Лабас Понас Йонас

Сергей Шведов

(Минск, 123smsh@tut.by)

ЛАБАС ПОНАС ЙОНАС

фантастическая быль

Преподобному Йонасу Паулаускасу стоило немалого труда, чтобы получить у бискупа местной диоцезии благословление на просветительскую миссию среди народов, до сих пор во тьме обретающихся. Её благородная цель — возжечь в пропащих душах атеистов, схизматиков и язычников искру исторической памяти, дабы потом возгорелось пламя, указующее путь к спасению горстки праведных, буде таковые отыщутся.

Выуживать деньги на душеспасительную миссию из банка Ватикана — занятие, заранее обречённое на провал. Банк Ватикана охотно берёт деньги, но не раздаёт их кому попало. Поэтому бискуп обратился к некоммерческим организациям, что всегда под эгидой секретных спецслужб у прогрессивных государств. И получил небольшой грант, ровно на пять миссионерских просветительских мероприятий в разных местах Евразии, скрытых от света истины.

Просветительские беседы он решил проводить в глубинке, самой гуще народной. Скромные средства, отпущенные на представительские нужды, пойдут на угощение заблудших, дабы привлечь к себе и расположить на откровение собеседников. Они включали в себя и траты на 'огненную воду', без которой до сих пор не могут обходиться схизматики и язычники, а также на сатанинский ладан — табак. На территории мрака уж не до прогрессистских призывов к здоровому образу жизни. У дикарей свои запросы. Да и всем им одна дорога — на кладбище и в пекло. Чем скорей, тем лучше. Разве не в этом сокрыт сакральный смысл общественного прогресса?

Да и не о спасении заблудших души более всего заботился преподобный Йонас. Он хотел высечь из их окаменевших душ хоть малую искорку литвинства. Из далёких потомков литвин-литовцев или тех, кто падал на колени лицом в грязь перед литовским рыцарем в белых латах, на белом коне и со щитом, на каком начертан крест 'литовской погони'. И с грозным рыцарским копьём, нацеленным на восток, разумеется. Чтобы Великая Литва в будущем снова раскинулась от моря до моря, от Белостока до Москвы.

Всю Евразию объехать на автофургоне просто немыслимо. Понас Йонас ограничился территорией, которой некогда владели предки нынешних литовцев. Но и это пространство по обширности своей не уступало всей Западной Европе — от Белостока до Москвы и от Балтийского до Чёрного моря. Не в городах, а в деревенской глубинке он надеялся услышать отголоски былого величия Литвы — в интонациях, жестах, мимике. Но должно же хоть что-то остаться в памяти народной, в подкорке, подсознании от более чем полутысячелетнего литовского владычества.

Сам понас Йонас, увы, родился в городишке, где все говорили по-русски. Прихожане его парафии — сплошь русскоговорящие, поэтому и службу в костёле он вёл на русском. Да и закончил русскую школу, что стояла по соседству с его родным домом. С таким багажом познаний в русском языке ничего бы не могло ускользнуть от преподобного Йонаса в беседе с туземцами, ныне проживающими на бывшей литовской земле. Историческая территория Литвы богата и обширна — осталось только литовцев наплодить и заселить пустоши!

* * *

После пересечения границы миссионер решил сначала присмотреться и приноровиться к враждебной среде. И убедился, что Дикая Орда московитов обрусила прежних литовцев. Все вокруг говорили на русском литературном языке, который навязал им телеящик. С кем бы из местных он только ни попытался заговорить по-литовски, никто его не понимал. Прискорбно, но факт.

Да и смотрели на него, как на диковинного иноземца с карнавала. А ведь он был в привычном для католика чёрном кунтуше безо всяких прикрас, разве только с серебряными пуговицами, чтобы отпугнуть нечистого. Шею обжимала колоратка — жёсткий белый воротничок с подшитой к нему манишкой, застёгивающийся сзади, как у всего католического клира. На голове он носил чёрный котелок с круглыми плоскими полями. За неделю путешествия по литовскому пограничью лишь только раз сгорбленная годами старушка склонилась перед ним под благословение и поцеловала ему рук, завидя наперсный крест из мельхиора.

