6 - Две жизни

Пролог.

Две трети пути прошли относительно быстро, а вот последние две сотни миль пришлось едва тащиться, прячась под брюхом тихоходного и громко дребезжащего своими старыми машинами сухогруза.

Увы, но рубеж Каратаска-Гуантанамо иначе было не преодолеть — слишком плотно были напичканы здешние воды патрулями янки. Дальше-то ведь начиналось мягкое подбрюшье Соединённых Штатов Америки, за которое они опасались ещё со времён Карибского кризиса полувековой давности.

Его берегли. Пуще собственных глаз берегли! Потому как слепым жить ещё можно, а вот даже не с ножом, а с гарпуном в брюхе — вряд ли.

Давным-давно заброшены дальние линии обороны вроде исландско-фарерского рубежа — на его поддержание нет ни сил, ни возможностей. Выносить оборону почти к самым рубежам вероятного противника — правильно, но очень уж затратно. В нынешних условиях — почти неподъёмно. Новейшие стратегические бомбардировщики В-3 так и не вышли из стадии мечтаний, футуристичные суперэсминцы "зумвальт" остались лишь в чертежах, а вместо поставленных на консервацию прототипов истребителя пятого поколений небеса бороздят модернизированные машины поколения 4++ — "сайлент хорнеты".

Так что остаётся держать оборону на ближних подступах — дешевле и проще. Хороший всё-таки регион — Карибское море. От Флориды до Венесуэлы — сплошной брекватер из больших и малых островов. Перекрыть — несложно, куда проще чем пустое ледяное море от Исландии до Фареров. Гидроакустические станции, корабли патрульные — надводные и подводные, противолодочные самолёты.

Не прорваться — уничтожат ещё на подступах.

А прорваться требовалось. И требовалось подойти почти к самому Юкатанскому проливу, чтобы выйти на дистанцию пуска. Тысяча миль — почти предел для UGM-109F, в миру больше известных, как крылатая ракета типа "томагавк". Баллистическими-то можно ударить хоть от Святой Елены, но за немногочисленными ПЛАРБ следят зорко и постоянно. Не ускользнуть. Поэтому сейчас вся надежда на многоцелевые ударные субмарины.

Дюжина снарядов, снаряжённых двухсоткилотонными боеголовками W80. О, злая ирония! Ведь когда-то и ракеты, и ядерные заряды были разработаны в самих Штатах...

Но двенадцать ракет, до поры до времени дремлющих в пусковых шахтах — это много или мало?

С одной стороны — дюжина да по двести килотонн, то есть почти две с половиной мегатонны. Для шестисоттысячной столицы США — хватит за глаза. И на пригороды — тоже. Полтора миллиона гражданского населения — в пыль и свет. Оправдано ли это? Если будет способно остановить Четвёртую Мировую — то вполне. Лучше один город противника, чем сто своих. Лучше одна Оклахома, чем Эдинбург, Бирмингем, Портсмут, Манчестер, Белфаст...

Солдаты не рассуждают что да как — у них есть приказ. Надежда и спасение. Почти индульгенция, если миссия гадка и на трибунале придётся валить всё на всемогущее начальство, которому перечить было себе дороже. Нанести ядерный удар по городу? Значит — надо, значит — нанесём...

— Ориентировочное время выхода на рубеж атаки — шестьсот секунд. Приготовиться к принятию управления.

Ответственный момент — передача контроля над кораблём. На дальних переходах сутками держать в капсуле драйвер-приму — непозволительная роскошь. Обычных рулевых заменить можно, драйвер-приму — нет. Устанет, вымотается от непрерывного нейроконтакта, и в ответственный момент корабль потеряет минимум половину своей мощи. То, что делает его боевой машиной принципиально иного уровня, чем любого из противников.

— Готовы, младший лейтенант? — раздаётся в голове голос капитана корабля — коммодора Оушена.

