится совсем плохо. Вот это влип. Причем, что характерно, сам. Брал денежки? Брал. Красиво жить хотел? И хотел, и живу, квартирка с климатизатором тому четкое доказательство. Ну вот и пришло время отрабатывать. Мама...

Теперь становится понятной скрытная, но заметная опытному взгляду агрессивность девиц по отношению к Даниилу. Чуют дамы, что мне грозит опасность. Мне — значит, и им. Вот и рычат, топорщат на загривках шерсть.

— Рита...

Моя ненаглядная подруга легко поднимается. И поднимается, и поднимается. Ну, длинноногая она, что поделать. Взгляды мужчин непроизвольно скрещиваются на ней. Еще бы, при такой-то одежде. Флай-юбочка, флай-маечка, а под тентами кафе ветерки, и довольно шаловливые. Век вуайеризма, прекрасный и жестокий, но сейчас я тихо злюсь. Рита так для меня оделась, для меня одного, неужели непонятно?!

— Чего уставились, как будто женщин не видели? — бурчит Катюшка и неохотно выбирается из-за стола.

Мужчины торопливо прячут взгляды кто куда, в наше время проявлять к внешности женщины откровенный интерес довольно опасно. Для того существуют конкурсы порно-красоты, открывай инфо и наслаждайся.

— Док тебе клизму вкатит! — грозит Катюшка отчиму. — Двухведерную!

Даниил морщится. Совсем потеряла страх девочка под моей защитой, но одергивать ее не собираюсь, господин чиновник заслужил. Дамы уходят, мужчины смотрят им вслед, и я снова злюсь. Они понимают мою злость как-то по-своему.

— Док, исключительная ситуация! — заверяет Мося. — Без тебя не обойтись!

Смотрю на них на всех угрюмо. Мужчины ерзают. Оно понятно -кому охота признаваться в собственной несостоятельности?

— Мы бы сами справились, — морщится Даниил. — Но — фактор времени. Ты, кстати, знаешь, кто отец твоей Риты?

Я киваю.

— Нет, ты не знаешь! — злится Даниил. — Знал бы — держался б от нее подальше! Он зверь, понял?!

Я настораживаюсь. Видел я недавно одного зверя, очень впечатлил. Такой много чего натворит, если не остановить. И что, очередное суперсущество проявилось в мире? Не мой профиль! У государства есть Служба, а у Службы — снайпера, и этого вполне достаточно на любую сверхличность! Лбы у них, знаете ли, не бронированы! Так бы и следовало заявить, только моя причастность к смерти Валерия Борзова не для всех присутствующих очевидна, так что помалкиваю.

— У него такие связи, что при желании всех нас вот так выжмет, как тряпку! — тоскливо признает Даниил. — А желания у него... неожиданные. Крутой самодур. Он даже свою дочку в нищете бросил. Что-то ему не так сказала — и все, пинка под зад. А уж нас он... разотрет.

— Я потерял силу! — говорю твердо и встаю.

— Сил у нас достаточно, — подает голос Леня. — Мы найти не можем, к кому приложить. Тут знания нужны, не сила. Потому и пришли к тебе. Ты же специалист. Ребята, введите сотрудника в курс дела.

Значит, сотрудника. Вздыхаю и сажусь.

— Олег Вайнштейн, в миру Олег Белых, гражданин Израиля, миллиардер, меценат, владелец самых разнообразных активов, — обстоятельно говорит Сергей. — По слухам, отец твоей Риты. Система порно-конкурсов красоты — его собственность, одна из многих. Обратился в нашу фирму с предложением провести национальный этап конкурса силами нашей дочерней организации, она специализируется на шоу. Мажоритарным акционерам отказать невозможно, мы подписались. Это, собственно, предыстория. А сама история... Мося, продолжай.

— Агенство "Щит" обеспечивало и обеспечивает безопасность мероприятия, — вздохнул Мося. — Плохо обеспечивает. У нас проблемы, Док. Конкурсантки падают.

Удивленно поднимаю брови.

— Падают, Док! — раздраженно говорит Мося. — На ровном месте! И не на ровном тоже! Они выступать отказываются! Слезы, истерики, угрозы охранникам — весь набор! А они все чьи-то ставленницы, любовницы! Там такие имена звучат — мои ребята тоже скоро начнут падать! От страха!

Перевожу недоуменный взгляд на Даниила — мол, а ты тут с какого боку? Мося злорадно ухмыляется, Даниил изображает святую невинность — реакция Љ3, знаю, изучал, в рабочих тетрадях зафиксировано.

— А от департамента безопасности основные угрозы и идут! — охотно ябедничает Мося. — А этот крендель — типа специалиста прислали нам на помощь!

— Растяжки, световой удар? — выдвигаю очевидное предположение.

— Док, за дебилов не держи! — обижается Мося. — В первую очередь проверили! И чего только еще ни проверили! Они просто падают!

— А сами порнодивы что говорят? — спохватываюсь я.

