Всех Скорбящих Радосте

Сергей Михайлович ШВЕДОВ

(Минск, 123smsh@tut.by)

ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТЕ

фантастическая быль

1

— Ну, теперь они пусть только сунутся, — сказал майор Сковородько, ловко пробегая по клавишам пульта управления. — Тревожная сигнализация замкнута по всему контуру.

— Хрен его знает, — возразил капитан Быков, утирая слёзы после только что выпитого втихаря полстакана спирта, предназначенного для протирки серебряных контактов, — не поймёшь, что они сами по себе такое. Может, и сунутся. Мы не знаем, злые они или добрые, толерантные.

— Задолбали уже ваши инопланетяне и НЛО, — оборвал скрипучим голосом ленивую беседу подполковник Хохлов. — Бесы это, нечистая сила, и хватит облагораживать нечисть наукообразными определениями.

— Ты, Коля, уже всех замудохал своей пустосвятостью, — икнул после чистого спирта капитан Быков, самый младший в команде по званию, но самый старший по возрасту. Седой капитан — редкое явление. В капитанах не засиживаются до седых волос. Особенно пьющие втёмную. Не попал под увольнение за выслугу лет только потому, что был единственный в их исследовательской военной части математик-фундаменталист, а не прикладник. Сейчас таких специалистов вузы больше не готовят, математика ныне не в чести. — Запей втихую на месячишко, тогда тебе чёртики въяве привидятся.

— Да пошли вы все! — снова проскрипел своим нудным голосом подполковник Хохлов. — Это обычный психоинформвирус бесовства.

Капитан, майор и даже солдаты, драившие полы в машинном зале, засмеялись. У подполковника был псориаз. Когда недуг "расцветал" красноватыми пятнами по всему телу, с Хохловым лучше было не заговаривать. Вся кожа у него так и горела и чесалась. От кожного зуда он любой безобидный обмен мнениями превращал в яростный спор.

Специальная служба по предупреждению психогенетической атаки вероятных пришельцев была создана всего год назад. Система раннего предупреждения не позволила бы даже метеориту величиной с кулак прошмыгнуть незаметно мимо чутких приборов, что уж тут говорить про контейнеры с биологическим оружием массового поражения. Расставленные по круговым орбитам и всей планете измерительные пункты отслеживают любую, пусть даже самую незначительную опасность вторжения чуждой генной модификации для каждого человека, попавшего под мониторинг. Служба глобального контроля непрерывно анализировала данные датчиков по всему миру. Цифры показаний оставались стабильными. Уровень угрозы — нулевой. Инопланетного вирусного вторжения до сих пор не зафиксировали.

* * *

Всего год назад этой службы не было. Всё закрутилось, когда поступило разведсообщение, что вот-вот должна начаться генная атака с применением психогенетического оружия со стороны неизвестного инопланетного агрессора. Разведка раскрыла, что самый вероятный противник нашей вступил в прямой контакт с инопланетной цивилизацией и теперь располагает психосоциогенетическим оружием и, возможно, неизвестными ещё средствами доставки.

— Что за высокозаумная ахинея? — брезгливо отмёл генерал от себя бумажку с текстом. — Каким концом стыкуются друг с другом психология и генетика? Обычная дезинформация. Вы мне ещё колдуна к вам в штат зачислите.

— Ваше превосходительство! Психосоциогенетическое оружие — это образное выражение. Своего рода броский ярлычок для привлечения внимания к проблеме, не более того. В результате психогенетической атаки происходит изменение генетического кода человека незаметно для его психики. Человек превращается в неизвестное науке существо, но сам того не замечает.

— Ну и пусть себе превращается, если это не приводит к потере боеспособности. Ничего не болит — солдат здоров и готов к строевой службе без ограничений.

— С утилитарной точки зрения, такое допустимо. Какая для беса разница в каком ты теле? Лишь бы твоё сознание персонифицировало тебя в рамках прежней личности. Но с учётом вероятности перехода наших людей на сторону предполагаемого противника...

— Не крути быку хвоста, что там страшного?

— Поразить живую силу противника, набранную из психогенетических модулянтов, невозможно.

— Бессмертные они, что ли?

— Точно не известно, но они не боятся радиации, поражения огнестрельным, химическим и бактериологическим оружием. Короче, в воде не тонут, в огне не горят. Непобедимые агрессоры. То есть неуязвимые.

— Почему?

— По результатам исследования их математической модели, представленной капитаном Быковым, в строении модифицированных тканей происходят изменения на молекулярном уровне. На выходе это уже не земное существа. Иная форма жизни, вовсе не белковая, как предполагают наши специалисты.

— Что значит — предполагают? Гадают на кофейной гуще... С современной техникой они не могут провести молекулярный анализ!

— В том-то и дело, что здесь в термине прячется "психо". Деформированная человеческая психика не воспринимает информацию о модифицированной материи.

— Но есть же приборы!

— Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, приборы — продолжения и дополнения наших органов чувств. Они выдают нам ту информацию, которую мы в состоянии воспринять, понять, почувствовать, ощутить, в конце концов. Проще говоря, человек видит только то, что привык видеть. А тут совершенно иная физическая природа тела.

— Ты мне ещё расскажи про торсионные поля с отрицательным спином, астральные тела и прочую хреноматистику.

Генерал, который был по совместительству научным руководителем этой научно-исследовательской части, скривился. Сам генерал, сын и внук генерала, потомственный военный, он любил приговаривать: "Я для вас не доктор наук, а прежде всего боевой командир. Солдатская косточка". У него был и "дембельский альбом", где на первой странице прикреплена настоящая шпора кавалериста — на память о кадетском корпусе. Он носил лихие кавалерийские усы и сожалел, что из аксессуаров парадной военной формы изъяли ношение шашки. В служебной карьере генерал последовательно прошёл все военные звания, за исключением ефрейтора. А может, и был ефрейтором, только в этом не признавался, потому что "лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора", как шутят солдаты. А ещё генерал любил выговаривать подчинённым:

— Я не интеллектуальный, а функционально грамотный. Решу любую поставленную передо мной задачу повышенной сложности, если мне зададут алгоритм. И ни шагу в сторону. Никакой эвристики, никакой хреноматистики. И от вас требую в первую очередь воинской дисциплины, а уж только потом неординарных оперативно-тактических решений. Стратегия — прерогатива верховного главнокомандующего и генерального штаба. Поэтому я не жду от офицеров вверенного мне Главного научно-исследовательского управления министерства обороны эпохальных открытий, а только решения конкретных оперативных задач.

Уже тогда, у генерала "на ковре", подполковник Хохлов впервые ощутил нестерпимый зуд по всему телу из-за зарождавшегося псориаза. Зуд порождал беспричинную злобу. Казалось, ему бы стало легче, если бы он разодрал в кровь эту лощёную генеральскую морду, а заодно и свою зудящую шкуру. Но он только тихо возразил:

— Ваше превосходительство господин генерал-лейтенант! По моему личному мнению...

— Я плевал на твоё личное мнение и тебя самого! У солдата-воина не может быть личного мнения, а только соображения, как лучше выполнить приказ командира. Докладывай конкретную обстановку без собственных комментариев.

— Есть! — нескладно прищёлкнул каблуками этот кабинетный подполковник. — Мы не учли в исследовательских разработках ещё и слово "социо".

— Чего ты там темнишь?

— Источник разведывательной информации определил грядущую угрозу под термином "психосоциогенетическая модификация".

— Ну и что это значит? Только без эзотерики и прочей хреноматистики.

— Возможно, мы столкнулись с психогенетическим оружием отложенного действия. Для его активации нужно развить в человеке неуёмную алчность и зависть, подстегнуть неодолимую тягу к всегдашнему первенствованию, а личный эгоизм довести до эгоцентризма.

— Ты сам-то понял, что сказал?

— Понял. Никакой атаки биологическим оружием со стороны вероятного противника не будет. Предполагаемый психоинформвирус в латентной фазе существует в человеке ещё с момента грехопадения.

— Адама и Еву помянул? Да я тебя!

— Простите, генерал...

— Для кого генерал, а для кого ваше превосходительство.

— Виноват, ваше превосходительство. Моя гипотеза сводится к тому, что Адам и Ева были инфицированы от змея.

— Я тебя вышвырну из рядов вооружённых сил без пенсии за выслугу лет! Ты мне ещё со Священной истории начни.

— Вот это вы верно подметили. С неё и следовало бы начать. Дело в том, что во времена первохристианства люди получали в ходе литургии с причастием неизвестную нам прививку против воздействия безличных сил. Отсюда и чудеса животворящие, невероятный взлёт духовности, предохранявшей человечество от бесовского наваждения.

— Наука пока ещё не описывала категории живых человеческих существ, имеющих ангельские крылышки, — едко срезал Хохлова генерал.

— Потому-то и не знает их наука, что кто-то особо заинтересованный заставил нас забыть об опасности вторжения "воздушного воинства", безличных сил или попросту демонов. Современные корректировки Священного писания в духе толерантности и веротерпимости выхолостили защитную цель христианства. Толерантность к перверсиям, отказ от порицания пороков, сексуальная вседозволенность и допустимость даже "смертных" грехов активировали дремлющий в нас вирус бесовства.

— Ну и что предлагает ваша исследовательская команда? — небрежно бросил генерал, всем своим видом демонстрируя, что ни в грош не ставит рассуждения подполковника.

— В корне изменить цивилизованные подходы и вернуться к принципам строгой нравственности, изложенным в Священном писании.

— Церковное мракобесие возродить? Вернуть семейные ценности прошлого и домострой? Нет уж! Никто не позволит поворотить прогресс вспять. Если уж на то пошло и твоя гипотеза оправдается, придам вам в подразделение военных медиков, спецов по разработке боевых вирусов. Будете с ними искать вакцину против этого вашего психогенетического вируса. Изучите его природу и обеспечьте надёжное противоядие.

