Кайдан Дуфф. Книга Вторая

Глава 1. Тарма

На третий день пути мы вышли к перевалу, с которого открылся чудесный вид на долину Тарма. Зеркало озерных вод далеко внизу отражало синее небо и вершины окрестных гор. Глубокое, спокойное и сине-прозрачное, длиной примерно в четыре и шириной в пару верст, оно уютно разлеглось во всю ширь в самом сердце зеленой долины.

Тарма расположена на крайнем востоке Тавриды меж двух горных цепей на самой границе с предгорьями и лимесом, где отроги Станового хребта переходят в крутые холмы и скалы, поросшие густыми лесами. Сама же Тарма с давних времен знаменита своими садами.

Долгое время здесь не было хозяев, и всякий, кто брал на себя труд добраться ко времени в долину и, продравшись, или даже прорубившись сквозь густые, колючие заросли ежевики, барбариса, шиповника и терна, мог собирать спелые плоды с одичавших деревьев, запасаясь впрок. Но несколько лет назад на место давнего поселения пришли и начали обживаться новосёлы. Так возник клан Тарма.

Гребни склонов густо поросли сосной, лиственницей и кедром, зарослями можжевельника и тиса, наполняя воздух ароматами смолы и хвои. Всё удивительно напомнило Ардайл, разве что на моей родине солнце — нечастый гость, а здесь летом пасмурные дни — большая редкость. По мере спуска все чаще начали попадаться бук, каштан, дуб.

Наконец мы добрались до уровня, на котором начинались огромные, протянувшиеся на многие версты сады, привольно раскинувшиеся по отлогим склонам. Начало лета. Бесчисленные яблони, груши, вишни, черешни, айва и алыча, сливы и абрикосы шумели листвой на свежем горном ветерке. Я вырос в северных краях, и шедший рядом Дин называл каждое растение, попутно кратко рассказывая о них.

По пути угодили в сад, полный спелой черешни. Ухоженная, лишь с первыми намеками на запустение, земля, тщательно обработанные стволы больших деревьев. Густо усыпанные ягодами ветви, кое-где с подставленными заботливой рукой рогатинками, чтобы не переломились под тяжким грузом, не дали пройти мимо, и мы ненадолго задержались, чтобы наесться такими сладкими, сочными ягодами. Если сначала срывали все подряд, то затем перешли к придирчивому отбору самых крупных и спелых.

Красота. Слишком уж все вокруг благолепно и прекрасно, почти рай земной. Птички поют. И совсем нет людей. Вскоре неподалеку мы заметили оленей, Яр мгновенно вскинул ружье и застыл, не стреляя. Прекрасные звери, с золотисто-коричневыми, пятнистыми боками и роскошными рогами постояли, глядя на нас, и стремительно унеслись прочь.

— Яри, а ты чего не стрелял?

В ответ он просто пожал плечами, обвёл взглядом окрестности, потом ответил.

— Не хотел нарушать тишину.

Все согласно закивали. До того здесь хорошо и тихо.

Наконец, вышли к берегу озера. Точнее, к небольшой мелководной бухточке, укрытой густой зеленью от чужих глаз. Песок золотится, волна плещет, легкий бриз освежает, солнце поднялось уже высоко — полдень, тут, у берега много теплее, чем в горах, и совсем нет пронзительных ветров. И как-то даже не верится во всей этой красоте, что где-то совсем рядом случилась трагедия. Мы скинули мешки и ранцы, у кого что имелось, и расселись на нагретых солнцем валунах, глядя на сияющее и рассыпающее яркие блики зеркало воды.

— Каржас, может, устроим привал? — первым заговорил Ирча. — Красота-то какая, смотри, как рыба играет, можно порыбачить, я леску и крючки взял, а удилища недолго вырубить. Приготовим еду, искупаемся, отдохнем и потом двинемся дальше.

— Можно подумать, ты один запасся крючками. — Насмешливо отозвался Тан. — Посмотрим, чей улов будет крупнее и больше!

Я понял, что прямо сейчас никто уже никуда не пойдет. Заставить можно, но смысла никакого нет. Отдохнуть и хорошенько подкрепиться действительно лишним не будет, тем более, утром поднялись рано и наскоро перекусив, пошли дальше. На большой высоте донимал собачий холод и ледяной, пронизывающий до костей ветер, и все спешили начать спуск.

Достал подзорную трубу и навел на виднеющуюся в отдалении высокую серую скалу, глубоко вклинивающуюся в озеро. Картинка разом приблизилась. Мы вышли с юга, а утес на восточном берегу и 'смотрит' прямо на нас, обращенной вглубь озера оконечностью. Так что рассмотреть удалось немного. На вершине какие-то руины и остатки башни, высотой в несколько саженей — так что все верно, и слухи не врали. Но спешить уже и правда некуда, отдохнем и начнем осматривать местность, искать следы нападения.

— Хорошо. Остановимся здесь. Место и правда, отличное.

И вот, скинув ботинки и куртки, мы всей толпой, за исключением Тана, оставшегося на страже, полезли в теплую, почти парную воду. Освежившись, почти все кроме меня, Дина и Андо, отправились вырезать подходящие удилища, оживленно гомоня и заранее споря, кому удастся поймать самую большую рыбину, и, обсуждая, как наилучшим способом приготовить еще не пойманный улов. Наш здоровяк, выбравшись из воды, неторопливо, тщательно оделся и снова взял в руки мушкет.

— А ты не пойдешь с остальными?

Андо пожал могучими плечами, ухмыльнулся уголком рта.

— Рыбалка — это не моё, лучше дров наберу и костер разведу. Травок пособираю для готовки. Опять же и в дозоре кому-то надо стоять, Рисич-то усвистал, только его и видели.

Что тут сказать? Молча приняв доводы сына Тирса, мы с Дином остались сидеть на берегу, лениво наблюдая за азартными рыбаками.

— Дин, я ведь про вас всех совсем мало знаю... — Начал я задумчиво.

— Спрашивай, расскажу всё как есть. — Немедленно откликается Дин.

— Давай лучше я первый начну. Тебе ведь тоже интересно узнать, кто таков твой командир?

— Еще бы!

— Тогда слушай. Ардайл — горная страна. Земли у нас скудные, не то что здесь, погода куда суровее, зимой случаются настоящие морозы, а лето часто дождливое. Здешнее вёдро — постоянно солнце светит, непривычно для меня. У нас — Дуффов, свой хутор был, почти триста лет мои предки в нем жили, рождались и умирали, уходили на войну и справляли свадьбы, выращивали скот и варили пиво. Я-то третий сын у отца был. В наших краях всё достается старшему наследнику. Так что надо было думать, куда податься, как подрасту. Потому пошел учиться. Частная школа в Гленне, небольшой городишко на берегу Северного моря. Отец мог и в колледж меня отправить, кое-какие накопления он для нас собирал, потихоньку откладывая. Главное — учиться хорошо, тогда и стипендиатом можно стать, и платить не надо, наоборот, тебе еще приплачивают за учебу. Да-а... К слову, а у вас тут в горах, как с учебой дела?

— В семьях вождей сыновья учатся чтению, счету и письму, даже книги у них в домах есть. А большинство из нас обходится вовсе без грамоты, да и зачем она пастуху, охотнику или землепашцу?

— Не скажи. Всяко бывает. Удобно. А так ни написать письма, ни прочесть ничего. Опять же сосчитать и записать чего и сколько. Все полезно. Ученье — свет. Ты теперь поручик в нашем отряде, офицерам грамотность обязательна. Так что придется соответствовать. Прямо сразу и начнем. Для начала выучим алфавит.

Да, позади долгий путь по горам и мы все немного устали, а впереди нас ждет ковыряние в руинах, где всего скорее повсюду лежат тела убитых. И до того всё тягостно и тяжело, что даже думать о том не хочется. Вот и выходит, что лучше всего отвлечься и занять голову чем-то новым.

Так что, пока остальные азартно ловили рыбу, мы корпели над буквами. Андо устроился поблизости, что называется, вполуха следя за нашим уроком. У Дина оказалась идеальная память и отличная соображалка, он запоминал всё с первого взгляда и ни разу не ошибся, не запутался, чем привел меня в совершеннейшее восхищение.

Так что через полчаса, когда гордые рыбаки собрались у костра, похваляясь добычей, он уже мог пусть и очень медленно, по буквам даже, а не по слогам, читать отдельные простые слова, чем поразил своих сородичей до самой глубины души. Как ни странно, успехи Дина сразу и безоговорочно были приписаны моим несуществующим учительским талантам.

Но добило меня то, что теперь уже все хотели немедленно научиться читать. О рыбе сразу позабыли, и только мой голодный желудок возмущенно бурчал и требовал еды. Пришлось срочно наводить порядок.

— Значит, слушайте меня, бойцы. Быстро готовим рыбу, едим и отправляемся к Тарме. А завтра утром, если не передумаете, устроим первый урок.

Народ, вспомнив про свежепойманный улов, быстро занялся готовкой. Дрова, заботами Андо, уже достаточно прогорели, набрав жара в углях. Рыбу запекли, натерев солью, обмазав глиной и закопав в угли. Сочная, нежнейшая форель готовится очень быстро. Так что вскоре мы, обжигаясь и торопясь неизвестно куда и зачем, наворачивали вкуснейшее, тающее во рту мясо. Всем резко стало не до разговоров. Ели жадно и молча. И только насытившись, расползлись в тенёк передохнуть немного.

Но уже через четверть часа я безжалостно поднял отряд. Стоянку быстро свернули и двинулись вдоль берега к городку. План у меня был простой. Сначала тщательно осмотреть предполье. Постараться понять, где стояли враги, откуда подошли, какими силами, а потом, продвигаясь снизу вверх, проследить ход штурма. И сделать выводы. Но обстоятельства внезапно переменились. Уже обойдя озеро, мы на минутку остановились в виду самого утеса. Теперь его было отлично видно 'в профиль'.

— Там кто-то есть. — Тихим, спокойным голосом проговорил Син. Он вообще предпочитает отмалчиваться. Но раз уж заговорил, значит, есть веская причина.

— Где?

— Видишь, вон труба торчит, и стена с оконным проемом рядом уцелела.

— Так.

— Чуть правее, там только что маячил кто-то.

Навожу трубу и долго вглядываюсь в указанные Сином ориентиры. Пока ничего. И когда уже хотел прекратить наблюдение и шутливо укорить глазастого стрелка, как и сам, наконец, заметил движение. Голова на несколько секунд появилась и снова исчезла.

— Так, план меняется. Я пойду первым, вы за мной. Все делаем тихо. Смотрите, у основания утеса старые развалины, густо заросшие деревьями и кустами. А к ним тоже можно подойти скрытно. Все ясно? Дин, держим связь, если что, я тебе пошлю сигнал. Ну, что, дружина, двинулись!

Эликсир заработал на полную мощность, вливая в жилы силу, и я легко, без тени напряжения побежал беззвучной тенью по лесу. Время от времени останавливался и всматривался, вслушивался, стараясь уловить малейшие признаки угрозы. Но вокруг по-прежнему царили тишина и полнейшее безлюдье. Добравшись до остатков нижнего города, быстро убедился, что они еще той, столетней давности. Не тратя времени на поиски и осмотр, сразу двинулся дальше. Выйдя к началу подъема на сам утес, не спеша, тщательно рассмотрел развалины города. Внешние стены и ворота являли собой плачевное зрелище. Может, когда-то они и были серьезной преградой для врагов, но те времена давно прошли. Низкая, полторы сажени, тонкая каменная ограда, стеной я бы ее и не назвал, после пожара еще и обвалилась местами. От ворот и вовсе осталось пепелище. Видно, их жгли особо и целенаправленно с помощью алхимической огнесмеси.

Людей я так и не заметил. Подозвав бойцов, опять первым пошел вперед, они перебежками за мной. Накопились за участком стены, и тихо пошли внутрь. Тут я впервые услышал шум. Он доносился из глубины городка. Такой характерный лязг металла по камню. Бьют киркой? И кто это, интересно? Может, уцелевшие жители объявились? Скоро узнаем.

Долго идти не пришлось. Поднявшись почти до вершины, мы увидели группу из пяти серых от пепла людей, которые словно демоны преисподней азартно ковырялись в руинах большого дома и оживленно переговаривались. Это смотрелось особенно дико на фоне царящего вокруг разгрома и смерти. Вонь стояла почти невыносимая, так что я, а следом и все остальные, завязали лица платками, стараясь защититься от тяжелого, душного запаха разложения. Ветерок с озера хоть и отгонял часть смрада, но и того, что оставалось, хватало с избытком. Пока шли, обратил внимание, что все тела валяются там, где их и застала смерть. Очень сомнительно, что так повели бы себя спасшиеся местные уроженцы. Первейший долг к родным — похоронить павших.

Оружие и пожитки мародеры, а в том, что это именно грабители, я уже почти не сомневался, оставили прямо на улице, сложив на относительно чистом месте. Два видавших виды гладкоствольных мушкета, несколько коротких копий или дротиков, а еще лук со снятой тетивой, заботливо убранный в кожаный чехол, и колчан стрел. Пять заплечных мешков. Вот и всё, что тут лежало. Не густо. Нам оставалось только подобраться поближе, — и бесшумно подняться, вырастая, словно из-под земли, прямо под носом у горе-копателей.

— Руки поднять! Не двигаться! Стреляем без предупреждения.

Мародеры застыли, потрясенные и не понимающие, что же произошло.

— Еще раз. Руки в гору! Или стреляем. — Дождавшись выполнения приказа, продолжил. — А теперь медленно идёте сюда. — И эта команда выполнена. — Стоять! На колени, руки не опускать.

— Андо, Тан, вяжите их. Остальные — держите пленных на прицеле.

Когда вся банда была надежно связана, обыскана и лишена оружия, поясов и прочего носимого имущества, я поставил Тана с Асиром в дозор, чтобы никто не смог подобраться внезапно, повторив наш трюк.

Осмотрев уныло стоящих на коленях искателей легкой поживы, задал вопрос.

— Кто тут у вас за главного будет? — Пленные неуверенно закивали на густобородого, худощавого мужичка с блеклыми, какими-то бегающими глазами.

— Андо, бери его и отведи вот за те развалины, допросим с пристрастием.

Андо подтолкнув заупиравшегося главаря в нужном направлении, ухватил своей лапищей того за шею и без затей доставил на указанное место.

— Ну, мил человек, поведай нам без утайки свою печальную историю. Для начала скажи, кто ты таков, что здесь делаешь?

— Вы права не имеете! Это наша земля! Моя семья из здешних поселенцев, мы ватагой по старым местам ходили, потому и лопаты при себе имели, а как вернулись, тут такое... Вот и стали родню откапывать...

— Складно рассказываешь. Где, говоришь, твой дом?

— Вон там, — неопределенно махнул рукой пленник.

Я одобрительно кивнул и задал еще один вопрос.

— А друзья твои, где обитали?

Тот открыл рот, собираясь что-то сказать и внезапно замер.

— Пасть захлопни, ворона залетит. Врешь ты, обормот, неубедительно, хоть и не дурак вроде бы. Солгать попытался, да сам понял, что слова твои легко проверить, допросив остальных порознь.

И добавил, обратившись к нашему силачу.

— Андо, отвесь ему подзатыльник, да смотри, осторожней, голову не оторви.

Сын Тирса охотно выполнил поручение, и вроде едва хлопнул, а голова у мародера мотнулась, приложившись всё еще открытой челюстью о грудь с заметным костяным стуком.

— Жить-то хочешь? — Дождался истового кивка, мол, очень хочу, и, глядя прямо в пытающиеся собраться в кучу после затрещины, — глаза, добавил, — Тогда давай с самого начала и только правду.

Дальше все пошло как по маслу. Пленник запел соловьем. Как я и думал, они оказались шайкой мародеров и копарей, да попросту мелкого ворья, промышлявших кражей скота. Нищеброды, по сути. Прослышав о случившейся здесь беде, решили погреть руки на чужом горе и покопаться в руинах ради скудной поживы.

— Всё с вами ясно. Вздернуть бы высоко и коротко. Хотя, это всегда успеется, верно я говорю? А пока займётесь нужным делом. Лопаты, заступы, топоры у вас имеются. Будете откапывать из завалов и пепелищ останки погибших, — и относить их под горку. Там выкопаете яму и захороните. На всё про всё у вас сутки. Коли в срок не уложитесь... Ну, ты, верно, и сам догадываешься, объяснять не надо?

Главарь опять истово закивал. В его глазенках стояли слезы. Надо же каков трус. А еще разбойник...

Мы быстро изготовили простейшие волокуши, запрягаясь в которые, мародеры, поневоле ставшие похоронной командой, начали перевозить найденные тела вниз. В обнаруженный неподалеку неглубокий ров, которому суждено стать общей могилой.

Среди развалин наткнулись на остатки большого деревянного сарая, где под слоем угля обрушившихся стен и кровли, оказались погребены больше сотни сожженных людей.

Ясно, что сами по себе местные обитатели не стали бы сбегаться в сарай, ища спасения, это ведь не башня и не крепость. Также и нападавшие не взяли бы на себя труд стаскивать убитых под одну крышу, просто чтобы сжечь. Нет, это могло означать лишь одно. Изуверски жестокий враг, захватив городок, согнал в сарай всех уцелевших жителей, закрыл ворота и поджёг здание, обрекая несчастных на страшную, мучительную смерть. Vae victis. Горе побежденным. Кому как не мне, пережившему гибель отчизны, понимать безжалостный смысл-приговор этих слов.

А мы тем временем продолжили поиски. На скале после учиненного слугами мага разгрома мало что осталось. Одни головешки да груды камней. Стены обвалились, воротная башня рухнула. Из всего относительно целым остался донжон, точнее, его фундамент с подвалом и первые два этажа.

Поиски в развалинах городка дали ожидаемый результат. Несмотря на то, что времени прошло немало, удалось определить и виновников нападения — солдат черного мага, и оценить примерную численность отряда — не меньше сотни бойцов. Враг оставил множество следов и отпечатков ботинок. Отыскались и пули того же калибра, что и у трофейных штуцеров, и даже пара оброненных в горячке боя, чудом не сгоревших закрученных патронов. Определили и площадку в том самом нижнем поселке, где стояли сервиты, наблюдая за ходом штурма. Картина произошедшей трагедии предстала вполне ясно.

Судя по всему, врагам удалось подобраться к городку незаметно. Впереди шли разведчики. Они и уничтожили немногочисленные дозоры, пробравшись за стену. Открыв передовому отряду ворота, основные силы ворвались внутрь крепости. Это читалось по оставшимся на месте смерти телам защитников. А потом началось тотальное избиение. Не уцелел ни один человек. Все они — от мала до велика — погибли страшной и мучительной смертью. Кто от пули, кто от штыка, а кто и сгорел заживо в том страшном сарае. А потом нападавшие устроили большой пожар, после которого от человеческого поселения остались лишь обгорелые руины и обугленные тела.

Легкость, с которой врагу удалось проникнуть в крепость клана Тарма, удивляла и заставляла задуматься. Для меня стало почти аксиомой утверждение о невосприимчивости тавров к ментальной магии. Тогда как? Горцы не склонны излишне расслабляться и всегда настороже. Но они не видят в темноте и попросту оказались не готовы к такой войне.

В руинах мы собрали не больше четырех десятков мужских тел. Даже домашнее зверье молчало, ведь в отличие от своих хозяев животные ментально внушаемы. Да и храм в поселке еще только строился. Судя по всему, жрицы своей у них еще не было.

Нападавшие, если кого и потеряли, то тела унесли с собой. Но сомнительно, что потери противника сколько-то значительные. Даже следов организованного сопротивления в городе не прослеживается. Тела защитников разбросаны беспорядочно, небольшими группами или поодиночке. Очень уж грамотно был проведен и организован штурм. Этот отряд похож именно на подразделение элитных сил — гвардию императора или любого из архимагов, а непросто на хорошо вооруженных головорезов. По любым меркам.

Выводы получаются следующие. Враг скрытно вышел к долине, и ночью, совершив марш-бросок, достиг окраин города. Здесь они оставили обоз и лошадей и двинулись пешим порядком. Никто не кружил, не плутал, в самом городе тоже действовали четко, словно зная, в каком доме кто обретается. Чтобы провести такую молниеносную и филигранную операцию, да еще и ночью, надо выполнить несколько условий. Первое — видеть в темноте, второе — отлично знать местность и подступы к городу, третье — знать в деталях о жизни поселка, а значит, вести за ним некоторое время наблюдение.

Пройдемся по списку: отличные выучка, вооружение, дисциплина, плюс магия и связь, а еще детальные подготовка, планирование и управление. С таким врагом совладать будет непросто. Это волки алчущие, и противостоять им должны настоящие волкодавы. Иначе размен выйдет очень уж неравным. Впрочем, и я сам, и отряды под моим началом уже дрались, били и убивали гвардейцев мага. Так что если кому и бояться черных, то не нам. У 'наглецов' есть шансы вырасти и стать управой, только надо выжить в ближайших боях. А то, что бои будут и что мы обязаны побеждать — сомнений нет.

Уже стемнело, когда мародеры, изнемогая от усталости и еле шевелясь, завершили свою работу, завалив общую могилу камнями. Разрешив им помыться и поесть под присмотром охраны, затем связали и оставили на ночь в удачно обнаруженном среди развалин нижнего поселка глубоком подвале. Церемониться с ворами нам точно не с руки.

Завтра остается подробно осмотреть предполье и изучить башню, возможно, в ней находится тот самый портал для мгновенного перемещения — телепортации. Надеюсь, к утру смердящий запах хотя бы немного выветрится. А пока мы принялись яростно отмываться сами и стирать свои вещи, избавляясь от страшной вони, которая глубоко въелась и не желала уходить.

От мыслей о еде становилось дурно. Мы сидели молча на берегу озера у походного костра, стуча зубами после долгого купания, согреваясь и страстно желая пропитаться насквозь его дымом. Настроение у всех было мрачным и подавленным. Быть свидетелем такой трагедии — не просто, и нести память об увиденном придется всю жизнь. Утешало только то, что удалось отдать последнюю дань погибшим и предать их тела земле, возвращая прах к праху.

Посидели, отогревшись душой и телом, и все так же молча разбрелись спать.

А утром жизнь взяла своё. Да и чудесная красота этих мест помогла. Мои стрелки отдохнули и оживились. Уныние и тоска, если и остались в душе, то затаились где-то глубоко внутри. Никто не отказался от учебы. Я их честно предупредил, что они еще пожалеют, ибо я страшный зануда. К тому же на полпути останавливаться не умею, так что впереди у них много всего занимательного и утомительного.

Общий урок я не стал растягивать. Первым делом начал писать алфавит для каждого, заодно записывая их полные имена на страничках, пусть учатся и запоминают. Больше всех поразил Ирча. Он долго стоял за моим плечом, внимательно наблюдая, как я пишу, а потом попросил карандаш и почти каллиграфически точно воспроизвел своё имя и звание — Ирча Мирт Кердур, стрелок. Мои камрады полны скрытых талантов. А вот Дину письмо сразу не далось. Карандаш его почти не слушался, но он настойчиво корпел над своими прописями. А заодно попросил меня дать какой-нибудь текст, чтобы в свободную минуту заниматься самостоятельно в чтении.

Вот интересно, когда начнем заниматься счётом, не обнаружится ли среди дружины еще и способного математика?

Спешить наверх, в город — исследовать башню, не хотелось. Потому начали с изучения следов перед городом. Но не успели мы выйти из лагеря, как из-под земли донеслись вопли и стоны. И только теперь я вспомнил про пленных, сидящих в подвале.

— Тьфу ты пропасть! Как я так?! Андо, Син, вытаскивайте копарей.

Вид у отсидевших в холодном подвале был унылый. Возмущаться и роптать они явно опасались и потому стояли, тесно прижавшись друг к другу, уперев глаза в землю под ногами.

— Андо, Сина, Тан, эти горе-разбойники на вас. Пусть поедят и ведите их на гору, там еще много завалов осталось. Осмотрите все внимательно. А потом и мы подойдем.

Только теперь и получилось выйти из лагеря.

— Яр, ты у нас главный по следам, давай командуй.

— Дождей не было, следы хорошо видны. Вот они шли в сторону городка, а вот уже обратно. Сотня пар ботинок, шагающих строем, оставляет очень заметный след.

— Хорошо, давай пройдем по ним немного дальше.

А примерно через сотню саженей Яр углядел отпечатки лошадей и мулов.

— Тут стояло больше дюжины лошадей и мулов, видишь, они не подкованы и форма копыта более вытянутая. Вот и навоз повсюду. Думаю, черные, когда ночью дошли до этого места, спешились и оставили обоз, а дальше двинулись пешком, чтобы случайно не нашуметь.

