Кайдан Дуфф. Книга Вторая

Глава 1. Тарма

На третий день пути мы вышли к перевалу, с которого открылся чудесный вид на долину Тарма. Зеркало озерных вод далеко внизу отражало синее небо и вершины окрестных гор. Глубокое, спокойное и сине-прозрачное, длиной примерно в четыре и шириной в пару верст, оно уютно разлеглось во всю ширь в самом сердце зеленой долины.

Тарма расположена на крайнем востоке Тавриды меж двух горных цепей на самой границе с предгорьями и лимесом, где отроги Станового хребта переходят в крутые холмы и скалы, поросшие густыми лесами. Сама же Тарма с давних времен знаменита своими садами.

Долгое время здесь не было хозяев, и всякий, кто брал на себя труд добраться ко времени в долину и, продравшись, или даже прорубившись сквозь густые, колючие заросли ежевики, барбариса, шиповника и терна, мог собирать спелые плоды с одичавших деревьев, запасаясь впрок. Но несколько лет назад на место давнего поселения пришли и начали обживаться новосёлы. Так возник клан Тарма.

Гребни склонов густо поросли сосной, лиственницей и кедром, зарослями можжевельника и тиса, наполняя воздух ароматами смолы и хвои. Всё удивительно напомнило Ардайл, разве что на моей родине солнце — нечастый гость, а здесь летом пасмурные дни — большая редкость. По мере спуска все чаще начали попадаться бук, каштан, дуб.

Наконец мы добрались до уровня, на котором начинались огромные, протянувшиеся на многие версты сады, привольно раскинувшиеся по отлогим склонам. Начало лета. Бесчисленные яблони, груши, вишни, черешни, айва и алыча, сливы и абрикосы шумели листвой на свежем горном ветерке. Я вырос в северных краях, и шедший рядом Дин называл каждое растение, попутно кратко рассказывая о них.

По пути угодили в сад, полный спелой черешни. Ухоженная, лишь с первыми намеками на запустение, земля, тщательно обработанные стволы больших деревьев. Густо усыпанные ягодами ветви, кое-где с подставленными заботливой рукой рогатинками, чтобы не переломились под тяжким грузом, не дали пройти мимо, и мы ненадолго задержались, чтобы наесться такими сладкими, сочными ягодами. Если сначала срывали все подряд, то затем перешли к придирчивому отбору самых крупных и спелых.

Красота. Слишком уж все вокруг благолепно и прекрасно, почти рай земной. Птички поют. И совсем нет людей. Вскоре неподалеку мы заметили оленей, Яр мгновенно вскинул ружье и застыл, не стреляя. Прекрасные звери, с золотисто-коричневыми, пятнистыми боками и роскошными рогами постояли, глядя на нас, и стремительно унеслись прочь.

— Яри, а ты чего не стрелял?

В ответ он просто пожал плечами, обвёл взглядом окрестности, потом ответил.

— Не хотел нарушать тишину.

Все согласно закивали. До того здесь хорошо и тихо.

Наконец, вышли к берегу озера. Точнее, к небольшой мелководной бухточке, укрытой густой зеленью от чужих глаз. Песок золотится, волна плещет, легкий бриз освежает, солнце поднялось уже высоко — полдень, тут, у берега много теплее, чем в горах, и совсем нет пронзительных ветров. И как-то даже не верится во всей этой красоте, что где-то совсем рядом случилась трагедия. Мы скинули мешки и ранцы, у кого что имелось, и расселись на нагретых солнцем валунах, глядя на сияющее и рассыпающее яркие блики зеркало воды.

— Каржас, может, устроим привал? — первым заговорил Ирча. — Красота-то какая, смотри, как рыба играет, можно порыбачить, я леску и крючки взял, а удилища недолго вырубить. Приготовим еду, искупаемся, отдохнем и потом двинемся дальше.

— Можно подумать, ты один запасся крючками. — Насмешливо отозвался Тан. — Посмотрим, чей улов будет крупнее и больше!

