На черных крыльях "кометы"

ЭлНе пожелай ни дождика, ни снега,

А пожелай, чтоб было нам светло.

В полглобуса локаторное небо,

Полмира проплывает под крылом.

Плывут леса и города,

А вы куда? Ребята, вы куда?

А хоть куда, за небеса

Такое звание — курсант,

И рассекая синее пространство,

Пересекая желтый свет луны,

Выходят на задание курсанты,

Летающие парни, летуны.

Мигнет далекая звезда,

А вы куда? Ребята, вы куда?

А хоть куда, а хоть в десант.

Такое звание — курсант,

Ю. Визбор

На черных крыльях "Кометы". Даль- Перехватчик

Пролог

***

Карета интенсивной скорой помощи, на бешеной скорости выехала с аэродрома, и понеслась по улицам города. Пациентов двое, оба с огнестрельными ранениями. Парень тяжелораненый, девушка не так сильно, и ее пришлось усадить из-за нехватки места.

— Им нужно две "неотложки"было вызывать — проговорил фельдшер — а так, ну что сможем...

— Куда везем? — Уточнил санитар.

— В закрытую клинику "конторы".

— Далеко, не довезем.— Будем поддерживать — куда деваться? Замеры Коля?

— 75 на 40. Кровь останавливается, давление продолжает снижаться...

— Введите ему две ампулы кофеина, ампулу глюкозы, и кклофклин...

Работа по стабилизации состояния продолжилась. Фельдшер куда-то позвонил, отдав телефону голосовую коианду.

— Да везем.... Сделаем все возможное.... — И уже своей бригалде: — Так, обоим — кислород, девушке морфина, парню ставим капельницу...

С парнем было сложнее, он потерял много крови, давление снизилось до критического уровня, пули все еще сидели в нем.

Уколы, инжекции, капельница с кровью, смена окровавленных тампонов и бинтов. Все в недоумении — на девушке летная форма капитана воздушных сил СССР, парень в имеет знаки отличия старшего лейтенанта, с ними полетные карты, личное оружие, все не бутафорское. Да и вытащили их из винтового Ла-5.

— Я так и не понял — что у них там — проговорил один из санитаров — военная реконструкция, или кино снимали? Несчастный случай?

Самострел?— Не понятно — в кино, и на реконструкциях, боевые патроны и снаряды не используются. Ощущение такое, что эта пара только что из воздушного боя.... Ее сбили, а он сел, и подобрал...

...Евгений посадив машину, отпустил жесткую волю и контроль, и его сознание унеслось в беспамятство. Там он продолжал бой, вертя воздушную карусель. И сражался с какими-то черными фоккерами, на реактивной тяге. Скорости были не равны, и его сокола прошила очередь вспомогательных пулеметов.

Бред, краткий миг возврата в сознания, снова провал, полубред, полуявь. Кровь уже не вытекала толчками, она залила ноги, сиденье, и пол. Сознание меркло, но на самой грани, Евгений слышал вой сирен. Самому ему было уже не выбраться из кабины, и даже не пошевелиться. Что-то сзади кричала Катерина, на крыле суетился дядя, и уже бежали санитары.

— Все отлетался.... И Жека не в силах больше удерживаться на краю, провалился в беспамятство.И по сумасшедшему мчалась карета скоро помощи, в клинике готовилась операционная и персонал, на удивление были задействованы такие связи, что можно даться диву. Успели.

Жизнь еще теплилась в парне, хотя визуально, он уже не дышал. Странно и неуместно, выглядели, пропитаны кровью, реглан и гимнастерка, и ей же залитые галифе и сапоги. Но никто не задавал вопросов, все делали свое дело, словно механизмы.

Жекино естество витало в облаках. Операция шла уже несколько часов, хирурги боролись за жизнь пациента, без устали и спешки. Врачи "штопали" привезенного парня, не задаваясь вопросом — где тот мог получить такие ранения? Они одновременно извлекали пули, сшивали края ран, и вливали ему донорскую кровь, изумляясь его живучести. Организм боролся здесь, сознание где-то там, дух и душа на зыбкой границе миров — гонкого и грубого, материального.