— Все логично. Магослуги ездят верхом на конях, у каждого под началом по дюжине штыков. Если здесь была сотня, значит и сервитов — не меньше восьми.

— Так и есть. — Подтвердил следопыт.

— Кай, там какой-то человек в нашу сторону идет. — Окликнул меня поручик.

— Сейчас глянем. — Достаю трубу и, проследив за рукой Дина, навожу на цель.

— Идет один, в руках мушкет длинный, одет добротно, по виду охотник. Так не разглядишь, но борода без седины, может, лет тридцать или сорок. И действительно идет к нам.

Человек, заметив наше внимание, даже махнул пару раз рукой. Я повторил его жест в ответ. Скоро доберется до нас, поговорим, тогда и понятно станет, кто таков. А пока гадать толку?

— Давайте продолжим поиски, дело — прежде всего. Как думаешь, Яр, обратно они угнали пленников?

— По следам невозможно сказать, если и вели кого, то вряд ли в хвосте колонны. Так что следы затоптали бы. А вот скотину вели. Смотри, вот еще лошадиные следы, вот коровьи, а там дальше, овец прогнали.

— Но не слишком много, — вмешался Дин. — Сотню голов, самое большое.

— Получается, что они сюда не только и не столько грабить пришли...

— Выходит, что так. Хотя, Тарма и не скотиной знаменита. Здесь больше мёд, сушеные фрукты, сладости и сливовицу делали.

— Ясно. — Да, главное моим орлам не отыскать в руинах бочонок с фруктовым спиртом. Не знаю, чего мне тогда делать...

Тем временем, незнакомец успел добраться до нас. И теперь можно было его рассмотреть в подробностях. Лет около сорока. Рослая, крепкая фигура, спокойный, уверенный, цепкий взгляд, темные от въевшегося загара лицо и шея с особенно светлыми на этом фоне глазами. Кожаная длиннополая куртка, мушкет, нож с топориком и ягдташ на боку. Стоит, молчит. Странный тип.

— Вот мимо шел, смотрю, люди ходят. Думаю, надо подойти, поздороваться. — Начал незнакомец, утвердив мушкет прикладом в землю.

— Это дело хорошее. И тебе здоровья. Кем будешь? По какому делу в здешние края?

— Охотник, вольный человек. Промышляю всякого зверя. Проходил через долину неделю назад, увидел разгром, пришлось крюка заложить, чтобы до людей добраться, рассказал о беде и дальше отправился по своим делам. А сейчас обратно иду.

— Так это ты весть о Тарме сообщил?

— Верно. Я самый.

— Может, ты заприметил, не увели нападавшие часть пленных с собой?

— Не знаю. Но скорее нет.

— Получается, всех просто перебили?

— Выходит, что так.

— Мы сами пришли сюда, узнав о случившейся беде, чтобы осмотреть все своими глазами и удостовериться, что нападавшими были солдаты черного мага.

Дальше я рассказал о нападениях на охотников, о наших предположениях по Крунимору и общей угрозе всему народу тавров. Ответ охотника вышел очень сдержанным и уклончивым. Он и не возразил ничем, но и не поддержал. Честно, я думал, что такой матерый боец и стрелок предложит хотя бы провести нас до Крунимора. Но нет. Дядя отмолчался, лишь внимательно нас оглядел и похмыкал себе под нос.

С фактами он был даже согласен. Да, напали слуги мага, да, перебили всех, да, нападают на охотников, да, объявили, что в предгорьях никто не может сам по себе ходить с товаром или охотиться — только с разрешения слуг мага. Но и всё. Идею тотального истребления народа злокозненным магом он ни осознать, ни принять просто не мог. Многие в Ардайле тоже не сразу спохватились, а потом было поздно. И я не хочу допустить здесь повторения прошлого.

Оставалось только предложить ему при случае передать соседним городкам и встречным охотникам наши предупреждения. На это он согласно кивнул. Ну, и то хлеб. Распрощавшись с охотником подумал, вот — простой мужичок себе на уме, и того не смог убедить, а каково будет разговоры вести с вождями кланов, властными и могущественными правителями своих городов?

— Каржас, а зачем тебе знать, увели пленников или нет? — Отвлек меня от размышлений голос Ирчи.

— Понимаешь, если они все же часть увели, то вся наша логика затрещит по швам. И нет никакого уничтожения народа. Нет войны на истребление.

— Понятно...

Больше делать тут было нечего, и мы направились к башне. Оставался главный вопрос — есть ли в ней телепорт. И в каком он пребывает состоянии. Но оказалось, что вероятное место нахождения портальных камней — подземный, а точнее, вырубленный в скале, уровень донжона — наглухо запечатан огромными каменными глыбами. Да так качественно, что камни буквально сплавлены друг с другом в монолит. То есть даже намеков на проход ни снаружи, ни изнутри башни не наблюдалось. Просто огромные, в сажень длиной и три-четыре фута высотой гладко отесанные гранитные блоки. Ломать можно, но сколько это займет времени и сил? С другой стороны, такая монументальность явно намекает, что внутри скрывается нечто ценное. Был и еще один намёк. На одном из камней я заприметил каменный барельеф с тройными колоннами, соединёнными арками, три — справа, три слева, а по центру арка портала. И если это не изображение телепорта, то я уже ничего не понимаю.

Дальше задерживаться смысла не было. Пора идти. Мародеров лишили оружия и, дав твердое обещание — еще раз поймаю на злодействе, не спущу, выгнали куда подальше. Удирали они от нас с неожиданно пробудившимися силами. Теперь наш путь лежал на северо-запад, к Крунимору. Полдня еще в запасе, успеем отмахать приличный кусок.

Вечером на стоянке вспомнил про 'меад' — эликсир-дар от знающей клана Сиал. И пока остальные укладывались спать, закрыл глаза и сосредоточился на черном бриллианте амулета и послал вроде как запрос-пожелание. Мол, хочу понять, как и чего со мной и эликсиром.

Ответ могущественного артефакта не замедлил проявиться. Словно со стороны увидел сам себя, но не в привычно-телесном облике, а словно состоящим из сгустков светящихся субстанций и энергий. Стоило сосредоточить взгляд на какой-то из эссенций, как в сознании появлялась подсказка, что я наблюдаю. В итоге стало ясно, что эликсир на энергетическом уровне слился с телом и преобразил его. Даже для сравнения посмотрел на спящих рядом тавров — отличия были существенны.

Сразу пришло беспокойство и опасливая мысль — если меня увидит любой из магов, сразу разгадает, что к чему... А это беда... Но от амулета пришел образ, оказывается, он запомнил первоначальный, на момент слияния энергийный слепок моего тела-сознания и теперь поддерживает его для внешнего наблюдателя, разве что убрал темные демонические линии.

То есть для любого мага я выгляжу просто как здоровый, полный сил молодой человек без всяких алхимических преобразований и тем более без 'черного кота'. Оказывается, так когда-то с долей иронии назвал артефакт его создатель и первый владелец. Что ж, приятно познакомиться, ваше черное котейство. Вот ведь парадокс, и первый эликсир 'ночной охотник', выпитый мной, тоже 'мурчащий'. Впрочем, кошки всегда нравились мне больше собак.

'И что, ваше котейство, порекомендует? Пора или рано?'

Ответный образ-импульс дал ясную картинку одобрения. Мол, пей-пей, Кай, 'козленочком не станешь'. Выйдя из сосредоточения, которое, наверно, будет правильнее назвать медитацией, сразу заглотнул 'меад'. Пусть работает.

Проснувшись следующим утром, поразился обилию явно 'чужих' мыслей-образов. И сразу быстренько от них отгородился. Как это делать, подсказал кот. Механизм в сущности простейший, и поддержание его в рабочем состоянии я быстренько свалил на амулет. Для него это не задача.

Подозвал Дина и с благодарностью вернул ему 'связной' образок-амулет богини тавров, все эти дни я продолжал его зачем-то носить, впрочем, он действительно помогал 'слышать' моих бойцов. Зато теперь и сам Дин мог активно направлять мне послания, что очень важно для общего дела. Не скрываясь, признался всем дружинникам, что вчера принял эликсир и теперь могу их 'слышать'.

— Будем держать связь. Заодно учиться. Старайтесь сосредотачиваться и направлять мне мысли-импульсы, я буду отправлять вам свои в ответ.

Тут и выяснилось, что только Дину удается легко 'достучаться' до меня с внятным посланием, от остальных шли слабые и очень не ясные. Разобраться, что же они хотели передать, не получалось, пришлось пока ограничиться четырьмя простейшими сигналами.

— Запомните. Вам надо освоить четыре посыла-импульса и сделать их предельно четкими. Первый — Да или Принято. То есть согласие-подтверждение моей команды или вопроса. Второй — Нет. Тут еще проще. На нет и суда нет. Третье — Стой, Тревога, Опасность. И четвертый — Отбой Тревоги. Итого — Да, Нет, Стой, Отбой.

Все последующие дни пути до Крунимора мы до закипания мозгов осваивали эти команды-импульсы. Изматывающая и даже мучительная работа принесла в итоге ощутимые плоды. Пока еще можно было терпеть головную боль, учились. Когда становилось невыносимо — делали через не могу. Развитие концентрации и управления сознанием и маной — тяжелый труд. Занимает он годы и десятилетия. То, чему учились мы — даже нельзя назвать первыми шагами в магии. Это, скорее, подготовка к ним.

Лично мне они давались легко, почти свободно доносил свои импульсы бойцам, главное в этом деле не усложнять. Формулировать предельно четко и просто. Заметил и то, что с расстоянием импульс слабеет. А вот с Дином, оснащенным амулетом-образком, и ясность мысле-образов и расстояние — все было на 'отлично'. Ценный момент с учетом того, что Дин возглавляет передовой дозор.

Но одновременно на меня ложилась большая часть нагрузки, а хитрый котяра предпочитал без крайней нужды не помогать, оставляя почти всю работу 'учащемуся'. Мол, 'тебе полезнее самому все делать, лучше разовьешь способности и освоишь эликсир, а боль просто составная часть изменений, без нее никак нельзя'. Да и не честно заставлять ребят мучиться, а самому прохлаждаться налегке.

Сами тавры своей способностью 'слышать' друг друга пользуются мало и большей частью просто для определения направления поисков. Своего рода метка свой-чужой. Дин благодаря образку-амулету научился лучше 'слышать' соплеменников, особенно, людей клана Сиал. Остальные почти никак не применяли 'талант' ранее.

Сами тавры своей способностью 'слышать' друг друга пользуются естественно, совсем не развивая и не придавая ей большого значения, как это ни странно. Точнее, они убеждены, что магическими способностями не обладают вовсе, потому развивать их не стремятся, и всякую силу почитают даром своей богини.

А ведь это огромное подспорье и в мирной жизни, в совместном труде, например, на охоте. А уж на войне этому умению и вовсе цены нет. Пройдя войну с демонами, я мог понять и увидеть, какое серьезное преимущество дает отряду связь каждого бойца с командиром. Потому и прилагал к обучению столько усилий.

Побочным эффектом от тренировок стало более вдумчивое и искреннее 'узнавание' мною каждого из бойцов отряда. Ведь в свои мысли-импульсы они вкладывали себя целиком, свой настрой, силу, уверенность и личность. И самое главное — ни в одном не оказалось гнилья. Этим ребятам точно можно и нужно верить. Они не подведут и не продадут. Особенно сильно излучали преданность и готовность к подвигам Дин и братья-рисичи. Так что клятву они принесли не просто так. От всей души. Впрочем, я и прежде в этом не сомневался. Без всякой магии.

А еще мы ежедневно — по утрам и вечерам — продолжали осваивать грамоту и счет. К сожалению, далеко не все схватывали 'на лету', как наш поручик. Так что пришлось помучиться и мне, и моим ученикам. Но упорство и труд всё перетрут.

* * *

В одну из ночей привиделся еще один сон-воспоминание от погибшего алхимика.

'Небольшой, наполненный атмосферой уюта кабинет, резные шкафы красного дерева с древними фолиантами, упрятанными за прозрачными створками. Передо мной сидит, удобно расположившись в роскошном кожаном кресле с высокой спинкой внешне совсем не старый, без малейших признаков бороды и усов на тонком, умном лице профессор. Пурпурная мантия, белоснежное жабо с золотым, отделанным рубинами амулетом — символом доктора магии.

Его холеные руки уместившись на подлокотниках кресла, соединены кончиками пальцев, образуя некий треугольник или пирамиду. Кисти едва заметно, но почти непрерывно движутся, словно наставник и сейчас творит новую магию. Магию, сплетаемую из кружева слов, смыслов и тайных знаний. Вокруг него разместились несколько студентов — моих однокурсников. Мы внимательно слушаем:

— Сегодня мы начнем обучение главному в магии — основе основ, так сказать — заклинаниям. Управление маной, алхимия и артефакторика, энергионы — все эти направления магических знаний абсолютно необходимы волшебнику, но не они делают из него человека силы. Ибо сила — в произвольном контроле сознания. Своего собственного и любых живых существ. Даже когда нельзя говорить о наличии разума, мы можем влиять на животных. Но для этого надо овладевать специфическими практиками. Итак, первейшее из заклинаний, которым овладевают все волшебники, называется на высоком языке 'дистрактио' или 'отвлечение'. Как и все в магии оно может исполняться исключительно многообразно, инвариантно. От простейшего 'перегруза' маной всех, кто пытается сосредоточить внимание на персоне мага, что ведет к сбросу реципиентом любой информации и неспособности сосредоточиться. До сложнейших и изысканнейших схем подмены образов, либо полной невидимости и убеждения окружающих, что все происходящее непротиворечиво связано с иными обстоятельствами. Начиная учебу, каждый из нас проходит свой путь. От простого к сложному'.

Глава 2. Крунимор

Всю дорогу до Крунимора торопился и гадал — успеем или нет? Когда добрались, увидели пасторальную картинку с пасущимися отарами и стадами, курящимися дымками над крышами домов, мирно идущих по дороге людей, даже засомневался на миг, может, зря я все это затеял? Уж слишком все это противоречило мыслям о грозящем всем этим людям полном и скором уничтожении. А с другой стороны, обрадовался — значит успели.

Накануне я выслал Дина с Яри в городок, пусть предупредят и проведут предварительные переговоры. Сам с отрядом немного задержался утром на стоянке. Не годится сваливаться как снег на голову чужим людям. Не родня и не друзья, чтобы вот так заявляться, да еще и с оружием в руках.

Жизнь тавров проста и незамысловата. Это первый увиденный мной городок горцев. Что сказать, живут они достойно и совсем не бедно. Роскоши, впрочем, тоже не заметно. На момент нашего прибытия в городке оказалось всего две дюжины бойцов, остальные — кто в горах, на летних пастбищах, кто на охоте. Так что наш отряд из восьми человек явно показался местным слишком крупным и нас в городок не пустили, предложив разместиться на небольшой ферме за пределами городских укреплений.

Условия в домике на ферме, где в разгар сезона могли ночевать работники, были самые простецкие, но самое главное, имелась небольшая банька. Истопив ее, напарившись и намывшись, всем отрядом поужинали купленными Дином на городском рынке разносолами. Главное — удалось купить свежего хлеба, которого в походе, ясное дело, не достать. Наевшись до отвала, наша веселая компания улеглась вповалку на кошмах спать, но все же выставив часовых.

Утром мы вместе с поручиком отправились к местному вождю. Предстоял серьезный разговор, который должен определить дальнейшую судьбу многих и многих людей. Неожиданно сильное волнение охватило, все же вести переговоры это для меня внове. Перед рассветом прошел легкий летний дождик, дорожную пыль прибило, от яркого солнца земля принялась парить. По дороге недавно прошло стадо коров, повсюду свежели и пахли лепешки навоза, тут и там курились дымки печей, в которых хозяйки готовили еду. Запахи бараньей чорбы, чеснока, лука и специй смешивались с роскошным ароматом свежего хлеба. Вроде и сытый, а все равно чуть слюной не подавился. Смотрю, и Дин принюхивается.

Сам Крунимор стоит на широком холме посреди долины. С трех сторон склоны его плавно поднимались к вершине, самый длинный и отлогий склон — восточный. И только с запада шел крутой почти отвесный каменистый обрыв. На самом верху стояла старинная башня. Перед ней торговая площадь, почти вплотную пристроен небольшой храм богини тавров. Низкие, сложенные из дикого камня стены без башен, а ров — одно название, курам на смех, точнее, канава с лужами гусям лапы мочить.

Дома очень широкие, явно рассчитаны на большие, многодетные семьи. Подклет из камня, а сверху деревянный сруб надставлен. Крыши крыты соломой. Немногочисленные подслеповатые оконца. Тяжелые двери. Усадьбы просторные. Стоят вольготно, не прижимаясь друг к другу. Не мелочатся тавры. Строят широко и на века. Народ светлоголовый, детишки гоняют по улице босиком и в одних рубашонках. Пойди, отличи, кто есть кто. Разве по косичкам.

Вождь принял нас в своем доме, который снаружи ничем не отличался от прочих. Большая комната с камином вся застеленная и занавешенная искусно сотканными коврами, много оружия по стенам. Сам вождь — Турим Оэс Крун — оказался коренастым мужиком лет пятидесяти на вид, полным сил и власти. Взгляд зеленоватых глаз тяжело уперся в меня, словно желая разом понять, кто таков явился к нему, и внушить должное почтение. Рядом, справа от него, сидела довольно молодая и миловидная женщина в длинном одеянии. Шею ее украшала золотая по виду гривна с узором из самоцветов-энергионов. Серьезная штука. Магическая. Уж не знающая ли клана пришла? Хотя в планы мои встреча с местной жрицей богини тавров входила в обязательном порядке, встретить ее в доме вождя не ожидал.

После взаимного представления и обмена приветствиями мы уселись на поставленные для нас крепкие, грубовато сработанные стулья, и перешли к основной теме разговора.

— Я вместе со своими воинами прибыл к тебе, вождь, чтобы поведать о делах последних дней.

Затем просто перечислил все обстоятельства и факты. В том числе, о намерении черного мага обложить всех, выходящих на равнины и предгорья данью. Выводы отложил. Пусть сами думают. Пояснил, что сам ищу, как оборонить тавров от нападений слуг черного мага. Особо выделил то, что враг нападает на охотничьи ватаги горцев. Спросил, сколько отрядов охотников и когда ушли на промысел и как давно они не подавали вестей?

— Обычно летом охотники уходят на несколько дней, самое большее — седмицу. У нас сейчас пять ватаг в горах бродят. Самая первая ушла почитай как десять дней назад, а пятая только вчера утром отправилась в поход. — Задумавшись, вождь повернулся к знающей и добавил, — в самом деле, Аену и Туче пора бы вернуться давно. Способна ли ты 'услышать' их, мудрейшая?

В ответ знающая лишь молча кивнула и, прикрыв глаза, словно впала в забытье. Все затаили дыхание, ожидая ответа. Спустя томительные секунды жрица 'оттаяла' и с явно видимым сожалением произнесла:

— Не слышу ни одного из них. Все пять отрядов пропали. Сейчас отправлюсь в храм и призову милость богини, с ее помощью возможно почти всё.

Она порывисто поднялась и отправилась к выходу. Вождь некоторое время смотрел на хлопнувшую за спиной знающей дверь, затем, ударив ладонью по подлокотнику своего кресла-трона, тоже поднялся.

— Пойдем к храму, дождемся ответа богини там.

Пока мы ждали, вокруг нас собирался народ, люди, встревоженные быстро разнесшейся вестью, подходили и вставали полукругом перед вратами. Никто вроде не кричал и не шумел, но неумолчный гул голосов разносился над растущей толпой.

К сожалению, и призыв к помощи покровительницы тавров не принес желаемого результата. Все пять ватаг, словно сгинули в безвестности. Знающая смогла без труда 'услышать' пастухов на горных лугах, даже клановый обоз, отправленный с товарами на большую ярмарку в Тиардмор — город могущественного клана Тиард Фарак, о котором мне раньше уже рассказывал Дин. А вот охотники... О чем и заявила во всеуслышание жрица перед собравшимся у храма народом.

— Вождь, позволь мне обратиться к тебе?

Подняв руку, делаю шаг вперед.

— Сейчас самое время отправить по следам каждого из отрядов следопыта с толковым псом-ищейкой. Со своей стороны прошу разрешить моему отряду пойти за последней из ватаг. Дай нам проводника, и мы немедля отправимся в путь.

— Хорошо, отправляйтесь, и да благословит вас богиня. — Он принялся отдавать стоящим рядом таврам распоряжения, толпа сразу ожила, люди без промедления бросались выполнять приказы вождя.

Какая-то важная мысль занозой засела в голове, на несколько секунд выпал из разговора, пытаясь ухватить ее за ускользающий хвост. Пять ватаг, за две недели, пропали, не откликаются... Да, что такое! Ну же! Пять подряд. Как их смогли отыскать в лесах? И кто так точно на них навел? Вот оно! Откуда враг узнал про все эти отряды?

— Вождь, и ты, знающая, простите, но мне нужно с вами переговорить без лишних глаз и ушей.

Глава клана, которого мои слова явно отвлекли от важных и срочных дел, тяжело посмотрел и кивком головы указал на храм за нашими спинами. Когда мы прошли внутрь, и за нами затворились тяжелые двери, вождь и жрица выжидательно и одновременно требовательно уставились на меня.

— Думаю, что кто-то со стороны черного мага ведет за долиной наблюдение. Так точно выйти на пять отрядов подряд, а последний и вовсе спустя сутки после их выхода из города — надо иметь разведчика или шпиона здесь, у которого будет мощный амулет связи. Во главе всех отрядов стоят сервиты, которые тоже умеют пользоваться ими. Значит, рядом наблюдатель, а в предгорьях несколько дюжин стрелков. И как только мы выдвинемся на поиски, об этом сразу станет известно врагу. Нас и всех остальных наверняка будут ждать засады. Сейчас отпускать людей означает посылать их на верную смерть.

— А ведь ты прав, Каржас. Но как отыскать такого соглядатая?

— Он либо в поселке, среди чужаков, приехавших не меньше двух недель назад, либо сидит где-то на скалах ближе к выходу в сторону предгорий. Ведет оттуда наблюдение и хорошо прячется.

— Первое — исключено. В городе сейчас нет ни одного чужака кроме вас, значит, наблюдатель на склонах.

— Вот только как его отыскать, ума не приложу, — вынужденно огорчил собеседников я.

Мне ответила знающая, молчавшая до сих пор:

— Есть такая возможность. Мою Госпожу слушают все звери в горах. Не будем терять время, я начну подготовку. А пока просто ждите.

Зрелище, которому вскоре мы стали свидетелями, действительно впечатляло. К площади перед храмом, откуда по приказу знающей ушли люди, стали сбегаться десятки, если не сотни собак, кажется, среди них даже мелькали дикие волки и шакалы, со всех сторон слетались птицы от голубей и соловьев, до горных орлов и соколов. Вся эта огромная масса живности несколько минут в полнейшей тишине сидела вокруг, а затем, повинуясь взмаху рук жрицы, мгновенно сорвалась с мест, устремляясь прочь. Воздух заполнился шумом хлопающих крыльев, щебетом и свистом птиц, коротким воем и тявканием собак. Не прошло и минуты, как площадь опустела.

— Теперь остается только ждать, — прошептала знающая. Видно было, что столь могущественная магия дается ей тяжело, ясно ведь, что мало собрать живность, надо еще и поддерживать с этой тучей тварей постоянный контакт. Жрица оперлась о локоть вождя и медленно прошла в храм. Вскоре изнутри появился один из тавров и позвал меня к ней.

Знающая полулежала на шкурах, привалившись спиной к стене, глаза ее запали и лихорадочно блестели, кожа побледнела и словно истаяла, став совсем тонкой и прозрачной, так что видны стали синие линии вен, толкающие кровь.

— Скоро мы отыщем врага, и вы сможете отправиться в погоню за убийцами. Вам надо догнать врага, придется долго бежать. Возьми это снадобье, — она указала на стоящий рядом сосуд, — в нем сильное волшебство. Быстрые ноги. Не зная устали понесетесь вы через леса и горы по следу. И пусть воздастся убийцам стократ.

С поклоном принял зелье и вышел наружу. Теперь срочно на ферму. В охоте на наблюдателя мы участия принимать не будем, у нас другая задача. А то, что его очень скоро отыщут, теперь не оставалось и тени сомнения. Час прошел в томительном ожидании. Затем у ворот фермы появился местный паренек со своим псом, мохнатой серой овчаркой, сильно смахивающей на волка:

— Вождь послал меня к вам проводником. Можно отправляться.

