Мета-Игра. Пробуждение

ГЛАВА 1. ДОСТАВЩИК

Казалось бы, что проще работы доставщика пиццы? Упаковал термосумку горячими картонными коробками с "Маргаритой", "Пепперони", "Мясной" и "Гавайской", что в нашей пиццерии — та же "Пепперони", только украшена колечками консервированного ананаса, да и покатил развозить по заданным адресам. И ребенок справится.

Да, платят копейки, но студенту-бюджетнику в моем городе места лучше не найти. Особенно такому, как мне.

Но, хотя работа и кажется простой, она подразумевает, что курьер умеет ориентироваться на местности, общаться с людьми, а еще ловкий и шустрый. Я не могу похвастать ничем из этого короткого списка.

Последний на сегодня заказ надо доставить в район новостроек недалеко от нашей пиццерии. Дома там уже построили, а вот дорог нормальных не проложили, и докатил я туда, еле прокручивая педали велосипеда. Я и по нормальному асфальту с трудом качусь...

Остановился у нужного подъезда и набрал номер квартиры. На том конце ничего не спросили: замок пикнул, и я открыл дверь. Оставив велик у входа, услышал, как открывается лифт.

— Подождите! — прокричал я вслед толстой женщине, уже зашедшей в кабину.

Я заковылял так быстро, как мог, но термосумка с пиццей скользнула с плеча. Потеряв равновесие, чуть не упал. Левая нога всегда меня подводила.

— На следующем поедешь, пьянь! — кинув на меня взгляд между створок, она побыстрее нажала на кнопку своего этажа.

Меня часто принимали за пьяного, так что я не обиделся — привык. Времени еще почти пять минут. Успеваю, хотя и совсем впритык, надо поспешить.

Маленькая, но гордая пиццерия дяди Давида — тоже, кстати, маленького, но очень гордого мужчины, — обещала всем заказчикам бесплатную пиццу, если курьер не успевал доставить вовремя. Именно поэтому, учитывая мои особенности, и то, что я развозил заказы на велосипеде, меня посылали только по близким маршрутам.

Послышался звук спускающейся кабины. Остановившись, она выпустила наружу хмурого мужчину, сосредоточенно глядящего себе под ноги, с мощной немецкой овчаркой. Пес, поскуливая, спешил на улицу и рвал поводок. В предвкушении скорого облегчения, он рванул особенно сильно. Я уже упоминал, что не очень-то ловкий?

Собака, завидев заветную улицу, ломанулась вперед. Сойти с пути я не успел, и она задела мою ногу. Колено подогнулось, а этого оказалось достаточно, чтобы я потерял равновесие и упал. Здоровый человек даже не пошатнулся бы, но здоровье — это не про меня. Ко всему, я, кажется, подвернул лодыжку, которая отдалась острой болью.

Мужик, все также не обращающий ни на что внимания, будто решал в уме сложную математическую задачку, вместе со своим псом вышел из подъезда, лифт снова укатил вверх, а я безуспешно пытался встать. Дополз до почтовых ящиков, зацепился за нижний и застонал, напрягая мышцы.

В кармане завибрировал телефон. Сдавшись, я откинулся к стене, вытянул его из кармана и ответил.

— Матвей, где тебя носит?! — резанул в ухе характерный акцент. — Заказчик с Рассветной звонил, орал, что заказа еще нет! Ты что, думаешь, ты особенный? У тебя две минуты! Не успеешь — штрафану! За сегодня ничего не получишь! Ты меня понял?!

— Я на месте, Давид Арамович! — запротестовал я, но он уже отсоединился.

Паника и отчаяние придали мне сил. Я подобрал под себя здоровую ногу и попробовал, опираясь на нее, подняться.

Пиликнул кодовый замок подъезда, и дверь распахнулась, впуская компанию — два парня и две девушки. Судя по заливистому смеху и болтовне, все были навеселе. Я обреченно выдохнул, не ожидая ничего хорошего.

— Слышь, ты чего? — озадаченно спросил один. — Все в порядке?

— Обкурился, — предположила девушка. — Лыбится чего-то...

