Апостолы Каина (главы 7-8)

Глава 7.

Ларкиану повезло. Никто не стал ломиться в комнату, которую занял Самеди. Очевидно, хозяева всё ещё на занятиях. И хорошо. Для вампира, только что пережившего жуткую автокатастрофу, хорошенько поспать в торпоре — самое то. Конечно, никто из людей не смог бы войти в запертую заклинанием комнату, но шум, стук и ругательства испортили бы весь сон.

Ещё Ларкиан боялся незваных гостей нечеловеческого происхождения. Его спокойно могли уже вычислить. В клане Тореадор наверняка найдётся кто-нибудь, способный найти уставшего Самеди. Например тот шустрый мальчишка, Човерг, если, конечно, не помер за время спячки Ларкиана. Но обошлось.

Вампир вскочил с кровати, подошёл к двери и некоторое время прислушивался к происходящему в коридоре. Слишком много народу, чтобы незаметно уйти, не применяя магию. Ларкиан аккуратно снял заклятие с двери и подошёл к окну. Высоко! Как раз то что нужно для небольшой разминки. Самеди распахнул окно. Ветер вперемежку со снегом радостно ворвался в комнату. На пол полетели какие-то бумаги. Ларкиан постоял у окна, закрыв глаза и подставив лицо ветру. Пора.

Вампир одним движением оказался на подоконнике и тут же прыгнул "солдатиком". Взметнулся плащ, земля рванулась навстречу Самеди и послушно затормозила за мгновение до того, как ударить по вампиру. Ларкиан плавно опустился на снег и направился к главному входу в здание. Надо было осмотреться и наметить первых кандидатов на Обращение и Подчинение.

Как известно, Линии Крови появлялись не просто так. Их зарождение всегда связано с тайнами и загадками. Самеди, например, появились в результате экспериментов двух других кланов, но повторить случайный успех никому не удалось. Необычное зарождение всегда влекло необычные способности. Одна из них, присущая практически всем Линиям — ускоренное Становление. Чтобы стать вампиром Обращённым требовалось меньше суток, в то время как Наследники кланов мучились по четыре дня. Ларкиан собирался обратить пару десятков студентов и студенток и создать себе небольшую армию. Что? Говорите, от тридцати новообращённых проку мало? А вот тут следует сказать о приёме под названием Подчинение. Если при Обращении вампир заставляет Наследника выпить своей крови, активизируются непонятные никому процессы. Вместе с кровью своего Сира, новообращенный получает значительную часть его силы и знаний сразу. Он не должен долго учиться использованию своих способностей, подобно обычным послушникам кланов. Всё, что ему нужно знать, всплывает в его голове само. Но получив многое, он теряет куда больше. А именно — волю и свободу действий. Отныне он подчиняется приказам своего Сира, часто его полностью лишают контроля над своим телом, управление переходит к осуществившему ритуал вампиру. В довершение ко всему, такие обращённые живут от силы год-два, а потом мозг не выдерживает давления и разрушается. Пожалуйста, универсальный солдат вышел из строя, восстановлению не подлежит.

Если бы подобная процедура не требовала полной отдачи со стороны Сира, то вся организация вампиров была бы совсем другой. В каждом клане был бы только один самостоятельный вампир, контролирующий тысячи Наследников. К счастью, даже глава клана не мог подчинить себе больше двадцати-двадцати пяти вампиров. Старейшины — и того меньше, вампиры высоких ступеней — от силы одного-двух, а для остальных ритуал был просто недоступен.

Итак Ларкиан решил обратить и подчинить себе некоторое количество людей. Кроме этого надо было начинать возрождение Линии Крови, то есть обратить хотя бы десять человек обычным путём. Ларкиан представил себе, сколько сил уйдёт на это, и содрогнулся. Похоже он сегодня установит мировой рекорд по количеству Обращений за одну ночь. Он уже приметил несколько кандидатов и поставил видимые лишь ему одному метки. Очень часто на подходящем человеке Самеди замечал метку Неприкасаемого, имеющего родственника или влиятельного покровителя среди вампиров, и отказывался от кандидатуры. Обратить или выпить Неприкасаемого — то же самое, что идти по заснеженному полю в чёрном костюме навстречу взводу снайперов, надеясь, что не заметят, а если уж заметят, то пригнуться всегда успеешь.

