Доминат (черновик)

ДОМИНАТ

Предисловие.

За девять столетий своего существования государственное устройство Некротии претерпевало множественно изменений. Основанная гонимыми голодом и войной изгоями, что почитали малочисленных магов смерти, она не только выстояла перед лицом внешних завоевателей, но и не сгорела в пожарищах двух ужасных гражданских войн.

Братоубийственные войны привели к раздробленности и сейчас, некогда единая и основанная на принципах свободолюбия страна представляла собой конфедеративный союз восьми крепостных княжеств, под управлением узурпировавших власть князей. Каждый из них, безусловно, считал свой род самым старым и отсчитывал его древность от первого некроманта — Александра Кротуса.

К сожалению летописцев — правдорубов, река истории столь бурная, что иной раз, настигая искусную ложь своими волнами, вместо того, чтобы выкинуть ее на берег для всеобщего обозрения и посмешища лишь глубже зарывает ее в ил забвения. Почти никто не может доподлинно ответить, кому в действительности принадлежит титул самого древнего рода, ведь с каждой сожженной библиотекой, с каждым убитым ученым мужем любой самозванец лишь закреплял в умах своих приспешников хитрую ложь.

Лишь немногие наблюдательные люди знали истинное положение вещей. Представители семи княжеств уж точно не могли иметь кровных уз с первым некромантом. Ведь вместе со смертью Александра Кротуса мертвая магия безвозвратно потеряла самый главный свой институт — таинство передачи любому человеку способности воскрешать мертвых. Ни один ныне живущий некромант не способен на подобное, как бы он не обманывал окружающих о своей причастности к Кротусу.

До настоящего времени секрет данного института магии так и не был раскрыт. Александр при своей жизни самостоятельно определял достойных своего дара среди своих сторонников, тем самым делясь с другими частичкой собственной магии смерти.

Столетия интриг, предательств, гражданских войн и восстаний сильно подкосили численность чистокровной знати. Повелевавшие смертью маги с большей вероятностью наследовали магические способности, родившись от представителей древних княжеских родов некромантов, предков которых девять веков назад наделил своей силой Кротус.

Ученые некрологи до сих пор теряются в догадках, по какой причине значительно реже, но все-таки появлялись на свет некроманты и в семьях простой челяди. Явно проигрывая в своих способностях детям, рожденных от представителей потомственных некромантов, отпрыски простолюдинов заняли отведенную им нишу мелкой знати. Потолком социального лифта подобных магов был титул барона и то при особой удаче, а до тех пор они являлись доверенными лицами и мелкими клерками, расширяя своим присутствием придворную свиту маркизов, графов и герцогов. Любой человек, родившись в Некротии некромантом, мог рассчитывать на достаток и крупицу дозволенной власти.

Вместе с тем, приближение к себе новых магов смерти из числа челяди не пошло чистоте крови княжеских родов на пользу, с веками лишь ослабляя их мощь. Некромантия как направление магии научно мельчала, а маги вырождались.

Девять столетий назад первый некромант Александр Кротус благодаря своей добродетели, проводимой в государствах людей, находящихся в лоне Церкви Света, приобрел сотни тысяч сторонников. Однако у медали две стороны и если простая челядь боготворила Александра, то знать и богословы завидели в столь успешном юноше главного конкурента своей власти. В устранении новой, быстрорастущей политической силы, знати помогла Церковь Света. Она всецело встала на их сторону и объявила последователей Кротуса еретиками, а его самого нарекли детищем темных сил. Вспыхнула гражданская война. Те государства, на территории которых расположились многочисленные коммуны нежити и их живых родных, объявили на них настоящую охоту, под возгласы начала священной войны.

Александр проиграл. Плохо вооруженное и слабо обученное ополчение не могло выстоять против военного союза государств под предводительством Церкви. Ведя генеральное сражение, Кротус был сильно ранен и попал в плен к вражеским жрецам. Они не упустили возможности поглумится над еретиками и устроили над оставшимися в живых пленными показательную расправу. Их распяли их на главной площади ближайшего крупного города. Своей жертвой он смог обеспечить исход последователей и защитить их от праведного гнева людей, считавших их сектантами и врагами рода человеческого.

Сломленные поражением сторонники Кротуса, объединились вокруг оставшихся в живых некромантов. Чтобы выжить, маги смерти повели людей из родных краев в дикие, слабоизученные земли. После года пути они дошли до окраины цивилизованных земель. Беженцы взобрались на высокое, не исследованное плато, основав на нем первые поселения. На этой, окруженной горами с севера и юга возвышенной равнине, проживали лишь малочисленные племена дикарей, только — только познавших огонь. Сама судьба занесла сторонников Кротуса в этот богом забытый людьми край, чтобы спастись и дать им возможность жить по своим законам.

