|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ещё один фрагмент от Калашникова.
На следующий день адмирал Григорович с сопровождающими посетил два севастопольских госпиталя. Там он пообщался с моряками, которые в большинстве своём были с линкора 'Императрица Екатерина Великая' и с погибшего эсминца 'Гневный'. Министр, прекрасно понимая их подвиги в недавнем морском бою, не поскупился на награды. Далее было посещение береговой батареи и разговор с капитаном первого ранга Бурхановским, начальником охраны севастопольских рейдов. Вот там я и увидел рядом с каперангом интересного человека. Это был армейский подпоручик, явно фронтовик, так как при ходьбе он опирался на трость, немного прихрамывая на левую ногу. На шашке висел темляк Анненских цветов, а на груди тускло посверкивал орден Святого Станислава третьей степени с мечами. То, что Бурхановского этот подпоручик называл отцом, было бы нормально, если бы не одно обстоятельство. Этот подпоручик был стопроцентным китайцем, и у него присутствовал характерный акцент. Заметив мой явный к молодому офицеру интерес, Виктор Захарович представил его нам. Оказалось, что это его крестник Сисоевский Пётр Викторович.
Эта история началась в 1899 году в Китае. Почти два года в этом государстве бушевало народное волнение — там оно называлось Ихэтуаньским восстанием — и было направленное против иностранного вмешательства в дела страны. Китайцы вымещали злобу на миссионерах и китайцах-христианах. По этому поводу во всех "просвещённых" странах поднялся вой. Как это так, посмели обижать последователей истинной веры. Тут же был создан военный альянс, в который вошли Российская империя, САСШ, Германская империя, Великобритания, Франция, Японская империя, Австро-Венгрия и Италия, чьи войска и флот были посланы в Китай для установления порядка. Да к тому же эти китаёзы посмели напасть на дипломатические миссии в Посольском квартале Пекина. Армия и флот альянса двинулись для дележа такого лакомого пирога как Китай.
А Виктор Захарович, будучи ещё лейтенантом, служил в это время на броненосце 'Сисой Великий', и в составе коалиционных сил принимал участие в подавлении этого восстания. А любое восстание, это кровь, смерть и поломанные судьбы большого количества семей. Так на броненосце оказалось трое китайских мальчиков-сирот шести-восьми лет, родители которых погибли. Моряки пацанов подобрали, обогрели, приласкали, а потом и провели обряд крещения в православную веру. Крестными отцами выступили офицеры броненосца, дав мальчишкам новые имена. А фамилии заимствовали от имени броненосца — Сисоев, Сисоевец, Сисоевский. В 1902 эти пацанята, на борту броненосца прибыли на Балтику. Впоследствии каждый из мальчиков жил в семье своего крёстного. Далее определили их в школу получать образование, что вряд ли они получили бы в Китае. После окончания школы, каждый сам себе выбрал тот путь, по которому решил двигаться. А крестник Бурхановского решил стать военным, поступил во Владимирское военное училище и закончил его перед самой войной по 2-му разряду. И вот этот бравый подпоручик Сисоевский Пётр Викторович кавалер двух орденов и был один из тех китайских мальчиков, для которого Россия стала новой Родиной, и за которую он уже пролил свою и чужую кровь.
Через два месяца Сисоевский, будучи уже не подпоручиком, а мичманом, был переведён на береговую батарею, на должность командира дивизиона пушек Канэ. Это похлопотал Виктор Захарович, решив, что его крестник достаточно уже пролил крови на фронте, к тому же, чуть не стал инвалидом. И не будет ничего предосудительного, если он продолжит службу там, где стрельба и разрывы снарядов маловероятные события.
Следующим объектом нашего посещения был ПДК-2, сегодня прибывший из Николаева. Это уже второй пехотно-десантный корабль, а первый подобный корабль был три дня как принят нами в состав флота. Кстати, на полтора месяца раньше запланированного срока.
