Live fast, die young

В одном большом городе на углу улицы Володарского и улицы Урицкого стоит торговый центр. С двух сторон к нему примыкают магистральные улицы, днем и ночью забитые автомобилями, воняющими и грохочущими, потому что мода на электромобили до Родины не дошла, у нашей Родины особый исторический путь. А с других двух сторон торговый центр окружен бескрайним пустырем, засаженным чахлыми елочками. Среди аборигенов ходит слух, что вначале на этом пустыре городские власти собирались выстроить гетто для макак, а потом почему-то передумали, то ли миллион подписей против сыграл роль, то ли какая-то другая причина, а может, просто случайно получилось, что передумали.

На третьем этаже торгового центра есть приличная кафешка, официально детская, но взрослым мужикам тоже можно здесь посидеть, порешать бизнес-вопросы. Теоретически, можно и забухать, но это некомфортно, потому что вокруг носятся дети и из невидимых динамиков доносятся детские песенки, не те, которые прыг-скок, а которые по-настоящему детские. Но бизнес-вопросы порешать можно.

За столиком на двоих сидели двое то ли парней, то ли юношей, то ли молодых мужчин, нынче хрен разберешь как правильно классифицировать тех, кому лет тридцать-сорок, образование завершено, а социальный статус балансирует чуть выше черты бедности. Одного звали Ильей, его доход превосходил черту бедности в полтора раза, другого звали Андреем, его доход стоял точно на этой самой черте, которую он предпочитал называть по-другому — гарантированным минимальным доходом.

Они ели пиццу и запивали пивом. И то, и другое было синтетическим, но синтетика качественная, не комбикорм для макак, а нормальный годный продукт. Если верить ученым, двойной слепой тест разницы не обнаруживает, а если верить другим ученым — как раз наоборот, обнаруживает, и хрен поймешь, кто из них прав. Но на вкус годно.

В момент, с которого начинается эта история, Андрей жевал, а Илья говорил следующее:

— Сто двадцать процентов — для стартовой должности большая удача, мало кому такое предлагают сразу на входе. Я тебе потому предлагаю, что с детства знаю, что ты нормальный пацан, больше таких условий тебе никто не предложит. Ты ведь не хочешь дотянуть до полтинника, ни разу не поработав?

Андрей доел ломтик пиццы, запил пивом. Отставил кружку в сторону и ответил на вопрос вопросом:

— А почему бы и нет?

Илья округлил глаза, поднял брови и издал звук, похожий одновременго на "Ох!", "Уф!" и "Пыщь!" И развел руками, как бы говоря: "Что за херню я только что услышал?"

Андрей улыбнулся и сказал:

— Да, я знаю, принято считать, что если до полтинника ни разу не поработал, то лузер навсегда. Типа, у наших дедов это считалось старостью, а вы, козлы...

— Каждый второй хронический бездельник становится наркоманом! — перебил его Илья.

— А в среднем по популяции каждый пятый, — кивнул Андрей. — Не такая большая разница, чтобы говорить о причинно-следственной связи. А из факторного анализа однозначно слудует, что корреляция идет через третьи факторы...

— Статистика — лженаука! — снова перебил его Илья.

— Ты неправильно произносишь эти слова, — сказал Андрей.

— А как надо? — спросил Илья.

— Правильно так: я тупой дурак, рассуждающий о том, чего не понимаю, — объяснил Андрей.

— Да иди ты на хер, — сказал Илья.

— Извини, — сказал Андрей. — Не обижайся. Просто ты действительно ничего не понимаешь в статистике.

— Зато у меня зарплата две минималки, — заявил Илья. — А к семидесяти годам будет три. И работа отличная, не мозги сдавать в аренду, а нормальная работа в реальной реальности, отличная, творческая, мало кому достается! Раньше автомеханики были элитой рабочего класса!