Вот и приходилось Ларкиану скрипеть зубами, глядя на подходящих людей. Всё лучшее Камарилья прибрала себе, а то, до чего очередь не дошла, или чуть-чуть не хватило качества закрыли от других. Как собаки на сене.

Самеди в тридцать восьмой раз обходил доступные ему этажи (тратить силу на скалолазание, ломать двери пожарных выходов и мучиться с лифтами Ларкиану не хотелось) когда он почувствовал присутствие вампиров. Не тех, совсем слабых, которые попались ему в количестве трёх штук, а достаточно сильных, чтобы заметить его и отличить от человека. Ларкиан инстинктивно вжался в стену и, прикрыв глаза, попытался определить, где находятся враги и что они собираются делать. Уже через секунду Ларкиан очень сильно удивился. Вампиров было много, от большинства из них несло дикой, непереваренной до конца энергией, несколько ничем особенно не выделялись, а от одного веяло самой Тьмой. Ласомбра! Видать, не до конца справилась Камарилья со своими врагами. Ларкиан злорадно усмехнулся. Надо посмотреть, что там задумали Саббатовцы, хоть и сложно ожидать от них нечто масштабнее, чем просто очередная Стая...

— Так, я слушаю вас.

— Фотография... на загранпаспорт.

— С вас...

— Я знаю. Вот, пожалуйста.

Кассир, а по совместительству ещё и фотограф, пожал плечами и взял деньги.

— Проходите сюда, — фотограф кивнул на тяжёлую дверь, обитую дерматином.

Клиент легонько толкнул дверь, и та распахнулась, как будто на ней не стояли тугие рычаги и пружины, из-за которых даже очень сильным людям приходилось напрягать мышцы. Кассир удивлённо хмыкнул, но ничего не сказал, а полез в ящик стола за фотоаппаратом. Очень простенький, одно достоинство — цифровой, а в остальном без всяких изысков. У них же не профессиональный фотосалон, а так, конторка для удовлетворения скромных нужд студентов, среди которых фотографии были далеко не на первом месте, в отличие от ксерокопий и принтера.

Клиент уселся на низенький стульчик в неглубокой нише с белым экраном на стене. Фотограф включил лампу (что? Для нормального качества требуется три источника света? Да не смешите!) и нацелился объективом на лицо студента.

Несколько секунд фотограф пытался понять, что именно идёт не так. Наконец он понял, что нацеливаться не на что. У клиента не было ни лица, ни всего остального. Фотограф опустил фотоаппарат и вытаращив глаза уставился на посетителя, который и не думал никуда исчезать, а терпеливо сидел на стуле. Фотограф снова попытался поймать клиента в кадр, но безуспешно. На экране фотоаппарата студент не появлялся.

— Ну скоро ты там, мужик? — раздался голос от стойки.

Обернувшись, фотограф увидел, что выстроилась довольно большая очередь, не поместившаяся в комнате. Все, как один, молодые парни. Они посмеивались, глядя на растерянное лицо кассира.

— Да тут это... — начал фотограф.

— Что? — перебил его нефотографируемый клиент, — На экранчике ничего нету, что ли?

— Да, — тихо сказал фотограф, поворачиваясь к нише.

— А почему там должно что-то быть? — клиент поднялся, — Почему все должны отражаться в зеркале, проявляться на фотографиях, видеоплёнке и прочем, а? Я что, не имею права быть вот таким вот, а?

Остальные посетители заржали. Фотограф даже не обернулся на них, не в силах оторвать взгляда от клиента. Его лицо стремительно бледнело, ноздри удлинялись, уши заострялись и прижимались к голове, а из-под губ показались клыки. Довершающим штрихом должны были быть красные глаза, но вместо этого фотограф увидел две дыры, в которых клубилось что-то ещё более чёрное. Тьма.