— А шпион?

— Мертв.

Коротко и по существу. Значит, пора и нам в дорогу. Все было давно собрано, большую часть вещей оставили здесь, взяв с собой немного еды и по одеялу. Даже патронов и то прихватили немного, на долгий бой расчета нет. А вот для долгого бега по горам каждый не то что фунт — золотник будет иметь значение. Построив отряд, дал каждому отхлебнуть зелья, полученного от знающей. Пришлось поделиться и с пареньком, иначе ему за нами попросту не угнаться. И в путь.

Спустя четыре часа стремительного бега выскочили на разгромленную стоянку. Пятеро изуродованных безголовых тел валялись вокруг серого пепла погасшего костра. Что ж, мои предположения полностью подтвердились. Наш проводник должен был остаться здесь и присмотреть за убитыми, чтобы звери их не тронули. Отправив мысленное послание знающей, сразу получил ответ.

— Скоро сюда прибудут члены твоего клана. Подожди немного. А мы пойдем дальше. — У паренька в глазах застыло горе. Среди убитых оказался его близкий родич. Но утешать и успокаивать сейчас не время. Надо спешить.

Яри с Дином, покружив у разгромленной стоянки, отыскали следы вражеского отряда.

— Их четырнадцать человек. Один на коне, остальные пешие. Ушли на восток дальше в сторону предгорий. — Доложил Ярик.

— Значит, на этот раз одна дюжина бойцов, сервит и всего скорее, его слуга. Давно они ушли? Сможем догнать, как думаешь?

— Напали сегодня рано утром. И сразу ушли. Идут обычным шагом, не спешат, значит, успеют удалиться не больше чем на двадцать верст.

— Сейчас четыре пополудни. До темноты успеем пробежать примерно половину их пути, если не больше. Значит, завтра нагоним. Вперед, волки!

И мы рванули вперед. Да-а, умеют тавры бегать, это Кайдан хорошо усвоил с той ночи, когда привел нежданное подкрепление егерям — пятерку соплеменников Дина. А зелье еще добавило прыти. Сильные, выносливые и бесшумные как тени. Мы неслись через чащу как духи мщения. Словно демоны в нас вселились. За час мы отыграли у противника не меньше пяти верст, дал приказ сделать привал. Как бы не запалить бойцов, а то криво выйдет — догнать врага — догоним, а вот сражаться уже не сможем.

Полчаса отдыха и снова в путь. К ночи мы уже ощутимо приблизились к цели. Яблоки лошадиного навоза совсем свежие и 'ароматные', следы четко впечатаны в землю, даже ветки и трава не успели распрямиться. Значит, мы уже совсем близко, один-два часа отставания, надо утроить осторожность, иначе можем сходу напороться на тыловой дозор. Отправляю всем мысленно команду — остановиться и собраться ко мне. Огня не разводим, грызем вяленое мясо и сухари, запивая водой из фляжек. Распределил очередность дозора для часовых — и спать. Даже есть особо не хочется от усталости.

Ребята мои — гордые воины, и слабость, усталость показывать не хотят, но замечаю, как они украдкой переводят дух и с облегчением укладываются на одеяла. Молодцы, серьезный марш-бросок выдержали. Никто не отстал и не зароптал на командира, мол, куда гонишь, вожак?

Уже засыпая, прикинул, получается у клана теперь не больше трех десятков взрослых воинов, пусть еще с дюжину подростков, вроде нашего проводника, вооружат, все равно выходит совсем кисло. Если черные придут с сотней стволов, как в Тарму — раздавят тавров, только сок брызнет. Без шансов. И мы помочь не сможем, разве что умудримся совершить невозможное и перебьем сервитов? Нет, на это даже надеяться глупо. Даже по следам у руин клана Тарма было видно, что прислужников чёрного мага теперь накрепко охраняют и прикрывают. Не подберешься даже и на пару сотен шагов. А все остальные варианты — лирика и пустая болтовня. Да и вылечат их быстро, если бошки не поотрубать.

И главное. У моего отряда всего четыре винтовки. Огнестрельного оружия в городке особо не видел. Как держать оборону обитателям Крунимора — пусть сами думают. Чем сможем — поможем, а дальше...Так что эти досужие размышления теперь лишние. Сейчас есть вещи поважнее. Надо решать, как воевать завтра? Прикинув общую диспозицию и время, успокоенно отключился.

Встали еще глубоко затемно. Часа в четыре утра. Сборы почти не заняли времени: ни костра, ни лагеря, разве что справить нужду за кустами. И снова в путь. Солнце еще не взошло, но и темноты нет. Зеленоватый предрассветный сумрак. В природе тишина и благолепие. А мы идем в гости к врагу. Торопиться не стал, за пару часов все равно доберемся обычным ходом. Вряд ли 'черные' будут особо спешить. Значит, поднимутся не раньше шести утра. А тут уже и мы подоспеем.

На этот раз пошел сам первым. Все же и опыта хватает да и сил, благодаря магии амулета и эликсиров, много больше, чем у остальных. Разместились противники грамотно. Просто так не подберешься и не расстреляешь. Опытные. Небольшой распадок меж двух пригорков, с вековыми дубами поверху. А вот склоны, сильно прореженные и светлые — подступы отлично просматриваются. Ясно, что на горках — дозорные. Сидят скрытно, ведут наблюдение.

Что там внутри рассмотреть никакой возможности. Пришли они отсюда, значит, выходить почти наверняка будут на другую сторону распадка. Хотя, не очевидно. Дальше. Можно обойти их и встретить с той стороны, когда они полностью выйдут из лагеря. Но есть вероятность, что они тогда быстро откатятся назад, займут выгодную позицию, и хрен мы их оттуда выкурим. Вызовут подмогу и все. Можно сливать воду. А всех перебить разом у нас банально не хватит стволов и стрелков. Тогда план надо менять. Поручика с четверкой обладателей мушкетов отправляем вперед, и как только враг выйдет на тропу, пусть начинают бой и уничтожают головной дозор. А мы с братьями тем временем рванем по следу и займем гребни холмов. И ударим с тыла. Опасность в том, что противник может пойти на прорыв и опрокинув заслон, сумеет оторваться. Бой покажет.

Возвращаюсь к отряду и ставлю поручику с четверкой задачу еле слышным шепотом.

— Выдвигайтесь на ту сторону холмов, времени на это даю четверть часа, не больше. Займете выгодную позицию и ждите выхода 'черных' из распадка. Как весь отряд выйдет на ровное место — бейте головной дозор, а ты, Дин, постарайся попасть в голову сервита. Но если уверенного выстрела не будет получаться — бей по любому противнику. Сильно близко к себе не подпускайте — иначе они сразу пойдут врукопашную. Ваша задача — прижать их огнем и заставить залечь или начать отступать в лагерь. А мы тем временем прорвемся туда и засядем на гребне. Дальше по обстоятельствам. Еще раз! В ближний бой не вступать, держите дистанцию, начнут прижимать — отступайте. Геройствовать не надо. Понятно? И, Дин, держи связь, о любых изменениях обстановки — докладывай немедленно. А теперь вперед, давайте, братцы!

Дин четко выполнил поставленную задачу: использовав обрывистое русло ручья, протекающего вдоль распадка с запада, они спустились к воде. Пригибаясь, скрытно и быстро обошли холмы, затем вышли в тыл противнику. На расстоянии в сотню саженей обнаружился еще один каменистый пригорок, на склоне которого тавры и засели, поджидая черных. Между ними чистая и безлесная луговина, идеальная поляна для изничтожения противника. Восточный ветер удачно задувал слева направо от нас, исключая даже малейшую вероятность обнаружения. А мне с Таном и Асиром оставалось только ждать и наблюдать. Самое поганое дело вот эти минуты перед боем. Еще через десять минут томительного ожидания от Дина пришел сигнал 'вижу противника'.

'Сколько их?' — Спрашиваю в ответ.

'Впереди трое, через два десятка саженей — основной отряд. Вижу всадника. Три, пять, восемь, одиннадцать. Больше нет'.

'Принято'.

Вот и наше время наступает. Поворачиваюсь к братьям: 'За мной'. И срываюсь с места. Холмы стремительно приближаются. Бежим быстро, но все же не слишком усердствуя. Нам после забега еще стрелять, да и парням мои скорости не по силам. Уже подбегая к распадку, слышим слитный залп. Все. Бой начался. Ответные выстрелы, это уже враг открыл огонь по нашим, придают ускорения. Наддав еще, пробежал опустевший лагерь и, оставив братьев далеко позади, почти взлетел на гребень. Сразу открылось поле боя. Смотрим. Что тут у нас? Так отлично, черные залегли, перезаряжаются. Тройка передового дозора, которую заслон подпустил совсем близко, выбита начисто, еще один противник из основного отряда или тяжело ранен, или уже мертв. Наверняка это сработал из штуцера Дин. Значит, минус четыре. Сервит разворачивает коня и нервно крутит головой. Думает, не пора ли дать команду отступить и занять старые позиции? Шалишь. Этого нам не надо. Значит, тебе первая пуля. Расстояние саженей сорок, можно сказать, почти в упор стрелять буду.

Выравниваю дыхание, укладываю винтовку на небольшой валун. Мысленно командую братьям, которые только сейчас успели добежать: 'Берите тех, что рядом с черным' и быстро прицелившись, делаю выстрел. Враг, словно почуяв, в последний миг поворачивает голову в мою сторону, неужели, что-то расслышал или чуйка у него такая острая? Была. Поздно. Пуля попадает прямо в глаз и выходит из затылка, выплескивая кровь пополам с мозгами на черный круп скакуна. Всадник, разом обессилев, оседает на бок и от рывка жеребца валится на землю. Зверь с диким ржанием волочет тело, застрявшее в стремени ногой. Бесится от запаха крови и никак не может бежать, бьет задом, встает на дыбы, мечется по поляне, сея у противника панику и ужас.

Не глядя перезаряжаю винтовку, руки сами делают все необходимое, а глазами осматриваю поле боя. Братья — молодцы. Их цели уничтожены. Двое бойцов в коричневых куртках завалились ничком, красные пятна на спинах. Готовы. Значит, минус семь. У заслона новых успехов пока нет, но самое главное, все живы-здоровы, ведут бой. 'Слышу' это отлично. У врага начинается паника, кто-то успевает заметить вспышки выстрелов с тыла. Деваться им некуда. Мы заняли обе высоты, и расстреливать можем их совершенно свободно. Укрыться им тут просто негде. Остается или бежать, или уползать вправо-влево, на выбор. Но мужики не трусы. Пытаются дать отпор, начали стрелять по нам. Один даже почти попал, кусочек свинца ударяет в булыжник, за которым моя позиция. Это кто у нас такой меткий да прыткий?

Вижу стрелка, развернувшегося в нашу сторону, стоит на одном колене. Попросил, получай. Голову не выцеливаю, нет надобности — это ведь не сервит. Пуля ударяет в грудь шустрому вражине, он на подломившихся ногах медленно и неловко оседает вбок. Минус восемь. Пора менять позицию, к этой скоро пристреляются. Перебегаю чуть правее, перезаряжая винтовку на ходу. Пока бегал, братья успели застрелить еще одного, двоих достали ребята из заслона. Минус одиннадцать. Значит, их трое осталось. Теперь бы отыскать этих счастливчиков, куда запрятались? Так, вот один, вот и второй, а где третий? Ладно, отыщется и он. А пока без лишних колебаний стреляю в того, кто успел отползти подальше. Есть. Минус двенадцать. Пожалуй, самое время для переговоров. Отправляю всем бойцам приказ 'Не стрелять', а сам в полный голос озвучиваю:

— Сдавайтесь, вам все равно не уйти! — Что сказать, не шедевр ораторского мастерства, но сойдет. — У вас есть минута на размышления. Бросайте оружие, поднимайте руки и вставайте. Если не выполните приказ, будете уничтожены. — Подумав мгновенье, добавляю, — ваш главарь убит, так что подумайте головой, он своей уже лишился.

Откуда-то с поля в ответ слышится:

— Толку сдаваться, все равно зарежете.

— Это вы режете всех. А мне зачем? Мне вы живыми нужны. Ответите на все вопросы, глядишь, еще и поживете.

— Хорошо. Не стреляйте, сдаюсь. — На поляне из неприметной ложбинки выбирается боец. Поднимает руки. Отлично, вот и третий нашелся.

— Молодец. А второй чего молчит? Эй, шустрила, отзовись, я тебя вижу, — и чтобы исключить взаимное недопонимание, быстро прицелившись, укладываю пулю рядом с головой залегшего под кустом и прикинувшегося кочкой наемника.

Первый из сдавшихся вздрагивает всем телом, услышав выстрел, но продолжает стоять. Второй, поняв, что дальше прятаться бесполезно, тоже встает.

— Отлично. Теперь, не опуская руки, десять шагов вперед.

— Куда идти? А? — нервно кричит второй.

— Просто вперед. — Объясняю для особо тупых. И прибавив громкости голосу, ору, — Пошел, шагом, арш!

Команда производит нужный эффект, и оба пленника отходят на требуемое число шагов. Поднимаюсь, винтовку уже перезарядил и командую рысичам, как про себя стал называть сыновей Риса.

— Братцы, за мной.

Дину шлю приказ оставаться на месте и не высовываться пока. Мало ли. Но никаких сюрпризов не последовало. Тщательно, без спешки вяжем пленным руки за спиной.

— Тан, отведи их в лагерь, позиция удобная и более защищенная, чем посреди поля стоять. Прикрути их к деревьям покрепче да в разных местах. Головы тоже замотай, нечего им за нами подсматривать. А сам поднимись на холм и следи за той стороной, откуда мы прибежали. Ну, и за пленными приглядывай в полглаза. Асир, за мной.

Машу рукой остальным, теперь пора. Пятерка выходит и принимается быстро потрошить от 'лишних' вещей тела, собирать имущество и оружие. Сразу относим все вещи в распадок. Безопасность превыше всего, приказываю Дину занять позицию на гребне и следить за всем вокруг с нашей стороны.

А сам займусь лошадкой. Подобравшись к нему поближе и сосредоточившись, посылаю черному зверю импульс успокаивающей энергии, мол, все в порядке, травка зеленеет, солнышко блестит, птички поют. Он останавливается, настороженно поводя налитыми кровью глазами и встряхивая гривой. Да, опыт общения с отрядом явно пошел мне на пользу. В части передачи ментальных команд и образов прогресс налицо. Ухватываюсь за поводья и, наконец, высвобождаю ногу убитого мной врага из стремени. Надо же, как крепко засела. Человек уже мертв, а вот нога цепляется. Странная штука жизнь. Передаю Асиру поводья, а сам поднимаю и закидываю труп поперек седла. Надо отвести бедного коника и его бывшего всадника в лагерь. А там уже будем разбираться с добычей.

Добравшись до места, скидываю 'черного' на землю, все, хватит, накатался. Пора и за дело. Снимаю седло и вместительные переметные сумы.

Даю Асиру новую команду:

— Бери коня, отведи к ручью, помой и почисть, напои, потом отведешь обратно, стреножь и пусть он пощиплет траву прямо здесь у стоянки.

Этот сервит оказался оснащен огнестрелом прям таки до зубов, не в пример прежним. Из подседельной кобуры с правой стороны вынимаю красиво отделанную длинную винтовку. Три пистолета, два в ольстрах, один на поясе. Комплект. Уже привычно серебряная насечка, отличная вороненая сталь. Это удачно, считай, троих бойцов короткими стволами обеспечили. Сабля, опять же у седла, кинжал на поясе, даже граната нашлась в небольшом подсумке. Это он, такой красивый, собрался, что ли лично воевать? Хм-м, ну, теперь и не узнаем.

Принимаюсь за дальнейший осмотр 'наследства'. Святое дело. Тут только своими руками. Осторожно снимаю с его шеи амулет на крепкой цепи и ножом выковыриваю розовый турмалин — малый энергион, теперь это просто кусок серебра.. То, что маг, раздавая своим слугам амулеты, поставил туда следящее плетение, у меня сомнений нет. А зачем мне набрасывать себе на шею поводок, который обязательно превратится в удавку? Жадность — это порок. И с ним надо бороться, а еще лучше — мирно договариваться.

Перстень с крупным желтым сапфиром-октагоном. Камень ко всему в придачу оказался пусть и простейшим, но зато вместительным накопителем. Пенал на восемь гнезд с зельями. Опять два малого лечения, одно среднее, два средних на ману, по одному на выносливость, малое ускорение и ночного зрения. Это я нормально зашел. Сотня талеров, считай, уже есть и это только за зелья.

В кошеле еще дюжина золотых монет, два талера и пять серебряных полукрон. Очередная подзорная труба. Ее продавать не будем — отдам Дину, пусть пользуется. Карта в планшете. Пока только глянул по-быстрому, подробная, топографическая, но обозначения непонятные, хотя, догадаться можно, если поработать головой. Отлично! На досуге обязательно изучу.

Ну, и прочие мелочи. Тряпки, столовые приборы, личные вещи. Среди них оказалось даже два толстых столичных журнала из Империи всего-то двухмесячной давности. Оба издания щедро украшены цветными и черно-белыми иллюстрациями. Светская жизнь, мода, скачки, спорт. Карикатуры, юмор, рассказы, сплетни и даже политические статьи. Цена указана на задниках — шесть шиллингов, солидная сумма, не так давно я умудрился купить себе у старьевщицы вещи и ботинки на три шиллинга... Так что магослуга оказался не только любителем оружия, но и элитарной прессы. Ну, что ж, может, и почитаем на досуге.

И еще крайне порадовала медная банка, с волшебным плетением и малым накопителем на отделанной серебром, плотно притертой крышке. Такая емкость способна поддерживать продукты внутри в свежем виде долгие недели. И что самое прекрасное — в ней оказался отличный молотый кофе. Правда, уже совсем немного. Поистратился сервит за время карательной операции... В походах таскать с собой меленку, сковороду для обжарки — явное излишество. А вот такую емкость с уже готовым порошком для варки — просто отличное решение для любителей ароматного напитка вроде меня. Вот за это отдельное спасибо.

Тем временем и мои бойцы закончили сбор трофеев, солидная куча набралась. Так, время нам терять нельзя, надо действовать.

— Син, поменяй Дина на посту. Бди за всем вокруг, поручик пусть бегом сюда.

Дожидаюсь пока спустится с горки разрумянившийся от пробежки Дин, и отдаю ему новые распоряжения:

— Вот что, сын Раса, займись-ка доставшейся нам богатой добычей. Надо ее разобрать и упаковать. Часть навьючим на коня, остальное распределим между собой. Возможно, что-то придется выкинуть или припрятать до лучших времен. В любом случае, оружие и боеприпасы берем все. Ценности, зелья, если найдете тоже. По остальному — как получится. Знаю, бросать ничего не хочется, сам такой. Это ведь не жадность, это бережливость и хозяйственность. Но учтите все — завтра к ночи нам надо успеть вернуться в город. Вот из этого и исходите. И еще. Оттащите и скиньте все тела к речке. Течение не особо сильное, но все равно они могут решить, что часть трупов утащила вода. Нам не нужно, чтобы враг узнал о взятых 'языках'.

Пора учинять допрос пленных. Начну с первого, он посообразительнее вроде. Глядишь, и без пыток обойдемся. Подручным с собой позвал Андо, парень он могучий, одним видом приведет в трепет пленников. На ходу инструктирую его:

— Без моей отмашки ничего не делай, но если скомандую, бей, режь, жги, ломай без сомнений и сожалений. Помни, эти выродки за последние дни вырезали два десятка тавров-охотников.

— Не переживай, Каржас, рука не дрогнет. Мучительствовать не умею, но жалости к ним у меня нет. Скажешь резать как баранов, — и в его руке сверкнул кинжал, — Сделаю все быстро и четко. Даже дернуться не успеют.

— Отлично. Ну, тогда и начнем. Размотай ему голову.

Андо стянул накрученный на голову пленника плащ, тот сощурился от солнечного света и часто задышал, постепенно розовея. Тан примотал наемника к стволу так, что тот едва касался пальцами босых ног земли. Веревок молодой рысич не пожалел, прихватив петлями и шею, и туловище и ноги, а руки растянул назад за дерево, уже почти дыба получается, если вверх потянуть...

— Ты меня слышишь? Отвечать можешь?

— Могу, ваша милость.

— Молодец. Тогда слушай. Задам тебе несколько вопросов. Ответишь точно и честно — все с тобой будет почти хорошо. А если мне что-то не понравится... Не взыщи. Времени на разбирательства и вдумчивые допросы у меня нет. Теперь вопрос первый. Откуда вы пришли, как далеко ваш основной лагерь или крепость?

— Еще три дня пути на юг, там наша главная крепость — Хаста.

— Еще укрепления есть? На карте показать сможешь?

— Крепости есть, а вот картой владеть не обучен, простите, ваша милость.

— Как вы отыскали артель тавров?

— Нам указал путь господин сервит.

— Когда это произошло?

— Четыре дня назад ранним утром подняли по тревоге и повели к месту засады.

— Тавры вышли прямо на вас?

— Нет, они разбили стоянку на ночь, и мы ударили на рассвете.

— Подожди. Четыре дня? Ты не путаешь? — Что-то не сходятся сроки у пленника...

— Мы сначала напали на другую ватагу дикарей. Перебили их, — он нервно сглотнул и бросил косой взгляд на Андо. — А когда уже собирались возвращаться, господину пришла весть, что еще один отряд надо перехватить. Ну, мы и взяли их вчера в ножи.

— Теперь понятно. То есть вы вырезали две партии охотников? А другие?

— Я простой солдат, толком ничего не знаю. Другие отряды тоже могли отработать.

— Ясно. Откуда вы вышли?

— Отсюда же. Удобное место.

— Сколько всего магослуг у вашего 'владыки'?

— Много. Несколько десятков.

— А скольких из них ты лично видел?

— Точно не скажу, наверное, десятка два.

— Каждый из них командует своим отрядом из дюжины бойцов?

— Не все. Есть младшие слуги, они в обучении у старших и не могут отдавать приказы воинам.

— Сколько еще отрядов сейчас вокруг долины Крунимора?

— Еще два точно.

— А где их временные лагеря, можешь показать? А где сами отряды могут быть сейчас?

— Нет, я не знаю, где их стоянки и где они сами.

— Два нет, это уже многовато. Подумай, прежде чем еще раз дать такой ответ. Когда вы с ними встречались последний раз?

— Когда покидали Хасту. Десять дней назад.

— Кто ты по чину и как давно служишь магу?

— Рядовой гвардеец, меня нанял слуга Владыки три года назад.

— В нападении на Тарму — поселок тавров на востоке — принимал участие?

— Да. Солдат делает то, что ему прикажут.

А вот это важно. И расспросить про нападение на Тарму надо со всем тщанием. Но сейчас не время.

— Хорошо. Ты еще поживешь. Готовься к долгому маршу.

И повернувшись к Андо, добавил:

— Верните ему ботинки, и пусть Дин соберет для него большой вьюк со всякой всячиной — используем пленников как носильщиков. — Подумав о необходимых мерах обеспечения сохранения тайны наличия пленников, добавил. — И вот еще, подберите какие-то куски кожи или шкуры, обмотайте ботинки пленных. Чтобы по следам не получилось прочитать, кем оставлены. Путь враг гадает, есть у нас живые 'языки' или нет. Нам ему работу облегчать точно ни к чему.

Проходя мимо тела сервита, заметил, что голова его уже аккуратно отделена и убрана. Что ж, у всех свои ценности, вот таврам зачем-то нужны головы магов и их слуг. Вещи за это время рассортировали и почти упаковали, то есть у меня остается минут десять и надо уходить отсюда подобру-поздорову.

Допрашивать второго в общем уже и не обязательно, но вдруг он чего ценного скажет? Скинул и с его головы плащ, дал слегка отдышаться и задал всего один вопрос:

— Подумай, если тебе дорога твоя голова, что ты можешь сообщить мне такого, ради чего тебе стоит оставить жизнь? Даю минуту. Время пошло. — Для пущей показательности, вынимаю брегет и отщелкиваю крышку. Показушничество? Не спорю, но ведь работает.

На лице 'Второго', как мысленно уже обозначил пленника, отразилась лихорадочная работа мысли и узнавание. Часики явно ему знакомы, ну, вот и думай, кто перед тобой... Чего-то он там покумекал, и, наконец, выдал, заикаясь от волнения и глотая звуки:

— С-с-егодня рано утром гос-с-подин получил весть от великого адитора. Он об-м-м-олвился, что всем отрядам о-о-тдан приказ в т-т-три дня собраться в Ха-а-сте. И еще г-г-осподин добавил тогда, значит, с-с-коро большой поход на д-д-икарей. Мол, пришло время п-п-окончить с п-п-оселком, откуда родом ка-к-азненные нами нарушители воли В-в-ладыки.

