Анэ

От послеобеденной дремы префект Августы Благодатной был разбужен оглушительным лязгом и шипением, сделавшим бы честь легендарному Мировому Змею. Источник шума находился за окном, но что бы посмотреть потребовалось бы покинуть такое удобное кресло. Шум не подкреплен криками, руганью, звуками ударов и прочими атрибутами, указывающими на необходимость вмешательства властей, а следовательно, имеет естественные причины, и вмешательства властей не требуется.

Представитель власти совсем было уже собрался продолжить дремать, когда дверь распахнулась, и в кабинет вошел, тяжело бухая подкованными ботинками, самый настоящий гном весь в коже и железе и с бородой, заплетенной косичками.

''Мне это снится'' — подумал префект.

''Это'' огляделось по сторонам, и прямехонько отправилось к столу префекта.

''Мама !''— подумал префект, разглядев, что вся амуниция гнома имеет имперское, более того офицерское происхождение. Совсем испортило настроение пять золотых медалей с профилем Благополучно Царствующего.

''Мама!'' снова подумал префект. Ничего хуже для префекта маленького городка в провинции, чем пребывание нескольких десятков Победоносных легионеров придумать невозможно. А к легионерам ещё и офицер прилагается, явно привыкший все проблемы решать с помощью кулака. Кулаки у гномов очень тяжелые. Правда, они не сразу пускают их в дело. Но длительная служба в армии способна испортить самый кроткий характер.

На стол префекту опустилась бумага, украшенная Походной Императорской и Главной Армейской печатью. Что следовало понимать— проситель лично известен императору. Из бумаги следовало, что командир штурмовой бригады Пятого Молниеносного легиона Гренкокк Железнобокий с Почетом уволен в отставку и награжден участком размером в 30 гербедиев земли первого разряда в любой имперской провинции, кроме столичного округа, пограничных земель и дальних островов.

Следовательно, префекту надлежит незамедлительно этот участок выделить.

Префект же глубоко пожалел, что он не служит на приграничных землях, и там у него земли никто не потребует. На дверь не укажешь— проситель не понять может. Лечиться потом долго будешь. И завтра зайти не предложишь. Гном свое из глотки вырвет.

К бумаге второй лист прилагается, коей префекту заполнить надлежит. А в нем прописано где, и в каких границах участок расположен. И после того, как гном этот лист подпишет, вступят бумаги в законную силу.

-Стал быть, земли надо 60 гербедиев — сразу же перешел к делу гном

Префект попытался возразить.

-По указу Его Императорского Величества, вам полагается...

-Я знаю, что нам полагается. Два участка.

-Вижу документы только на один.

-Сейчас на второй принесут.

Префект с опаской покосился на дверь, прислушиваясь к шагам в коридоре. Два боевых гнома в его добропорядочном и тихом городке! Пьяницы, гуляки и дебоширы.

Дверь распахнулась неожиданно, и в кабинет вплыла очень высокая эльфийка. На стол префекту опустился второй документ. На него перфект не смотрел. Он смотрел на хозяйку. От такой фигуры в Августе удавятся от зависти все женщины оптом. А столь надменному и гордому взгляду серых глаз позавидует и императрица. Дорожный костюм молодого столичного аристократа сшит по последней моде.

Видимо, что-то в лице префекта эльфийке не понравилось, и с редкостно невыразительной интонацией она произнесла.

-Посмотрите бумаги.

Посмотрел. А там...

Специальное подразделение императорской гвардии ''Пантеры''.

''Мама!'' — снова подумал префект — про ''Пантер'' слышали даже в этой глуши. И ничего хорошего про них не рассказывали. Брали в них только лучших солдат, почти одних нелюдей. Из ''Пантер'' эльфийские стражи императора. Но если их пошлют подавлять какой-нибудь мятеж... ''Лучше попасть тигру в зубы, чем ''Пантерам'' в когти'' — говорят про них.

И с приказом на арест, а то и на вскрытие вен к какому-либо проворовавшемуся префекту обычно приезжает офицер-пантера.

