Вступление
Это начало сорок первого тысячелетия.
Вот уже сто веков Император недвижимо восседает на Золотом Троне Терры. Он — бессменный Повелитель Человечества, правящий миллионом миров благодаря мощи своих неисчислимых армий. Он — гниющий полутруп, чьи незримые муки продлеваются загадочными устройствами Тёмной Эры Технологий. Он — разлагающийся властелин Империума, которому каждый день приносят в жертву тысячу душ.
На человеческой крови и плоти зиждется сам Империум.
Даже в своём нынешнем состоянии, Император продолжает свою вечную миссию. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди Его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, супер-воины, созданные с помощью биоинженерии. Их братья по оружию — это полки Имперской Гвардии и бесчисленные планетарные силы обороны, всевидящая Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус.
Однако первой и самой важной линией обороны, защищающей миллиарды звездных систем, контролируемых человечеством в это неспокойное время, по праву считается Имперский Военный Флот.
Многочисленные пираты, ренегаты и чужаки совершают коварные набеги из межзвёздной пустоты, наивно считая, что могут не опасаться возмездия. Они ошибаются. Огненный меч гнева Императора может покарать их в любой момент, и этим мечом станет Военный Флот — колоссальная организация, обладающая достаточной властью для тотального разрушения звёздных систем и уничтожения целых цивилизаций. Неисчислимые корабли Имперского Флота, начиная с тяжеловесных линкоров и до юрких эсминцев, являются щитом и мечом Империума в бесконечной войне среди звёзд. Ни один конфликт, охватывающий более чем одну систему, не обходится без их участия.
Но даже всего этого множества едва хватает, чтобы сдерживать вездесущие опасности для человечества: пришельцев, еретиков, мутантов и гораздо, гораздо худшие вещи...
Редкие годы относительного затишья сменяются десятилетиями кровавых сражений. Немногие миры могут похвастаться тем, что их жителям не приходилось брать в руки оружия. Война в этой галактике не стихает ни на мгновение, но сейчас угроза поистине велика.
Вот уже двенадцатый раз Аббадон Разоритель ведёт запятнанные Хаосом армии в одном из величайших Черных Крестовых походов. Его коварный замысел приведён в исполнение, и Готический Сектор содрогается под ударами бесчисленных воинств Архиврага, лишенный подкреплений и надежды. Десятки миров и миллиарды людей уже пали в этой бойне, но грядущие события будут стоить Империуму куда дороже. В этот темный час лишь немногие сумеют выстоять перед ужасами столь чудовищными, что разум простого смертного не способен даже вообразить их...
Быть человеком в такие времена — значит быть одним из бесчисленных миллиардов. Жить при самом жестоком и кровавом режиме, какой только можно вообразить. Забудьте о силе технологий, науке и банальной человечности. Забудьте о напророченном прогрессе и общем взаимопонимании, ибо нет мира среди звёзд, а есть лишь вечность резни и бойни под хохот кровожадных богов.
Однако никогда не забывайте, что Вселенная огромна, и, что бы ни случилось, никто не заметит вашего исчезновения...
Пролог
143.М41
Сегментум Обскурус
Сектор Готик
Субсектор Циклопа
Ненаселенная система ССХ-104
Пустота. Огромные, безграничные пространства абсолютной, бескрайней и пугающей пустоты... Здесь, на окраине звездной системы, не было ровным счетом ничего, что могло бы привлечь внимание разумных.
Вечный холод вакуума и бескрайние кубометры пустоты... Лишь отдельные пылевые скопления, едва заметные в тусклом свечении нейтронной звезды второго класса, заполняли эту бесконечность. Далекие звезды тускло мерцали, отражая всю эфемерность течения времени. Многие из этих сияющих точек уже тысячелетия как не существовали, исчезнув во вспышках сверхновых или тихо угаснув, вот только свет их продолжал нестись сквозь вечную пустоту, не имея ни цели, ни какого-то особого, возвышенного смысла.
Казалось, ничто не способно потревожить эту фантастическую, завораживающую своим постоянством идиллию пустого и тихого космоса, но у несоизмеримо более молодых созданий было на этот счет свое мнение.
Совершенно беззвучно, но оттого даже более удивительно, по метрике пространства вдруг пробежали фиолетовые молнии, словно цепляясь за действительность Вселенной. На мгновение могло показаться, что все закончилось, а феномен — лишь иллюзия или кратковременный сбой в системах наблюдения, вот только дальнейшее моментально разрушило эту гипотезу.
Резкий пучок молний вырвался из одной точки, обхватил пространство, словно доисторический терранский спрут, а затем резко начал расти, охватывая все больший и больший объем ломаными фиолетово-черными линиями и протуберанцами, к которым добавлялись алые пульсирующие вспышки, возникающие в точке переплетения этих нитей. Все больше и больше увеличивающаяся аномалия начала растягиваться, образуя подобие странной воронки.
В масштабах Вселенной происходящее могло показаться нормой, но вот для конкретно этой системы подобное было в новинку.