Уставшие от лишений многомесячного перехода, страдая от голода и непогоды, беженцы бросили все свои скудные силы на возведение замка Надежды. Все, от мала до велика, участвовали в его строительстве. Люди понимали, что это их последний рубеж, что на вершине плато свершиться их судьба. Сотни километров болот, окружавших крепость, даровали её защитникам великолепное стратегическое преимущество, что позволило победить в решающем бою карателей Церкви Света. Сдюжив под напором врага, отбросив священное воинство с плато, именно с этого места началось строительство новой мечты, нового государства.

После очищения собственных земель от ереси и поражения на плато священного воинства, лидеры человеческих государств решили остановиться на достигнутом результате и потеряли всякий интерес к жизни сторонников некромантов, рассчитывая, что те упадут в пучину дикарства и варварства, сгинув от голода и болезней на диких землях.

Западнее княжеств некромантов до сих пор простираются бесчисленные людские страны. Друг от друга их отделяет простирающийся вдоль плато высокий обрыв.

Книга I.

Глава I. Замок Надежда.

Западная граница княжества Цитория.

Некротия. Замок Надежда.

913 год со дня прихода некроманта.

Последний день года осени...

Лошадь медленно взбиралась на мелкий пригорок. Жухлая осенняя трава, сминалась под тяжестью её копыт. Одинокий наездник придерживал мертвую кобылицу за поводья, задавая нужное направление.

— Б-р-р-р... Стой! — скомандовал путник.

Не посмев ослушаться хозяина, потоптавшись на месте, она остановилась на вершине невысокой сопки.

Две недели утомительной дороги занял их путь до цели. Путешественник специально отклонился от своего маршрута к этому холму, чтобы взобрался сюда и соблюсти еще в детстве заведенную традицию. При удобном случае он всегда любовался с высоты пригорка на утопающий в зеленой растительности старый замок. Именно с этого места открывался, пожалуй, самый захватывающий вид на просторы его родины.

Солнце заходило за облака, постепенно отбрасывая тень на округу. Она, словно пуховое одеяло, с невероятной скоростью окутывало мраком землю. Порывы ветра принесли с собой влажность и хорошо узнаваемый запах болот. Поднявшийся ветерок, развивал длинный, ниспадающий на круп лошади походный плащ наездника.

За спиной путника остался неглубокий смешанный лес, пораженный буйством осенних красок. Лесной массив протянулся на десятки миль вдоль бурной реки, пропуская сквозь себя единственную дорогу. Припорошенный пожелтевшей листвой тракт, покидая объятия старого леса, плавно огибал пригорок и уходил дальше к своей конечной точке маршрута — к замку.

А перед странником, расстилались уходившие за горизонт, пожелтевшие луга. Будучи уже зрелым мужчиной, повидавшим многие края, искушенный путник при каждом посещении этой вершины, с нетерпением и трепетом ожидал возвращения почти забытого детского восторга. Того самого чувства, что впервые овладело им, когда он наперекор воле сопровождавшего его отца, будучи мальчишкой, сошел с тракта и взобрался на этот холм. Былого не вернуть и как бы ему не хотелось, он больше никогда не сможет вновь пережить давно забытые детские эмоции, испытать их вновь с той же силой.

Теперь, как в далекой юности, он не верил своим глазам, и не поддавался обману природы. Он знал, что перед ним не покрытая травой бескрайняя равнина, а многие мили заросших болот. Трясина, где давно утонуло последнее дерево, и только древние своды замка одиноко стояли на единственном в округе куске суши.

Путник отвел свой задумчивый взор от природных красот и перевел свой взгляд на огибающий возвышенность тракт. Он наблюдал за тем, как в крепостные ворота заходили бесчисленные процессии простолюдинов, торговцев и представителей знатных родов восьми княжеств Некротии.

С высоты сопки виднелась длинная колонна самого западного и плодородного княжества, а по совместительству хозяев этих краев — воинов Славии. В то время, как основная часть воинства растянулась, словно огромная змея, что аккуратно петляла, повторяя изгибы древнего тракта, авангард входил в крепостные ворота, окруженного болотами замка.

В руках славийских знаменосцев, развивались по ветру, поднятые к небу изумрудные знамена. Со столь дальнего расстояния геральдика неразличима, но странник помнил, что на этих знаменах красовались пошитые золотой нитью колосья пшена с тремя зияющими над ними тонкими линиями, обозначающими лучи летнего солнца.

Стараясь обогнать медленное парадное воинство Славии другие гости, обступали их по обочине тракта, утопая по колено в осенней распутице. В своем стремлении успеть в узкий проход, опередив медлительный солдатский строй, подданные разных княжеств нещадно пачкали жирной грязью пеструю геральдику, что так старательно выводили шелковыми нитями портнихи.