Префект похолодел: как ни прячь темные делишки, но всего-то не спрячешь. Хотя, как ему казалось, на визит ''пантеры'' он пока не заработал.

Дальше в документе говорилось, что— имя префект прочел, но воспроизвести бы не смог, уволена в отставку по ранению и награждена земельным участком.

Дальше префект не читал. Глаза сами жадно нацелились на обладательницу непроизносимого имени.

Золотых наград на груди у эльфийки оказалось побольше, чем у гнома.

-Так вы уже выбрали землю? — грустно спросил перфект, подумав, что эти двое наверняка уже смотрели в Эринии полный кадастр земель.

-Да, — ответила эльфийка, — мы желаем получить во владение участки за номером 236 и 237.

-Ах эти, — у префекта отлегло от сердца— будь эти участки его личными, он бы их с удовольствием врагу продал — Тогда бумаги хоть сейчас можно заполнить.

-Нет, — сказала эльфийка, — и префекту захотелось посмотреть на того, кто осмелился бы возразить — Мы сейчас с вами, секретарем и нотариусом поедем на место и там все подпишем.

-Поедем на чем ?— зачем-то спросил перфект.

Лучше бы он не спрашивал!

У префектуры стояло... Нечто. Надраенная медь, вороненая сталь, ещё какой-то блестящий метал. Дым, пар, гам и шум. На шести колесах. Четыре задних больших вроде южных водоподьемых. Два маленьких передних на мельничные жернова похожи.

Бледно-зеленые чиновники с грацией слизней выбрались из машины.

На любезное предложение гнома подвезти до города вежливо отказались.

-Люди верят в эльфийское проклятье... Тем же лучше. Хоть не будут нам мешать жить.

-Ты тоже веришь в проклятье?

-Ты меня уже спрашивал. Здесь его нет. Люди всегда готовы свалить на кого-либо свои грехи.

Со стороны их можно принять за госпожу и телохранителя. Гномов частенько нанимают охранниками для молодых женщин. Особенно ценят таких охранников ревнивые мужья: давно, и всем известно: никем, кроме представительниц своей расы гномы не интересуются.

Старый орк, помнивший нашествие, трех императоров и ещё много чего сказал им вслед:

-Первый раз вижу убийцу с охранником.

Хотя квартал и зовётся "орочьим", чистокровных в нём раз-два, и обчелся, да и те в основном старики, помнившие ещё времена Нашествия. Живут здесь победнее, чем в городе, но не бедствуют. Нищих нет, грязи на улицах побольше. Могут и по носу дать если не понравишься. Живут в основном полукровки, да прочие метисы, людей тоже не мало, в основном те что в добропорядочном обществе не ко двору— на язык да кулак быстрые бывшие солдаты, их разбитые подружки из бывших прилагерных шлюх да маркитанток, да их драчливые дети, кому тоже дорог небогато— мешки на пристани таскать, да мечом или лопатой в армии махать. Армию уже не первый десяток лет пополняют из жителей подобных кварталов. Орочьи кварталы одно из немногих мест в империи, где вербовщиков не презирают. В конце концов, в подобном квартале началась жизнь Первого Императора. Официальная версия о Его происхождении гласит нечто иное. В армии никто не оспаривает этой версии, не забывая рассказывать и свою.

И если где рады в городе будут гному да эльфийке-пантере, то только здесь. Не из-за бороды в косичках, или заостренных ушей, а из-за того что гному всегда можно проорать ''Эй, из пятого, а кривому в десятой когорте второй глаз ещё не выбыли''. А эльфийке... Они все помнят, что в пролом в стене ''Пантеры'' бросаются первыми.

Гномы косовато смотрят на орков. ''Только одну вещь на свете орки делают хорошо— пиво!'' Так говорят гномы. Все остальные считают орочье пойло отравой.

Кабатчик подумал, что за такое зрелище впору плату взимать: благородная изящная эльфийка пьющая орочье пиво. Нет, пиво было хорошее. Для орка или гнома. Не очень крепкого человека от него вытошнит. А эльф ещё и тонкий нос платочком зажмет, что бы вони не нюхать.