Вдруг все увеличивающийся нарыв на Границе Реальности лопнул, подчиняясь давлению чего-то с той, внешней стороны и пропуская сюда незваного вторженца. Полыхнув, воронка буквально во мгновение ока выплюнула из себя громадную рукотворную конструкцию, поражающую своими размерами того, кто раньше не был знаком с исполинами, производимыми на орбитальных верфях Империума Человечества.
Когда-то этот корабль был грозным и чрезвычайно опасным бойцом, способным противостоять почти любой угрозе, с которой Имперский Флот сталкивался в начале сорок первого тысячелетия. Более пяти километров длиной, почти километр шириной и около километра в высоту, крейсер класса "Лунный" по праву считался гордостью Линейного Флота Готического сектора, но сейчас адамантиевый корпус исполина нес на себе многочисленные следы крайне жестокого боя.
На месте батарей макро-орудий правого борта остался лишь исковерканный и перекрученный в совершенно невообразимую конструкцию внешний бронекорпус, из-за отдельных плит которого можно было различить уничтоженную орудийную палубу крейсера.
Расположенные ближе к центру корабля по обе стороны парные башни тяжелых лэнс-излучателей сохранили боеспособность, но барбеты их несли на себе следы многочисленных попаданий и повреждений, и лишь благословленный феррокрит и Бог-Император хранили канониров от встречи с холодной пустотой космоса, раскинувшейся в считанных метрах.
Впрочем, по-настоящему обширные повреждения начинались в районе наполовину сметенной взрывом надстройки и почти полностью уничтоженной двигательной группы, и не иначе как чудо смогло уберечь тех, кто все еще был жив там, от детонации плазменных ядер реакторов "Лунного". Казалось, будто гигантский клинок просто обрубил двигательную группу, разметав заодно и посадочно-стыковочные пилоны, а также частично уничтожив внешние системы связи и наблюдения.
Однако то, что творилось там, внутри корпуса, поистине пугало...
* * *
Помещение боевой рубки было затянуто густым, удушливым дымом. Среди темных клубов выделялась активно искрящаяся оборванная проводка, а аварийное освещение, погружающее темные коридоры в черно-красные тона, мешало разобрать происходящее. Ровный механический голос из динамиков твердил о тяжелых повреждениях и требовал немедленно прислать кластер технического обслуживания на третью палубу.
По своей форме помещение напоминало полусферу. В центре располагалось возвышение прямоугольной формы, на котором замер, окруженный десятками уходящих в полумрак кабелей, наиболее желанный для любого офицера предмет — капитанский трон.
Сейчас, впрочем, трон выводил на двух гололитических проекторах диаграммы и графики состояния судна, а также информацию о повреждениях. Но тот, кто должен был заниматься анализом поступающих данных, на данный момент был совершенно недееспособен, свесившись на ремнях и откинув голову на спинку трона.
Широко распахнутые и совершенно безразличные глаза уставились в какую-то неизвестную точку в темноте, а по подбородку капитана стекала слюна вперемешку с кровью. Знающий человек бы понял, что из-за сенсорного шока при крайне резком разрыве нейроподключения между капитаном корабля и тактическим когитатором, офицеру просто-напросто выжгло разум.
Из темноты, шатаясь и постанывая, вынырнула фигура, одетая в драный офицерский мундир Имперского Боевого Флота. Луч света из чудом уцелевшего плафона осветил перемазанное в копоти и покрытое коркой запекшейся крови лицо мужчины. Еще пару секунд спустя человек напоролся на валяющийся на полу труп и выругался.
— Мать твою... А где я вообще? — русский язык тут прозвучал крайне неожиданно и неуместно.
Мужчина, пошатываясь, поднял руки к лицу, и вдруг вскрикнул, в шоке рассматривая аугментацию левой ладони и лихорадочно осматриваясь.
— Капитан Гриссом, доложите статус, — механический голос из динамиков вдруг сменил тембр.
— Какой, бля, статус? — с нервным смешком выкрикнул в пустоту человек. — Где я вообще? Что вы со мной сделали, суки?
— Капитан Гриссом, доложите статус, — неизвестный собеседник не желал успокаиваться.
Человек осел на пол, приваливаясь к капитанскому трону и сжимая виски руками. Мигрень возвращалась, причем на этот раз куда как более сильная и резкая, заставляя обхватить голову и скулить от боли, в тщетных попытках заглушить резкие, словно ввинчивающиеся прямо в мозг ощущения.
А затем перед глазами что-то полыхнуло и человек взвыл, теряя сознание, чтобы через крохотное мгновение блаженной пустоты и тишины вновь вернуться в затянутую дымом боевую рубку имперского звездолета.
— Капитан Гриссом, доложите статус, — в который уже раз прогудели динамики.
Офицер встал, пошатываясь. Взгляд человека бессмысленно блуждал с одной детали на другую, не имея сил сосредоточиться. Наконец, он наткнулся на свисающее с поручня трона тело, а затем тихо хихикнул.
— Мертв... Хах... Все, отбегался... О, Император, что я несу? — с этими словами офицер, разом встрепенувшись и словно придя в себя, быстро добрался до креплений и грубо спихнул предыдущего капитана крейсера вниз, на палубу.
