Моя борьба))

МОЯ БОРЬБА :о)).

История первая

Аз есьмь!

"Восьмое марта близко-близко...

Не подведи меня пиписка!"

Как всякая история, эта тоже имеет свое начало. И началась она где-то месяцев за девять до моего рождения. Собрались, в пятницу, отметить восьмое марта два верных, старых друга, два однополчанина... с семьями.

Однако следует представить читателю собравшихся — хозяин дома, Фатеев Александр Ефимович, сорока одного года от роду, метр девяносто два росту, вес 107, живота нет. Муж солидный, при власти, как-никак начальник отдела промышленности в Заводском районном комитете партии трудящихся... характер имеет крутой, волю железную, но не злопамятен вовсе и, как многие сильные люди — добродушен. Образование высшее. Супруга его — Фатеева Ангелина Григорьевна, тридцати четырех лет. Дама. Светская, яркая, стройная, ухоженная, своевольная, волевая и что, нехарактерно для жен руководящих работников, весьма умная. КМС по пулевой стрельбе и КФМН по математике, работает завлабом в каком-то ПЯ. Дочь их старшая — Евгения Александровна, соответственно. Четырнадцати лет и трех месяцев от роду, росту в ней полтора метра (с кепкой, и в кого пошла?!), характер живой и веселый, глаза....эээ....глазищи... синие-синие, ноги длиннные-длиннные, попа небольшая, круглая и даже на взгляд упругая как, мячик волейбольный, и уже даже слегка имеется груть! Ну и сестрички её — Светка и Варька, шести лет, двойняхи. Непоседы и нахалки, а больше про них пока и не скажешь ничего. Проживает все это семейство в одном из сибирских милионников.

А в деревушке неподалеку от областного центра живут гости — Ерофеев Константин Степанович, сорока одного года от роду. Крестьянская косточка, метр девяносто пять росту, вес 110, брюха тоже нет. Мужичина открытый и веселый, но вспыльчивый. Академией не кончал, работает в селе механизатором, и поскольку не алкаш, имеет там роскошную (по тем временам) усадьбу. Здоровенный дом со всеми благами, с отапливаемой мансардой, сад, огород, теплица, баня, гараж и всё такое... А также есть у него жена, сын и три дочки. Не дурак. И выпить и закусить. Активно симпатизирует хозяйке дома (не без взаимности, но все сугубо в рамках приличий). Сыночек его, (семнадцати лет и десяти месяцев) Евгений Константинович — шалопай, гитарист, юморист, хоккеист... заканчивает автокурсы при ДОСАФе. Тоже метр восемьдесят девять, ...пока... Дочка Дашка, пятнадцати лет, дрына (метр семьдесят шесть!) тощая и ехидная, в тихушку уже облизывается на Александра Ефимовича (разумеется безо всякой взаимности), много о себе понимает, характер склочный. Не в папу. Дочка Саша, одиннадцати лет. Тихоня, себе на уме, ботаночка, умничка и в куклы любит играть. Дочка Люська, двух лет. Осталась с мамкой Ниной дома в деревне Емельяновке писяться в штанишки.

Ну, вот... и теперь, когда Вы всех уже знаете, можно рассказывать дальше, как оно все вышло... Сидели пили в разнобой, мадера, старка, зверобой...это у взрослых, а мелким налили морсу и дефицитных фанты и пепси. А тем, что постарше по пол фужерчика Шампани. Сказали тост за прекрасных дам (и не дам), благо их аж их шесть штук разнокалиберных за столом набралось, и разогнали молодеж и подростков из зала по квартире. Благо у партийного бонзы многодетного квартира большая, пятикомнатная. Двойняшки Светка и Варька, Сашку и Дашку к себе забрали, куклами хвастаться, а Евгения свет Александровна Евгения же свет Константиновича к себе увела, о музыке беседовать, ...мда.