-Почему нас презирают в городах?

-Пройди по улице — увидишь как тебя презирают — половина особей мужского пола за тобой хвостом увяжется.

-Слышь, особь мужского пола, набравшаяся от меня неизвестно каких слов, ты сейчас в отставке — так съезди в свои горы, женись там на ком-нибудь, а то тебе не растраченные гормоны в голову бьют. Все что угодно на темы ниже пояса переводишь.

Гном отхлебнул пива. С Пантерой все понятно — набралась дорогая подруженька. Стала раз в сто злее, язвительнее и циничнее обычного.

-Глаза разуй, да внимательнее посмотри. Префекта от нас не вывернуло только потому, что топор твой хорошо рассмотрел. Эти... граждане имперские коренные... Знать ничего не желают, кроме оптовых цен на зерно, да розничных на вино. Задница уже не во всякую дверь пролезает. Жировая прослойка прямо от темечка начинается.

Не гнома, эльфа или орка они презирают— солдата! Плохо пахнет, не воспитан, вороват. А уж вербовщик настоящее чудовище— только и думает, как у матери единственного сыночка украсть, да в казарме его сгноить. Презирают солдата, своим мечом создавшего их империю. Забывают, что их предки с боем взяли эти земли.

Что на границах — им все равно. Раз я налоги плачу, то пусть кто-нибудь другой воюет. Протоплазма! Ни к чему, кроме обустройства норки не стремятся, и стремится не желают. Вот есть им дело, что ты за последние лет десять сделал для обороны империи больше, чем два предыдущих Императора вместе взятых? Да им накласть на это! Статую на площади своего помойного городка они тебе никогда не поставят. А вот какому-нибудь торговцу вином за постройку в городе новых терм— да запросто. И ещё древним богом или героем эту тварь с необъятным брюхом изобразят.

-Но ведь они и в самом деле платят налоги, за которые содержат армию.

-И ты стал их защищать? С чего бы это? Пиво так понравилось?

-Они презирают нас, и мы, армия и сами ощущаем себя презренными. Но все в этом мире меняется. Рано или поздно эти жирные одноклеточные дорого заплатят, грубая солдатня будет грабить их дома, насиловать их жен и дочерей.

-Сама себе противоречишь

-Не один я работал. Порох вон вы изобрели сколько уж сот лет назад. Машины паровые уже лет двадцать из шахт воду откачивают. Я просто первым придумал, что если машину доработать, да на повозку её поставить, то повозка эта возов увезет больше любой лошади.

-Ага. А пушки ты зачем придумал?

-Я все-таки военный инженер. Лезть на крепостную стену— не самое приятное занятие.

-Колоду со стволом на колеса поставить, что бы армию в походе могла сопровождать тоже твоя идея?

-Нет. Это уже Он. И клин такой специальный, что бы ствол по высоте мог двигаться. Ядра на огне калить предложил. Ещё сказал, что надо будет попробовать пушки на корабли ставить. Правда я ответил, что тут я не помощник, и под страхом смерти даже в реку не полезу, не то что в море.

Последние тягачи видела? Ну так вот на них сейчас закрытые корпуса ставят. А спереди— пушку. Штурмовая машина называется.

-Ага. Только дай я тоже кое что придумаю: пушка эта только вперед стрелять и сможет. А что если взять круг поворотный, что бы вертелась и во все стороны бить могла? Не думал?

-Нет. Теперь подумаю.

-Я помню армию Первого... Империя величественна, но она гниет изнутри. Я вижу. Солдаты были верны императору, а не ящику казначея. Армия была значительно больше чем сейчас, и наемниками можно считать пожалуй только ''Пантер''. В армии не было и детей вольноотпущенников...

-Ты же вроде против рабства?

-Против. Служба в армии есть долг гражданина, а не вид наказания. Я вообще не понимаю, зачем людям рабы? Мы, вы или даже орки без рабов спокойно обходимся. Попасть в армию для горожанина— почти тоже, что попасть на рудники. А племена за лимесом становятся все сильнее. Их держит в основном старый страх.

