История железного лорда

Исторя железного лорда

Часть 1

Дети каменного бога

Руками человеческими Враг вырывает корни, удерживающие основу мира изначального.

Злостью чародеев, сечет ветви, хранящие мудрость веков.

Речами жрецов сжигает опадающие литься, несущие последние крупицы знания.

И стонут дети бога каменного, ибо тает сила Его без корней дерева и не может он более защитить их...

Глава 1

Пройдоха из Худана

Неповоротливая дорожная карета перестала прыгать, словно молодая коза. У людей третью неделю трясущихся в ее чреве появилась возможность немного отдохнуть от бесконечных ухабов. Под колеса стелился хороший участок дороги, а значит город уже недалеко.

Юноша по имени Гайрон из дома Рэм, измученный длительной поездкой, летней жарой и испарениями с болот, облегченно вздохнул. Проведя рукой по коротким слегка курчавым темным волосам, он откинулся на спинку, спрятав холодный взгляд синих глаз под блаженно опустившимися веками. Устав проклинать судьбу, возницу и попутчиков, Гайрон всецело отдался сладкой дреме, тут же уронив к груди острый похожий на клюв хищной птицы нос и под высокими выдающимися скулами, на тонких губах появилась умиротворенная улыбка.

Его примеру последовали остальные пять пассажиров. Возница как по сигналу перестал ругать лошадей, сопровождающие, ехавшие верхом вслед за каретой, прекратили гоготать. Все они знали, что нужно дать хозяевам возможность отдохнуть, иначе в конце дня всю злобу и недовольство те выместят на своих слугах.

Сегодня Гайрону повезло, он успел заснуть до того, как его соседка справа, дородная дама, начала призывать демонов раскатистым храпом. С затуманенным взором Гайрон блуждал по стране грез до тех пор, пока не ощутил сырой холодный ветер, поднявшийся у подножья темной горы. Разум его тут же прояснился, и молодой человек обнаружил себя посреди знакомого сна, повторяющегося уже не первый раз.

Вдалеке перед ним возвышалась темная гора. На сотни метров без единого уступа поднимались отвесные скалы. Чуть выше, где-то в середине, просматривалась широкая тропа, опоясывающая неприступного исполина. Гайрон посмотрел вправо, там между скалами он рассмотрел начало подъема. Он сделал несколько шагов и через мгновенье обнаружил себя идущим по широкой дороге почти у самой вершины горы.

Шлось ему легко. Холодный ветер пропал. Что-то захватывающее жутко манило Гайрона к себе. Это был уже четвертый подобный сон за три недели пути. Он прошел очередной виток тропы и оказался на восточном склоне. Так далеко он еще не заходил. Поднявшись еще немного, перед тем как повернуть обратно к западной стороне, Гайрон обернулся. К своему удивлению он обнаружил, то чего не мог заметить раньше.

На этой высоте стало видно, что это темная гора часть огромного хребта и здесь наверху ее восточная часть граничит еще с двумя другими темными великанами, а в центре небольшой высокогорной равнины стоит могучая крепость из черного камня.

Черный цвет не оттолкнул Гайрона, он чувствовал, что крепость покинута, и внутри нет ничего угрожающего. Разглядывая крепость, он ни сразу заметил, что у распахнутых обветшалых ворот стоит одинокий сгорбленный человек.

Гайрон начал спускаться, разглядывая грандиозные трапециевидные башни, на верхушках которых словно когти хищной птицы застыли блестящие черные зубцы. Затаив дыхание, он осторожно ступал по темным камням загадочной горы, боясь проснуться и потерять из вида это величественное чудо.

До стен крепости оставалось метров двести, когда человек у ворот почувствовал, что он не один. Незнакомец медленно повернулся и Гайрон снова ощутил сырой холодный ветер. Длинные седые волосы, как будто много столетий впитали в себя каменную пыль. Сливаясь с пепельной бородой, они создавали впечатление, что лицо вытесано из камня.