Я понял, что прямо сейчас никто уже никуда не пойдет. Заставить можно, но смысла никакого нет. Отдохнуть и хорошенько подкрепиться действительно лишним не будет, тем более, утром поднялись рано и наскоро перекусив, пошли дальше. На большой высоте донимал собачий холод и ледяной, пронизывающий до костей ветер, и все спешили начать спуск.

Достал подзорную трубу и навел на виднеющуюся в отдалении высокую серую скалу, глубоко вклинивающуюся в озеро. Картинка разом приблизилась. Мы вышли с юга, а утес на восточном берегу и 'смотрит' прямо на нас, обращенной вглубь озера оконечностью. Так что рассмотреть удалось немного. На вершине какие-то руины и остатки башни, высотой в несколько саженей — так что все верно, и слухи не врали. Но спешить уже и правда некуда, отдохнем и начнем осматривать местность, искать следы нападения.

— Хорошо. Остановимся здесь. Место и правда, отличное.

И вот, скинув ботинки и куртки, мы всей толпой, за исключением Тана, оставшегося на страже, полезли в теплую, почти парную воду. Освежившись, почти все кроме меня, Дина и Андо, отправились вырезать подходящие удилища, оживленно гомоня и заранее споря, кому удастся поймать самую большую рыбину, и, обсуждая, как наилучшим способом приготовить еще не пойманный улов. Наш здоровяк, выбравшись из воды, неторопливо, тщательно оделся и снова взял в руки мушкет.

— А ты не пойдешь с остальными?

Андо пожал могучими плечами, ухмыльнулся уголком рта.

— Рыбалка — это не моё, лучше дров наберу и костер разведу. Травок пособираю для готовки. Опять же и в дозоре кому-то надо стоять, Рисич-то усвистал, только его и видели.

Что тут сказать? Молча приняв доводы сына Тирса, мы с Дином остались сидеть на берегу, лениво наблюдая за азартными рыбаками.

— Дин, я ведь про вас всех совсем мало знаю... — Начал я задумчиво.

— Спрашивай, расскажу всё как есть. — Немедленно откликается Дин.

— Давай лучше я первый начну. Тебе ведь тоже интересно узнать, кто таков твой командир?

— Еще бы!

— Тогда слушай. Ардайл — горная страна. Земли у нас скудные, не то что здесь, погода куда суровее, зимой случаются настоящие морозы, а лето часто дождливое. Здешнее вёдро — постоянно солнце светит, непривычно для меня. У нас — Дуффов, свой хутор был, почти триста лет мои предки в нем жили, рождались и умирали, уходили на войну и справляли свадьбы, выращивали скот и варили пиво. Я-то третий сын у отца был. В наших краях всё достается старшему наследнику. Так что надо было думать, куда податься, как подрасту. Потому пошел учиться. Частная школа в Гленне, небольшой городишко на берегу Северного моря. Отец мог и в колледж меня отправить, кое-какие накопления он для нас собирал, потихоньку откладывая. Главное — учиться хорошо, тогда и стипендиатом можно стать, и платить не надо, наоборот, тебе еще приплачивают за учебу. Да-а... К слову, а у вас тут в горах, как с учебой дела?

— В семьях вождей сыновья учатся чтению, счету и письму, даже книги у них в домах есть. А большинство из нас обходится вовсе без грамоты, да и зачем она пастуху, охотнику или землепашцу?

— Не скажи. Всяко бывает. Удобно. А так ни написать письма, ни прочесть ничего. Опять же сосчитать и записать чего и сколько. Все полезно. Ученье — свет. Ты теперь поручик в нашем отряде, офицерам грамотность обязательна. Так что придется соответствовать. Прямо сразу и начнем. Для начала выучим алфавит.

Да, позади долгий путь по горам и мы все немного устали, а впереди нас ждет ковыряние в руинах, где всего скорее повсюду лежат тела убитых. И до того всё тягостно и тяжело, что даже думать о том не хочется. Вот и выходит, что лучше всего отвлечься и занять голову чем-то новым.

Так что, пока остальные азартно ловили рыбу, мы корпели над буквами. Андо устроился поблизости, что называется, вполуха следя за нашим уроком. У Дина оказалась идеальная память и отличная соображалка, он запоминал всё с первого взгляда и ни разу не ошибся, не запутался, чем привел меня в совершеннейшее восхищение.