-Не так давно ещё кое-что появилось... Для поддержки этого страха.

Эльфийка рассмеялась. На какой-то миг гном понял поэтов людей, воспевавших недостижимую красоту эльфиек. Звучал в стихах такой же серебряный смех. Играла неземная красота. Но миг был, и прошел.

Сидит напротив Гренкокка красивая, но мало уделяющая внимания своей красоте женщина, пьет довольно скверное пиво. Иногда может так выругаться — орк покраснеет. За богиню как ни крути— не примешь. Или это мозги у поэтов особым образом устроены, и они недоступное другим видят?

-Радикальное усиление страха им будет обеспечено. Особенно, если с ручным огнестрельным оружием удачно получится.

-Я уже уходила. На год, на два... — она выругалась — Совсем честь потеряла, уже и время как человек считаю. Устаю от жизни такой. Зверею хуже орка, чуть что не так— за кинжал хватаюсь... Ударить легко, только за последствия мига десятилетиями приходится расплачиваться.

Кто бы то ни были, они не знают, что Анэ видит в темноте. Крадутся бесшумно, с изящной кошачьей грацией. Врагов Анэ нажить успела предостаточно, ночных грабителей презирает, работорговцев просто ненавидит.

Анэ нагнулась, делая вид что поправляет сапог. Они и бросились. Один так и не успел понять, откуда взялся ударивший в бок кинжал. Знаменитые эльфийские граненые клинки легко находили щелку между кольцами самой плотной кольчуги.

Второй...

Громыхнуло. Вспышка пламени, запах серы, звук падения двух тел, мгновением позже — отборная ругань Анэ.

-Гренкокк!!! Кирку тебе в затылок!!!

Вразвалочку из темноты появляется гном. За спину закинута большая пятиствольная ручница, в руке маленькая всего о двух стволах, и с рукояткой в виде топорика.

-Я их ещё в харчевне заметил.

-Сама не слепая!

-Глянь, хоть кто такие.

-Сам смотри!

-Два человека и полукровка, — флегматично констатирует гном, ворочая трупы, — не грабители — слишком хорошо одеты, и при свете дня сойдут за добропорядочных горожан. Оружие хорошее, но не армейское. Кинжал даже эльфийский у того, что ты пырнула. Можно себе возьму?

-Забирай. Им всё равно нормально только эльф пользоваться и мог.

-Кольчуги не плохие. У императорских гвардейцев видел похожие... Хм, да они той же мануфактуры.

-В столице за большие деньги даже броню эльфийского конного воина можно купить.

-Да ну, это же такая редкость!

-Точно! Меня как-то раз звали подтвердить подлинность. Шлем от одного комплекта, наколенники от другого, но всё эльфийской работы. Для человека— любителя редкостей сойдет.

Гном молча продолжает обшаривать тела.

-Что затих?

-Да так... Наемные убийцы это. Из ''Трилистника''. Татуировки есть.

-Да. Крепко я кому-то насолила, раз на ''Трилистник'' расщедрилились.

-Ты не смейся. Они заказ всегда выполняют, сколько бы их не легло. Новые придут.

-К этим отправятся... Знаешь, а ведь они убивать не хотели, живьем взять намеревались. Кинжалы у всех в ножнах. А наготове-то — дубинки и веревки. Значит — где-то недалеко либо место, где меня собирались держать, либо лошади. Кстати, думаю скоро объявится наш, так сказать, куратор.

Нашли лошадей— не клячи, не гвардейские, но за ночь на таких далеко ускакать можно.

Заявили префекту. ''Свалились вы на мою голову!'' — единственная мысль, которую можно было прочесть на его лице. Как ни крути, а об убийстве надо писать в Эринию, да ждать дознавателей. Пока же местные чинуши со слов Гренкокка и Анэ подробно записали обстоятельства дела, тела же густо обсыпанные солью, остались в подвале префектуры.