— Скальпель! Тампон! Промокните.... Зажим!

Внезапно дверь в операционную распахнулась, вошло двое бритых наголо, мужчин, о которых коротко можно было сказать — "люди в черном", и потребовали:

— Состояние? — Спросил один требовательно — каковы шансы на восстановление до уровня

— Когда сможет говорить? — Бесцеремонно спросил другой — мне нужен четкий ответ — согласен или нет?

Врачи и медперсонал, почему-то не стали возмущаться, кричать "покиньте операционную! "Выйдите!" и "как вы смеете?", один из хирургов просто ответил, не отрываясь на все вопросы:

— Состояние нестабильное, большая кровопотеря, множественный разрыв тканей, но жизненноважных органы не задеты. Делаем все возможное — после реабилитационной программы, все должно функционировать, должным образом. Но говорить он сможет не скоро...

— Тогда подключайте ТИМР — мне нужно знать ответ, и если он будет отрицательным, то смысла в продолжение операции нет. Пациента можно будет отпускать.

— Но позвольте, так нельзя. Есть нормы.... И вообще — некоторые доли мозга могут быть повреждены, связь с суперэго тоже может нарушиться, степень риска высока.

— Слабаки нам не нужны — подключайте.

— Но он же...

— Погиб в конце сорок третьего. Такова официальная версия. Подсоединяйте.

— Вся ответственность, ложиться на ваши плечи.

— В данных обстоятельствах, это не существенно. Где мой комплект?

Через несколько минут, нахальный визитер, надел себе на голову, обруч с сеткой, покрытой присосками с датчиками и антеннами. Он сосредоточился и погрузился в мир нейронов, высших энергий, и потемок, где скрывается подсознание...

Обнаженное естество Евгения, трепетало во тьме, оно пребывало в смятении, и не знало, как управлять процессом жизни, после жизни. Связи еще держались, он никуда не улетал, и еще был самим собой — личностью, триединым человеком, и мужчиной. "Гость" застал его врасплох, да Жека и не знал — как подготовиться?

— Здравствуй Евгений! Буду краток — я пришел за ответом. Внимай!

— Кто ты? За каким ответом?

— Твой Куратор с момента твоего списания на землю. Мы запустили проект по отбору тех, кто жизни не мыслит без Неба и полета. Тех, кому образно говоря, обрезали крылья. Ты стал одним из кандидатов, одним из испытуемых. Проверка прошла успешно — дважды перенес временно-пространственные перемещения, доказал устойчивость своей психики, и подтвердил свою суть — ты воин. Но ты внес свои коррективы. И теперь у тебя нет выбора — либо ты становишься пилотом ОКСГ, естественно предварительно пройдя обучение, либо мрешь на операционном столе.

— За что такая немилость? А нельзя просто дожит как обычный человек?

— А не надо было бабу из Прошлого тащить.... Она теперь помеха, и анахронизм. Пока напрашивается только один вариант решения проблемы — ликвидация.

— Неужели нельзя ничего придумать? Как-то использовать ее?

— Как? Она архаизм — ничего не знает и не умеет?

— Она летчик, а значит, можно обучить, подготовить.

— Кому нужна эта морока?

— Я мог бы сам...

— Гм, это интересно, нужны ведь и экипажи.... Ладно, поступим так — времени у тебя до окончания реабилитации, я подумаю.

— Что за аббревиатура кстати?

— Считай — это специальная воздушная эскадра. Планетарный флот.

— ВВС, ПВО?

— ВКС, ПКО. К — здесь космическое.

— Ого! Или это приманка? Хотя ладно — без полетов, как без воздуха — да, я согласен.

— Но для проформы — твой ответ при любом исходе?

— Так точно.

— Тогда, так, тому и быть. До встречи. На лице нагловатого визитера, отразилась довольная улыбка, но он быстро стер ее, и коротко распорядился:

— Продолжайте операцию. И вживите ему, все необходимые импланты.

Глава первая

Возвращение в жизнь...