— Не кажется ли вам господа офицеры, что какой-то неказистый он получился, — обратился Григорович к сопровождающим его лицам, как только увидел пришвартованный у пирса ПДК, — не военный корабль, а какой-то коммерческий пароход.
— Таким он и был задуман, Иван Константинович. В военное время он используется как десантный или минный транспорт, а в мирное время будет перевозить коммерческие грузы.
— Да помню я, Михаил Коронатович, помню, — недовольно махнул рукой Григорович, — обговаривали при разработке проекта это перевоплощение, обговаривали. Но уж больно не военный видок у него. Только покраска, да пара орудий выдают военное назначение.
Поднявшись на борт корабля, и приняв рапорт командира ПДК, старшего лейтенанта Лобовича, приступили к осмотру. Сам корабль претерпел некоторые изменения по сравнению с кораблём из моего времени. Полубак в два раза длиннее, тянется до самой фок-мачты. Тут стоят два пехотных трёхдюймовых орудия на тумбовых лафетах, как у зениток Лендера. На корме стояла четырёхдюймовка. Ещё два таких же орудия должны стоять на срезе полубака, в районе фок-мачты, побортно. Но ввиду нехватки орудий, места временно пустовали. На крыльях мостика были установлены пулемёты системы "Максим". Перед мостиком и позади него оборудованы места под установку зенитных орудий.
— Не успевают наши заводы обеспечить флот нужным количеством артиллерийских орудий, — посетовал Григорович, — как бы вам, Михаил Коронатович, не пришлось следующие корабли с таким же некомплектом вооружения принимать, а потом с ними и к берегам Турции идти.
— Да, по большому счету, эта нехватка стволов нам не опасна. Мы и без них обойдёмся. Флот поддержит десант огнём с моря. Нам нужны сами корабли, чтобы доставить к месту высадки войска.
— А много ли ожидаете получить таких кораблей к моменту начала операции?
— Это зависит от даты начала этой самой операции, — после некоторого раздумья ответил я. До конца года обещают построить и сдать флоту десять — двенадцать десантных кораблей и больше двух десятков самоходных малых барж. Кроме того, у нас есть несколько десятков транспортных судов из мобилизованных. Плюс — два больших парохода, переделанные в транспортно-десантные со своими средствами высадки.
— Решили всё же начать до наступления нового года?
— Желал бы. Но решать не мне. Думаю, придётся основательно повоевать в Ставке.
— Придётся, это точно. Тамошние стратеги операция по захвату проливов планируют начать не ранее апреля-мая.
— Так, план-то разрабатывался исходя из того, что у флота не хватает транспортных судов. А мы даже сейчас способны за один рейс доставить к берегам Турции сорокатысячный корпус с полным вооружением. Конечно, с выгрузкой войск будет задержка ввиду неприспособленности большинства транспортов к подобным действиям. Придётся из досок сходни сколачивать, да по несколько десятков на каждый транспорт. А для орудий или бронеходов нужны специальные, повышенной прочности. Из досок такое не собьёшь. Стальной пандус нужен. Но в данный момент даже это нам не помеха, так как помешать десанту турецкий флот не сможет. Нечем ему нам мешать, кроме, разве нескольких подлодок. От них, я думаю, мы сумеем защититься. Это не "Гебен" с "Бреслау" которых мы при разработке предыдущего плана принимали в расчет. Значит задержка судов у побережья противника на несколько суток из-за выгрузки войск в этот раз допустима. А если флот до нового года получит то, что пообещали судостроители, то и задержки с выгрузкой войск, во время операции, мы сведём до приемлемых величин.
— Хорошо. Я поддержу перед государем вашу идею с переносом операции на более ранние сроки. Но поддержу при условии, что вы обеспечите выполнение судостроителями их обещаний, и все корабли, которые флот должен получить, он получит. Но учтите, Михаил Коронатович, что и линкоры должны быть отремонтированы и ваши штурмовые корабли полностью готовы, ну и конечно эти самые ПДК и самоходные баржи.