Мидлшипман — младший лейтенант, низшее офицерское звание на флоте Его Величества. Меньше не положено по высокому и ответственному статусу, больше не позволяют приличия и все писанные и неписанные традиции флота. Без Академии, без полноценного обучения, в четырнадцать лет и такое звание — уже событие из ряда вон.

— Так точно, сэр, — уносится ответная мысль.

— Отлично. Начать процедуру сопряжения!

Голову тотчас же начинает наполнять отрывистые команды небольшой компании офицеров-техников.

— Подключение к ИЕС...

— Синхронизация с центральным сопроцессором...

— Подача питания...

— Напряжение достигло необходимой величины!..

— Все энергосистемы в норме!..

— Есть переход биомеханических систем в рабочее состояние!

— Приступить к первой стадии синхронизации!

По рукам пробегает серия коротких вспышек боли от втыкающихся от запястий до локтей тонких контактных игл, соединённых тонкими кабелями с нервом А-10. Казалось бы к этому уже пора привыкнуть — не больнее, чем обычные уколы витаминов или антибиотиков, но привыкнуть отчего-то не получается — всё равно очень неприятно. И ничего с этим не поделать — такова плата за чрезмерно низкий уровень синхронизации. Приходится втыкать контакты в собственную нервную систему для лучшей обработки сигналов...

Но руки — это ещё ничего. Однажды в лаборатории на базе довелось увидеть, слава Богу, не нашедшие применения иные экспериментальные образцы оборудования, компенсирующие недостаточный уровень синхронизации.

Как правило это были шлемы.

Только у одних нейросенсорные контакты вонзались в мозг со стороны затылка — через заранее просверленные отверстия, а вот у других они проникали огибая глазные яблоки...

— Драйвер-прима входит в контакт с NGS-01!..

— Есть контакт!..

— Устанавливается первичная синхронизация...

— Все цепи в рабочем состоянии. Интенсивность импульсов и гармоники — в норме...

Первичная синхронизация — это хорошо, это уже полдела, считай, в кармане. В режиме субсинхронизации корабль вести можно, но это именно что просто рулёжка — нет ощущение его, как продолжения собственного тела. И кавитационную оболочку создать не получается, а без неё максимальной скорости хода не достичь.

— Первичная синхронизация завершена. Все нервные соединения установлены. Отклонения в пределах допустимого.

Сколько прошло до полноценной синхронизации первого порядка? Много — почти год. Почти год просто на то, чтобы прочувствовать хотя бы частичку открывающихся сил...

— Начать процедуру вторичной синхронизации!

В следующий момент по всему телу прокатывается дрожь. Руки и ноги скручивает судорогами. Позвоночник и череп пронзает острой болью, но уже спустя мгновение приходит непередаваемое ощущение могущества. Ощущение огромного могучего тела...

— Идёт разблокировка нервных соединений второго порядка...

— Начать проверку контрольной таблицы!..

— Идёт проверка...

— Контрольная таблица проверена до 1740-го пункта...

— Граница пройдена!

— Вторичная синхронизация завершена. Драйвер-прима вступила в штатный контакт с NGS-01. Все нервные соединения успешно установлены. Интенсивность нервных импульсов и гармоники — в норме. Отклонения в пределах допустимого. Уровень синхронизации — 21.7%.

Порог пилотирования Евангелиона — не менее тридцати процентов, но этого порога не достичь. Никогда. Долгий путь от 16,4 до 21,7 процентов занял два года. И как говорит профессор Йорк — это предел. Не всем, да уже, не всем выдавать запредельные значения в шестьдесят-семьдесят процентов... Хотя вот Синдзи свой первый бой выиграл всего на сорока процентах. И как выиграл!..

— Драйвер-прима, доклад по готовности.

Готовность, готовность...

Сплошной пластиковый экран-забрало, скрывающий лицо, начинает оживать картинкой. Не фильм и даже не детализированная компьютерная картинка — скорее просто нечто схематичное. Правда всё равно куда нагляднее, чем сухие показания прибором и доклады акустиков.