— Невозможно изучать то, что не поддаётся современным научным методам исследования. Гораздо продуктивней вернуться к изучениям древних религиозных практик.

— Шамана с бубном пригласим?

— Я не говорю про волхвов, нужно вернуть практики первых веков христианства.

— Нет больше христианства, понятно? Есть единое экуменическое веротерпимое учение для всех и каждого. Учат вас, учат, а толку никакого!

— В принципе, нас не тому учат. Вместо утилитарных достижений европейской либеральной демократии, западной науки и техники лучше бы нас истории великих княжений на Руси учили. Истории русской церкви и всего тысячелетнего периода до крещения Руси, товарищ генерал.

— Ах, я тебе ещё и "товарищ", коммуняка скрытая. Гусь свинье не товарищ!

— А я гусь не гордый.

— В сапоги загоню!

Это означало, что Хохлова на целый месяц пошлют в наряд на дежурство, в сапогах и под портупеей с кобурой сидеть 'на тумбочке' при телефоне. Или ходи себе по военному городку с повязкой 'Патруль' на рукаве и двумя бойцами-срочниками по бокам.

Сапог в их подразделении не знали. Сапоги надевали только в наряд. На каждый день офицеры носили форменные туфли под брюками навыпуск. Поэтому служаки их научно-исследовательской части НИЧ-345786 были больше похожи на офисных менеджеров, чем на боевых командиров.

2

В медсанчасти подразделения раздавался такой хохот, какой можно услышать только на представлении знаменитого комика-хохмача. Молоденький лейтенант в одной майке и брюках грохнулся в обморок, когда ему укололи под лопатку шприцем с новейшей антивирусной вакциной. Для контрольного испытания боевой защиты против вирусной атаки это было настоящее ЧП. Микробиологи всполошились до истерики, но седой "вечнокапитан" Быков вмиг утихомирил всех:

— Да пацан просто одного вида крови боится. Он всякий раз сознание теряет, когда кровь из пальца берут для анализа. Так что, господа военврачи-вирусологи, продолжайте испытания.

Подполковник Хохлов выждал время, когда массовая вакцинация закончится, и только тогда подставил свои "расцветшие" псориазом лопатки под инъекционную иглу.

— Это у вас всегда? — испуганно спросила медсестричка.

— Нет, только весной и осенью.

— Почти у всех видела лёгкие кожные высыпания, но они быстро проходили. У вас исключительный случай. Чем лечитесь?

— Лечился укусами горных пчёл.

— А почему прекратили?

— Разве в составе России остались Кавказ, Урал и Алтай? Нет у нас больше гор. И нечего пялиться на меня, кукла с глазами. На денежное довольствие офицера по заграничным горным курортам не помотаешься.

— Зато теперь в мини-России гораздо легче контролировать общественное здоровье и санитарное благополучие населения. Скоро все в стране будут поголовно привиты от психогенетической инфекции.

— А толку-то, — вздохнул подполковник.

* * *

— Ну что, батька Васька? — сказал Хохлов гарнизонному священнику отцу Василию, присаживаясь к нему на скамеечку перед клумбой у церкви.

— Да все по попущению Господню и грехам нашим, — ответствовал отец Василий, его приятель ещё по срочной службе. — А у тебя что, Коля?

— А у меня дембель на горизонте.

— За что?

— Не верю я ни в какую противовирусную вакцину. Вирус в нас сидит от рождения и активируется.

— По грехам нашим, — повторил поп.

— Точно.

— Но человек предполагает, а Господь располагает.

— Ты всё ещё надеешься, что пронесёт, Вася?

— Всё в руце Божией, — уклончиво ответил поп.

— Брось, Вася. Спасения нет. Сказал же, не верю я в вакцину.

— В Бога надо веровать. Всё уже просчитано за нас. Чему быть, тому не миновать.

Отец Василий, бывший майор медицинской службы, вот уже пять лет как был в запасе, а подполковнику Хохлову только через месяц предстояло лечь в госпиталь для освидетельствования на предмет возможности дальнейшего прохождения военной службы. Поп незаметно отодвинулся от него на скамейке.

— Чего ты от меня шарахаешься? Меня уже вакцинировали. Я теперь иммунный против инопланетной заразы.

— Каждый сам спасается, за себя ответ перед Господом держит.

— Хороший ответ для попа соборной и православной церкви, Вася. Ты что, в экуменисты перекрестился? У тех бедность и нищета — наказание за неверие.

— Ты меня не чести, Коля, а на грехи свои посмотри. А лучше на самого себя в зеркало глянь.

— Ты на что намекаешь? Псориаз на лицо перешёл?

— Отметины на тебе, Коля. Да и на всех нас, грешных.

— И что делать, батька ты наш?

— Покаяться перед иконой "Всех скорбящих радосте" и вымолить спасение.

— А где она у тебя в церкви висит?

— Не скажу. Пусть тебе сердце подскажет. Ты-то сам когда в последний раз в церковь заглядывал?