Фотограф беспомощно повернулся к другим посетителям, ещё надеясь получить помощь и избавиться от создания, зашедшего сфотографироваться на заграничный паспорт. Напрасная надежда. У всех посетителей с глазами было всё в порядке: красные, светящиеся. Фотограф упал в обморок, который плавно перешёл в вечный сон — вампир с чёрными глазами вонзил ему клыки в шею ещё до того, как тело упало на пол.

Дикари во время трапезы предводителя нетерпеливо облизывали губы. Им хотелось убивать. Они мечтали о том, чтобы утопить недоступный им элитный ВУЗ в крови. Но сильнее этого желания было привитое им повиновение двум кланам вампиров — Ласомбра, к которому принадлежал командир, и Тзимицу, представленный в их отряде многочисленнее. Эти самые Тзимицу были более терпеливы, хотя и им хотелось повеселиться.

Наконец Ласомбра отпустил обескровленное тело. Он уже готов был отдать команду "Мочи людей!", когда вмешалось новое действующее лицо.

Лицо, как сказали бы некоторые, вампирской национальности. И без определённого места жительства вдобавок. Ларкиан стоял в коридоре и с интересом наблюдал за Саббатовцами. Он уже сделал вывод, что ни пользы, ни вреда от этих вампиров ему не будет. Слишком уж слабые, чтобы быть главарями Шабаша. Но намерение залить кровью будущий замок Самеди, которое Ларкиан легко разгадал, не входило в планы старого вампира. Надо было вмешаться, что Ларкиан и сделал, дождавшись, пока Ласомбра утолит голод.

— Доброй ночи и охоты, молодые вампиры! — громко сказал Самеди.

Стая разом повернулась к Ларкиану. Их командир оказался в довольно невыгодном положении: ему пришлось расталкивать своих подчинённых, чтобы начать переговоры. За спиной Ласомбра замерли в боевых стойках дикари, Тзимицу держались в тылу, то ли меняя свою форму, то ли готовя заклятие помощнее. Если бы Ларкиан был в курсе недавних событий, он бы удивился, увидев оружие дикарей. Арматура и ломы канули в небытие, уступив место прямым мечам. Скромное и простое оружие. Единственная особенность — на крови.

— И ты здрав буде, — сказал Ласомбра, послав к чертям этикет, — ты чего сюда припёрся, а? Ты кто вообще такой? Не Саббат, но и не Камарилья. Даже не Каитифф. Так кто ты?

— Рри эрэл Ларкиан-дхир-Самеди, — Ларкиан изящно поклонился.

— Ха! Самеди — не клан, а Линия Крови, — ответил Ласомбра, даже не подумавший представиться в ответ.

— Я собираюсь исправить эту несправедливость, — Ларкиан был сегодня само терпение и вежливость. Какой-нибудь Бруджа или Вентру давно полез бы в драку.

— Проваливай отсюда, дядя, — поморщился Ласомбра, — Исправляй несправедливости в другом месте, а тут наша территория.

— Я приношу свои глубочайшие извинения, уважаемый, — ответил Ларкиан, — Но я появился здесь раньше вас.

— Ты не понял, что ли? Вали отсюда!

— Значит так хотите, — Самеди грустно вздохнул, — ну что ж... Слушай сюда, малявка. Ты сейчас берёшь за яйца свою бригаду и съё...ваешься отсюда в задницу к своему Сиру. Пусть он тебя научит хорошим манерам. Ясно, пацанчики?

Час, проведённый Ларкианом среди студентов, сильно повысил его уровень владения языком. Конечно, лучше было бы наведаться в гуманитарный корпус, но и технари неплохо знали родной язык. Лицо Ласомбра исказилось от ярости.

— Убить его!

Дикари с радостью бросились на Ларкиана, который только вздохнул. "Опять кого-то убивать надо",— подумал он, выхватывая скипетр. Для Самеди двадцать дикари означало двадцать одноразовых манекенов для отработки ударов. Ларкиан спокойно шагнул навстречу толпе дикарей. Коридор конечно тесноват, да и потолки не очень высокие, но сгодится.