— То есть они собираются напасть на Крунимор?

— Д-д-а. Кажется, господин упоминал такое название.

— Учти, вздумаешь крутить, отдам таврам, а они ребята простые, но изобретательные. Уверен, для тебя они придумают что-то особенное. Понял?

— Да, гос-п-п-п-один, — начал заикаясь, а потом вдруг зачастил, — вы не пожалеете, я все расскажу, я много знаю. Могу подробно рассказать о карте и всех отметках на ней. Карта в сумке моего господина.

Сказать, что он меня удивил, значит, ничего не сказать. Информация эта действительно полезная. Но я постарался сохранить каменное выражение лица и с явным безразличием бросил:

— Карта это хорошо, но мало. Еще что-то? — А Второй-то кладезь тайн, явно сейчас в уме перебирает, что бы сдать и не продешевить. Это сколько ж у него в загашнике? Нет, такие 'языки' нам точно нужны. Впрочем, и Первый — тоже годный, уверен, из него тоже можно выкачать очень много полезного.

— Молчишь? Время вышло. — Киваю Андо и тот слегка встряхнул пленника.

— Подождите, я знаю, знаю еще очень важное.

— Говори.

— Могу рассказать о гуррухах-псоглавцах, которые готовы служить Владыке. — В ответ лишь молча качнул головой и красноречиво положил ладонь на рукоять дирка. Видя, что эти варианты не срабатывают, пленник решился и выпалил.

— Я знаю, где находятся тайные укрытия и склады, здесь в горах тавров.

— Это интересно, но проверить твои слова смогу не скоро, а посему... — Дожимать, так дожимать. Не знаю, сколько у него еще там, в запасе, но в торговле все же кое-чего понимаю, тут главное — не прогадать. Деваться ему некуда, вот пусть и накидывает ценник.

Между тем, пленник, видимо разгадав мою игру, понял, что убивать его срочно не станут, заметно собрался и успокоился. На лице его отражалась лихорадочная работа мысли. Очень хорошо, пусть думает.

Теперь он начал другим тоном, без заиканий и истерики в голосе.

— Я пять лет служил своему господину. Знаю и помню много важного, что обязательно пригодится вам. Мы много где бывали, сотни встреч, заданий и дел. Здесь, в Террадее и даже в Империи.

— Ладно, поживешь пока... Сейчас нет времени, а вечером в подробностях все расскажешь.

Посмотрев, определил, что из доставшихся трофеев точно надо забрать. В первую голову отложил мушкеты и клинки, награбленные у убитых охотников. То, что удалось определить как оружие, ранее принадлежавшее таврам, нужно вернуть семьям погибших без вариантов.

Вторая часть — оружие и экипировка для усиления нашего отряда. Пополнение будет, а вот добыть добрые нарезные штуцеры одного калибра и солидный запас патронов, пороха и свинца — здесь, в диких горах, непросто.

Остальное не смогли бросить мои бойцы. Их понять можно, первая серьезная добыча. Тавры ребята простые и ценным считают буквально всё. От ботинок и штанов, до рубах и одеял. Большую часть нагрузили на пленников и жеребца, но и сами навьючились порядком. А что, не пропадать же добру?

Вскоре наш разросшийся отряд, загрузившись добычей, выдвинулся в сторону Крунимора.

Покидая распадок, заметил, что у Ирчи левый бок в крови. Сразу дал команду 'стой' и вернул посты наблюдения на горки. Не хватало еще словить неожиданность в последний момент. Мысленно обругал себя последними словами, припомнил и поручика, ладно я — болван, а он куда смотрел? Но все эти возмущения остались исключительно для внутреннего пользования. Отныне сразу после боя — первым делом перекличка и проверка состояния всех бойцов. Остальное — потом.

Начали лечить бойца, которого пуля основательно зацепила по ребрам, благо, не пробив грудную клетку и не застряв внутри. Сильны горцы. С таким ранением, Ирча даже виду не показывал, словно и нет сильнейшей боли и слабости от кровопотери. Применил зелье малого исцеления, отсыпал на рану пестанского порошка и наложил повязку. Это все заняло еще минут десять. Быстро перекинули часть трофеев с пытающегося возражать Ирчи на других.

И только после этого отдал команду.

Отряд — шагом марш!

Интермеццо. Мысли попутно.

Отлично думается на ходу. Дальше-то что делать? Хотел найти врага? Поздравляю, ты его нашел. Теперь мы знаем место и примерное время. Силы и возможности противника. Его намерения. После всего произошедшего, после допросов пленников круниморцы явно поверят в угрозу и отнесутся к ней с полной серьезностью. Толку-то? Сил у них даже и с учетом моего отряда — кот наплакал. В этот раз нам просто повезло, что противник шел одной группой. Будь их две дюжины — в лучшем случае удалось бы нанести урон, но и только, а вот потом погоня гарантированно уничтожила бы отряд. Своими возможностями я с другими поделиться не могу.

Значит, надо искать еще людей. Главный вопрос — где? Кого попало брать попросту опасно, дела закрутились серьезные. Времени пробежаться по молодецким ватагам соседних кланов — практически нет. Другой вопрос — сколько? И он упирается в деньги: людей нужно оснастить и кормить по возможности регулярно. Тут ведь и в деньгах дело. Но не только. Надо быть честным с собой — опыта командования и управления, например, сотней бойцов, у Кайдана Дуффа просто нет. И помочь некому.

Два-три десятка? Так бы и да по всем вопросам: и денег хватит, и оружия, и умения. По сути, та же легионерская егерская команда. Но с такими силами можно бегать по горам и устраивать засады. А вот воевать всерьез не получится. Враг выставляет сотню опытных и хорошо оснащенных бойцов. Наверняка, сможет и больше. Затопчут, задавят огнем и числом. А если у черных есть пушки? Пусть даже легкие, горные. Получается, надо набрать не меньше полусотни стрелков. Семеро уже есть. Остается еще сорок три. Всего ничего.

Так. Если плата рядовым — талер, то денег хватит, считай что на год, особенно с учетом продажи взятой вчера добычи. Отлично. Остается один мелкий вопрос. Точнее, два в одном. Где найти добровольцев и как их убедить пойти на службу? Проще говоря, где взять больше сорока толковых, смелых, крепких парней, готовых драться? И вот тут полная темнота. Остается два варианта. Либо спросить у дружины, либо посоветоваться с вождем Туримом, когда доберемся до Крунимора.

Все это уж слишком походило на всеобщее истребление, устроенное демонами в Ардайле. В душе закипала ненависть к черному магу и его прислужникам, злость прокатывалась жаром по жилам, требуя выхода. Там, в Старом Свете, я не справился. Родина потеряна, сотни тысяч ардайлов зверски убиты, их души стали кормом для адских тварей. Оставшиеся влачат жалкое существование в вечном страхе перед врагом, заискивая и рабски подчиняясь имперцам. Лишь бы выжить и не стать жертвами демонов. И тут, за океаном, снова зло щерит свои клыки и убивает без разбора и смысла.

Кто мне тавры, и кто я им? Чужак среди них. Но могу ли остаться безучастным? Нет, даже не так. Хочу ли? Честно — душа требует драки. Не позволю этому выродку перебить местных горцев как баранов. Война так война.

Враг у нас общий. Значит, можно против него драться вместе. Вот только сил моих явно мало. Никто не станет прислушиваться всерьез. Тавры живут своими кланами. Всем заправляют старейшины и вожди. Им нет дела до молодого чужака. Значит, надо становиться сильнее самому по себе. И первые шаги к этому уже сделаны.

* * *

Вечером еще раз подробно допросил слугу сервита. Все оказалось не так красиво, как звучало поначалу. Про тайную твердыню мага он ничего не знает, кроме самого факта ее существования. Где она, как в нее попасть, что там внутри, какие тайны скрывает? Это ему неведомо. И ведь не врёт.

Про псоглавцев тоже слишком мало сведений — знакомый его бывшего хозяина, тоже сервит, само собой, принимал участие в тайной поездке за горы, и там высшие чины вели какие-то переговоры, устраивали заговоры. Деталей опять никаких, но понятно — на западе обитают монстровидные человекоподобные существа, их много и всего скорее, они могут выступить в войне на стороне черного мага. Слуга вспомнил, что гуррухов тот сервит описывал как дикарей. У них только копья, топоры и ножи, одеваются в шкуры, живут охотой. Вот и всё.

Укрытия — дело хорошее. Там собирают припасы для отрядов гвардейцев и разведки, используют их для скрытного перемещения и отдыха. Как появится неделя свободного времени — можно и сходить, проверить. А пока — просто записал и все. И получается, что рассказали мне много, а толку чуть. Так-то.

Единственное, чем порадовал — подробной легендой к трофейной карте. Я, не став полагаться на память, детально записал и зарисовал все обозначения и данные в блокнот. Теперь у меня есть полноценный ключ к прочтению шифрованных знаков. Жаль, сама карта — лишь один квадрат из многих, а не полная версия.

Нимфей. Алезиус.

Общественное устройство мира представлялось молодому бакалавру магии Алезиусу стройным и понятным. На самой вершине — архимаги. Почти небожители, равные богам. Число их крайне не велико, объединяться они не любят. И договариваться они могут только с равными — другими архимагами.

К таковым относится и Император, владеющий величайшим в мире артефактом — Золотой Аркой. Четыре столпа, соединенные по кругу золотыми ажурными балками-полукружьями сводов, которые совокупно являются заодно управляющим артефактом с наложенными на них магоплетениями. Все колонны — природные монолиты — цельные глыбы черного нефрита огромных размеров — более двух саженей высотой и двух футов в поперечнике. Эти камни — энергионы высшего порядка, способные самостоятельно собирать и накапливать немыслимо огромное количество маны. Основания столпов также соединены золотыми поперечинами, образующими нижний контур артефакта. Сам император царствует уже вторую сотню лет и явно не собирается передавать дела многочисленным потомкам, среди которых несколько сильных магов, но ни одного высшего.

Каждый из архимагов управляет и владеет своей отраслью, сферой жизни Старого Света. Возможности любого из них огромны. Каждый из них имеет право на чеканку своей монеты и создание своего банка, объединенного с помощью магосвязи в единую сеть с другими такими же. Лечение, алхимия по разным направлениям, образование, связь, артефакторика и многое другое. Наконец, армия, сыск и судебная система — повсюду на вершине находятся архимаги.

Ниже идут волшебники высоких степеней и магослуги-адиторы архимагов, которые зачастую им ничем не уступают. Нобили-аристократы, крупные землевладельцы, промышленники-предприниматели, купцы — из числа не магов. Гражданские и военные чины высоких (генеральских) рангов. Еще ниже маги-бакалавры, аколиты, далее рядовые сервиты, прочие чиновники и офицеры, мелкие землевладельцы, а следом среднее и мелкое купечество, лавочники и ремесленники.

Чем ближе человек к служению магам, тем выше его статус. Потому многие жаждут стать их слугами и через то возвыситься, обретя богатство и силу. Гвардейцы любого мага куда выше любых наемников. Эти последние — пусть и не дешевый, но все же расходный материал. Все общество разделено на четыре неравные части. Владыки, их вассалы-бенефициарии, наемные слуги-стипендиарии и простой люд — рабочие, батраки и прочие. И чем выше ранг владыки, тем значимее положение слуги.

Начиная свой путь в мире магии, молодой волшебник обязан ответить на принципиальный вопрос. К чему стремиться? Какую цель перед собой поставить? Перефразируя известное выражение 'плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом' можно сказать: 'Плох тот студент-первокурсник, кто не мечтает стать архимагом'. Это общее целеполагание определяет стратегию действий начинающего мага.

Вот только места на магическом Олимпе давно и прочно заняты. И путь к блистающим вершинам на деле оказывается усеян терниями. Подчас смертельно опасными. И чем выше поднимается амбициозный маг по лестнице, ведущей в небеса, тем сильнее, изощрённее и упорнее становится противодействие. Именно по этой причине архимагов в мире так мало. Кандидаты просто не доживают до счастливого дня.

И все же невозможно утверждать, что пробиться на головокружительные высоты нельзя. Такого рода потрясения время от времени случаются, низвергая одних и возвышая других. А заодно даря амбициозным волшебникам надежду на успех.

Впрочем, есть и второй путь. Можно изначально поставить куда более адекватную и умеренную цель — достичь лишь преуспеяния, богатства и достойного статуса. Ваше Волшебство, магистр или даже доктор магии. Звучит замечательно и торжественно. Сложные многоходовые интриги, козни и коварные обманы будут и в этом случае, но степень их смертоносности оказывается существенно сниженной. За этим, в том числе, следят и архимаги. Им невыгодно постоянное уменьшение численности волшебников, коих и так едва наберется один на тысячу обычных людей. Талант мага уникален и помимо способностей к управлению маной, высокого интеллекта и самоконтроля предполагает сильную волю и амбициозность, а заодно и деловую хватку.

Потому пробиваются выше среднего уровня если и не единицы, то от силы десятки 'владеющих силой'. Остальные, удовлетворившись достигнутым, и не помышляют о большем. Относительно свободно и легко можно добиться степени бакалавра, а затем и магистра магии. Доктором стать уже намного сложнее.

Этот же вопрос некогда стоял и перед Алезиусом. Ответ свой он предпочел немедленно запрятать в самый потаённый уголок своего сознания, подальше от проницательных взглядов преподавателей и старших магов. Злодеем он никогда не был, просто принимал правила игры и отдавался этой увлекательной борьбе целиком. Впрочем, вино, застолья, женщины, музыка, роскошно-стильные наряды и прочие радости жизни отнюдь не были им отринуты и забыты. Можно сказать, Алезиус совмещал в себе черты фанатичного и скрупулёзного мага-ученого с этаким сибаритом-денди, меняющим наряды по пять раз на дню, и еженедельно обновляющим свои изящные туфли из лучших столичных мастерских.

Бакалавр коснулся подбородка и в который раз за эти дни довольно улыбнулся. Так — без бороды — гораздо лучше. Да и зачем нагонять себе возраст? Он чертовски хорош собой, и пусть все, особенно взбалмошная недотрога — недавно приехавшая в Нимфей из имперской столицы на паровом пакетботе красавица и светская львица Лина Монтус — племянница самого старшего мага Нимфея, магистра Монтуса, получит возможность убедиться в этом.

Впервые за несколько недель напряженного труда бакалавр смог позволить себе целый день полноценного ничегонеделания. Захотелось даже выбраться из города и просто отдохнуть на берегу океана. Идея устроить пикник пришла Алезиусу в голову именно сегодня, когда основной объем работ по инициированию (серважу) магослуг был благополучно выполнен.

Образ оказался столь ярок и привлекателен, что сомнений не осталось — затея правильная и обязана воплотиться в жизнь. Оставалось лишь хорошенько все подготовить и пригласить старших коллег, а заодно и прощупать вопрос о близящейся дате проведения защиты на соискание магистерской степени.

И в этом важнейшем деле двойную роль должны были сыграть новоявленные слуги бакалавра магии, пока что бакалавра, как он тут же поспешил поправить сам себя, с удовлетворением отметив, что все необходимые условия для успешной защиты им выполнены даже с запасом. Второй составной частью защиты являлось самостоятельное создание энергионов-генераторов второго уровня. Они были изготовлены ранее в достаточном количестве, чтобы предоставить их (и тем самым расплатиться за участие в защите) всем членам диссертационного совета.

'А почему бы и нет? Отличная идея! Вот и поставим моим новоявленным сервитам простейшую задачу. Пусть все организуют и устроят в лучшем виде. Ближе к вечеру жара спадет и можно будет отлично провести время'. Придя к такому умозаключению, Алезиус, продолжая нежиться в кровати, послал мысленный приказ Теггу и Хипсу. 'Вот и посмотрим, как справятся, будем считать это первым экзаменом для них'.

В который раз за последние недели мысли с магослуг перешли на пропавшего горца. И снова он принялся перебирать возможные варианты.

Первый. Внезапное исцеление — в ходе экспериментов с зельями очередной подготовленный им состав ингредиентов в препаратах мог дать столь радикальный эффект, разом исцелив подопытного ардайла. Вероятность такого сценария очень высока, жаль воспроизвести эксперимент невозможно. Второго такого пациента — с демонической меткой — под рукой просто нет. Но проработку всех рецептур и расчеты воздействия он будет вести, пока не добьется результата, жаль, работа очень объемная и кропотливая, а доверить ее никому нельзя. Только сам. А значит, окончательный вывод по этому варианту откладывается на недели или даже месяцы.

Второй. Версия демонического вмешательства — очень серьезно и важно. Развоплощенный горцем 'пожиратель душ' постоянно оттягивал часть силы своего убийцы, но для более активных действий запас маны в низвергнутой во мрак и пустоту демонической сущности был еще явно недостаточным. Впрочем, демонология — это не его, Алезиуса, главная сфера знаний. Возможно, он допустил просчет и некая микстура или ее отдельный компонент привели к взрывному росту силы и степени влияния демона на сознание и тело горца. Что и как дальше — маг думает всерьез.

Третье. Не стоило сбрасывать со счетов и вероятность изящно-коварной игры со стороны как местных магов, так и старосветских, а теперь уже заокеанских недоброжелателей. И причины могли быть любыми. От досужей игры ума одного из магистров, решившего развлечься 'партийкой в магические шахматы' до прямого противодействия ему — Алезиусу — в достижении поставленной цели. Но еще раз обдумав всю имеющуюся информацию, он в очередной раз пришел к выводу, что это крайне маловероятно.

Четвертое. Ардайл мог отыскать в развалинах некий артефакт, эликсир или даже просто некое неизвестное пока местное волшебное растение с особыми свойствами, которое тут же применил. Либо украсть это нечто, либо получить от неизвестного третьего лица. Эту версию подкрепляли многочисленные находки, передаваемые совету магов в обязательном порядке рабочими, ведущими расчистку завалов.

Но еще больше уникальных древних артефактов-магонов, магических эссенций и вытяжек, плодов, камней и частей тел магосуществ поступало из Гераклеи Поларис, где обосновались многочисленные банды добытчиков волшебных предметов и компонентов. Отправиться туда и на месте разобраться было весьма недурственной затеей.

'А ведь это мысль! Надо отправить туда Тегга и Хипса. Проведу защиту диссертации и отправлю на пакетботе в Вольный. Зачем рисковать самому? Тегг отлично годится на роль силовой поддержки: здоров, туп, зато исполнителен и послушен. Серваж для него прошел не слишком удачно, воля и инициативность оказались подавлены. Хипс, напротив, умен и изворотлив. С ним я не прогадал и сделал все просто отлично! Вот ему и поручу дело'.

Теперь оставалось, все детально подготовив и продумав, дать подробные инструкции сервитам. Магосвязь между ними обязана работать на таком расстоянии без сбоев, так что он сможет видеть многое буквально 'собственными' глазами, оставаясь в комфорте и безопасности своей нимфейской резиденции, где все так хорошо, со вкусом и удобством устроено.

Он даже поднялся, наконец, с ложа и прошел к столу, чтобы набросать план, как в голове раздался отдаленный звон колокольчиков, извещавший о запросе на связь со стороны магистра Монтуса. Короткое послание содержало информацию о времени проведения совета — сегодня в час пополудни. Явка обязательна. Предмет обсуждения не озвучен. В этом можно было бы усмотреть некое небрежение его статусом, но настроение этим утром было просто замечательным, и он предпочел просто не заметить подобной досадной мелочи. Что ж. Тем лучше. На совете он лично пригласит коллег на вечерний пикник.

Глава 3. Будни героев.

Прибыли вечером следующего дня. Встретили нас богато. Как героев. Девушки дарили цветы и бросали манящие взгляды. Вот так, общее горе личному счастью не помеха. Впрочем, погибших, пока мы гонялись за их убийцами, успели похоронить. Жизнь продолжается. А сейчас люди приветствовали нас — отомстивших за их родичей и вернувшихся с победой.

Как бы ни хотелось отдохнуть, помыться и поесть, но прежде попросил Турима опознать ружья и иные вещи погибших соплеменников. Чтобы вернуть в семьи.

Баня, ужин — все уже готово к нашему возвращению. На этот раз дружине выделили большой дом в самом городе. Отмывшись в жарко протопленной парной, переоделись в чистое и вышли к народу. Все местные авторитеты собрались в полном составе. Вождь, знающая, главы семей. За столом каждому из нас прислуживало по красавице в самом дорогом наряде и украшениях. Да, почет и слава как они есть. А что еще надо молодости? Смотрю, мои орлы совсем размякли и распушили перья перед девицами. Прикажи им сейчас против всего вражьего войска за Крунимор сражаться — пойдут не задумываясь.

Сидели долго. Времени хватило и на подробный рассказ о событиях, и на вдумчивое обсуждение полученных от пленных сведений. Накануне вечером повторно и более подробно допросил обоих 'языков'. Так что картина наполнилась деталями и красками. И по нападению на Тарму, и по общим раскладам. Мне было ясно, что такой прием неспроста. Явно будут делать предложение, от которого нельзя будет отказаться.

И вот, когда мои бойцы, осоловев от съеденного и выпитого, начали потихоньку разбредаться по лежанкам, глава клана перешел к главному.

— Враг хочет сокрушить нас, но мы не побежим, не отступим и не сдадимся. Будем сражаться и докажем свое право владеть этой землей. Да, из-за коварства волшебника мы потеряли очень много воинов, Каржас. Нам как никогда нужна помощь. Пленники, не сговариваясь, поведали, что в нападении на Тарму приняли участие десять дюжин гвардейцев черного мага. А это только четверть его войска. Так что сил у врага много. Не сдюжить нам нынче без подмоги. Потому хочу нанять твой отряд. Заплачу щедро. За месяц службы дам тебе за каждого бойца по три талера. Кормовые, жилье, все что надо — обеспечим. Вся добыча, что возьмете — ваша. Вы смогли добыть много винтовок, продать не предлагаю, а вот собрать и вооружить ими два десятка метких стрелков... Готов выложить прямо сейчас шестьдесят талеров за месяц найма.

Вождь поднял кружку с пивом и щедро отхлебнул. Простой подсчет показал, что речь идет о двадцати бойцах. Нас сегодня восемь, как же он предполагает добрать численность? Судя по всему, сейчас и озвучит.

— В Тиардморе неделю назад началась ярмарка. Продлится еще полмесяца. Это большой город, туда съехалось много молодых бездельников, хммм, молодцов, жаждущих славы и богатства. Уверен, ты сможешь отобрать среди них десять-двенадцать лучших стрелков. Приведи их сюда.

Помолчал, и неспешно роняя слова, деловито продолжил:

— Если верить тому, что поведали пленники, у нас осталось пять-шесть дней до нападения. Может, больше, но точно не меньше. До города клана Тиард Фарак три дня пути торговому обозу через перевал. Дам лошадей, поедете налегке. Так что за полтора дня доберетесь. Там пусть даже еще вечер и весь следующий день. Назад опять верхами. Самое большее — пять дней. Должны успеть!

— И вот еще. Нужно звать тех, кто готов сражаться. Тем, кто себя покажет в сражении доблестно, мы откроем путь в клан и признаем полноправными хозяевами, поможем построиться и без выкупа отдадим девушек в жены. Всех скопом брать не стоит, но два-три десятка мы примем. Этот клич бросит торговец, с которым давно ведем дела, он возит и продает наши товары. Зовут его Сарда Аэн Оллим — хозяин торгового обоза и лавки в Тиардморе. Они уже неделю торгуют на этой ярмарке. А ты, Каржас, и твои воины поддержите его, чтобы все поняли — Крунимор крепко стоит на ногах.

— Что ж, я не против, уважаемый Турим. Сам думал об этом, только не знал, как лучше все провернуть. Вот только три талера будет платой за простых мушкетеров — с обычными гладкоствольными ружьями, а за моих метких стрелков с винтовками ты заплатишь по пять талеров. — Спокойно выдержал взгляд вождя, и тот молча склонил голову, принимая условия сделки.

— И раз уж мы об этом договорились, подскажи еще две вещи. Первое. Сколько мушкетеров будет готов оплатить клан? А если получится привести не два, а три десятка. Второе. Нет ли у вашей знающей особого эликсира, называемого меад? Если есть, тогда те шесть десятков монет можете оставить себе. — Моих дружинников надо делать сильнее, так что жадничать не с руки.