* * *

Некоторое время спустя. Та же закрытая клиника, охраняемый корпус. Послеоперационная палата. Медленно-медленно, жизнь возвращалась в тело, в каждую клеточку и частичку. Жека всплыл из забытья, и медленно постарался поднять потяжелевшие веки. В памяти, последний вылет. Маневр во время, которого он подставил свой самолет, под огонь, прикрывая товарища.... Несущаяся навстречу земля, выравнивание, путь назад, подхват сбитой летчицы.... Нужно срочно осмотреться, ведь мотор молчит, а значит, он либо падает, либо планирует. Нужно выровнять машину до того, как сорваться в штопор! И сесть пока не добили в воздухе, или прыгать, если высота позволит. Жаль бросать "Лавочкин", он не раз спасал, и он средство возврата домой.... Стоп, да он же вернулся, и не один. Катерина!!! Где она? Он же ее подобрал, посадил самолет уже в своем времени?

Вместо стекол фонаря, белые стены и потолок, койка, шланги, провода, жужжание. Нет войны, нет гула, аэродромной суеты, и криков.

— Госпиталь — понял Евгений — оборудование только какое-то слишком не наше...

Он скосил глаза, все вокруг словно из фильма про будущее — и приборы, и обстановка. Пикают приборы, меряется пульс и давление, подается кислород, капает капельница, что-то вводится по тонкому капилляру. Аппетита нет, а вот пить хочется дико, кажется, выпил бы ведро колодезной воды, или бутыль пива...

— Но где персонал? Как позвать?

Дверь распахнулась, но вбежала совсем не медсестричка, и не доктор прошествовал — вошел лысый, чисто выбритый мужчина в штатском, в синем, накинутом на плечи халате.

— С возвращением старлей — приветливо проговорил незнакомец — держи вот — он протянул пакет с трубочкой — охлажденный, яблочный. Как по мне — лучший из соков, в многократном использовании.

— Благодарю. Вы кто? — С усилием выдохнул Жека.

— Меня зовут Старцев Аристарх Семенович. Я вхожу в состав комиссии по отбору кандидатов. Кандидатов в аэронавты. А ты, один из них.— Аэронавты?

— Да. Воздухоплавание, нынче понятие устаревшее — в этой среде больше не плавают. Используют другие принципы, двигатели, и типы крыла. У нас, и того навороченей. Поэтому ваши асы, у нас всего лишь курсанты. Они у нас все именитые, опытные, но отвергнутые, и летать будут учиться заново — потому курсанты.

— Я почему?

— В тебе разглядели потенциал, и невероятное стремление летать. Нужна была проверка, вот тебя и отправили в прошлое, чтобы ты показал себя. Ты справился, и если бы не твоя последняя выходка, все бы прошло отлично. Ты был бы зачислен в группу без вопросов.

— А теперь?

— Теперь все осложнилось. Твой вопрос, все еще на рассмотрении. Но при любом исходе — в элитный корпус, тебе уже не попасть.

— Чем я тогда обязан?

— Всем. И вакансия для тебя имеется. Но уже в другом штате. Вот подписывай — визитер протянул обычный, бумажный бланк и чернильную ручку.

Жека пробежал взглядом по строкам, взял ручку, ощутил легкий укол в пальцы, улыбнулся, и размашисто подписал.

— Вот и отлично. Выздоравливай капитан. До встречи после реабилитации. Кстати, дама твоя в соседней палате.

Жека допил сок, и прикрыл глаза — голова шла кругом, и в прямом, и в переносном смысле. Чего-чего, но уж точно не этого, он ждал по возвращению домой. Теперь следовало задуматься о многом, если не обо всем. Да, он боевой летчик, привыкший выполнять приказы, но это не мешает размышлять самому. Но если все отбросить в сторону — останется одно — он боевой пилот, военный летчик, и это его призвание. Если перестанет носиться в поднебесье, попросту зачахнет.

Но для начала он должен восстановиться, вновь спасти Екатерину, и только затем поступить на новую службу...

Минуты отсчитывали часы, те превращались в дни и ночи, вернулись и ясная память, и трезвый ум, ушла телесная слабость, и дрожь в коленках. Жека встал с кровати, и еще не твердым шагом, отправился Исеть Катерину. Та оказалась в соседней палате, и у нее, все явно обстояло лучше.