— Батюшка, благослови!

Особенно удивили понаса Йонаса православные церкви на исконно канонической территории папского престола.

Да и внешне в самом сердце зарождения исторической Литвы, городе Новогрудке, туземцы ему казались более похожими на бурятов и тувинцев, чем на европейцев. А ведь предки литовцев — древнее самых древних греков. Как могло случиться такое вырождение всего за несколько веков?

Крещёные африканцы в Америке и по сей день помнят древние языческие обряды вуду, а литовцы... Срам вам, литовцы, за предательство родной старизны!

Преподобный Йонас уже побывал в Гродно, Новогрудке, Лиде, но нигде не приметил хоть чёрточку от былого литовского владычества. А ведь если верить школьным учебникам по истории, новогрудские дикари в звериных шкурах пригласили литовского князя Миндаугаса на княжение, чтобы пресечь межплеменные распри, это извечное проклятие каннибальского трайбализма. С вокняжения Миндаугаса начинается история Великого Княжества Литовского, государства, которому суждено было занять самую большую территорию в Центральной и Восточной Европе.

Понас Йонас с болью в сердце узрел, что от Новогрудского замка, некогда высокого, неприступного, могучего и богатого, остались только руины. Замок не пощадили время и варвары. Даже его стены были разрушены до фундамента азиатами.

* * *

В маленькой закусочной, где пили кофе, стоя за шаткими столиками, он с горечью поделился своими наблюдениями с соседом.

— Глядя на нынешнее азиатское запустение у вас, даже не поверишь, что в исторической Литве ежегодно проводились чисто европейские рыцарские турниры!

— Простите, не знал, что в Великом княжестве литовском был институт рыцарства.

— Темнота! Все литовцы — рыцари. Укажите мне, пожалуйста, путь к горе Миндаугаса. Он лежит через Фарный костёл. Узнать эту гору можно благодаря статуе, изображающей Миндаугаса на боевом коне.

— Тут были горы?

— Ещё какие! На одной из гор был похоронен наш Миндаугас.

Сосед по столику пожал плечами:

— Я закончил геофак, но о горах в этой местности не слышал. У нас только холмы.

— Понимаю, азиатские орды эти горы срыли. Но отчего же несметные толпы благодарных потомков не отдают почести создателю Великого княжества литовского? Где паломники, рвущиеся поклониться святым мощам?

— Извините, я вас не понимаю.

— Разве я плохо говорю по-русски?

— Нет, вы говорите чисто, но о каких-то непонятных вещах.

— Местные туземцы позабыли, что литовский Новогрудок — в прошлом был великий город. Одна из европейских столиц с многоэтажными домами и замками.

— Замки у нас есть. Но все они новоделы для туристов. Скорее дворцы, а не рыцарские крепости.

— А куда девался величественный Кревский замок? Да и само Крево — сейчас небольшое местечко, почти деревня. Всё стесали стенобитными машинами орды русмоскотельцев. В Средние века в огромном и многолюдном, почти миллионном городе Крево происходили события, которые изменяли ход европейской истории.

— Надо же! Я и не знал.

— А литовская Лида? Она была основана великим князем Гядиминасом. Ведь Лида и окрестности страдали от нападений крестоносцев. И она была одним из важнейших населённых пунктов исторической Виленщины. Где величественные готические строения? Все снесли проклятые азиаты. А ведь Лида получила Магдебургское право, то есть город вошёл в семью европейских народов. Неужто все величайшие замки Литвы снесены русомоскотельцами? Миллионные города превратились в местечки, и местечки — в полупустые деревни. Вот оно, реверсное развитие истории, вырождение, привнесённое восточными завоевателями!

Сосед как-то странно посмотрел на понаса Йонаса, торопливо вытер губы салфеткой и ушёл не прощаясь, оставив недопитый кофе.