— Иван Константинович! — в моём голосе было неприкрытое удивление. В голове мелькали мысли "Григоровичу было хорошо известно, что "Екатерину Великую" за такое короткое время отремонтировать не удастся, если только не снять мастеровых с других кораблей. А тогда их вовремя не сдать. Тех же самых ПДК".
— "Императрица Мария" к моменту начала операции будет в строю, а насчёт второго линкора... Да и не очень-то он нам будет нужен. Мы можем обойтись одной второй бригадой линкоров и штурмовыми кораблями. Так что пусть второй линкор ремонтируют без спешки и основательно.
— А вы представьте такой расклад. У нас всё идёт, как мы задумываем и Босфор с Константинополем нам удастся захватить. А это кому-то очень не понравится... Как вы думаете, не захотят ли эти недовольные воспользоваться моментом, и войти в Мраморное море со стороны Дарданелл, и постараться сильно нам помешать в наших новых приобретениях. Ведь если наглы, как вы их называете, укрепятся в Дарданеллах, то теряется смысл захвата Босфора. Проливы нужны оба!
— Я понял вас, Иван Константинович. Вы предполагаете очередную подлость со стороны наших заклятых друзей и хотите встретить их во всеоружии, демонстрируя нашу мощь. Ну, двумя-то дредноутами мы их не впечатлим. Тогда надо отложить операцию на год, когда в строю будут все четыре наши дредноута. А с другой стороны, нам и этих сил хватит, чтоб заблокировать вход в Дарданеллы со Средиземного моря. Да я и не уверен, что "друзья" решатся на такой шаг без серьёзного повода. А хотя, бес их знает...
"Если хорошенько подумать, то "наглы" вполне могут на это пойти. Если их впустить в пролив, то всё! Они скажут, что идут к нам на помощь, а потом сухопутная операция, и Дарданеллы остаются за ними. Но решатся они только в том случае, если наш десант всё же будет успешным, а императора заменят на троне их ставленник. Хотя, и при Николае зайдут. Под предлогом помощи союзнику. И ведь потом уже не пошлёшь! Так что допустить этого нельзя"
Хотя я и согласился с условиями Ивана Константиновича, но вытянул из него обещание лично заняться поставками орудий для штурмовых и десантных кораблей. Адмиралу-министру в столице это делать проще, чем вице-адмиралу в Севастополе.
Григорович отбыл в обратный путь на следующий день после торжественного построения по случаю награждения отличившихся. Среди награждённых был глазастый матрос с эсминца "Дерзкий", это он сумел заметить дым "Гебена" уже обошедшего завесу русских кораблей. Как и обещал тогда контр-адмирал Трубецкой, что сигнальщик получит награду, так и случилось. Агапов гордо выпячивал грудь и постоянно посматривал на свою медаль, ярко блестевшую на солнце. И это ещё не всё. Агапов помнил о том, что сразу после прихода в Севастополь, адмирал, вызвав его на мостик, в присутствии офицеров, поблагодарил за службу, и, достав из портмоне четвертной кредитный билет с портретом Александра III, оным Агапова и одарил.
Ещё одного героя в этот день поздравляли его товарищи, как и он их. Команда подводной лодки "Нерпа", под командой уже капитана второго ранга Маркова, в полном составе, а это почти пять десятков человек, получила награды, а вот унтер-офицер Рябинушкин, боцманмат сигнальной службы, сразу две. Кроме медали, как и всем нижним чинам, он заслужил Золотой Крест второй степени Знака ордена Святого Георгия за спасение подводной лодки от подрыва на мине, со смертельным риском для собственной жизни.
В этот день было много награжденных, от матроса до адмирала, но одного человека, полностью заслужившего свою награду, на этом построении не было. Награду я буду вручать лично и в своём кабинете, так как ни разведчикам, ни контрразведчикам награды прилюдно не вручают. Не нужно никому их в лицо знать. Да и по званию или по фамилии тоже не обязательно.
