Князь Холод-2

1

Капитан Джон Олстон по праву считался одним из лучших полевых агентов иноземного отдела Тайной канцелярии фрадштадтской Короны. Порукой тому служили десятки успешных миссий на материке за пятнадцать лет безупречной службы. Куда только не забрасывала Джона судьба! Арниания и Криол, Уппланд и Рангорн, Улория, Тимланд, Закатные острова и даже Новый свет — везде бравому офицеру Его Величества короля Георга Второго сопутствовали удача и успех. Потому-то поначалу новое назначение в отсталую и скучную, погрязшую в грязи и дедовских предрассудках Таридию было воспринято им с известной долей раздражения. Неужели к этим лапотникам нельзя отправить кого-то менее опытного? Тем более сейчас, когда Джон наладил столь необходимые для работы связи при королевском дворе Уппланда?

Впрочем, вскоре выяснилось, что вкупе с блестящей репутацией именно последние два года жизни в уппландской столице Ольбеке немало поспособствовали выбору именно его кандидатуры — кожу капитана успел покинуть южный загар, отличающий большинство подданных благословенных Фрадштадтских островов, что позволяло Олстону практически не отличаться по внешнему виду от местных жителей. В городах это было не столь важно, поскольку и в Южноморске, и в Усолье, и в Ивангороде хватало фрадштадтских купцов, к которым все давно привыкли и среди которых можно было легко затеряться. Но проблема была в том, что лорда Вулбриджа интересовали северные территории Таридии, гораздо менее густонаселенные и доступные иностранцам. И в Холодном Уделе, и в районе 'Кузнецкой мануфактуры ? 1' любой смуглокожий человек будет так же незаметен, как медведь на ярмарке.

Таридия начала удивлять капитана еще до того, как он ступил на ее землю. Вид строящихся фортов Южноморска произвел на Олстона большое впечатление. Вскоре главная морская гавань Таридийского царства окажется под надежной защитой мощных береговых батарей. А ведь Джон знал о существующих планах отнять у ненадежных соседей этот важнейший порт либо передать его под управление кому-то из союзников Короны. Судя по всему, теперь осуществить эти планы будет невероятно сложно, ибо сейчас Южноморск обладал укреплениями, которым мог бы позавидовать даже самый защищенный в мире порт — порт Фрадштадта.

Здесь же разведчика ожидала и небольшая неприятность — все прибывающие были аккуратно переписаны поднявшимися на борт офицерами пограничной стражи. Лишних вопросов пограничники не задавали, да и легенда у Джона была заготовлена, но небольшой осадочек от попадания в списки прибывших всё равно остался. Знал бы заранее об этом — договорился бы с контрабандистами. На всякий случай.

Но это было только начало. В Южноморске царил настоящий строительный бум — словно грибы после дождя росли новые дома, дворцы, магазины и склады, возводились вышки пожарной охраны, новые мосты, расширялись и мостились булыжником улицы. А к западу от порта уходили вдаль уже работающие и только строящиеся мануфактуры. Последний факт особенно взволновал фрадштадтского капитана, поскольку еще совсем недавно считалось, что Таридия и мануфактуры — это понятия несовместимые.

Дальше — больше. Рядом со старой дорогой от Южноморска до Усолья отсыпался совершенно новый тракт, причем отсыпался капитально, битым камнем, с проливкой водой и утрамбовыванием. Местные с гордостью называли его 'царским трактом' и наперебой спешили похвастаться перед иноземцем слухами о том, что такие тракты будут построены от столицы ко всем крупным городам царства. Прежде дороги такого качества Олстон видел только на Фрадштадтских островах, но Фрадштадт на то и считается самой передовой страной мира, чтобы иметь такие дороги!

Таридия явно была на подъеме. Так что уже к исходу первого дня в новой стране капитан перестал считать свою миссию ничтожной. Такими темпами через пять-шесть лет она превратится в опасного конкурента благословенных островов, а этого король Георг допустить не может.

В Ивангороде пришлось от греха подальше сменить легенду, поскольку, едва заслышав о заселении в его гостиницу ищущего работу инженера-строителя, радушный хозяин едва не потащил Джона знакомиться с проживающим тут же известным ученым Самюэлем Уотсоном. Прибывшим, между прочим, из Фрадштадта преподавать в местном университете.

Сославшись на срочные дела в городе, Олстон избавился от внимания назойливого хозяина и в тот же вечер перебрался в другую гостиницу, где представился уже просто торговым агентом.

Ивангород тоже бурлил. Шумели торговые ряды, расширялись и одевались в камень улицы, ремонтировались фасады и строились новые дома, с невероятной скоростью вырастали на окраинах новые мануфактуры.