— Катюша привет!!! Как ты? Как здоровье?

— Женя!!! — Сильная духом девушка, расплакалась как девчонка.

Они бросились в объятия друг друга, и так стояли долго. ИМ нужно было многое сказать друг другу, выразить все чувства, и подготовиться к выживанию в новой среде. Ведь никто из них не знал — чего ждать через час? А тем более, через день?

Они были летчиками, только летать лучше всего, и умели. Но это там, в далеком 1943. А чего от них хотят тут? Кто они? И куда ведет курс их пары? На это должно ответить время...

Реабилитироваться самому, помочь войти в новую для нее жизнь Екатерине, вот первостепенные задачи и цели. И если ему нужно только восстановить здоровье, и перечитать некоторые учебники, то ей, необходимо освоить все — и быт, и культуру, и законы, и прочитать массу книг. А мир за забором, не сильно изменился. Много стало пластика, оберток, и вообще мусора. Ну и конечно же, транспорта.

Но Екатерина приспосабливалась. Жека преподавал ей азы всех современных наук, и особенно по летным дисциплинам. Они много гуляли в больничном сквере, сидели на лавочке, и вообще проводили время вместе.

Летели дни, за беседами, и занятиями в тренажерном зале, прошло время, жизнь входила в новую колею, заживали шрамы, сглаживались воспоминания, принималась и осваивалась предложенная действительность. Первым, делом встав на ноги, Жека разыскал спасенную им девушку, и попросил ничему не удивляться, держать язык за зубами, ожидая, когда они смогут видеться чаще. А как только, их перевели в общие палаты, Жека начал вводить Екатерину, в современную жизнь. То есть, разъяснять, обучать азам, и принципам, открытых научных достижений. В этом, ему несказанно помогал Интернет. Вместе с сочетанием работы на тренажерах, и определенных диет, так продолжалось в течение месяца, затем состоялся еще один разговор с Куратором. Долгожданный диалог состоялся, на лавочке в больничном скверике.

— Здравствуй крестник. Ну как идешь на поправку? Вижу, ты почти восстановился.

— Приветствую господин доброжелатель. Вашими усилиями — уже почти как огурчик. Вы с какими новостями?

— Для тебя с хорошими, в любом случае. Кандидатуры ваши утвердили, но пока только на обучение. Привилегии попасть в Рейнджеры, у вас нет. Разве что — Орбитальный Патруль. Но это покажет уровень подготовки на выпуске.

— Благодарю.

— Не стоит. Может, еще не рад будешь. Но как бы там, ни было — летчицу твою, я отстоял.

— Спасибо от всей души.

— Не все, еще решено. Будут важны показатели. Так что, готовьтесь к дальнему переезду.

— Все равно — благодарю.

— Смотрите, не огорчите меня. Оба.

Затем потянулись дни реабилитации, обучения и приспосабливания боевой подруги к современной жизни и быту. А потом, они оба, были задействованы в новой программе. Но как они не тянулись дни, пришло время отправиться на базу, где располагалась "учебка".

— Ну как, ты готова к преодолению трудностей? — Поинтересовался Евгений, у Екатерины.

— Нет. Но куда деваться.

Но по жизни для пилота, главное профессия, без полетов киснет он, и Евгений обратился снова к своему родному дяде, который сгорал от нетерпения пообщаться. На аэродроме имелась "спарка", и первые полеты на реактивном самолете, Екатерина, начала на ней.

Сначала выполняла несложные полетные задания, и простейшие фигуры пилотажа, поднимаясь в воздух вместе с инструктором, или Евгением. Потом налетав какое-то количество часов, приступила к более сложной летной подготовке. И наконец, последовал переезд, перелет, и пересадка в вертолет. А вскоре как в песне — вода, вода, кругом вода. Гидровертолет несся над водными просторами, погода резко портилась, впереди показался грозовой фронт. Куда их несли, мерно вращающиеся лопасти, ни Жека, ни тем более Катя не знали, и даже не брались предполагать. Ясно было одно на место дислокации учебного центра аэронавтов, а где он? Да где угодно в одной из аномальных, и трудно доступных зон, с особыми климатическими условиями.