Жаль картинка не радует — приходилось видеть записи из кабин Евангелионов. Там это куда нагляднее и реалистичнее, но у их пилотов и канал мысленной активности куда шире. Их уровень синхронизации позволяет вывести картинку на всю внутренню стенку контактной капсулы, а не на относительно небольшой экран, типа очков виртуальной реальности.

Вместо глаз — гидроакустические станции, вместо ног — два водомётных движителя, вместо кулаков — ракеты и торпеды.

Начать проверку? Начать...

Самое главное — проверить гидроакустическую систему.

Глаза и уши субмарины — перископ, пусть даже и новомодный оптоволоконный — это так, баловство сплошное. В мире безмолвия значение имеют только звуки...

Или всё-таки важнее энергосистема? Всё ли в порядке с реактором — с этим медленным ядерным взрывом, питающим субмарину своей энергией? В порядке ли биозащита, как работает система охлаждения?

А почему не проверить в первую очередь систему позиционирования и дальней связи? Без неё ведь тоже никак. Потеряться под водой — легче лёгкого. Найти себя вновь без посторонней помощи — почти невозможно.

А что насчёт герметичности корабля и исправности балластных камер? Или систем вооружения в составе шестнадцати торпед, двенадцати крылатых, восьми противокорабельных и восьми зенитных ракет? Плюс акустические имитаторы, что по своей сути натуральное контроружие. Броня субмарине двадцать первого века не полагается: вся защита — это зенитные ракеты в надводном положении, да звуковые ловушки в подводном.

В общем нет на подводной лодке неважных систем — все необходимы, все должны работать как швейцарские часы. Иначе — никак, иначе — конец.

Слава Богу, что никаких неприятностей при проверке не выявлено... Большую часть времени за этим всем следит не один десяток людей, но в режиме сопряжения — лишь один, что сейчас является продолжением огромной боевой машины. Там где что-то пропустит один, это может заметить и исправить другой. Но сейчас второго шанса не даётся— всё нужно делать на отличное уже с первого раза.

Тяжело? Да уж непросто... И пусть порядок проверки всех систем уже давным-давно выучен наизусть, это всё равно не похоже на игру или развлечение.

Но — мысли в сторону. Доклад — по готовности, а сейчас уже всё готово к полноценной работе. Всё готово...

— Докладывает младший лейтенант Илластриэс, — мысли текут плавно и размеренно. — NGS-01 "Морриган" находится в режиме сопряжения. Все системы работают в штатном режиме. Готова к выполнению задания.

— Выполняйте, младший лейтенант.

— Боевая тревога! — подстегнутый мысленной командой драйвер-примы бортовой компьютер субмарины начал оповещать экипаж. — Ракетная атака! Боевая тревога! Ракетная атака!..

Мерзко дребезжит "баззер".

— Ракетный комплекс к старту! Ввести целеуказание! Начать предстартовую подготовку!

Глубина — триста футов, хотя для "Морриган" и три тысячи — не предел. Хотя для "трафальгара" или даже новейшего "астьюта" — настоящий смертный приговор. В авиации истребители стараются выиграть высоту, субмарины же борются за глубину, и "Морриган" пока что выигрывает у всех боевых кораблей.

Для пуска крылатых ракет нужно выйти на глубину в сто пятьдесят футов и замедлить ход до восьми-двенадцати узлов. На обычной подводной лодке для этого сейчас бы потребовалось бы отдавать команды, задействовать немало людей и тратить время... Одна на первой в мире субмарине, построенной с применением технологий, использовавшихся при строительстве Евангелионов, это можно было сделать всего лишь силой мысли...

Главное, чтобы это были мысли драйвер-примы.

Носовые рули на десять градусов вниз, и заострённый нос "Морриган" задирается к поверхности. Двести восемьдесят... Двести сорок... Двести... Сто семьдесят... Всё, стоп. Рули вновь в горизонтальное положение и сбавляем ход с крейсерских двадцати узлов.