Так что через полчаса, когда гордые рыбаки собрались у костра, похваляясь добычей, он уже мог пусть и очень медленно, по буквам даже, а не по слогам, читать отдельные простые слова, чем поразил своих сородичей до самой глубины души. Как ни странно, успехи Дина сразу и безоговорочно были приписаны моим несуществующим учительским талантам.

Но добило меня то, что теперь уже все хотели немедленно научиться читать. О рыбе сразу позабыли, и только мой голодный желудок возмущенно бурчал и требовал еды. Пришлось срочно наводить порядок.

— Значит, слушайте меня, бойцы. Быстро готовим рыбу, едим и отправляемся к Тарме. А завтра утром, если не передумаете, устроим первый урок.

Народ, вспомнив про свежепойманный улов, быстро занялся готовкой. Дрова, заботами Андо, уже достаточно прогорели, набрав жара в углях. Рыбу запекли, натерев солью, обмазав глиной и закопав в угли. Сочная, нежнейшая форель готовится очень быстро. Так что вскоре мы, обжигаясь и торопясь неизвестно куда и зачем, наворачивали вкуснейшее, тающее во рту мясо. Всем резко стало не до разговоров. Ели жадно и молча. И только насытившись, расползлись в тенёк передохнуть немного.

Но уже через четверть часа я безжалостно поднял отряд. Стоянку быстро свернули и двинулись вдоль берега к городку. План у меня был простой. Сначала тщательно осмотреть предполье. Постараться понять, где стояли враги, откуда подошли, какими силами, а потом, продвигаясь снизу вверх, проследить ход штурма. И сделать выводы. Но обстоятельства внезапно переменились. Уже обойдя озеро, мы на минутку остановились в виду самого утеса. Теперь его было отлично видно 'в профиль'.

— Там кто-то есть. — Тихим, спокойным голосом проговорил Син. Он вообще предпочитает отмалчиваться. Но раз уж заговорил, значит, есть веская причина.

— Где?

— Видишь, вон труба торчит, и стена с оконным проемом рядом уцелела.

— Так.

— Чуть правее, там только что маячил кто-то.

Навожу трубу и долго вглядываюсь в указанные Сином ориентиры. Пока ничего. И когда уже хотел прекратить наблюдение и шутливо укорить глазастого стрелка, как и сам, наконец, заметил движение. Голова на несколько секунд появилась и снова исчезла.

— Так, план меняется. Я пойду первым, вы за мной. Все делаем тихо. Смотрите, у основания утеса старые развалины, густо заросшие деревьями и кустами. А к ним тоже можно подойти скрытно. Все ясно? Дин, держим связь, если что, я тебе пошлю сигнал. Ну, что, дружина, двинулись!

Эликсир заработал на полную мощность, вливая в жилы силу, и я легко, без тени напряжения побежал беззвучной тенью по лесу. Время от времени останавливался и всматривался, вслушивался, стараясь уловить малейшие признаки угрозы. Но вокруг по-прежнему царили тишина и полнейшее безлюдье. Добравшись до остатков нижнего города, быстро убедился, что они еще той, столетней давности. Не тратя времени на поиски и осмотр, сразу двинулся дальше. Выйдя к началу подъема на сам утес, не спеша, тщательно рассмотрел развалины города. Внешние стены и ворота являли собой плачевное зрелище. Может, когда-то они и были серьезной преградой для врагов, но те времена давно прошли. Низкая, полторы сажени, тонкая каменная ограда, стеной я бы ее и не назвал, после пожара еще и обвалилась местами. От ворот и вовсе осталось пепелище. Видно, их жгли особо и целенаправленно с помощью алхимической огнесмеси.

Людей я так и не заметил. Подозвав бойцов, опять первым пошел вперед, они перебежками за мной. Накопились за участком стены, и тихо пошли внутрь. Тут я впервые услышал шум. Он доносился из глубины городка. Такой характерный лязг металла по камню. Бьют киркой? И кто это, интересно? Может, уцелевшие жители объявились? Скоро узнаем.