Первым пяти дикарям довелось испытать на себе преимущества "отложенных заклинаний". В свой скипетр Ларкиан закачал одно из "взрывчатых" заклятий, которое при каждом ударе отвешивало цели порцию магической взрывчатки. Четырём доза досталась в головы — Ларкиан когтями левой руки изменял траекторию дикарских клинков и точным ударом по голове швырял противника на пол. Через мгновение голова поверженного вампира разлеталась на мелкие кусочки. Пятый дикарь атаковал Ларкиана размашистом ударом в голову и получил заряд взрывчатки в живот от нырнувшего под меч Самеди. Старому вампиру даже не пришлось разгоняться до своей высшей скорости: хватило трети.

После пятого удара заряд в скипетре иссяк, и шестого противника Самеди убил Иссушением, направленным в голову, схватив дикаря за горло левой рукой. Теоретически, после такого приёма враг мог восстановиться. Чтобы этого не произошло, Самеди подкинул дикаря вверх и разбил чёрный бесформенный кочан, заменивший врагу голову, об потолок. Оставшиеся дикари бросились на Ларкиана все разом, надеясь задавить массой. Самеди на секунду разогнался до пика скорости, окинул взглядом медленно плывущих на него со всех сторон по воздуху дикарей, и крутанулся на месте взмахнув скипетром и вернулся на нормальную скорость. Вокруг него вспыхнуло огненное кольцо из сгорающих трупов дикарей. Осталось двое противников. Эти не прыгнули на Ларкиана по причине трусости. Она продлила их вторую жизнь на несколько секунд. Самеди взмахнул рукой, и дикарей пронзили заряды Копья Праха.

Шенсраад, так гордившийся качеством исполнения этого заклятия, искусал бы себе все локти от зависти, увидев Копьё Ларкиана. Оно полностью испепелило дикарей.

— Э-э-эй! Пацанчики! Вы где? — позвал Ларкиан.

Пятёрка Тзимицу и Ласомбра-командир вышли из комнатки фотографа, где благоразумно укрылись сразу после начала схватки.

— И не жалко материал зря переводить? — Ларкиан пнул догорающий труп одного из дикарей.

Только теперь Саббатовцы поняли, как Ларкиан умудрился скипетром разрубить десяток дикарей в воздухе. Скипетр уже не был скипетром в обычном понимании этого слова. Одно из коротких лезвий на набалдашнике вытянулось на длину клинка полуторного меча, а два других наклонились в стороны на манер крестовины. Самеди чертил своим клинком в воздухе восьмёрки и выжидающе глядел на Саббатовцев.

— Кто ещё хочет на тот свет? — спросил Ларкиан и сделал шаг вперёд.

У одного из Тзимицу не выдержали нервы и он с диким криком запустил в Самеди "Костедробилкой", заклинанием, превращающим кости в мелкую пыль прямо в теле человека или вампира. Ларкиан сделал пасс рукой, рыкнул что-то непонятное, и зеленоватая паутина заклинания выгнулась в воздухе, замерла на мгновение и рухнула на пославшего его Тзимицу. Яростный крик вампира перешёл в истошный визг. Ларкиан изменил структуру заклинания так, что Тзимицу не мог прекратить подпитку энергией и, в сущности, убивал сейчас сам себя.

Когда незадачливый Тзимицу мешком упал на пол (кости ног исчезли), Ласомбра выхватил меч-дзянь, оружие своего клана, и прекратил страдания вампира.

— Вот это жест, достойный командира, — одобрил Ларкиан.

— Ладно, мы уходим, — буркнул Ласомбра.

— Куда это? — удивился Ларкиан, — Теперь поздно уже. Предложение действовало до первого удара.

Ласомбра побледнел и метнулся назад в копицентр. Четверо Тзимицу соображали медленнее и попали под удар Ларкиана. Самеди использовал заклятие, сработавшее ещё против Лэнхарока: гибки чёрные жгуты из праха материализовались вокруг Тзимицу и в мгновение ока оплели их. Вот только в этот раз Ларкиан применил более жестокую версию заклятия, и жгуты продолжали давить пленников, разрезая плоть. Ларкиан оставил Тзимицу на растерзание жгутам и прыгнул за Ласомбра.