Эля

Эля вошла домой и выругалась. Как она их всех любит, кто бы только знал?! И как бы это сказать, чтоб не совсем матом? Дети бегали по дому, видимо играя в нашествие мамонтов, рядом с ним носились псы. Охраны соседа видно не было, уже все? Заказывать венки?

— Есть кто-нибудь адекватный?

— Мам, мы тут, — отозвалась откуда-то Вика.

— А я про адекватных, — в полголоса сказала Эля.

— Есть еще адекватные, — из кухни появился Степанович, начальник охраны соседа, давний знакомый и по совместительству воспитатель чужих детей.

Хотя по иронии судьбы, вот уже два месяца вся эта компания обитала у них дома.

— Ты еще жив? Это радует, — рассмеялась Эля.

Тут появились девочки. Две шестилетние крохи. Две язвы каких поискать надо. И принялись втягивать ее в свою склоку из-за машинки, которую кто-то взял, кто-то захотел, кто-то отнял...

— Мне!

Эля забрала машинку.

— Мама!

— Тетя Эля!

— Все, машинка моя.

— Это нечестно, — хором.

— Зато справедливо.

— Так нельзя, ты отобрала силой! — и снова хором.

— Кто сильнее, то и прав. Все, идите!

— Мама! — тоже хором.

Потом переглянулись:

— Тетя Эля, — хором.

— Можно не орать, я и так слышу. Еще что-то случилось?

— Ты, ты... мы все расскажем...

— Правильно. Согласна.

— Ты забрала динозаврика, смешарика...

— Кенгуру. Паровозик.

— Мячик. Машинку. Куклу.

— Топор. И пилу.

— И автомат. И каску.

— И дубинку и теперь машинку.

— Обалдеть, сколько всего у меня есть, — поразилась Эля.

— Зачем тебе все это? — спросила Вика.

— Сяду вечером и буду играть!

А Ксюха добавила:

— Вечером приедет папа.

— Значит, мы с твоим папой будем в это играть!

Они развернулись и, обижено засопев, ушли. На пороге девчонки остановились, переглянулись, и Эля поняла, что услышит гадость. Ксюша негромко бросила:

— А эти нашли утопленника!

И ушли. Эля без сил опустилась на диван:

— Лучше бы они Нобелевскую премию нашли. Степаныч?

— Да. Нашли они утопленника и пробовали объяснить, будто псы принесли.

— Ага. Собаки умнее. Причем сдается мне умнее всех в этом доме.

— Есть такое.

Тут появились ЭТИ. Точнее пацаны. Сын Эли, двенадцатилетний Денис и сын соседа одиннадцатилетний Стас. Начал Стас, он вообще был общительней:

— Тетя Эля, здравствуй!

— И тебе привет. Ну, рассказывайте.

— Ты уже слышала?

— Про найденного утопленника? Да. Там случайно Нобелевская премия нигде не валялась?

— Нет, — подал голос ее сын.

— Жаль. И что?

— Вот и мы про тоже, — кивнул Стас, устраиваясь рядом и улыбаясь. — Мы попросили Степаныча вызвать ментов, а он отказался.

— Правильно. Зачем?

Видя недоумение, пришлось пояснять:

— Вот смотрите, вы нашли утопленника, это радостное событие раскрасило ваш день, подарило массу впечатлений и заставило задуматься о сущности бытия, верно? Вы теперь пять раз подумаете, прежде чем решить практиковаться в паркуре с сарая. И вы хотите лишить всех остальных этой замечательной возможности внести разнообразие в свою жизнь? О чем это говорит? Надо думать не только о себе, но и об окружающих. Поэтому никого вызывать не будем.

— А если он пропадет? — и снова хором.

Что-то везет ей в последнее время на хоровое исполнение.

— Кто пропадет? Утопленник пропадет? Тем более, значит, кому-то он оказался нужнее. Не будем мешать людям, надо быть добрее и человечнее.

— Мам!

— Теть Эль!

— Я готова выслушать разумные доводы против моего решения.

— Ты не права.

— Я по жизни не права, — не стала спорить Эля. — Но в данном случае это не аргумент.

— Ты сама предлагаешь подумать об окружающих, давай подумаем о полицейских, — высказался Стас.