Потом были чай и танцы. Эти шесть дам и недодам утанцевали двух бывших морпехов до непристойного дрожания коленок. И вынуждены мореманы были отступить на лоджию, табак курить. Девицы мгновенно посягнули на Женьку Константиновича. Пришлось Евгении Санне срочно спасать безмерным трудом нажитое (целовались уже два года как... любовь...), и разгонять всех обратно по углам... что она с удовольствием и проделала. Ангелина удалились к мужикам на лоджию, тоже курнуть в тихушку. Евгений был уведен в светелку Евгении, а остальным не осталось иного, как продолжить игры в куклы. У близняшек. Или танцевать друг с дружкой. Но не долго тишина и покой царили в доме.

Только старшие снова сели за стол, только разлили по маленькой, только приняли на грудь... как из Женькиной из спальни... раздался пронзительный, тоненький — толи писк, толи взвизг. И мужики стремительно ломанулись спасать и защищать. Но было поздно. Свершилось! Влепив сыночку оплеуху, Константин Степанович тихо и отчетливо произнес: "Ох! Мать мою — аристократку! Убью гада! Прям щас! Жопу хоть прикрой!.. Опозорил на! Ух! Стыдоба-то!! Конь ты... сынок, педальный!"

Жека помотал головой и, подтягивая джинсы, виноватым басом хрюкнул — Па! Я же не хотел! Оно само так вышло! Дядь Саш, теть Анжел! Я же и не думал я даже! Оно случайно...само...! А Женька верещала где-то там, снизу. Но громко! — Не бейте его! Он хороший! Не хотел он! Не хотели мы! Мы только поцеловаться... хотели! Я его всегда люблю!

Александр же Ефимович потрясенно выдохнул: "Нет! Ну, это ж надо же! Мы там сидим, так сказать, планируем еще только, а они уже проводят решения руководства в жизнь! С опережением графика, так сказать! Ну, товарищи народные заседатели, и что теперь делать будем, а...? Степаныч?" Слегка придя в себя Степаныч таки изрек: " Как чего? Чего решили, того и будем! Женить засранца будем! Напакостил — женись! Игрун, на! Весельчак-жеребчик! Ему в мае в армию идти, вот пусть и идет. Женатый. Ибо нефиг тут...Да!" Тут возмутилась подоспевшая Ангелина Григорьевна: "Как женить? Девочка восьмой класс заканчивает, ей в школе еще два года учиться, а потом в институт поступать, она же не сможет, дети же пойдут! Вы что, мужчины, не понимаете?!" Точку в дискуссии поставил Александр Ефимович. "Правильно! Правильно Степаныч говоришь! Поженим и точка! А жить пока раздельно будут. Нефиг хвостом вертеть! Довертелась... вертихвостка! Пока твой отслужит, моя школу закончит, в институт поступит. Квартирку я им выбью...а там, как сами знают, своим хребтом..., как мы с тобой! В общем, поженим, а там как бог даст!" — завершил тему законченный атеист. В разговор встрял оторопевший жених: "Ну.. я.. это.. и согласный вовсе...тока кто ж нас поженит....молодая же она ищщо! Женька-то...".

"Да!!? Неужели!!! Согласный он!" Ехидно откомментировал Женькино заявление будущий тесть. "Молодая она! Заметил наконец?!! Орел, ты наш! У меня...", веско продолжил он — "...у меня поженят! У меня кого хочешь поженят! У меня не забалуешь!"

И точно, через неделю в районной книге регистрации браков появилась запись подтверждающая факт законного бракосочетания гражданина Ерофеева Е.К. и гражданки Ерофеевой Е.А. ( в девичестве Фатеевой Е.А.). А еще через месяц молодые получили ордер на однокомнатную квартиру в новенькой девятиэтажке. Мебель завезли, квартиру закрыли, а ключи отобрали... Ибо "Нефиг!", как метко заметили отцы...Опуская ключ в карман, Степаныч задумчиво произнес: "...А свадебку справим, детки! Непременно справим! Но... попозже, как подрастете малехо..., где-то так, после армии!". И подумал про себя: "С одного-то раза глядишь не и залятит невеста!". С того самого вечера, с восьмого марта одна тыщя девятьсот семьдесят (9) лохматого года, имел я полное право сказать о себе... "АЗ ЕСЬМЬ!"

История вторая

Безотцовщина

...И ей он больше не жених...