Я не лыбился, просто слабо контролировал лицевые мышцы, из-за чего на моей физиономии вечно висела дурацкая ухмылка, но в объяснения вдаваться не стал и лишь пояснил:

— Встать не могу.

— Таки пьяный, — заключила девушка. — Вон как язык заплетается.

— Ничего он не пьяный! — воскликнула другая. Она протянула мне руку и попробовала поднять. — Не видите, болен? Дэцэпэшник. У меня двоюродный брат такой же, только тот совсем не ходит. Ну, чего застыли? Помогите!

Общими усилиями они подняли меня с заплеванного холодного пола, довели до лифта и помогли попасть на нужный этаж.

— Ну ты это, типа осторожно... — пожелал мне напоследок один из парней.

— Старайся не падать, — тепло добавила девушка, упомянувшая про двоюродного брата.

За закрывшимися створками кабины раздался беззлобный смех. Уверен, что кто-то из них пошутил на мой счет, но я уже привык. Остановившись у двери, глянул на часы — опоздал. Всего на минуту, но опоздал. Вытащив коробку с "Пепперони" из сумки, я позвонил.

Дверь распахнулась, будто хозяин ждал меня у порога. Яростно почесав пузо, мужчина в майке и безразмерных трусах смерил меня взглядом.

— Ну?

— Пиццу заказывали?

— Заказывал, блин! Ты опоздал, так что платить не буду! Давай сюда! — Он вырвал коробку из моих рук и захлопнул дверь прямо перед моим носом.

Не видать мне ни оплаты за сегодня, ни чаевых.

* * *

Следующим утром, проснувшись до рассвета, я тихо, чтобы не разбудить Сашку, включил комп, собираясь завершить одно очень важное и давно начатое дело. Примерно через час закончил наводить последние штрихи, откинулся в кресле и замер, полуприкрыв глаза и наблюдая за полоской загрузки: 27%... 63%... 99%... 100%!

О том, что почти полгода плотной работы завершены — вечерами, ночами, ранним утром и по выходным, каждую свободную минуту, остававшуюся от учебы в универе, — свидетельствовало равнодушное уведомление сайта разработчика игры "Остров Смерти": "Ваша карта загружена. По окончанию модерации карта и созданный вами сценарий станут доступны в нерейтинговых поединках. Благодарим вас за участие в проекте".

Если мини-лока станет популярной в простых баттлах, разработчик может включить ее в список доступных для рейтинговых боев. В этом случае я получу какие-то деньги. А еще — строчку в будущем портфолио, что намного важнее. Работа гейм-девелопера — моя мечта.

По правилам быстро набравшего популярность командного шутера-стратегии "Остров смерти" игроки, оказывавшись на необитаемом острове, обустраивали базы, развивались и воевали друг с другом. Встроенный игровой конструктор позволял тем, кто в нем разобрался, создать собственные мини-локации, населять их мобами и разрабатывать сценарии для боевых кампаний. Я научился планировать квестовые цепочки, прописывать диалоги, расставлять в ключевых точках квестодателей и боевых юнитов, прятать тайники с оружием и припасами... Я разбирался в "Острове", как никто другой, но мой ник позорился где-то на самых нижних строчках мирового рейтинга.

А все из-за моего недуга. Самое фиговое в этой болезни — атония мускулатуры, то есть, то, что я плохо координирую работу мышц. Из-за этого двигаюсь, как кукла на ниточках, из-за этого у меня при ходьбе полный рассинхрон между руками и ногами, а на лице все время идиотская ухмылка. Даже когда мне очень грустно. А грустил я часто еще с тех дней, как впервые осознал, сравнивая себя с другими детьми, что не такой ловкий, как они. Совсем не ловкий.

О победах в киберспорте оставалось лишь мечтать. Руки нещадно меня подводили, запаздывая или промахиваясь по клавишам, тогда как в сетевых баталиях все решают мгновения. Я даже стеснялся подключаться к голосовым чатам, потому что и речь моя... скажем так, не очень. Чувствовал себя игроком, закованным в тело проклятого персонажа с массой дебафов.