Человек выпрямился и поднял голову. Гайрон остановился и замер. На него посмотрели два темных провала, где-то в их глубине вспыхнул огонь и красное зарево постепенно подобралось к векам. Незнакомец моргнул и два оживших красных глаза обожгли юношу пристальным взглядом.

Кто-то громко свистнул. Горы вокруг задрожали и сквозь сон, Гайрон услышал, как возница кричит, подгоняя лошадей. Полностью проснувшись, юноша посмотрел в окно и увидел, что солнце на западе уже наполовину утонуло в Бескрайних Болотах.

— Сегодня до Галата не поспеем,— весело сказал пассажир, сидевший напротив Гайрона.

— Ох, опять придется ночевать в каком-нибудь зачуханном трактире,— запричитала дородная дама справа.

— Хорошо если в трактире, а не под открытым небом, как под Тордом,— подхватила ее соседка у левого окна.

Дерганый императорский курьер, и вечно недовольный сухой старик благоразумно промолчали.

Гайрон не знал имен ни одного из пассажиров. Вот уже второй месяц он прибывал в отвратительном расположении духа, и за три недели пути от Торда до Галата ни разу не перекинулся ни с кем из них и парой слов. Его попутчики истолковали молчания юноши по-своему, решив, что свежеиспеченный выпускник военной академии, назначенный на должность наместника захолустья под названием Цвергберг, слишком зазнался, чтобы разговаривать с простыми гражданами. Гайрона же не волновало, что о нем думали эти люди, его угнетала пятилетняя ссылка на самую бесперспективную окраину империи.

Жадное Бескрайнее Болото слева, как ненасытный удав поглотило солнце, оставив только самый краюшек бросающий последние лучи в сторону Скверного Леса. Дорога, пролегающая между гиблыми топями и плешивой опушкой, рано или поздно упрется в последний оплот цивилизации Галат. Дальше карета не поедет, и новый наместник с двумя слугами отправится верхом прямиком в дыру, потерявшую статус города еще до его рождения.

Там перед Горбатым Хребтом в Долине Полумесяца стоит крайняя застава империи, кладбище надежд Гайрона четвертого сына из дома Рэм.

Худшие опасения двух наседок подтвердились. Распряженные лошади неспешно пощипывали траву в сгущающихся сумерках. Слуги развели костры и хлопотали вокруг огня спеша поскорее накормить хозяев.

Гайрон и двое его слуг угрюмый Драйк и старый Рибо особняком грелись у отдельного костра, разожженного неподалеку от поваленной, покрытой мхом ели. Весельчак, который "тонко прочувствовал" расстояние до Галата, неспешно прогуливался вокруг лагеря, то и дело, вступая в бесплодные разговоры с дозорными.

Выбрав момент, когда Драйк отлучился по зову природы, а старый Рибо провалился в глубокий сон, весельчак подошел к их костру и окликнул Гайрона.

— Вечера здесь довольно прохладные,— беззаботно произнес он.

— В столице и холоднее бывает,— глядя в огонь отозвался Гайрон.

— Просто я-то, болван, думал на южной окраине империи потеплее будет,— усмехнулся весельчак.

Юноша хотел отмахнуться от него, как от назойливой мухи, но в последний момент подумал, что ни к чему необязывающая беседа поможет отвлечься от гнетущих мыслей.

— Тепло из Южной Пустоши, не может перевалить через Горбатый Хребет,— пояснил Гайрон.

— Жаль,— вздохнул весельчак, кутаясь в плащ.— Там откуда я родом, сейчас дует нежный, теплый бриз. Днем, конечно, он превращается в дыхание сетра, но ночью подобен дыханию блаженства.

Отложив тягостные раздумья на утро, Гайрон с интересом посмотрел на весельчака и жестом пригласил его присесть справа от себя.

— Я Гайрон из дома Рэм.— представился юноша.— Откуда ты?

— Мое имя Слай из дома Худан,— ответил весельчак, протягивая к огню озябшие ладони.— Я родился в небольшом малоизвестном городке Худан на юго-востоке.