А папаню Женьку в мае и вправду забрили в армию, в автороту артиллерийского полка. Проводили его как и положено в деревне, с гулянкой под самогонку, с песняками и танцульками. Была на проводах и супруга его Евгения Александровна (о чем правда никто кроме родных не знал), с родителями и сестрами. Ревела всю гулянку. Вцепилась клещем в Женьку, даже покурить одного не пускает, ревёт и шипит на всех как кошка лесная. Особенно на местных девок. Если кто ближе 3 метров подойдет. Собирались девчонки ей даже за это ряшку поцарапать, да случая у них не представилось. И выпить она ему не дала, почти ни грамма, так стопочку первую разрешила и больше ни-ни. Он в письмах потом все ворчал, что дескать все дружки его, как люди — вдрызг, а он один как дурак трезвый! И танцевал только с ней. А родители с молодоженов глаз не спускают, караулят, как бы чего не вышло! А когда спать ложились она его к стенке запихала, сама разделась и к нему под бочек нырнула. Под одеялко теплое. На мансарде. Ей родители и говорят, мол ты что ж это вытворяешь, сопля малолетняя. А она в ответ нагло так ухмыльнулась и заявила, что дескать они с Женичкой законные супруги и ни одна плять (так и сказала!) не смеет мешать её счастливой семейной жизни! Они ей про детей нечаянно-случайных, мол года твои слишком молодые еще, чтобы с младенцами нянькаться, потом про долгую счастливую жизнь полную радостей секса в недалеком и светлом будущем... В итоге достала она из рюдюкюля своего здоровенную пачку презервативов, нахально помахала ею перед носами предков, и заявила, что все у неё под контролем и ста штук им на ночь хватит.... В общем весело было. Проводили. Порыдала молодая жена у военкомата, похлюпала носом, помахала платочком автобусу вслед, утерлась им и на следующий день в школу пошла. Экзамены за восьмой класс сдавать. И ничего, сдала как миленькая. И документ получила. На новую фамилию. Ерофеева она. И точка.

А потом развернула бурную деятельность. Подпольно. Во первых сдала документы в финансовый техникум на заочное отделение, во вторых нахально проникла в здание местного отделения стройбанка, потом не менее нахально проникла в кабинет управляющего этим банком. Как уж она уломала старого папашиного знакомца принять ее, несовершеннолетнюю и беременную на работу, на какие кнопки его еврейской души давила, никто не знает. Кроме их самих. А они молчат. Как партизаны. И продолжают злостно нарушать трудовое законодательство. Семен Израилевич только плечиками пожимал потом, голову опускал и щурился виновато. Оправдывался он перед папой так: "Противостоять не возможно! Железная воля у вашей дочки, Александр Ефимович! И вы бы не смогли, Александр Ефимович! И никто бы не смог! И даже и товарищ Сталин, ...вероятно... Уж очень она логичная и неудержимо напористая, точь в точь как папа...ураган какой-то...тайфун...да..."

Короче, оформилась она в банк кем-то там подай-подотри-принеси на девяносто рублей оклада. И поставила перед фактом родителей. И объяснила, что на пятом месяце уже, а раньше не говорила потому, что не уверена была. (а знает ли уважаемый читатель, что в самом конце социализьма молодым матерям давали трехлетний отпуск на воспитание ребенка!? Оплачиваемый. По средней зарплате, что характерно!). А теперь вот уверена и скоро уйдет в декретный отпуск на три года. И будет учиться на заочном в этом самом техникуме. А когда Женичка из армии вернется, ей сразу станет легче и она поступит в институт. И станут они жить поживать, да добра наживать. Уже втроем. В квартире однокомнатной. И все будут счастливы. А пока будет она жить одна, учится и воспитывать ребенка.

Обмороков не было. Криков восторга тоже. Обмороки позже случились ...

Папаня все это время, постигал курс молодого бойца, изучал уставы и тактику действий в составе отделения. И прочие военные премудрости. Через полгода рядового Ерофеева в составе автороты артиллерийского полка отправили за речку. Где еще через два месяца колонну, да и его вместе с ней, ухайдакали гранатометно-пулеметным огнем аборигены. Прислали военные цинк запаянный с телом, похоронку к нему и отважную медаль к ней. За что медаль? За отвагу, понятное дело. Им, военным начальникам виднее, как он там успел помереть, отвагу проявивши. Видать, как-то успел, все ж... Да еще несколько армейских фоток, в военной форме при погонах... и стал я еще не родившись — безотцовщина. Впрочем, родился я в день его похорон, и занялся этим прямо на кладбище. Под Моцарта. Практически только засыпали могилку, как молодую вдову пришлось срочно в роддом везти.