Отметил, как довольно блеснули глаза вождя, мое предложение ему явно пришлось по душе.

— Про зелья сейчас ничего не скажу, завтра к утру либо серебро к тебе привезут, либо меад. Про бойцов — набирай смело дюжину еще — по три талера. — Подумав, добавил. — А найдешь больше толковых, веди и два десятка, оплачу сполна.

— Отлично. Завтра на рассвете мы отправимся в Тиардмор.

Почему нет? Сегодня мой отряд слишком слаб для серьезных дел. Два, а тем более три и даже четыре десятка воинов, за которых к тому же платит Крунимор — хорошая возможность стать сильнее. Уверен, впереди долгая война и мне понадобятся все воины, каких смогу собрать. Если соберу людей, то получится не меньше сотни талеров даже с учетом платы за эликсир. И все же есть сомнения, которые и озвучил:

— Вот только вопрос, а верны ли наши расчеты? Не слишком ли велик риск, если мы уйдем сейчас?

Лицо вождя закаменело, да, мои предположения его точно не обрадовали. Он молчал некоторое время, обдумывая расклады, потом ответил:

— Это как судьба распорядится. Всё, хватит разговоры разговаривать. О чем договорились, то и делать будем.

— Вот что скажу тебе, вождь. Свезите основные припасы в башню на вершине, укрепите ее, выкопайте вокруг нее ров, расчистите площадь, чтобы враг не смог подобраться скрытно. Стены у крепости низкие и протяженные, враг может атаковать сразу в нескольких местах, всего скорее в полной темноте. Внезапно. На ночь всех собирай в башне, неудобно, зато безопасно. Черные придут не за победой и грабежом, а только убивать и уничтожать.

— Я услышал тебя, Каржас.

— Вот еще о чем подумал. Нападение, если оно случится, всего скорее произойдет ночью. Так? — Получив подтверждающий кивок вождя, продолжил рассуждать. — Мы постараемся прибыть засветло, но кто знает наперёд? Значит, нужен какой-то знак, что вы подверглись атаке и все еще держитесь.

— Можно приказать развести сильный огонь на вершине башни, — Предложил Турим. — Полыхать он будет ярко, разглядите наверняка.

— Так и сделаем. Договорились.

Проснулся рано — от холода. Оказалось, пока спал, умудрился совсем сбросить одеяло. В горах по утрам бывает совсем не жарко. Даже летом. Зябко поеживаясь, вышел босиком на двор. Солнце еще не проглянуло над вершинами хребта, повсюду царила предрассветная хмарь. А еще и туман спустился со склонов в долину. Сыро и свежо. И совсем нет ветра. Ни один листок на черешне во дворе, усыпанной спелыми, сочными и такими сладкими ягодами, не шелохнется. Сорвал и кинул в рот, сок брызнул на нёбо и язык, красота. В моём родном Ардайле такой роскоши не водилось. Холодно у нас слишком. Добрался до колодца, напился ледяной воды и умылся. Уххх. Освежает. Ну, пора и делом заняться.

Добрался до тюка со штуцерами, осмотрел каждый ствол, отобрал четыре, заодно и патронташи к ним. Осмотрел еще раз пистолеты. Жаль, кобура поясная одна. Ну, ничего, пусть просто за пояс заткнут, а потом сами закажут у мастера. Оделся и только собрался идти будить своих, смотрю, появляются на дворе один за другим. Впереди поручик, Тан замыкающим. Ловко это у них.

— Здорово, молодцы! — Эдак залихватски приветствую полусонный отряд.

Ребята разом вытягиваются и уже без намека на вялость, бодро, пусть и невпопад, а каждый на свой лад, рявкают в ответ.

— Быстро всем привести себя в порядок. Через пять минут построение. — Вижу вопросы в глазах. — Выходим через час, а сейчас будет торжественное построение с награждением отличившихся, раздачей памятных подарков и денежных премий.

Что еще может так воодушевить воина, как не обещание награды? Разве что доступная пышнотелая девица или доброе застолье... Забегали мои волки по двору, оживленно перекрикиваясь и смеясь. Не прошло и оговоренных минут, как семеро встали передо мной как лист перед травой. Стоят, смотрят пристально и как-то вдумчиво-выжидательно. Прониклись важностью момента. Я, глядя на них, и сам проникаюсь. Всю несерьезность словно ледяной водой смыло. Отобранное загодя оружие лежит на столе позади меня.

— Война с черным магом только начинается. Впереди еще много битв, но этой победы у нас никому не отнять. Мы взяли первую кровь, а сами ушли без потерь. Их было больше дюжины, нас едва не вполовину меньше. У них был магослуга, пусть и не великой силы, мы сражались честной сталью и порохом. Это лишь начало, но уверен, очень скоро одно имя нашего отряда будет внушать ужас врагу. А мы продолжим с еще большей удалью и наглостью бить их повсюду, где встретимся. — Не удержавшись, ухмыляюсь, кривя рот. — Один к одному. Хорошо. Двое к одному против нас, отлично, трое на одного — лучше не придумаешь! Больше добычи останется. — И решаю добавить жара. — Где мы, там победа! Ура!

Троекратное раскатистое ура из луженых молодых глоток разнеслось по сонной округе. Улыбаясь, продолжил:

— Нашу победу оценили и в Круниморе. Вчерашняя встреча сама за себя говорит. Уверен, каждому из нас местное гостеприимство пришлось по нраву. Но мало того. Мы с вождем договорились о службе клану на месяц отрядом в два десятка стрелков. Потому сегодня, уже почти прямо сейчас, нам подгонят лошадей и отправимся в Тиардмор. Там и наберем новиков в дружину. Вам же предстоит стать командирами троек.

Новости произвели сильное впечатление на ребят. Все они еще совсем молодые парни. Для большинства прошедший бой стал первым настоящим делом. Много ли надо в этом возрасте, чтобы загореться и ощутить за спиной крылья?

— Все показали себя отлично. А по делам и награда. Поручик Дин Рас Кердур, шаг вперед. — Выучки легионерской у тавров нет от слова совсем, да мне оно и не требуется. Зачем горному стрелку печатать шаг? — За проявленную храбрость и толковое командование заслоном, вручаю тебе пистолет, подзорную трубу и пять талеров. — Лично опоясываю Дина новой сбруей, вешаю трубу на шею и кладу в ладонь монеты. — Встать в строй.

— Тан и Асир Рис Кердуры, шаг вперед. За вами в этом бою трое убитых врагов. Отличная работа! Поздравляю вас пистолями, владейте! Служите верно и храбро. А еще по три талера каждому! — Братья никогда не держали в руках таких денег и выглядят немного ошалело. Серебро звенит сладкой музыкой. — Встать в строй.

— Андо, Ирча, Яри, Син Кердуры, шаг вперед. — Все четверо дружно шагают с правой. — Волки, вы доказали, что по праву носите славное имя потомков Кера! В этом бою каждый из вас взял жизнь врага. Мы сполна расплатились с убийцами тавров, победили и взяли богатую добычу. Да еще и получили от пленников важные сведения. С этого дня вы — не мушкетеры, а меткие стрелки. Каждый получает винтовку и по три талера в награду. Заслужили!

Ирча, первым стоящий в ряду отвешивает в мою сторону короткий, изящный поклон и, подняв правую руку, говорит:

— Вождь и вы, братья! Дозвольте сказать слово!

Что ж, это не планировалось, но и запрещать смысла нет.

— Говори, Ирча, мы слушаем тебя.

— Братья, в недавнем бою мы все увидели силу и удачу Каржаса. Идти за таким смелым и щедрым вождем, который не жалеет серебра для своих воинов — что может быть достойнее? Так чего ждать? К чему присматриваться и что испытывать? Решено!

Ловким, исполненным достоинства движением тавр опустился на одно колено и со сдерживаемым волнением произнес:

— Я, Ирча Мирт Кердур, беру оружие из твоих рук, господин, прошу принять в ответ мою клятву верности и службы.

Да, запомнилось мое лечение острому на язык парню. Помню его взгляд тогда. Немного удивленный и очень благодарный.

— Это большая честь для меня, сын Мирта. Возьми это грозное оружие и служи верно.

Вкладываю винтовку в протянутые навстречу руки. Тавр поднимается, от души, с силой хлопаю его по плечу, заставляя покачнуться и, улыбаясь, говорю:

— Славное утро, не находишь?! — Ирча широко улыбается в ответ.

Поворачиваюсь к трем оставшимся таврам. Смотрю на каждого.

— А вы что скажете, волки?

Сначала здоровяк Андо, а следом и Син с Яри опускаются на колено.

Принимаю слова присяги уже как тан и глава дружины, а не походный вождь ватаги. Вручаю каждому из своих, да, теперь точно своих, воинов оружие и серебро. Обнимаю всех четверых.

— Это бы стоило отметить, но сейчас не время. Пора в путь. Обещаю, что первым же вечером в Тиардморе устроим знатную пирушку с музыкой, песнями и плясками! — Переждав волну веселья в предвкушении доброго застолья, уже другим тоном приказываю. — Всем десять минут на сборы. Дин, забирайте все, что решили выставить на продажу, упакуйте для седельных вьюков.

Через несколько минут с улицы слышится перестук многих копыт и приглушенное ржание. В открытые ворота въезжает совсем еще юный наездник, лет двенадцати-тринадцати, а за ним целый табун. Замыкает его еще один подросток на вороном мерине. Оба паренька снаряжены как в дальнюю дорогу, через седла перекинуты туго набитые торока. Кони заполняют двор, фыркают, встряхивают гривами, косят глазами на неизвестных людей, остро пахнущих железом и порохом. Часть лошадей заседлана, часть нет. Мальчишка-наездник легко соскакивает наземь и с коротким поклоном обращается ко мне:

— Нас послал глубокочтимый вождь Турим Оэс Крун. Здесь два десятка коней. Мы будем сопровождать вас, заботиться о лошадях. Таково слово Турима.

— Получается, конюхами послужите? Все заботы о лошадках на вас? Справитесь? — То, что вождь приставил к нам в услужение мальчишек, понятно. Сейчас у Крунимора точно не то время, когда взрослых мужчин есть резон отправлять из городка. Заодно и пригляд за ценным имуществом обеспечат. — Как хоть вас зовут?

— Сдюжим, не сомневайся, предводитель Каржас. Меня зовут Сай Турим Крун, младший из сыновей вождя, а это мой родич по матери, Айра Чеслав Риста. Мы рады служить таким славным воинам. Вот пригнали полторы дюжины верховых — восемь уже под седлом, еще столько же заводных и четыре под вьюк.

— Что ж, тогда самое время разобрать лошадей и распределить поклажу по вьючным.

— И вот еще. — Сай вынул из сумки небольшой фиал, светящийся золотом. — Отец просил передать тебе в счет оплаты.

— Отлично. — Повернувшись, нашел взглядом Дина, помахал ему рукой, подзывая к себе.

Когда тот подошел, передал ему фиал.

— Вот держи, поручик, выпей сразу, впереди, чую, большая драка, надо, чтобы зелье успело подействовать.

Парень неверяще уставился на меня, потом склонил голову, и бережно приняв из моих рук эликсир, ухватился за пробку, снова бросив на меня взгляд, словно ожидая подтверждения. Кивнул, улыбнувшись:

— Пей, дружище. Давай, не тяни.

Как-то незаметно вокруг собрались все мои бойцы. Они молча смотрели на своего товарища, и ни в одном не ощутил зависти и какой-то черноты. Радость и ожидание награды для каждого, кто верно служит их вождю, то есть мне. Вот такие мысле-чувства витали сейчас вокруг. А полезная штука этот меад. На крыше дома заметил мирно сидящего здоровущего черного кота, который могуче, сверкнув белоснежными острыми клыками, зевнул и потянулся, топорща роскошный пушистый хвост.

Дин выпил эликсир, мы быстро и без затей разобрали лошадей, разве что для Андо подобрали самого крепкого мерина, все же здоровяк весит больше шести пудов. И это без снаряжения и оружия. Короткая суета и вот уже все в седлах. Поехали!

Крепость Хаста. Слуги черного мага.

— Господин генерал, доклад готов, — Начал младший адитор Оден — глава разведки.

— Приступайте. — Привычный ответ от начальства.

— Два дня назад прервался контакт с нашим наблюдателем в Круниморе. Последние сведения, полученные от него, подтверждают, что он был обнаружен таврами. Отдельно отмечу, что за день до этого в городок прибыл отряд из восьми горцев, у нескольких в руках были штуцера нашего образца. Согласно описаниям, среди них опознаны Каржас и тавр, спасенный им.

— Вы думаете, это они надоумили тавров о присутствии наблюдателя?

— Практически убежден.

— Каким образом они смогли его вычислить и найти?

— Была применена магия большого могущества. Жрица напустила сотни зверей на все окрестные склоны.

— Дальше.

— Сегодня утром была потеряна связь с отрядом Римса. Предполагаю, они уничтожены таврами. Навстречу выслана группа разведки, как только будут новые сведения, доклад сразу поступит к вам.

— Опять Каржас?

— Вероятно, да.

— Хмм, он доставляет нам слишком много неприятностей. Работайте дальше, ищите о нем сведения и подходы — его голова должна быть у меня как можно быстрее.

— Еще один момент, господин генерал. По итогам проведенного расследования рекомендую также принять циркуляр о полном запрете всем сервитам и прочим служителям брать эликсиры в любые поездки, на задания и в походы. И отдельно указать, что принимать препараты сугубо, подчеркиваю, в крепости и прочих местах постоянного пребывания. Ибо последствия попадания особо ценных средств развития и совершенствования в чужие руки провоцирует крайне нежелательные последствия, что недопустимо. Такое решение повысит контроль за особо ценными препаратами и положительно скажется на уровне безопасности в целом.

— Поддерживаю. — Генерал даже прихлопнул ладонью по столу, выражая одобрение инициативе Одена. — Подготовьте документ сегодня же, подпишу без промедления. Теперь вы, Арчер, что у нас с подготовкой зачистки Крунимора?

Пришла очередь доклада адитора-начальника штаба.

— Господин генерал, все готово. Наемники прибыли, вооружение проверено, занятия штурмовые проведены, зелья подготовлены. Отряды гвардии также полностью готовы к походу. Но...

— Говорите, смелее.

— Считаю, что риск становится чрезмерным. После обнаружения наблюдателя и одного из отрядов для проводимой операции в руки горцев могли попасть пленники...

— Достаточно, Арчер, — Жестко перебил доклад штабиста Тирч.

Несколько минут генерал-адитор молчал, уставясь куда-то в пустоту. Офицеры знали, что в такие минуты он говорит с самим владыкой — великим черным магом Запада. И потому даже дышать старались как можно тише и реже.

— Операцию не отменяем. Приступить немедленно. Сию минуту. Командовать ею назначаю старшего сервита Орка. Направить дополнительные силы, продумайте новый план нападения.

— Но мой господин... — попытался все же возразить Арчер.

— Выполнять! — И такой повелительной силой наполнились глаза и вся фигура генерала, что аколиты ощутили присутствие самого Владыки. Начальнику штаба оставалось только молча и покаянно склонить голову в глубоком поклоне. Олвус Тирч, видя их реакцию, несколько смягчил интонацию и произнес, словно поясняя. — Это война! Мы обязаны уметь решать поставленные задачи в любых условиях, а не только в ситуации наибольшего благоприятствования. Думайте, ищите решения, перед нами стоят серьезнейшие цели и чем дальше, тем сложнее будет их достигать! Всё, идите.

* * *

Дорога в этот раз выдалась тяжелой. Порывистый северный ветер выжимал все тепло из тела, как ни кутайся в плащ. К вечеру прошел сильный дождь, застав нас на перевале. В обычных условиях стоянку тавры здесь не разбивают, предпочитая уют долин, но мы спешили. Так что ночка выдалась знатная. Опаснее всего то, что от дождей с гор могли сойти сели и попросту похоронить нас под массой камней пополам с грязью. Или просто преградить нам путь, если люди еще как-то смогли бы преодолеть завалы, то лошадям такое точно не под силу. Так что, не дожидаясь рассвета, только просветлело на востоке и дождь немного стих, перейдя от ливня к мороси, поднял отряд. Холодно, мокро и тоскливо. Чего уж тут хорошего? Внизу хоть будет потеплее. К счастью, все обошлось, к середине дня небо развиднелось, солнце стало по-летнему припекать. Отогревшись, собрался пораскинуть мозгами. Думать вообще полезно... иногда...

Верховая езда никогда не относилась к моим сильным сторонам, но все равно опыт достаточный, чтобы не отвлекаться на мелочи, сидя в седле. Опять же изменения в теле от эликсиров дают знать и в этом вопросе. Тело словно само быстро учится, находя какие-то мельчайшие тонкости посадки, управления и работы ногами. Особенно хорошо это выходит, когда голова не мешает. Потому не только можно, нужно думать о чем угодно, кроме самой езды. Но это смешные мелочи, конечно. Куда серьезнее другое. Кайдан Дуфф теперь не просто человек. За мной дружина, да что там, теперь уже целый городок горцев целиком зависит от решений и действий, а главное, удачи Каржаса. И не больше, не меньше. Поэтому думать не только можно, а нужно. Это отныне главная задача для меня.

Что получается? Главное удалось разгадать часть замысла противника. И предугадать его действия. А вот что дальше? Теперь, когда враг наверняка уже осведомлен о произошедших событиях, станет ли он нападать или нет? А может, он ударит в другом месте, где его не ждут? Все же порталы — явно ему нужны. Значит, будет атаковать. Почти наверняка. Что бы сам сделал на месте черного архимага? Всего скорее, подстраховался и усилил войско для нападения на Крунимор. Чтобы наверняка. И это очень плохо. Потому что наличных сил у нас до смешного мало. Даже если наберу пару десятков бойцов, то если враг приведет две сотни, мы будем иметь бледный вид.

Значит, надо искать еще людей? Хммм, набрать даже эти два десятка — задача. А ты размахался на большее. Тогда что остается? Как вариант, обратиться к главе клана Тиард Фарак. В любом случае, если они согласятся встретиться, надо все им рассказать, показать и постараться убедить в масштабе угрозы для всех горцев. То есть, сразу как приедем, надо через местного представителя Турима послать весточку вождю Тиардмора. И просить надо больше, глядишь, дадут хоть что-то.

Дальше. У нашего отряда есть два главных ресурса. Первый, я сам. С учетом боевого опыта, знаний, образования, включая и память алхимика. Преобразившие меня эликсиры тоже идут в зачёт. Пара тесаков древнего героя тавров с сильной магией плюсуем сюда же. Тут все хорошо, постоянно развиваюсь, тренируюсь с оружием и без, вооружаюсь, принимаю эликсиры. И сейчас могу на равных биться с сильнейшими из числа обычных людей. И даже, как показал бой в Вольном, с магослугами, для которых явно не пожалели снадобий.

Второе. Амулет, он же Черный Кот, он же великий артефакт почти божественной силы. От которой я пока что могу применить крохи. И это очень плохо. Просто недопустимо и преступно. По уму, сейчас бы уйти в горы, сесть в медитацию лет на пять и уж потом... Шутка юмора. Значит, надо с помощью Кота искать пути скорейшего развития себя как воина-мага. Да и алхимию подтянуть будет не лишне. Пока нам с запасом хватает трофейных зелий, но кто знает, что будет завтра? А ресурс то мощнейший.

Что на сегодня я знаю про себя и магию? Память алхимика в полной мере развернулась и даёт подробные сведения. Надо только самому себе все четче сформулировать и уложить в голове. Вот сейчас и начнём.

Есть три основы магии. Алхимические зелья. Алхимические артефакты — магоны. Энергионы. Все три завязаны на мага — который может управлять силой-маной через развитие сознания. Что достигается, в том числе и при помощи зелий и эликсиров. Мана накапливается через созерцание высших — энергетических планов бытия. Отсюда медитативные практики и прочие мистические действия. Мана постоянно генерируется в теле человека — едва накопив, ты сразу и тратишь, то есть оставить в запас практически не можешь. А вот запасы/резервы маны — удерживать очень сложно, еще сложнее, чем накапливать.

Маги учатся двум процедурам основным — это быстрые закачка и отдача — в действие. Чем мощнее и шире канал маны, тем эффективнее работа мага в текущем режиме. И накопление в теле или энергионе долговременного запаса — с последующим расходованием. Сама мана неотличима. Все решает возможность ее удерживать и направлять поток.

В древности маги обнаружили, что некоторые камни (кристаллы) и особенно драгоценные способны удерживать в себе ману — особенно после 'прокачки' или прогрева. Начинающий маг учится делать простые накопители, магистр и доктор — накопители, способные сами собирать-генерировать ману, величайшие делают генераторы огромной мощности. Сами по себе камни-энергионы — просто батарейки. Никакой магии в них нет. Структура камня не 'держит' плетения.

А вот металлы хорошо их удерживают и проводят ману сквозь себя. Лучше всего держат плетения золото и платина. Вероятно, и другие благородные металлы. Более того, в эти металлы можно слой за слоем укладывать очень много плетений и мастерство мага как раз состоит в том, чтобы делать такие плетения-слои тонкими и не допускать логических сбоев и противоречий между ними. Высшие маги могут уложить тысячи плетений в талисман, а простой маг — в лучшем случае уместит несколько. И при том самых простых и примитивных.

Но никакие артефакты сами собой не работают — везде и всегда они должны управляться сознанием человека. А сознание должно видеть суть вопроса и выдерживать нагрузки по манопотоку. Отличие 'Черного Амулета' в том — что он самоуправляющийся талисман с множеством встроенных контуров и подобием псевдоличности (очень сложная модель, но все же не личность), он как бы пристраивается к носителю-владельцу, становясь частью тела и сознания носителя.

Когда произошло слияние, и Кот подселился до скончания дней моих, талисман первым делом заблокировал нить, связующую меня через посмертную метку с демоном. Демоны бессмертны. Я его тогда не убил, а развоплотил. И теперь он будет, накапливая ману, ждать возможности нового воплощения, а метка как раз и была способом перекачки части моей маны ему в инферно. Так что эту нить Кот сразу отсёк.

Заодно и вылечил меня, нормализовав все структуры организма носителя, для этого ему не требовалось управляющее действие владельца, он ведь и сам себя воспринимает как часть личности Кайдана Дуффа. А наладить свою работу — это он может запросто.

Также в него вшита и защитная схема, скрывающая его присутствие и закрывающая носителя от враждебной магии. Сразу после этих процедур проявилась и память алхимика, он оказался крепким человеком с цельной личностью и стойкостью к дезинтеграции (поглощению) даже и для демонической сущности, которая пожрала его тело. Потому часть его памяти, наиболее близкая к стержневым содержаниям личности и уцелела. А затем постепенно встроилась в мое сознание.

Оказалось, что основной темой работы и предметом интересов погибшего алхимика были камни и энергионы. То есть артефакторика. Безусловно, и в зельях он некогда отлично разбирался. Так что при некоторых усилиях я вполне могу и сам делать зелья. Может, и не особо выдающиеся, но рабочие. Вот только лично мне это не близко и не интересно.

Самое главное, что требуется магу — это развивать сознание. Он учится видеть плетения, энергии, учится конструировать их и преобразовывать элементы. Это занимает десятки и сотни лет. Наиболее сложные артефакты помогают магам в волшбе — они берут на себя большую часть манопотока, оставляя сознанию владельца только управляющие контуры, но при большой емкости потока даже такой — облегченный вариант все равно способен выжечь сознание. Это очень опасная история.

Так что в некотором роде маги нашего мира это ученые и конструкторы. Но одновременно это и созерцатели высших сфер.

Моя задача сейчас как раз постепенно учиться контролировать поток маны и развивать сознание через тренировки и медитацию. Через постоянное сосредоточение. Пусть для меня сбор маны вторичен — Кот может обрушить на меня такой водопад силы, что я мгновенно утону, но вот контроль и управление — не отменяются, даже и при активнейшей поддержке Кота.

Есть еще одна важная компонента магии. Это движение силы. Сила закручивается не вокруг физических явлений, они обыденны. А вокруг движений духа, движений сознания и преодоления границ обыденного, рационального и детерминированного тварным естеством. То есть всякие события, нарушающие привычное течение жизни, приводят к мощному возмущению силы в мире, что и является главным источником стяжания маны для Великих (тех, кто, по сути, является богами-правителями этого мира). Так что отнимать ману у людей им не нужно, наоборот.