Жесткое сидение трона приняло человека в свои объятия, а еще спустя мгновение в четыре металлических разъема в районе затылка вонзились, словно иглы шприцов, контактные кабеля тактического когитатора. С негромким щелчком встал на место ремень, фиксируя сидящего, а еще секунду спустя по помещению разнеслась серия щелчков.
— Капитан Гриссом небоеспособен, — хриплый, но при этом уверенный голос пронесся по помещению. — Как старший по званию из сохранивших боеспособность на капитанском мостике, я, лейтенант-коммандер Фрейзер, принимаю командование крейсером "Хранитель Оберона", тип "Лунный", паттерн "Гидрафур". Доложите свой статус.
— Говорит старший трансмеханик Тектрий, — механический голос обрел отдаленную осмысленность, — Готов функционировать в штатном режиме. Прошу сообщить статус Магоса Ксантора.
— Мертв, — коротко отозвался офицер, пробегая глазами по строчкам выводящегося на гололитические экраны текста.
— Требуется подтверждение, — гнул свое техножрец.
— Десять минут назад я переступил через то, что от него осталось, — раздраженно откликнулся Фрейзер. — Доложите свое местонахождение и уровень допуска.
— Принято, капитан, — машинный голос был лишен эмоций, — Я нахожусь в отсеке 32Д-17. Готов функционировать в пределах до Гамма-Алеф включительно.
— Принимайте командование сервиторами, — в голосе капитана судна зазвучала спокойная, деловитая уверенность, — Ваш уровень допуска отныне и до прибытия старших техножрецов повышен до Альфа-Прим. Займитесь восстановлением контура энерговодов от реакторной до первого и третьего артиллерийских отсеков. Схемы я вам перешлю. По выполнении доложить.
— Принято, капитан. Приступаю к выполнению, — разобрать эмоций в голосе техножреца было невозможно, но Фрейзер мог поклясться, что там прозвучало удивление, сменившееся ликованием.
* * *
С момента отдачи соответствующего приказа минуло около часа, которые столь неожиданно очнувшийся в теле капитан-лейтенанта Имперского Флота попаданец потратил на судорожное восстановление собственной и свежеприобретеннной памяти, а также на реанимацию навыков работы в прямом подключении с тактическим когитатором корабля, которые у прошлого хозяина тела были развиты весьма и весьма неплохо.
Удалось, наконец, более-менее разобраться со списком повреждений и даже распределить приоритеты ремонта крейсера, заодно уточнив, что там с экипажем и личным составом в целом и с офицерами в частности. Большинство личных вокс-аппаратов старшего командного состава молчали, но из поста артиллерийской наводки неожиданно откликнулись, сообщив, что готовы производить целеуказание для уцелевшей артиллерии и поинтересовавшись наличием каких-либо приказов и директив.
Затем удалось достучаться до команды обслуживания реактора, после чего перенаправить отрезанных от остальной части корабля членов экипажа на восстановление подачи энергии на орудийные системы лэнс-батарей, заодно поставив муфты и блоки в узлах распределительных энерговодов уничтоженных двигателей, с целью предотвращения утечки столь необходимой сейчас энергии.
Со щелчками вспыхнуло нормальное освещение, а завывшая вентиляция начала поглощать попавшие в помещение газы, гарь и дым. Корабль постепенно оживал, приходя в хотя бы относительный порядок. Вдруг пришел в себя авгур-радар ближнего радиуса действия, и крейсер частично прозрел, получив возможность контролировать хотя бы десяток ближайших пустотных единиц космического пространства.
— Фух... — устало выдохнул Фрейзер, массируя виски. — Пока не прокололся. Вроде как нормально все... А твою ж мать!..
В нормальном свете тела погибших офицеров и техножрецов, залитые кровью, равно как и превращенный в филиал скотобойни после экстренного варп-прыжка капитанский мостик крейсера, продемонстрировали, что офицер несколько ошибся в своих умозаключениях.
Как итог, пока более-менее пришедший в себя экипаж вызволял из заточения герметичных отсеков своих товарищей и пытался справиться с бушующими на макро-орудийных батарейных палубах пожарами, на капитанском мостике блевал, скрючившись в три погибели, незадачливый попаданец.
А ведь проблемы только начинались...
Глава 1
— О-о-ох, мама, роди меня обратно... — простонал приходящий в себя офицер, уронив гудящую голову на собственные руки.
Творящаяся в сознании каша постепенно устаканивалась, но до полного разделения на легко усваиваемые составляющие было далеко. Из несомненных плюсов, впрочем, был на удивление быстро исчезнувший шок от творящейся вокруг фантасмагории и пришедшее в относительную норму мировосприятие. Во всяком случае, аугмент кисти левой руки теперь не вызывал безотчетного ужаса, а только легкий интерес и недоумение из-за причины испуга. И что может быть страшного в бионическом протезе, сила сжатия которого не уступает таковой у средних размеров орочьего Ноба, не правда ли?