История третья

Мать-одиночка

Расти большой, не будь лапшой!

Родила Женька неожиданно легко, по крайней мере, быстро и не порвалась почти совсем. Хотя вполне нормальных размеров младенчик я оказался, где-то 53 на 3.5. А вот с молоком возникли какие-то проблемы. Исчезло молочко у нас и больше так и не появилось. Из-за папки, наверное... Так что сиськи мамкины мне пососать не довелось. Из бутылочки, как лоху, пищу принимать приходилось. Рос здоровеньким, не особо крикливым. И настырным — или по моему, или никак! Сказал буду гадить, значит все, бежи меняй пеленки!

Через недельку поехали мы с мамкой домой, к бабке Анжелке и деду Саше, разумеется. Бабуля всю дорогу бухтела, мол не успела из девок в бабы выйти, как сразу в баушки угодила. И знай меня нацеловывала. В носик. А ещё через два месяца маманя от бабули сбежала, заявив, что второй медведицы в берлоге не потерпит, а бабку Анжелку любит до смерти и ссорится с ней более не намерена. Собрала трусы-лифчики-пеленки, закатала в узлы, запрягла деда Сашку и отъехали мы с ней в пенаты однокомнатные. Сдавала меня бабулькам на прокат, понянькаться, только когда сессию в своем технаре сдавала. Причем зимой бабке Ангелине, а летом бабке Нине. Никого не обижала, хитрушка такая. Вот я и рос обожаемый и балуемый всем женским контингентом нашего клана. Да, чуть не забыл! Как всем уже должно быть понятно, обозвали меня, естественно, Евгением. Евгений Евгеньевич Ерофеев. Прошу любить (дам соответственно!) и жаловать (всем остальным). И ножкой шаркнул...

С родителей стребовала в подарок "Вятку-автомат" и крутила в ней мои вечерние и прочие туалеты. И училась. Как зверь. Первые два курса технаря в один год преодолела. И через три года технарь закончила, с красным дипломом между прочим! Ну деды помогали конечно, с деревни продукт шел натуральный, сыры там, мясо молоко, фрукты-овощи. А тряпьем и прочим промтоваром, да карманными деньгами снабжал деда Саша. Не на 90ре. жили, честно сказать. Не голодали, врать не буду. А вот похолодать пришлось. Квартирка нам попалась, мягко говоря, прохладная. Что там "строителя-сдадимдосрочно" учудили, общественности узнать не довелось. Но холодина зимой в квартире стояла изрядная. Вода в кастрюльке, конечно не замерзала, но выше 14 градусов температура редко поднималась, в оттепель разве.

Вот по этой-то причине очень скоро и оказался я в мамкиной постеле. Как наивно она думала, до лета. Три ха-ха. Я привык. И началась отчаянная, полная интриг и риска, опасностей и приключений, упорная БОРЬБА за моё неотъемлемое, данное мне матерью природой священное право младенца, спать у мамки под боком.

При попытке отлучения меня от материнской койки военные действия открылись. Поскольку гай и ор были мамулей нагло проигнорированы и к достижению цели не привели, я замолчал. Но начал ползать. Обучился я этому делу месяцев в семь. Включение фактора мобильности в расклад сил полностью перевесило чашу весов Победы на мою сторону. Она мне сдалась! Она мне сдалась очень быстро! Сразу, после того как увидела, меня, вниз головой преодолевающего препятствие в виде решеточки на детской кроватке. Победа была полной, хотя и не окончательной, но я был благороден с побежденным противником. Я спал, пуская слюни и ветры. Я жрал не капризничая из бутылочки и с ложечки, что давали. Потом гадил в эти, как их там звали...а... в ползунки, орал требуя от окружающих соблюдать правила моей личной гигиены, быстро добивался смены одежд и снова спал. С мамкой.