Мося почему-то смотрит мне за спину.

— Ситуация немножко шире конкурсов красоты, — сухо сообщает Алексей Лыков, сотрудник Службы неизвестно в каком звании. — За последний месяц в Москве прошли четыре турнира. По художественной и спортивной гимнастике в том числе. На всех отмечены падения участниц. Массовые. Несколько серьезных травм, один смертельный случай. Собственно, именно это привлекло внимание Службы. На конкурс проституток — извини, Сергей — вышли случайно, благодаря личным связям. А что говорят... да разное говорят. Страх перед неизвестным, потеря концентрации, личные фобии. Общего немного. В частности, практически все слышали перед падением музыку. Не ту музыку, что сопровождает выступление. Другую. В аналитическом отделе Службы считают... ну, сам понимаешь. В общем, твой выход, Док.

— В моих рабочих записях ничего подобного не зафиксировано, — мгновенно сообщаю я.

Леня морщится. Ему не нравится мое отношение к обязанностям. Он привык, чтоб "слушаюсь!" и под козырек.

— Твои рабочие записи исследованы самым тщательным образом, — говорит сотрудник Службы. — Да, такое явление там не описано. Значит, записи следует дополнить, только и всего.

— Я доктор, а это — расследование, — напоминаю я очевидный факт. — У меня нет навыков оперативной работы!

— Оперативника приставим! — обещает Леня.

— Ну вот пусть он и расследует! — бурчу непримиримо. — А мне работать надо. У меня, между прочим, ежедневная медицинская практика!

Даниил снова морщится, ему меня придавить нечем. Катериной попробовал — не пролезло. Офицер Службы за спиной собирается с духом, чтоб применить власть. Мося же, самый умный из них, смотрит озадаченно. И нечего смотреть, я сам себе удивляюсь! Вот стоит внутри четкое нежелание браться за дело, и ничего с ним поделать не могу. Вроде понимаю, что обязан своим благосостоянием и Мосе, и Службе, что отрабатывать пора — а не могу! И ведь не лень это, а... а что, кстати?

Мужчины что-то мне еще говорят, но я не слушаю их, а прислушиваюсь к себе. Не лень, не набивание себе цены, а... предчувствие? У меня — предчувствие?! Да ну! Ясновидение за мной точно не числится, даже в зачаточном виде!

Перевожу взгляд вдаль. Рита и Катюшка не ушли, стоят у парапета, смотрят на воду и искоса — на нас. Беспокоятся. Понятно. Это не у меня предчувствие — у них. Точнее — у Риты. Замечались за ней и ранее странности в этом роде. А Катюшка рядом стоит, и чувствует Риту почти так же хорошо, как меня. А я — ее. Ф-фух, хоть что-то понятно. А вот что непонятно, можно и прояснить!

— Так, ребята! — говорю решительно. — Ваши доводы я услышал. Теперь вы послушайте меня внимательно! И постарайтесь понять! Да, есть специфические знания, согласен. Но в моей практике такое прежде не встречалось, честно. Так что как вам помочь — не представляю. Я же не оперативник!

Мужчинам явно хочется возразить, но — о чудо! — сдерживаются. Из чего следует вывод — не дураки.

— У нас есть отчеты оперативников, — осторожно говорит Лыков. — И наших, и... смежников. Можем предоставить — в объеме, необходимом и достаточном...

Я качаю головой:

— Если вы ничего не нашли, значит, оперативники что-то пропустили. В отчетах ничего нет, это очевидно. Надо повторять их работу с опорой на мои знания. Но я — не умею, поймите наконец! И думаю, что все же понимаете, вы ж не дураки. Отсюда вопрос: а с чего вы кинулись ко мне, а? Если понимаете, что ничем помочь не в состоянии? Работали б своими силами, их у вас с перебором!

Ребята мнутся и ежатся. Вот так всегда: пришли, чтоб решил их проблемы, и при этом врут, замалчивают, скрывают информацию!

— Рожайте быстрее, у меня через час начинается прием! — зло говорю им.

— На кубке двух континентов упала одна девочка, — решается Лыков. — Такая...гимнасточка. Перелом шейного позвонка, ничего страшного. Страшное в том, кем она приходится кое-кому. И если потом выплывет, что преступники были, а мы ничего не предпринимали, чтоб поймать их, нам всем конец. И Даниилу, и Мосе, и Сергею. И мне. Мы хватаемся за любую возможность, Док, за любую! Потребуется — богу станем молиться, хоть его и нет!

Лицо Лени становится страшным.

— Спасай нас, Док! — шипит он. — Дашь хотя бы зацепочку — тебе полное отпущение грехов, полное! И кукловодов спишем, и ведьму, и Валеру заодно! Все простим! Но если не дашь...

— Смотри, как бы за кукловодов уже я тебе счет не выставил! — рычу в ответ и нависаю.

Мужчины смотрят на нас растерянно, не понимают своей роли в происходящем. Леня моргает.