По команде забортная вода начинает поступать в пусковые шахты. Контейнеры с ракетами начинают затапливаться для выравнивания давления, затем в системы наведения и управления "томагавками" поступили программы полёта.

Цель — столица Соединённых Штатов Америки, Оклахома-сити.

Осталось лишь дождаться пока давление в ракетных контейнерах достигнет необходимого значения, открыть крышки пусковых шахт... Тогда сработает гидравлическая система выброса и...

Шум винтов на правом траверзе!

Пеленг тридцать, удаление двадцать миль. Тихий сукин сын, да ещё и под термоклином пряче...

Ещё один акустический контакт!

Но уже на левом траверзе — пеленг сорок, удаление тоже около двадцати миль.

Пара охотников. Наверняка "лос-анжелесы" — старые, но надёжные и опасные. В дуэли один на один "Морриган" не уступит не американским, ни русским субмаринам, но при таком раскладе исход боя становится непредсказуем...

Дравер-прима чертыхнулась. Правда про себя, потому как говорить в заполненной ЛСЛ капсуле всё равно было невозможно.

Продолжать выполнение основного задания? Но тогда даже если "Морриган" ещё не обнаружена по шуму воды, заполняющей ракетные контейнеры, то старт дюжины ракет услышат точно. К тому же до старта ещё целых пять минут — за это время "лос-анджелесы" могут вполне обнаружить субмарину... И атаковать её. Сейчас всё же велик шанс, что они пока что не слышат "Морриган", идя под термоклином...

Сейчас или никогда. Время решать!..

АТ-поле — активировать! И вот силовой кокон обтекает вытянутое продолговатое тело субмарины.

Рули на погружение, скорость — тридцать узлов!

"Морриган" стремительно провалилась на три сотни футов вниз, пронзив слой термоклина. В мозгу драйвер-примы зазвенел тревожный колокольчик, что с балластной цистерной по правому борту не всё гладко — столь стремительное погружение едва не вывело из строя насосы. Ещё бы чуть-чуть и...

Левы водомёт — стоп, правый — полный ход.

Субмарину начало разворачивать влево, пока постоянно вычисляющий курсовые углы атаки, центральный сопроцессор "Морриган" не выдал вероятность успеха залпа в 70%.

После прохождения термоклина американцы должны будут на некоторое время потерять акустический контакт. Лучшего момента для атаки и не пожелать...

Оба водомёта — самый малый, первый и пятый аппараты — товсь!

Звук заполняющей торпедные аппараты забортной воды и сразу же — шипение сжатого воздуха, выбрасывающего длинные сигаровидные тела "спирфишей".

Один из американцев только ещё начинал свой манёвр для выхода в атаку, поэтому на две английские торпеды смог ответить лишь одной своей. Даже будучи в полной боевой готовности, субмарина янки оказалась застигнута врасплох.

От единственной Mk.48 "Морриган" успешно увернулась, совершив резкий рывок вперёд и разойдясь с ней на острых контркурсах. Головка самонаведения торпеды просто не успела захватить цель, а навестись вдогонку не получилось из-за слабого следа.

Спешно выпустивший звуковой имитатор "лос-анджелес" тоже смог увернуться от одной из "спирфишей" и почти увернуться от второй торпеды...

Но то-то, что почти.

По корпусу "Морриган" прокатился характерный металлический стон, а затем донёсся приглушённый рокот взрыва. Попадание! Но вот только не слышно скрежета переборок, сминаемых рвущейся внутрь корпуса субмарины забортной водой. Не слышно выходящих из чрева разрушающейся подводной лодки пузырей воздуха и уж тем более не слышно взрывов детонации боезапаса... Так поражена ли цель? Или же взрыв прогремел рядом, противник подбит, но всё-таки не уничтожен? Шум... Да, чёрт побери, есть слабый шум винта. Добить? Или сначала обезвредить второго противника?