Компьютерные игры я люблю больше всего на свете — только там ощущаю себя почти полноценным, а не сломанной куклой. И, не имея возможности проявить себя в них как игрок, прокачиваюсь в качестве дизайнера модов и карт. Тут скорость реакции и мелкая моторика рук не так критична. Особенно если ты усидчив, терпелив и обладаешь хорошим пространственным воображением. А в этом я силен.

Я очень поздно заговорил, еще позже пошел, а моя тетя, мамина сестра, Полина, взявшая меня на воспитание, сама вечно была в мыле, работая не очень успешным торговым агентом и строя личную жизнь. Беспомощность развила во мне терпение и фантазию.

Родители погибли при непонятных обстоятельствах, и если бы не тетя, расти мне в детском доме. Когда мне было одиннадцать, она вышла замуж и родила Сашку, в мои тринадцать — развелась. Сейчас мне девятнадцать, и за это время она сходилась еще несколько раз с мужчинами разной степени изношенности и развития алкоголизма. Один из них, Вова, продержался рекордно долго и вот уже четвертый месяц жил с нами.

Его хриплый недобрый голос, на фоне забормотавшего телевизора в гостиной за стенкой, вернул меня в реальность.

— Полинка! — заорал он. — Твою мать, выруби ты этот ящик нахрен! Ни свет ни заря!

— А нечего разлеживаться! Иди работу ищи! — не осталась в долгу тетя Полина, а через пару секунд дверь в нашу с Сашкой комнату приоткрылась, и там появилась ее встрёпанная голова. — Мотя, проснулся? Поднимай Саню и дуй завтракать, отвезу в универ. У тебя полчаса на все.

Слава богу, у нас была машина. Не новая, купленная в кредит, но ее покупка была абсолютной необходимостью. Если садик, куда ходил Сашка, находился рядом с домом, то школа, куда он пошел в первый класс, стоит неблизко. Как и мой университет.

В сетевом маркетинге, где себя нашла тетя Полина после сокращения с государственного предприятия, надо быть мобильным, а волка ноги кормят. В данном случае — собственная, пусть и с многолетним пробегом, машина, купленная в лучшие времена несколько лет назад.

Я нехотя поднялся и разбудил шестилетнего Сашку. Едва открыв глаза, он щербато улыбнулся:

— Доброе утро, Мотя!

— Доброе! Поднимайся лежебока, в школу опоздаешь.

Я пощекотал его, и он, отбиваясь, залился смехом. Оставив его заправлять кровать, я направился в ванную.

— Моть! — окликнул меня Сашка. — Ты карту закончил?

Я обернулся, и мои губы растянулись в улыбке. Кивнул:

— Ага!

— Круто! — закричал он и начал прыгать на кровати. — Покажешь, что получилось?

— Обязательно! Вечером, — ответил я, выходя из комнаты.

— Быстрее бы вечер! — донеслось мне вслед.

Умывшись и почистив зубы, стал одеваться. И то и другое заняло прилично времени, а потому к завтраку я подошел последним. И все это время в голове крутились мысли об игре и о созданном мною моде — что скажет модерация, как отреагируют разработчики? Этот день был очень важен для меня, я так долго к нему шел!

За столом Сашка, зевая, допивал чай, а тетя Полина и Вова дожевывали бутерброды, запивая его растворимым кофе.

— Доброе утро, — сказал я.

— Обротро, — передразнил Вова, скривившись. — Полинка, двадцать лет парняге, чего он в общагу не переедет? Никакой ведь личной жизни с этим обормотом!

Он сунул палец между зубов, поковырялся там, цыкнул и, сузив глаза, стал буравить меня взглядом.

— Я не обормот, — сказал я, откусывая от бутера.

— Яеормот... — С этими кривляньями он явно перебарщивал, потому что говорил я вполне внятно. Не так чисто, как хотелось бы, но выражался понятно. — Тьфу, блин, вот же уродился, а!

— Не лезь к нему, дурак! — закричал Сашка, подпрыгивая на стуле.

Он всегда был готов за меня вступиться даже перед более сильным. Волнуясь, он выронил из руки чашку, и та со звоном разбилась. На кухне повисла тишина. Вова хмыкнул.