И обо мне на этом торжестве не забыли. Под громогласные крики моряков, Григорович приколол на мой мундир звезду ордена Святого Владимира второй степени с мечами, а крест на шейной ленте, я одел сам.
Среда 23 августа 1916 года. 10.30 Кабинет командующего.
Вице-адмирал Бахирев М.К. командующий ЧФ
Капитан второго ранга Автономов А.П. — начальник контрразведки ЧФ
Начальник контрразведки Черноморского флота Александр Петрович Автономов последние пару дней был в приподнятом настроении. Наградами и чинами начальство ни его, ни его людей не обошло. Никто из его подчинённых не остался без награды. Медали получили все нижние чины, а офицерам вручили по ордену. Кое-кто и следующего чина дождался. Одно расстроило сотрудников отдела, вручал награды им их непосредственный командир. Ни торжественного построения, ни развёрнутых знамён... Ну, тут ничего не попишешь — секретное подразделение. Хотя, конечно, хотелось. Самому Александру Петровичу было присвоено следующее звание, капитан второго ранга и объявлено о награждении орденом Станислава 2-ой степени с мечами. И, хотя про досрочное звание адмирал сказал, что это аванс, и его ещё нужно отработать, настроение всё равно было превосходным.
Одно сильно беспокоило Автономова, людей маловато в отделе, надо бы у адмирала ещё несколько единиц в отдел выпросить. Хорошо, что Устинов вернулся из Одессы. Да, большими успехами похвастаться он не может, но информацию привёз интересную. Теперь можно на перспективу работать. Хотя этого нашему адмиралу будет маловато.
— Здравствуйте, Александр Петрович, проходите.
— Здравия желаю ваше превосходительство.
Как только Автономов подошёл, я вышел из-за стола и взяв в руки бархатную коробочку с крестом и звездой и вручив её кавторангу, с чувством пожал ему руку.
— Носите с гордостью, господин капитан второго ранга, заслужили.
— Благодарю, ваше превосходительство, — и короткий кивок головой.
— Присаживайтесь, Александр Петрович, рассказывайте, какие вести из Одессы?
— Получена информация на Солдатова, — и Автономов раскрыл папку и начал читать.
— Николай Фёдорович Солдатов, 1883 года, завербован германской разведкой в 1908 году. Работал на заводе "Наваль" в отделе морских машин. Там сошёлся с некоторыми немецкими специалистами, которые и вовлекли его в шпионскую деятельность, подловив на воровстве. С 1903 по 1907 год был связан со смутьянами из "Союза социалистов-революционеров-максималистов", а после того как её почти полностью разгромили, от неё отошёл.
— Кроме того, прапорщику Устинову удалось выяснить, что группа агентов, пытавшаяся пересечь границу Империи, и нарвавшаяся на пограничную стражу, направлялась в Николаев. Возглавлял эту группу капитан-лейтенант Земпер. Насчёт его фамилии и звания уверенности у нас нет, но так утверждает Солдатов. К нашему большому сожалению, при переходе этот Земпер был убит.
— Значит, скорее всего, офицер морской разведки — констатировал я. — Верно, тут есть о чём сожалеть.
— Александр Петрович, а это точно, что они в Николаев направлялись, а не в Севастополь?
— Со слов Солдатова, именно так.
— Получается, что он шпион со стажем. Не верится, что он добровольно всё рассказал и даже не пытался что-то утаить.
— Сначала он, действительно, попробовал юлить. Но после беседы с прапорщиком, Солдатов начал активно отвечать на вопросы.
— Сейчас он где?
— Как только выяснилось, что он не контрабандист, а агент германской разведки, тут же связались с полковником Гейкингом, командиром 22-й Измаилской пограничной бригады, чтобы Солдатова передали нам для дальнейшей работы. Полковник не только отпустил арестанта с Устиновым, но даже любезно предоставил для этой цели сопровождающих в лице поручика Комисарова и двух солдат.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