Долго идти не пришлось. Поднявшись почти до вершины, мы увидели группу из пяти серых от пепла людей, которые словно демоны преисподней азартно ковырялись в руинах большого дома и оживленно переговаривались. Это смотрелось особенно дико на фоне царящего вокруг разгрома и смерти. Вонь стояла почти невыносимая, так что я, а следом и все остальные, завязали лица платками, стараясь защититься от тяжелого, душного запаха разложения. Ветерок с озера хоть и отгонял часть смрада, но и того, что оставалось, хватало с избытком. Пока шли, обратил внимание, что все тела валяются там, где их и застала смерть. Очень сомнительно, что так повели бы себя спасшиеся местные уроженцы. Первейший долг к родным — похоронить павших.

Оружие и пожитки мародеры, а в том, что это именно грабители, я уже почти не сомневался, оставили прямо на улице, сложив на относительно чистом месте. Два видавших виды гладкоствольных мушкета, несколько коротких копий или дротиков, а еще лук со снятой тетивой, заботливо убранный в кожаный чехол, и колчан стрел. Пять заплечных мешков. Вот и всё, что тут лежало. Не густо. Нам оставалось только подобраться поближе, — и бесшумно подняться, вырастая, словно из-под земли, прямо под носом у горе-копателей.

— Руки поднять! Не двигаться! Стреляем без предупреждения.

Мародеры застыли, потрясенные и не понимающие, что же произошло.

— Еще раз. Руки в гору! Или стреляем. — Дождавшись выполнения приказа, продолжил. — А теперь медленно идёте сюда. — И эта команда выполнена. — Стоять! На колени, руки не опускать.

— Андо, Тан, вяжите их. Остальные — держите пленных на прицеле.

Когда вся банда была надежно связана, обыскана и лишена оружия, поясов и прочего носимого имущества, я поставил Тана с Асиром в дозор, чтобы никто не смог подобраться внезапно, повторив наш трюк.

Осмотрев уныло стоящих на коленях искателей легкой поживы, задал вопрос.

— Кто тут у вас за главного будет? — Пленные неуверенно закивали на густобородого, худощавого мужичка с блеклыми, какими-то бегающими глазами.

— Андо, бери его и отведи вот за те развалины, допросим с пристрастием.

Андо подтолкнув заупиравшегося главаря в нужном направлении, ухватил своей лапищей того за шею и без затей доставил на указанное место.

— Ну, мил человек, поведай нам без утайки свою печальную историю. Для начала скажи, кто ты таков, что здесь делаешь?

— Вы права не имеете! Это наша земля! Моя семья из здешних поселенцев, мы ватагой по старым местам ходили, потому и лопаты при себе имели, а как вернулись, тут такое... Вот и стали родню откапывать...

— Складно рассказываешь. Где, говоришь, твой дом?

— Вон там, — неопределенно махнул рукой пленник.

Я одобрительно кивнул и задал еще один вопрос.

— А друзья твои, где обитали?

Тот открыл рот, собираясь что-то сказать и внезапно замер.

— Пасть захлопни, ворона залетит. Врешь ты, обормот, неубедительно, хоть и не дурак вроде бы. Солгать попытался, да сам понял, что слова твои легко проверить, допросив остальных порознь.

И добавил, обратившись к нашему силачу.

— Андо, отвесь ему подзатыльник, да смотри, осторожней, голову не оторви.

Сын Тирса охотно выполнил поручение, и вроде едва хлопнул, а голова у мародера мотнулась, приложившись всё еще открытой челюстью о грудь с заметным костяным стуком.

— Жить-то хочешь? — Дождался истового кивка, мол, очень хочу, и, глядя прямо в пытающиеся собраться в кучу после затрещины, — глаза, добавил, — Тогда давай с самого начала и только правду.

Дальше все пошло как по маслу. Пленник запел соловьем. Как я и думал, они оказались шайкой мародеров и копарей, да попросту мелкого ворья, промышлявших кражей скота. Нищеброды, по сути. Прослышав о случившейся здесь беде, решили погреть руки на чужом горе и покопаться в руинах ради скудной поживы.