И еще — маги могут действительно осушать человека — выпивая его ману. Но, во-первых, мана снова генерируется, ведь большая ее часть как раз и относится к быстрой, силе первого типа, а не к накопительно-аккумулирующейся. Но все же такие потери в мане могут очень негативно сказываться на человеке — в том числе и на маге, если он осушит свой запас маны и особенно если его вместилище раскачано и обладает большой емкостью — тут возможны крайне неприятные явления, например, схлопывание вместилища. От этого маг может и сойти с ума, и отупеть, и просто погибнуть-впасть в летаргию-кому.

Примерно такая картина получается.

По алхимии. Самому варить — можно, но время... В любом случае не помешает разжиться хотя бы малой, переносной лабораторией и начать собирать ингредиенты для базовых зелий. Но сначала лучше поработать с опытным алхимиком, все же память это одно, а навыки — другое. Думаю, освоить смогу быстро. А где искать мастера-наставника? У тавров — исключено. Разве что к знающим обратиться, но очень сомнительно, что они станут выкладывать свои секреты. Они ведь не ремесленники, а жрицы богини.

Тогда надо отправляться или в Вольный, он же Гераклея Поларис, или в Нимфей. Второй вариант сразу нет. Остается первый. Заодно и Дица проведаю с Рыбарем, и как продвигается ремонт усадьбы смогу оценить хозяйским глазом. Но это потом, когда разберемся с обороной Крунимора. Будет ли оно — это потом? А чего гадать? Делай, что должен. И не морочь себе голову ерундой.

* * *

Узкая горная тропа по мере спуска с перевала постепенно расширилась до почти нормальной дороги. Стало возможным ехать по двое в ряд. Пустив коней мерной иноходью, которой знамениты горские скакуны, мы с поручиком, оказавшись рядом, завязали разговор:

— Дин, дружище, вижу, что устал и не выспался, и без крайней необходимости не стал бы тебя дергать. Но позарез надо.

— Спрашивай, командир. — Мой вернейший вассал лишь бодро и открыто улыбнулся, показывая, что слова об усталости можно принять разве как шутку.

— Что ты знаешь про Тиард Фарак? — И видя, что поручик собирается задать уточняющий вопрос, опередив его, добавляю. — Меня интересует вообще все. Без разбора. Любые сведения.

— Хорошо. Самое главное. Тиард основан выходцами из великого клана Фарак. И обычно такой клан — главный над всеми отселенцами. Но здесь иначе вышло. Тиард взял большую силу и поднялся выше всех. Теперь и сам Фарак ходит у них в младших союзниках, не подручных, конечно, но все же. Говорят, Тиардмор может выставить три сотни бойцов, включая полсотни всадников.

— Большая сила, — задумчиво откликаюсь.

— Да. — Решительно кивает Дин. И продолжает. — Сам Фарак может выставить от полутора до двух сотен. Еще есть подручные кланы. За последние два десятка лет в наших краях развелось много разных дружин и ватаг вольных молодцов. И если поначалу они просто крали скот, иногда нападали, на поселения или воровали невест, то потом начали обкладывать данью слабые городки. Их старейшины побежали за помощью к сильным кланам. А те и рады. Стали брать себе под защиту за клятву верности и признание старшинства.

— И что это дает?

— Самое главное, когда будет нужно, по призыву вождя все подручные кланы обязаны привести к месту сбора свои отряды воинов. Если не ошибаюсь, то у Тиард Фарак четыре подчиненных клана, ну и сам Фарак в союзниках. В малых городках можно набрать от пяти до шести дюжин бойцов. Вот и считай.

— Подожди. Что-то очень много получается. Три сотни своих, пусть полторы союзных, не меньше двух сотен вассалов — это ведь уже без малого семь сотен! Армия!

— Так, да не так. — Ухмыльнулся Дин.

— Поясни, — нахмурясь, потребовал от поручика.

— Это ведь я тебе всех бойцов, считай, назвал. А в поход от силы половина пойти сможет. Другое дело в обороне. Тут на стены все встанут. Так что на самом деле три-четыре сотни — не больше. Это если в дальний поход. И еще учти. Быстро всех собрать просто невозможно. Такие дела заранее обговариваются. Готовятся. Недели, если не месяцы. У нас народ спешки не любит, а старейшин и вовсе с места сдвинуть и от любимых ими хозяйственных забот, овец да коров оторвать — ох, как непросто.

— Понял тебя. И все равно сила большая у них.

— Да. Среди всех кланов они самые могущественные сегодня, — спокойно признал очевидность факта Дин. — Стали такими за счет торговли и ремесел. Город выгодно стоит на перекрестке всех торговых путей с юга на север и с востока на запад. Кроме того, тиардморские ткачи — самые знаменитые и многочисленные в здешних краях. Здесь делают, пожалуй, треть всех тканей в наших горах. И не только ткут, но и окрашивают, делают саму краску, ткут ковры, шьют одежду. А какие у них ярмарки — скоро сам увидишь. Со всех сторон съезжается народ. Большая торговля. Большие барыши. Отсюда и сила клана. От богатства.

— Спасибо тебе, дружище. Есть о чем подумать.

За разговором время пролетело незаметно, а еще спустя час езды мы добрались до Тиардмора. И увидели настоящий торговый город.

Да, все это здорово напоминало наши осенние ярмарки в Ардайле. Огромное поле перед крепостью, неприступно темнеющей каменными зубцами стен, оказалось целиком занято рядами палаток, повозок и шатров. Толпы народа бродили от прилавка к прилавку, присматриваясь, торгуясь, ругаясь и заключая сделки. Кто-то уже тащил приобретенное к себе, кто-то с удовольствием продавал. Над ярмаркой витали ароматы приготовляемой тут же снеди. Шумела буйная разноголосица большого торжища. Сотни палаток, больше тысячи человек. Жизнь кипит. Вот тебе и 'дикари', мысленно укорил недавно убитого сервита, слова которого, пересказанные пленным слугой, время от времени крутились в голове.

Да, рассказали мне про Тиардмор немало, а теперь и живые впечатления добавились. Главная задача проста — собрать бойцов и желательно, самых лучших. Это понятно. А вот как это сделать? Тут уже надо думать. Времени в обрез, ошибиться нельзя. Тут ведь вопрос не в моих интересах даже. На кону жизни сотен людей. План действий уже вчерне готов. Остается воплотить в жизнь и убедиться в том, верный он или нет.

На подъезде к ярмарочным воротам — пусть и временному, но основательному бревенчатому сооружению, нас встретил сам купец Сарда со своими людьми. Внутри На саму ярмарку с лошадьми не пускают. Что и логично. Иначе очень скоро там просто не будет места куда ступить и не вляпаться в навоз. Да и лошадкам, изрядно потрудившимся, нужен отдых и хорошая порция овса. Оба наших 'конюха' стойко сносившие трудности пути и тем заслужившие мое уважение, отправились вместе с табуном. А с нами остался сам хозяин обоза и торговый представитель клана Круни на ярмарке — Сарда сын Аэна, о котором мне говорил вождь Турим.

Сарда оказался невысоким для тавра, сухощавым, громкоголосым и очень энергично-деловитым. Окинув отряд внимательным взглядом, сразу потащил всех в палатку, где была устроена походная банька. Воды нам нагрели с запасом, так что отогрелись и отмылись на славу. Затем усадил нас за стол и накормил. И только затем настало время серьезной беседы.

— Вождь Турим передает тебе, Сарда, просьбу бросить клич и собрать две-три дюжины крепких молодцов с оружием добрым, готовых биться с врагом за клан. Сроку до завтрашнего вечера. И сразу отправимся в путь. Надо бы еще лошадей в придачу к тем, которые уже есть, чтобы всем хватило на обратную дорогу. Подумай о том. А теперь расскажи нам, что на ярмарке сегодня и завтра будет происходить?

— Через пару часов начнутся состязания стрелков, ежели желаете, можете сами принять участие или посмотреть.

— Это отлично. Очень вовремя.

В голове нарисовалась отличная идея.

Повернулся к своим 'наглецам' и поставил задачу:

— Вот что, братцы. Сейчас отправляйтесь на ярмарку, потолкайтесь в толпе, заводите разговоры, рассказывайте, угощайте молодцов пивом. Денег вам подкину. Нужно разузнать чего народ хочет, чего думает, и пустить добрые слухи о нашем славном отряде. Сам пойду прогуляюсь по ярмарке, есть несколько срочных дел. А через два часа все должны быть у стрельбища. Как вы насчет пострелять?

Дин ответил за всех, мол, новые ружья простаивать не должны. Судя по бравому виду тавров, пострелять не терпится буквально каждому.

Повернулся к торговцу:

— Скажи мне, уважаемый Сарда, какие на ярмарке правила по набору бойцов?

— С наймом тут просто. Если будете брать пришлых, то никаких препон не может быть, вольному воля. А ежели из местных, из клана Тиард Фарак, то надо будет у вождя и дозволения испрашивать, и платить за каждого бойца мзду немалую.

— Что так? Или так хороши здешние молодцы?

— Да как сказать, обычные парни. Только клан силен и позволить себе может.

— Ясно. Нам бы еще часть добычи расторговать, можем ли мы в твоей лавке это устроить? Долю вам малую отплачу.

— Конечно, все к вашим услугам.

— И вот еще что. Надо отправить посыльного к правителю Тиардмора. Передать весточку от меня и славного Турима. Скажи, есть разговор важный и дело серьезное. Если примет сегодня вечером, буду благодарен.

— Все понял, сделаем.

— Вот и отлично! А нам самое время пройтись по рядам. Асир, давай за мной.

Только сначала надо собрать все зелья, что накопились, кроме лечебных и темновидения. Если получится отыскать лавку алхимика, постараюсь поменять их или продать. Много места не займут, зато при случае будет польза.

Глава 4. Ярмарка в Тиардморе. Часть 1

Ярмарки собирают множество людей со всех краев огромной горной страны, особенно молодежи. Ежевечерние игры, танцы, посиделки и прочие развлечения. Многочисленные состязания, призванные показать удаль, ловкость и силу — с обязательными наградами победителям, местные девицы, с которыми можно познакомиться. Возможность продать добычу, накопленную за время охотничьих походов. Собираются и вольные работники, стрелки и неженатые бойцы, в расчете подыскать подходящее дело на сезон. Наняться к крепкому хозяину или влиться в ватагу молодецкую. Здесь же зачастую скликают народ те, кто хочет собрать общину для основания нового клана — поселения.

Сюда же гонят племенной скот: маточное поголовье и производителей — быков, жеребцов, козлов, баранов самых отборных и породистых. Заодно везут и собак, птицу и вообще все подряд — саженцы, лучшее зерно для посева, но это больше на весенних и осенних ярмарках, а сейчас первый месяц лета, так что не ко времени. Устраивают скачки вокруг ярмарочного города, стравливают на потеху зрителям бойцовых псов-волкодавов с заранее отловленными специально для боев хищниками. Что называется, показывают товар лицом или мордой, что точнее.

Ярмарка — это возможность обменять все, что наработал и собрал на нужное и требуемое. Кто-то везет сюда зерно. Кто-то масло и сыры; вино, свежий мед, пиво, а кто-то и фрукты с ягодами. И уже этого года урожая косицы лука, чеснока, мешки скороспелой, еще мелкой, но такой вкусной тонкокорой картошки, прочие дары земные. На прилавках развалы желтой, красной и темной черешни.

Кто-то выставляет на продажу шкуры, шерсть, ткани, скот и сыровяленное мясо, кто-то добытые металлы, драгоценные камни, разные редкости и копанину с древних развалин. Везут всякие изделия ремесла: медную и чугунную посуду, великое множество глиняных и деревянных тарелок и плошек, готовую одежду, оружие местной выделки и, конечно, огромное число всякого требуемого в хозяйстве имущества.

Едут торговать на ярмарку отцы, а с ними идут сыновья, выполняя работу грузчиков, охраны, пастухов для перегоняемого скота. Идут музыканты и певцы, которые не только играют на вечерках, но и устраивают представления днем, развлекая охочий до зрелищ народ. Устроители ярмарки всегда выделяют часть сборов от нее на подарки победителям состязаний, которые очень популярны среди тавров. В них охотно принимают участие, а еще больше — смотрят, веселятся и 'болеют' за своих. Часто и богатые люди сами выставляют награды или даже устраивают соревнования. Это служит укреплению их влияния среди тавров, почет и уважение, возможность лично выйти перед всем обществом и наградить победителей здесь высоко ценится.

С каждым годом ярмарки собирают все больше людей. Народ тавров стремительно растет и 'молодеет'. А юным свойственна непоседливость, жадность до развлечений и желание отыскать свое место в мире. В старых поселениях свободных земель давно не осталось, так что шанс для молодежи только отправляться в дальний путь. Кто в работники на ферму, кто в наемники в отряд, кто в ватагу охотников, а кто и на стройку нового города или отдельного дома на отдаленном хуторе. Работы всем хватит.

* * *

Первым появился запах. Воняло порядочно. Диким зверем и страхом. Толпа собралась вокруг загона, шумно обсуждая происходящее, крича и подбадривая невидимых мне людей. Что там творится? Протискиваюсь в первый ряд и вижу как страхолюдная тварь, этакая помесь огромной кошки с чешуйчатым монстром рвется и беснуется, скаля пасть и хлеща могучим, обросшим костяными гребнями хвостом себе по бокам. На шее у нее тяжелое стальное кольцо, к которому прикована толстая цепь, с которой тварь и пытается безуспешно сорваться и достать человека, посмевшего подойти к ней. Парень на пятой точке отползает от зверя, уже на безопасном расстоянии все равно продолжая испуганно пятиться. Одежда его разодрана, по груди сочится кровь из длинной раны. Как не порвал его монстр надвое? И что тут происходит?

Наконец неудачливого укротителя вытаскивают за ограду и уводят куда-то в сторону, с глаз долой. Вперед выходит представительного облика мужик, который без долгих предисловий звонко протрубив в медный рожок, громко прокричал:

— Кто еще желает испытать себя. Всего за один талер! Надо проявить ловкость и просто коснуться шкуры зверя, сидящего на цепи. Награда для героя — три дюжины полновесных золотых!

Огромные деньги для тавров и не только для них, но после увиденного никто не спешил перемахнуть забор.

— Асир, что это за зверюга? — спросил вовремя пробившегося сквозь толпу оруженосца.

— Это химера, господин. Они обладают большой силой и даже магией, которой бьют, обездвиживая жертву.

— Магия? Хмм, но ведь тавры защищены богиней от ментальных атак?

— Верно, господин. Но есть еще лошади и собаки. Да и человеку приходится тяжело, зверь бьет не в голову, он бьет в тело. Маги так не могут и не умеют, это особая сила. Так мне Дин рассказывал, он то с химерой сражался.

Тем временем новый герой, соблазнившись выигрышем, попытался отвлечь зверя разными трюками, но химера поначалу казалось не обращавшая на него внимания, едва стоило парню перейти некую незримую черту досягаемости ее когтей, стремительно атаковала. И сразу ощутил мощную волну силы, от которой ноги сами словно подламываются. Кот, на миг дав мне ощутить магию химеры, сразу заблокировал воздействие. Стало легче. Таврам же это почти щекотка, особенно тем, кто за оградой. Смеются, улюлюкают, кричат. 'Можно взять ее под контроль' проявилась в голове мыслеформа от амулета. 'Но надолго удержать не получится, ты еще слишком слаб в магии, направь свое внимание на зверя и сосредоточься'.

Не сразу, но получилось уцепиться за тень сознания монстра. Там царило отчаяние и готовность убивать. Мне даже стало жаль могучего хищника. К тому времени очередного кандидата вытащили и площадка опустела. Без лишних сомнений кинул монету под ноги зазывале и, перемахнув через забор, спокойно пошел к химере. Ненадолго удалось ощутить могучие лапы, хвост и челюсти, ярость и силу зверя как свои. Удивительное ощущение. И монстр подчинился. Без колебаний коснулся оскаленной морды, почуяв всплеск звериного сопротивления, почти преодолевающего оковы нашей с Котом магии, и сразу, но без суеты отступил к ограде.

Наградой стало изумленное молчание толпы. Подойдя к устроителю забавы, молча посмотрел на него. Перекосило его знатно от увиденного только что. Явно он просто не мог поверить в произошедшее. Глаза бегают, щека дергается, руки трясутся.

— Ты владелец зверинца? Где мое золото? — Вид зверовладельца намекал, что с золотом, точнее, с его получением, у меня могут возникнуть серьезные трудности. Однако в Ардайле такими суммами не разбрасываются. Вот и я не стану.

— Чего молчим, как на похоронах. Или язык проглотил? А недавно соловьем разливался.

— М-милостивый г-господин, нет у меня таких деньжищ, отродясь не было.

— Ты мне, пучеглазый, не заливай. Сказал — три десятка золотых, вынь да положь, али осерчаю до крайности. — Грозно нахмурив брови и накрыв ладонью навершия мечей, усиливаю давление.

— М-может я, чем другим смогу расплатиться? — Продолжает заикаться и блеять торгаш.

Так и поверил, что денег у него нет. Просто жаден сверх меры и лжив до самых корней. Не хочет с деньгами расставаться, надеется съехать. Всучит мне залежалого товара по тройной цене и будет таков. А рожу-то состроил, будто лимон съел. Жалок, ничтожен, нищ и беспросветен. Ловок, шельма!

— Тебе бы в театре столичном роли исполнять, такой талант зазря пропадает... — кровожадно ухмыляюсь для пущей убедительности, — недосуг мне с тобой рядиться. Ежели денег нет, тогда товаром, но уже не на тридцать монет, а вдвое — шестьдесят.

Ободренный первым успехом, торгаш не сдавался, а продолжал дожимать.

— Смилуйся, благодетель, да откуда у меня столько? На тридцать пять может и сыщу чего.

— Ты это брось, я с тобой не торговаться пришел. Ежели не согласен, тогда сделка отменяется, гони золото. Или пошли к распорядителю ярмарки на суд. — Для большей убедительности ухватил его за шкирку и потянул к себе.

После упоминания суда шельма посмурнел и как-то сразу увял. Видно, там ему вовсе ничего не светило.

— Показывай, что есть в закромах, да пошустрее давай, — добавил голосу металла и слегка хлопнул зверовладельца по плечу, отчего тот присел и качнулся как былинка на ветру.

Зверинец у торговца был не так и плох. Два десятка разных редких, частью магических тварей сидели по клеткам и загородкам. Вид у большинства унылый и потасканный. Явно хозяин их держит на голодном пайке. Гады, птицы, мелкие зверушки, дикие хищники и пара рогатых травоядных.

— И что, ты предлагаешь диких зверей? На что они мне? Да и цена всему твоему хозяйству — десятка серебром в базарный день.

— Да я за любого из них больше отдал! — возопил 'несчастный' торговец. — Но есть у меня и еще кое-что, пойдемте, господин, покажу.

'Стой! Внимание!' раздалось в голове. Даже качнуло от такого напора. 'Ты чего бузишь, котяра? Чего орать вздумал?!' мысленно пытаюсь урезонить разбушевавшееся маготворение. 'Справа черный зверек в клетке, он нам нужен'. Вот так. Без объяснений и увещеваний. Нужен и точка. И кто тут главный вообще? Бросаю косой взгляд направо. Пушистый хвост трубой, черная мордочка и белый треугольник на грудке, в передних лапках орех. Шерстка блестит, глазки-пуговки отливают синевой, а от всей фигурки ощутимо веет магией. Однако, черная белка. Волшебный зверёк. Зачем-то Коту понадобилась? Учтем, а пока дальше отправимся за нашим должником, а то он уже удивленно поглядывает, мол, отчего задержка приключилась?

Добравшись до временного жилья торговца, мы приступили к основной части расчетов. Из крепкого, окованного железом и снабженного парой внутренних замков и хитрой крышкой сундука извлекаются главные ценности. Мужик долго копался, отгородившись от меня крышкой и явно не желая показывать свои сокровища. В итоге на свет появляется шкатулка с кучкой волшебной ювелирки. Точнее, с пятью амулетами, напоминающими тот, что когда-то получил от Дина. Только пара штук на этот раз была выделана из черненого серебра с каплями золотистого агата.

— Вот, господин, они стоят по двенадцать монет каждый. Если согласны, то мы в расчете.

— Пожалуй, пригодятся, — не спеша отвечаю, — вот только двенадцать талеров за каждый это ты загнул. Им красная цена сорок талеров за пучок. Остается еще двадцать золотых. И не спорь, я с тобой не торгуюсь, а называю ту цену, что готов принять, — остановил жестом только набравшего в легкие воздуха оппонента. — Что еще можешь предложить?

Тот бросил на меня полный желчи и бессильной злобы взгляд и нехотя, буквально выдавливая слова начал:

— Есть у меня щенки... горского волкодава, да не просто щенки... смеска с каменным псом.

— Это чего такое?

— Господин, каменный пес это монстр на вид собаки, только с очень прочной серой кудлатой шкурой и врожденной магией прятаться среди скал, в сумраке и в тени. Очень сильный и живучий. Даже из тяжелого мушкета не всегда удается его подстрелить, до того крепок. Еще и угляди такого. Сами они никогда не приручаются, а вот смески — вполне. Вез на продажу, ждал хорошую цену, да вот не судьба видно. Разоряешь ты меня, господин, как есть разоряешь, — и мужик пустил натуральную скупую слезу. Аж мне неловко стало, но задавил эти поползновения на корню.

— И сколько такие могут стоить? — Повернулся к до сих пор молчаливо стоящему тенью за спиной Асиру. Тот быстро сориентировался и подыграл:

— Волкодавы стоят талер, самое большее. Если очень хорош и выучен, то можно две монеты дать. А смески от трех до пяти серебром. Но тут как получится.

Торговец аж задохнулся от возмущения и суматошно замахал руками, устроив небольшой ураган.

— Помилуйте, да как же это возможно?! Да это грабеж средь бела дня! Каждый щенок самое малое десять золотых стоит, а ежели удачно сторговаться, то и двенадцать!

— Ты, ври да не заговаривайся. Это кто тут кого грабит? — Захотелось въехать по наглой морде, так чтобы зубы полетели. Торгаш, почуяв угрозу, сразу пошел на попятную.

— Простите господин, но у меня все равно больше ничего нет. Вы разорили меня, как есть разорили. Подчистую. Вот, последнее, — он дрожащей рукой вытянул из кошеля на поясе несколько монет. — Забирайте и уходите.

— Не спеши. И убери мелочь. Пожалуй, сделаем так. Давай, показывай щенков, если они меня устроят, то отдашь еще черную белку, пусть орехи щелкает и меня забавляет.

Дальше случилось неожиданное. Когда мы пришли к закутку, где лежала здоровенная сука и кормила четверых смешных, большелапых щенков, увидел в углу сидящее на короткой цепи странное существо. Тело неотличимо от человеческого малыша двух-трех лет отроду, а вот голова... Почти собачья, с большими мохнатыми, торчащими ушами-лопухами. Луч света скользнул по морде, высветив яркие бирюзовые глаза и серебристо-мерцающие то ли волосы, то ли длинный мех на голове и шее.

Судя по всему, это и есть гуррух, точнее, щенок псоглавцев, о его народе мне и поведал слуга сервита. Не прошло и нескольких дней, как небыль обрела плоть. Кот сразу сделал стойку, и мы постарались ментально прощупать звереныша. Особых магических сил у него не имелось, но со временем, приложив усилия... кто знает? Резерв маны уже сейчас у малыша был достаточно велик. 'Будешь учить его и заодно тренировать свои новообретенные способности' не вполне ясно то ли пояснил, то ли намекнул на очередную 'каторгу' злокозненный котяра. В любом раскладе, мне стало жаль мальца. Как бы там ни было, а держать ребенка на цепи, это скотство.

— А это что такое? — наконец прервал затянувшееся молчание.

— Псоглавец. Его мать погибла, успев вынести щенка к охотникам, которые и привезли его мне. При ней был топорик, могу принести, показать, — зачастил торгаш, быстро учуявший мой интерес и свою выгоду.

Отдавать щенков волкодава ему категорически не хотелось, сплошные убытки, а гуррух — достался задешево и был почти бесполезен, ибо целыми днями молча лежал, свернувшись клубком, не откликаясь даже на боль. Затребовал у пронырливого мужичка шкуру, в которую и завернул освобожденного от цепи и ошейника малыша, прихватил и чекан. Вырастет — отдам ему. Ведь Кот четко подтвердил, что гуррух разумен.

Потом забрали белку и отправились обратно в лагерь. Не будешь же с таким зверинцем дальше по рядам прогуливаться... Присматривать за детенышем я поручил Асиру. Все равно главная забота о гуррухе ляжет на наши с Котом 'плечи'. Контролировать ментально задача утомительная и сложная, все время поддерживать канал связи, смысла никакого нет. Значит, придется его учить, чтобы в 'свободное' время вел себя правильно и с пользой. А главное, надо будет придумать, как с ним разговаривать. Но тут пусть Кот отдувается.