На устах же у всех в эти дни была свежая новость о внезапной кончине силирийского великого князя Богдана и о столь же внезапно возникших притязаниях короля Улории Яноша на часть территорий соседа. Ах, Янош, Янош! Ты красивый, образованный, решительный мужик, не лишенный полководческого дара, но ты плохой хозяйственник и еще более плохой политик! Ну кто тебя надоумил вылезать со своими претензиями к Силирии? Тем более сейчас, сразу после кончины правителя? Джон не был посвящен в планы своего руководства, но знание общей концепции внешней политики Фрадштадта и долгое нахождение внутри системы позволяло ему встраивать происходящие 'случайные' события в стройную череду шагов, призванных поддерживать выгодный Короне миропорядок. Таридийский царевич Алексей скоро должен был сочетаться законным браком со старшей дочерью князя Богдана Стефанией и в данный момент находился в силирийской столице. То есть при определенном развитии событий младший сын Ивана Шестого вполне может претендовать на должность регента при малолетнем наследнике Дарко. Что в свою очередь должно возмутить местных магнатов. Капитан не мог поручиться за неслучайный характер смерти силирийского монарха, но то, что его смерть должна была бросить тень именно на отношения этой северной страны с Таридией, было ясно как божий день. Так бы всё и вышло, если бы главный улорийский умник хотя бы пару месяцев спокойно посидел в своем дворце! Теперь же различные силирийские партии могут вынужденно объединиться перед лицом общей угрозы, зовущейся Яношем Первым, и закончиться дело может заключением того самого союза с Таридией, который так нежелателен Фрадштадту. Служащим иноземного отдела, отвечающего за Силирию, теперь придется приложить вдвое больше усилий для достижения целей Короны. Впрочем, Джона это точно не касалось.

В Кузнецке Олстон неделю добросовестно ходил по оружейным лавкам и представительствам различных мануфактур, узнавал цены на ружья, пистолеты, штыки и шпаги. Даже закупил особо приглянувшиеся образцы для большего соответствия выбранной роли. Правда, по своим качественным характеристикам всё оружие оказалось довольно-таки посредственным, из-за чего было благополучно утоплено в ближайшей речке — не таскать же с собой эту груду железа!

Но всё это были лишь цветочки частного предпринимательства, попасть на принадлежащую государству 'Кузнецкую мануфактуру ? 1' удалось лишь на десятый день, когда Джон свел знакомство с флегматичным мужичком, каждый день отгонявшим на хорошо охранявшуюся территорию полную телегу продуктов.

— Вяленое мясо, окорока, копчености, — вяло ответил на вопросы о своем грузе Микола Сидоров, — а напарник на неделю отпросился, в деревню на свадьбу брата поехал. Придется неделю за двоих повкалывать.

— Зачем же на мануфактуре продукты? — искренне удивился Олстон.

— Так ведь это... работники столуются в обед за счет казны, — спокойно ответил мужик.

— Так, может, я поработаю твоим напарником? — глядя на заросшего рыжей бородой возницу честными глазами, поинтересовался Джон, благоразумно решив не заострять внимание местного жителя на вопросе питания. На его родине работники имели право на обед, но питались исключительно принесенными из дому продуктами.

— Да зачем тебе, мил человек? — на этот раз удивился Микола. — Ты ведь не бедствуешь, по всему видно, за такие гроши работать не станешь.

— Видишь ли, друг мой Микола, поспорил я с одним человечком, что хотя бы одним глазком, но взгляну на знаменитую мануфактуру изнутри. На десять золотых рублей поспорил. И два из них станут твоими, если ты возьмешь меня в напарники.

— Чего ж не взять-то? — равнодушно пожал плечами Сидоров, хотя глаза его жадно заблестели при виде золота. — Спор — дело хорошее. Поглядишь на мануфактуру!

Если Микола Сидоров и рисковал, то не многим. Столовая и продовольственный склад с ледником располагались на самой границе охраняемой зоны и увидеть что-либо важное там было невозможно. Одетый в поношенную одежду возницы Джон в первый же рабочий день, попытавшись изобразить из себя мучающегося животом, направился было к ближайшим кустам, да был остановлен зычным окриком Миколы:

— Туалеты вон там! — рука возницы вытянулась в направлении стройного ряда маленьких аккуратных дощатых кабинок. — И руки не забудь опосля помыть!

— Это еще зачем?

— Затем, что через грязные руки много болезней бывает! — назидательно подняв вверх палец, провозгласил Сидоров.

Как бы то ни было, но опытный разведчик своего добился. Двух дней хватило Олстону, чтобы приметить расположение постов охраны, маршруты и интервал движения патрулей. На третий день он уже не стал выходить на работу — весь день отсыпался. Зато ночью проник за охранный периметр мануфактуры и двое суток провел на территории, умело прячась от охраны на крышах зданий или среди куч с рудой.

Выводы были неоднозначными. Здесь отливали из чугуна пушки и ядра, а также изготавливали ружейные стволы. На взгляд не специалиста всё это было качества приличного, но фрадштадтских высот не достигало. Можно было усмехнуться и махнуть рукой на незадачливых туземцев, старающихся встать вровень с подданными короля Георга — годик-другой помучаются и бросят. Но если не бросят, то Таридия скоро не будет нуждаться в закупках вооружения на Островах. Свято место пусто не бывает, не будут покупать таридийцы, значит, больше достанется их соседям — улорийцам, да тимландцам, но сам факт самостоятельного производства оружия может оказаться дурным примером. И, по мнению капитана, подобные поползновения следует пресекать на корню.