* **

Понас Йонас гнал свой автомобиль по городам и деревням на давно отторгнутых у Литвы территориях. И скорбел душой по утраченному былому величию родной страны. Пейзаж, ландшафт и населённые пункты вне границ нынешней Литвы не соответствовали картинкам в школьных учебниках по истории. Ни один город не был похож на Каунас или Вильнюс. И чем дальше на восток, тем мрачней и неприглядней становилась бывшая литовская земля. Всё изгадили азиаты беспощадные.

Преподобный Йонас с пунктуальной дотошностью разработал план своих миссионерских лекций. Каждая из них должна начинаться с вопроса: 'На чьей земле вы живёте, уважаемые господа?' И заканчиваться строгим окриком: 'Водки больше нету!' С туземцами любому миссионеру нужно держать ухо востро. Конечно, тут не Соломоновы острова, тебя не поджарят на костре и не сделают из твоей головы тсантсу, но осторожность никогда не помешает.

Первым местом для выступления он выбрал деревню Ивановка под Вязьмой. Ему с любезностью тамошние власти согласились предоставить второй зал в деревенском клубе. В первом зале, битком набитом слушателями, выступал известный экстрасенс с лекцией о воскрешении мёртвых. Но и для преподобного Йонаса тоже нашлись слушатели. Тем более что он не брал с них денег за сеанс, как тот экстрасенс-воскреситель, а даже угощал водкой и солёной салакой с луком. После трёх выпитых пластиковых стаканчиков водки преподобный Йонас постучал чётками по бутылке и вопросил:

— На чьей земле вы живёте, уважаемые господа?

— На земле Лёвы Ройтшванца. У него агрохолдинг. Мы всем миром на него горбимся.

— Нет, тут испокон веков жили литовцы! Или же литвины.

— Ну, бабки, что я вам говорил? — вскочил из-за стола высокий бородатый дед. — Литвины у нас в лесу шастают, а не лешие. Они тут испокон веков жили, вам умный человек в круглых очках говорит. А вам всё лешие мерещатся.

Преподобный Йонас встал и громко объявил:

— Всё! Водки больше нету.

— Так мы самогонки принесём, мил человек! И закуси домашней навалим.

Лекция в деревне Ивановка, что под Вязьмой, явно не задалась. Аудитория была не той категории.

* * *

Решил понас Йонас направиться на юго-восток. Возможно, там ещё остались люди, чьи сердца затрепещут помимо их воли при одном напоминании о далёком прошлом их литовской родины. Дрейф генов в людской популяции пока не изучен до конца. В деревне Ивантеевка Козельского района, что в Калужской области, его с радостью приняли в молельном доме какие-то расхристанные раскольники. Уж очень им пришлось по вкусу облачение католического священника с наперсным крестом на чёрном кунтуше.

— Ты, свят-человек, нам про свою веру расскажи. Може, она самая ни на есть свята есть?

— Обязательно расскажу и молебен отслужу, только скажите мне честно, вы помните про литовцев?

— Не только помним, но и каждый день поминаем их недобрым словом.

— За что же вы их так невзлюбили?

— Так эти летовцы из соседней Летовки у нас на районе первые воры! Только в этом годе со дворов трёх лошадок да пять коров свели. И что с них взять, коли эти летовцы все поголовно цыгане?

У преподобного Йонаса на этот раз не получилось гордо встать и строго заявить: 'Водки больше нету!' Свою водку раскольники наливали себе из пузатого самовара, стоявшего посреди стола. Преподобный просто вышел без единого слова на прощание.

* * *

После долгих прикидок по карте на экране в машине понас Йонас решил взять направление на юго-запад. У него в душе ещё теплилась надежда отыскать в брянских лесах отголоски литовской идентичности в туземцах. В деревне Иваничи стол накрыли под навесом во дворе. Слишком уж жаркий денёк выдался.

— А вы не догадываетесь, почему ваша деревня называется Иваничи?

Туземцы выпучили глаза и замотали головой.