— Стас, я тебе клянусь, этот утопленник нужен им как рыбке зонтик, и никакого позитива его появление не вызовет. Так что довод не подходит.

— Он портит окружающую среду, — высказался сын.

— Нет, Ден, не портит. Труп это естественная часть окружающего мира и никакого непоправимого вреда экосистеме он не наносит. Дальше?

— Мы подумаем, — снова хором и ушли.

— Тебя долго не было, — усмехнулся Степаныч.

— Правда? А мне казалось только туда и обратно почти бегом.

— Здесь эти часы превратились в века, — усмехнулся Степаныч.

Тут двери открылись, и появился высокий тонкий мужчина, в шоке рассматривающих бегающих около него девчонок. Они как всегда хором разговаривали, Эля натренировано уловила обращение "дядя Сережа", значит не он. Следом вышел боксер тяжеловес, судя по внешнему виду. Он спокойно осмотрелся, посмотрел на радостно запищавших детей, кинувшихся с ним обниматься, и так же спокойно выслушал их сдвоенный монолог. Откуда-то сбоку появились пацаны. И оставшиеся два охранника, заметно обрадовавшиеся появлению хозяина.

— Явление Христа народу, — прокомментировала Эля, смеясь.

Визитёр посмотрел на Элю, но тут его принялись дергать за руки, отрывочно пересказывая монолог с игрушками, закономерно закончившийся словами, сказанными хором:

— Ты же у нее их отберешь?

— Нет, — сообщила Эля. — Не отберет.

— Но он сильнее! — хором.

— И что? Это не значит, что я отдам ваши игрушки, что там у меня: динозаврик, смешарик...

— Кенгуру. Паровозик. Мячик. Машинку. Куклу. Топор. Пила. Автомат. Каску. Дубинку и сегодня машинку, — и все громким хором.

— Вот именно. Это теперь мое.

— Так нечестно!

— Пап, ты же отберешь?

— Дядь Паш, ты отберешь?

— А какая вам разница? — снова спросила Эля. — Ну, отберет и будет играть сам.

— А мы?

— А что вы? Вы в комнате убрались? Стих доучили? Почему он вдруг отдаст вам игрушки?

— Мы мигом. Уже.

И они унеслись убираться. Эля повернулась к пацанам:

— Часть вторая — утопленник?

— Да. Мы нашли утопленника, — начал рассказывать Стас.

— И хотят тебя им осчастливить, — подвела итог Эля. — Не нужен случайно?

— Нет, — подал голос дядя Паша, протягивая руку Денису и обнимая Стаса.

— Но это же утопленник! — хором.

— И?

— Добро пожаловать в дурдом! Вы развлекайтесь, я готовить, — Эля смеясь, ушла на кухню.

Уже оттуда она слышала о радостном появлении девочек с чистыми, значит мокрыми собаками, которые тоже радовались новому лицу. Одно Эля оценила, Павел не нервничал и не злился, спокойно воспринимая царимый здесь бедлам.

Через час Эля позвала всех обедать. Точнее попробовала позвать. Дурдом продолжался, но на улице. Псы прыгали около дяди Паши, девчонки пробовали прочесть ему стих, а Стас с Деном объясняли необходимость утопленника в бассейне. Дядя Паша спокойно воспринимал, кажется, все. Зато пара новеньких смотрела на это с тихим ужасом.

— Так. Сидеть, — рявкнула на псов Эля, и сразу стало спокойнее и тише. — Все, утопленник лежит себе спокойно, где есть.

— Но мам!

— Но теть Эль!

— Все, разговор окончен!

— А если...

— Все электронные устройства связи мне. И если не будет.

— ЭТО ПРОИЗВОЛ! Это садизм, — хором.

Правда, потом разошлись:

— Пап!

— Дядь Паш!

— Что? Что именно? Насчет утопленника согласен, потом расскажете подробней, как вы его нашли, насчет средств связи, — он посмотрел на Элю. — Причина запрета?

— Сейчас в интернете "случайно" выплывет сотня — другая фото трупа и этих рядом.

Он посмотрел на ребят:

— Если ничего не всплывет, можете оставить, но если вдруг, все будет у меня под контролем, ясно?