— Я уберу, уберу, — забормотал Сашка, слезая под стол.

— Сиди! Уберет он! Я сама... — незлобно проворчала тетя Полина, поднимаясь. Заметила, что и я сунулся ей помочь, и прикрикнула: — И ты сиди!

Левую руку Сашка пару лет назад сломал. Свалился с лестницы, когда мы не уследили, и неудачно упал. Двойной перелом. Перебило какой-то важный нерв, и с тех пор рука у него немного потеряла в чувствительности, да и владел ею братишка не очень хорошо. Из-за этого у него не получалось нормально управлять персонажами в играх, а потому больше нравилось смотреть, как играю я. Хотя в этом плане и мне гордиться было нечем.

Сноровисто прибравшись, тетя Полина вернулась за стол. Сашка сидел расстроенный и шумно сопел.

— Саш... — мягко сказала она. — Ну чего ты?

— А чего он пристал к нормальному человеку?!

— Да какой он нормальный человек! — зло отмахнулся Вова. — Ты еще, мелочь, поговори мне тут!

— Так, а ну закрыл рот! А то вылетишь вон из моего дома! — теперь в перепалку вступила и тетя Полина.

Никогда не понимал, почему ей так не везет с мужиками. Еще относительно молодая симпатичная женщина, пусть и с небольшим лишним весом, а что ни хахаль — то полный придурок. Этот вот, Вова, вообще безработный и без своего жилья.

— Мотька мне как сын, — твердо сказала тетя. — Как Маринка с его отцом сгинули, так я его и воспитываю. А ты хочешь, чтобы он при живой тетке в общаге жил? Никакой он тебе не дебил! Поумнее тебя будет!

— Ладно, ладно, — Вова примиряюще поднял руки и обезоруживающе улыбнулся. — Я же о тебя забочусь, Полин. Он же сам даже помыться не может! Кормишь его, поишь, ухаживаешь, а годы-то уходят. Молодость уходит твоя! Ты что, его до конца жизни теперь на своем горбу тащить будешь?

Тетя Полина резко встала из-за стола, ничего ему не ответив.

— Поехали, мальчики, — сказала она.

* * *

Водит тетя Полина, как заправский гонщик. Я зажмурил глаза, представляя, что лечу. В приспущенное окно врывался свежий осенний воздух, обдувая лицо, взлохмачивая волосы и щекоча кожу.

Сашка дремал на заднем сиденье, досыпая сладкие минуты до школы, а тетя сосредоточено переключала коробку передач, поддавая газу, чтобы обогнать еле плетущиеся, по ее мнению, автомобили.

— Не обращай внимания на то, что сказал этот придурок, Моть, — нарушила молчание тетя. — Лучше бы работу нашел. Лезет не в свое дело. Все, хватит с меня, выгоню его!

Последнее было сказано не очень уверенно, и я запротестовал:

— Теть Полина, не надо. Он же любит вас, а вы его. А работу он найдет, просто сейчас время такое... Тяжелое.

— Время всегда тяжелое, Моть, — вздохнула тетка. — Ты такой же, как твоя мать. Добрый ты, Мотька. Когда я, зеленая щеглуха, приехала в этот город, Марина, тащила и себя и меня, дуреху, заставляла учиться, уму-разуму учила, одевала, обувала... — Она замолчала, вспоминая, шумно втянула носом воздух. — И ты такой же, все о других думаешь.

— Ты же говорила, я на папу похож? — улыбнулся я. Она, действительно, постоянно твердила что я — вылитый отец.

— В него ты другим пошел. Такой же любознательный. Да только эта любознательность до добра не довела! — ожесточившись, тетка треснула руками по рулю. — Все докапывался до чего-то, грозился большое открытие сделать! И чего? Зачем он вообще в Чернобыль поперся? И Маринка за ним, а что в результате?

А в результате они погибли. Случилось это, мягко говоря, при странных обстоятельствах — родителей нашли без сознания, без единой царапины, в тысячах километрах от Чернобыля, откуда они с отцом звонили тете Полине за час до этого. И с лучевой болезнью в прогрессирующей стадии. Слушать об этом в очередной раз я не хотел.