— А я вам подскажу. Это название имеет литовское происхождение — Иваничай.

— Это ты про иван-чай говоришь? Его ещё кипреем зовут по-научному. Собирали мы его, сушили и сдавали. Потом чайная фирма развалилась и его у нас перестали брать.

— Водки больше нету! — строго объявил преподобный.

— Ещё три бутылки не початы, так не пойдёть! Раз пошла такая пьянка — режь последний огурец, в народе говорят. Сам в гости напросился, мы тебя не звали. Так что, поп, пей с нами и компанией не гребуй! Трезвого тебя не отпустим, а переночуешь у нас и отправишься восвояси по утрешнему холодку.

Так пошла прахом и третья миссионерская проповедь преподобного Йонаса. О литовцах на Брянщине не помнили. Возможно, на юге у Чёрного моря ещё жива память о завоевательных походах Великого князя литовского Витаутаса. Отправился преподобный за тридевять земель в Белгород-Днестровский. Благо, с подорожной грамотой, подписанной папским нунцием, ему любые пути открыты.

Но народец на Днестровском лимане вовсе не походил на благообразных арийских литовцев. То ли греки, то ли левантинцы, то ли турки, сам чёрт не разберёт. Рожи у всех бандитские. Но кто знает, может быть, за внешностью лютых финикийцев внутри скрыты литовские гены?

От водки туземцы и тут не отказались. На то они и туземцы, чтобы шалеть при виде 'огненной воды'. Но характер у южан был взрывоопасный, что тот динамит.

— Яки туточкы тоби до бису литовци? Тут козакы на човнах ходылы!

И волосатый кулак загорелого аборигена с обвислыми усами врезался преподобному в левый глаза. Хорошо, что в бардачке машины у понаса Йонаса были запасные очки с большими чёрными стёклами. Под ними синяка не сразу заметишь... И решил бедолага не пытать судьбу с пятой миссионерской проповедью. Направился на север к границам своей милой родины.

Преподобного просто поражало, как быстро люди забывают своих завоевателей, культуртрегеров, победителей и благодетелей. Сам понас Йонас хорошо знал историю родной Литвы. Она была вписана в его генетический код. Князь Миндаугас около 1236 года, объединил литовские земли в мощное государство. Любая сверхдержава требует расширения по примеру Древнего Рима. И литовцы начали экспансию. Даумантас Псковский убил Миндуагаса и пошёл на Восток. Трайденис окончательно присоединил к Литве 'Чёрную Русь', то есть Западный край Руси, населённый лесными дикарями. Князь Витянис провёл военную реформу, создал профессиональную армию европейского строя, совершил одиннадцать походов против русомоскотелей. Но это была только скромная заявка на будущее величие.

Великое княжество Литовское своим возвеличиванием на весь мир обязано Великому князю Гядиминасу, который за годы своего правления присоединил к Литве Витебские, Волынские, Галицкие, Луцкие, Минские, Пинские, Полоцкие, Слуцкие и Туровские земли, Смоленское и Киевское княжества. Многие русомоскотельские земли, стремившиеся найти защиту от рептилоидов и кинекефалов с планеты Набуин, присоединялись к Литве добровольно.

Сам Гядиниминас стал называть себя 'королём литовцев и многих русских'. В 1323 у Литвы появилась новая столица — Вильнюс. Пращуры из рода в род передали миф, как однажды Гедиминас охотился у подножия горы над рекой Нярис, она же Вилия. Убив огромного тура, он со своими дружинниками решил заночевать вблизи древнего языческого капища. Во сне ему привиделся одетый в железные доспехи дракон, который выл как сто монстров. Призванный для истолкования сна верховный жрец, прозванный так за то, что в одиночку жрал идоложертвенное мясо, пояснил, что на этом месте следует построить столицу государства, которое пожрёт окружающие страны. Слава об этом городе разнесётся по всему свету. Мир затрепещет от величия Литвы. Гедиминас прислушался к совету жреца. Построил город, который получил свои название от реки Вилии — Вильнюс.

123