А вот бельчонок сразу признал меня хозяином и умостился на плече. Кот прочно взял его под контроль, так что и ремешок с прочей сбруей — лишнее. Но зачем шокировать публику? Пусть пока выглядит, как прирученный зверь.

Впрочем, далеко мы не ушли. Уже на соседнем ряду обнаружилась странная и какая-то дикая картина. Что ты будешь делать?! Опять люди в цепях. Двое густо заросших, с колтунами в густых и грязных до сальности волосах парней с колодками на шеях и ногах. Они сидели, незряче уставясь в пустоту перед собой. Одежда грязная и подранная, на лицах ссадины и цветущие синевой отеки — явно следы от кулаков или дубинок. И такая безнадега исходила от них, что хоть волком вой. Поворачиваюсь к Рысичу за пояснениями. Тот без слов понял мой вопрос:

— Бывает, скотокрадов ловят. И если они не виновны в убийствах, то им назначают виру. А чтобы выплатить ее — назначают работать к тому, кто выкупит.

— А дальше как? Получается, они рабы?

— Не совсем. Новый хозяин ставит срок исходя из суммы виры. А потом обязан отпустить. За тем проследит знающая клана. Тавры рабами не бывают. Но и выбор тут простой. Или казнить сразу, или продать в работники.

— Понял тебя. — И повернувшись к уже навострившему уши хозяину 'говорящего товара' спросил:

— Уважаемый, доброго дня вам! Расскажите по колодников, что за птицы?

— И вам доброго дня! Повадились весной у меня овец воровать. По следам отыскали, навалились на рассвете, трех старших отправили в бездну, а этих пожалел. Да и потери недурно возместить.

— И велика вира?

— Лишнего не прошу. Дюжина баранов — вот цена за обоих.

Прикинув, что отряду слуги не помешают и, проведя нехитрые вычисления, перешел к торгу:

— А чего они такие драные, да битые и в колодках, помогали бы тебе тут по хозяйству?

— Дык бегать горазды, вот словил по второму разу, пришлось ума дать палками и заковать, чтоб не дурили.

— И кто ж у тебя таких шустрых купить захочет? — Вопрос явно не первый раз задавался мужику. Его даже немного перекосило, и он с досадой сплюнул под ноги.

— Впрочем, готов тебе заплатить серебром три талера. — В обычных условиях за три серебряка можно взять девять овец, такой я экономный.

— Дешево торгуешь, господин!

— Да, как хочешь, сколько дней они тут уже сидят без дела? С начала ярмарки, поди? А ведь тебе и кормить их надо. Так что смотри сам.

— Накинь еще полкроны и по рукам! — решился на сделку тавр.

— Вот и славно!— Отдаю деньги и приказываю, — Ты колодки сними, ни к чему они теперь. От меня не убегут.

Подождал пока незадачливых воров расколодят и, осмотрев внимательно, пришел к выводу — долговязые, худые, кости торчат, не жирно они отъелись на грабежах скота, да уж...

— Чего скажете, болезные? Как дошли до жизни такой и чего теперь от вас ждать? Может, зря выкупил?

— Отслужим, господин, — глухо, словно наждак просипел один, с намеком на козлиную бородку, так скорее пух на подбородке. Длинные светлые волосы грязные настолько, что выглядят как выпачканная дегтем пакля. Второй откинул длинную прядь, закрывающую глаза и согласно поддакнул.

— Значит так. Служить мне будете три года. Потом отпущу на все четыре стороны. Ни баранов пасти, ни в руднике долбить камень не заставлю. У меня вольный отряд стрелков, будете вещи таскать, костры разводить, еду готовить, зверя потрошить, нужники откапывать — закапывать и всеми прочими делами заниматься. Вот ему, — и показал на Рысича, — будете во всем подчиняться, как мне. Зовут его Асир Рис Кердур, мой оруженосец и верный дружинник. А вас, пока не заслужите иного, будут именовать Худой и Молчун. Всё понятно?

В ответ они молча и с видимым покорством склонили кудлатые головы.

Проходя мимо лавок, торгующими всякой снедью, подумал, а не могут ли среди приезжих купцов быть и такие, кто везут горцам кофе? Маловероятно, но шанс есть. Времени немного оставалось до начала состязаний, потому, отправив Асира с бывшими колодниками в лагерь, сам собрался еще немного покружить по рядам, поискать чудо-напиток, а заодно и зельями затариться не помешает. Впереди большой бой, лишними не будут. В толпе прохожих ощутил на себе пристальный, тяжелый взгляд, обернулся и успел заметить показавшееся чем-то знакомым лицо, которое, впрочем, тут же пропало из видимости. Так и не смог вспомнить, где же его видел?

Дорога вскоре вывела к первой подходящей лавке. Требуемого не нашлось, зато добрые люди подсказали, куда идти за нужным товаром. Подошел к прилавку, на котором были аккуратно расставлены фиалы с зельями и, что удивительно, с краю лежали, сиротливо притулившись на развернутом тканевом чехле, несколько хирургических инструментов — скальпель, пинцет, ножницы и пара игл с шелковыми нитками. Из глубины палатки тут же материализовался молодой, гладко выбритый юноша в серой робе алхимика с круглыми очками на длинном и тонком носу.

— Здравствуйте, коллега. Есть дело к вам. Эти составы вы сами производите? Смотрю, выбор у вас не слишком велик? И позвольте представиться, Каржас, под этим именем меня здесь знают.

Парень резко покраснел и с легкой запинкой ответил.

— Очень приятно, мастер Каржас. Мое имя Тирош Оддэ. Я служу приказчиком у мастера Растуса и уже второй год как состою его учеником в благородном искусстве алхимических преобразований. Большая часть зелий произведена в нашей мастерской, некоторые получены в обмен или взяты на продажу. Выбор не так велик, потому что местные редко покупают. Места фиалы занимают совсем мало, вот и взял, чтобы не сидеть за пустым прилавком.

— Тогда ваша, коллега, основная цель, вероятно, скупка ингредиентов? — высказал логичную догадку.

— Верно. Мастер каждый уже второй год подряд отправляет меня на здешнюю ярмарку. Здесь попадаются очень интересные исходники и магические компоненты.

— Вероятно, именно определению их характеристик и первичной обработке вас на данном этапе и обучает уважаемый Растус.

— Именно так.

— Отлично. У меня к вам, Тирош, предложение. Так уж вышло, что располагаю сейчас несколькими препаратами, которые хотелось бы обменять или продать. Это два средних зелья на ману, и по одному — малые выносливость и ускорение. Вижу, вы располагаете некоторым числом зелий темновидения. Готов взять их взамен. Не уверен, что вы найдете спрос на них. Отмечу, что качество очистки флегмы и содержание чистого вещества в них никак не ниже девяноста пяти долей. Если меня не обманывают глаза, то судя по цвету и консистенции тех зелий, что лежат здесь, не выше семидесяти пяти долей. Предлагаю вам размен — мои четыре на четыре ваших, и, принимая во внимание ваш интерес, доплачиваю пять талеров сверху. — Слова свои сопроводил действиями, выложив зелья и монеты один к одному.

Для меня проблема в этом обмене была в том, что зелья ночного зрения обычно идут по десять монет, а малые зелья ускорения и выносливости — весьма дешевы и обходятся в пять крон за штуку. Зелья регенерации маны даже и средней мощи также дешевле аналогичных по силе лечебных — восемнадцать монет против двадцати пяти за исцеление. Вот и приходилось скрепя сердце предлагать доплату.

— Ну, что вы! А в чем же моя выгода? — почти искренне возмутился, блеснув линзами, Оддэ. — Разве что три к четырем с той же доплатой. И то не уверен. Впрочем, с удовольствием проведу обмен, но с одним условием. Вы удивительно точно определили доли составов, потому прошу вас помочь мне, как специалисту. Видите ли, мне был предложен очень интересный декокт одного крайне ценного для нашей лаборатории растения. Но материал редкий и прежде мне не приходилось сталкиваться с ним, хотя и наслышан о нём немало. Был бы крайне вам признателен, мастер, если бы вы смогли провести оценку товара. И высказали свое мнение.

Торговаться, так торговаться. Мы это умеем. Никто еще ардайлов не сумел обойти в таком важном и ответственном деле! Ну, держись, 'коллега'! Тем более, он сам мне подкинул ниточку, за которую и потянем...

— Коллега, с радостью помог бы вам, но, к сожалению, у меня крайне мало времени, буквально через четверть часа мне надо быть на важной встрече. — И, вытянув из кармашка свой брегет, посмотрел на циферблат, давая и приказчику оценить золотой хронометр.

— О, уверяю, это не займет много времени. Лавка оружейника в соседнем ряду. Очень вас прошу, — принялся уговаривать меня подмастерье.

— Право же неловко вам отказывать. Тирош, но...

— Согласен на обмен. Три, нет, четыре, — быстро поправился приказчик, увидев мою реакцию на первую цифру, — темновидения, забираю ваши фиалы и немедля пойдемте. — И только что бывшее моим имущество перекочевало в руки ловкого подмастерья.

— Еще минуточку, коллега, меня некоторым образом интересуют вот эти предметы, — указал на крайне урезанный хирургический набор, скорее даже остатки набора. — Сколько вы хотите за эти инструменты?

Тирош что-то быстро прикинув, озвучил цену в десять талеров, в ответ скептически посмотрел на него и предложил пять. Сошлись на семи и, завернув медицинские приспособления в чехол, сунул себе в сумку. Заодно раскидал полученные колбочки по кармашкам пенала. Можно выдвигаться. Даже если и задержусь немного, ничего особо страшного, все равно главные события и перестрел финалистов начнутся позднее. Вот уже не зря сходил. Действительно, тиардморская ярмарка — это место, где можно отыскать что угодно!

Махнув рукой соседу-торговцу, чтобы тот приглядел за прилавком, Тирош уцепил меня за локоть и почти поволок за собой. Мне и самому было интересно изучить неведомый декокт, ну и небольшая выгода от торга, хотя, разве это небольшая? Зелье ночного зрения стоит десять крон. И что еще важнее, может очень пригодиться моим бойцам, если, что весьма вероятно, противник атакует опять ночью. И тогда возможность видеть в темноте станет поистине бесценной. А у меня теперь сразу пять фиалов с магической черной субстанцией.

Идти и в самом деле оказалось всего ничего. На этот раз мы попали в царство холодного и огнестрельного оружия. Странно, и откуда у торговца оружием алхимические составляющие могли взяться?

Тирош, привычно поправив сползшие на кончик носа очки, начал без лишних предисловий.

— Иэнн, приветствую, знакомься, это мастер Каржас, покажи ему немедленно бутыль с декоктом, про который мы недавно говорили.

Спешить торговец не стал, с достоинством приподнялся, обозначая поклон и снова утвердившись на табурете, вынул четвертную бутыль темного стекла полную некой густой жидкости. Тирош быстро подставил небольшую мензурку, в которую теперь и требовалось вылить небольшую дозу препарата для дальнейшего исследования.

Наконец, колбочка с несколькими каплями декокта оказалась в моих руках. Итак, что мы имеем?

Иэнн, доселе молчавший, посчитал нужным дать пояснения.

— Мне эта бутыль досталась по случаю. Должник предложил расплатиться, а поскольку ничего другого от него получить уже и не надеялся... Теперь сам не знаю, что делать дальше? Вы, мастер, наняты Тирошем? Готов заплатить вдвое, только расскажите, что это и какова ценность — без утайки.

— Что ты такое говоришь, Иэнн, побойся богов! Я привел к тебе эксперта, готов, если подтвердятся наши предположения забрать у тебя весь объем за оговоренную сумму, а ты! Неблагодарный торгаш!

— Так-то оно так, и ты прости меня, братец Тир, но должны мне были три десятка полновесных талеров, а ты предложил всего две дюжины. Вот и думаю, а вдруг мастер разберется и обозначит лучшую цену? Не только тебе, но и мне?

— Господа, не ссорьтесь. Это действительно интересный продукт. К сожалению, при его возгонке были допущены досадные ошибки, и часть могущества потеряна безвозвратно. Скажу еще, что долго держать его в таком виде нежелательно. Оптимально провести повторную перегонку и получить чистое вещество. В мире не так часто встречаются плоды венарской змеиной ягоды, а тут какая-то ее уникальная разновидность. Думаю, ваш наставник, Тирош, будет заинтересован провести эксперименты с таким исходником.

— А сколько стоит такая бутыль, мастер Каржас, молю вас, не скрывайте от меня истину! — почти возопил Иэнн, сложив ладони перед собой.

— Простите, коллега, но даже в таком виде этот объем декокта стоит несколько дороже двадцати четырех империалов. — Слегка пожал плечами, повернувшись к приказчику алхимика.

Но тот вовсе не выглядел расстроенным. И не удивительно. Получив мою оценку, он теперь был уверен, что в Вольном сможет выручить за бутыль не меньше полусотни монет.

— Хорошо, Иэнн, заберу у тебя декокт за двадцать восемь талеров, хотя, это истинный грабеж и ты нарушил все мыслимые правила вольных торговцев.

— Двадцать девять и с меня сегодня пиво для тебя и нашего уважаемого мастера.

— Демон с тобой, двадцать восемь с половиной и мы в расчете! — Монеты посыпались из кошеля, весело звеня. Оружейник с довольным видом сгреб их со стола и быстро убрал.

— Забирай! И почему такое ощущение, что меня безбожно обдурили только что!?

— Рад за вас, господа, к сожалению, вынужден отклонить любезное приглашение, уважаемый Иэнн, на вечер уже совсем иные планы. Тирош, удачной торговли и успехов в постижении высокого искусства! Прощайте, господа.

— Постойте, мастер! — Остановил меня оружейник. — Я должен отблагодарить вас. Только как?

— Не утруждайте себя. Вы ведь из Вольного? У меня в планах побывать там, в скором времени. Вот тогда встретимся все вместе и отлично отметим удачную сделку. Как вам такой вариант?

— Я — за. И я. — почти в один голос откликнулись торговцы.

— И все же никак не могу вот так отпустить вас, уважаемый. По облику вы не чужды военному делу, у меня есть пара экспериментальных гранат производства одного из имперских арсеналов. Привезли мне недавно на пробу, так сказать. Предлагаю вам две по цене одной. Называют 'колотушками'. — Он быстро вытащил две гранаты на длинных деревянных рукоятях. — В них применен новый состав взрывчатого вещества. Я не алхимик, а оружейник, но во взрывчатых веществах обязан знать толк! Послушайте! Внутри не просто крупнозерный порох, а гранулированная аммонийная селитра с пропиткой из секретной огнесмеси. Последняя новинка в Империи! Взрывается куда мощнее пороха. Разве что надо беречь от влаги.

Отказываться от удачной возможности усилить огневую мощь никак нельзя. Запросил Иэнн немного, а пара ручных бомб никому еще не помешала. Так что, ухмыльнувшись в ответ на случайную оговорку довольного еще одной сделкой оружейника, мол, 'вот радость, а то пришлось бы обратно везти', забрал гранаты себе, оставив на прилавке всего полкроны.

И только опять собрался уходить, как в голову проникла очередная мысль. А почему бы и нет?

— К слову, не знаете ли вы кого-нибудь, кто продает здесь, на ярмарке кофе?

— К сожалению, кофе тавры покупают еще хуже, чем зелья. Так что никто его сюда не везет. — Развел руками Одд.

— Так вышло, что перед отъездом прихватил немного для себя и с удовольствием поделюсь с вами, Каржас! — воскликнул донельзя довольный Иэнн.

— Буду вам крайне признателен, питаю, знаете ли, необъяснимую слабость к этому напитку. Только с условием, что заплачу полную его цену!

Не скажу, что мои слова расстроили оружейника, все же торговцы — всегда торговцы.

Спустя пару минут расстался уже с целым талером, зато получил фунтовый мешочек необжаренных зерен. Отлично! Теперь немного усилий и смогу пополнить запас в заветной магической кофейной банке. Уже на ходу усмехнулся своей внезапной любви к кофе. Раньше за мной такого не замечалось. Неужели это еще один презент от алхимика? И откуда только что берется. А ведь и в самом деле теперь свободно могу общаться с зельеварами, вероятно, и производить препараты тоже мне по силам!

Сейчас это все мелочи. Пора сосредоточиться на главном — 'Ужасным наглецам' до зарезу нужны отличные стрелки!

Глава 5. Ярмарка в Тиардморе. Часть 2

Состязания лично меня впечатлили. Били в цель тавры просто исключительно метко. Даже с учетом отборности участников, среди которых не нашлось места 'залетным' и случайным людям. Из оружия имелись длинные карабины и обычные мушкеты, которые определенно не 'тянули'. Так что их владельцы отсеялись первыми. Но даже после того к рубежу вышли почти две дюжины молодцов. Ни я, ни мои ребята в этом действе участия не принимали — слишком уж существенное преимущество дает винтовка в стрельбе. А вот провести показательное выступление в оконцове — отчего бы и нет? Посмотрим, как оно пойдет. Но в итоге вышло иначе.

Наш разговор с участниками последних этапов состязаний и победителями состоялся сразу после их награждения таном Хакеном — сыном и наследником вождя Тиард Фарак — Отиса. Он как военный вождь клана был и устроителем, и главным судьей, и щедрым благодетелем, обеспечившим победителей наградами. Ему же выпала честь эти призы вручать. Сам Хакен мне показался толковым — довольно молодой, крепкий, с щегольской короткой бородкой клинышком и серым баретом, лихо надвинутом поверх пышных кудрей. Уверенные движения и взгляд, гордая осанка, сразу видно есть привычка к власти у человека, и он знает, как этой силой распоряжаться. Говорил он громко, четко и кратко. Словно на поле боя командовал. Одет, хоть и богато, но сдержанно, неброско — в темных тонах и весьма изысканно. На поясе парные тесаки в богатой оправе, скорее, как символ воина, чем для драки. Вобщем, молодец.

Когда награждения и чествования завершились, настало наше время. Спустился к стрелкам вместе со своими 'наглецами'. Вид у нас представительный, а винтовки не могли не привлечь внимания таких ценителей огнестрела. Горцы, и в первом ряду — победители, встали полукругом перед нами, а дружина за спиной, подпирает могучими плечами.

— По здорову ли, господа стрелки! Метко бьете в цель! Зовусь Каржас Драконобоец, сам родом из горного Ардайла, что в Старом Свете. Я и моя дружина ищем славных бойцов для службы. Условия такие: срок до конца лета, содержание на полном моем коште, в первый день осени отплачу каждому по пять полновесных золотых и еще один империал прямо сейчас! А тем, кто проявит себя достойно еще и награжу сверх того щедро!

— От каких это заслуг ты, чужак, себе такое прозвище придумал? — раздался голос из толпы.

— Год сражался с демонами в Ардайле. И в последнем своем бою на берегу Табориса столкнулся с демоном-драконом. С божьей помощью застрелил его, но и сам был поранен. А как отлежался и в себя пришел — отправился сюда, в Новый Свет. И так уж распорядилась судьба, что получил в награду от знающей клана Кердур благословение и эликсир 'меад'. Теперь могу, как и любой из тавров слышать голос богини. Воины вручили мне парные мечи, а вот эти славные витязи поклялись в верности, — сделал широкий жест в сторону дружинников.

Речь моя произвела должное впечатление на слушателей. Но тут раздвинув плечами молодежь, вперед шагнул кряжистый тавр лет двадцати пяти в богатой одежде и с дорогим оружием, на поясе у него висели парные мечи.

— Нацепить клинки может всякий. А вот достоин ли ты такой чести?

— Проверь.

Без лишних слов тавр выхватил тесаки и шагнул ко мне. Горцы разошлись, образуя тесный круг, внутри которого остались только мы двое. Не заставляя себя ждать, обнажил клинки и пошел на противника. Убивать его не хотелось, мало пользы от смерти сильного воина для тавров! Долго звенеть сталью не получилось. Все же опыт, влитый памятью моих волшебных мечей, обеспечивал зримое и явное преимущество в бою, да и выпитые эликсиры вкупе с помощью Кота давали себя знать.

Сначала соперник, применив несколько ловких приемов и получив отпор, убедился, что в технике я точно не слабее, затем попробовал хитрить и финтить, но каждый раз мне удавалось распознать обман, затем он взвинтил темп, но оказалось, что я без труда выдерживаю предложенную скорость.

Итог оказался закономерен. В ответ уже сам провел стремительную атаку, которую противник если и успел заметить, то противопоставить уже ничего не смог. Сбив его мечи в сторону, проскользнул под правую руку соперника и от души врезал плоскостью клинка по уху строго в воспитательных целях. И все же удар вышел слишком сильным, отчего поединщик сразу и опал на траву как лист.

— Что ж, думаю, данный вопрос исчерпан? Тогда, может, еще чего желаете узнать?

— Для чего тебе воины, Каржас? — Это спросил сам победитель, гордо держащий в руках главную награду — скатанный в рулон изрядный отрез отличного сукна, которым и славен Тиардмор.

— А вот это важно! На землю тавров пришла большая беда. Подлый враг нападает на охотников и целые поселки, выжигая и уничтожая всех от мала до велика! Вот с ним и будем драться не жалея живота своего! А во внутренние свары между таврами мой отряд вмешиваться точно не станет. И промышлять разбоем и воровством скота тоже!

— А не слишком ли много ты на себя берешь, чужак?

На этот раз из толпы вышел богатырского телосложения воин в богатой справе, державшийся до сей поры в сторонке и, так же как и мы недавно, лишь молча наблюдавший за ходом состязаний. Почти квадратный, настолько могучими были его плечи и объемистый живот. Этакий оживший валун со склонов Становых гор. За его спиной стояли хмурые вояки-ватажники. Возможно, предводитель тоже подыскивал для себя новых молодцов, а мы перешли ему дорогу?

— И за меньшее на ножи брали, — густым, низким голосом медленно проронил здоровяк, грозно сведя густые брови и буравя меня тяжелым взглядом.

— Ты сказал. — Положив ладонь на рукоять мечей, хмыкнул в ответ.

Тот довольно кивнул, принимая вызов и добавил:

— Только биться мы будем не на мечах, много чести для тебя, чужак. А ножами, на опояске. До смерти!

— Пусть так. — По душе скользнул холод, но отступать и бояться уже нет смысла.

Мельком зацепил взгляд тана Хакена, оказывается, он все время наблюдал за происходящим с помоста, откуда и вел до того состязания. Ну, смотри, смотри сын вождя...

То, что противник определенно готовит какую-то подставу, очевидно. Вот только в чем соль? Впрочем, это сразу и выяснилось. Правила боя с опояской просты как мычание. Берется пояс, за него с двух краев хватаются поединщики. Отпускать нельзя — тебя за это и убьют. А там кто перетянет. Видно, мужик считал себя большим мастером в таком состязании, да и веса в нем сильно за шесть пудов. Такого попробуй, стронь.

Скинув куртки и рубахи, ухватились левыми руками за края короткого кушака, после чего наши ватажники отступили в стороны, а мы на миг замерли, глядя друг другу в глаза. Враг мой на этот раз настроен куда серьезнее, да и сам он — опытный убийца. Я словно слышал отголоски многих смертей и мучений, причиненных им другим таврам. Такому и в самом деле лучше не жить, от него горцы получили много бед. Но размышлять сейчас не время, надо драться.

Бородач стоял и уверенно щерился, скаля желтые, прокуренные зубы. Явно задумал, пользуясь своим очевидным весовым превосходством раза в полтора точно и, как он думает, большей силой, раскрутить меня и раздергать, а затем, вдоволь поиздевавшись, рвануть со всей мочи, заставив потерять равновесие, и зарезать нахального чужака. Что этому плану противопоставить?

А ведь и нечего. Тут мудрить — только портить. Ухватился за кушак и с полной силой, всем весом и ногами потянул. А ведь не выходит ничего! Демоны! Бугай тоже тянет, и тоже не может пока пересилить, но что дальше? Враг чуть откинулся корпусом и немного отшагнул назад правой ногой. Что он сейчас, дернет или ослабит, заставляя упасть? Ощутив истинную силу противника, на миг в голове мелькнуло: 'А ведь могу с ним и не совладать'.