— Так то раньше, — сказал Андрей. — Раньше годный автомобиль стоил сто минималок, а теперь пять. Раньше элементы и узлы были простыми по конструкции, но гениальными по идеям. А теперь подключают процессор в миллион раз мощнее, чем требуется, а идей при таком процессоре не нужно никаких. Что в твоей работе осталось творческого? Прогнал диагностику, вбил диагноз в гугл, заценил видос, повторил движения, порадовался. Так ведь?

— Не всегда, — сказал Илья. — Бывают сложные случаи, не всегда примеры из гугла подходят в точности, бывают нюансы. Вон, у Вовки Смолла однажды вообще вышло, что во всем интернете не нашлось ни одного подходящего примера, уникальная поломка, никогда такой раньше не было во всем мире, представляешь! В итоге пришлось самим придумывать, что и как делать, всем гаражом думали целый день с утра до вечера, в конце концов сообразили. Смолл так гордится тем случаем!

— А сколько у вас рабочий день длится? — спросил Андрей.

— О, вот это другой разговор, конструктивный! — обрадовался Илья. — Четыре часа, как у всех. Отпуск шестьдесят дней, можно брать одним куском, но не советую, я раз пробовал, устаешь от безделья и обратно втянуться трудно.

— Страховки? — спросил Андрей.

— Стандартные общечеловеческие, — ответил Илья. — Бессмертие не включено.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Андрей. — Торчать на рабочем месте нельзя?

— Нельзя, — кивнул Илья. — Транки, стимуляторы, психоделики, холотроп, виртуалка, все запрещено полностью. А ты разве торчишь?

— Нет, — помотал головой Андрей. — Я просто из любопытства. Ну, в смысле, не торчу из любопытства, а спросил из любопытства. Я не торчу.

— А как тогда развлекаешься? — поинтересовался Илья. — Если не работать и не торчать... Игры и путешествия?

— Типа того, — кивнул Андрей. — Чаще игры, путешествия давно надоели, планета везде одинаковая. Я люблю играть без погружения, чтобы не терять связь с реальностью и чтобы время на размышления не ограничивалось, чтобы не залипать совсем уж конкретно. Я вообще не уверен, что хочу работать. Я из минималки трачу от силы половину, больше не на что. Ничего не хочется.

— А баба у тебя есть? — спросил Илья.

Андрей опустил взгляд и покраснел. Затем поднял взгляд и ответил резко и вызывающе:

— Есть баба или нет — не имеет значения! Это не должно влиять на самооценку! Это глупый пережиток прошлого!

— Конечно, — кивнул Илья. — Есть у тебя живая баба или нет — ни на что не влияет от слова совсем. По ощущениям виртуальные персонажи даже лучше...

— А ты пробовал? — спросил Андрей.

— Нет, — решительно ответил Илья. — Эти вещи лучше не пробовать. Верка, вон, пробовала, все, нет больше Верки.

— Какая Верка? — удивился Андрей. — Медникова? А что значит больше нет? Умерла?

— Физически — вроде нет, оповещение не приходило, — сказал Илья. — А в остальном умерла. Из соцсетей выпилилась, полностью ушла в какой-то мир с космическим уклоном, то ли звездные войны, то ли звездный путь, что-то звездное, короче. Оболочка работает кассиршей в "Пятерочке" на Подвойского, я однажды пытался с ней поговорить, вообще бессмысленно, ничего кроме "Спасибо за покупку, приходите еще, возьмите товары по акции". Жуткое дело эта виртуальность. Я считаю, лучше уж на химии торчать, чем погружаться. Тебе если бабу надо, лучше в тиндере зарегистрись, там ведь не сто процентов дурных блядей, нормальные девки тоже попадаются.

— Нормальных девок в тиндере хер найдешь, — сказал Андрей.

— Персонализированный поиск, — предложил Илья.

— Он стоит немеряно, — сказал Андрей.

— Он того стоит, — сказал Илья. — Жену выбираешь в среднем три раза, на такое дело можно покопить год-другой.

— Мне не нужно копить, — сказал Андрей. — У меня на карте два миллиона деревянных.

— Тогда чего ты ждешь? — удивился Илья.