— Да. Садисты, — на редкость слажено.

Эля улыбнулась девочкам:

— Все, рассказывайте, а я пока комнату посмотрю.

— МАМ!

— ТЕТЬ ЭЛЬ!

— Вы же убрались?

— Да. Но ты не смотришь.

— Хорошо. Он посмотрит и если "чуть — чуть" убрались, до конца лета игрушки к вам не вернутся.

Крохи тут же улыбнулись:

— Мы там еще чуть-чуть уберемся, хорошо?

— Хорошо, — согласился Павел.

— Замечательно. Обед готов.

Обедали все в большой столовой, тут спокойно размещался десяток человек. Эля разлила суп по тарелкам и поставила супницу на стол. Дальше началось как обычно:

— Ксюша, не нравится морковка, не ешь, видишь тарелочка рядом.

— А дядя Сережа любит морковку.

— Захочет он себе еще морковки наловит, хорошо? Ден, вот тарелка, вылови лук. И вообще кого еще, что не утраивает, может не есть, а выловить это из супа. Остальным приятного аппетита.

На второе были макароны с котлетами и салат.

— Стас, собак со стола не кормим.

— Прости, теть Эль.

— Я не хочу, — сказала Вика.

— Не ешь, — разрешила Эля.

— Я возьму котлету? — спросила Ксюша.

— Бери.

Девочки ушли. Стало чуть потише. И тут Ден снова сказал:

— А утопленник...

— Там лежит и никому не мешает, — согласилась Эля. — Сейчас вы меня разозлите, и там станет на два трупа больше, ясно?

— Да.

— Хорошо.

Обед закончился и Стас спросил:

— А если мы найдем доводы?

— Прекрасно. Три веских довода для вызова полиции. Веских!

— Мы поняли.

Они тоже ушли. Эля смогла спокойно поесть. Потом подняла глаза и попросила:

— Я уеду на пару недель?

— Нет, — веско отозвался Павел с усмешкой.

Он расслабился и вдруг рассмеялся.

— Вот— вот, я тоже все время смеюсь, это отдает истерией, — согласилась Эля.

— Здесь все время так?

— Да.

Эля стала собирать посуду, ей как обычно помогли. Потом посудомоечная машина, и краткий обзор всего имеющегося в холодильнике, с традиционным вопросом — что готовить на ужин?

Неожиданно появился Павел. Он переоделся, но и в легких льняных брюках и облегающей синей футболке смотрелся внушительно. Налет "хозяин жизни" уже впитан в кожу.

— Помочь? — предложил он.

— Что приготовить на ужин?

— Плов.

— Хорошая идея.

Эля полезла искать рис. Да, был, это хорошо.

— Ты надолго? Извини, выкать два месяца слушая о тебе, не получается.

— Ничего. Можно Паша, — разрешил он спокойно. — Я должен за присмотр за детьми?

— Должен, — тут же закивала Эля.

Он напрягся, а она продолжила:

— Я уезжаю, и до конца лета ты присматриваешь за ними.

Он усмехнулся:

— Нет, так не пойдет. У меня дела.

— Не поверишь у меня тоже, а еще четверо детей, два собаки и один утопленник.

Павел уперся локтями в стол и, спрятав лицо в ладонях, расхохотался.

— Повезло тебе.

— А ты как думал? И тебе тоже может так крупно повезти.

— Нет, не надо.

Пока Эля чистила лук, он спокойно взялся за нарезку мяса.

— Ты надолго?

— Нет. Пара дней, потом уеду.

— С детьми?

— Моими? — насторожился он.

— И моими, — согласилась Эля. — Так и быть псов можешь оставить. И труп останется.

Потом обжаривая все вместе, Эля серьезно сказала:

— Мне не нужны деньги. У меня все хорошо. Мне не сложно присматривать за всей этой толпой, хотя конечно я от них устаю. Но твоим детям нужен ты, как ни смотри, но посторонней тетки им мало. Хотя Ксюша все чаще зовет меня мамой. И это грустно, а не смешно. Поэтому смотри, до конца лета я за ними присмотрю, но скоро осень.

— Я в курсе, — низкий, тяжелый, давящий голос и соответствующий взгляд.