И тут меня буквально накрыло волной исполинской мощи. Со всей новообретенной силой, дернул врага левой, срывая его с места и закручивая от себя, шагнул на противоходе ему за спину, вогнав дирк по самую рукоять прямо в сердце. Все произошедшее уложилось в один миг. Вот мы еще стоим, перетягивая кушак, а вот уже враг лежит, мертво щеря зубы, и в стекленеющих глазах отражается лишь вечное синее небо. На лице здоровяка так и застыло удивление. Кажется, он даже ничего не успел понять. Да что там он, никто вокруг не успел. Тишина установилась хрустально-звонкая или просто оглох от нечеловеческого напряжения?

А потом навалился откат. Голову словно сжало раскаленным обручем, выжигая и давя, боль сковала тело до ломоты и мучительной одеревенелой судороги, так что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Страшно. А тут еще Кот добавил, мол, помочь он помог, но еще один такой случай, и мои мозги сгорят, а сам превращусь в слюнявого идиота, в лучшем случае. Или просто сдохну от перегрузки. Вроде, давай, учись больше... Или думай чаще...Да, велика мощь амулета. Почти божественно велика. Только не владею ей совсем и не соответствую. Но как же больно!

Спустя еще несколько мучительно-долгих мгновений боль начала уходить. Стало чуть легче, наконец, смог с сипением протолкнуть воздух в легкие. И только теперь ощутил, что клинок противника зацепил правый бок, пройдясь по ребрам. И тут меня снова накрыло. Проскочил буквально в пяди от смерти. Сумей враг направить острие точнее и запросто мог достать до сердца... моего... С каждым вдохом мир вокруг приобретал живость и краски, вот и звуки вернулись. И способность мыслить, ощущать и чувствовать. Радости от победы не было. Совсем. Все же этот человек оказался первым убитым мной тавром. А вот облегчение, да. Ощущалось. Все же лучше он, чем я. Тело поверженного разбойника сразу же уволокли его ватажники, народ расступился, молча пропуская скорбную процессию.

Быстро присыпав с помощью верного поручика рану пестанским порошком, накрыли чистой тряпицей и стянули ее льняным бинтом, затем накинул на плечи куртку и, всматриваясь в десятки внимательных глаз, посреди тишины сказал:

— Пожалуй, на сегодня хватит вопросов! Народу тавров грозит большая беда. И она не за неведомыми краями, она совсем близко. Пришло время лучшим из лучших встать на защиту народа и земли! А сейчас зову всех на пир в честь нашей недавней победы в жестоком бою с врагом и принятия в дружину четырех славных воинов — Сина, Яри, Ирчи и Андо Кердуров! Великих разносолов не обещаю, но мяса и пива хватит на всех! И вот еще что. Первым, кто вступит в отряд, выдам вот такие винтовки! Это очень мощное, дальнобойное и меткое оружие!

Не успел закончить свою речь, как из толпы выступил целый строй парней, из числа тех, кто дошел до последнего этапа состязаний. Они же и стояли ближе прочих, потому и успели первыми. Да еще так слитно, что и не скажешь, вот один шагнул, остальные следом. И кто меня за язык тянул? Сколько же вас? Трое, семеро, девять, ох ты ж, десять! И среди них оказался сам победитель состязаний, рослый и стройный парень в куртке из некрашеной сыромятной кожи. Зовут его, кажется, Дан из клана Равор.

Такого результата и сам не ожидал. Но слово сказано, значит надо выполнять. Пришлось передать все стволы, включая и недавно добытую у сервита длинную винтовку. Но уверен, в его руках оружие сослужит всем нам добрую службу. А потом словно прорвало. Большая часть молодцов изъявила желание вступить в ряды 'ужасных наглецов' так что вопрос с личным составом оказался полностью закрыт и даже с избытком, ибо в итоге набралось два десятка отборных стрелков, не считая моих 'ветеранов'-дружинников. После такого успеха грех было не отметить и не погулять всласть.

Регенерация сделала свое, и уже спустя час рана почти не беспокоила, разве что левую руку пришлось все время придерживать у бока, чтобы лишний раз не потревожить свежий рубец. Впрочем, все заботы, связанные с подготовкой и ведением предстоящего застолья, скинул сразу на Дина и разудалых дружинников. Пока резали баранов, готовили под пиво закуску как раз и успел почти полностью восстановиться.

Ближе к вечеру все уже было готово, народ вольготно расселся за длинными столами, ломившимися от простых, но обильных яств. Бочонки с пивом щедро делились с молодцами хмельным содержимым.

Примерно через час после начала пирушки ко мне подошел Сарда и, склонившись, прошептал прямо в ухо:

— Достойный тан, я передал твое послание главе клана Тиард Фарак. Только что прискакал гонец из крепости. Они ждут тебя.

— Когда?

— Прямо сейчас. Ты приглашен на ужин к самому вождю.

— Понятно.

Подозвав Дина, объяснил ему чего и как, оставил за главного, а сам, сев на коня, в сопровождение Асира и появившихся без всяких напоминаний 'каторжан', поехал в город вслед за провожатым. Закатное солнце окрасило долину багрянцем, расцветило легкие облака. Красотища. Так и ехал, крутя головой и больше глядя в небо, чем под ноги коня. Лихо проскакав по главной улице, мы уперлись в настоящую цитадель. Высоченная тяжелая башня в пять поверхов господствовала над поселением, к ней пристроился квадратом трехэтажный дом с глухими стенами и узкими окнами-бойницами. Ничего напоминающего ворота здесь не имелось. Внутрь вела крутая деревянная лестница, поднимающаяся на добрых десять футов над землей к тяжелой, сплошь зашитой медными полосами двери. Да, штурмовать такую крепость та еще морока...

Соскочил с седла, кинул поводья Асиру и поднялся по лестнице. Дверь предупредительно распахнули без лишних расспросов. Значит, ждут. Потом прошел вслед за молчаливым провожатым через анфиладу комнат, еще поднялись по каменной лестнице на второй этаж, и оказался в гостиной. В большом камине по летнему времени огня не горело, сквозь бойницы едва проникали тусклые вечерние лучи, зато несколько магических светильников давали света в изобилии. Так что в первый миг после темноватых коридоров получился эффект вроде ослепления.

Два стола, составленные буквой 'Т'. Верхний стоит на небольшом, не больше фута, возвышении. Во главе сидят трое. Крепкий еще седоватый мужик с густой бородой в дорогом, но не броском наряде восседал посередине. Массивное кресло с высокой спинкой, почти трон. Справа от главного разместился здорово на него похожий, если мысленно отбросить лет двадцать, так и вовсе копия, суровый мужчина лет тридцати. Наверняка сын и наследник. Слева — тут и гадать не надо — явно знающая.

Ниже, за вторым столом расселись еще четверо. Все как на подбор, солидные, зрелые мужи, видно главы родов или советники вождя. Подошел к нижнему столу и остановился, ожидая слов или действий со стороны хозяев. Вождь, только что увлеченно объедавший мясо с источающей сок, запеченной бараньей ноги, отложил ее на тарелку. Омыл руки в тут же подставленной прислугой серебряной миске и вытер пальцы и губы услужливо поданным полотенцем.

— Вот, значит ты каков, Каржас Драконобойца. Наслышан о тебе! — Вождь бросил короткий взгляд на сына, логично, тот успел рассказать отцу о сегодняшних событиях, которым лично стал свидетелем. — Славный молодец! Смело смотришь, шею не гнешь, гордости много, ну то не беда, то полбеды. Говорят, и людей собираешь? Может, и в вожди желаешь выбиться? А что, дело хорошее, все меньше оболтусов будет шляться попусту. — Помолчав, сам налил из тяжелого, в полгаллона, резного хрустального графина два бокала до краев. Слуга осторожно принял одну чарку на поднос и резво поволок ко мне. — Вот, прими угощение и выпей со мной.

Вождь махнул рукой, приглашая, мол, давай, пей. Принимаю и без затей выцеживаю крепчайший дистиллят. Пожалуй, градусов семьдесят по шкале Таллеса. Опасаться лишнего опьянения мне все равно незачем. Здоровья теперь столько, что можно и мышьяком закусывать без особых опасений. Регенерация все исправит. А ведь есть еще и Кот... Переворачиваю вверх дном, показывая, что пуста, ставлю обратно и сажусь. Интересно как из меня иногда 'лишние' знания по алхимии вываливаются...

Прислуга ловко расставляет фарфоровые тарелки, серебряные приборы и отступает назад. Вся посуда очень богатая. Серебро, а за верхним столом и позолота по меньшей мере. Изящная работа, дорогие льняные скатерти. Богато живут. У Турима ничего подобного не встречал. Да и вся отделка залы не в пример роскошнее. Красивый паркет с узором, ковры, деревянные панели на стенах. В целом, весьма так себе, даже на фоне походного шатра того же, не к ночи помянутого бакалавра, но не без претензии.

Вождь тоже не спеша и со вкусом выпил, потом закусил соленым огурчиком и крякнул от удовольствия.

— Эх, хороша сливовица! А ты молодец, красиво пьешь. — Отис хмыкнул каким-то своим мыслям в ответ. — Молодой, да ранний. Значит, бойцов себе в отряд набираешь из лучших стрелков, винтовки им раздаешь?

— Да, мне воины нужны для большой драки, и собрать надо в самые короткие сроки, потому ищу самых лучших. А оружие взято с боя.

— Ну-ну. Это что же такое в прежде тихом и спокойном Круниморе случилось, расскажи, будь любезен, что про большую драку речь зашла?

— Это не такая простая история, досточтимый Отис. Дозволь мне начать с самого начала.

— Отчего бы и нет? Поведай нам во всех подробностях, а мы послушаем.

Начал уже ставший почти привычным рассказ, но вождь вскоре грубо перебил меня.

— Красиво говоришь, не хуже, чем пьешь. Только скажи мне, сокол ясный, зачем мне это знать? С чем пожаловал? Чего хочешь ты и те, кто тебя направил ко мне?

Такой поворот разговора не пришелся мне по сердцу, но и ссориться с могущественным вождем точно не стоит.

— Я посчитал своим долгом уведомить тебя, Отис сын Ратша, о важных...

— Пустое! — громко и грозно рыкнул вождь. Выпил очередную чарку, услужливо наполненную слугой. — Неужели ты думаешь, что без тебя сведения до нас не дойдут? Один ты обо всех таврах печешься?! Говори, с чем пожаловал?! Воины моего клана тебе понадобились?

— Любая помощь не помеха на этой войне, — с трудом сдерживая подступающий гнев, проскрипел ему в ответ.

— Ха! Знаю я вас, нищебродов! Всем только и мыслей, дай, дай, дай! Тиардмор — великий и богатый город, истинная столица востока! И приходить ко мне за помощью надо иначе, не безродному ватажному голове, а самому Туриму, с поклонами, клятвой верности и щедрыми дарами! Да что мне те дары?! Важно почтение и уважение, от младшего к старшему. Понял?! А ты рассказываешь сказку о всеобщей угрозе и верно хочешь просто так получить войско? — И, привстав над столом, грохнул кулаком, проорал. — Ни одного воина не дам! Уйди с глаз моих!

Подчиняться этому самодуру не стал из принципа. Сижу, как сидел. Вдохнул широко, всей грудью, набирая воздуха в легкие, собираясь высказать всё, что про этого напыщенного пьяницу думал, как в наш 'милый' разговор вмешался сын вождя.

— Досточтимый отец мой, дозволь обратиться к тебе с просьбой.

— Говори сын. Чего тебе? — разом сменив гнев на милость и успокоившись, откликнулся Отис Тиард.

— Хочу с младшей дружиной проехаться до Крунимора и самолично разобраться, что там происходит. Молодцы застоялись, как бы буянить не начали, самое время им проветриться в походе.

Вождь долго думал, что-то про себя взвешивая, потом утвердительно кивнул и ответил:

— Так и быть, Хакен. Ты военный предводитель клана. Возьми две дюжины своих головорезов-дружинников и поезжай. Дадим упрямцу круниморскому последний шанс. Сегодня твой отец щедр и добр, как никогда.

Хакен поднялся и склонился перед отцом. Вот и мне пора. Отвесив короткий поклон в сторону знающей, развернулся и молча вышел. И пусть только попробуют остановить, голыми руками удавлю! В душе клокотала ярость, хотелось кого-нибудь убить. И больше всего — этого тупого осла Отиса. И тут же подумал, а сколько еще среди вождей тавров таких 'отисов'? И если всё так плохо, какие шансы в борьбе с черным магом у горцев? И честно, мне впервые за долгое время стало жутковато и страшно. Не за себя, а за дело.

Задерживаться в негостеприимном доме не хотелось, потому сойдя с высокого крыльца, сразу оседлал коня и поскакал к своим. Здесь меня постигла неудача, но отчаиваться пока определенно рано. Да и обещанные два десятка всадников — глядишь, на что и сгодятся. Утром в поход. И еще надо о многом позаботиться. Но сначала выпью и наемся от пуза. Душа просит праздника и буйства. К демонам всех напыщенных и важных господ. Сами разберемся.

Все получилось ровно, как и хотел, то есть отлично. Пирушка затянулась глубоко за полночь, ели, пили, пели песни, танцевали с невесть откуда объявившимися девушками, рассказывали истории и просто развлекались, как могли. Вот только напиться, как следует, все равно не получилось. Так что в оконцове, после очередного напоминания поручика, разогнал бойцов спать, указав, что рано утром всем в дорогу. Сказать честно, в таких раскладах для крепких молодцов-горцев нет ничего особенного. Летом, в страду, молодежь от заката до рассвета веселится на вечерках, а с рассвета до заката в поте лица своего трудится на полях. И так много недель подряд. Откуда силы берутся? А как иначе? Другого времени на танцы, игры и прочие веселья просто нет. А сейчас как раз лето.

Дину, которому заранее поручил проведение пиршества и поддержание порядка, выпивать не пришлось. Подозвал его. Явился не запылился: бодр, подтянут, сосредоточен. Молодец, понимает службу и блюдет отрядную честь. Подождал, пока он усядется рядом, и поставил новые задачи.

— Значит так, выдвигаемся на зорьке. Затемно поднимай гулеванов, собери первым делом 'стариков'. Бойцов раскидаешь по тройкам и в каждую старшим одного из наших. К Андо собери самых крепких. Будет ударное звено — гренадеры, пока, правда, почти без гранат. Асира оставлю при себе, хотя, у него теперь тоже есть подчиненные и подопечный, — Дин понимающе кивнул, — получается пятеро дружинников идут на повышение. Ты тоже себе отбери бойцов. И еще двух самых метких, включая Дана Равора — мне в тройку к Асиру в придачу, буду их готовить отдельно. Утром даю час вам на сборы, умывание и 'на пожрать'. Еще проверь все ли в порядке со снаряжением. Прямо сейчас оповести наших 'конюхов' и Сарду, что лошади должны быть готовы к сроку.

— Это уже сделано, Кай, — посчитал нужным перебить меня Дин.

— Отлично, напомни им еще раз. Как выйдем на дорогу, не теряя времени, пусть новички изучают винтовки. На привале пусть старшие троек покажут им сбор-разбор и особенности заряжения, применения перекидного целика и дальности. Распределите патроны на всех.

Свалил все заботы на поручика. И уже засыпая с кристально чистой совестью, в полудреме подумал — надо распределить задачи в отряде. Теперь нас действительно много, считай, три десятка, и все грузить на одного Дина несправедливо, а главное, неразумно. Вот пока будем добираться в долину Крунимора, постараюсь найти время и для решения этой задачи.

Утром проснулся, к своему стыду, позже всех. В лагере уже вовсю кипела и била ключом жизнь. Молодость легка на подъем. Да и целебный горный воздух творит чудеса. Дин, словно почуяв, проявился из ниоткуда и скороговоркой, кратенько доложился о выполненных поручениях. Получается, почти все готово к выходу. Один только вождь дрыхнет...

Выкупленных слуг еще вчера отмыли и в целом привели в порядок, чуток приодели и хорошенько накормили. Выглядят они теперь почти нормально. А синяки и ссадины — заживут как на собаках. К слову, вчера оба отлично справились с работой разносчиков. Дин остался доволен их старательностью и толковостью. Сказал он следующее: 'Не дураки, ухватывают налету и расторопны'. Что ж, тем лучше.

Для щенка псоглавца устроили сумку, закрепив на седле. Медальоны связи без затей по быстрому лично раздал своим 'старичкам', хватило как раз всем. Теперь связь будет и дальней, и двусторонней. Да и содержательней в части сложности передаваемых мыслеобразов. Кроме того, у ребят постепенно появится возможность и друг с другом настроить переговоры. Но это большая работа. На будущее.

А сейчас пора в путь.

Наемник Борг. Ярмарка в Тиардморе.

Приказы не обсуждаются, а выполняются. Оспаривать решение адитора Боргу и в голову не пришло. Потому он немедля отыскал подходящий караван в страну тавров, нанялся с остатками своей банды в охрану и отправился в путь. Все эти дни мысли о проклятом горце неотступно преследовали его, не давая покоя и сна. Образ Каржаса стал навязчив как зубная боль, заставляя его морщиться и зло цыкать сквозь зубы.

И когда он, идя средь толпы, случайно увидел Каржаса, то в первый миг не мог поверить в реальность происходящего. Этот подлец спокойно шагал куда-то по своим делам. Борг судорожно схватился за рукоять кинжала, яростно вперясь взглядом в лицо врага. И тот, словно почуяв что-то, обернулся. Пришлось тут же отвернуться и зайти за ближайшую лавку.

Оставалось только проследить за горцем, собрать сведения и сообщить в Хасту. На такой случай ему был дан особый одноразовый артефакт связи. В него достаточно было надиктовать короткое сообщение, а затем ударить серебром, от чего кристалл магического хрусталя просто рассыпался в прах.

Он мог быть доволен. Больше никакого долга перед слугами архимага за ним нет. Можно бросить опостылевшую работу охранника и снова пойти в леса на настоящую охоту. За головами.

Сердце матери

Зверь совсем выдохся, загнанно поводя налитыми кровью глазами, остановился, развернувшись к преследователям. Тяжелая голова с огромными бивнями склонилась, выискивая ненавистного врага, подслеповато прищурясь, зверь углядел выступившего вперед охотника. Утробный визг потряс лесную чащу и, взрывая могучими копытами дерн, зверь бросился в атаку. Опытный вожак стаи гуррухов, готовясь принять монстра на рогатину, упер оскепище в землю, нацеливаясь рожном в шею зверя. Но в самый миг столкновения в затылок могучего воина ударил тяжелый камень, брошенный меткой рукой. Вождя качнуло, рогатина ушла в сторону и лишь пробороздила лопатку зверя, зато бивни ударили точно в грудь охотника, разрывая ребра и легкие в клочья. Отовсюду бросились загонщики, нанося бесчисленные удары монстру, но тот, не обращая внимания на боль, продолжал яростно рвать безвольное тело врага. Так они и остались на окровавленной траве рядом. Зверь и человек-пес.

Старший сын вождя выдернул из-за пояса отца боевой чекан — символ власти в стае и поднял высоко над головой. В ответ стая завыла, зарычала, залаяла десятками голосов. Вожак умер, да здравствует вожак! Слава прародителю Гурхрру!

Спустя совсем немного времени новый вожак входил в шатер своего отца как хозяин. На пороге его встретила молодая жена погибшего — Ая. Ее по праву считали самой красивой и желанной самкой, и сын вождя год назад сам оказывал знаки внимания, принося лакомую добычу и даря украшения. Но Ая отказывалась принимать его дары. А когда его мать — жена вождя ушла в край вечной охоты, сам вожак — великий Гаххрр, признанный многими родами гуррухов предводителем на большой загонной охоте и великом совете племени, взял Аю за руку и отвел в свой шатер. И она с радостью пошла за ним, ибо в сердце ждала только его.

Совсем недавно она принесла супругу первый помет — двух крепких щенков с пронзительно бирюзовыми глазами и серебристым окрасом шерсти. Назвали малышей пока детскими именами Гох и Гах. Что означает на языке гуррухов — первый и второй. Очень просто. А старший сын счел себя вдвойне оскорбленным. И памятью матери, слишком быстро позабытой, и отнятой у него девой. С тех пор Даггр затаил зло и ждал. А когда осенью во время большого сбора племени к ним пришли посланцы великого чародея, то Гаххрр отказался вести с ними дела и отправлять воинов-псов на неведомую никому войну. Зато его сын оказался куда благосклоннее к посулам чужаков. И вот он дождался своего часа. Вовремя брошенный камень решил судьбу вождя. А теперь он заберет и женщину.

Войдя внутрь, Даггр сунул чекан в руки мачехи, которая в ужасе отшатнулась от него. Страсть и похоть охватили гурруха, когда он втянул ноздрями нежный запах самки и увидел плавные изгибы ее тела. Щенки заскулили, и он в ярости схватил первого и одним движением сильных челюстей просто перекусил малыша надвое, залив свою грудь кровью. Ая, которая миг назад от растерянности сама не своя, бессильно уронив руки, просто стояла перед зверем, без единого звука бросилась к врагу и нанесла сильный удар по его голове. Молодой вожак покачнулся и осел на шкуры, получив еще один удар, который на время полностью погасил его сознание.

Молодая вдова, не выпуская оружия, подхватила уцелевшего малыша и бросилась наружу. Не разбирая дороги, она бежала изо всех сил через ничего не понимающее стойбище. Быстрые ноги несли ее вместе с младенцем все дальше и дальше от ужаса, оставленного за спиной. Ее долго преследовали, но самки гуррухов пусть и уступают мужским особям в росте и силе, зато ничуть не менее выносливы и быстры. На охоте и войне они сражаются наравне с мужьями, и даже право создать семью получают, только убив сильного зверя.

Она сумела уйти от погони и отправилась на восток. Но усталость брала свое. Несколько дней Ая бежала почти без еды и отдыха. Потому слишком устала, чтобы вовремя проснуться и встретить зверя. Еще на грани яви и сна она скорее ощутила, чем поняла угрозу, и лишь в последний миг ей все же удалось укрыть своим телом малыша. Зверь бросился ей на грудь и принялся терзать, стремясь добраться до горла жертвы. Она, удерживая пасть левой рукой, правой непрерывно наносила удары в живот и меж ребер. Один из них достал до сердца хищника и тот разом обессилев, рухнул на свою жертву.

Спихнув тяжелую тушу с себя, она первым делом убедилась, что малыш Гах цел. Материнское сердце не выдержало бы потери последнего бесценного, что связывало ее с миром живых. Малыш смотрел широко открытыми синими глазами на неподвижного хищника и пытался рычать. Мать, у которой от слабости и боли кружилась голова, осознав, насколько же она голодна, ударом ножа вскрыла кровяную жилу на шее поверженного монстра и жадно припала к ней, потом дала напиться сыну. И вырезав еще горячую печень, съела большую часть, накормив и малыша. Утолив голод, она постаралась перевязать свои раны. Но кровь не останавливалась, видно оказался задет важный сосуд. Ая спокойно приняла, что дни ее жизни сочтены. И смерть пришла.

Но оставить здесь сына одного означало его смерть. И это она не могла принять. Воззвав к Гурхрру, она зло и протяжно завыла, требуя указать путь. И ответ пришел. Немедля подхватив Гаха на руки и прижав к самому сердцу, она побежала так, как не бегала никогда. Она летела, едва касаясь земли, лишь бы успеть, донести до безопасного места! Сколько продолжался безумный бег наперегонки со смертью Ая, и сама не знала. Но вот ее чуткий нос уловил запах дыма и чужаков. Из последних сил она завыла, заставляя людей услышать и повернуться. Больше ничего сделать не смогла и замертво рухнула на траву, счастливо улыбаясь, она встретила смерть белоснежным оскалом клыков и ушла в край вечной охоты. Любовь сильнее смерти и зла. Пусть там она встретит супруга и старшего сына. Пожелаем ей этого. Спи спокойно, Ая.

А ее малыша отыскали охотники-тавры. И забрали с собой, чтобы продать затем содержателю зверинца разных чудесных тварей. Ему же они сторговали и чекан гуррухского вождя, который выглядел солидно и увесисто. Грубоватый и начисто лишенный украшений, зато снабженный неизменным красным глазом отца-прародителя Гурхрра. На самом деле ни одному человеку выговорить его имя, как и все прочие имена псов-воинов невозможно — все эти рычательно-подвывательные да еще и богато интонированные в диапазоне от неразличимых уху человека низких до запредельно высоких звуки просто не поддаются пониманию и воспроизведению. Потому это лишь упрощенные версии слов, пригодные для людей, не более того.

Так Гах оказался в клетке. Гуррухи быстро растут. Чтобы стать взрослыми им надо всего три-четыре года. Это не прибавляет молодым псоглавцам ума, зато наделяет силой, ростом и ловкостью. Но щенок успел провести среди людей всего несколько недель, когда повстречал себе на удачу Кайдана Дуффа.