Андрей пожал плечами и ничего не ответил.

У Ильи запиликал будильник в телефоне, Илья выключил звук и сказал:

— Смена начинается, я пойду. Ты подумай, ладно? А то завтра выставлю вакансию в интернет, желающих набежит немеряно, трудно будет устроиться, если передумаешь.

Андрей буркнул нечто нечленораздельное, Илья ушел. Андрей куснул пиццу, глотнул пива, доедать не хочется, пусть останется, наплевать. Встал, пошел к выходу. Подумал, что они с Ильей не договорились, на кого будет записан счет, а потом подумал — какая разница? Прошли времена, когда цена обеда что-то значила, эра всеобщего изобилия наступила окончательно и бесповоротно.

Вышел из кафе в основное пространство торгового центра, спустился по эскалатору, уткнулся взглядом в вывеску продуктового магазина, пожалуй, стоит зайти, яблоки кончаются. Можно, конечно, заказать доставку, но тогда половина будут или гнилые, или незрелые, в лучшем случае мятые. И травы стоит взять, а то ее в доставке не бывает, депутаты никак не отменят архаичный закон за травой и бухлом ходить только ногами. Хотя это, может, и неплохо, а то вообще бы из дома никогда не выходил бы.

Вошел в магазин, взял телегу, подошел к фруктовому ряду, пробежался взглядом по ящикам — удача, сезонные яблоки годные, надо брать. А перед лотком копошится девушка в униформе уборщицы, в руках швабра, на морду наклеена блаженная улыбка, сразу видно, что тело на внешнем управлении, а душа пребывает в иной реальности. Странно, что не макака, а симпатичная блондинка цивилизованной расы, личико и фигурка великолепны, руки, правда, попорчены физическим трудом, зря она перчатками пренебрегает. Наркоманка, небось, или игровая. Жалко ее.

— Позвольте, я выберу, — сказал ей Андрей и показал пальцем на яблоки.

Это стандартное заклинание для таких случаев, любую макаку словно ветром сдувает. Но в этот раз что-то пошло не так.

— А-а-а! — закричала девушка во весь голос.

Андрей аж вздрогнул, такая непередаваемая мука прозвучала в этом вопле. Бабка у овощного лотка дернулась, уронила помидор, он покатился по проходу, из-под прилавка выскочил робот-уборщик, подобрал.

— Ах! — жалостно произнесла юная уборщица.

И тихо заплакала, слезы потекли вдоль носа и по щекам, стало видно, что косметика на ее личике на самом деле татуировка, слезами не размывается.

— Я могу помочь? — неуверенно пробормотал Андрей.

Он пожалел о сказанных словах еще до того, как закончил их произносить, он представил себе ясно и четко, как плачущая девушка наморщивает лобик, поднимает заплаканные глазки, смотрит на Андрея с изумлением и перестает плакать, потому что изумление и горе несовместимы одно с другим. А потом она отворачивается и уходит, возможно, со слезами, а возможно, без, и не поймешь, какой вариант хуже. Так всегда происходит, к этому можно привыкнуть, все привыкли, что бабы бывают красивые и страшные, точно так же бывают и страшные пацаны, а вернее даже не страшные, а жалкие, никогда не выходящие из френдзоны, потому что нормальной бабе невозможно представить, чтобы она с таким парнем переспала в трезвом уме и здравой памяти. Есть, конечно, радикальный способ решить проблему — опустить планку, благо физически нынче все бабы красивы, кроме окончательно махнувших на себя наркоманок, да еще макак из Средней Азии, но их как-то странно считать женщинами, это почти зоофилия получается.

Девушка повернулась к Андрею, шагнула навстречу, прислонилась, обняла за шею и зарыдала на груди, как рыдают романтические красавицы в любовных романах или, по крайней мере, считается, что в любовных романах так происходит, Андрей-то такие тексты не читает, он не баба и не пидор...