Но было и кое-что похуже самостоятельного производства пушек. У Джона не было никакой возможности попасть в небольшую, но самую охраняемую часть мануфактуры, однако на основании того факта, что на закрытую территорию постоянно въезжали подводы, груженные серой, селитрой и древесным углем, можно было без труда сделать вывод о производстве там пороха. Вот это уж новость так новость! Самый качественный порох, само собой разумеется, производится на Фрадштадтских островах, и доходы от его продаж составляют существенную часть бюджета Короны. Кустарным способом порох делают где угодно, но вот так, на мануфактуре, да еще принадлежащей государству — это уже прямое покушение на благосостояние родины Олстона! Лорд Вулбридж будет незамедлительно проинформирован о сем возмутительном факте!

Джон готов был плакать и смеяться одновременно, когда накануне отъезда из Кузнецка в обычном трактире подслушал разговор подвыпившей купеческой компании, активно обсуждавшей перспективы продаж продукции 'Кузнецкой мануфактуры ? 1', в том числе и пороха, который неоднократно удостаивался эпитета 'лучше островного'. Черт побери, неделя мучений могла быть заменена одним лишь ужином рядом с нужной шумной компанией!

В Белогорске всё было гораздо спокойнее. То ли на столицу самой северной таридийской провинции у казны не хватало денег, то ли планы на эти земли были другие, но строительный бум был здесь на порядок ниже уже посещенных Джоном крупных городов. Зато столица Севера Таридии была наполнена студентами: городе только-только начал работу местный университет, и слух Олстона неприятно резали имена мировых научных светил, принявших приглашение преподавать в нем. Причем в их числе было и несколько фрадштадтцев, что уже вовсе не лезло ни в какие рамки.

Еще достойным внимания разведчика был слух о расширении порта в Мерзлой Гавани. Там деревянные здания и причалы сменялись каменными, спешно возводился новый маяк, а на местной верфи заканчивалось строительство крытого сухого дока. Как таридийцы это сделали и для чего он им нужен в столь холодном месте, как Мерзлая Гавань, оставалось только догадываться.

Про Холодный Удел и его хозяина князя Бодрова в Белогорске говорили исключительно с гордостью и уважением. Народ поголовно восторгался военными успехами Бодрова, а уж романтическую историю про то, как ради вызволения похищенной невесты им был отбит у самого короля Яноша целый Корбинский край, капитан успел услышать примерно в двадцати вариантах, один невероятнее другого.

В личном поместье князя сейчас активно расширялась площадь теплиц, обогреваемых за счет горных термальных источников, а доверенное лицо Бодрова, некий Владимир Ильич Чайкин, сумел поставить дело таким образом, что даже зимой свежие овощи поступали на рынки ближайших городов и даже отправлялись в Ивангород.

Из Белогорска, кстати, строилось сразу три дороги: на Клинцы, Зеленодольск и на Мерзлую Гавань. От последнего тракта ответвление вело в Холодный Удел. Но посещение поместья знаменитого князя Джон оставил на потом. Прежде он, следуя на безопасном отдалении от воинского обоза, отправился в весьма интересную горную долину, именуемую среди местного населения не иначе, как 'полигон'.

Дорога к вожделенному полигону охранялась, капитану дважды пришлось обходить по широкой дуге сторожевые посты, и только лишь для того, чтобы найти единственный вход в долину накрепко перекрытым. Проклиная на все лады скрытных таридийцев и отправившего именно его в эту глухомань лорда Вулбриджа, Олстон потратил целый день на поиск пути, позволившего взобраться на вершину окаймляющей долину горной гряды. Расположившись среди зарослей густого кустарника, фрадштадтский разведчик трое суток практически не расставался с подзорной трубой, внимательно наблюдая за происходящими на полигоне событиями.

Впрочем, ничего экстраординарного в горной долине не происходило. Тренировались кавалерия и пехота, тренировалась артиллерия. Ничего необычного, за исключением самого факта, что таридийское царство нынче могло себе позволить не экономить ни на ядрах, ни на порохе. Всё это было интересно, но вряд ли являлось поводом для беспокойства Короны.

Вернувшись через лес на тракт, капитан Олстон посетил-таки Холодный Удел, но это северное поместье не произвело на него никакого впечатления. Не задержавшись там и дня, он отправился в обратный путь. И спустя две недели в Южноморске ступил на палубу корабля, направляющегося в Фрадштадт. Его ознакомительная поездка была окончена, пришло время получать точные инструкции.

Неделю спустя подполковник контрразведки Таридии Петр Сергеевич Ольховский захлопнул папку с делом Джона Олстона, откинулся на спинку стула и устало прикрыл глаза. За работой он снова потерял счет времени и опять засиделся на службе за полночь. А это значит, он снова не выспится и жену с дочками увидит только за завтраком. Ничего, все эти неудобства можно потерпеть ради первых служебных успехов.