Осенние расцветки растительности меркли перед буйством красок разноцветных флагов и штандартов более мелких отрядов. На этой импровизированной ярмарке тщеславия каждый старался подчеркнуть ключевые особенности собственных баронств, графств и княжеств, древность и силу своих родов. Более скромно им вторили в след плащи и нагрудные накидки богатых одиноких гостей. Каждый уважающий себя крупный землевладелец, не скупясь, всегда щедро подкреплял богатую фантазию гербоведов златом, обеспечивая их работой.

Путник глубоко вздохнул и выгнал окутавшее его думы из головы. Войска Славии полностью скрылись в чертогах замка, и теперь по дороге тянулась нескончаемая вереница телег, принадлежащих знатному люду. Они с комфортом расположились в своих паланкинах и каретах. По краям тракта их сопровождали стройные ряды чеканящих шаг охранников, которые отсекали от своих хозяев босоногую челядь и плетущийся за ней скот.

В отсутствии внешнего врага содержать подобную крепость являлось непозволительной роскошью. Каменный гигант требовал постоянного обновления кладки, ремонта многочисленных арок и сводов, замены рухнувших перекрытий, крыш и полов в сотнях залах и комнат. Указанное обстоятельство отрывало из хозяйства местных баронов десятки умных голов зодчих и сотни простых работящих рук. Если бы не проведение традиционного торжества — Великого Собора то, к сожалению, устаревший замок давно бы оставили на съедение дождям и ветру.

Только раз в три года крепость раскрывала свои объятия для церемониального торжества, принимая не только дипломатические делегации восьми княжеств Некротии, но и всех желающи. Вот уже девятое столетие параллельно с отмечаемым тут праздником победы над воинством Церкви Света, в замке проходит Великий собор.

Содержание крепости в надлежащем виде, а также подготовка к пышному мероприятию была возложена на княжество Цитория. Другие князья отряжали для его проведения декораторов, музыкантов, поваров, и строителей. Более богатые княжества откупали своих людей от трудовой повинности звонкой монетой.

— Ладно... Пора в путь. Но! — скомандовал лошади путник, немного сдавив свои колени, тем самым подгоняя её.

Не знавшая усталости бравая мертвая лошадка медленно зашагала по спуску с холма. Через несколько минут она нагло вклинила хозяина в шагающий по тракту поток людей.

Некроманты имели власть не только над душами людей, но и над душами любых животных, возвращая их после смерти в собственное безжизненное тело. Неутомимые, не нуждающиеся в еде и питье, не требующие дополнительного ухода, а также не знавшие страха и боли, восставшие домашние животные, имели безусловное преимущество над своими живыми собратьями, став серьезным подспорьем в хозяйстве каждого жителя Некротии.

Смиренно топающая копытами кобылка, выбивала легкую пыль из обочины дороги. Несколько веков назад князь Цитории принял решение разобрать вымощенный гладким морским камнем древний тракт, что соединял крепость с остальными землями, поскольку его содержание в надлежащем виде обходилось слишком дорого, а сам он не пользовался постоянным спросом. Старожилы утверждают, что камни с этого пути до сих пор верно служат ногам горожан, живущих в городах предприимчивого князя.

Неизвестно чего в этой дороге было больше, навоза вьючных животных, что везли ударившихся в дальнюю дорогу крестьян или пыли от тысяч ног, что сбивали высохшую грязь. Явно затянувшееся путешествие хотелось прекратить как можно быстрее, однако остальные спутники не спешили попасть внутрь каменного великана, и путешественнику пришлось ехать со скоростью общего людского потока.

Скрипели плохо смазанные колеса повозок, мычали коровы и быки, блеяли козы, кричали, отдавая приказы, командиры отрядов. Кто-то заходился в безудержном кашле, а ругань и смех раздавались со всех сторон. Гул сотен смиренно болтавших путников складывался в один разноголосый хор и первое время немного сбивали с толку. Запах окруживших странника животных и грязных людских тел, что неделями не знали в дороге мыла, вызывал естественное отвращение. Такой живой, такой настоящий людской поток, казалось, выступал единым большим организмом.

Ворота замка встречали гостей пустыми бойницами, завораживая чернотой своих провалов. На булыжниках, которые являлись основой каменной кладки, имелись многочисленные сколы, а по затвердевшему строительному раствору из песка, извести и каменной пыли был усеян трещинами.

Отсыревшие старые факелы тянулись на всю глубину арочного входа, отсчитывая ровно двадцать шагов темноты. Отсутствовала когда-то неприступная стальная решетка, прутья которой достигали в своей толщине нескольких сантиметров. Подъемные механизмы давно разобрали, а цепи переплавили. Складывалось ощущение, что входишь в широко раскрытый беззубый рот каменного монстра.

Путник, пройдя ворота и оставив за своей спиной темную арку входа, достиг конца своего путешествия, с ходу очутившись в бурлящем людском муравейнике. Хотя, если судить по всей гамме доходящих до его носа запахов, он сильно сомневался, что очутился не в свинарнике.