Руки Андрея сами собой опустились девушке на спину, начали то ли поглаживать, то ли массировать лопатки. Одна рука переместилась на талию, напряглась, придвинула девицу ближе, а та не отстранилась, а наоборот, подалась навстречу, а рубаха уже наполовину промокла от ее слез. Андрей наклонился, уткнулся носом девушке в голову, там прическа сложнее, чем кажется, вставлены заколки, но не острые, металлические, а пластиковые, с закругленными концами, безопасные, а от головы пахнет женской головой, не духами, не куревом, не бухлом, не каким-нибудь неведомым говном, а здоровой женской головой, это прекрасно. Сиськи маленькие и упругие, лифчика не носит.

Сама собой накатила эрекция, Андрей попытался отпрянуть, но куда тут отпрянешь, сзади какая-то полка, а девочка прижимается, ощущение, будто попал в начало порноролика, ну и пусть будет что будет.

Андрей погладил незнакомку по щеке, просунул пальцы под затылок, привлек к себе, поцеловал в губы, сначала мягкие и безвольные, но вот они изменились, напряглись и все ее тело напряглось и...

И оттолкнуло его. Она смотрела ему в глаза тем самым изумленным взглядом, к которому он привык, хотя нет, не совсем тем самым.

— А ты наглый парень, — сказала она.

Шмыгнула носом, утерлась пальцами. Осмотрела пальцы, сунула руку в кармашек на фартучке, вынула носовой платок, вытерла соплю, убрала платок обратно. Снова достала, вытерла глаза тем же платком, высморкалась, снова убрала. Посмотрела на Андрея выжидательно-испытующе.

— У тебя все в порядке? — спросил Андрей.

— Нет, — серьезно ответила девушка. — Моего перса убили.

— Ты... — начал Андрей и осекся.

Он хотел спросить: "Ты игровая?", а осекся потому что спрашивать бессмысленно, ведь она сама только что призналась, что игровая, незачем ее переспрашивать.

— Я нормальная, — сказала девушка. — Я неплотно сижу.

— Ага, — кивнул Андрей.

Он представил себе вероятное будущее. Она скажет что-то вроде "спасибо" или "извини" или еще что-нибудь бессмысленно-вежливое, отгонит свое ведро на колесиках в соответствующий закуток, повесит униформу на вешалку, переоденется в нормальную одежду, смена ведь у нее только что кончилась, иначе бы она не вернулась в свое тело, а так и пребывала бы бесплотным духом... ой...

— Давно тебя? — спросил Андрей.

Она кивнула и всхлипнула. Андрей сказал:

— Пойдем, угощу пиццей или там...

Он неопределенно подвигал рукой в воздухе. Она кивнула, дескать поняла.

— Подожди, я это... — она сделала такой же неопределенный жест, затем показала на ведро и швабру.

— Да, давай, — кивнул Андрей.

Он подумал: а зачем в этом магазине живая уборщица? Должно быть, норматив санэпидемстанции или типа того. Танька Овца, когда работала официанткой в ресторане, говорила, что начиная с какого-то уровня в ресторане должно быть сколько-то живых официанток, а иначе это по документам проходит не как ресторан, а как фаст-фуд. Наверное, в магазинах тоже действует что-то подобное. Глупо, конечно, тело на внешнем управлении — по сути тот же робот, только биологический.

В поле зрения нарисовалась красивая девушка, ого! Какая она красивая без дурацкой шапочки и дурацкого фартучка, даже не узнал сразу!

— Привет, — сказала она. — Я Лиза.

— Я Андрей, — сказал Андрей.

Она протянула руку, он пожал ее по пиндосскому обычаю. Ладонь жесткая, мозолистая, а тыльная сторона кисти не то чтобы в цыпках, но близко к тому.

— Зря перчатками пренебрегаешь, — сказал Андрей.

И сразу подумал, что это если не самый глупый способ продолжить знакомство, то близко к тому. Странно, что она до сих пор его не отшила, вот придет в себя, встряхнется, подумает: "Что со мной творится? Почему я разговориваю с этим чмом?" и все, поминай как звали.

— У меня аллергия на латекс, — сказала Лиза.