Эля лишь подняла бровь.

— Про меня выяснял?

Кивок.

— Значит, знаешь, что такие фокусы не работают.

Снова кивок.

— Тогда разобрались. Если не сложно сходи с ними на речку, а то Степаныча они до инсульта доведут. Мне нужно закончить готовить и чуть прибраться дома.

— А домработница?

— У меня не было, а твоя ушла после того как дети подарили ей мертвого кролика, но с золотой цепочкой на шее.

Он взъерошил волосы на затылке и неожиданно произнес:

— Спасибо.

— Не за что, — улыбнулась Эля. — Сходишь?

— Конечно.

— Постарайся вернуться без утопленника, — попросила Эля.

На что Павел лишь расхохотался. Дети обрадовались походу на речку и спустя десять минут вся компания удалилась.

— Как же хорошо, — призналась Эля, растягиваясь на полу в зале.

— Это точно, — согласился Сергей. — У вас все в порядке?

— Да. Я безумно счастлива, не волнуйтесь это не заразно, но возникает при общении в такой компании.

— Да уж, неудивительно.

Быстрая уборка, плов готовился сам по себе. Полив цветов. Выброс сломанного. Почему-то при наличии детей все постоянно ломается? Через полтора часа Эля тоже была готова искупнуться. Остальные категорично отказались присоединяться к такому счастью.

Найти нужную компанию было не сложно, шумели они знатно. Эле обрадовались как родной, все выскочили из реки и с удовольствием с ней обнялись, от чего сарафан сразу промок. Эля направилась к вещам и мужчинам. Павел, Степаныч и один из новеньких. Судя по всему, вновь прибывшие слушали Степаныча. Павел загорал, оставшись в одних плавках. Степаныч снял рубашку, зато третий остался полностью одетым. Профессионал.

— У меня даже сил ругаться нет, — призналась Эля, скидывая сарафан.

— Мам, я научилась нырять, — радостно запищала Вика.

— Да, ты что?! Давай покажешь!

И Эля пошла бултыхаться на мелководье. Все показывали, кто, что научился делать за этот час. Эля смотрела и подбадривала, когда дети немного угомонились и перебрались в основной лягушатник к другим, она наконец-то смогла поплавать. Как же хорошо. И как мало надо для счастья...

Павел внимательно слушал Степаныча, когда на берег выбрались девочки.

— Папа ты хочешь спасти маму, — хором сообщили они.

— Не хочу. Если я пойду спасать маму, то станет на одного утопленника больше, а вам меня жалко, — отозвался он.

— Но...

— А вы не хотите сделать маме сюрприз? Венок сплести, например?

Они тут же переглянулись и вернулись в воду. Значит, не хотят.

— Во всем есть плюсы, — сообщил вдруг Степаныч. — У девиц появилось другой объект.

С самого их прихода две местные "красотки" пробовали привлечь внимание. Появление Эли их притормозило, а новая информация поставила жирную точку на планах.

— Да. Явный плюс.

Такой фигуры он не ожидал, и Степаныч не предупредил. Эля была не крупной, но и не хрупкой, кто же знал, что под ее балахонами скрывается такое тело?!

Планы стоит пересмотреть.

Эля вернулась и растянулась на свободном пледе. Она даже не успела отдышаться и не открывала глаза, наивно надеясь, что ее нет и отдуваться придется Павлу, но не тут, то было. Ей на живот полилась вода.

— Что за?

На животе лежала пиявка, принесенная довольными девчушками.

— Папа сказал, — радостно хором сообщили они.

— Идите плавать, я сейчас буду ругаться нехорошими словами, — прорычала Эля, садясь.

Пиявка осталось на ее животе.

— Ты что говоришь детям, ирод?

Ирод хохотал так, что не мог подняться, а от удара по почкам его спас Степаныч, подхвативший Элю.

— Тихо, тихо. Он не говорил про пиявку.

— Он труп.

Эля вырывалась, но в полную силу не била. Степаныч все-таки. Хотя третий подобрался и пусть посмеивался, но был готов остановить. Павел отсмеялся и примирительно развел руки.

— Даже мысли не было про такое, я посоветовал венок в подарок сплести.