— Не тот ли это Худан,— Гайрон вспомнил одни из уроков военной истории,— который упоминается в период десятилетней войны на севере?

Слай выдавил из себя грустную улыбку и поджал губы. Отвечать он не спешил и Гайрон спокойно принялся копаться в пластах знаний, полученных в академии, вспоминая печальную историю Худана.

Еще в первый день совместной поездки он дал Слаю прозвище, наиболее подходящее его виду и манерам. Гайрон назвал его Пройдоха. Стареющий щеголь с острым носом и живыми, постоянно улыбающимися серо-голубыми глазами. В его седых волосах осталось немного рыжих прядей, а тонкие курчавые бакенбарды уже присыпало пеплом безвозвратно ушедших лет. Несмотря на возраст, он продолжал следить за модой, чего только стоят его сапоги из тонкой кожи и белая блуза с жабо, небрежно торчащим из-под расстегнутых пуговиц бархатного жилета. В столице такие нововведения не одобряли, предпочитая старые добрые тоги, но Ид поглотил так много царств, что устанавливать единые стандарты стало практически невозможно.

К костру вернулся Драйк, угрюмо глянул на загрустившего Слая и начал готовить место для сна.

— Город, взятый без осады,— печально усмехнулся Слай.— Правящий тогда дом решил, что император Идан Второй слишком увяз в войне на севере, и не представляет серьезной угрозы. Каково же было удивление горожан, когда они узнали, что наместник Юдана строит дорогу на восток в обход Худана. Каменный тракт с частыми заставами и каменным фортом на границе с пустыней. Для торговых караванов эта дорога оказалась куда более привлекательнее, чем та, что проходила через Худан. Уже через год город утратил свое значение и перестал быть восточными воротами. Теперь это город призрак, стоящий в стороне от торговых путей.

— Если я не ошибаюсь,— задумчиво сказал Гайрон.— В ваших краях название правящего дома почти всегда совпадает с названием города.

На этот раз слова Гайрона, как будто совсем не задели южанина, напротив глаза Слая оживились, и на лице снова появилась легкая беззаботная улыбка.

— А ты я вижу, не терял времени в академии, Гайрон четвертый сын из дома Рэм. Цвергбергу определенно повезло заполучить такого наместника.

Юноша сжал зубы, стараясь не выдать чувств. Не так-то просто быть четвертым ребенком знатной, но не чем не выдающейся семьи, имеющей скромные доходы. Связей отца хватило, только на то, чтобы младшего сына взяли в академию. Гайрон был превосходным учеником, лучшим во всех дисциплинах, но все чего удалось добиться — это награда за отличие в виде превосходного эсверсского клинка и назначение наместником в "недогород" о котором, большинство имперских чиновников даже не слышали. Отец очень обрадовался, но Гайрон знал — это была радость облегчения, что ему удалось хоть куда-то пристроить четвертого сына.

— Я видел твой клинок,— продолжал улыбаться Слай.— Такой почти невозможно купить, их не куют уже двести лет, но в арсенале столицы имеется солидный резерв эсверсского оружия. Такими клинками награждают отличившихся граждан империи, в том числе лучших выпускников академии. Но вот чему уже давно в академии не учат, так это истории этого славного оружия и тому, что связка "эсверсская сталь" раньше звучала менее благозвучно, но больше отражала суть происхождения.

Слай прервался и окинул Гайрона изучающим взглядом.

— И как же?— с неподдельным интересом спросил юноша.

— Цвергская сталь.

Заинтригованный Гайрон, тут же забыл про ответный укол южанина. Он попытался вспомнить, слышал ли что-то подобное раньше, но ничего определенного на ум не пришло.

— Интересное утверждение,— собравшись с мыслями, сказал Гайрон.— А связано ли это с названием...

— Связано,— не дав юноше договорить, ответил Слай.

В хитрых глазах южанина отражаясь, танцевали языки пламени. Вокруг уже все улеглись и притихли, лишь легкое потрескивание дров в костре, да еле слышная перекличка дозорных нарушали ночную тишину.

— Поздно уже,— спохватился Слай.— Завтра еще полдня трястись. Я рад нашему знакомству Гайрон из дома Рэм.

Южанин поднялся и протянул юноше руку. Гайрон тоже встал и прихватил руку Слая за предплечье, тот сжал его предплечье в ответ. Так в империи приветствовали и прощались с хорошими знакомыми и друзьями.

Все утро Гайрон смотрел на бескрайние просторы гиблой топи и размышлял над тем, что сказал Слай об эсверсской стали и о ее связи с Цвергбергом. Правда ли это, или тонкая колкость, которой он сразу не понял? Южанин же не обращал на него никакого внимания, полностью посвятив себя чтению.

Туча мрачных мыслей снова начала заволакивать ясность мысли и Гайрон не выдержал.

— Что за книга?— со скучающим видом, поинтересовался он.

Слай улыбнулся и ответил, не поднимая глаз:

— До имперская история Галата,— весельчак закрыл книгу и повертел ее в руках.— Старый и очень редкий экземпляр.

— Интересуешься историей?— удивился Гайрон.

Это был один из его любимых предметов в академии. Особенно ранний имперский период, когда юноши из простых семей могли в кратчайшие сроки достичь небывалых высот, проявив храбрость и смекалку на поле брани или преуспев в насаждении имперских порядков в новых, капризных провинциях.

— От части,— глаза Слая сузились, а губы натянулись в самодовольной улыбке.— Предпочитаю знать как можно больше о вещах, с которыми предстоит иметь дело.

— Есть, что-то интересное?— Гайрон кивнул на книгу.

— Да так,— неопределенно ответил Слай, болтая рукой, держащей книгу так, как будто сейчас выкинет ее в окно.— К примеру, ты знал, что известный мыслитель второго столетия Софус из Ида, на самом деле родом из Галата.

— Никогда такого не слышал,— признался Гайрон.— Он всегда упоминается как Софус из Ида.

— Да-а,— протянул Слай.— современное образование превращается в фарс. Многие факты опускаются, былые поражения выдаются за победы, а подвиги воистину великих людей представляются, как удачное стечение обстоятельств. Империя уже не та...

Кудахчущие между собой наседки справа от Гайрона резко замолчали и неодобрительно покосились на южанина. Имперский курьер нервно икнул, а сухой старик рядом со Слаем, буквально испепелял его взглядом.

Слай подмигнул Гайрону, открыл книгу и снова принялся читать как ни в чем не бывало.

— Неужели наместник императора, спустит подобное отношение?— ни к кому конкретно не обращаясь, спросила дородная дама.

— Позвольте наместнику императора самому решать, что стоит спускать, а что нет,— надменным тоном произнес Гайрон, давая понять, что цыпленок уже подрос и не потерпит поучений от курицы.

Дама вспыхнула, но прикусила язык. Остатки пламени сухой старик направил в сторону юноши, но тот твердым взглядом встретил молчаливое негодование седого попутчика. Старик покосился на регалию наместника, скипетр с открытой правой ладонью на верхнем конце, заключенный в круг, блестящий на груди Гайрона, спохватился и опустил глаза.

Остаток пути проехали молча. Ближе к обеду, болота слева сменила сухая земля, Скверный Лес оттеснили на восток поля, засеянные пшеницей. Когда солнце начало клониться к закату далеко впереди показались высокие стены Галата.

Стража у ворот долго проверяла пассажиров и сопровождающих. Хмурый командир караула взял бумаги Гайрона о назначении наместником Цвергберга и сверил подпись и печать императора с хранящимися у него образцами.

— Добро пожаловать в Галат, уважаемый господин,— возвращая бумаги, сказал стражник.

Взглянув на бумаги Слая, страажник с недоверием прочитал текст, но сверив подпись и печать с незнакомым Гайрону образцом, тут же вернул бумаги южанину.